Тринадцатая луна

      Я посмотрела в ту сторону, откуда, казалось, услышала своё имя. В свете фонаря виднелась высокая мужская фигура в тёмной одежде. Меня сковал страх. Фигура вдруг сделала шаг в мою сторону, приобретая знакомые человеческие черты и улыбнулась.       — Чунмён! — воскликнула я с облегчением.       Эту улыбку я не могла ни забыть, ни перепутать.       — Тэ, как я рад тебя видеть. Правда не ожидал встретить в это время и в этом месте.       — Ким! — я не могла скрыть своих радости и облегчения. Умереть в едва освещённом переулке, показалось логичным завершением этой долгой беспросветной недели. — Но что ты тут делаешь? Ты разве не уехал? – моё лицо помрачнело от мысли, что он давно вернулся и не связался со мной.       — Я думаю тут не место для такого разговора, да и время не то.       Я опустила глаза и натянула капюшон.       — Ты прав. — Выдохнула, немного поникшим от неприятных мыслей голосом.       — Неужели ты так и не обнимешь друга детства.       Я не успела выглянуть из-под капюшона, как оказалась прижата к мужской груди. Нет, он не мог вернуться и даже не связаться со мной. Я снова услышала утробный рык и сильно прижалась к груди Кима. Он был холодным, словно лёд, это меня немного озадачило, ведь на улице было довольно тепло. Из мыслей меня вывел неожиданный вопрос Кима.       — Я слышал, ты давно переехала. Уже поздно. Пожалуй, отвезу тебя домой.       Ким отстранился от меня и, приветливо подмигнув, повёл куда-то. Мне ничего не оставалось, как последовать за своим другом, молчаливо разглядывая его со спины. С момента нашей последней встречи он ещё больше вырос и возмужал. Широкий разворот плеч, гордая осанка, короткие тёмные волосы. Походка мягкая, пружинистая, под чёрной рубашкой с закатанными на три четверти рукавами перекатываются мышцы. Видно, что он не просто следит за своей фигурой, это результат его образа жизни. Через пять минут мы оказались возле серебристого хёндая.       — Малыш Ким вырос, и его игрушки тоже, — подшутила над другом.       — А мышонок Лиён расцвела и похорошела. — Быстро осмотрела свой более чем помятый невзрачный вид и недовольно нахмурила брови: «это он так шутит или издевается?!»       Ким открыл мне дверцу и помог сесть на пассажирское сиденье. Ловко захлопнув дверцу, он в два шага обошёл машину и сел рядом. Едва парень вставил ключ в зажигание, автомобиль сорвался с места. Наступило неловкое молчание. Я пыталась смотреть в окно, смущенная его последней репликой, неожиданностью встречи, своим удручающим внешним видом и роскошным кожаным салоном автомобиля, но за окном была лишь тьма. Тогда я продолжила рассматривать Кима. Он возмужал. Бархатная кожа, волевой подбородок. Никогда бы его не узнала, если бы не всё та же добрая, милая улыбка и наивные добродушные глаза. Он плавно вёл машину, слегка придерживая руль. Я откинулась на сиденье и расслабилась, хотелось ехать не останавливаясь. Подальше от этого города, от своих проблем, от своей депрессии. Но стоп. Я снова посмотрела в окошко, силясь рассмотреть где мы едем. Дорога и правда вела к моему дому, но ведь я не называла адреса.       — Ким, — встревоженно спросила я, резко повернув к другу расширенные глаза: — Я не говорила, где живу.       На секундочку я увидела замешательство на лице парня. Чунмён переключил передачу и повернулся ко мне, улыбаясь:       — Мама сказала в какой район ты переехала, вот я туда и еду. А номер дома, надеюсь, ты скажешь.       Точно, как я могла забыть, ведь это именно госпожа Ким помогала мне с выбором района.       — Так давно ты тут? — решила сменить тему.       — Сегодня приехал. Дела семьи, — парень немного напрягся, поменяв положение рук на руле. — В общем, это всё не так важно. А как ты? Всё так же воюешь с отцом?       — Последнее время просто жуть как. — Найдя благодарного слушателя за неделю изоляции и поедания самой себя, вылила на друга наболевшее. — Его неблагодарная дочь закончила интернатуру в госпитале и уже укокошила одного пациента, — я пыталась заставить голос звучать бодрее, но это вышло неправдоподобно. — Поверни здесь, через три дома — мой.       Чунмен послушно свернул и, убрав руку с коробки передач, положил мне на колено.       — Сочувствую на счет пациента.       Я смотрела на его руку, ободряюще поглаживающую меня по коленке, и какое-то странное чувство зародилось внутри меня. Словно заметив моё смущение, Чунмён поспешно убрал руку.       — Мы приехали.       — Ты надолго? Может завтра встретимся? — с надеждой спросила я, не желая так быстро расставаться с Ким Чунмёном.       — Если честно, я не планировал задерживаться в Сеуле, — с небольшой досадой сказал Ким.       — Тогда ты просто обязан подняться ко мне на чашечку чая.       — Если ты всё так же превосходно завариваешь чай, то я не в силах отказать. — Усмехнулся друг.       