Рубежи

Вечер 31-го октября, 1980-й год

      Люциус часто вспоминал тот день, когда эта вещь оказалась в их доме.       Ему было не больше шестнадцати. Он совсем недавно обзавёлся «знаком» Тёмного Лорда и из кожи вон лез от гордости, глядя на своё левое предплечье.       В тот вечер, Лорд отдал именно ему в руки обыкновенную на вид тетрадь в чёрной обложке. Ему, а не отцу. Почему? Кость для щенка, чтобы продолжал преданно лизать руку, которая бьёт?       Люциус дёрнулся и скривился, будто от невидимого удара. Это происходило каждый раз, когда в голове навязчиво мелькали худшие воспоминания.       Он замарался в крови. Он пытал магглов, считая, что это нормально.       «Это же магглы, Малфой!»       Тяжелее всего было в первый раз. Это был какой-то простой работяга с завода, немолодой, но и не старик. Ему не повезло оказаться на пути Беллы, которая решила посвятить тогда ещё будущего родственничка в «лучшие грани служения Тёмному Лорду». Люциуса позорно вывернуло под конец, а Беллатрикс громко хохотала.       Она подначивала его этим и дальше, провоцировала, называла слабым мальчиком. Он хотел доказать, что это не так. И доказывал с особым упорством, ведь самым сложным был только первый раз. Потом стало легче.       Отец отобрал тетрадку в тот же вечер, будто Люциус всё ещё был несмышлёнышем, который без спроса взял чужую вещь. Его это возмутило, но он, конечно, и слова против не проронил, глядя, как родитель положил «знак доверия» Тёмного Лорда в один из ящиков своего рабочего стола.       Кажется, именно тогда начался окончательный разлад между ними.       Дневник Тёмного Лорда лежал там, в том же ящике. Люциус осторожно коснулся чёрной обложки. Тёмная вещь, жадная до чужой жизни. Теперь он видел это совершенно ясно, глядя на отца. Он стал быстро стареть, менялся буквально изо дня в день, хотя на самом деле был ещё молод.       Абраксас Малфой лежал без сознания в своём кресле за рабочим столом, усыплённый собственным сыном заклинанием исподтишка. Люциус нервно засмеялся. Кажется, он давно перестал понимать, что делать с собственной жизнью. Жалкий, запутавшийся мальчишка.       Он хотел бы верить, что так правильнее. Наверно, так оно и было. Но, он не верил.       Люциус не верил Снейпу, не верил Регулусу или Россу и его Магической Службе Безопасности.       Северус совершенно точно ввязался в это ещё в 1976-м, что объясняло его исчезновение из поля зрения именно в тот момент, когда Тёмный Лорд милостиво согласился принять его и выслушать, что он может предложить.       Регулус… Умный мальчик, но, наивный. Малфой усмехнулся собственным мыслям, но иного слова не мог подобрать. Младший Блэк, похоже, искренне восхищался Снейпом. Стоил ли он такого восхищения? Определённо, нет. Он просто использовал мальчишку.       О существовании Магической Службы Безопасности знали многие, но лишь единицы по-настоящему представляли, что это такое. Люциус относился к первым.       Леонард Росс, руководитель этого ведомства, был человеком, который прекрасно осознавал, сколько власти сосредоточено в его руках. Именно от решения этого господина зависело то, увидит ли Люциус свою жену и сына или нет. Каждый чёртов день ему об этом молчаливо напоминали.       Нет, Люциус не верил ни во что и ни в кого из вышеперечисленного. Но, он считал себя достаточно сообразительным, чтобы понять, что все они стояли на стороне закона и формировали силу куда более внушительную, чем зазнавшийся полукровка выродившихся Слизеринов. Оставаться на этом поле было смертельно опасно, а Люциус очень хотел жить.       Он спрятал черную тетрадку во внутреннем кармане мантии.       — Прости, — сухо бросил он в сторону всё ещё бессознательного отца.       Легче не стало. Никогда не станет.       Портключ перенёс его в просторный холл перед кабинетом директора Магической Службы Безопасности. Когда охрана отобрала палочку и убедилась, что иных угроз нет, его пропустили.       — Вы исключительно пунктуальны, мистер Малфой, — покровительственно улыбнулся Леонард Росс, демонстративно посмотрев на циферблат своих наручных часов. — Прошу. — Мужчина приглашающим жестом указал на один из стульев для гостей.       Люциус молча подошёл к столу, не отрывая тяжёлого взгляда от невыразимца. Напряжённая пауза длилась недолго. Он твёрдо поставил на стол проклятый дневник.       — Я хочу видеть жену и сына, — прочеканил аристократ.       Леонард тонко усмехнулся.       — Похвальное чистосердечие, — заметил он и взял со стола чёрную тетрадку. — Ваша просьба будет исполнена, мистер Малфой. Ступайте.       Люциус на мгновение стиснул челюсти. Он многое хотел бы сказать, слишком многое. Но, промолчал. Снова.       Резко развернувшись, молодой аристократ направился к двери. Он успел заметить, как Росс прячет тетрадку в какую-то железную коробку. Но, ему больше не было до этого дела.       В холле охрана вернула ему палочку. Один из них протянул спичку.       — До подземелий Больницы Святого Мунго, — сухо бросил он.       Люциус лишь кивнул в ответ. На мгновение промелькнула мысль о том, когда именно им сообщили волю их господина. Но, Малфой устал чему-либо удивляться уже давно.       Портал действительно перенёс его в больницу, хотя на миг Люциус засомневался. Его встретила уже знакомая медиковедьма Милли.       — К Нарциссе Малфой, — холодно бросил молодой мужчина.       — Вы можете пройти, — в тон ему ответила она.       Нарцисса сидела на кровати и сама кормила Драко, отказавшись от посторонней помощи. Она счастливо улыбнулась Люциусу, едва увидев его на пороге, но жестом указала молчать — малыш едва успокоился. Молодой мужчина смиренно кивнул, улыбнувшись в ответ. Он осторожно опустился рядом, чуть дыша. Не удержавшись, он коротко поцеловал жену в плечо, отчего она совсем по-девичьи хихикнула. Люциус никогда не видел её такой открытой в собственных чувствах.       «Всё было не зря» — подумал Люциус. Хотя бы этот миг стоил всего пережитого.

***

      Риски существуют всегда и везде. Они бывают разные — существенные, слабые, явные, скрытые и ещё много других. На инструктажах не уставали об этом напоминать, устно и на практике.       Регулус считался хорошим учеником магических техник боя. Не лучшим, не исключительным, не блистательным. Просто хорошим. У него была быстрая реакция, натренированная ещё в школьные годы, когда он был победоносным ловцом Слизерина, ему без особых усилий удавались мощные боевые заклинания, он быстро научился анализировать и объективно оценивать расстановку сил. Но, этого оказалось мало. Всегда были курсанты, которые в два счёта могли положить его на лопатки, стоило только хорошенько его вымотать и выбить палочку из рук. В рукопашном бою он так и не сумел достичь удовлетворительного результата. И всё же, он считался неплохим учеником.       Регулус не стремился к первенству. Он не любил ожесточённой конкуренции, которая царила между курсантами Сандхёрста, но и унижать себя никому не позволял. Блэк был удовлетворён этим уровнем. Он ни в чём звёзд с неба не хватал, и всегда честно это признавал.       Теперь молодой волшебник молча ненавидел себя за то, что в своё время не переступил через собственные комплексы, не разбудил в душе чуть больше ожесточённости и решительности. Ему хорошо удавался анализ рисков, но в самом главном он просчитался. Регулус не до конца осознавал, для чего именно нужно было проходить эти круги ада. Мысль о том, что однажды придётся вступить в схватку с настоящим, жестоким и смертоносным противником всегда была где-то на периферии сознания. Она стала привычной.       Он давно перестал задумываться о том, что это на самом деле значит.       Группу должен был вести Долохов, но Беллатрикс с самого начала взяла инициативу в свои руки. Никто не посмел и полслова против вставить, а Долохов лишь паскудно ухмылялся, наблюдая за её бурной деятельностью. Белла была на особом счету, Белла была абсолютно чокнутой, и, наконец, Белла была необычайно сильной. Этих аргументов для него было достаточно.       Соратников в банду Лестрейндж выбирала себе под стать — сильных и жестоких. Долохов свою позицию псевдо-лидера сохранил, но выбранные им люди в счёт не пошли. Гойл был заменён Яксли, а Джагсон — Барти-младшим. Антонин присвистнул, глядя на эту разношёрстную и напрочь отбитую компанию, но промолчал. Он, в общем-то, был не против. Сложность заключалась лишь в том, что их всё же надо хоть немного контролировать, а с этим определённо могли возникнуть трудности.       