Незабываемая ночь

      Имоджен шла в комнату, желая принять столь необходимую ей ванну. Весь день она провела с третьеклассницами, пытаясь убедить их, что бегать полезно в любую погоду. Был только один способ убедить их в этом — бегать самой, пытаясь продемонстрировать девочкам, что она бодрее, чем любая из них. И Имоджен уже начала понимать, что она не настолько энергична, как подростки. Мышцы ее ног болели, кроме того, начала появляться боль в плечах, которую можно было снять, лишь понежившись в ванне с мягкой пеной.       Имоджен позволила себе помечтать и спустя несколько мгновений смогла увидеть виртуальную ванну, полную мягкой, душистой пены, которая, казалось, манила ее к себе. Но этот блаженный образ был почти тут же разрушен костлявым пальцем, который ткнул ей в плечо, а резкий голос заставил вернуться к реальности.       — Имоджен, — прошептал ей на ухо знакомый голос. — Я получила его!       Имоджен резко развернулась на пятках, при этом едва не сбив с ног мисс Бэт, которая стояла в нескольких шагах от нее. Учительница пения прижимала к груди толстую красную папку, которая была крепко связана голубой шелковой лентой. Имоджен сглотнула. Была только одна вещь, которая могла содержаться в этой папке, и ее сердце начало учащенно биться при мысли о том, что там может быть написано. С одной стороны, Имоджен была раздражена выходкой Давины и хотела в недвусмысленных выражениях сообщить ей об этом. Она чувствовала, что все ее мечты о горячей ванне улетучиваются как дым. А с другой, она была взволнована, получив в руки личное дело Констанс Хардбрум. Имоджен взвесила оба желания и, наконец, приняла решение. Ее лицо расплылось в широкой ухмылке.       — Пойдемте со мной, — поманила она Давину в сторону учительских комнат.       Открыв дверь в свою комнату, Имоджен пропустила Давину вперед. Повинуясь внезапному порыву, она выглянула в коридор и внимательно оглядела его, прежде чем закрыть дверь. Облокотившись о стену, Имоджен выжидательно уставилась на Давину, которая стояла посреди комнаты, глядя вокруг широко раскрытыми глазами. Красная папка была по-прежнему крепко прижата к ее груди.       — Что такое? — спросила Имоджен, ощутив неловкость во взгляде коллеги. — Есть причина, по которой вы не хотите показывать мне эти материалы? Что там? — она сделала паузу, ожидая реакции Давины. — Там что-то ужасное? Давайте, Давина, выкладывайте!       Давина наконец-то обратила свое внимание на Имоджен. Она несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь вернуть себе самообладание.       — Вы покрасили стены, — пробормотала она, перед тем, как тяжело опустится на край кровати Имоджен. — Вы покрасили стены в синий цвет.       — Что? — удивилась Имоджен, уставясь на свою коллегу и пытаясь понять, что так встревожило ее. Глаза Давины, казалось, слегка остекленели и снова остановились на стенах. Имоджен тяжело вздохнула и наклонившись вперед, щелкнула пальцами перед лицом Давины.       — Они голубые, — тихо бормотала Давина. — Точнее, синие…       — Ничего страшного, — Имоджен снова щелкнула пальцами, пытаясь вывести учительницу пения из оцепенения. — Это всего лишь ведро краски, Давина.       Имоджен осенило, что это был первый раз, когда кто-то из коллег находился в ее комнате и увидел, как она все обустроила. Она спросила у мисс Кэкл разрешения украсить свою комнату так, как сочтет нужным и получила положительный ответ. Женщина никогда не думала, что покраска стен была чем-то недопустимым. Очевидно, это было чем-то таким, о чем Давина никогда не задумывалась.       Имоджен вздохнула и прошла через всю комнату к туалетному столику. Она взглянула на часы, молясь, чтобы разговор с Давиной не был долгим.       

