Piltover's worst

Когда Вай только привезли, участок гудел растревоженным ульем: хлопали двери, перекликались голоса, то и дело звонили телефоны. Теперь же его понемногу охватывало сонное оцепенение. Перевалило за полночь – она успела глянуть на часы, пока ее вели обратно в камеру, – и дежурные офицеры потихоньку начинали считать часы до конца ночной смены. Даже негр, и тот больше не кричал. Вернувшись, Вай обнаружила его скорчившимся на нарах. Похоже, пока ее водили на допрос, он все-таки тронул своими криками черствые сердца дежурных полицейских, и те нанесли ему визит. Судя по слабым, жалобным стонам, весьма продуктивный. Вай поймала себя на мысли, что совсем не сочувствует этой жертве полицейского произвола. Она растянулась на нарах, бросив поверх них свой плащ, закрыла глаза. Постаралась убедить себя, что больше от нее ничего не зависит и можно наконец дать себе отдых. Но сон не шел. Зато пришли невеселые мысли. Вай с неохотой призналась себе, что возлагала слишком много надежд на встречу с Кейт. Она думала, что полиция сможет раскопать хоть что-нибудь на настоящего убийцу, найти хоть какой-нибудь след. В конце концов, у них были для этого и возможности, и ресурсы. Но, похоже, все решили спустить на тормозах: повесят все на нее да закроют дело. Кейт, конечно, будет бороться – выбивать ордер на обыск лаборатории Фабера, копать, думать, доказывать, – но как долго ей позволят этим заниматься? Сколько пройдет времени, прежде чем ее пригласят в кабинет на третьем этаже на «кофе с кексиком» и велят закрыть это дело? Вай даже не сомневалась, что так и будет. Навидалась уже за годы совместной работы. Она закинула руки за голову, уставилась в потолок. Представила темный кабинет этажом выше: ряд одинаковых столов, бумажные завалы, столешницы, покрытые липким кругами от грязных чашек, печатные машинки, брошенные без чехлов, - и Кейт в единственном освещенном углу. Наверняка она осталась в участке и теперь в который раз перебирает материалы дела, сверяет показания и отчеты, ищет, где она ошиблась. Что она упустила. Вай мысленно пожелала ей удачи. Вай не знала, сколько сейчас времени, – часы у нее отобрали вместе с остальными вещами. Ей казалось, что вот-вот наступит утро, но маленькое окошко под потолком было темно, небо даже и не начинало светлеть. Стояла тишина – в обезьянник не долетало ни единого звука. И в этой тишине Вай отчетливо услышала, как открывается входная дверь. Кто-то прошел к ее камере. Щелкнул замок, лязгнула отодвигаемая решетка. Вай подняла голову. Она узнала его не сразу, хоть и провела последние полтора дня, думая о нем. Аккуратная прическа, пижонский белый костюм, улыбка на лице – ничего общего с тем человеком, которого она нашла на грязном полу туалета «Хоу». Тем не менее, это был он. - Детектив Вай? – улыбка Джейса стала еще шире, грозя разорвать лицо пополам. – Я рад, что мы наконец встретились. - Какого черта, - пробормотала Вай, не веря своим глазам. – Ты же не мог выжить. - Что? Да, у меня были неприятности, но теперь… - Нет, нет. - Вай замотала головой. – Не может быть. Ты был мертв. Мертвее некуда, ясно? Джейс сбился на полуслове, глянул вниз. Его зрачки расширились от ужаса: на белой ткани пиджака проступали красные пятна. Он обхватил себя руками, но было поздно: пятна ширились, ткань расползалась под пальцами, обнажая непристойно вскрытый живот. Он отшатнулся и заорал. Вай открыла глаза. Сон. Конечно, сон. Надо же, раньше ей никогда не снились жертвы преступлений, даже самых жестоких. Так почему теперь? Она села, обвела камеру взглядом… и почувствовала, как ее прошибает холодный пот: дверь была открыта. Будь на ее месте кто-нибудь другой – кто-то, хоть немного верящий в справедливость слуг закона или хотя бы хоть немного благоразумный, – он, может быть, остался в открытой камере до утра. Попытался бы доказать своим примерным поведением, что он ни при чем. Но на месте Вай была Вай. Она быстро прошла к выходу, приоткрыла дверь. Огляделась по сторонам. Дежурный – тот самый, что таскал ее на допрос, – лежал, уткнувшись носом в собственный стол. На какой-то момент Вай охватил ужас: она подумала, что полицейский мертв, – но, проверив пульс на его шее, она поняла, что тот просто без сознания. Кто-то его вырубил. Вай нырнула обратно за дверь и привалилась к стене. Кто-то пришел сюда, отправил полицейского в отключку и открыл ее камеру, причем умудрился провернуть это, не переполошив весь участок. Кто мог это сделать и для чего? У нее что, вдруг завелись друзья? Но времени на размышления не оставалось, нужно было решать, принимать этот подарок судьбы или нет. Вай вернулась в камеру. Ненадолго – прихватить плащ. Когда она уже направлялась