Corruptio optimi pessima.
Самое худшее падение - падение чистейшего.
В темном салоне автомобиля никто не решался нарушить глухое молчание. Нервы были натянуты до предела, каждый думал о своем, не решаясь поднять глаза на других. Только когда заворчал счетчик бензина, без едких фраз не обошлось. - Не мог заправиться вовремя? - с недовольством в голосе спросила женщина, косясь на мужа. - Сам знаю, что мне делать и когда, - так же грубо ответил мистер Хьюстон. Свернув на ближайшую заправку, автомобиль затрясся на частых буераках, тревожа своих пассажиров. Александра то и дело билась спиной о плотную ткань сидений, но обколотые анальгином раны не смели напомнить о себе. В который раз она прокручивала в памяти поведение друга, взглядом не отрываясь от предрассветной темноты за окном. Движения и слова были непривычно нежными, и, снова возвращаясь к неприятному разговору с признанием, девушка с трудом верила в их реальность. - Что с тобой творится? - произнесла Виктория и подняла глаза к зеркалу на лобовом стекле, пытаясь разглядеть лицо дочери в полумраке. Голос будто вырвал ту из своего мирка, и Саша устало прикрыла глаза. Семейные разборки были как никогда лишними, и вопрос, задаваемый слишком часто в последние дни, нагонял колючее раздражение. - Все нормально. Как и всегда, - без особого интереса она подала голос. - Посреди ночи мы забираем тебя из больницы с изуродованной спиной, избитую, грязную, и ты называешь это "все нормально"?! - и так напряженная обстановка накалилась до невозможного, стоило только женщине повысить голос. В тесном автомобиле крик отскочил от его стенок и ударил по чувствительному слуху. - Неизвестно, где ты шатаешься с охламонами Хамато, а после никаких объяснений! - К твоему сведению, если бы не эти охламоны, я бы сейчас не выслушивала нескончаемую ругань! - не выдержав напора, Александра ответила схожим грубым взглядом. От неожиданно нахлынувшей злости она выпрямилась, приближаясь к переднему сидению, а мисс Фейн обернулась с той же суровой строгостью. - Мои объяснения все равно ни к чему не приведут!.. Выяснять отношения у меня нет никакого желания. Просто отвезите меня домой. Девушка медленно отстранилась, снова отгораживаясь от всего происходящего. В глазах мамы проскользнули непонимание и легкая обида, внимание переключилось на возвратившегося мужчину, и она вторила дочери, пряча переживания ото всех. С прежним молчанием автомобиль тронулся с места под убаюкивающий шорох колес, скользящих по неровной земле.***
Бесконечные мгновения в спящей больнице съедали изнутри. Измученные ожиданием, братья не двигались на холодных скамьях в белоснежном коридоре, пока нервные шаги отца отзывались звонким эхом в пустующем помещении. Светящаяся вывеска над дверьми операционной лишний раз напоминала о шатком положении на краю обрыва жизни, а новостей все не было. Проходили минуты, но ничего не менялось. Словно все бесследно исчезли, не сказав ни слова. Потерянные в немом трансе они даже не заметили хмурого мужчину, беззвучно покинувшего реанимацию. - Ваш парень? - все вздрогнули от неожиданных слов. Разом присутствующие подскочили к застывшему на месте хирургу, пары глаз впились в ожидании ответов. - Да, - спохватившись, произнес мастер Сплинтер. - В мой кабинет. Широкими шагами он двигался по просторному коридору, и все молча следовали за развевающимся белым халатом. Самые страшные мысли не переставая пробирались в воображение, и стоило только достигнуть цели, громкий хлопок дверью перед братьями напрочь выбил все из головы. Непонимающе переглянувшись, они застыли перед входом, копя внутри себя недовольство за скрытность. В попытке услышать хоть что-то парни прильнули к гладкому дереву, оставляя приличие на лучшие времена. Укрывшись в своей маленькой обители, мужчина устало вздохнул, присаживаясь за стол. Легким жестом он указал на небольшое кресло напротив - Хамато послушно опустился на мягкое сиденье, мысленно надеясь на