«На двоих одна судьба»

***

      — Ты как?       Нико вяло отвечает: «Нормально».       Я переглядываюсь в зеркале заднего вида с обеспокоенной Рейчел.       — Они приходили?       Нико, сморщившись, кивает.       — Ничего нового. Кларисса и Крис просто пытаются скрасить свое заточение, издеваясь надо мной. А вам всем привет.       Нико отворачивается к окну, не замечая моей непроизвольной улыбки.       Я так скучала по ним.        По Крису.       По Клариссе.       Мое отчаянье притупилось после того, как я узнала о том, что мы можем спасти их. Но это не значило, что я прекратила страдать и начала все сначала.       Нет. Я все еще жила прошлым. Видела ночные кошмары, в которых мелькали до боли знакомые лица. Прокручивала в голове все предсмертные разговоры с каждым из них. И не раз возвращалась на поле боя, стоило мне закрыть глаза или просто потерять бдительность. Все пыталась понять, где оплошали, где недосмотрели, как могли предотворатить их погибель.       Но теперь у меня был стимул бороться. Был мотив двигаться и в чем-то участвовать. Но в душе … в душе все равно было скверно.       После того случая в отеле, мы с Перси по большей мере избегали друг друга. Мы понимали, что отвлекаемся друг на друга вместо того, чтобы искать выход из ситуации с Клариссой и Крисом.       Нико тоже притих и стал заметно молчаливей, несмотря на все тщетные попытки Пайпер разговорить его.       Ехать в таком напряжении было сложно, но останавливаться в отелях мы больше не стали. Чем раньше доберемся до Сиэтла, тем лучше.       Предстоящее знакомство с Салли и Полом, которые так много значили для Перси, меня несколько беспокоило. Сам факт того, что я прикоснуться к «жизни Перси» будоражил и вызывал трепет. Перси же казался абсолютно не заинтересованным в этом. Он был погружен в себя, в свои мысли. От прежнего Перси осталось не так уж и много после войны. Узнает ли Салли в этом погруженном в свои мысли и израненным потерями мужчине своего некогда размеренного, непосредственного и добродушного сына?       Я уважала Салли не только по рассказам Перси о ней. И не только потому, как она помогла Пайпер. Нет. Я уважала ее за сам факт того, что она была с Перси.       Всегда.       Несла эту тяжелую ношу с ребенком-полубогом, не предавая его и не теряя. Сложно представить, какого было Салли, быть матерью героя. Матерью, которая в любой момент может потерять своего единственного и горячо любимого сына. Тяжкий материнский груз, который она несла с ровной спиной, уже восхищал меня. Перси повезло с такой мамой. И он это понимал. И, что важно — ценил.       Когда мы остановились заправится, я оставила ребят у машины, а сама направилась к кассам. Перси лениво подпирал спиной дверь, Пайпер и Рейчел разминали ноги, Нико остался сидеть в машине. Каждый был сам по себе, несмотря на то, что путешествовали мы вместе. Я не ожидала ничего плохого, пока стояла в очереди за другими, пока не услышала, как стоящий впереди меня мужчина разговаривал по телефону со своим сыном.       — Алекс, до твоих соревнований ещё месяц. Побудь дома хоть неделю.       Алекс.       Я поднимаю взгляд и утыкаюсь взглядом в спину пожилого мужчины, который с беспокойством сжимает телефон у своего уха.       — Алекс, прошу тебя, мы так скучаем. Мама места себе не находит.       И я вспоминаю своего Алекса.       Алекс.       Который был моим напарником в бою столько раз.       Алекс.       Который спас меня и Зою.       Алекс.       К присутствию которого я так привыкла.       Алекс.       Который умер.       И второй Алекс, который сказал мне те самые слова, которые являются мне и бальзамом для больной души и ядом при воспоминаниях.       «На войне никого нельзя защитить».       Он тоже не должен был погибнуть.       Мужчина, поговорив с сыном еще пару секунд, наконец-то довольно вздыхает, что дает понять о том, что его Алекс согласился приехать домой.       — Сын, мы тобой гордимся.       Трогает. Очень трогает.       Алекс тоже должен был услышать эти слова от Ареса.       Должен был.       А потом мой взгляд упал на бейджик кассира.       Марк.       Вот оно. Очередное напоминание того, что ничего внутри меня не изменилось.       Чувствуя поднимающуюся тяжесть на сердце, я отступаю на шаг назад, случайно толкнув какого-то парня.       — Девушка, вы в порядке?       Парень озабоченно всматривается в мое, наверняка побледневшее, лицо, пока у меня перед глазами проносятся короткие, но болезненные воспоминания.       Марк.       Он умирал у меня на руках. Я видела этого. Чувствовала.       Угрюмый, непосредственный, добрый. Этот парень сразу зацепил меня и пусть мы не были близкими друзьями, его смерть слишком больно ударила по мне в тот момент.       — Эй, ты в порядке?       Парень снова спрашивает меня, а все, что я вижу перед собой, это бледное лицо Марка. Когда он умирал у нас с Эриком на руках и просил парня присматривать за его сестрой. Марк был очарован своей Офелией. Он любил ее больше всего на свете. Офелия была для него жизнью. Светом. И мне сложно было представить Офелию без ее ворчливого доброго Марка. Они… не должны были потерять друг друга.       Я чувствую, как начинают дрожать колени, как поднимается температура и влажные ладони начинают дрожать. Воздуха не хватает, а гул голосов в голове становится еще отчётливей.       Марк.       Мы потеряли и его.       — Джессика, помоги ей!       — Дыши, детка, давай!       А я, оступаясь и двигаясь назад, стремлюсь покинуть это помещение, наполненное призраками из моего прошлого. Мне стоило догадаться, что эти имена я не раз встречу в повседневной жизни. Я не смогу избегать людей вечно.       Но я не была готова к этому сейчас.       Поэтому, вылетая на улицу, я сразу же опускаюсь на четвереньки, судорожно вдыхая в себя воздух. Кто-то выбегает вслед за мной и, кажется, пытается оказать мне медицинскую помощь. Но я реагирую только на Перси, который оттолкнув кого-то, опускается прямо передо мной, и, взяв меня в охапку, отрывает от земли, крепко прижимая к себе.       А я, уткнувшись в его шею, все еще задыхаюсь от боли.       После этого срыва, я чувствовала только одно. Опустошение.       Перси, отводя меня к машине, попросил Нико оплатить наш бензин, и властный обеспокоенный тон Перси не оставлял Нико даже возможности поспорить. Перси и Рейчел усадили меня к Пайпер на заднее сидение, где девочки обнимая меня, пытались заставить меня нормально дышать. Слава богу у нас есть Пайпер, противостоять которой очень сложно, если она пытается заставить тебя что-то сделать.       Я сама была в ужасе, как и остальные.       Истерика мало кого испугала бы, а вот то, что произошло со мной… испугало. Это был приступ. Паническая атака. Которой раньше я … не страдала.       Никто не спрашивал, что случилось, но когда Перси побежал к Нико, чтобы купить мне воды, вернулся он оттуда с угрюмым выражением лица. Значит, он тоже увидел имя своего погибшего друга на бейджике кассира. И на него оно подействовало точно так же. Но он хотя бы избежал возможности услышать и еще и другое.       Сиэтл встречает нас моросящим дождем и промозглой погодой. Скрашивает эту паршивую погоду только красивый вид фонарей и люминесцентных витрин ночного города. Перси, занявший после моего приступа водительское место, паркуется возле небольшого кирпичного дома, и подгоняет нас всех на выход. Нико молча взваливает на себя наши сумки, и одаривает меня грустным взглядом. Не знаю, что изменилось между нами после его последней драки с Перси, но что-то определённо изменилось. Нико словно стал держать дистанцию. А я не могла сказать, что на фоне дистанции Перси, хотела ощущать и дистанцию со стороны Нико.       Теперь я видела, что Перси волнуется. Пока мы поднимались, он несколько раз сглатывал и вбирал в себя воздух, словно настраивал себя на тяжелую встречу. Поймав мой взгляд, он выдавил из себя ложную улыбку, пытаясь успокоить нас обоих.       — О, боже, наконец-то вы добрались! Проходите!       Салли выглядела точно так же, как на фотографиях Перси. Те же участливые добрые глаза, теплая мягкая улыбка, каштановые волосы, которые на фото казались чуть светлее. Привлекательная женщина для своих лет, и с этим не поспоришь.       Так как первой стояла Пайпер, Салли первым делом обняла ее, и Пайпер впервые за долгое время показалась мне усмиренной. На тот миг, что Салли обнимала ее, казалось, что все тревоги отошли для Пайпер на второй план. Салли была дорога ей и сейчас это видели все.       Затем Салли обняла Рейчел, попутно говоря ей, какой красавицей она стала, и как они скучали по ней. Я знала, что Рейчел уже не раз видела Салли, но сейчас, вместо того, чтобы почувствовать какую-то глупую ревность, я почувствовала искреннее удовлетворение. Рейчел не хватало рядом кого-то, кто не давил бы на нее с ее даром, как порой могли это делать Хирон и Дионис, и видел бы в ней не только оракула, но и прежнюю девчонку с горящими огненными волосами. Ей все еще было нелегко совмещать в себе две натуры.       Салли так же обняла Нико, который замешкался и явно чувствовал себя неуютно от этого. Он не привык, чтобы посторонние люди вторгались в его личное пространство. В этом мы с ним очень похожи. Но выдержав это «испытание», все же улыбнулся Салли своей редкой улыбкой. А потом женщина встретилась взглядом со мной.       Я не знаю, как много она знала обо мне, и знала ли что-то вообще. Я даже не надеялась на объятие, понимая, что я, как и Нико, относительно чужая здесь. Поэтому, пробормотав вежливое «здравствуйте», я уже попыталась отойти в сторону, чтобы дать ей увидеть стоящего за моей спиной сына, как вдруг женщина, ничего не говоря, подошла ко мне и крепко обняла меня, заставив меня неловко замереть.       Мои руки не знали, что делать в ответ, поэтому, первые секунды, не двигаясь, висели по бокам. Потом, конечно, я нелепо и неловко обняла женщину в ответ, вдыхая ее запах. Она пахла почти как Хелен — выпечкой. И это был приятный и какой-то родной запах.       Салли обнимала меня как-то иначе, я это чувствовала. Это было слишком … по-матерински. Я случайно встретилась взглядом с Пайпер, и та смотрела на меня с теплой улыбкой. Словно успокаивая меня, понимая, что я не привыкла к проявлению таких чувств со стороны посторонних, да и что врать, со своей стороны тоже.       — Здравствуй, Аннабет, — негромко поприветствовала женщина, когда отстранившись, заглянула мне в лицо. В этот момент я поняла, что женщина смотрела на меня с участием и сожалением. Она что-то знала обо мне, и это что-то явно заставило ее сопереживать мне. В ее глазах была печаль и тоска. И неприкрытое сочувствие.       Салли приняла меня.       И очень тепло.       Но каждый из нас отвел глаза, когда Салли, болезненно молча, обняла Перси. Здесь не нужны были слова, потому что ее взгляд и ее объятия говорили все за нее. Перси так же крепко обнял Салли, уткнувшись лицом в ее шею и удовлетворенно закрыв глаза. На этот миг со лба Перси пропала хмурая складка, лицо расслабилось, резкие черты лица ушли, и проявилась мягкость, которая всегда была присуща парню. Перси был дома. В самом прямом смысле этого слова.       Каждый из нас зачерствел за это непростое для нас время, однако, в объятиях Салли, эта черствость стала ощущаться меньше. Даже у Нико, который смутившись, подарил ей свою редкую улыбку.       — Мой Перси, — выдохнула Салли, поглаживая парня по взъерошенным отросшим волосам. — Мой мальчик дома.       Ком в горле, как оказалось, был не только у меня, потому что Рейчел, стараясь быть не заметной, украдкой утирала непрошеные слезы. Но и Пайпер и я заметили это. Нико осторожно кивнул нам в сторону комнаты, и мы вчетвером тихо прошли в гостиную, чтобы не мешать Перси и Салли.       