«На двоих одна судьба»

      Я пролежала так около часа. Просто лежала и не думала ни о чем. Ни о ком.       Потом, конечно, поднялась и поплелась в столовую. Я впервые захотела есть. Сама.       Ребята по пути со мной здоровались, кто-то даже тепло улыбался, но никто не подходил. Наверно они просто не знали как со мной сейчас себя вести. Да я и сама не знала.       В столовой было уже не так многолюдно, большинство ребят уже разошлись по домикам, но мои друзья были здесь. Сбоку, за нашим столиком, вдали от входа, сидели Перси, Нико, Пайпер и Рейчел. Хирон и Хелен тоже были здесь. Они что-то тихо обсуждали.       Пайпер, подпирая руками голову, просто смотрела в стол, игнорируя остальных. Она была чем-то расстроена, и что-то мне подсказывало, что причина ее страданий сейчас — это я. И я снова почувствовала укол вины. Я скучала по Пайпер. И она скучала по мне.       Нико и Перси спорили, Рейчел же разрывалась между ними и Пайпер, не зная, кому помочь. Хелен просто устало крутила в руках стакан, пока Хирон выслушивал ребят.       Но стоило мне посмотреть на пустующие рядом стулья, меня снова пронзила острая боль. Крис. Гроувер. Кларисса … Их места были пустыми. И будут.       Мне пришлось сделать глубокой вдох и постараться заблокировать эту удушающую потребность в них. Стоять на проходе дело малоприятное, когда тебя начинают обходить с ошарашенным лицом, словно ты в любую минуту можешь выкинуть какой-то фокус, поэтому я заставила себя отвернуться от них и направиться вперед, к раздаче.       По мере того, как гул голосов становился все тише, я понимала, что меня заметили. Но мне не хотелось ни с кем разговаривать или видеть жалость в глазах. Хотелось просто спокойно поесть.       Один из сатиров, который, видимо, помогал теперь здесь вместо Гроувера, шел с посудой прямо на меня, собирая ее со столиков, и когда мы поравнялись, и он посмотрел на меня, бедняга чуть не грохнулся, не заметив препятствие. Я вовремя протянула руки, чтобы перехватить поднос и помочь ему устоять на ногах.       — Ох, я …       Сатир явно не знал, что делать, и растерялся. Раздраженная этой реакцией, я просто обошла его и встала у раздачи.       Взяла поднос, положила себе тарелку со спагетти, взяла чай, но замерла, когда подняла голову. Здесь вся стена была увешана фотографиями.       Но я не могла не заметить, что их стало больше. Я сразу наткнулась на фотографию, которая раньше висела у Перси. Которая была сделана, когда мы искали Нико. Здесь мы с Перси обнимаемся, Кларисса и Пайпер дурачатся, Крис нас всех снимает, высунув язык. Не знаю. Перси отдал свое фото или сделал дубликат, неважно. Просто это фото сейчас здесь, передо мной. Я различаю среди старых фотографий новые, где есть Дрю, Снорт, Гроувер, Бренда и остальные. Я пробегаюсь взглядом по всей стене, игнорируя напряженную тишину в помещении, связанную с тем, что все с ужасом ждали, как я себе поведу, и возвращаюсь к центральной фотографии с нами.       Своеобразная стена памяти? Раньше здесь просто все вывешивали свое фото, чтобы новички могли после любоваться на своих «кумиров». Многие просто хотели оставить свой след в лагере, и это было хорошей доброй традицией, но сейчас здесь добавились фотографии тех, кого мы потеряли.       Тонкий жест, что мы никого не забудем …? Что будем помнить своих героев …?       Я понимаю, что переоценила свои возможности, потому что, опустив голову, утыкаюсь взглядом в свой поднос. Опускаю руки по обе стороны от подноса, крепко вжавшись в поручни. Не могу сдвинуться с места. И ловлю себя на мысли, что боюсь своей реакции и следующих действий.       