Ребенок с трезубцем в руках будет спасать Олимп, когда наступят темные времена. И мальчик выживет на пути к этому, если встретит такого же избранного ребенка другого бога. Этот ребенок будет особенным. Он будет защищен от темных сил. И именно он будет защитником мальчика с трезубцем. Если эти дети встретятся, они сами почувствуют связь друг с другом. И только время покажет, станут они врагами или союзниками. Темные силы лишь на время утихнут. Они восстанут из-под земли, набравшиеся сил, и обрушат на Землю тревоги и несчастья. Только детям богов и мифических существ, полукровкам и особенным детям, удастся дать отпор злу. Мальчик с трезубцем будет возглавлять нашествие. А девочка с ветвью оливы, словно ангел хранитель, будет стоять позади него.
Глава 49
19 августа 2016 г. в 19:36
Примечания:
Вдохновлялась музыкой Клинт Мэнселла к фильму «Реквием по мечте». Да и писала под нее.
Так, выдохнули, успокоились, снова вздохнули, настроились, и приступаем к чтению.
Я сразу материализую панцирь, чувствуя, как бьет в него магия.
— Ждем! — командую я, чтобы циклопы не рванули в бой.
Тайсон, главный из них, велит всем слушать меня.
А я собираюсь ввести чертовых чудовищ в заблуждение. Костлявые маги выстроились перед нами плотной стеной, позволяя мне прикинуть, что их в полтора раза больше, чем ведьмаков. Вид пугающий, но что делать. Я готова сражаться.
Они не двигаются, только шевелят руками, поэтому, когда с нами ничего не происходит, наконец-то опускают капюшоны, дав нам обзор на свои иссушенные лица.
— Аннабет?
— Еще рано, Тайсон, — отвечаю я, растягивая панцирь.
— Наши уже колдуют, молодец, — шепчет Рагда позади меня.
Это хорошо, значит, у них получается. В доказательство этого, часть костлявых магов оседает на колени.
Но другие начинают пробивать мой панцирь сильнее. Мне становится труднее удерживать его.
Когда часть магов расступается, пропуская вперед минотавров и каких-то гоблинов, я жду, чтобы они приблизились к нам.
— Еще ждем, Тайсон, — мрачно говорю я, наблюдая, как они приближаются к нам, размахивая топорами и кольями. — Рагда, помоги мне сейчас.
Женщина касается моей спины руками, понимая, что я собираюсь сделать. Мы не обсуждали это с остальными, потому что надежды, что у нас получится, было мало. Но сейчас, я понимала, что смогу сделать это. Те эмоции, которые я испытывала, дали мне эту силу.
— Рагда, приготовься.
— Давай, девочка.
Я слышу, как нам что-то кричит Виктор и Алкипа, слышу, как орет Кларисса, но прошу Тайсона повернуться к ним и сказать, чтобы нам сейчас не мешали. Тай так и делает, после чего снова встает рядом со мной.
— Мы готовы, Аннабет. Действуй.
И я, чувствуя, как через меня потекла магия Рагды с ее отражающим заклинанием, со всей силы выталкиваю панцирь вперед. Он мало того, что отражает их собственную темную магию, так еще и сбивает тех, кто бежал на нас. Минотавры и гоблины отлетают с такой силой, что, кажется, их разорвет от столкновения с землей.
— Тайсон, приготовься. Я сделаю это еще раз, но потом мне нужно будет набраться сил.
Циклоп кивает и дает инструктаж своим ребятам.
Мы с Рагдой снова принимаем боевую готовность.
— Рагда, действуем по-другому.
Женщина нервно спрашивает, что ей делать, потому что не понимает, что я хочу.
— Мы дождемся, пока эти хреновы маги не направят на нас максимум своей силы.
Женщина обескураженно пытается отговорить меня.
— Ты не выдержишь!
— Я также отброшу панцирь с вашим отражающим заклинанием, так что это убьет этих магов. Вы же сами говорили, что если выложить всю свою силу, то ответный удар такой же силы убьет. Ведьмаки этого сделать не смогут, а вот мы с вами, в тандеме, должны попробовать сделать это. Тогда мы будем воевать на равных.
Рагда молчит, и я уже боюсь, что она откажется.
