«На двоих одна судьба»

***

      — Расслабьтесь, все нормально, — пробасил Нико из-за двери ровно за секунду до того, как я открыла ее.       Парни входят вслед за Рейчел, которая кажется очень уставшей. Я моментально оцениваю внешний вид Перси и Нико, чтобы выявить признаки борьбы, драки и поражения. Но парни, как и Рейчел, просто кажутся уставшими и сонными.       — Ой, Аннабет, дай хоть пройти, — пробурчал Нико, когда я набросилась на них с сотней вопросов.       Перси, видя мою настороженность, сразу подходит ко мне и быстро целует, после чего, обняв за талию, ведет на кухню, вслед за Салли, которая увела на кухню Рейчел. Пайпер и Нико идут сразу за нами, и, судя по всему, все прошло не так и плохо.       — Можно, кофе?       Салли быстро организует всем ребятам кофе, пока те устало опускаются на стулья. Мы с Пайпер едва держим себя в руках, нервничая из-за того, что они молчат о важном.       Нико наконец-то общается к нам, после того, как получает от Салли свой кофе.       — Соскучились уже по нам, да?       Я всегда отмечала тонкий юмор Нико, но последние два дня он несколько раздражал.       — Перси! — возмущенно пискнула Пайпер, призывая уже хотя бы моего парня к рассказу. Тот, лишь закатив глаза, перевел взгляд с Нико на нас.       — Я вам всегда говорил, что у него отвратительный юмор.       Рейчел качает головой и просто кивает нам на стулья, и мы послушно садимся рядом с ней.       — Вы нашли их? — сразу берет быка за рога Пайпер, и Рейчел кивает.       — Все получилось.       Рейчел начинает рассказывать, что когда они нашли их, то первым, с кем они столкнулись, была та самая женщина, которая уже не раз приходила в видениях Рейчел.       — Она румынка, и, между прочим, она медиум. Я почти угадала, когда мы с тобой, Аннабет, пытались понять, кто она такая.       Рейчел смотрит на меня, а я все еще пытаюсь обдумать то, что она сказала.       — Медиум? — глупо переспрашивает Салли, и Нико стремится пояснить:       — Посредник между духами и людьми.       Пайпер тоже поворачивается к Нико.       — Она как-то поможет нам с Крисом и Клариссой?       Тут нам отвечает Перси.       — Она не может ничего такого, что не мог бы сделать наш Нико. Поэтому не стоит зацикливаться на том, что она медиум, грубо говоря, Ди Анджело тоже что-то нашего персонального медиума.       Нико, склонив голову, лишь поджимает губы.       — Я круче.       Перси вскидывает руки, признавая его позицию.       — А я спорю?       Я раздраженно вклиняюсь между ними, чтобы снова привлечь внимание Рейчел.       — И она ждала меня.       Рейчел рассказывает, что если Перси и Нико, стоявших перед ней, женщина встретила настороженно и враждебно, то стоило ей увидеть за их спинами ее, женщина смягчилась и сразу впустила их в дом. Как оказалось, к ней приходили духи, и один из них уже давно предупредил ее, что она скоро встретиться с оракулом.       С нашей Рейчел.       — Она подобрала девчонок, когда тем было около семи. Сейчас им пятнадцать.       — Четырнадцать, — встревает Нико, прихлебнув кофе, — Хейзел четырнадцать.       Рейчел переводит на него тяжелый взгляд, а парень лишь пожимает плечами, мол, а что такого?       — Хейзел четырнадцать, а вторая девочка чуть старше, ей пятнадцать.       Такое утверждение нравится Нико больше, поэтому он спокойно кивает, в то время как Перси, глядя на все это, лишь тихо вздыхает.       — Тут все непросто. Как я понял, к этой румынке задолго до того, как она нашла девочек, пришли какие-то духи и предвидели ей, что в ней будут нуждаться дети, которых она должна будет приютить. И когда она нашла их около метро, ей ничего не оставалось, как исполнить это.       Перси говорит несколько небрежно, путаясь и отвлекаясь, поэтому, когда я перевожу взгляд на Рейчел, она уже мягко мне улыбается.       — Они ее предназначение. Как было у тебя с Рагдой, — поясняет девушка, и следующие пару минут мы тратим на то, чтобы объяснить непонимающей Салли, как я научилась использовать свои силы. Женщина как-то жалостливо на нас всех посмотрела, и Перси, пересев ближе к ней, в успокаивающем жесте обнял ее за плечи.       