Меня отвлекает звук позади, и я чувствую за спиной чье-то присутствие. Не сразу оборачиваюсь, чтобы встретиться с Пайпер. Девушка стоит в паре шагов от меня, и весь ее вид говорит о диком сожалении. Пайпер выражает в своем взгляд все: отчаянье, понимание, сожаление, вину и потребность. И видит в моих глазах тоже самое.       — Прости меня за сегодняшнее, Бет, — с надрывом говорит девушка, сжав свои руки в кулаки.       Вспомнив ее пощечины и грубое отношение утром, я не могу винить ее за это. Да и мне именно это, как оказалось, и было нужно. Поэтому я просто протягиваю к ней руку.       — Друзья?       Пусть глупо, но после всего, что было это самый правильный вопрос в данной ситуации. И неимоверное облегчение чувствует Пайпер, которая видит, что я вернулась, и я, когда девушка кивает, не сдержав слез.       — Друзья.       И после этих слов, Пайпер обнимает меня. И уткнувшись лбом в ее плечо, я тоже обнимаю ее. Меня охватывает какая-то осязаемая теплота.       Ощущение того, что я все-таки дома.       И не одна.       Пайпер помогает мне заполнить едой поднос и, когда я мешкаюсь между тем, куда мне сесть, она подталкивает меня за наш столик. Парни и Хирон встречают меня с грустной улыбкой, Рейчел тоже заботливо пододвигает мне стул и отмечает, что пицца сегодня особенно вкусная. Я осторожно улыбаюсь, и, кажется, это приводит в чувство остолбеневшую Хелен. Я сажусь рядом с ней, позволяя ей смотреть на меня, и радоваться тому, что я наконец-то проголодалась.       Все заводят непринужденный разговор, и этого достаточно, чтобы посеять в моей голове мысль, что до этого говорили обо мне, либо от меня снова что-то скрывают. Но я молчу. Просто наблюдаю за всеми.       «Веселье» наступает, когда мы собираемся расходиться.       — Я провожу, Бет.       Сказавшие это в унисон Перси и Нико хмуро переглядываются.       — Джексон, ты вроде должен сейчас идти тренировать мелких.       — А ты, Ди Анжело, не должен сейчас идти на занятия?       Парни прожигают друг друга взглядом, и за нашим столиком повисает напряжение, которое пытается снять Хелен, судорожно оповещая меня, что вечером приготовит мне что-то вкусное. Хирон просто по-тихому сваливает, успев сочувственно похлопать меня по спине. Что с ними?       — Джексон, ты еще здесь? — довольно зло спрашивает Нико, заставляя Перси сжать кулаки.       — Это я должен спрашивать, почему ты еще не свалил отсюда, Ди Анджело.       Этот цирк меня пугает, поэтому довольно громко отодвинув стол, я обращаю их внимание на себя.       — Пайпер, у тебя сейчас есть какие-то планы?       Подруга отрицательно качает головой, и я задаю аналогичный вопрос Рейчел, которая тоже дает понять, что свободна.       — Тогда давайте прогуляемся.       Нико в момент оказывается возле меня, притиснув нахмурившуюся Пайпер.       — Можно с вами?       Ох. Я тоже скучала по общению с Нико. Мне не хотелось сейчас делать ему больно. Но в данный момент его темные глаза смотрели на меня с вызовом. И мне это… не нравилось. Потому что взгляд Перси, который прожигал спину Нико, бросал вызов нам обоим.       — Давай я найду тебя ближе к вечеру?       Все же отстаиваю свое, но Нико этого достаточно, и игнорируя то, как самодовольно он ухмыльнулся, повернувшись к Перси, я вышла из столовой с Пайпер и Рейчел.       Теперь эти двое сидели передо мной, боясь посмотреть мне в глаза. Потому что когда я звала их «прогуляться», я не упоминала, что буду требовать от них правду, которую от меня скрывали.       — Я хочу знать все, что еще скрывали от меня помимо второго пророчества. Мне нужно знать все, что знали вы.       Рейчел украдкой смотрит на Пайпер, словно спрашивая, что делать. Пайпер отвечает ей беспомощным пожиманием плеч, после чего поворачивается ко мне.       — Бет, ты уверена, что сейчас …       — Я хочу знать правду, — обрываю ее вялое бормотание я, и многозначительно смотрю на Рейчел. Та тяжело вздыхает, понимая, что удар придется брать на себя.       — Ну, это долгая история …       — А кто-то из нас куда-то торопится?       Рейчел, снова вздохнув, наконец-то перестает отнекиваться.       — После того как я дала первое пророчество, я через несколько дней увидела еще одно, когда Перси навещал меня. Тогда я не стала пугать его, да и я, честно говоря, в тот момент была в ужасе от того, что ты можешь быть частью этого.       Пайпер, будто снова переживая нашу встречу с Дорой, мученически сжимает пальцы в замок, и я утешающе касаюсь рукой ее сомкнутых пальцев.       — Я сказала об этом Дионису и Хирону. Но это было не нам решать, это был выбор Перси, мы должны были сказать ему и, конечно, узнав об этом, он сделал выбор расстаться с тобой. Тогда никто не мог подумать о том, что речь может идти о Дрю. Сама понимаешь … Да и Дионис… ну, — Рейчел замялась, пытаясь правильные подобрать слова, — он предложил Перси расстаться с тобой, и Перси согласился. Он бы итак это сделал, просто Дионис был единственным, кто говорил с ним об этом. Кто вообще говорил с Перси об этом пророчестве.       Теперь все стало понятно. Это странное поведение Диониса наконец-то перестало быть противоречивым. То, как он боялся за меня, избегал, волновался за Перси, вот откуда у него с ним такое … такое понимание было в тот момент.       Пайпер касается моего плеча.       — Ты не вини Диониса, Бет, ты же ему как племянница, он пытался тебя защитить, и учитывая, что он не всегда хорошо думал о Перси, он был вынужден предложить это, хотя Перси и сам бы сделал тоже самое. Он и сделал.       Помолчав пару минут, я понимаю, что не могу злиться на Диониса. Он хотел меня защитить, я понимаю. И будь я на его месте, я не уверенна, что поступила бы иначе.       — А потом, когда ты пришла ко мне и я сказала тебе о том, что на тебя наступает тьма … я пыталась сказать тебе именно это. Предупредить. Я же тогда еще сказала, что ты должна верить ему! Я знала, что должна молчать, чтобы Перси смог защитить тебя, но я пыталась подготовить тебя…       После этого я мысленно возвращаюсь в тот день, когда Рейчел говорила мне эти слова.        — Ваш союз с ним … опасен, Аннабет. На данный момент, ваши отношения несут друг для друга много боли, страданий и трудностей. И для него, и для тебя.       Девушка словно извиняется за свои слова взглядом, но есть что-то еще. Она…беспокоится?       — Верь ему, Аннабет! — отчаянно просит девушка, заглядывая мне в лицо полными боли глазами, — Верь его словам и делай так, как он просит! Время все расставит на свои места, и ты все поймешь! Узнаешь причины.       Потрясающе.       Меня просто обвели вокруг пальца.       Все.       Рейчел сочувственно берет меня за руку.       — Ему было невыносимо расставаться с тобой, Аннабет. Он так сильно любит тебя! Но он пытался спасти тебя. Представь, какого ему было знать, что из-за чувств к нему ты можешь умереть… Он просто хотел защитить тебя от себя. И пусть он сделал это жестоко, но он тебя спас. Потому что любит тебя.       Я не могу сказать, что это не взывает во мне определенные чувства, но теперь я мало различаю, где правда, а где ложь. Я запуталась в том, что вокруг меня происходило.       — Я тоже не раз спасала его, — мрачно говорю я, все еще не понимая как реагировать. — Но мне как-то удавалось сделать это не выходя замуж за того же Нико.       Рейчел качает головой.       — Когда вмешивается пророчество все сложнее, Бет. Ты бы поступила иначе, если бы на его места была ты?       