— Сузь панцирь.
Я хмуро поворачиваюсь, но женщина снова разворачивает меня, и говорит Тайсону, чтобы тот бежал к оборотням.
— Скажи им, что мы с Аннабет сейчас перебьем этих ребят, — хохотнула женщина, чем рассмешила меня. — Зато все эти чудовища достанутся вам, и тут уж придется поработать мечами. Нам нужна Дора, тащите ее сюда так быстро, как только сможете. И пусть оборотни идут в бой с вами сразу, как мы с Аннабет и темными магами упадем на землю.
Тайсон слушается, оставляя за себя какого-то другого, и бежит к нашим. Я уже вижу как негодующе Перси и Кларисса будут прожигать мою спину. Скрытый намек на то, что мы с Рагдой сейчас можем умереть, даже туповатый Тайсон не смог не уловить. Самое главное, чтобы у нас получилось.
— Дора?
Просто переспрашиваю я, и Рагда снова касается моих плеч.
— Она самая сильная в том, что касается проклятий, она пригодится нам. И если повезет, то что мы разделим это на троих, позволит тебе выжить после того, что мы провернем. А теперь сузь панцирь.
Командный тон Рагды не дает возможности спорить, и я делаю так, как она просит. Теперь мне несколько легче, хотя с меня уже градом льет пот, потому что маги все разом направляют на меня свою магию.
— Терпи, Аннабет. Думай не о том, что держишь его, а о том, что он защищает нас. Этими мыслями ты усилишь его защитные свойства. Давай.
Я держу панцирь уже дрожащими руками, и когда к нам подбегает Перси и Эрик, я не могу даже повернуться к ним.
— Что вы творите?! Почему не выпускаете всех в бой?!
Перси в бешенстве, это чувствуется даже спиной.
— Перси, мы сейчас вырубим магов.
Парень мечется туда сюда, не зная, как ему встать рядом со мной, чтобы не мешать.
— Что ты делаешь, Чейз?! — шипит он, встав за моей спиной, пока Дора слушает Рагду. То, что эта старуха будет стоять за моей спиной, мне не нравилось, но я доверяю Рагде. Перси крепко сжал меня за талию, выражая в этом простом жесте весь свой страх за меня.
— Рагда наложит отражающее заклинание. И когда эти уроды выложат на меня свой максимум, Рагда и Дора помогут мне отшвырнуть панцирь, и удар собственной темной силы уничтожит их. А вот все остальное придется встретить вам, так что циклопы не пойдут одни. Пусть идут с оборотнями.
Перси шумно ругается и берет меня за талию.
— А ты? - хрипло, с надрывом, спрашивает он, отчего у меня встает ком в горле. В этот момент все пропадает. Остаемся только мы. Я знаю, что могу умереть и больше не увижу его.
— Перси, мы должны попробовать.
Дора отвлекает внимание на себя, когда встает рядом со мной.
— Девочка выживет, если я буду с ними, а я уже с ними. Поэтому давайте не терять время.
Мы поворачиваемся к ней, не заметив, что Рагда стоит уже с другой стороны от меня. Но я не хочу, чтобы они жертвовали собой ради меня.
— Бет.
— Перси, я должна.
Я не могу смотреть на него, потому что от силы удара оседаю на колени, но продолжаю держать панцирь. Перси кричит, а Эрик командует всем приготовиться.
— Пора, — говорит Дора, и встает у меня за спиной, крепко взяв меня за плечи. — Рагда, стой за мной.
— Но, Дора, ты не выдержишь.
— Я сильнее, Рагда. Просто постарайся не дать мне умереть напрасно, когда я передам все Аннабет. Ты поможешь ей отшвырнуть его, потому что у меня уже не будет сил.
Перси садится возле меня и, притянув мою голову к себе, и мучительно целует меня в висок. Я вижу как ему страшно.
— Бет, я …
И я прерываю его. Я знаю, что он хочет сказать. Я все чувствую по его голосу и все понимаю. Я дорога ему. И всегда была. Что бы ни случилось между нами, кто бы ни встал у нас на пути, мы всегда будем дорожить друг другом. И сейчас он хочет сказать мне то, что я так ждала услышать все это время. Но сейчас я боюсь услышать эти слова. Иначе это означает, что он прощается со мной. А я не хочу отпускать его.