ХХХ

      Милдред, Энид и Мод собрались в комнате Милдред. В воздухе висело молчание и ощущалась некая неловкость.       Энид посмотрела на Милдред.       — Скажи им, чтоб оба приехали. Все будет хорошо, я обещаю тебе, — передразнила она Милдред, повторив те фразы, которые та скала Руби предыдущей ночью.       Милдред сердито посмотрела на подругу.       — Ну, а что я должна была сказать? Я не могла просто оставить ее одну, самой разбираться со своими проблемами!       — Конечно, ты не могла, — огрызнулась Энид. — Ты могла просто взять и пообещать невозможное! — Энид поднялась на ноги и начала расхаживать по комнате. — Я, например, не представляю, как выполнить обещание, данное Руби и держать ее родителей вдали друг от друга!       — Мы что-нибудь придумаем, — заступилась за подругу Мод. Энид повернулась и посмотрела на нее.       — Мы сидим здесь уже несколько часов, и лучшей идеей, которую мы придумали, была просто пойти к мисс Кэкл и попросить ее отменить родительское собрание!       — А я все еще думаю, что это может сработать, — горячо ответила Милдред, слегка расстроенная, что подруги не приняли ее предложение.       Мод повернулась к Милдред и попыталась объяснить ей:       — Все было бы ничего, если бы мисс Кэкл уже не разослала приглашения.       — Или один из родителей решил бы не приезжать, — добавила Энид. — Я не верю, что родители Руби непременно будут говорить друг с другом.       Милдред вперилась взглядом в Энид. Были времена, когда их подруга могла быть абсолютно невыносимой.       — А нет такого заклинания, которое позволит держать их врозь? — спросила Милдред, все еще пытаясь придумать что-то позитивное. — Какое-нибудь заклинание разделения…       Мод вздрогнула.       — Заклинание разделения, конечно, помешает им находится рядом, но оно будет слишком явно отталкивать их друг от друга, когда они подойдут слишком близко. Думаю, что они заметят это.       Милдред вздохнула.       — Я об этом не подумала.       — И это должно быть что-то такое, что сможет обмануть Х-Б, — напомнила Энид. — А я не думаю, что у тебя в запасе есть что-то такое, тем более что это она научила тебя всему, что ты знаешь.       Милдред опустила голову на руки.       — Я просто хотела помочь Руби, — скорбно сказала она. — Но я не думала, что это будет так тяжело.       Мод и Энид переглянулись. Никто из них не мог долго злиться на Милдред. Она всегда все делала с лучшими намерениями, хотя редко думала о последствиях.       — Я пойду и поговорю с Фени и Гриз, может они смогут что-то придумать, — сказала Энид направляясь к двери. — Если кто-то в этой школе и может подсказать какое-нибудь редкое заклинание, то это…       — Фени и Гриз, — улыбнулась Милдред, завершив фразу. — Спасибо, Энид.       Энид улыбнулась подруге и вышла из комнаты. Милдред повернула голову и встретилась взглядом с Мод.       — Я только пытаюсь помочь Руби, — напомнила она ей.       Мод покачала головой.       — Ты должна понять, Милли, что бывают ситуации, когда нельзя обещать невозможное.       

