По ту сторону

Невысокая хрупкая женщина сидела на крыше храма и, глядя на заходящее солнце, играла с маленьким хрустальным шариком. На ней было серебристое платье необычного фасона: со шлейфом, почему-то заткнутым за пояс. Длинные волосы женщины струились сплошным черным водопадом, рассыпались по черепице, свисали с крыши. Женщину нельзя было назвать красавицей, но она обладала своим особенным очарованием, в котором удивительно гармонично сочетались бледность кожи, холод серых глаз и чернота пышной копны волос. Было ли она молода? И да, и нет. Время просто не имело к ней отношения. Ее лицо и руки не тронула ни единая морщинка, но во взгляде читалась мудрость, которую может дать только время. Женщина посмотрела на ведущую к храму лестницу – на верхней ступеньке стоял Сещемару. Демона можно было принять за статую – настолько неподвижен он был, но такую холодность и глубину золотых глаз не смог бы передать ни один камень. Окинув его оценивающим взглядом, женщина тихо хихикнула и произнесла: - Пришел наконец-таки. А я уже заждалась, - ее чистый высокий голос звучал, словно звон стали. - Кто ты такая? – Сещемару прищурился. - Что? Неужели не узнаешь? – женщина надула губки. – Я ведь и обидеться могу. Вот не буду тебе помогать – узнаешь. А за две сотни лет мог бы и запомнить мое имя. Все это время я была к тебе ближе, чем кто бы то ни было. Демон будто не услышал и повторил: - Кто ты такая? - Ну, знаешь ли! – женщина обиделась по-настоящему. – Я с тобой после этого даже разговаривать не хочу. Я долго терпела тебя, но сегодня я докажу, что ничуть не слабее брата. - Ненавижу женщин: ничего прямо сказать не могут, - тихо проворчал Сещемару и добавил уже нормально. – Просто ответь на вопрос: кто ты? - Я Тенсейга. Демон застыл в замешательстве: - Что? Женщина засмеялась: - Удивлен? Да я действительно Тенсейга, а Тессайга – мой старший брат. Но я ни в чем не уступаю ему, и не жди от меня поблажек, - она бросила Сещемару хрустальный шарик. - Что это? – поинтересовался он, рассматривая стекло у себя на ладони. - Будь осторожен, - предостерегла его Тенсейга. – В хрустале заключена жизнь. Я пока не скажу тебе, чья именно. Это может быть жизнь кого-то совершенно тебе незнакомого или же наоборот дорогого твоему сердцу существа. А, возможно, и твоя собственная. Я не отдаю свою силу кому попало. Сначала ты должен доказать, что достоин ее. Демон поднял на нее решительный взгляд: - Как это сделать? - Сохрани эту жизнь. Я буду нападать и, если ты продержишься, признаю тебя достойным. Но, - тут женщина усмехнулась, - тебе придется убегать. Не убережешь хрусталь – никогда не получишь моей силы. К тому же, когда шарик раскалывается, заключенная в нем жизнь угасает, и ее уже не вернуть. Тенсейга легко спрыгнула на землю. В ее руке материализовался меч, которым она тут же рубанула наотмашь. Сещемару ушел немного в сторону и мгновенно напал сам. - Дурак! Я велела тебе убегать! Тенсейга с такой силой ударила демона в грудь ногой, что у него перехватило дыхание. С огромным трудом Сещемару удалось извернуться и приземлиться на ноги. Однако не успел он опомниться, как маленький, но от этого бьющий вдвое больнее, кулачок женщины разбил демону нижнюю губу. Тенсейга атаковала, не прекращая, и раз за разом ее удары становились все сильнее, но Сещемару не убегал. Он уворачивался, однако не старался сохранить постоянную дистанцию. И все это время, демон продолжал бережно сжимать в руке хрустальный шарик. Наконец, Тенсейга остановилась. - Глупый, - вздохнула она. – Но должна отметить: ты весьма силен и вынослив. Ладно. Признаю