Тринадцатая луна

      Не знаю: от шока ли, или так подействовали на меня его янтарные глаза, но я даже не вскрикнула, отдав всю свою волю Чену. Укол острых клыков, и я почувствовала лёгкость во всём теле, даже была благодарна своему каину. И неожиданно реальность перестала существовать, я снова оказалась в каком-то другом мире.       Я бежала прочь от замка, придерживая тяжёлые юбки. Ночь прокралась незаметно, поглотив свет, а вместе с ним и мои шансы выжить. Я знала, что обречена, знала это ещё в тот день, когда впервые увидела Ким Минсока и его отца, когда впервые переступила порог этого проклятого замка Баллинахинч. Его хозяин — Демон. Это говорили все в округе, и я узнала это на себе. Но Минсок, мой бедный Мин. Отец отравил его душу.       — Прости меня, Мин. Прости, но я не смогу тебе помочь. Мне не спасти твою душу, — задыхаясь, просила я прощения у ночи.       Оглядываться не было времени, да и это было ни к чему, я прекрасно слышала своего преследователя.       В памяти снова всплыла эта ужасающая картина: я словно в тумане и не осознаю, что происходит вокруг. Ещё пару минут назад я готовилась ко сну, потом — пробел. Потом какой-то шёпот, чьи-то руки, а я не могу пошевелиться. В комнату врывается Мин. Его глаза, полные ненависти и презрения. Я пытаюсь застегнуть кем-то почти снятое платье. Кажется, это его отец. Он смотрит на сына с вызовом и каким-то устрашающим, почти безумным, блеском в глазах. Удар. Красивое лицо моего жениха исказил животный оскал, глаза потемнели. Минсок схватил фамильный кортик, который лежал на комоде, и нанёс удар. Затем ещё и ещё, и с каждым касанием цвет его ореховых глаз менялся, пока не стал ядовито-жёлтым. Тяжелораненый граф рухнул на колени и даже с каким-то облегчением и непонятной ненавистью посмотрел на сына, наносящего последний удар. Тяжёлое дыхание Мина, лицо, руки, одежда – всё в крови.       Зверь неумолимо быстро догонял меня, я слышала его дыхание. Спотыкаясь о многочисленные юбки, мне удалось достигнуть леса. Но спустя пять минут я поняла, что бежать в лес было плохой идеей: ночью тропу было не увидеть. Так что, едва забежав в глубь темной чащи, я споткнулась о корень какого-то дерева и полетела вперёд, до крови сдирая кожу на руках. Вот мне и конец! От приближающейся гибели моё сердце, вопреки логике, не ускорило ритм, а, наоборот, замерло. Обречённо вздохнув, я стала на колени и обернулась. Понемногу пятясь назад, вглядывалась в темноту, которая наступала на меня.       — Я и для тебя животное? Так ненавистен, что ты бежишь от меня? Монстр!       — Прости…       Тихое утробное рычание и два пронзительных жёлтых глаза. Закричав, я лишь быстро прикрыла глаза рукой. Последнее, что я увидела — это два белых клыка, сверкающих в ночи.       Сердце билось, словно бешеное, продолжая ускорять темп. Мне хотелось расковырять свою грудную клетку, чтобы помочь ему вырваться, но я не могла пошевелиться, тело не слушалось меня. Преодолевая сонливость, я попыталась открыть глаза. Первое, что я увидела – яркий свет, от которого я быстро зажмурилась. Стук сердца уже отдавался в висках, а вместе с этим я испытала невероятное чувство жажды. Огромным усилием воли, снова открыв глаза, ловила вокруг разноцветных зайчиков и попыталась сфокусировать зрение. В углу комнаты, возле маленького круглого окошка, виднелся тёмный силуэт.       — Очнулась, — даже не спросил, а печально констатировал этот факт Чен. — Тебе надо попить, — сказал, подымаясь.       — Ты поможешь мне? — пересохшим голосом прошептала я.       — Мне стоит держаться от тебя подальше.       — Что? Почему? Что произошло? — я попыталась присесть, но движения мне давались с трудом. — Я бежала по лесу, замок… граф… клыки,— я резко села, отчего комната пошла кругом.       — Граф? — Чен подлетел ко мне слишком тихо и быстро, отчего у меня ещё больше закружилась голова.       — Как ты… — начала я вопрос, но к горлу подступил комок, и мне пришлось замолчать.       — Ты ещё слишком слаба.       Он коснулся ладонью моего лба, и голова сразу перестала кружиться. Стало намного легче, слабость ещё чувствовалась, но я могла уже немного двигаться. Боль в шее тут же напомнила о себе, и я машинально коснулась её. Подушечками пальцев я почувствовала две ранки, едва затянувшиеся корочкой запёкшейся крови.       — Что это? — я посмотрела на парня, который выглядел вполне здоровым. — И когда это тебе стало лучше?       Парень тяжело вздохнул и убрал свою ладонь с моего лба. Голова снова начала болеть, и я скривилась, и Чен вернул свою ладонь мне на лоб.       — Не знаю, почему Чунмён привёз тебя сюда, зная, как ты дорога ему, — замолчав, Чон Дэ вздохнул и посмотрел мне в глаза: — Лиён, ты говорила, что вернёшься за ответами, но реальность страшнее моих слов.       И я вспомнила всё: легенду, услышанную в Ресессе, проклятье, о котором рассказал Кёнсу. Наследники крови – мой Чунмён, и моё безумство: дать своей крови Чену.       — Ты вампир? — спокойно спросила я парня, хотя внутри всё буквально оледенело от страха.       — Ты же знаешь о проклятье, верно?       — Да.       — Я один из внебрачных детей графа, как и Лухан, и Сехун, и Крис, и До Кёнсу. Много времени прошло с тех пор, и не всем удалось сохранить свою человечность.       — Что? А остальные? — моё сознание до последнего не хотело верить в эту реальность.       — Наследники крови. Нас всегда должно оставаться одиннадцать. Одиннадцать душ, хранящих последнюю нить человечности сына графа.       — Сюмина, — выдохнула я.       — Так ты уже знаешь, — сказал Чен, убирая, наконец, ладонь с моего лба и помогая мне сесть поудобнее.       — Ты не ответил – вы вампиры?       — Ах, если б всё было так просто. Мы прокляты, Лиён. Я выгляжу как обычный человек снаружи, но внутри… — парень замолчал.       Его глаза вспыхнули янтарём, послышался тихий рык, и Чон Дэ улыбнулся одним уголком губ, обнажая длинные, похожие на волчьи, клыки.       — Не заглядывай туда. Монстры реальны. Они живут внутри нас, и стоит огромных усилий не дать им выиграть. Не всем это под силу.       — Но кровь, ты укусил меня! И сейчас ты здоров… — констатировала я очевидное.       — Да, я не устоял перед соблазном, — парень посмотрел в сторону и продолжил: — У местных есть истории о так называемых белых вампирах. Им не нужно пить кровь всё время, а лишь тогда, когда они ранены и теряют силы.       — А остальные способности вампиров: ну там скорость, сила, бессмертие…       — Бессмертие, как видишь есть, только мы пленники замка и проклятья. Пока существует проклятье – мы будем бессмертны. Сила – мы сильнее только, когда обращаемся в волков, пленников луны.       — Вампи-оборотни? — усмехнулась я.       — В легендах про вампиров говориться, что они меняли облик и не только в летучих мышей, но и в волков. А также птиц, пауков, крыс, или же становились тенью.       — В детстве на нас с Чунмёном напал волк, — вспомнила я ту ночь в заброшенном доме.       — То была бешеная собака, Лиён. Но твой друг изменился в ту ночь, потому что был убит один из братьев, внебрачный сын графа, потерявший свою человечность. Чунмёна призвала кровь. Но когда Сухо прощался с тобой, его забирал я и ещё один из моих братьев, он хотел тебя убить, но я помешал. С его смертью был призван Лэй. Мы прокляты, Лиён, прокляты.       — А я могу вам помочь?       — Именно поэтому ты поднесла ко мне раненую руку? — парень лукаво посмотрел на меня. — В проклятье говорилось о потерянной душе графа: пока он её не отыщет, мы будем вечными пленниками луны.       Я посмотрела в маленькое окошко. Холодный серый диск луны был неестественно большим на этом унылом чёрном небе.       «Интересно, сколько сейчас времени? Наверно, меня уже ищут», — подумала я.       — Тебе стоит вернуться в комнату, — словно прочитав мои мысли, сказал Чен. — Братья скоро вернутся.       Я согласно кивнула, и парень помог мне подняться. Мы быстро шли по коридору к моей комнате, едва не столкнувшись с кем-то из горничных, кажется Шерли, не помню имени.       — А внушать вы умеете? — спросила я парня, уже входя в мою комнату.       — Это не совсем внушение, мы умеем убеждать. Видя человека, мы словно сканируем его, и знаем что и с какой интонацией сказать. Но… — Чен замолчал, прислушиваясь. — Келла.       И в эту же секунду раздался стук в дверь.       — Госпожа Тэ, — услышала я голос Келлы с обратной стороны двери, — у вас всё хорошо? Я могу войти?       Я посмотрела на Чена и тут же ответила:       — Нет, не входи, — вышло несколько взволнованно, и я попыталась собраться и вложить в голос как можно больше спокойствия. — Со мной всё хорошо, я уже ложусь спать.       За дверью послышалось какое-то движение, а потом раздался голос Чунмёна.       — А меня пустишь?       Паника внутри меня возросла, я прекрасно знала, что Ким сразу меня раскусит. Обернувшись на ЧонДэ, я хотела поискать в нём поддержки, но парня и след простыл.       — Ким, я уже почти легла.       — Ён, брось, — даже сквозь двери, я видела улыбку Кима, чувствовала её.       Я едва успела накинуть на шею дурацкий платок, который взяла с собой по непонятной причине, дверь в номер открылась, и вошёл друг.       — Ён, прости меня. Я не хотел впутывать тебя во всё это.       — Всё хорошо, Ким.       Я пошла к спальне, не могла смотреть ему в глаза. Казалось, он сорвёт с моей шеи этот ужасный платок и узнает об укусе, такое ощущение, будто он видит меня насквозь. Хотя, учитывая проклятье и то, кем он является, Чунмён, на самом деле, мог видеть меня насквозь.       — Ким, — я стала возле окна и посмотрела во двор, на тёмную кромку леса. — Если я не могу уехать, а оставаться мне небезопасно, то что мне делать?       Он подошёл ко мне сзади, я не слышала его шагов, но чувствовала присутствие.       — Оставайся в замке, здесь ты в безопасности. Тут я могу её тебе гарантировать.       С этими словами дверь в мою комнату с силой открылась, ударившись о стену, и в комнату не вошёл, а влетел До Кёнсу. Мы с Чунмёном обернулись на него, но парень в уверенные три шага подошёл ко мне и одним резким движением сорвал платок с шеи. Я тут же прикрыла место укуса ладонями, но братьям хватило времени заметить свежую рану.       — Кто? — холодно спросил Сухо.       — Чен, — вместо меня ответил Кёнсу. — Я почувствовал только его.       — Убью, — тяжёлым тоном сказал Ким, и его глаза вспыхнули жёлтым огнём.       — Нет, Чунмён, — я схватила друга за руку. — Он не утратил человечность, я сама спровоцировала его!       Но Ким меня не слышал, он смотрел в глаза Кёнсу, словно вёл с ним мысленный диалог.       — Ну здравствуйте, братья, — раздался голос Чена.       В дверях спальни, прислонившись спиной к косяку, стоял Ким Чондэ.