ХХХ

      Амелия подняла голову, когда дверь учительской распахнулась, скрипнув на ржавых петлях. Звонок был пять минут назад, и она была уверена, что является единственным учителем, у которого не было сейчас уроков.       Обычно первой в учительской появлялась Давина и направилась к креслу в углу с таким видом, будто не сможет жить дальше, если не выпьет чашку травяного чая.       Директриса открыла было рот, чтобы поприветствовать учительницу пения, и была несказанно удивлена, когда в комнату вошла Констанс. Амелия оглядела учительскую, проверяя, действительно ли мисс Бэт тут нет. Давина, казалось, обладала умением полностью сливаться с мебелью. Убедившись, что ее действительно нет, Амелия нахмурилась. Ей не нравилось, что учительница пения до сих пор отсутствует.       — Добрый день, Констанс, — рассеяно поприветствовала она заместительницу, пытаясь понять, куда же запропастилась Давина.       — День будет добрым, когда родительское собрание окажется позади, — заявила Констанс, занимая свое привычное место за столом. Она подождала ответа директрисы, но когда его не последовало, подняла голову и посмотрела на нее. — Что-то случилось?       — Что? — Амелия заставила себя вернуться к настоящему. — Ох, простите, Констанс. Я просто думала о том, где Давина.       Констанс насмешливо фыркнула.       — Возможно, прячется в шкафу, как обычно.       — Нет… Я проверила.       — Действительно! — Несмотря на подавленное настроение, Констанс была удивлена, но быстро скрыла свои эмоции. — Может она репетирует что-то, специально подготовленное для родительского собрания?       Амелия вздрогнула.       — Я надеюсь, что нет. — Она оглядела комнату еще раз. — Интересно, а где Имоджен? Может, остановилась, чтобы поговорить с кем-то?       — А вы проверяли в шкафу? — ехидно спросила Констанс.       Амелия нахмурилась, уверенная, что чего-то не понимает. Она решила, что безопаснее будет сменить тему. — Констанс, вы получили письмо сегодня утром?       Констанс нахмурилась.       — Я ничего не ожидала.       Амелия улыбнулась.       — Но ведь вам что-то пришло.       Констанс разочарованно вздохнула. Она никогда не любила неожиданные письма, по опыту зная, что такие письма как правило, не содержали ничего, кроме плохих новостей. Она шагнула вперед и взяла белоснежный конверт, решив не откладывать дело в долгий ящик. При этом она едва не опрокинула имущество мисс Бэт, лишь чудом избежав этого.       Констанс неодобрительно нахмурилась, удержав от падения какое-то подобие гнезда. Она на мгновение задумалась, куда отлетели упавшие перья, но затем ее внимание снова привлекло письмо. Глядя на него, она пыталась понять, что же от него ждать.       Амелия наблюдала за коллегой с едва скрытым изумлением.       — Вы могли бы просто открыть письмо, Констанс, посоветовала она.       Констанс вздохнула.       — Если это окажется очередное письмо от страховой компании, предлагающей застраховать метлу, то я даже не хочу тратить время на его открытие.       — Я не думаю, что вам стоит беспокоиться из-за получения таких писем, — Амелия попыталась успокоить коллегу. Констанс казалось, забыла о том, что до смерти пугала всех страховых агентов своими обещаниями превратить их в лягушек, и была тут единственной ведьмой, которая не получала по пятнадцать писем в неделю, предлагающих ей дешевую страховку.       Констанс нахмурилась сильнее, и на мгновение Амелия испугалась, что кто-то снова осмелился предложить ей нечто подобное.       — Интересно, что ВВЦ хочет от меня?       Амелия насторожилась       — ВВЦ?       Нечасто из ВВЦ приходили письма. Это было своего рода организацией, которая возникала на горизонте, когда на какую-нибудь ведьму поступала жалоба. Письма из ВВЦ обычно приходили только в определенных обстоятельствах. Они либо хотели знать, почему выданы рекомендации ведьме, которая совершенно не годилась на роль учителя, чего никак нельзя было сказать о Констанс, либо предлагали занять определенную должность в их организации.       Амелия нервно сглотнула. Хотя Констанс была далеко не легким человеком, и с ней сложно было поладить, Амелия просто не могла представить себе школу без нее.       Не обращая внимания на панику в глазах директрисы, Констанс внимательно изучала штамп. ВВЦ настаивали на перечислении в шапке всех своих регалий. Констанс подумала о том, что на ее вкус, это похоже на некоторую показуху, но, очевидно кто-то из ВВЦ решил, что это необходимо.       — Какие новости? — спросила Амелия самым безразличным тоном, на какой была способна, вытирая невидимое пятно на столе.       — Простите? — Констанс повернула голову и уставилась на директрису, не понимая, зачем та судорожно протирает стол.       — Письмо, — намекнула Амелия.       — Скорее всего, ничего особенного, — сказала Констанс, садясь на свое место. — Я прочту его позже.       — Зачем же ждать? — Амелия вздрогнула, сообразив, что ее голос взлетел на целую октаву.       Констанс удивленно посмотрела на начальницу, собираясь сказать несколько едких комментариев, но потом решила, что это совершенно не важно. Она уставилась на конверт и пожала плечами. Затем скользнула ногтем под печать и вскрыла конверт. Внутри был один аккуратно сложенный втрое лист. Констанс развернула его и забегала глазами по тексту.       — Чего они хотят? — Амелия безуспешно пыталась скрыть чувство заинтересованности. И была немного разочарована, когда Констанс просто сложила письмо и засунула его обратно в конверт.       — Прошу меня простить, директриса, — негромко сказала она, и Амелии захотелось закричать, что Констанс не может просто так уйти, не рассказав о содержимом письма, но сдержалась, кивком головы давая коллеге понять, что та может идти.       Амелия была настолько поглощена собственными опасениями, что не заметила волну гнева, которую прямо-таки излучала ее коллега, выходя из комнаты. О чем бы в письме ни говорилось, это явно не доставило Констанс удовольствия.       

