Глава 50
19 августа 2016 г. в 19:37
Когда мы выиграли, радость от победы быстро сменилась горечью от потерь. А кто-то вроде меня и Перси, вообще был сломлен.
Офелия потеряла в один день и отца и брата. Их тела сейчас лежали рядом, и я долго держала в руках рыдающую Офелию, успокоив тем, что Марк не умер в муках. Он не умер в одиночестве. С ним была я и Эрик. Он умер на наших руках. А Алекс умер на руках Перси.
И Перси это тоже сломило. И смерть Алекса, и смерть Марка. Он поднял меня с земли, когда к нам вернулся Эрик и сел с Офелией. До этого Эрик сидел у тел Константина и Михаила, оплакивая их погибель.
Нам с Перси … пришлось туго. Мы едва спасли Пайпер, у которой уже почти не билось сердце. Не знаю, как держал себя в руках Перси, потому что я тупо и отчаянно рыдала. В последнюю секунду Перси удалось исцелить ее, но тот факт, что она практически была мертва, все еще не оставил нас.
А потом мы узнали, что погиб Гроувер. Я… сложно описать то, что мы чувствовали. Перси — это сломало. Он сидел над телом друга, не сдерживая слез до тех пор, пока оно не стало блекнуть и в конец не растворилось в воздухе. Но никто так не смог объяснить нам, что это было. Теперь Перси просто сидел на том месте, где нашел Гроувера и, не моргая, смотрел вдаль.
Нико пострадал не меньше остальных, но главное — был жив. В отличие от Бренды. Ли. Тимофея. Тамары. Тайсона.
Я уже час сидела у тела Снорта, не веря в то, что вижу. Меня едва оторвали от мертвого тела нашего Алекса, который тоже умер на моих руках. Алекс защитил меня и Зою, но … погиб сам. Его разорвали у нас на глазах. И я … я прижимала его изуродованное тело, не веря, что он погиб. Теперь я оплакивала Снорта. А после — и тело Рагды.
Мы бегали по полю, разыскивая раненных и погибших, и в какой-то момент меня уже захватило отчаянье, потому что я не могла найти остальных друзей. Но все стало понятно, когда меня окликнул Перси. Мне было достаточно одного взгляда на него, чтобы понять насколько все плохо.
— Кто? — просто выдохнула я, понимая, что кого-то еще мы все-таки потеряли.
Перси, в отчаянном жесте сжав голову руками, осел на землю, не выдавив ни звука. Я упала перед ним, и стала трясти его, потому что его страдания уже давно передались мне, что в совокупности с неизвестностью и страхом, убивало меня изнутри.
— Крис.
Нет. Я открыла рот, но не смогла ничего сказать. Нет, боже мой, только не Крис! Я не смогла сдержать слез, которые беззвучно полились из моих глаз. Этот парень стал мне таким же другом, каким он был для Перси. Этот разумный, умиротворенный, добрый парень, с теплыми карими глазами и большим сердцем, всегда умевший разрядить обстановку и знающий каждого из нас, не мог погибнуть. Просто не мог.
Но когда Перси протягивает ко мне руку и кладет ее на мое плечо, я понимаю, что это еще не все. Перси выглядел как живой труп. Мы потеряли еще кого-то. Он измученно открыл рот, выдавливая из себя имя еще одного нашего друга, но он не мог. Ему было тяжело назвать это имя. Поэтому он на выдохе сказал следующее. То, что никогда не оставит меня. То, с чем я не смогу смириться. И вряд ли переживу.
— И Ла Ру.
Мы с Перси так и сидели там на земле, не находя в себе силы подняться. Эту потерю мы разделили на двоих и, наверно, только присутствие рядом друг друга, как-то помогало не сойти с ума. Ни он, ни я… мы не плакали. Слез не было. Каждого из нас душила такая боль, что сил на слезы просто не было. Эту потерю не переживет ни один из нас.