лучшее. - Мое имя Артур Вэйл. - Сложив пальцы в замок, хирург перевел серьезный взгляд на гостя. - Я оперировал вашего... сына, верно? - Да-да, все так. Он в порядке? - волнение, заметное в голосе, все больше брало верх. - Вы взрослый человек и должны понимать, что такие травмы редко переносят. Парень из тех счастливчиков, кто смог уцепиться за крохотный шанс. Но радоваться не спешите, состояние крайне тяжелое, и мы сделали все необходимое... Бесполезно распинаться перед вами громкими терминами: мозг сильно пострадал. Мальчик в коме. Услышанное отдавалось эхом в мыслях Сплинтера. Не находя слов, он опустил глаза, хмуро сдвигая седые брови. Мастер тщетно пытался побороть зарождающуюся панику в сердце. Как мог допустить такое? Слишком рано возложил ношу воинов на сыновей, и вот к чему привело это безрассудство. Схожие мысли всегда проскальзывали в голове, но прежде они были лишь страхом. - Можем мы надеяться на улучшения? - снова мужчина поднял взгляд на доктора, неотрывно наблюдающего за ним. Вэйл слабо пожал плечами и ответил, понизив голос: - Это все, что нам остается. Оставаться на месте было трудно, и, коротко кивнув, Хамато выпрямился, а вместе с ним и доктор. Глава семьи неуверенно подался к выходу, глядя в пустоту перед собой. Лишь на мгновение он обернулся для вежливой благодарности. Но только коснувшись дверной ручки, мужчина припрятал волнение поглубже и с легкой улыбкой показался перед братьями. Ниндзя тут же застыли перед ним, в немом вопросе не отрывая беспокойных взглядов. - Все будет хорошо, - с натянутым спокойствием произнес учитель, кладя ладонь на плечо младшего. - Едем домой.| Музыка : The Temper Trap - Soldier on |
Чуть спокойнее они переглянулись. Следом за отцом парни направились к лестнице за стеклянной дверью, игнорируя ждущий лифт. Улица встретила их прохладным ветерком, обдувающим разгоряченные тела. Не оглядываясь на здание больницы, уходящие достигли родного "Volvo" и скрылись в его мягком салоне. Мастер Сплинтер плавно повернул руль - автомобиль послушно покатил по шоссе. Бесследно машина мчалась по нескончаемой полосе дороги, а небо уже теплело красками, приближая час рассвета. Яркие огни тянулись за окном бесконечной лентой. Усталость накатывала с новой силой, и парни с трудом сдерживались от морфеевых чар. До сих пор в голове не укладывались эти черные кляксы на холсте жизни: битва, предательство, страх смерти... Казалось, еще немного, и хрупкая ниточка, за которой тянулись, оборвется, не оставляя никакого шанса на возвращение светлых, теплых моментов. Мир вокруг все больше наполнялся светом, встречая новый день, а в душах становилось только темнее и глуше. Братьям и их отцу так хотелось отвлечься даже на самую незаметную мелочь, лишь бы не задыхаться от бури в груди, но каждый будто погрузился в непроницаемый кокон, давно потеряв власть над происходящим. Над страхом, отчаянием и злостью... Мужчины были так близки здесь, в теплом салоне, но на деле одиночество не давало покоя, оставляя их наедине с набирающим силу штормом чувств. Так много несдержанных обещаний и ненужных слов всплывали в памяти, лишний раз напоминали об ошибках и добавляли своей тяжести. Знакомые улочки, мелькающие за окнами, остались без внимания из-за всеобщего отрешения. И лишь легкий рывок привел четверку в чувства. Родные стены по-странному болезненно отозвались в сердце, как безвольные куклы, парни плелись за удаляющимся силуэтом впереди. Лучики солнца ласкали нежную кожу лиц, но не один не уцепился за ту самую мелочь, в которой недавно нуждались, - за первым теплом весны. Казалось, это тепло - обманчивое предзнаменование, и стоит только на мгновение замешкаться, как небо обрушится своим тяжелым куполом, принося конец всему. Может, так было бы даже лучше, если бы не страх навечно остаться с невыносимой тяжестью в груди, пусть и растворившись в пустоте. Не произнося ни слова, они укрылись в своих комнатах. Одно только желание было в мыслях