Рейчел вкратце рассказывает, что им почти сразу удалось убедить всех в своей правоте, не без помощи, конечно, этой румынки. Хейзел все время молчала, лишь испуганно смотрела в сторону Нико, и заинтересовано в сторону Рейчел, когда узнала, что та видела ее жизнь со стороны. С ее слов, Хейзел очень адекватная и спокойная девушка, причём у нее с Нико практически сразу пролегла некая связывающая их нить.       — Она смотрела на него с благоговением, — коротко добавляет Рейчел, и мы все переводим взгляд на смущенного и в тоже время печального Нико.       — Ты ее семья, — ласково обращается к нему Салли, — старший брат, которого у нее никогда не было. Поверь, этот ребенок нуждается в тебе больше, чем ты можешь себе представить.       Нико, тяжело вздохнув, лишь возвел глаза к потолку.       — Меня одолевают довольно странные чувства, — признается парень, все еще несмотря нам в глаза. — Жизнь словно компенсирует мне сейчас смерть мамы и бабушки, подарив мне двух сестер. И я понятия не имею, как заменить им родителей. Меня пугает такая ответственность. И Бьянка … примет ли она Хейзел?       Я переглядываюсь с такой же обеспокоенной Пайпер. Нико редко, когда мог поделиться чем-то личным публично. Он очень трепетно охранял свой внутренний мир и свои переживания, он не умел делиться этим и старался оградить себя от публичного обсуждения. Но сегодня этого не случилось.       Нико доверился нам настолько, что позволил себе быть честным.       С нами.       С самим собой.       — Нико … — выдыхаю я, протянув к нему руку.       Как только моя рука накрывает его, парень осторожно опускает на меня взгляд своих темных глаз.       — Им нужен именно старший брат, Нико, — внезапно раздается тихий и осторожный голос Перси.       Никто из нас не подумал бы, что именно Перси возьмет в этом вопросе слово. Но парень смотрит на Нико без жалости и ненужного сочувствия. Это мужская поддержка. Подставленное дружеское плечо в такой переломный момент для нашего Нико.       Я уверена, что Ди Анджело посмотрел на него в этот момент с другой стороны.       — Они уже боготворят тебя, просто потому что ты у них есть. Все, чего они от тебя будут ждать — это чтобы ты был рядом, а ты всегда будешь рядом, потому что они самое важное в твоей жизни. И ты лучшее, что могла пожелать Бьянка, и тем более, эта девочка Хейзел. Ты отличный старший брат, а Хейзел, я абсолютно уверен, будет замечательной сестрой для Бьянки. Она получит от вас обоих все то, что детям дают их родители. Она уже получает это все от тебя. А теперь у нее будет и Хейзел, — Перси все еще не отводит от него пронзающего теплого взгляда, но впервые за весь этот разговор почти скромно улыбается и кладет ему на плечо свою руку, — Да и мы никуда не пропадем и будем помогать тебе. Ты не один, Нико.       Перси не отводит от Нико взгляда и, кажется, не только у меня пропал дар речи от услышанного. То, что именно Перси рискнет взять слово и вообще услышит его и поймет, сказав ему правильные слова, а не испортив все своим обычным непониманием такого рода тонких моментов, приятно удивило всех.       Рейчел смотрела на Перси так, словно видела его в первые жизни.       Салли — с удовлетворением от того, что ее воспитание окупается в такие нужные моменты.       Пайпер — с какой-то сестринской гордостью.       А я смотрю на него так, как всегда смотрела.       С любовью.       Нико смотрит на него долгую минуту и в его глазах впервые можно открыто читать все эмоции. Шок, удивление, признательностью, уважение и … благодарность?       — Ты почти растрогал меня, Перси, — широко улыбнувшись, сказал Нико, чем разрядил обстановку. Это было сказано так же тепло и так же умышленно, что лишь доказало, что слова Перси дошли до Нико, затронув его и успокоив. Каждый из сидящих за столом, вздохнул с облегчением, когда эти двое расплылись в улыбках.       Перси лишь махнул на него рукой в ответ на это, и мы отошли от этой болезненной темы. Но каждый видел, что для Нико слова Перси значили очень много.       — Хейзел мне понравилась, — снова вступает в разговор Перси, с благоговением глядя на новую порцию круасанов, которые достала нам Салли, — а вот эта Талия, конечно, атас.       Рейчел, расхохотавшись, стремиться пояснить нам высказывание Перси.       — Эта девчонка орала на Перси так, словно он во всем виноват. И ее совсем не беспокоит тот факт, что она так ведет себя с парнем, который ее старше.       