До последнего все были уверены, что этот состав был окончательным и меняться не будет. Долохов не стал делать секрета из того, против кого была нацелена его группа, заверяя Беллу что этих сил хватит против Прюэттов. Вот только кто-то обмолвился о том, что у стариков вот уже пару часов ошивается Сириус Блэк. На губах Беллатрикс расползлась мерзкая улыбочка, а её горящий взгляд остановился на самом юном Пожирателе из присутствующих в комнате.       — Ты смоешь этот позор с нашей семьи его кровью, — сказала она.       Регулус удержал лицо и степенно кивнул в ответ. По крайней мере, он надеялся, что это выглядело хоть сколько-нибудь убедительно. Так он стал пятым и последним членом группы.       Наступил момент, когда юноша твёрдо решил отступить.       «Только не брат!»       Не сейчас, когда они оказались по одну сторону баррикад, не после всего горя, что произошло в их семье. Он был готов тотчас же броситься к мистеру Россу, чтобы лично ему покаяться в собственной трусости и бессилии, готов был умолять найти Сириуса и сделать всё возможное, чтобы он не оказался на пути у Тёмного Лорда.       Времени уже не оставалось. Улучив момент уединения и лаконично отчитавшись по закрытой связи, Регулус принялся собирать себя заново. Страх никуда не делся, но вспышка паники уже прошла. А потом пришёл короткий ответ от Отдела Тайн, который изменил всё — «Не бойся, мямля. Мы надерём им задницы». Всё встало на свои места.       Если бы обстановка позволяла, и если бы не сковывала собственная внутренняя зажатость, он бы пустился в пляс, истерически смеясь, как это нередко делала сестрица. Младший Блэк даже не обиделся на «мямлю», хотя раньше попытался бы дать Сириусу в зубы за обидную детскую кличку. Он будто видел перед глазами ухмылочку братца, когда тот отправлял это сообщение.       У юноши словно открылось второе дыхание. Понимание того, что Сириус не просто на стороне закона, но ещё и часть той же команды, что и он сам, подарило Регулусу небывалое чувство единения с братом. И, что особенно важно, появилось больше уверенности.       Белла скомандовала сбор перед отправлением. Долохов проронил очередную паршивую ухмылочку, но промолчал, насмешливо наблюдая за Барти, Яксли и Блэком. К Регулусу на мгновение вернулась паника. Всё же, группа набралась на редкость кровожадная. В голове набатом стучала мысль, что надо избавиться хотя бы от одного.       Все собрались вокруг Антонина, который держал портключ. По правую руку Регулуса стоял Корбан, а по левую — Крауч-младший. Стук крови в ушах усиливался, в груди образовался ледяной ком, а дыхание стало поверхностным.       Три.       Долохов протягивает портключ.       Два.       Остальные занимают позиции и протягивают левую руку к порталу, в правой зажимая волшебные палочки.       Один.       — Портус! — с характерным рычащим «Р» рявкает Антонин.       За долю секунды до того, как портал затягивает их, короткая зелёная вспышка бьет Яксли в бок. Он кулем валится на пол, расцепив пальцы с портключа.       «Одним меньше» — отрешённо думает Регулус, когда воронка искривлённого пространства затягивает четверых оставшихся Пожирателей.       Не было времени задумываться о том, что он, как ни странно, впервые лишил живое существо жизни. Промелькнула лишь мысль о том, что, пожалуй, утопить пару котят было бы куда ужаснее, чем снова бросить Аваду в такого, как Яксли. Размышлять о моральной стороне подобных мыслей Блэк-младший тоже не стал.       Портал сработал как надо, переместив группу прямиком во двор дома Прюэттов, но этого, кажется, никто из Пожирателей не заметил. Три пары глаз вперились в Регулуса. Парень стал стремительно отступать назад, готовый в любой момент либо отразить заклинание, либо уклониться.       Лестрейндж видела, что произошло с Корбаном — это случилось прямо у её на глазах. Именно она первой опомнилась.       — Ты… — выдохнула женщина.       Она завизжала и кинулась на побелевшего от страха юношу. В это же мгновение отмерли остальные. Регулус подался назад, но скоро упёрся спиной в каменный забор. Аппарировать уже было невозможно. Барти с безумным воплем бросил Аваду, от которой Блэк лишь чудом увернулся и побежал вдоль забора.       