к выходу, то краем глаза уловила какое-то движение. Негр. Он тоже не спал. Забившись в дальний угол, он глядел на нее выпученными от страха глазами. Распухшие губы шевелись, как половинки разрубленного надвое червяка. Вай пришлось подойти вплотную к камере, чтобы разобрать слова. - Одноглазый демон, - бормотал негр. – Одноглазый демон был здесь. Совсем свихнулся, подумала Вай. - Вот так и скажешь, если кто-нибудь спросит, что здесь произошло, - усмехнулась она. – Главное, никуда не уходи. Перед тем как выйти, Вай снова выглянула за дверь и убедилась, что все спокойно. Она осторожно пробралась в соседнее помещение и обнаружила, что другой офицер тоже занят тем, что инспектирует свой стол. Путь был свободен. Оставалось лишь преодолеть пару метров и свернуть к пожарному выходу. Вай даже не сомневалась, что дверь будет открыта. Убраться подальше от участка оказалось на порядок сложнее, чем выбраться из него. Только оказавшись на улице, Вай сообразила, что ее карманы пусты. Деньги, ключи, документы – все, что у нее отобрали, так и осталось у копов, а «одолжить» у кого-нибудь из встреченных по пути офицеров десятку на такси она просто не догадалась. Впрочем, улица, на на которой она оказалась, вовсе не кишела вездесущими желтыми машинками. Миновав несколько кварталов, она позволила себе немного сбавить шаг. Нужно было перевести дух, а заодно и понять, где она находится. Вай неплохо знала этот район, но сейчас она так спешила увеличить расстояние между собой и возможной погоней, что почти не смотрела, куда идет. Одинокая машина обогнала ее и чуть погодя остановилась. Когда Вай подошла ближе, стекло на передней двери пошло вниз, но остановилось где-то на середине: водитель понял, что ошибся в своем предположении, и поспешно дал по газам. Вай проводила его неприличным жестом и продолжила идти. Откуда-то справа послышалось знакомое громыхание метро. Похоже, первый поезд. Да, действительно, где-то рядом должна быть станция, но идти туда сейчас – чистое безумие. Там ее будут искать в первую очередь. Зато если пройти немного дальше – если она, конечно, правильно поняла, где находится, – будет еще один вход в метро, к тому же на нужную ей ветку. За время этой вынужденной прогулки Вай как раз успела решить, куда, вернее, к кому ей стоит отправиться. Всю дорогу до метро ей казалось, что погоня дышит в затылок. Несколько раз она слышала разъяренные вопли полицейских сирен и каждый раз спешила свернуть в ближайший переулок, даже если звук шел с соседней улицы. На станции снова возникла проблема. Вернее, проблема-то никуда не девалась, но Вай как-то успела о ней позабыть. В карманах плаща нашлась-таки пара монет, но на билет все равно не хватало. Вай уже прикидывала, как бы ей проскочить через турникет и успеть запрыгнуть в поезд прежде, чем ее перехватит дежурный, когда ее кто-то окликнул. - Эй! На билет не хватает? Она подняла голову. Девушка. Туфли на каблуках, юбка, такая короткая, что ее не видно под плащом, размазанный макияж. - Да. - Выручить? Вай кивнула. Девушка сунула руку в карман, вытащила горсть мелочи, протянула ей. Махнула рукой на прощание и легко взбежала по лестнице. Вай скормила монеты автомату и почти удивилась, когда тот без лишних возражений выплюнул жетон. На платформе она оказалась одновременно с поездом. В вагоне не было никого, кроме парочки спящих работяг, но садиться она не стала: ехать было всего ничего. За окном сквозь утренний туман плыл просыпающийся город. Небо светлело, но как-то очень медленно – похоже, их ждал еще один дождливый день. От станции до дома, где жил Дрейвен, было недалеко. Наверняка он еще спит, думала Вай. Ну да ничего, разбужу ублюдка. Заслужил. Район был из паршивых, а потому ее вовсе не удивило, что дверь в подъезд оказалась не заперта. Внутри было темно: домовладелец явно экономил на освещении. У лестницы Вай помедлила, осознав, что не помнит нужный этаж. Третий или четвертый? Оставалось надеяться, что она узнает дверь. Ну, или перебудит с утра пораньше каких-нибудь бедолаг. Бедолагам, впрочем, повезло. Нужная дверь обнаружилась на третьем этаже. Вай постучала, даже не попытавшись позвонить звонок, – насколько она помнила, тот был сломан последние пару лет. Открывать ей никто не спешил. Вай постучала сильнее, так, чтобы точно пробиться сквозь самый крепкий сон. Прислушалась. Ни намека на шаги за дверью. Нажала на дверную ручку и вздрогнула от того, с какой легкостью та ушла вниз. - Дрейвен! – позвала она, проходя внутрь. Плохое предчувствие скрутило внутренности в ледяной ком, но она все еще надеялась на ответ. В тесной прихожей было едва ли не темнее, чем в подъезде: тусклый утренний свет все-таки проникал в