Роман

«Не существует работы больше, чем та, которую вы не решаетесь начать». Шарль Бодлер

Гермиона, критически осмотрев своё отражение в зеркале, нахмурила брови: бледная, под глазами тёмные круги. Она выглядела старше своих двадцати восьми лет. Макияж помогал казаться моложе, но не настолько, чтобы тратить на него время, иногда создавалось впечатление, что с ним – только хуже. Волшебница откинула длинные пряди с лица и связала их в низкий хвост. Её простые чёрные брюки и лавандовая блузка смотрелись повседневно, но профессионально, и Гермиона надеялась, что произведёт соответствующее впечатление на нового работодателя. Когда она вышла из ванной, то снова задала себе вопрос: действительно ли готова начать что-то новое и вернуться в реальный мир, где работают обычные люди? Сейчас или никогда. И начинать надо было не в какой-то публичной библиотеке. Начинать приходилось в уединении Малфой-мэнора. «Ты сможешь, — подбодрила себя волшебница, проходя мимо кровати и расправляя складку на покрывале. — Когда-то тебе всё равно придётся вернуться к нормальной жизни, Гермиона». Войдя в гостиную, она вдруг остановилась. Рон спал на диване лицом вниз, а рядом с ним, на полу, валялась пустая бутылка из-под огневиски. Картина была уже привычной, но проще от этого не стало. Волшебница подняла бутылку и отнесла на кухню, чтобы выбросить. Тихо, как только смогла, приготовила себе чай, несколько тостов, и съела их над раковиной. Ей хотелось бы узнать, как можно исправить то, что сломалось в их отношениях, но на ум ничего не приходило. Может, просто, нужно время. Больше, чем год, чтобы двигаться дальше после настолько большой потери. Гермиона вздохнула и поставила посуду в раковину, затем собрала свою сумку и уставилась на человека, спящего на диване. Раньше, давным-давно, она обязательно наклонилась бы и поцеловала его в лоб, но теперь просто повернулась и, выйдя на крыльцо, аппарировала в Малфой-мэнор. Прошло более десяти лет с той ночи, когда Гермиона побывала в поместье Малфоев. Волшебница ожидала, что воспоминания затопят её, вызывая чувство страха, но ничего подобного не произошло. Вместо этого её тронула красота величественного дома и обширность территории поместья, окруженного густым лесом. Цветы, каких только можно было вообразить красок и оттенков, росли вдоль дорожек и клумб, и переполняли кашпо, стоящие на крыльце. Как могла такая красота появиться в этом дьявольском месте? У двери её встретил пожилой эльф и повёл по тихому поместью в рабочий кабинет Люциуса Малфоя. Она восхищалась тёмными деревянными полами и панелями на стенах, антиквариатом и бесценными произведениями искусства, которые наполняли дом, делая его больше похожим на музей, чем на жилое помещение. Волшебница невольно подумала, что маленькому Драко, наверное, было тяжело играть в таком доме. Учитывая его поведение в школе, казалось, что в детстве он озорничал. Домовик, шагнув в большие деревянные двери, объявил о её приходе, затем отошёл в сторону, показывая, что она может войти. Поначалу было странно оказаться вновь лицом к лицу с Люциусом Малфоем, после стольких лет. По сравнению с прошлым, он совсем не изменился, за исключением нескольких морщин вокруг глаз и отсутствием самодовольного выражения. Честно говоря, его лицо даже несколько смягчилось, а глаза выражали обеспокоенность чем-то, когда тот обошёл письменный стол, чтобы приветствовать гостью. — Миссис Уизли, добро пожаловать в Малфой-мэнор, — произнёс Люциус и протянул руку. Гермиона нерешительно пожала ладонь и удивилась, когда волшебник радушно склонился над ней. — Спасибо, мистер Малфой, — ответила она, отнимая руку и глядя на него с опаской. Ей не хотелось казаться грубой, но вежливый и дружелюбный Люциус Малфой – однозначно не то, чего ожидала волшебница. — Пожалуйста, зовите меня Люциус, — он положил руку на спинку кожаного кресла перед столом. — Присядете? Гермиона кивнула и села, а Малфой обошёл вокруг стола и устроился на своём месте. — Желаете что-нибудь выпить? Чай, кофе или, может быть, один из тех газированных напитков, которые так любит Драко? — Кофе – было бы хорошо, — поставив сумочку на пол, она сложила руки на коленях в