ХХХ

      Давина несколько раз моргнула, пытаясь сообразить, где находится. Она нервно сглотнула, пытаясь не закричать от страха. Снова оглядев окрашенные стены, Давина закрыла глаза. Глубоко вдохнув, она попыталась объяснить ситуацию.       — Это школа ведьм, — начала она.       — Это моя личная комната, — быстро сказала Имоджен, у которой заканчивалось терпение. — Какая разница, в какой цвет я покрасила тут стены?       — Это школа для ведьм, — повторила Давина, удивляясь, как Имоджен не может этого понять.       — Я прекрасно осведомлена, что преподаю в школе для ведьм, — Имоджен попыталась найти немного другой подход. — Я столько раз оказывалась жертвой магических шалостей, что прекрасно осознаю, что учу юных ведьм.       — Но вы покрасили ваши стены.       — Аррргггхххх! — Имоджен выпустила некоторое недовольство, копившееся внутри нее.- Кому какое дело до того, что я покрасила стены?       Давина немного отпрянула от Имоджен, испугавшись ее выпада. Она слегка дернулась и ее глаза уставились в сторону гардероба.       — Я думала, вы поняли, что является нормой в школе Кэкл! — закричала она, когда ее нервы достигли точки кипения.       — Я не понимаю, — ответила Имоджен так терпеливо, как только могла, зная, что если расстроит учительницу пения, то та может запереться в ее шкафу на ближайшую пару недель. — Я не понимаю, почему окраска стен — это нарушение стандартов!       Давина в недоумении смотрела на Имоджен. Были времена, когда она не могла поверить, что ее коллега так мало узнала о школе Кэкл за время своей работы тут. Она открыла было рот, чтобы снова запротестовать и задумалась, какое время займет очистка стен от краски.       — Вы можете на пару минут забыть о стенах? — прервала ее Имоджен.       Давина вздохнула.       — Это будет нелегко. — Она переложила папку в одну руку и поплотнее закуталась в шаль. — Они действительно очень голубые.       Имоджен тяжело вздохнула, едва сдерживая язвительные слова, которые так и вертелись на кончике языка.       — Давайте оставим споры о цвете стен на более позднее время. — Она указала на папку. — Я полагаю, тут есть гораздо более интересные вещи, которые мы могли бы обсудить.       Давина погрозила Имоджен пальцем и улыбнулась.       

ХХХ

      Ученицы школы Кэкл знали много полезных вещей. Например то, что не стоит трогать незнакомые пузырьки, если только у вас не чугунный желудок, или то, что не стоит задавать мисс Бэт вопросы о достоинствах какого-то конкретного исполнения песен, если только у вас нет в запасе четырех свободных часов, чтобы прослушать эти песни семь раз, исполненные тремя разными способами. И одно все без исключения знали совершенно точно. Ни при каких обстоятельствах нельзя попадаться на глаза Х-Б, когда она буквально летела по коридорам, кого-то преследуя. Преследование отличалось от обычного шага, сразу позволяя определить его. От летящей по коридорам Х-Б стоило держаться подальше. И вот сейчас Констанс летела по коридорам замка с таким видом, будто бы от этого зависела ее жизнь, направляясь в ту сторону, где располагались комнаты учителей.       