Мы зашли в квартиру. Ким аккуратно снял обувь, в то время как я просто сбросила кеды и влетела в комнату, собирая разбросанные вещи, и запихивая их в шкаф, а также выбрасывая пустые коробки из-под лапши.       — Эм... ты проходи, — смущённо проговорила, не отрываясь от наведения марафета.       Чунмён весело усмехнулся и прошёл к дивану.       Я принесла небольшой столик для чайной церемонии. В детстве, бабушка заставляла меня обучаться подобным обрядам. Мне приходилось часами учиться правильно заваривать и подавать чай. А Ким был тем, на ком я практиковалась, и кто по моей милости выпивал по двадцать чайничков за день. Приготовив всё, я села на колени, а Чунмён сполз с дивана приняв позу лотоса. Выполнив ритуал, я, наконец, дала чашечку другу. Он чинно принял напиток и сделал глоток.       — Я уже и забыл, какой у тебя получается восхитительный чай.       В этот момент включился автоответчик, и комнату заполнил голос отца:       «Лиён Тэ, я не собираюсь больше жертвовать своей репутацией. Я уважаемый врач, а моя дочь не успела закончить интернатуру, а уже убила пациента. Либо ты идёшь на юридический, либо я отдаю тебя в жёны за своего помощника, но ты забудешь свои глупые игры в доктора!»        У меня заметно затряслись руки. Я готова была разреветься прямо перед Кимом, но не могла себе это позволить. Казалось, сердце заглохло и внутри слышалось эхо пустоты. Мне пришлось судорожно кусать губы, держа при этом вымученную натянутую улыбку, сдерживая плотину слёз, которые вот-вот снесут преграду и выльются нескончаемым потоком.       — Лиён, — словно старший брат прошептал Чунмён. Парень подсел ко мне. Едва он коснулся моей руки, я уткнулась головой в его грудь, заставляя его рубашку намокнуть от прорвавшихся наружу слёз. Я уже не сдерживала свои чувства и откровенно рыдала в голос. Обожаемый родитель заполнил последними капельками чашу моего отчаянья.       — Baby don’t cry tonight,       after the darkness passes       Baby don’t cry tonight,       it’ll become as if it never happened…       You’re not the one to disappear into foam,       something you never should’ve known       So Baby don’t cry my love will protect you.       (Ты только не плачь сейчас,       Когда вокруг начнет штормить       Ты только не плач сейчас,       Мне следует тебя отпустить...       Утром солнце засияет ярче, чем всегда       Твои слезы иссуша       Ты только не плачь, не плачь       Запомни, как тебя любил я...)       Слушая прекрасный голос Чунмёна, чувствовала, как высыхают мои слёзы, а громкие всхлипывания превратились в слабые содрогания плеч. Успокоившись окончательно, с удивлением поняла, что плечи дрожат от того, что я замёрзла.       — Ким, ты такой холодный. — Отстраняясь от друга, тихо заметила я.       — Это наследственная аномалия, — будто отмахиваясь, сказал парень, и, стукнув ладонями по своим коленям, продолжил: — Вот что, Тэ. Приезжай ко мне в Ирландию. Я там владею отелем. Местечко тихое, отдохнёшь от шума Сеула, от «заботы» отца.       — Как-то неудобно. — Нахмурилась, задумавшись.       — Я был бы рад. — Он тепло улыбнулся мне.       И вот самолёт несёт меня в Ирландию. Накануне я встретилась с отцом, но наш разговор закончился очередным скандалом. Я ушла, хлопнув дверью. Сейчас, конечно, корю себя за вспыльчивость, но вспомнив о предложении Чунмёна, ухватилась за него, как за спасательный круг. Взяла в госпитале ещё пару недель отпуска и в тот же день купила билет в Ирландию, чтобы не дать себе возможности передумать. За время полёта, убедила себя, что отпуск мне необходим. Но сойдя с трапа, уже не считала поездку хорошей идеей. В аэропорту меня встречал Ким Чунмён с табличкой, на которой аккуратным почерком было выведено «Лиён Тэ». Но Кима я бы узнала и без таблички, по фирменной улыбке, которой освятил меня парень, как только я прошла паспортный и таможенный контроль, получила багаж вышла из зоны прилёта.       — Как долетела? — на ходу спросил Ким, забирая мой скромный багаж, состоящий из одного небольшого чемодана. Макбук же лежал в моём кожаном рюкзачке. — Это всё?       — А ты ожидал пять чемоданов и кучу сумочек?       Мы подошли к его машине. На этот раз вместо серебристого хёндая, передо мной оказался чёрный красавец кабриолет марки Бентли Контенинталь.       — Ехать довольно долго, так что, если хочешь, располагайся на заднем сиденье, поспишь.       — Нет, я бы предпочла место штурмана. Буду любоваться видами, поспать я успела в самолёте.       Ким снова галантно открыл дверцу, предлагая мне сесть.       — Ты, кстати, подольше погостишь, я надеюсь? Я бы провел для тебя обширную экскурсию по окрестностям.       — Думала дней на пять, не хочу тебя стеснять. Хотя я и взяла отпуск на пару недель.       — Пять дней это безумно мало, да и что ты будешь весь оставшийся отпуск? К тому же ближайшие три дня я буду занят. Семейные дела.       — Я точно тебя не стесняю? — мне как-то стало не по себе от навязанного мною приезда.       — Точно.