ожидании, пока хозяин дома отдавал приказания эльфу. — Признаться, я очень рад, что вы приняли моё предложение, миссис Уизли, и был потрясён, получив ваши резюме и письмо. Вы, разумеется, стали единственным кандидатом, заинтересовавшим меня. Домовик явился в комнату с кофейником на серебряном подносе, поставил его на стол возле хозяина, а затем исчез. — Пожалуйста, зовите меня Гермионой, и спасибо за такие лестные слова, сэр. Люциус налил ей чашечку кофе, а затем пододвинул небольшой поднос с сахарницей и маленьким кувшинчиком сливок. — Вы – самый квалифицированный претендент, и так как в моей библиотеке находятся несколько книг... взрывоопасного... характера, я был бы очень признателен, если бы вы работали с ними осторожно. Мне известно о вашей любви к печатному слову, и уверен, что вам по силам осуществить этот проект с тем необходимым вниманием, которого он потребует, — Люциус взял чашку кофе и откинулся в кресле. — Мне любопытно, почему вы приняли предложение, когда узнали, что работодателем являюсь именно я. У нас нет общих приятных воспоминаний, а моя репутация оставляет желать лучшего. Гермиона глотнула кофе, радуясь теплу напитка, который, скользнув по горлу в желудок, согрел её и помог расслабиться. Малфой задал вопрос, над которым и сама волшебница думала не один раз, с момента принятия решения взяться за эту работу. — Прошлое лучше забыть, мистер... Люциус. Я решила не держаться за старые обиды. Что касается проекта, для меня наступило время, когда пора начинать устраивать жизнь, а самый простой способ сделать это – вернуться в профессию, — тихо ответила она. — Я слышал о вашей потере, Гермиона. Примите мои соболезнования. Волшебница натянуто улыбнулась и мягко кивнула, принимая его сочувствие. Ей вспомнился красивый букет белых лилий, который был доставлен в церковь от семьи Малфой, и стало любопытно, не он ли их прислал. — Ну, полагаю, вам интересно узнать, чего именно я жду от вас? — увидев, как при воспоминании о смерти ребёнка, её глаза померкли и наполнились болью, Люциус сменил тему разговора. Он представить себе не мог, что должна была пережить эта молодая женщина, и не хотел напоминать ей о смерти сына лишний раз. В своей жизни волшебник причинил столько страданий, видел отчаянные взгляды на столь многих лицах, что не имел никакого желания наблюдать их снова. — Полагаю, это было бы хорошим началом, — она сделала глубокий вдох и решила отвлечься от мыслей о своей душевной муке. — Недавно я обратил внимание, что моя библиотека находится в довольно плохом состоянии. Книги размещены хаотично и не систематизированы, а стеллажи, кажутся... неподходящими. Ей стало сложно и неудобно пользоваться, — объяснил Малфой. — Я хочу, чтобы вы исправили это. Придумайте лучший дизайн стеллажей, которые, конечно, влились бы в историческую целостность моего дома. Составьте каталоги и расставьте труды простым и эффективным для пользования способом, при этом, чтобы сама библиотека выглядела достаточно эстетично. Гермиона не выглядела даже слегка напуганной предстоящей работой. Естественно, она ещё не видела плачевного состояния одного из любимейших мест его времяпрепровождения, но перспектива решения сложной задачи её взволновала. — Звучит очень интересно, — ответив, волшебница почувствовала, как от волнения по спине побежали мурашки. Ей не терпелось увидеть библиотеку и взять в руки книги. — Я ожидаю, что вы будете работать над проектом не менее трёх дней в неделю, с девяти до четырёх. Конечно, у вас будет обеденный перерыв. Обычно я обедаю здесь, но вы можете пользоваться столовой, если нравится трапезничать в одиночестве, либо эльфы будут приносить вам еду, куда прикажете. Они в вашем полном распоряжении, что бы вам ни понадобилось. Любые необходимые для библиотеки покупки должны быть согласованы со мной, и я прослежу, чтобы вы были обеспечены всем, чем нужно. А также оплачу половину согласованной суммы сейчас, а остальное – после завершения проекта. Вам подходят такие условия? — спросил Малфой. — Да, конечно. Магия закружилась между ними, подтверждая сделку. — Тогда позвольте показать вам библиотеку, — предложил Люциус, поднимаясь со стула. Волшебница последовала за