Они появились в комнате возле нас через пару минут, и я, почему-то, смущаясь, старалась не встречаться с взглядом с Салли, хотя краем глаза ловила ее мягкий взгляд, и это пугало меня.       — Дорогие мои! Располагайтесь! — Салли стала суетиться вокруг нас и, если Рейчел и Пайпер воспринимали это спокойно, мы с Нико чувствовали неловкость и нелепо переминались с ноги на ногу.       Салли отдала нам с девочками гостевую комнату, а Нико предложила расположиться в комнате Перси.       Рейчел не сдержала смешка.       — О, они как бы не ладят между собой, — пояснила девушка, когда Салли непонимающе посмотрела на нее.       Перси, издав тяжелый вздох, сказал, что Нико может располагаться в его комнате, а он будет спать в гостиной на диване.       Я же посмотрела на Нико, который молча смотрел себе под ноги.       — Ну, хорошо … — начала Салли, но Нико прервал ее, сказав, что они с Перси прекрасно будут себя чувствовать в обществе друг друга.       — Не переживайте, не нужно тесниться, — пробормотал Нико, вызывая у меня улыбку.       Вот он, мой повзрослевший Нико.       Однако я даже не предполагала, что Перси согласится с ним.       Джексон, нахмурившись, изучающе рассматривал Нико, не понимая, чем вызвана такая реакция. Ведь в последнее время они действительно сильно не ладили, и обычно Нико сам подначивал Перси, вызывая его на конфликт. Сегодня этого не было.       Салли, не понимая, что собственно такого произошло, слегка нахмурившись, осматривала парней, задавая сыну немой вопрос.       Перси, пожав плечами, оттолкнулся от стены.       — Мы с Нико будем у меня, все нормально.       Серьезно?       Пайпер полностью разделяла мое беспокойство по этому поводу. Парни в два счета могут передушить друг друга ночью или разгромить комнату, если не дом. Тем не менее, они молча закинули свои сумки в комнату Перси, а Салли помогла нам расположиться в гостевой комнате.       — Милая, как твои дела в лагере? Перси говорил, что теперь все стало легче?       Салли присела на край диванчика рядом с Пайпер. Подруга же, перестав распаковывать вещи, села рядом с ней.       — Да, все хорошо, Салли. Аннабет помогла мне и теперь, благодаря ей, у меня есть и друзья, и какое-то уважение в лагере. Я больше не прячусь. Да и со своими способностями вроде получилось смириться и приструнить их.       Пайпер улыбается, и Салли, бережно, взяв ее за руки, как и Пайпер, смотрит на меня. Я смущаюсь и, краснея, возвращаюсь к своей сумке.       — Ее дар вырос и уже спас не одну жизнь, — добавила Рейчел.       — Это хорошо. Я рада за тебя, Пайпер, — ласково добавляет Салли и встает, чтобы зазвать нас на ужин.       — Давайте, девочки, вы наверняка голодные.       Мне было неловко, потому что наверняка Салли хотела провести время с Перси, а тут была вынуждена вроде как нянчиться с нами. Но так как все пошли за ней на кухню, оставаться одной в комнате было глупо. Я неуверенно поплелась за остальными, пристроившись прямо за таким же дерганным Нико. Парень, чувствуя мой настрой, усадил меня рядом с собой, и только оказавшись рядом, мы немного выдохнули.       — Как ты? — тихо спросил он, наклонившись ко мне, пока Салли что-то весело расспрашивала у ребят.       Я поняла, что он спрашивает о том, как я себя чувствую после того, что случилось днем на заправке. Нико был не настолько чуток, чтобы спрашивать меня, как я себя чувствую в обществе матери своего недобывшего парня. А этот факт немало смущал меня и беспокоил.       — Относительно неплохо, — отвечаю я, и Нико сочувственно похлопывает меня по спине.       Рука Нико в какой-то момент резко одёргивается, и, когда я поднимаю голову, я вижу резкий взгляд Перси в нашу сторону. Только разве Нико не должен был в отместку ему обнять меня крепче, а не одернуть руку?       Вздохнув отодвигаюсь от Нико, и устремляю взгляд на тарелку.       