Piltover's worst

Саннисайд-роуд была на другом берегу реки. Новый Город. Не центр, конечно, – но район к этому и не стремился. Он стремился вперед. И вверх. Второй дом оказался современной высоткой, из тех, где жилье стоило больше, чем Вай смогла бы заработать за всю жизнь. Кем бы ни был этот Фабер, в деньгах он явно не нуждался. Вестибюль одним своим видом заставлял почувствовать себя неуютно: слишком он был чистый, слишком просторный, слишком сверкающий. Горшки с цветами, ковровая дорожка, хромированные двери лифта. Неожиданно на ее пути возникло препятствие – консьерж, который, очевидно, не мог не прилагаться к этому шикарному вестибюлю. Препятствие, впрочем, долго не продержалось: глянув на удостоверение и услышав о цели ее визита, консьерж извинился и отошел к телефону. О чем-то переговорив – судя по всему, с самим Фабером, – милостиво кивнул ей на лифт. Кабина поднималась бесшумно, и только по мигающим кнопкам над дверью можно было понять, что она вообще движется. С каждым этажом уверенность Вай таяла. Она чувствовала себя не в своей тарелке посреди всего этого хрома и зеркал, особенно после недавнего пробуждения в помойке. Она глянула на свое отражение, проверяя, все ли в порядке. Одежда была относительно чистой, зато – и это было хуже всего – с лица стерся весь грим, открыв приметный V-образный шрам. Но отступать уже было поздно. Пискнул сигнал, показывая, что кабина достигла своего назначения, и створки разошлись, выпуская ее в небольшой холл. Массивная входная дверь была приоткрыта. Разумеется, ее уже ждали. Вокруг царил полумрак. Поначалу Вай показалось, что в комнате никого нет, но вскоре она поняла, что ошиблась: хозяин сидел в кресле, повернутом так, чтобы видеть входящих в гостиную. Вай пришлось сделать еще несколько шагов, чтобы как следует его рассмотреть. Дорогой костюм, некрасивое, но породистое лицо, светлые волосы, подстриженные так коротко, что просвечивала кожа. - Вы… - Генрих Фабер. - Мягко перебил хозяин, поднимаясь ей на встречу. Вай машинально пожала протянутую руку и только потом заметила, что она затянута в тонкую кожаную перчатку. – Не совсем понимаю цель вашего визита, детектив. Я уже рассказал полиции все, что знал. Во рту у Вай пересохло. Значит, копы уже успели здесь побывать. Интересно, как давно? Она на мгновение представила, как выходит из лифта и нос к носу сталкивается с Кейт, и едва смогла сдержать нервный смешок. - Должно быть, консьерж что-то напутал, - сказала она, хотя тот повторил ее слова в точности. – Я веду частное расследование. Фабер поджал и без того тонкие губы. Вай подумала, что сейчас он прикажет ей выметаться, но он, поколебавшись, все-таки указал ей на кресло. Сам он устроился напротив. Вздохнул. - Вы, должно быть, хотите поговорить о Джейсе. Вай кивнула. Фабер с ходу перехватил инициативу в разговоре, и ей это не нравилось. - Такая потеря. - Он снова вздохнул и прикрыл глаза. Потом встрепенулся, будто вспомнив о чем-то важном. – Простите, я выбит из колеи и совсем позабыл о хороших манерах. Хотите что-нибудь выпить? - Пожалуй. Фабер вновь поднялся, прошел через комнату. Вернулся, держа в руках бутылку виски и два стакана. Казалось, перчатки совершенно не мешали ему управляться с посудой. Когда он склонился наполнить стакан, воротник его рубашки чуть съехал вниз, открывая взгляду бугрящийся след от ожога. - Я знаю, что в последнее время вы с Джейсом работали вместе. - Вай поспешила вернуть упущенную инициативу. - Я бы скорее сказал, Джейс работал на меня. Он очень талантлив…. Простите, я хотел сказать, он был очень талантлив. - Фабер отхлебнул из стакана. Кадык судорожно дернулся под тонкой кожей. – Талантлив, да. И амбициозен. У него был… довольно дерзкий проект, а эти консерваторы из Академии не хотели его слушать. Не давали грант. И тогда он пришел ко мне. - И вы предоставили ему лабораторию. - Вай нахмурилась. – Неужели безвозмездно? Фабер покачал головой. - Я инвестор, а не меценат. У меня крупное производство. Мы заключили договор. Он получал возможность проводить свои исследования, я – результаты. Вернее, получил бы. - Одним глотком осушив стакан, он поставил его на стол. – К сожалению, Джейс не успел закончить. Утрата, утрата! - Могу я узнать, над чем именно работал Джейс? - Нет. Это коммерческая тайна. - Но это важно для расследования! – Вай поставила стакан на стол с такой силой, что остатки виски едва не выплеснулись из него. - Угомонитесь, детектив. - Фабер откинулся в кресле. – Отвечу вам то же, что и вашим коллегам из полиции: ни над чем противозаконным он не работал. - То есть я могу прийти и убедиться сама? - Конечно. - Тонкие губы сложились в улыбку. - Лабораторный комплекс находится на Коммерс Драйв. Приходите в любое время, - он выдержал паузу, – как только получите