ХХХ

      — Я не могу открыть ее, — объявила Давина, провозившись с папкой в течение нескольких минут.       Имоджен цокнула языком.- Она закрыта магически? Я полагаю, мы должны были это предусмотреть.       Давина растерянно взглянула на нее.       — Нет никакого волшебства. Я просто не уверена, что мы должны делать это.       — Это была ваша идея, — напомнила Имоджен, но Давина покачала головой.       — Я не уверена, что это хорошая идея, — повторила она.       Имоджен наклонилась вперед и осторожно забрала папку из рук Давины. Она совершенно не собиралась упускать эту возможность. Папка была тяжелой, и Имоджен прикидывала, сколько информации она могла содержать. Она ощутила какое-то движение и услышала, как Давина бормочет слова прощания, но была слишком поглощена папкой, чтобы ответить.       Положив папку на кровать, Имоджен медленно потянула за голубую ленту, которой та была связана. Узлы плавно развязались, и Имоджен судорожно вздохнула, поняв, что она всего в шаге от того, чтобы выяснить, кто же такая Констанс Хардбрум. Наконец-то она сможет по достоинству ответить импозантной учительнице зелий, когда та вновь попытается отвергнуть или высмеять ее идеи. У нее наконец-то появился компромат на неприкосновенную заместительницу директрисы. На лице Имоджен заиграла улыбка, когда она поняла, как долго ждала этого.       Имоджен выпустила из рук ленту, и та упала на кровать. Сейчас уже ничего не препятствовало ей изучить содержимое папки. Имоджен сделала глубокий вдох и вытерла вспотевшие ладони о свой спортивный костюм. Она осторожно потянулась и открыла папку. Самая первая страница разочаровала Имоджен, и она надеялась, что остальная папка содержит в себе что-то более интересное, чем имя и даты учебы в школе. Она прикрыла глаза, увидев, что четко написанные буквы и цифры вдруг стали расплываться, когда она пыталась сосредоточиться на них.       Имоджен нетерпеливо вздохнула, думая, не могла ли Констанс каким-то образом заколдовать папку, чтобы ее содержимое невозможно было прочесть. Наконец сдавшись, она перевернула страницу и жадно принялась читать первый раздел папки.       

ХХХ

      Констанс совершенно не колеблясь проверила комнату мисс Бэт, которая оказалась пустой. В письме, которое она получила из Всемирного Ведьмовского Центра и подписанного неким «доброжелателем», сообщалось, что ее личное дело пропало из архива. Тон, которым было написано это письмо, предполагал, что она ответственна за похищение этих материалов. Ей сообщили, что она должна немедленно вернуть их на место. Констанс была уверена, что знала, кто ответственный за похищение ее личного дела. Согласно сообщению из ВВЦ, волшебный след магической печати говорил о том, что ее личное дело находилось сейчас где-то в пределах замка, и Констанс знала тут только одну ведьму, которая имела необходимые контакты, чтобы получить ее дело из архива. Она без стука ворвалась в комнату Давины, надеясь поймать свою коллегу за чтением папки. Констанс заготовила для нее хлесткую речь и теперь была очень разочарована, застав в комнате Давины только кошку, которая взглянула на нее и шмыгнула в укрытие.       Раз Давины не было в своей комнате, был шанс, что она была у Имоджен. Сказать по правде, Констанс точно не знала, где находится эта комната. Она лишь предполагала, что за ней закрепили комнату, в которой раньше жила учительница Клара, о чьем пребывании в школе Кэкл уже успели забыть. Констанс цокнула, вспомнив прошлую учительницу физкультуры — Клару Страйд. Клара так по-настоящему и не смогла смириться, что магия была чем-то реальным и осязаемым. Она вздрагивала каждый раз, видя, что кого-то превратили в лягушку. А однажды им пришлось бегать за ней по всей школе после того, как она случайно зашла в класс мисс Кэкл во время урока. Тогда и сама Амелия отметила, что если Кларе трудно примириться с тем, что происходит вокруг, то лучше ей не оставаться в школе ведьм.       Констанс вздохнула. Она считала, что было бы намного лучше, если бы в школе не было обычных людей. Человек, который не видел разницы между метлой для полета и метлой для пола, вызывал у нее лишь раздражение.       Припомнив, где же все-таки должна находиться нужная комната, Констанс завернула за угол и направилась в сторону комнаты Имоджен.