тебя. Теперь моя сила принадлежит тебе. Женщина коснулась ногтем метки на его лбу и расцарапала ее, довершив до полной луны. - А теперь ответь: чья жизнь заключена здесь? – Сещемару поднял шарик на раскрытой ладони. - Моя, - Тенсейга улыбнулась. – Если бы ты не прошел испытание, я бы стала обычной катаной без каких-либо особенных сил. - Почему? – демон взглянул ей в глаза. – Почему ты предпочла бы лишиться силы, а не променять меня на другого? - Это то, что отличает меч от живого спутника. Мы выбираем хозяина лишь однажды и не покидаем, если он нас не бесчестит своими поступками, или пока смерть не находит хозяина. Меня передал тебе твой отец. Поначалу, я тебя недолюбливала и просто терпела, повинуясь воле Инну-но-Тайшо. Но потом, когда ты оживил и стал защищать человеческую девочку, я тебя даже зауважала. Ты очень привязался к Рин. - Она сама увязалась за мной. - А ты, значит, всего-навсего позволяешь ей за собой следовать? От демонов, зомби и Нараку ее защищаешь, по горам скачешь, при первом признаке опасности готов кинуться в огонь и воду – все просто так? Сещемару не нашелся, что ответить. Тенсейга тихонько засмеялась, а потом неожиданно нежно взглянула на него и произнесла: - Ты стал для Рин семьей, заменил ей потерянных отца и брата. Именно благодаря тебе она вновь обрела голос. К тому же… Договорить она не успела: с противоположной стороны храма выпрыгнул высокий мужчина, а вслед за ним – Инуяша. - Рядом с Инуяшей… Это Тессайга? - Угадал. Вот ведь выпендрежник! – фыркнула Тенсейга. – А еще обещал не соваться ко мне. Вечно ему надо все испортить! Сещемару внимательно посмотрел на явно обидевшуюся женщину: - Ты красивая, когда сердишься, Тенсейга. Демон сказал это просто, чтобы хоть как-то ее утешить, но явно не ожидал такой бурной реакции от холодного стального меча. (Впоследствии он рассудил, что раз у меча есть жизнь, значит есть и душа, а вместе с ней и чувства). Тенсейга, счастливая от того, что Сещемару признал ее и не стал сравнивать с Тессайгой, расплакалась, уткнувшись лицом в грудь демону. Тот, никогда не имевший особого опыта успокаивать женщин (Рин было достаточно одного его присутствия, чтобы мгновенно высушить слезы) не знал, что делать. Вдруг у него в душе возникло какое-то странное чувство. «Никогда. Я никогда больше не позволю пролиться твоим слезам, Тенсейга,» - мысленно пообещал он и обнял ее своей единственной рукой. И в тот же миг женщина исчезла в яркой вспышке, а у Сещемару за поясом появился меч. Это была Тенсейга, Меч Небес, признавшая нового хозяина. Тессайга легко уходил от инуяшиных атак, дразня полудемона своей силой, заключенной в хрустальную бусину. Он знал каждое следующее движение противника и успевал избежать его, когда оно еще не достигало цели. Одним прыжком приземлившись на выброшенную вперед руку полудемона, Тессайга произнес: - Медленно и слабо. Если провалишься еще и сейчас, обо мне можешь забыть. Твое последнее испытание, - мужчина спрыгнул на землю и указал на Сещемару, – убей его этим мечом. В руках Инуяши появился непреобразованный Тессайга, оказавшийся почему-то на удивление острым. - Ха, - полудемон усмехнулся, - Он, пожалуй, один из тех немногих, кого я рад прикончить. - Поправь меня, если я не прав, - мужчина приподнял бровь, - но не ты ли испугался, что убил его Раной Ветра, потеряв над собой контроль, - полудемон не нашелся, что ответить. – В любом случае, сейчас все решится. Тессайга исчез. Инуяша поудобнее перехватил меч, пробежал несколько разделявших братьев шагов, отводя руку назад для удара. Клинок понесся