ним к большим двойным дверям. — Она прикреплена к моему кабинету. В нём я провожу большую часть своего дня, поэтому, если что-нибудь понадобится, я рядом. Гермиона шагнула в библиотеку и задохнулась. Помещение было огромным. Одна стена полностью состояла из окон, перед которыми стояли мягкие скамейки. Вдоль остальных, от пола до потолка, выстроились стеллажи, обрамляя даже большой камин. Возле него расположились два просторных кресла и длинный, удобный диван, а в угол была задвинута передвижная лестница. Штабеля фолиантов валялись прямо на полу, а полки были забиты смесью старинных и современных текстов. На нижней полке одного стеллажа несколько магических книг удерживались на своем месте с помощью натянутой цепи. Несомненно, это были темно-магические труды. Такое книгохранилище было мечтой любого библиотекаря и самой Гермионы. — Вы в ужасе или в восторге? Ваше выражение лица сложно понять, — спросил Малфой, наблюдая её медленное кружение в центре комнаты. — И то и другое, — трепетно ответила она. — Так много книг, такое удивительное место... это замечательно. — Но? — Вы правы, здесь всё необходимо привести в порядок, и я – именно та ведьма, которой это по силам, — Гермиона повернулась к нему с улыбкой. Сколько времени прошло с тех пор, когда Люциусу кто-то улыбался? У него потеплело на душе от осознания того, что сделал кого-то счастливым, пусть даже и непреднамеренно. — Тогда я оставлю библиотеку в ваших надежных руках. Не торопитесь, осмотритесь, а затем, прежде чем уйти домой, зайдите ко мне и расскажите о ваших первых впечатлениях, — с легким поклоном, он оставил её одну, дав возможность освоиться.

***

Гермиона провела часы в одиночестве библиотеки, скользя по полкам кончиками пальцев и созерцая красивый беспорядок слов и знаний. Она не ощущала, как долго пробыла здесь, пока дверь снова не открылась, и не вошёл Люциус. Он забеспокоился, когда прошёл уже час после окончания рабочего дня, а волшебница так и не показалась ему на глаза. Эльфы сообщили, что та не появлялась на обеде и ничего не заказывала к себе. Войдя в библиотеку, Малфой сначала подумал, что комната пуста, так как не сразу заметил свою работницу, которая ютилась наверху передвижной лестницы и, с улыбкой на губах, читала книгу. — Гермиона? — Люциус сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился, ожидая, когда его заметят. — Всё в порядке? Близится время ужина, а вы так и не пришли поговорить со мной. — Неужели так поздно? — спросила волшебница, оглядываясь на часы. — Простите, просто... В вашей коллекции так много замечательных, интересных трудов и ... книги – моя зависимость, которой я не поддавалась уже очень давно. — Они в полном вашем распоряжении, Гермиона. Не стесняйтесь брать то, что вам хотелось бы почитать, за исключением тех немногих... сомнительной... природы. — Он улыбнулся ей в ответ, удивленный почти детским восторгом этой женщины от обычных книг. — Вы успели всё здесь осмотреть? — Да, конечно! Стеллажи нужно сделать более эргономичных моделей. Для больших томов понадобятся глубокие полки, а для более тонких изданий подойдут узкие. Темно-магические труды будут лучше защищены в стеллажах со стеклянными дверками, которые можно закрыть на замок. Ваши цепи старомодны и не являются реальной помехой для излишне любопытных личностей. Также у вас есть дубликаты нескольких книг, которые, с вашего позволения, я бы хотела пожертвовать в Хогвартс, — отчиталась она. — Считайте, дело сделано. Завтра ко мне придёт подрядчик, чтобы обсудить с вами конструкцию стеллажей, и я даю своё разрешение отправить любые дубликаты в школу, — ответил Люциус. — Защитные заклинания дома изменены так, чтобы впускать вас, доступ к библиотеке и кабинету вы получите через каминную сеть. Мне проводить вас домой? — Н-нет, спасибо... Я сама справлюсь, — волшебница подумала, что Рон не обрадовался бы, встретив Малфоя в их доме. Он всё ещё плохо относился к этой семье. — Тогда увидимся завтра, — сказал он. — Доброго вечера, Гермиона. — И вам, Люциус, — ответила она и, перекинув сумку через плечо, шагнула в камин, чтобы отправиться домой. Впрочем, можно было и не заботиться о чувствах мужа: дом был пуст.