Я задумалась над словами Рейчел, потому что теперь я прекрасно понимала причины поведения Перси. Да, он хотел меня спасти. Да, потому что что-то испытывал ко мне. Любил это громко сказано после всего этого, но вероятно и правда был влюблен в меня. Я поступила бы так же. К своему ужасу понимаю, что я бы надавила на те же самые болевые точки и точно так же молча уехала. Но … я боюсь, что я могла бы поступить с ним еще более жестоко, так что, вероятно, мне нужно быть благодарной ему за то, что он попытался сохранить меня в качестве друга? Или переживать за то, что он не заставил меня ненавидеть его и обрек на мучительные переживания и ревность?       — Окей, что было дальше?       Рейчел явно не рада тому, что приходится все рассказывать мне, но у нее нет выбора. Пайпер нервно перебирала кромку футболки, даже не пытаясь перехватить инициативу повествования у Рейчел, которая была бы совсем не против этого.       — Потом, когда я стала чувствовать эмоции Перси, пытаясь достучаться до него, я поняла, что он страдает. Сильно страдает, — уже тише говорит Рейчел, переведя взгляд на лес. — От него шло такое отчаянье, такое горькое одиночество и пожирающая тоска, что я стала переживать за него. Потому что от него шли те же чувства, которые я каждый день чувствовала в тебе.       Рейчел поворачивает ко мне, я почему-то опускаю взгляд в землю.       — Я боялась, что он не выдержит, сломается… И я рассказала все Пайпер, чтобы она помогла ему разделить эту тайну. Он нуждался в поддержке. В дружеском плече.       Так вот оно что… Теперь все снова встает на свои места. Поведение Пайпер у ведьмаков… и сейчас.       Пайпер виновато кивает.       — Ты можешь осуждать нас, и меня, но вспомни тот день, когда Дора пыталась тебя убить … Перси все сделал правильно. И ты можешь ненавидеть меня за эти слова.       Эта сентиментальность начинает меня угнетать. Почему все ждут, что я поведу себя как обиженная подружка? Я дружу с мозгами и в состоянии поставить себя на место другого человека.       — Не собираюсь я никого ненавидеть. И то, что он сделал, я понимаю и принимаю.       Я встаю, чтобы хоть немного отвлечься, а Пайпер и Рейчел грустно переглядываются.       — Так ты простила его?       Усмехнувшись, вызываю у них тревогу.       — Он спас меня тем, что мы расстались. Я благодарная ему за это и больше не сержусь на него. Но это не значит, что забыла про его отношения с Зоей, и тем более не забыла того, что чувствовала, когда он женился на Лине.       Да, Перси спасал меня, но прошло полгода, и за это время наши с ним чувства прошли слишком много испытаний. Тут уже неважно их добрых побуждений из-за безвыходности все делалось, самое важное, что у всех был осадок.       Я втянула Нико, Перси — Зою. Теперь это повисло между нами, и я знала, что они уже как кто-то третий между нами. А то, что я была на свадьбе у Перси? Фиктивно, не фиктивно, уже не важно. Тогда я все это переживала по-настоящему. Я не могу отмахнуться от этого и забыть, хочу, но не могу. И теперь между мной и Перси расстояние стало еще больше, потому что была Лина и их долбанная свадьба. А сколько было ревности и обид? Я смирилась с тем, что он меня больше не любит, а теперь меня пытаются убедить в том, что это все не так? Уже достало.       Когда девочки начинают что-то говорить о моих отношениях с Перси, я заставлю их замолчать. Не хочу говорить о Перси. Не хочу на что-то надеяться снова. Не хочу вспоминать то, через какие чувства он заставил меня прийти.       И если Рейчел принимает мои условия, то в глазах Пайпер я вижу твердое убеждение того, что этот разговор не закончен.       После этого я, как и обещала, нахожу Нико. Мы с ним гуляем по лесу, и я прошу его рассказать, что вообще происходило в лагере это время. Нико рассказывает какие-то вещи про ребят, упоминает Рейчел, ни слова не говорит про Перси, зато, как мне показалось, уходит от этого разговора слишком уж резко. Но это Нико, и я ссылаюсь на то, что он не любитель такого рода обсуждений. Зато мы долго говорим о Бьянке, которая должна скоро появиться в лагере. Нико так сильно по ней скучал, что даже отзывался об этом с какой-то болью. Когда Нико пробалтывается о том, что Бьянка приедет раньше, потому что Аид занят какими-то делами, и я с иронией спрашиваю, что там творится в подземелье, парень резко переводит разговор на Пайпер.       