— И я тебя, Перси. А теперь уходи.
И я полностью погружаюсь в удерживание панциря.
— Сузь его еще немного, — командует Рагда, и я не спорю.
— Парень любит тебя, — просто говорит Дора, сжав мои плечи. — По-настоящему любит.
Этого достаточно, чтобы у меня появились силы держать панцирь уже не дрожащими руками. Я стараюсь думать обо всем хорошем, что было со мной. Я вспоминаю Малькольма и то, как он любил меня. Теперь я знаю, что такое любовь. И сама научилась любить. Вспоминаю, что чувствовала с Клариссой, с Пайпер, с Крисом, Нико, Гроувером … Я радуюсь тому, что узнала, что такое «дружба». И сама научилась быть другом. Я видела в своей жизни самых достойных людей, мне довелось с большинством из них жить, прятаться, кого-то хоронить. Я вспоминаю лицо Афины. Она моя мать. Я все-таки узнала ее. Перестала ненавидеть. В моей голове проносятся все воспоминания. Хирон, Хелен, Дионис, Бьянка, мой Перси …. И все те, за кого я должна отомстить.
Мое тело горит, в кожу как будто впиваются тысячи игл, и я задыхаюсь от этой жгучей боли. Все вокруг меня пропитано темной магией, и та же магия идет сейчас через меня. Все дрожит и плывет перед глазами.
— Терпи, Аннабет! Терпи!
Мы выдерживаем еще несколько минут, хотя я кричу, что больше не могу. Только из-за Доры, которая гневно кричит, чтобы я держалась, я еще стою на ногах. А потом, когда мне говорят, что пора, я делаю это.
Крича, я отшвыриваю панцирь и падаю на землю вслед за Дорой. Удар такой сильный, что начинает дрожать земля и появляется трещина. Тайсон отшвыривает нас троих в сторону, а сам бежит в бой, ведя за собой остальных. Как мы и договаривались.
— Аннабет, у нас получилось.
Действительно, все маги практически превратились в пепел. Зато остальные чудовища с ужасающими криками побежали на нас. Я подползаю к Рагде, которая с трудом поднимается с земли. У нее идет кровь из носа, но мы склоняемся над Дорой.
— Дора … Дора …
Пожилая женщина не реагирует на нас и, когда я понимаю, что она умерла, меня начинает душить вина. Когда нас кто-то поднимает, я даже не в силах моргнуть. Какой-то оборотень, схватив меня и Рагду, бежит с нами в обратную сторону от битвы, но я все еще смотрела на мертвое тело Доры на земле.
— Константин!
Тут нас опускают на землю и, если Рагда сразу падает, то я начинаю вставать.
— Я убью их.
После своих слов различаю перед собой мрачное лицо Алкипы.
— Дай мне оружие, я готова сражаться.
Ей хватает секунды, чтобы дать мне меч и щит, а потом мы вместе кидаемся в самое пекло.
Мы воюем уже несколько часов, и нас становится все меньше. Минотавры, гномы, просто уродливые существа, разрывают наших на куски, убивают жестоко и беспощадно. Я оказываюсь рядом с Клариссой, и помогаю ей, но вижу, как убивают Брэнду. Снова бегу и теперь успеваю оттолкнуть Офелию, спасая ее от удара мечом, и в следующую секунду мы вместе убиваем очередное чудовище.
Картинки сменяются. Я вижу кого-то из друзей, но мне не дают добежать до них. Мы уступаем, проигрываем. Тьма окутывает нас со всех сторон, и я в ужасе смотрю на мертвые тела под ногами. Не знаю, что не дает мне не впасть в шок, но я с яростью убиваю всех, кто попадается мне на пути. Пока не замечаю Перси. Он успевает оттолкнуть Клариссу, но сам падает на землю вместе с чудовищным существом.
— Перси!
Я изо всех сил бегу к нему, наблюдая, как парень сворачивает шею существу, но не может встать, потому что перед ним появляется дракон, швырнувший его в сторону.
Боже мой, Перси. Только не Перси!