вперед, с шипением рассекая воздух, и… …И остановился в паре миллиметров от груди Сещемару. Лезвие почти касалось светлой кожи, и демон, наверняка, мог ощутить исходивший от него холодок. Сещемару стоял спокойно, не пытаясь отойти или отбиться, и смотрел брату в лицо. Не мигая. Не двигаясь. И молчал. Однако золотые глаза могли сказать больше любых слов. Холодные как металл радужки и черные зрачки, взглянув в которые, полудемон подумал, что начал падать в бездонную пропасть… Как вдруг повсюду стали загораться теплые искры. Их становилось все больше, они светились все ярче… Инуяша узнал эти глаза. Он был готов смеяться и плакать одновременно: от радости, что снова встретил кого-то из своего детства, и от бессильной досады, что никак теперь не сможет убить демона. Он был так близок к своей цели получить силу, но все кончено: несколько сантиметров до сердца клинок в его руках никогда не преодолеет. Еще немного поборовшись самим собой, полудемон понурил голову и бессильно опустил меч. Слабак. Он не смог. Не смог убить противника. И то, что это его брат, не должно было повлиять. И все же повлияло. Теперь… прощай, Тессайга… Вдруг перед глазами у Инуяши возникла рука. На раскрытой ладони поблескивал хрустальный шарик. Подняв голову, полудемон встретился глазами с Сещемару. Лицо демона как всегда было серьезно, но Инуяша чувствовал энергию брата, оставшуюся яркой и пламенной, но переставшую обжигать, мягко согревающую. Он видел, как трескался лед и плавился холодный металл в глазах демона. Инуяша взял протянутый шарик, озадаченно глядя на старшего брата: - Что это? - Тессайга не объяснил тебе? – Сещемару не смог сдержать удивления и слегка приподнял одну бровь. - Нет, – полудемон помотал головой. – А что он должен был мне объяснить? - Да, похоже, меч и хозяин идеально совпадают по характеру: ответственность на нуле. – демон вздохнул. – Он должен был сказать тебе, что здесь заключена его сила и, если хрусталь разбивается, меч теряет силу и становится обычной железкой. - Сещемару, у тебя жар? Или ты долго придумывал? - Не веришь? Хочешь попробовать разбить? – демон хитро прищурился. - Вот еще! – Инуяша поспешно спрятал шарик в кулаке, тем самым вызывая у Сещемару усмешку. – А почему он был у тебя? - Потому что Тессайга хотел испытать тебя. Тебе некого было защищать, твоей жизни тоже ничто не угрожало, и, если бы ты убил меня, никогда не получил бы силу Тессайги. - И ты был готов умереть? Умереть от руки полудемона и даже не в бою? Только ради моей тренировки? – изумлению Инуяши не было предела. - Ты слишком высокого о себе мнения, - Сещемару фыркнул. – Нападай ты на меня в действительности, я бы, не церемонясь, разорвал тебе горло когтями, ведь ты совершенно открывался. Но иллюзией ты в любом случае и при всем своем желании не смог бы меня убить. - Иллюзией? Тот меч был ненастоящий? - И не только он. Все, что ты видишь вокруг – искусно созданная иллюзия. - И как нам отсюда выбираться? – Инуяша немного затравленно оглядывался по сторонам. - А я почем знаю? – Сещемару, видимо, решил поиграть в молчанку, хотя ясно было, что знает он порядочно. - Вот ведь… - Мысленно ругнулся полудемон. Однако делать было нечего: переспорить Сещемару было не проще, чем двигать гору. Отлично понимая, что такие премудрости, как иллюзия, явно не его стихия, Инуяша решил просто подождать. От скуки и любопытства он принялся исследовать все, находившееся неподалеку. Один предмет привлек его внимание: под крыльцом храма обнаружился мячик. Он опять всколыхнул и без того истерзанную память полудемона. Взглянув на искоса