Семейный ужин

      План, скажем, так себе. Это я и говорю Вилсону. — Вы не справитесь в одиночку! А если оно завладеет вашим разумом? Если убьет? — Плохой план, плохой, — кивает Фрэнк. — Ваши родители сейчас не отличаются ни умом, ни сообразительностью, — отвечает Вилсон. — Так что вам беспокоиться не о чем. Он уже давно все решил, и теперь нервно ходит по сторожке, в которой стало слишком тесно для четверых. — Мы рискуем, — вступает в беседу Джерард. Он сидит в углу и зашнуровывает ботинки. Вилсон в это время достает из коробок ружья. — Заряжены дротиками со снотворным, — говорит он, — применять только в крайнем случае. Понятно? — Если тебе отгрызают ногу, например? — беззаботно интересуется Фрэнк. Вилсон игнорирует его вопрос и поворачивается к Джерарду. — Риск будет в любом случае. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что нужно действовать без промедления. Мы уже изолированы от всего мира: отключена телефонная сеть, интернет. Но больше всего пугает не это, а гребанное затишье. Оно ведь знает, что я здесь, в Колчестере. Я нужен ему. Только почему ничего не происходит? — говорит он тихо, смотря в пустоту. — А план все равно провальный, — тихо говорю я. Но спорить с Вилсоном не хочу. Да и бесполезное это дело. Дальше идет бурная подготовка к нашей операции. Не такая уж и бурная, на самом деле. Я словно во сне, слушаю инструкцию Вилсона о том, как нужно пользоваться ружьем. Потом он дает последние наставления, берет свой рюкзак и первым выходит из сторожки. — Действовать нужно быстро. Пока не стемнело, — говорит он. Перед тем, как выйти за Вилсоном, мы с Джерардом остаемся наедине. — Думаешь, все пройдет нормально? — спрашиваю я, пытаясь придать своему голосу бодрости, но, видимо, плохо у меня это выходит. Голос звучит тихо и жалко. Джерард надевает перчатки. Между нами возникает неловкое молчание, которое по идее должно заполниться братскими утешениями и наставлениями. Может быть, даже объятиями и признаниями в любви. Но мы с Джерардом никогда такого не говорим друг другу. В лучшем, случае мы просто не огрызаемся и это уже хорошо. Но сейчас ведь нужно что-то сказать. Или сделать. А если… если мы умрем? Меня от этой мысли бросает в жар, а потом словно окунает в ледяную прорубь. — Помнишь, как прошлым летом ты съел на спор десять самых острых буррито с халапеньо? — неожиданно спрашивает Джерард. — Да, — выдавливаю я, пытаясь избавиться от дурацкого чувства, что вот-вот расплачусь. Не хватало еще разрыдаться перед Джерардом. Он же потом никогда этого не забудет. — А как заперся в ванной комнате и уснул на полу, а мы тебя потом искали, помнишь? — Там пол с подогревом, — говорю я. — Я постоянно рассказываю своим друзьям про тебя. О, отлично, думаю. Самое время сейчас рассказать про то, как вы смеетесь надо мной. — Они все думают, что ты очень клевый, — продолжает Джерард и улыбается. Глаза его наполняются какой-то непривычной теплотой. — И я тоже так считаю. Что? Он улыбается и треплет меня волосам. А я стою с идиотской улыбкой на лице. Момент не подходящий, но мне вдруг становится очень спокойно и хорошо. Ведь за всеми шуточками про зануд-археологов и многое другое, я скрывал то, что горжусь своим старшим очень сильно. Он выбрался из Колчестера, из этого маленького городка, которое затягивает людей как болото. Он не стал врачом, как папа. Он уехал за своей мечтой, и у него все получилось. И я так хотел хотя бы чуть-чуть быть похожим на него. Это я считал его клевым. И уж точно не думал, что он думает обо мне также. — Нам пора выходить. Не хочется слушать ворчания Вилсона, — говорит Джерард и щелкает меня по кончику носу. Я толкаю его и делаю возмущенный вид. Но