Нико оповещает меня о том, что Пайпер теперь староста домика.       — Ей пришлось взвалить все на себя после смерти Дрю.       Нико не упрекает меня, только старается намекнуть, что Пайпер не могла просто залечь на дно, как я или Перси. Ей пришлось брать ответственность за своих сестер, и наверняка их домик соблюдал траур дольше, чем было бы нужно.       — Не грусти, Бет. Я как мог помогал ей.       Я понуро опускаю голову, и пытаюсь представить, какого было Пайпер, когда все ждали от нее каких-то действий, требовали ответов на вопросы, и ждали узнать, как все это случилось.       — Нико, спасибо, что был рядом с ней, когда меня не было.       Я с теплотой во взгляде сжимаю его руку, и Нико, улыбнувшись мне своей кривоватой улыбкой, говорит, что я всегда могу на него рассчитывать. После чего наклоняется ко мне и проводит подушечками пальцев по моей щеке, как всегда делал с Бьянкой. Только вот… я помню, что он может вложить в этот жест и больше, чем просто братская забота…       — Я так рад, что ты наконец-то с нами, — понизив голос, говорит Нико, заставляя меня почувствовать себя нужной и не одинокой. — Со мной.       Выдавив из себя улыбку, я отстраняюсь, подсознательно пугаясь, что он может поцеловать меня. Потому что мне нужен был друг. Любовь отныне стала для меня запретной. Ничего хорошего за эти восемь месяцев она мне не принесла. Одни страдания. По глазам парня вижу, что он понял, почему я резко захотела обратно в лагерь.       — Эй, друзья помнишь?       Нико не дает мне отступить, потому что видит, что меня гложет. И теперь, я вижу, что для него это тоже важно. Важно не потерять меня, как друга. Поэтому эта констатация факта и очередного прояснения отношений между нами, неимоверно успокаивает. Когда я киваю, парень опускает саркастичную шутку и, обняв меня за плечи, ведет обратно в лагерь.       Проходя мимо тренировочного поля, оба замечаем Перси, который сидел в тени деревьев. Он сидел к нам спиной и просто смотрел вдаль.       — Придурок. Он каждый вечер теперь сидит там, вместо того, чтобы помогать остальным или тренироваться, — закатив глаза, прокомментировал Нико. — Пошли.       Я с удивлением повернулась к Нико, который резко изменил поведение. Весь напрягся, голос был твердый, тон ледяной, а его темные глаза разве что не прожигали Перси.       — Что с тобой, Нико? — искренне недопонимаю я.       Парень молча толкает меня вперед.       — Нико?!       Я не собираюсь оставить это просто так. Что происходит вообще?       — Да все нормально, — сжав челюсти, пробасил Нико, и снова подтолкнул меня вперед. — Давай, Бет, пошли отсюда. Не хотелось бы, чтобы этот идиот отвлекся от своего бесполезного сидения на пне.       Мы проходим мимо, но я теперь держу Нико на расстоянии, не дав ему снова обнять себя.       Потому что тот «идиот» сидел на том самом месте, где тренировалась Кларисса. Это была ее негласная территория. Ее часто можно было увидеть здесь. Да, она все время была на поле, все время тренировалась. Но когда поле занимали другие, она занималась в этом месте, в тени этих деревьев. Разминалась, метала ножи или просто отрабатывала приемы. Здесь был хороший вид на горы и воду, она успокаивалась там, любила привести мысли в порядок, и побыть наедине с собой именно там.       Где сидел сейчас Перси.       И в отличие от Нико, я понимала, почему Перси там.       Он скучал по ней.       Как и я.