Как они погибли, никто не знал. Их тел просто не было. Но Алкипа сказала, что дралась с ними рядом, пока в какой-то момент около них не произошел какой-то огненный взрыв, и на месте, где были ребята, не образовался пепел. Поэтому все склонялись к тому, что их испепелил дракон. Страшная, но быстрая смерть. Которую они встретили вместе.
Все были сломлены, несмотря на победу. Потому что цена за нее казалась нам неимоверно высокой. Перси, я, Пайпер, Офелия, Эрик … каждый из нас потерял в этой войне слишком много любимых людей. Лица которых мы еще не раз увидим в своих ночных кошмарах.
Нам удалось выиграть за счет того, что Зоя успела вовремя. Если бы не она… Нас с Перси все-таки заставляют вечером прийти в штаб. Парень, прекрасно понимая, почему я выгляжу опустошенно, сидя у тел мертвых Снорта и Алекса, не мучал меня вопросами. Просто помог Нико поднять меня и завести в штаб.
Здесь мы узнали, что Зоя оказалась пра-пра-пра (и еще тысячу раз пра) -внучкой Вероники, чьи волшебные волосы имели место на небе в созвездии, и в пыльных томах книг, рассказывающих о мифах и легендах. Но это оказалось правдой. Я ловлю тусклый взгляд Перси и мы оба вспоминаем, как сидели на его пирсе и он рассказывал мне об этом созвездии. Господи, кто бы тогда знал, что это не просто слова.
В итоге, Зое стали снится сны, где ее прабабка разговаривала с ней и, благодаря книгам ведьмаков, Зоя нашла ее дух и получила благословение у богов. Вероника дала ей прядь своих волос, которая веками хранилась у Олимпийцев. И волшебная сила этого локона оживила эту местность. Природа возродилась, и благодаря этому ведьмаки не только вернули свою прежнюю силу, но и обрели новую, став таким же могущественным народом, каким были много лет назад. И их новая магия спасла наши задницы. Воина закончилась тем, что все зло, после деяния ведьмаков, перешло на нашу сторону. Потом появился Зевс и Аид, и эти двое забрали с собой Джерарда и еще нескольких ведьмаков, чтобы расчисть тьму и за пределами Канады. Так, как нам сказали, воцаряется на земле покой.
Но если не земле он и воцарялся, то у нас в сердце — нет.
А когда я узнала о втором пророчестве, где-то глубоко в душе, я хотела убить Перси. Но его спасло то, что он, как и я, был в прострации, узнав о смерти наших близких друзей.
Гроувер, который встретил меня в лагере так тепло и дружелюбно, который всегда поддерживал меня и помогал добрым словом.
Крис, который заменил мне брата, а с уходом Перси и ссорой с Гроувером, и вовсе стал очень важным для меня человеком. Я тянулась к нему, потому что с ним было спокойно и очень тепло. Он никогда не требовал ничего от меня, но всегда отдавал что-то от себя. Понимание, поддержку, тактичность, и просто умел отвлечь тебя, когда видел что ты в этом нуждаешься.
Кларисса ....Она просто заняла в моем сердце слишком много места, поэтому с ее смертью, я чувствовала как умираю сама. Я не представляла как буду жить без нее.
Перси был уничтожен. А я … мне как-то удавалось еще существовать, но я знала, что та боль вскоре дойдет и до меня. Накатит волной, когда я дам себе вздохнуть. Это вроде выключателя: сейчас у меня внутри просто нет силы и напряжения, но как только это появится — он включится. И вся боль выйдет наружу. Осознание потери всегда приходит ко мне позже, потому что разум блокирует чувства, когда они становятся неподъёмными, и я впадаю в оцепенение, прострацию, шок.
Отвратительно было то, что мы даже не могли похоронить их. Попрощаться … потому что их тел просто не было. Теперь мы могли оплакивать только воспоминания.