вообще-то мне хорошо. Впервые за долгое время. *       Это затишье действительно пугает. Колчестер теперь напоминает мертвый город. Пустые улицы с нетронутым человеческими следами снегом, выпавшем за ночь. Дома с черными глазницами окон. Снег под нашими ногами хрустит, как мне кажется, на всю округу. Вилсон идет самым первым. Он почти проваливается в сугробах по колено, а мы с Фрэнком тонем в нем чуть ли не по пояс. И это на главной улице! Никто больше не расчищает дорогу, не протаптывает тропинки. Кажется, через неделю наш маленький городок скроется под толстым слоем снега, и вспомнят о нем только к весне, когда все оттает. Тогда-то и всплывут наши трупы… — Интересно, где все? — тихо спрашивает Фрэнк, поднимая правую ногу так высоко, что едва не задевает ею свой подбородок. — Как ты думаешь, есть кто-нибудь еще вроде нас? Ну, нормальных? — Мэри-Джейн вроде бы очень умная. Неужели она не смогла сбежать? Еще Тодд, он же совсем параноик. Помнишь, как год назад он все время твердил, что директор Эванс инопланетянин? Мог бы и догадаться, что его с родителями что-то не так, — говорю я. — Тодд Симонс? Он же натуральный псих, — заявляет Фрэнк. — Значит, его влияние не распространяется на детей? — вмешивается в разговор Джерард. — Тогда почему со мной ничего не произошло? — Его влияние не распространяется на девственников, — отвечает Вилсон. Мы с Фрэнком переглядываемся и начинаем глупо хихикать. Джерард делает вид, что кашляет. Его кашель затягивается на пять минут. — Так, — Вилсон оглядывается. — Пока все идет хорошо. Мы стоим у школьных ворот, и здание школы, на которую мы все сейчас смотрим, выглядит намного зловеще, чем обычно. — Где они? — спрашивает Джерард. — Вы говорили, что видели около двадцати человек у школы. — Знаю, — отвечает старик, — может, они в здании. — И сейчас наблюдают за нами? — спрашиваю я. Мой голос повышается на несколько тонов. — Не паниковать, — отрезает Вилсон, — действуем по плану. У нас ведь есть план. Он снова осматривается, а затем поручает нам с Фрэнком делать это за него. Мы становимся глазами Вилсона, пока они с Джерардом разматывают клубок лески и закрепляют его между столбами школьных ворот. — Когда они побегут за нами, то не увидят ее и упадут. А там мы их уже вырубим, — бормочет Вилсон. Фрэнк смотрит в сторону школы, а я наблюдаю за ситуацией на главной улице. Там все тихо. Только вдруг как-то неожиданно темнеет, а туман сгущается. — Быстрее бы все это закончилось, — говорю я. — Крепи сильнее, — слышу я недовольный голос Вилсона. — А если это не сработает? — спрашивает Джерард. — Если ты не замотаешь эту чертову леску хорошо, то, конечно, ничего не сработает, — ворчит Вилсон. — Я не про это, — холодно говорит Джерард, — у вас есть план Б? — Мне всегда хватало плана А, — отвечает Вилсон. Я представляю его каменное лицо с опущенными вниз уголками рта. Джерард его раздражает с самого начала. Но сейчас, несмотря на то, что Вилсон не раз спасал нам жизни, я на стороне Джерарда. Весь наш план держится на какой-то хрупкой надежде на то, что обстоятельства сложатся в нашу пользу. А часто ли эти самые обстоятельства складывались в нашу пользу? — И поэтому вы охотитесь за ним уже тридцать лет? — хмыкает Джерард. Опасно. Не хватало нам еще здесь сейчас всем поссориться. Жду ответа Вилсона с замиранием сердца, но вместо этого неожиданно слышу голос Фрэнка. — А у нас точно нет плана Б? — дрожащим голосом спрашивает он. Быстро поворачиваюсь в сторону школы. Сердце пропускает удар и подскакивает к самому горлу. Прямо из-под сугробов в школьном дворе выползают десяток черных фигур. Они трясут головой и медленно идут в нашу сторону. — Ну так, что там насчет плана Б?