ордер. Вай сложила руки на груди и тоже откинулась в кресле, буравя Фабера взглядом. Как ни крути, этот раунд он выиграл. - Ладно, - нехотя произнесла она. – Как человек, который хорошо знал Джейса, скажите мне – у него были враги? - Не думаю. Завистники – может быть, недоброжелатели – возможно, но враги? – Фабер задумался. – Хотя, мне кажется, в последнее время у него были проблемы. Финансового толка. Недавно он просил меня об авансе – второй раз за этот месяц. Я тогда ему отказал, и… Дверь в квартиру открылась, прерывая Фабера на полуслове. Вай обернулась. Посетителей было двое. Оба высокие и довольно крупные – на этом сходство кончалось. Одного из них, казалось, тянуло к земле: широкие плечи выдавались вперед, длинные руки плетьми повисли вдоль тела. Другой, напротив, выглядел воплощением уверенной силы: плавные движения, мягкий шаг. Лицо пересекала черная повязка. - И, думаю, на этом нам придется закончить, - заключил Фабер. – Как видите, у меня гости. Он поднялся, снова протянул руку. Когда Вай пожимала ее, Фабер неожиданно накрыл ее ладонь своей. Посмотрел в глаза. - Найдите его, детектив, - попросил он. – Прошу вас. Тот, кто это сделал, должен ответить. Я готов оплатить ваше расследование. Это неожиданное предложение обескуражило Вай, но не настолько, чтобы от него отказаться. - По рукам, - ухмыльнулась она. – Это будет вам стоить… - Неважно. Можете считать, что работаете на меня. А теперь прошу меня извинить. Фабер отвернулся к своим посетителям. Когда Вай проходила мимо них, направляясь к двери, лица обоих показались ей смутно знакомыми. Может быть, она видела их раньше. А может, с ней просто сыграло шутку скудное освещение. У входа в гостиницу стояла патрульная машина. Вай заметила это слишком поздно, уже повернув за угол и пройдя чуть ли не половину пути до нее. Она на мгновение сбилась с шага, но после секундного колебания все-таки опустила ногу на тротуар. Разворачиваться и бежать было поздно, этим она неминуемо привлечет внимание. Единственный вариант – попытаться пройти мимо, молясь всем известным богам, чтобы ее не заметили. Поглубже надвинув шляпу, она продолжила идти. До автомобиля оставались считанные метры, когда с другой стороны улицы навстречу ей метнулся коп. Сердце ухнуло вниз, живот скрутило, рука против воли нырнула под плащ. Пальцы успели нащупать кобуру, когда Вай, наконец, кое-что разглядела. В руках у патрульного был бумажный пакет с ярко-розовым кругляшом пончика посередине, и торопился он вовсе не наперерез Вай, а к передней дверце машины. Сердце колотилось как бешеное. Это не за ней. Пока – не за ней. Но ей сразу же вспомнились полицейские, которых она приметила, когда выбиралась из метро. Те явно кого-то искали. По спине пробежал холодок: станция была не так уж и далеко отсюда. Да, сейчас Вай ничто не угрожало – пройдя мимо машины, она окончательно убедилась, что и водителя, и его напарника в данный момент не интересовало ничего, кроме пончиков – но эта встреча напомнила ей, что нужно торопиться. Как будто ей вообще было нужно напоминание. Вай свернула на первом же перекрестке. В гостиницу она вернулась, только убедившись, что копы уже убрались. Номер встретил ее тем же беспорядком, который она оставила, уходя. Вай стащила с себя плащ, бросила его на кровать. Не снимая ботинок, прошла через комнату прямо в ванную. Пустила воду, набрала в ее ладони, плеснула в лицо, смывая последние остатки грима. Потом долго, не отрываясь, смотрела на свое отражение. Прошли сутки, а она не продвинулась в этом деле ни на шаг. Да, она узнала, как звали неудачливого заказчика, но даже близко не подобралась к ответу на вопрос, кто же его убил. И на вопрос: почему? Вай закрыла кран, вернулась в комнату. Очень хотелось повалиться на развороченную постель, прямо так, не раздеваясь, и уткнуться лицом в подушку. Уснуть. И не видеть снов. Вместо этого она устроилась в жестком потертом кресле. Итак, что она знает? Джейс работал на Фабера, делал для него…. что? Фабер сказал, что ничем противозаконным он не занимался, но мог и солгать. Но даже если так, что это было - оружие? Ультрасовременная бомба? Или какая-нибудь чисто научная хрень, интересная только высоколобым академикам? Последнее – вряд ли. Над чем бы Джейс ни работал, Фабер точно нашел этому практическое применение. Мог ли Фабер его убить? Вай вспомнила их разговор, покрутила эту мысль в голове и решила, что вряд ли. Его скорбь была вполне искренней, особенно когда он заговорил о незаконченной работе. Да и мотива не было. Что до нежелания открывать свои секреты... Что ж, его можно было понять. Она глянула на распластанный по кровати плащ, в кармане которого остались сигареты. Но подниматься и искать их не было сил. Допустим, Джейс работал над неким устройством. Для Фабера. Мог