Сейчас мы поняли, что пророчество говорило о Лине и Дрю, чья смерть не оставила нас равнодушными, и обо мне. Но мы не понимали, кого Перси потерял при сражении, пока Зоя не рассказала сама.
— Ты мне нравился, Перси, признаю. Но ты и правда потерял меня, потому что пока мы сражались с охотницами, я согласилась на предложение Артемиды, которое услышала от нее, когда видела ваших Богов у Вероники. Тогда мне нужно было решить, присоединиться в ее ряды или остаться с амазонками и иметь возможность кого-то любить из парней. Прости, Джексон, но я выбрала Артемиду.
Зоя усмехается, хлопнув парня по плечу, но тот едва отвечает ей. Поэтому, я спрашиваю Зою сама:
— Так ты уходишь?
Девушка, откинув назад темную косу и, поправив серебряный ободок, кивает.
— Да, я хочу быть ближе к Артемиде, которая много лет присматривала за духом моей прабабки. И я переросла амазонок, понимаешь? Хочу попробовать что-то новое в жизни.
На закате мы провожаем Артемиду, ее охотниц и нашу Зою.
— Береги себя, Чейз.
— И ты себя, Зоя.
Может мы с ней и не друзья, но и врагами мы больше не были. Мы переросли эту зависть друг к другу. Просто не сразу поняли это. Джерард раскрывает правду о псевдо-свадьбе Перси и вместе с Линой уезжает в Италию, к Марии. Я прошу его передать ей привет от меня. Ведьмак наконец-то свободен от обязательств и уезжает отсюда счастливым. А я … я чувствую себя униженной тем, как все это время поступал за моей спиной Перси.
Следующим днем мы прощаемся с оборотнями, и я оставляю Перси наедине с Эриком и Офелией, понимая, что расставание с ними тоже болезненно отзовётся для него. В эти дни мы с ним работаем на автомате. Как роботы. Без чувств и эмоций. Я прощаюсь с Алкипой и амазонками, которые зовут меня с собой. И… и я задумалась. Может мне вернуться? Я на грани и готова согласиться в попытке сбежать от всего этого, но когда вижу, как смотрит на меня Перси, стоя позади нас и прекрасно слыша предложение Алкипы, я понимаю, что не смогу. И он … не отпустит.
Вечером мы ждем Аполлона, и, пользуясь тем, что он опять опаздывает, я возвращаюсь к образовавшемуся тут свежему кладбищу. Нахожу могилы тех, чья смерть изменила меня. Я навещаю Дору, Рагду, Марка и Алекса, Снорта, Брэнду и нашего Алекса, Тайсона, Константина, Ли. Я все выплакала в первый день, сегодня слез уже не было, хотя мне отчаянно хотелось разрыдаться. Но я не могла. Боль не хотела выйти наружу, она только прочнее заседала внутри. Как и дыра в душе от их потери.
— Они умерли не напрасно.
Поворачиваюсь, чтобы увидеть такое же опустошенное лицо Перси.
— Я никогда не умела отпускать людей. Все, кого я хороню, так или иначе, преследуют меня в ночных кошмарах.
Перси подходит ближе и с тоской осматривает кладбище.
— Я знаю, Бет. Я тоже не умею прощаться.
Мы молчим и смотрим на могилу Марка. Каждому из нас его особенно не хватало.
— Как избавиться от этой боли?
— Никак, Бет. Никто не знает как. Я просто стараюсь думать, что каждый из них обрел покой.
После чего возвращает свой взгляд ко мне.
— Но их смерть не напрасна. Каждый из них герой. А мы … а мы должны жить дальше. Не знаю как ... но должны.
Я отворачиваюсь, чтобы бросить последний взгляд на могилу Снорта, после чего отвожу взгляд на небо, которое освещает пламенный закат. Он выражает умиротворение. И, что самое важное, тот самый покой.
— Что нас теперь ждет, Перси?
Я не оборачиваюсь, но чувствую, что Перси встает прямо у меня за спиной.
— Дом, Аннабет. Нас ждет дом.