Я изо всех сил бегу, зная, что не дам ему умереть! Краем глаза замечаю, что дракон стоит не только перед Перси. Огромные, изуродованные, они были похожи на летающих змей, и я не знала, как сражаться с ними. Хуже всего, когда из их пасти пошел огонь. Я успеваю в последний момент, оказавшись за спиной Перси ровно в тот момент, когда дракон направляет на него огонь.
Перси не понимает, почему огонь не убивает его, но все осознает, когда, обернувшись, видит меня с вытянутыми вперед дрожащими руками.
— Бет!
— Перси, что нам с ними делать?! Я не удержу его!
Перси оказывается рядом со мной и, свистнув, призывает к нам Пирата. Парень командует на счет три, чтобы я убрала панцирь, и мы за секунду оказываемся на Пирате, взлетев над драконом. А еще через секунду, Перси срубает своим мечом ему шею.
— Охренеть, — просто хриплю я, а Перси возвращает меня на землю.
Я отпускаю его, а сама бегу к нашим. Перси что-то кричит Клариссе, и вскоре она оказывается наверху, в своей золотой колеснице. Только теперь понимаю, что они собираются атаковать этих драконов с воздуха.
Сама, каким-то образом, оказываюсь возле Эрика и Марка. Пока мы деремся в тандеме, все хорошо, но когда смертельно ранят Марка, мы с Эриком теряемся, и нас едва не разрывают на куски, если бы не скелеты.
Да, они появляются отовсюду, буквально из-под земли. Их огромное количество, и атмосфера стала после этого еще мрачнее. Один из них спасает нас с Эриком, напугав чудовище. Парень хватает меня за плечо и тащит в сторону, где мы замечаем Нико. Он явно что-то выделывает с землей, и я сразу вспоминаю пророчество.
— Это его работа?
— Да.
Теперь мы с парнем дожидаемся момента, чтобы оттащить раненого Марка подальше. Марк умирает у меня на руках, в обличие человека, крепко прижимая к своей груди руку Эрика.
— Позаботься об Офелии, Эрик. Скажи, что я люблю ее больше всего на свете. И что я всегда буду рядом. Буду присматривать за ней сверху.
Я не знаю, как Эрику удается держаться, потому что я беззвучно рыдаю. Марк не был моим другом, но он был моим товарищем. Непосредственный, ворчливый и очень добрый. Он не должен был умереть. Только не он.
Потом возле меня умирает Ли, но я успеваю спасти Офелию, перехватив ее у минотавра, и успеваю оттащить от Нико гарпию. А Кларисса спасает мою шкуру, кинув в державшую меня гарпию какой-то топор. Я в шоке смотрю на то, как гарпия падает на землю, и перевожу взгляд на ухмыляющуюся в нескольких метрах Клариссу.
— Сравнялись, Чейз!
Я не сдерживаю смешка, поняв, что подруга развлекает себя счетом. Кто, кого, столько раз спас. Возможно глупо, зато дает стимул сражаться дальше.
Но все для меня блекнет, когда я вижу Пайпер, дерущуюся с этими уродами. Она не должна была быть там! Бегу к ней, но меня сбивают с ног и мне приходится тратить время на то, чтобы разрубить соперника. Когда снова бегу к ней, вижу, что теперь рядом с ней Перси, который благим матом орет на нее. Оба дерутся с гоблинами, не замечая меня.
А потом я вижу Силену. Она пытается оторваться от какого-то черта, но тот едва ли не ломает ей кости.
За секунду оказываюсь возле нее. Но все становится плохо, когда я склоняюсь над раненной Дрю, пожертвовавшей собой, чтобы отвлечь от Пайпер, Силены и Перси очередного монстра. Я не успеваю спасти ее, потому что она отшвыривает и меня.
— Помоги Пайпер! — шипит на меня Дрю, и я понимаю, что я ее уже потеряла. Помогаю Пайпер, которая, увидев смерть Дрю, перестала сопротивляться.
Теперь Перси и я склонились над Дрю. Пайпер пыталась затянуть ее рану, но это не спасало Дрю.
— Это я в тот раз отравила тебя. И тот сон с Перси … тоже был моим … — хрипло говорит Дрю, когда я склоняюсь над ней.
Что? Я обескураженно поднимаю взгляд на бледного Перси.