у каждого - усмирить бушевавшие внутри эмоции и вернуть хоть крупинку былого спокойствия и легкости. Но часы медитаций, изнурительных тренировок и невыносимо тяжелой дремоты нагоняли еще большую тоску. Попытки казались напрасными, и теперь оставалось надеяться, что время начнет отсчитывать минуты быстрее, снисходительно укорачивая страдания. Как серые тени, братья бессмысленно слонялись по дому, тревожась от каждого шороха, мечтая об окончании этого кошмара. Болезненно стучала в виски навязчивая мысль о будущих объяснениях перед учителем, и Лидер, пользуясь его молчанием, толком этого не осознавая, строил длинные, запутанные фразы, хоть в некоторые и не верил сам. За весь день Сплинтер ни разу не появился перед сыновьями. Спрятавшись в тихом зале медитаций, мужчина искал любую возможность выстоять под напором событий. Он знал, что предстоит выслушать рассказ о всем случившимся, но не хотелось лишний раз тревожить свежие раны команды. Глядя на всеобщую подавленность, не стоило больших усилий догадаться об ужасе произошедшего, предстоящие слова описания страшили мастера, вводя в ту же невыносимую потерянность, что и подростков. Тяжелой темнотой ночь опустилась на живущий огнями город. Усталость сжимала тело в жесткие тиски, но уснуть в пустой комнате никак не выходило. В очередной раз Микеланджело перевернулся в постели, уставившись в неясные очертания потолка. Тепло, которого так не хватало, было недостижимо в мрачном доме. Сердце рвалось из мертвой тишины окружающего полумрака, и парень следовал его порывам: в мгновение покинул комнату, беззвучно спустился по лестнице к холлу и, накинув на плечи пальто, неслышно запер за собой дверь. Не впервые ему было сбегать из дома, и Майки по горькому опыту знал, чем чаще всего это заканчивалось, но выносить одиночество больше не было сил. Желтое такси приняло своего клиента, стоило тому только выйти к дороге. Танцы красок за стеклом и непрекращающееся движение вокруг делились своей жизнью, и, все ближе приближаясь к цели, Хамато понемногу расставался с грузом, давящим на плечи. Ему всегда было тяжелее справляться с трудностями, чем братьям. Привыкший к опеке и защите старших, отдаленность от них отзывалась мерзкой пустотой внутри. Только светлый ангелочек, спустившийся к такому шалопаю, не позволял потерять хрупкую связь с самим собой. Ответственный за судьбу дара небес, парень сам нуждался в его защите.| Музыка: Colbie Caillat - When the darkness comes |
Врываясь в тишину дома, автомобиль замер перед узкой дорожкой. Чуть смятой купюрой Майки расплатился с таксистом и под звук набирающих темп колес осторожно направился ко входу. Но стоило только ступить на скрипящие ступени, странное чувство помешало желанию постучать. Немного нахмурившись, он ступил на влажную зелень вокруг дома и замер под одним из окон, цепляющим льющимся из него ярким светом. Рука потянулась в карман пальто - пальцы сжали молчащий телефон. С легким касанием экрана Микеланджело поднес аппарат к уху, не отрывая глаз от светлого окошка. - Да? - долгожданное тепло разлилось по телу от одного только голоса. - Не разбудил? - уголки рта дернулись в легкой улыбке, и парень приподнялся на носках, пытаясь разглядеть подругу в комнате. - Нет, не могу уснуть. - Можно мне зайти? - вопрос затянулся неловкой паузой. В мысли уже начали прокрадываться сомнения о верности решения прибыть сюда. Под неприятный скрип створка окна поползла вверх, и светлая головка показалась в островке света. Удивленная присутствием друга, Глория оперлась на прохладный подоконник, продолжая сжимать в ладошке телефон. Нежная улыбка коснулась её губ, а слегка смущенная ухмылка гостя стала еще шире. По-прежнему без ответа девушка отпрянула и скрылась от выжидающего взгляда. Мгновения тянулись друг за другом, пока глаза с нотками растерянности бегали от окна к двери. Почти неслышный щелчок прервал это нервное ожидание. Все с той же теплой улыбкой блондинка отворила