Нико, усмехнувшись, кивает.       — Если бы ты не стал обращаться к ней как к малолетке, она бы не стала так цепляться к тебе.       Перси лишь закатил глаза.       — Да я тебя умоляю. Это просто ее характер. Она и тебя-то не сильно жаловала в тот момент.       Парни в унисон хмыкают, словно это была уже какая-то их общая шутка, а вот мы с Пайпер смотрим на Рейчел, но та лишь машет рукой: мол, не обращайте внимание.       — Думаешь, у нас ней будут проблемы? — обеспеченно спрашивает Пайпер, и Перси кивает.       — Абсолютно.       — Почему? Потому что она груба? — искренне спрашивает Пайпер, заставляя всех троих хмыкнуть.       — Просто потому что это что-то среднее между Ди Анджело и Ла Ру, — хмыкнул Перси, и в следующую секунду его стул издает ужасный треск, и Перси падает на пол. Только вот, падает он не один, потому что успевает инстинктивно зацепиться за рядом сидящего и ничего неподозревающего Нико, который чуть не давится выпечкой, падая вслед за Перси.       — Ну, ты придурок, нет? — зашипел Нико, и Перси что-то вяло ему пробубнил.       — Ребята, ну как вы так? — причитала взволнованная Салли.       — Я не знаю!       — Да ты просто разжирел, Перси!       — Заткнись, Нико! Я похудел в этом году!       Пайпер, закатив глаза, встряла между ними, а мы с Рейчел напряженно всматривались за их спину.       — Может, это Кларисса? — тихо спрашиваю я, наклонившись к Рейчел и та так же тихо отвечает:       — Возможно.       И ровно в этот момент что-то хлопает каждую из нас по спине, отчего я выпускаю из рук кружку с кофе, и уже остывший напиток забрызгивает и меня, и напуганную Рейчел, которая в это время сильно вскрикнула.       — А нечего меня с кем-то сравнивать! — проорал над нами властный голос Ла Ру, и атмосфера за столом перестала быть напряженной или гнетущей. Всех охватила ностальгия, тоска и удовлетворение от того, что Кларисса рядом. В этих противоречивых чувствах мы провели остаток вечера, выпытывая у нее информацию, относительно их с Крисом самочувствия. Атмосфера стала еще более мрачной, когда Нико сказал, что ему не нравится, насколько тесно он стал общаться с ними.       — Чем дольше они находятся в аду, тем сильнее у них связь со мной, — снова пояснил Нико, когда Пайпер переспросила, что ему не нравится. — А значит, тем сложнее будет вызволять их сюда, на землю.       Не нужно говорить, что после этого на мне не было лица. Перси встал, чтобы выйти на балкон, только вот стиснутые челюсти и сжатые кулаки не успел заметить только ленивый.       Нами снова овладел страх.       Ведь мы буквально играем со смертью.       А с ней игры — плохи.       — И куда вы на ночь глядя?       Перси выступает вперед, с дерзкой ухмылкой смотря на ничего непонимающую Салли. Да и, что врать, я сама выглядела не менее удивленно, так как не понимала, куда меня тащит Перси в одиннадцатом часу ночи. Парень просто перехватил меня, когда все стали расходиться спать, и сказал, что мы с ним куда-то поедем. Стоило мне открыть рот, чтобы задать ему вопросы, он, не стесняясь, воспользовался этим, чтобы поцеловать меня. Поэтому, боясь, что сейчас в коридор выйдет Салли, я лишь отстранилась, услышав смешок Нико стоящего в этот момент с нами в коридоре вместе с девчонками, и послушно заткнулась.       — Я хочу погулять с Аннабет. Она почти не видела Сиэтл.       Салли поднимает брови показав, что вранье сына мимо нее не прошло.       — Расслабься, мам, — вздыхает Перси, протянув мне мою куртку и шарф, — Можем мы хоть немного побыть вдвоем? Мы успеваем решать все проблемы, кроме своих. А нам с Аннабет нужно много, что обсудить, помимо всего того, что происходит вокруг нас.       Салли сразу уступает и не в силах скрыть улыбку, лишь желает нам хорошо провести время и просит нас не ругаться. Красная, как рак, я могу только кивнуть. Нико, стоящий за спиной Салли, прилично бесил и смущал тем, что давал недвусмысленные намеки относительно того, куда мы с Перси уходим. Пайпер уже раздраженно дает ему подзатыльник, отчего мы с Перси одновременно смеемся.       — Пол заедет за мной через полчаса, утром я завезу вам продукты, и Перси, ради бога, отзвонись мне, если решишь именно завтра спускаться в ад или снова окунешься в неприятности.       