узкие окна на лестничных клетках, а тут не было и этого. Вай нашарила рукой выключатель, нажала на кнопку, но лампочка осталась мертва. Перегорела? Или кто-то вывернул пробки? - Дрейвен, у тебя было открыто. Я вхожу, - предупредила Вай, прежде чем толкнуть дверь в комнату. - Будь другом, постарайся надеть штаны! Как оказалось, надетые штаны были последней вещью, о которой стоило беспокоиться. Вай машинально отступила назад, едва не споткнувшись о какой-то старый ботинок. Тело на полу, кровь впиталась в ковер, заставив его изменить цвет с серого на бурый. В спине – нож, больше похожий на мясницкий тесак. Голова была повернута в сторону от двери, но это не помешало Вай сразу же его узнать. - Нет, - пробормотала она, отрицая очевидное. – Не может быть. Инстинкты приказывали: развернись и беги! Очень хотелось подчиниться, но она уже следовала им – раньше, в «Хоу», - и вот к чему это привело. Не обращая внимания на бешеный стук собственного сердца, Вай опустилась на корточки рядом с телом и коснулась его шеи. Не для того, чтобы проверить пульс, – журналист был однозначно мертв, – но чтобы понять, как давно он умер. Холодный. И твердый – трупное окоченение уже началось. Потрогала плечи, спину. Она не была экспертом, но по всему выходило, что Дрейвен мертв часа три, не меньше. Вай перешагнула труп – ковер глухо чавкнул под ботинком – и устало опустилась на разворошенную кровать. Спрятала лицо в ладонях. Кто бы ни убил журналиста, его кровь – на ее руках. Потому что именно она втянула Дрейвена в это дело. А в том, что журналиста убили из-за его расследования, она нисколько не сомневалась. - Я до тебя доберусь, - выдохнула Вай в собственные ладони. – Доберусь, ясно? Чего бы мне это ни стоило. Стараясь не смотреть на лежащее на полу тело, она встала и подошла к столу. Гора окурков в переполненной пепельнице грозила в любую минуту обернуться лавиной и погрести под собой ворох исписанной бумаги. Вай щелкнула кнопкой настольной лампы – та не зажглась. Пришлось аккуратно высвободить листки, подойти с ними к окну, отдернуть штору. Почерк у Дрейвена был тот еще, она понимала в лучшем случае одно слово из трех. Расшифровка какого-то разговора. Подтверждение связи Джейса с подпольным казино Фортуны. Не то. Название улицы, цифры. Какой-то адрес. Эту записку она сунула в карман. Дальше. Лист, исписанный совсем неразборчивыми каракулями. Еще один, брат-близнец предыдущего. Или нет? Вглядевшись, Вай разобрала смутно знакомые знаки из записной книжки Джейса. Под ними, вполне разборчивое слово «шифр» и два знака вопроса. Она перевернула лист. На обратной стороне – тот же быстрый почерк. Записи, скорее всего, сделанные под диктовку. Внизу страницы она смогла прочитать: «4/X встречался с Т. (предп. агент Зауна)». Вай прикрыла глаза. Детали головоломки вставали на свои места. Таинственное изобретение. Не менее таинственные громилы с заунским акцентом. И вот теперь эта запись. 4/X – очевидно, четвертое октября. Чуть больше недели назад у Джейса был контакт с представителем Зауна. Скорее всего, они хотели получить это его устройство. Джейс отказался – и поплатился жизнью. Дрейвен пытался узнать правду – и отдал свою. Вай смяла записи в неопрятный комок, вымещая злость на ни в чем не повинной бумаге. Вернулась к столу, еще раз все осмотрела, но не нашла того, что искала. Снова наклонилась над телом, аккуратно обшарила карманы. Записной книжки не было. Нельзя было здесь больше оставаться. Она и так проторчала тут дольше, чем следовало. Но перед уходом она собиралась прихватить одну вещь – Дрейвену она, похоже, не помогла, а вот ей может сгодиться. Ящик стола был заперт, пришлось вскрыть замок скрепкой, но там не было ничего, кроме пары мятых двадцаток и коробки с фотографиями. Она посмотрела в шкафу, отодвинула книги на полке. Пусто. Потом снова вернулась к шкафу и в одной из обувных коробок нашла, что искала. Револьвер, в отличие от всей остальной квартиры – да и всей жизни Дрейвена, – был в хорошем состоянии. Вай отстраненно подумала, что теперь здесь наверняка полно ее отпечатков, но это ее почти не волновало. Либо она притащит в полицию настоящего виновника, либо ее снова поймают и посадят за то, чего она не совершала. А дополнительные доказательства копам вряд ли уже нужны. Перед тем как уйти, она снова задержалась возле трупа. Поймала себя на мысли, что хочет попросить у него прощения. Но разговаривать с мертвецом было глупо. Еще глупее было звонить в полицию, представляться мисс Доу и сообщать, что по такому-то адресу находится труп мужчины. Но мысль о том, что Дрейвен так и будет лежать посреди своей комнаты, пока вонь разложения не дойдет до его соседей, была невыносима.