дверь, впуская в дом ночной холод. Легким кивком она пригласила друга в дом, и тот не заставил долго ждать, попутно пряча ненужный теперь сотовый. Дверь захлопнулась следом за Майки, и обволакивающее тепло встретило парня. - Привет, - тихо произнесла Глория, смущенно опуская глаза в пол. Не в силах сдерживать невинное желание, Хамато мягко коснулся женской ладони и чуть сжал тонкие пальчики. Один шаг сократил и без того небольшое расстояние, соединяя тела в одно целое. - Привет, - ответил Микеланджело игривым шепотом и легко дотронулся губами порозовевшей щеки, вызывая еще больший румянец. - Мамы нет, да? - Должна вернуться к утру, - с неким любопытством Глория наконец подняла глаза, встречаясь взглядом с возлюбленным. Медленно отстраняясь, она крепче переплела их пальцы и плавно потянула за собой, все больше приближаясь к лестнице. И не собираясь протестовать, ниндзя послушно следовал за каждым шагом, отсчитывая ступени и оставшийся путь до уютной комнатки. Только после очередного щелчка двери пара отпустила друг друга. Следя за каждым движением подруги, Микеланджело стянул верхнюю одежду. С повторяющимся скрипом окно закрылось, преграждая проход холодному воздуху в маленькую обитель. Отрешенные от окружающего мира стенами, подростки снова переглянулись. Улыбки все еще не сходили с лиц. Как бы невзначай Свон провела рукой по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди, и опустилась на мягкую кровать. Рядом тут же присел брюнет - под их весом матрас прогнулся, все больше утягивая их к себе. Тела, ставшие вдруг непривычно тяжелыми, легли под треск старых пружин, вытягиваясь во всю длину. Теплые ладони сплелись в замок, неотрывные взгляды рассказывали о многом без слов. Минуты молчания напоминали о том ужасе, сковавшем их большую семью. Усталость будто накатила с новой силой. С каждым кругом стрелка часов усиливала ее власть над измученными жизнями, крадя для нее контроль над действиями. Глубоко вздохнув, Майки закрыл глаза, мягко соприкасаясь лбом с девушкой, и она вторила ему, постепенно теряясь в дремоте. Уже почти не чувствуя своих движений, юный воин крепче прижал хрупкое создание к себе, стараясь укрыть ее тело своим. Сон все ближе подкрадывался к обоим, но ловушки мыслей оттягивали его шаги. - Разве Лана могла так поступить? - сквозь сонную пелену вырвался на свободу один из нерешенных вопросов, мешавших уснуть. Уткнувшись носом в грудь рядом лежащего, Глория бессильно всхлипнула. - Как мы справимся со всем этим? - Все будет хорошо, я тебе обещаю. - Слова были почти неслышны, но даже этого мимолетного шепота было достаточно, чтобы волны переживаний улеглись. - Все будет хорошо. Слова растворились в окружающей тишине. Может, проснувшись, они даже не вспомнят об этом коротком разговоре, но Микеланджело был готов повторять эту фразу как молитву. Знай он, что достаточно всего лишь трех слов, чтобы все возвратилось и стало как прежде, молитва стала бы громче и выразительней. Под властью усталости она походила лишь на робкий бред, пришедший вместе с кошмаром. Только кошмары - реальность, а слова - пустые звуки, бесследно теряющиеся в пустоте. Лишь безмятежное сопение обоих раздавалось в спящей комнатке. Огни за окном становились все ярче, а крохотный мирок сохранял трепетный полумрак. Часы долгожданного сна прогоняли усталость, что опутывала тела подростков своими крепкими ветвями. Неохотно она отпускала измотанные души и исчезала в омуте темноты в поисках новых жертв. Теперь к власти приходил Морфей, окутывая засыпающих мягким облаком сна. Будто чувствуя накопившиеся слабость и страх, бог сновидений оставил мысли влюбленных без ярких картинок, из жалости давая возможность хоть ночью забыть о произошедшем. Но с каждым часом убаюкивающие объятия ночи становились все слабее, и робким светом рассвет пытался занять свой пост. Как давнему другу лунная дама мирно уступала свое место, и тот все больше загорался яркими красками, набираясь