ли об этом кто-то узнать? Ответ – да. Дрейвен же как-то узнал. Мог ли кто-то захотеть эту… штуку себе? Безусловно. Может быть, враги Фабера? Конкуренты? Вай застонала. Она спросила инвестора о врагах Джейса, но почему, почему не догадалась спросить, есть ли враги у него самого? «Потому что ты устала, - ответил внутренний голос. - Потому что тебя обкалывали всякой дрянью и, кажется, били по голове. Шла бы ты спать, подруга, а?» Вай отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Были еще эти ребята с заунским акцентом. Вот кто всегда охоч до новых таинственных технологий. Могли это сделать они? Да запросто! Чертов Джейс и его чертово изобретение! Стоп! Может быть, она вообще смотрит не туда? Может быть, устройство ни при чем? Дрейвен говорил, что у Джейса были долги. Фабер упоминал финансовые трудности. Может быть, все гораздо проще? Слишком много вариантов. Слишком много версий. Джейс определенно умел наживать неприятности. Вай даже не удивилась бы, если бы до конца расследования всплыла какая-нибудь роковая красотка, а вместе с ней - обесчещенный муж. Однако, еще кое-что не давало ей покоя. Это дурацкое слово, которое сказал умирающий. «Альбатрос». Непонятно, к чему оно. Вай даже думала было поднять кое-какие старые контакты в преступном мире города и узнать, не было ли там кого-нибудь с таким именем. Звучало нелепо, но она встречала и не такие прозвища. Но кроме слова умирающий Джейс оставил ей кое-что еще. Записную книжку с непонятными знаками, записную книжку, которая весь день пролежала в привокзальной камере хранения. Какая-то мысль тревожила Вай. Она закрыла глаза – всего на секунду, чтобы ничто не мешало ей сосредоточиться. Она была уже близко, она почти поняла, почти ухватила ответ – и незаметно для себя провалилась в сон. Проснулась она от рева сирены. Еще ничего не соображая, подскочила к окну, раздвинула плашки жалюзи и как раз успела увидеть, как поворачивает за угол скорая помощь. Водитель явно торопился, гнал выше положенного, и от резкого поворота машину едва не занесло на мокрой дороге. Пока она спала, пошел дождь. Вай глянула на часы. Начало десятого. Звонить в редакцию не имело смысла. Она набрала номер Дрейвена, но трубку никто не взял – похоже, домой он пока не вернулся. Вай решила, что позвонит ему позже, с вокзала. На то, чтобы собраться, много времени не ушло. Уже через десять минут она кинула ключ на стойку портье, подняла воротник повыше и шагнула на улицу. Возвращаться сюда она не планировала. По дороге до станции к ней привязалась женщина с лицом испившейся шлюхи и пустыми глазами. Она шла за Вай два квартала, призывая покаяться, потому что «Бог и Император уже возродился и идет покарать неверных». Пачка отпечатанных на желтой бумаге листовок мокла в ее руках. До закрытия метро было еще далеко, но на станции почти никого не осталось. Внимательные копы тоже куда-то исчезли, к ее вящей радости. До вокзала Вай добралась без приключений. Неприятности начались уже там. Камеры хранения встретили ее тишиной и неровным светом – работала в лучшем случае половина ламп, прочие либо мигали, собираясь перегореть в ближайшее время, либо уже отслужили свое. Тридцать четвертая ячейка как раз находилась в таком вот полутемном секторе, а потому Вай не сразу заметила, что что-то не так. Дрейвен был здесь и кое-что ей оставил. Она вытащила из ячейки картонную папку, дернула завязки, быстро проглядела содержимое. Удовлетворенно кивнула. Не отрываясь от чтения, Вай сунула руку обратно в ячейку, зашарила в поисках записной книжки Джейса, но под ладонью были только холодные стенки и какой-то мелкий мусор. Она заглянула внутрь. Пусто. - Проклятье! Она стукнула по соседней дверце с такой силой, что толстый металл едва не промялся. В пустом зале удар прозвучал оглушительно. Служащий за конторкой вздрогнул, стряхнул с себя сонное оцепенение и укоризненно посмотрел на Вай. Та отвернулась. У нее была всего лишь одна вещественная улика. Да, Вай пока не знала, как ее использовать, но она была. А теперь записная книжка вместе со всем своим таинственным содержимым в руках у журналиста, для которого сварганить сенсацию куда важнее, чем узнать правду. Хуже всего было то, что она сама дала Дрейвену код от этой ячейки. Могла бы и догадаться, что он непременно наложит руку на все, что тут найдет. Чертов Дрейвен! Она еще раз саданула кулаком по дверце, сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. С журналистом она разберется потом. Сейчас важнее другое. Если она поспешит по адресу, который обнаружился в папке, то успеет как раз к разгару веселья. Впрочем, перед тем как покинуть вокзал, она все-таки позвонила журналисту домой. Трубку снова не взяли, и Вай почувствовала, как к ее злости на Дрейвена примешивается что-то еще. Беспокойство.