Салли тревожно осматривает нас всех, и Перси успокаивает ее, поклявшись, что завтра мы только встретимся с Хейзел и Талией, чтобы обдумать, как нам поступить. У нас как-никак не было еще никаких зацепок, и план относительно спасения наших друзей был еще открыто сырым и почти ничтожным.       Но я прекрасно понимала волнение Салли, которая боялась не увидеть сына, который мог снова вляпаться в неприятности, а мы все прекрасно знали, что наши неприятности почти всегда угрожают кому-то из нас смертной карой. Поэтому материнское волнение вполне объяснимо и оправдано.       В итоге, пока Перси успокаивает Салли, я беру с Рейчел и Пайпер обещание, что те позвонят нам сразу, если что-то случится. Нико, почувствовавший мою тревогу, уже вполне мирно дает мне понять, что он подежурит, пока девчонки будут спать.       Спускаюсь вслед за Перси, еще не разделяя его взбудораженность относительно того, что мы наконец-то предоставлены друг другу, но когда он с мальчишеским озорством зажимает меня перед выходом у крыльца, я начинаю глупо хихикать.       Перси снова похож на мальчишку, беззаботного и необремененного спасением мира. Снова живой, непосредственный, и чертовски милый. Перси дразнит меня, но когда его губы все-таки уверенно накрывают мои вслед за руками, обнимающими меня за талию, поцелуй получается очень уж чувственным.       — Я соскучился, — тяжело вздыхает Перси, когда после поцелуя, я снова спрашиваю его, почему мы не остались дома.       Снова глупо улыбаюсь, и Перси, вернув себе прежнее озорство, выводит меня, и я послушно уступаю ему водительское место в своем авто.       Все время, пока мы едем, Перси держит меня за руку, и я с трепетом наблюдаю, как наши пальцы переплетаются, и с неимоверной нежностью смотрю на сидящего рядом парня, которого так сильно люблю. Мои чувства к нему были настолько сильны и глубоки, что каждый раз вызвали у меня ком в горле, страх, что все это снова закончится. Я зависела от него слишком сильно, я уже не могла представить себя без него. Мы были одним целым. Всегда.       Пока Перси делится со мной какими-то новостями, я практически не слушаю его, просто растворяясь в том, что он рядом. В эти секунды чувства к нему снова накрывают меня лавиной, и от осознания, что он — вся моя жизнь со всеми ее горестями и страданиями, я могу только крепко переплести наши пальцы.       Я слишком сильно его любила.       Чтобы потерять еще раз.       Но что если это все не навсегда? Что если нам с ним снова придется расстаться? Что если один из нас … все-таки пострадает?       Меня одолевали тяжелые мысли, и страх потерять его снова достиг своего апогея. Поэтому, когда Перси с весельем в голосе рассказывает мне какую-то чушь, вместо того, чтобы поддержать это веселье, я с надрывом выдыхаю:       — Я люблю тебя.       Перси замолкает и поворачивает голову в мою сторону, но я обреченно опускаю взгляд и пугаю себя тем, что наши переплетенные пальцы, на которые я смотрю, начинают расплываться перед глазами.       Я редко когда была инициатором чего-то подобного. Перси было проще делиться такими чувствами и словами, он всегда меня баловал комплиментами и признаниями в любви, всегда выступал лидером в таких сентиментальностях. Перси всегда был теплым, душевным и располагающим. Это я обычно была той преградой, которая мешала нам с ним быть еще ближе друг другу.       До этого дня.       Перси молчит, и, только крепче сжав мою руку, осторожно сворачивает с дороги и съезжает с нее, припарковавшись в разрешенном месте. Он глушит двигатель, выключает свет, и, повернувшись в мою сторону, с душераздирающим мучительным вздохом, практически сгребает меня в охапку.       — И я люблю тебя, Аннабет.       Я утыкаюсь лицом в его шею и крепко обнимаю его, словно боясь, что могу упустить его, и он исчезнет. Что все это — исчезнет. Я слишком хорошо помнила, какого было быть одной, без Перси. И это чувство заставляло меня бояться, что мне придется испытать его еще раз.       Перси так же крепко обнимает меня, и прекрасно понимая, что мои слезы все еще беззвучно льются, лишь гладит меня по волосам, прижавшись подбородком к моей макушке.       — Я рядом, Бет. Теперь я всегда буду рядом.