смелости. Наполняя комнату нежным сиянием, утро плавно врывалось к спящим. Только закономерную постепенность бесповоротно прервал трезвон старенького будильника. Своим хриплым звоном он разрушил приятные морфеевы чары, возвращая пару в жестокую реальность. Часто моргая, подростки поднимали тяжелые веки. Взгляд еще не до конца уловил знакомые черты, но губы уже расплывались в улыбках, и внезапное утро становилось в разы приятней с оберегающим теплом. - Доброе утро, - трепетно произнесла Глория, кладя руку под щеку парня. Не отрывая от подруги глаз, Микеланджело потянулся к мягкой коже ладошки и оставил на ней легкий поцелуй, затем коснулся губами запястья и поднялся выше, сокращая расстояние до желаемого. Снова алым румянцем загорелось лицо девушки, и уголки рта Хамато дрогнули от этого милого смущения. Нежный поцелуй нашел губы - грудь обоих тут же налилась приятной тяжестью, а искорки от пламенного танца на устах достигли кончиков пальцев. - Как думаешь, твоя мама уже вернулась? - неожиданный вопрос, прервавший сладкую идиллию, отозвался резкими переменами в лице блондинки. От смущения не осталось и следа, а мгновенный ступор быстро обернулся суетливым шоком. Запустив пальцы в светлые кудряшки, Глория быстро поднялась с кровати. Нервными шагами она начала мерить комнатку, неразборчивое размышление вслух слетало с раскрасневшихся губ, но Майки с прежней беззаботностью следил за пустыми переживаниями, в какой-то степени даже любуясь ими. - Ну, в конце концов, ей пора узнать о нас, - все еще с широкой улыбкой он опустился на пол и застыл перед девушкой, останавливая ее мелкие шаги. - Это должно было быть не так!.. - не совсем уверенное возражение повисло в воздухе, и, ловко обойдя возникшую преграду, Свон направилась к миниатюрной дверце в углу, по пути не забыв о сменной одежде. Под шум воды Микеланджело вернулся на влекущую остатками сна кровать, но стоило только закрыть глаза, со стороны раздалась трель разрывающегося от звонка телефона. Непрекращающаяся мелодия вынудила снова подняться. Освободив сотовый из кармана брошенного пальто, брюнет громко вздохнул, предвкушая нотации от братьев. - Где тебя носит?! - даже не позволив ответить, из трубки донесся возмущенный бас Рафаэля. - Я у Глории, - с легкой напряженностью Майки подал голос. - Какого черта?! - Ну, я... - А, неважно, после разберемся. Тут Лео рвет и мечет... - Уже во всех красках представляя недовольство Лидера, парень завел руку на шею, переступая с ноги на ногу. - Встретимся в школе. Утро обещало быть прекрасным до того, как стало реальным. Переживания о будущих объяснениях теперь терзали и младшего из четверки. И пусть разговор с братьями пугал его меньше, чем блондинка опасалась встречи с мамой, легкая нервозность оставалась одинаковой. Оставив без внимания, как перекрыли поток воды, Хамато заметил подругу уже полностью готовой. Теребя края светлого жакета, Глория обернулась к гостю с некоторым извинением на лице. - Подождешь здесь, хорошо? Я тебя позову, когда будет можно. Будто случайно, она на мгновение подняла глаза и тут же опустила их, выходя за порог комнаты с щелчком двери. Майки ничего не оставалось, кроме как слушать легкие удаляющиеся шаги на лестнице и про себя надеяться на не слишком возмущенную реакцию мисс Свон. Схожими надеждами были заняты и мысли девушки. Не хотелось предавать доверие мамы, тем самым портя отношения с близким человеком. Казалось, неожиданный визит друга с самого начала тянул за собой шлейф последующих объяснений, но в тот момент не хотелось отвлекаться на неприятные мысли. А сейчас уже не было выбора - разговор был неизбежен. Только одно сомнение не давало покоя: верно ли поймет мама? С кухни уже доносился приятный аромат завтрака и легкий шум от суматохи у приборов. Заметив дочь еще у лестницы, Эстер тепло улыбнулась и снова вернулась к готовке. От этой улыбки стало еще тяжелей в груди. Медленными, плавными шагами Глория приближалась к