Мимо головы пролетел красный луч, едва не задев. Сзади слышались вопли Беллы и ругательства Долохова и Крауча-младшего. Впереди показался разросшийся колючий кустарник, обойти который Блэк не успел бы. Действуя по мановению мышечной памяти и всплеска адреналина, парень перемахнул через высокое препятствие, кувыркнувшись раз в воздухе.       Неправильно приземлившись, он тихо взвыл, когда послышался неприятный хруст в правой лодыжке. Это задержало его. Оглянувшись, Регулус ожидал увидеть надвигающихся врагов. Но, сквозь частые ветви запущенного растения он сумел разглядеть лишь Беллу. Послышались ещё несколько голосов и узнаваемые ругательства Антонина.       — Вылезай, гадёныш! — взвизгнула Лестрейндж где-то совсем рядом и принялась осыпать заклинаниями куст.       Регулус быстро откатился из своего укромного угла, когда растение вспыхнуло ярким огнём. Он оказался лицом к лицу с обезумевшей родственницей, и это заставило его мгновенно позабыть о боли в повреждённой ноге.       Блэк ушёл в глухую оборону. Щит трещал и ярко вспыхивал под градом заклинаний. Понимая, что оказался загнан в угол, Регулус едва снова не впал в панику, но усилием воли удержал себя в руках.       Щит рухнул.       Несколькими быстрыми выпадами молодой человек осыпал противницу атакующими заклинаниями, от которых та успешно увернулась или отбила. Но, это дало ему возможность выйти из западни и урвать себе больше места для манёвров.       Белла грязно ругалась, осыпала его оскорблениями, но Регулус этого не замечал. Быстро оглядев окружающее пространство, он понял почему к дорогой сестрице не подоспела помощь — Долохов сцепился в дуэли с Гидеоном и Фабианом, а Барти оттеснили в сторону двое невыразимцев. Бой был ожесточённым.       В его сторону кто-то побежал. Регулус успел искренне обрадоваться, когда понял, что это Сириус. Молниеносно отразив брошенное Беллой заклинание, младший Блэк беспалочковой магией поднял с земли небольшой камень и метнул его в противницу практически одновременно с Экспульсо. Несмотря на горячку боя, эффект получился именно таким, на какой Блэк рассчитывал: заклинание взорвало камень в воздухе, а взрывная волна придала острым осколкам скорость и направление аккурат в Беллатрикс.       Это не могло её убить, и даже не слишком ранило, но довольно сильно оцарапало лицо и руки. Женщина взвыла и, уронив палочку, схватилась за лицо обеими руками, пытаясь остановить кровь. Это дало фору Регулусу, и в этот момент подоспел Сириус. Братья успели лишь быстро переглянуться.       Всё должно было пойти легче. Но…       В ту секунду Сириус не понял, что произошло. Он лишь успел заметить что-то небольшое, летящее в их сторону. Холодно блеснула сталь, и вот Регулус дёргается, а потом оседает на землю. Из груди торчит лишь рукоять кинжала, а одежда стремительно набирает кровь.       Весь мир вокруг на несколько долгих мгновений замер. Сириус не видел, как боевые товарищи повалили, наконец, Крауча, а Гидеон с Фабианом оттеснили и обезоружили Долохова. Перед глазами было лишь распластанное на холодной земле тело брата, а в голове билась одна-единственная мысль: они даже не успели помириться.       Он поднял взгляд на Беллу. Она тоже замерла, но глядела на дело рук своих с откровенным торжеством, несмотря на окровавленную рожу.       — АХ ТЫ, СУКА! — взвыл Сириус, а голос его едва ли походил на человеческий.       Она не успела даже подобрать палочку, но Протего ей бы и не помог. Белла завизжала, корчась на земле под Круциатусом такой мощи, какой и Волдеморт редко на ком-либо применял. Когда вопли сменились непрерывным воем и хрипом, а тело стало биться в конвульсиях, Сириус остановился. А в следующий миг полетела Сектумсемпра. И затем Конфринго.       Его оттащили буквально через несколько секунд подоспевшие коллеги и братья Прюэтты. На том месте, где была Беллатрикс, остался обезображенный до неузнаваемости труп, а в воздухе витал тошнотворный запах горелого человеческого мяса.       — Регулус! — заорал Блэк и забился в руках невыразимцев. — Регулус! Помогите ему! Помо…       — Угомоните его! — рыкнул командир группы.       Заклинание ударило в грудь. Сириус обмяк, потеряв сознание. Но, на обратной стороне его век будто отпечатался образ лежащего на земле Рега. Из его груди торчал кинжал, а кровь окропила жухлую траву.       А потом наступила темнота.