наблюдавшего за ним Сещемару, Инуяша бросил ему мячик искусственно-неуклюжим движением. Тот в свою очередь повторил изящный бросок двухсотлетней давности. Заново повторяя старую игру, братья не заметили, как краски начали тускнеть: иллюзия исчезала. Вместе с последним броском, мир погрузился в бессознательный мрак. Придя в себя, Инуяша почувствовал качку, будто он был в лодке, но, открыв глаза, полудемон увидел быстро мелькающие деревья. Прямо перед ним была белая грива коня, а позади застыл, устремив взгляд вперед, его старший брат. Он был так близко, что полудемон дернулся, пытаясь отодвинуться подальше, и чуть не свалился – Сещемару удержал его за шиворот. Весь оставшийся путь Инуяша не только не двигался, но и почти не дышал, совершенно не испытывая желания падать под копыта. Кагоме подошла к Сещемару, смущенно вертя в руках упаковку пластырей. - Прости за сегодняшнее, - потупившись пробормотала девушка и протянула ему коробочку. – Вот. - Что это? – демон повертел упаковку в пальцах. - Пластырь. Он помогает заживлять царапины и мелкие ранки. - Мне это не нужно. – Сещемару слегка повернул голову, показывая щеку, на которой утром алели кровоточащие царапины. Теперь на светлой коже выделялись только демонические полосы – от ранок не осталось и следа. – Ты уже долго путешествуешь с Инуяшей и должна бы знать, что у демонов скорость регенерации в несколько раз выше, чем у людей, и при необходимости увеличивается еще. На те царапины мне не пришлось тратить сил: они пропали уже через минуту. - Вот как. Все равно, прости, что я сорвалась на тебе. Я понимаю… - Хватит извиняться. – прервал ее демон. – Лучше иди спать – завтра предстоит многое сделать. А еще лучше, сперва поговори с Инуяшей. Он весь день сам не свой. - Но… что если он не захочет даже выслушать меня? - Сразу же сдаться, конечно, проще. А вот сможете ли вы потом восстановить прежние дружеские отношения или же станете злейшими врагами – вопрос другой. И меня он совершенно не касается. С этими словами Сещемару развернулся на пятках и пошел… в противоположную сторону от комнаты, по пути хватая за рукав Мироку и уводя его с собой. Кагоме еще несколько секунд помедлила перед дверью, а потом глубоко вздохнула и, тихонько постучав, вошла в спальню парней. - Сещемару, ты чего там скребешься? – недовольно пробубнил Инуяша, приподнимая с подушки всклокоченную голову, чтобы тут же изумленно распахнуть глаза. – Кагоме?! - Инуяша, я хотела сказать, - девушка замялась, - ну, то есть извиниться за сегодняшнее. Я сама не знаю, что на меня нашло. Полудемон сварливо глянул на нее и проворчал: - И поэтому ты решила с моим братом целоваться? Какое глупое оправдание. После этих слов Кагоме захотелось уже ему расцарапать щеку, а заодно и напомнить, как он сам оправдывался после очередной встречи с Кикио. Но девушка старалась держать себя в руках и только из-под темной челки падали ей на руки маленькие прозрачные капельки. Понимая, что явно наговорил чего-то лишнего, Инуяша быстро затараторил, хватая девушку за плечи: - Эй! Эй, Кагоме! Не плачь! Я вовсе не то имел в виду! Ну то есть… Черт! Да не злюсь я на тебя! Кагоме вскинула на него взгляд своих зеленых глаз, обрамленных мокрыми от слез ресницами: - Правда? - Конечно! Мне же Сещемару объяснил все. Тут вокруг этот, барьер. Но не как у Нараку, а добрый и его разбивать не надо. А еще поле – это неправда. И воспоминания, и… вот… Слушая его сбивчивую речь, девушка невольно заулыбалась. Обижаться на полудемона долго просто не получалось. Когда Инуяша волновался или смущался, он выглядел таким милым…