обеденному столу, на котором уже красовались пышные оладьи. - Доброе утро, - мягко произнесла женщина все с той же улыбкой. - Да, доброе, - нервно ответила блондинка и, по-прежнему не отпуская край жакета, стыдливо опустила глаза. - Мам, я... - Как ты себя чувствуешь? - Хорошо. Понимаешь, мне... - Почему не садишься? Остынут же, - беззаботные фразы мешали высказаться. Будто что-то подозревая, мисс Свон не давала девушке высказаться. И это только усиливало ее напряжение. Не смея отказать, Глория все-таки опустилась за стол. Глубоко вздохнув, она опустила сжатые кулачки на край стола и снова приготовилась объясниться, но попытка вновь была прервана. - Почему Микеланджело не спускается? - вопрос, брошенный с такой легкостью, обрушился на сидящую неожиданным потрясением и неприятным испугом. Еще сильнее она сжала пальчики и крепко зажмурилась. Все заготовленные фразы стали бессмысленными, светлая головка разрывалась от судорожных поисков новых. Через темноту был слышен скрип мебели, нагоняющий еще большую суету. Но теплая ладонь, неожиданно прикрывшая кулачек, тут же прекратила затянувшиеся поиски. Медленно Глория приоткрыла один глаз, затем второй, но ни осуждения, ни недовольства не проскальзывало в ласковом взгляде. Улыбка стала шире, и знакомые нотки любопытства проскользнули во взрослом взгляде. - Ну, - будто избавившись от непосильного груза, девушка с облегчением выдохнула. На щеках снова выступил милый румянец, а уголки рта дрогнули в легкой улыбке. - Если честно, он ждет моего сигнала наверху. Думала, ты не так поймешь, хотя ничего ведь не было, мы просто лежали там вдвоем... - И как долго вы уже встречаетесь? - Не то, что бы долго... Пятый месяц... Несколько удивленная скрытности отношений, Эстер придвинулась ближе, сплетая свои пальцы и дочери, пока та расплывалась в смущенной улыбке. Недолгое молчание повисло в кухне, но, как счастливый конец их истории, оно разогнало все тяжелые тучи в мыслях. - Он, наверное, голодный, - несколько тише проговорила женщина со звонким смешком. - Я позову его, - все больше отдаваясь радости, Глория отпустила руки матери и поднялась. Быстрыми шажками она удалилась к лестнице, не теряя широкой улыбки. Мисс Свон облокотилась на руки, провожая детскую походку дочери. Тепло в груди стало горячее, но пустое волнение то и дело касалось своим холодом спины. И только яркое воспоминание не подпускало его ближе: сплетенные в крепких объятиях дети охраняли сон друг друга, невинно сопя под тиканье стрелок часов.***
Несмотря на недавние события, учебу не отменял никто. Тем более, что отсутствие популярной компании в школе могло вызвать ненужные подозрения. Поэтому, загнав все проблемы в самый темный уголок мыслей, друзья приняли это как должное и вовремя явились к учебному зданию, как всегда наполненному гамом и смехом. Оставалось дождаться только влюбленных, а там и до первого звонка недолго. Хотя ожидание уже довольно затянулось, и нервы понемногу начали вскипать. Леонардо сверлил дорогу недовольным взглядом, то и дело проверяя время, пока Темперамент, отвернувшись, в который раз набирал имя девушки. Снова и снова из сотового раздавались только гудки, а после автоответчик, отвечающий приятным голосом. - Привет, сейчас я не могу ответить. Скажи все, что хотел - обязательно прослушаю! - повторяющиеся слова никак не хотели покидать головы, и от легкого давления в висках, парню пришлось сжать пальцами переносицу. - Я знаю, ты там, Александра, - будто собираясь читать нравоучение, он произнёс серьезным тоном. Но мгновением позже голос стал мягче, и от готовящегося выговора не осталось и следа: - Перезвони. - Да неужели?! - неожиданно воскликнул Лео чуть поодаль. Второй догадывался, что вызвало столь бурную реакцию, но все равно обернулся к дороге. А по ней, не спеша, сплетя пальцы в замок, шли те, кого дожидались уже достаточно долго. Приближаясь, оба приветливо улыбнулись, но эти улыбки остались без ответа. Старшие смотрели перед собой без всякого намека на хорошее настроение: Лидер с непривычным для него холодом во взгляде и Рафаэль - хмуро, стараясь не встречаться глазами.| Музыка: Rubyhorse - Fell on Bad Days |