— Потому что я влюблена в Перси. Была. Тогда я не знала, что вы окончательно расстались, и переборщила с ядом. Прости меня. Простите меня оба. Я была дрянью. Эта смерть — моя кара.
Лицо Перси вытягивается, он опускает печальный взгляд на раненную Дрю.
— Дрю, я прощаю тебя.
Девушка предсмертно вздыхает после моих слов, после чего, улыбнувшись Перси, навсегда закрывает свои глаза.
— Влюблённая в тебя погибнет на войне ….
Я отвожу взгляд от Дрю, чувствуя тяжесть от ее смерти, и ни сколько не обижаюсь сейчас за ее поступок.
— Что ты говоришь…?
Перси даже не смотрел на меня, просто раскачиваясь, сжимал свои волосы.
— Влюбленная в тебя погибнет на войне…
Я не понимаю, что с ним, и судорожно встряхиваю Пайпер.
— Это была Дрю.
Я тащу ее за собой, и пытаюсь поднять Перси.
— О чем ты говоришь?!
То, что Перси похож на сумасшедшего, вообще убивает меня. Почему смерть Дрю так на него повлияла? Потому что она влюблена в него?
Пайпер перехватывает мое плечо, заставляя посмотреть на себя.
— О пророчестве.
Что? Там ничего не было про Дрю!
Боясь, что нас сейчас убьют из-за того что мы теряемся здесь, я даю Перси сильную пощечину и, на удивление, он сразу приходит в себя и, два раза моргнув, уже тащит меня и Пайпер в другую сторону.
— Пророчество. Оно говорило о Дрю, — тихо бормочет Пайпер, чем немало пугает меня.
— Что за пророчество?! — ору я, толкая обоих.
Перси, мучительно простонав, встряхивает меня.
— То, о котором ты не знала! — заорал парень и, не дав мне опомниться, просит меня увести Пайпер с поля.
Я не спорю, и бегу с ней в город, гадая, что это за второе пророчество, но мы не успеваем добежать, потому что наши не справляются. Кажется, я поднимаю с земли Офелию, и уже Пайпер прошу увести ее подальше отсюда. А сама возвращаюсь на поле и оказываюсь в нужный момент возле Перси, который закрывает собой Нико, в попытке защитить его от очередного чудовища. Я успеваю спасти его от неминуемой смерти, снова оказавшись за его спиной и выставив перед ним панцирь.
— Ты, я смотрю, любишь быть сзади, — говорит Перси, не отрывая от меня тяжелого взгляда.
Я непроизвольно перевожу взгляд с него на бледного Нико, лежащего под ним, и пожимаю плечами.
— Наверно, потому что ты предпочитаешь быть сверху?
Понимая, какой смысл вложили, оба хмыкаем и поднимаем Нико с земли. И больше … не улыбаемся.
На наше счастье появляется Артемида со своими охотницами и драконов берет на себя, мастерски атакуя их.
Проходит еще несколько часов, а мы все еще в бою. Никто уже не верит в чудо, потому что мы готовы к отступлению. Их больше.
Но в какой-то момент все вокруг резко начинает сверкать и блестеть, словно солнце опустилось на землю. Я опускаю меч, закрывая глаза от яркого света, а когда открываю их вновь, вижу, что сижу не на голой мертвой земле, как было до этого, а на цветочной поляне. Все так же обескуражены, как и я.
Самое удивительное, что все кто до этого корчился от ран на голой земле, сейчас встали полностью исцелившиеся. Все в шоке и все тупо замерли. Даже чудовища.
А потом, когда сражение возобновляется, ведьмаки наконец-то показывают свою мощь. Я только и вижу, как кто-то из уродцев отлетает, кто-то превращается в единорога, другой просто превращается в прах, и, не понимая, что происходит, просто дерусь дальше, пока рядом со мной не оказывается бывший враг.
— Извини, я немного задержалась. Говорят, ты по мне скучала.
Зоя легким движением руки срубает с плеч очередного минотавра его голову, и, повернувшись ко мне, ослепительно улыбается.
Я облегченно вздыхаю, не скрывая в голосе радости.
— Ты вернулась.
Девушка весело кивает.
— И не с пустыми руками.