Весь ужин Салли разговаривает с нами на непринужденные темы, дав нам возможность морально отдохнуть. Я в разговоре по понятным причинам не участвую, лишь изредка выдавливаю из себя улыбку или киваю, одобряя какую-то шутку.       Поэтому в какой-то момент настолько погружаюсь в свои переживания относительно ребят, что не слышу, как меня окликают.       — Бет!       Нико толкает меня в бок и я, дернувшись, встречаю на себе заинтересованные взгляды всех присутствующих.       — Милая, ты совсем ничего не поела, может, ты хочешь что-то другое?       Черт. Заботливый голос Салли вызывает у меня очередной приступ неловкости, особенно, когда я понимаю, что развела еду по тарелке.       — О нет, что вы. Все очень вкусно … я просто …устала и не голодна… — чувствуя себя полной дурой, я пытаюсь оправдать свое отсутствие аппетита, чтобы не обидеть Салли как хозяйку, — Правда, все очень вкусно, вы не подумайте, я просто …       Когда Салли тихо смеется, я перестаю мямлить и неуверенно поднимаю на нее взгляд. Женщина смотрит на меня с теплотой во взгляде, по-доброму улыбаясь.       — Не переживай так, милая, я не хотела смутить тебя.       Окончательно покраснев, я что-то вежливо промямлила в ответ и, опустив взгляд на свои сжатые в замок руки, попыталась успокоиться. Черт возьми, почему я так нервничаю?       Перси смотрел на меня слишком внимательно, что тоже не могло не беспокоить меня.       Разговор, так или иначе, все равно сводится к тому, через что мы прошли в последние месяцы. Салли сидит рядом с Перси, позволяя ему обнимать себя, а мы с ребятами сидим напротив и пьем чай. Пока разговор не касался войны я украдкой рассматривала дом, отмечая что весь интерьер выполнен в теплых цветах, и обстановка была очень уютной. Непроизвольно представлялось, как здесь бегал маленький непоседливый Перси, требуя от Салли синего печенья, которым обжирался даже сейчас. Я мало удивилась, когда Салли выставила на стол голубой торт и тарелку синего печенья. Перси в этот момент был практически счастлив. Перси умел радоваться мелочам.       — Хирон держал меня в курсе все это время. И после того как это закончилось, он тоже звонил нам.       Перси удивленно моргает.       — Ты знала?       Салли тяжело вздыхает, отодвинув от себя кружку с нетронутым чаем.       — Конечно, я знала, Перси. Как бы ты не пытался оставить меня в стороне от всего этого, я всегда буду в курсе того, во что ты ввязываешься.       В голосе Салли можно было уловить скрытую печаль и усталость, но не обиду. Она глубоко в душе понимала мотивы Перси не беспокоить ее. Но ей, как и мне в свое время, было тяжело это осознавать.       — Мам, я просто не знал, как сказать … не хотел, чтобы ты переживала.       Перси виновато опускает голову, а Салли в своем взгляде выражает все свои страдания из-за того, что вынуждена бояться за сына. Бедная женщина. Это ужасно, каждый день жить в страхе за своего ребенка.       — Я понимаю, Перси. Но я надеюсь, что когда-нибудь ты перестанешь терзать меня неведением, потому что так я переживаю за тебя еще больше.       В этот момент я просто ставлю себя на место Салли, а с другой стороны понимаю, что я итак на ее месте. Я тоже люблю Перси. Именно поэтому так переживаю за него, страдаю из-за его геройства и всегда жду его возвращения. И я тоже одна из тех, кого оставляют в неведении в попытке оградить от страданий.       Несмотря на то, что я не мать и у меня нет еще своего ребенка, я понимала чувства Салли.       Это странно.       Но я понимала.       — Бедные мои, не представляю, как вы все это пережили.       За столом воцаряется тишина, потому что каждый из нас после слов Салли возвращается на поле боя. Каждый вспоминает все смерти, которые был вынужден увидеть и сосчитать.       Салли, поняв, что это все еще больная тема, пытается вывернуть разговор на безопасную тему, и если Рейчел и Нико пытаются ей в этом помочь, то Пайпер и Перси, как и я, потерянно смотрят прямо перед собой.       Потому что больно.       Потому что еще свежо.