- Быстрее нельзя было? - язвительно задал вопрос мастер катан и, не дожидаясь ответа, повернул к зданию школы. Остальные с легким непониманием переглянулись и направились следом. - Мы ведь здесь, так? - следом проговорил Микеланджело в попытке разрядить напряженную обстановку. Только его радостный тон растворился без внимания, и братья остались с прежними чувствами. Одноклассники, да и вся школа, успели привыкнуть к постоянной непринуждённости и улыбкам команды, но сейчас, глядя на недовольные лица и отсутствие половины из них, все невольно задерживали удивленные взгляды, перешептывались без стеснения. Это напрягало, это раздражало. Но привлекать еще большее внимание разборками не особо хотелось. Как назло, уроки тянулись невыносимо долго. Слова преподавателей казались пустыми, предметы различались только книгами и лицами вокруг. Привычных беззаботных разговоров не было - убийственное молчание преследовало, не отставая ни на шаг, угнетая. Даже хорошее настроение Глории и Майки не выдержало напора тоски и сдалось. И только под конец будто стало немного легче. Мысль о том, что осталось вытерпеть последний предмет, внушала близость спокойствия без непрекращающихся взглядов и переговоров за спинами. Но разве могло все пойти так, как хотелось? С гордо вздернутым подбородком Джеймс Хогрс направлялся прямо на команду, окруженный своей шайкой. Массивные плечи чуть дергались от каждого агрессивного шага, а злобная, насмехающаяся ухмылка резала, словно ножом. Уже успевшая подорвать свой авторитет команда Хамато была готова уйти, лишь бы избежать стычки - натянутые нервы могли сдать в любой момент, но путей отступления не нашлось. - Ну и кто у нас тут? - грубым басом задал вопрос парень, и из-за его спины посыпались громкие смешки. - Где же потеряли остальную часть элиты? - Проваливай, Хогрс. - Со схожим недружелюбием Рафаэль выступил вперед, отвечая той же ненавистью во взгляде. - Зачем так грубо? Я ведь волнуюсь. Где главная потаскуха команды? Как там ее... Алана, кажется. Жалкое мгновение, и он вплотную притеснен к холодной стене. Прижав руку к напряженной шее, Лидер все сильнее давил своим телом. Ухмылка противника стала только шире, будто набираясь силы от вскипающей адреналином крови, а Лео, со странной яростью во взгляде, завел руку для удара. Но его так и не последовало: вовремя обладатель сай остановил разгоняющийся кулак, а после оттащил брата. Тот сопротивлялся, пытался вырваться, но сильная хватка, как цепи, сжимала тело. - Спокойно! - повысил голос Рафаэль, пытаясь разглядеть лицо старшего. - Он только этого и ждет! Каждый новый рывок становился все слабее и неувереннее, и, как только сопротивление исчезло совсем, Леонардо оказался на свободе. По телу растекалась неприятная слабость, пока дикий смех банды распространялся по многолюдным коридорам школы. Бросив последний взгляд на Джеймса, парень исчез в толпе - гогот стал еще ужаснее. - Ну и катись! Трус! - надрывал голос Хогрс, и следом за ним вся шайка. Следом за братом среди учащихся затерялась и пара, в надежде нагнать его. Собравшаяся толпа вокруг так и несостоявшейся драки потихоньку рассасывалась, зеваки расходились по классам, возвращались к разговорам с новой темой обсуждения. Шаг назад сделал и Раф, но тут же передумал и резко развернулся, впечатывая костяшки пальцев в челюсть противника. Неожиданность и сила удара сделали свое дело - глава банды в беспамятстве растянулся на полу, а остальные ее члены ошарашенно бегали вокруг, пытаясь привести того в чувства. - Урок на будущее: проваливай после первой же просьбы, - угрожающе понизив голос, произнес Темперамент. В разрастающейся суматохе он растворился среди множества тел подростков, пока вокруг побежденного скапливались любопытные.