***

      Эту группу должен будет вести Розье-старший.       Для Джона Уайта это стало плохой новостью — этот тип был силён, хитёр и исключительно предан Волдеморту. Один из первых последователей Тёмного Лорда, он был способен стереть в пыль своего противника всего парой быстрых заклинаний. Эван в талантах отцу едва ли уступал. Скорее, ему просто не хватало опыта. И он, конечно, тоже будет в группе.       Джон не считал себя трусом. Трус не пойдёт сознательно на то, на что в своё время пошёл он сам. Ещё юный Уайт дал присягу Короне, искренне веря в то, что нет более действенного способа доказать свою преданность родной стране, чем встать в строй. Так сделал его отец, прослуживший в морской разведке.       Джон не нервничал, когда получал Метку. Он не боялся пробивать себе путь в высшие круги Пожирателей. Уайт направлял все свои силы лишь на то, чтобы добиться выгодного положения при Тёмном Лорде. Всё это он делал с пониманием, что каждый его шаг приближает падение Риддла. Таких, как он, было немало в самом начале. До конца дожили всего несколько, и он среди них.       Он хотел бы дожить до суда над Риддлом. Он хотел бы лично убедиться в том, что всё было не зря.       — В этом есть смысл, правда?       Джон вздрогнул, оторвав взгляд от пустого каминного портала. Эван, заметно осунувшийся за последние несколько дней, смотрел на него поблёкшими серыми глазами. Уайт растянул губы в искусственной улыбке.       — Разумеется, — спокойно произнёс он.       Эван шумно выдохнул. Его губы дрожали, а глаза блестели, как у пьяного.       — Джон… — едва слышно прошептал он, будто и не услышав короткого ответа. — Скажи, что в этом есть смысл.       Уайт напряжённо смотрел на него. Розье трясло, как при лихорадке.       — Что с тобой? — осторожно спросил молодой человек. — Ты болен?       — Болен? — горько усмехнулся парень. — Ты редко ловил круциатусы, да? Отец сильно нервничает в последнее время.       Уайт удивлённо молчал.       — Что ты хочешь услышать, Эван? — тихо спросил он после долгой паузы. — Имеет ли смысл убийство волшебников, когда нас и так слишком мало осталось? Ты сам как считаешь?       Розье крепко стиснул челюсти, его губы побелели, а глаза вспыхнули на мгновение от гнева.       — Да, конечно, — напряжённо произнёс он. — Волшебники… О чём ещё я мог спросить? — Он нервно рассмеялся. Джон осторожно подошёл ближе, внимательно глядя на него. — Помнишь тех магглов в Глазго? Я тогда не спрашивал себя… А ты, Джон? Ты не задавался этим вопросом тогда?       Парень сжал кулаки. Его взгляд был безумен. Уайт аккуратно взял его за плечи, в поддерживающем жесте, который в любой момент мог превратиться в захват. Розье не попытался отстраниться, лишь выше задрав голову и глядя Джону в глаза.       — Эван, — осторожно заговорил невыразимец. — Меня не было тогда в Глазго. Понимаешь?       Розье шире распахнул глаза, а тело прошил сильный озноб. Он шумно задышал через рот. Его состояние всё больше настораживало Джона. Он надеялся, что это был нервный срыв, а не серьёзное помешательство.       — Не было?.. — растеряно промямлил парень. — И верно, тебя не было, — немного подумав, добавил он. — Обычно ты всегда где-то рядом. А тогда не было. Ты не участвовал в таких развлечениях. Ты всегда держался в стороне, но при том был везде вхож. Думаешь, я настолько глуп? Думаешь, я не понял? Я таскался за тобой, как собака, только бы понять… Мне теперь мерещится, что ты всё время был где-то рядом. Даже там, в Глазго…       Джон напряжённо глядел в ответ. Его хватка заметно усилилась, и это не осталось незамеченным.       — Ты бредишь, — спокойно заговорил Уайт. — Ты попал под горячую руку отца, и он огрел тебя Круциатусом.       — О, нет. Я только сейчас начал понимать. — Эван полубезумно улыбнулся. — Ты знаешь куда мы направляемся? Конечно, ты не знаешь, — усмехнулся Розье. — Координаты знает только тот, кто ведёт группу. Отец проговорился, когда я валялся на полу в его кабинете. Эбботы, Джонни.       Эван громко рассмеялся, впервые увидев замешательство на обычно высокомерном лице Уайта. Через мгновение, смех прервался. Парень обмяк в руках невыразимца, потеряв сознание. Джон осторожно опустил его на пол, спрятав волшебную палочку.       — Спасибо, Эв, — хмыкнул Джон.       Разжать челюсти не составило труда, а Напиток Живой Смерти легко полился в горло. Теперь, дело за малым. Порыв Эвана был похвален, но бесполезен. Джон находился в доме Розье, здесь же собрались все остальные члены шайки. Из этого дома они всё равно не вышли бы.

***

      Ближе к полуночи стало по-зимнему холодно, будто в любой миг на землю готовы были упасть первые снежинки. Всё небо заволокло тёмными тяжёлыми тучами, потому эта ночь была безлунной. Годрикова Впадина казалась пустынной — в окнах домов не горел свет, никто праздно не шатался по улице. Лорд Волдеморт величественно шёл вперёд.       Мужчина не торопился, степенно шагая в указанном трусливой крысой направлении. Тёмный Лорд, вершитель судеб… Его переполняло давно позабытое чувство — чистое, искреннее предвкушение чего-то по-настоящему грандиозного. Этой ночью он воплотит то, чего не сумел достичь ни один великий волшебник — он станет тем, кто сумел обмануть судьбу.       — Мы пришли, мой Лорд, — пискнул Петтигрю.       Волдеморт ничего не ответил. Мелькнула мысль о том, что надо бы прибить этого червяка — его паршивая крысиная сущность была очевидна, как бы тот ни пытался иногда храбриться. Но, это успеется. Гораздо важнее сейчас был ставший видимым для него двухэтажный дом.       Путь открыт.       — Ты можешь идти, — бросил тёмный маг, не глядя на своего сгорбленного и трясущегося от страха сопровождающего.       Мужчина сделал шаг вперёд, затем ещё один. После короткой паузы, он твёрдо направился к входной двери. Никто не вышел его встречать — эти глупцы понадеялись только на Фиделиус. Маг ядовито усмехнулся этой мысли.       В одной из комнат на втором этаже горел свет. Скорее всего, именно туда и лежал его путь.       «Это не имеет значения. Умрут все трое» — решил Том.       Дверь поддалась легко невербальному заклинанию. В просторной прихожей царил полумрак. Никто так и не вышел ему навстречу. Мужчина ступил вперёд, но теперь его вдруг стало снедать сомнение. Что-то было не так.       Понимание пришло поздно. Мысль о засаде прошила его мозг всего за долю секунды до того, как заклинание ударило в спину.       Парализующее, а не убивающее. Он повалился вперёд, как кукла, не способный пошевелить ни рукой, ни ногой. Ярость затопила тёмного мага. Всего пара мгновений, и он сбросит оцепенение, и тогда крыса не отделается простой Авадой.       Кто-то грубо перевернул его на спину, отчего хлынувшая из разбитого носа кровь стала заливаться в горло. Над ним возвышалась несуразная фигура Питера Петтигрю. Вот только холодный безразличный взгляд смотрелся на этом лице чужеродно.       — Это было совсем не зрелищно, — спокойно проговорил он.       В следующий миг, предатель разжал стиснутые челюсти старшего мага и влил в него зелье. Напиток Живой Смерти действовал быстро. Через мгновение, сознание Тёмного Лорда окутал беспросветный мрак.