Fuge, late, tace.
Беги, таись, молчи.
|Музыка: Les Friction - Who Will Save You Now Instrumental [Cut]| Сквозь сверкающие врата тьма впустила в свои холодные объятия. Земля, небо - все она, укрыла своим непроницаемым куполом пустоту и одурманила сладостными речами. Еще один неуверенный шаг, и нога коснулась невидимой гальки, разнося по темноте шорох мелких камешков. От резкого звука парень замер, взгляд судорожно прошелся по необъятным просторам. В сердце, трезвеющем от дурмана, начал зарождаться страх, а в мысли прокрадываться паника. Снова Лео осмотрелся вокруг, среди окружающей черноты глаза не сразу зацепились за светлую точку. Эта крохотная звездочка, словно спасительница, влекла к себе. Она наполняла сердце знакомым чувством трепета, приближаясь, и брюнет повиновался влечению, с каждым разом ступая все увереннее в пустоте. Расстояние уменьшалось медленно, нехотя, будто на зло оттягивало момент их встречи. С губ слетела тихая мольба, следом вырвались клубы пара. Он узнал ее. Легкая улыбка тронула уголки рта, шаги ускорились. Как светлый лучик среди туч, девушка вела его к свободе, зазывая нежным окликом. Алана застыла, ее маленькая ладошка потянулась к парню. Родной шепот неустанно твердил о любви, он освещал пугающую тьму и указывал путь. Леонардо сорвался на бег, не отдавая отчета происходящему внутри себя, а она тихо смеялась над его стараниями. Грудь резко врезалась в преграду, по телу тут же разнеслась неприятная боль от столкновения. Пораженный, он остановился перед невидимой преградой, взгляд неотрывно смотрел на спасительницу. Струящееся белое кружево навевало согревающие в этом холоде мысли, тревожило дорогие воспоминания и фантазии. Стена только усиливала трепет, разлившийся по всему телу, Лео любовался девушкой, взглядом ласкал ее кожу. Голова напрочь отказывалась искать пути выхода из ловушки, снова поддаваясь неизвестному яду, хотя шестое чувство упрямо твердило об опасности. Лана все так же звала с теплой улыбкой, и он не мог сопротивляться влечению, туманившему разум. Неожиданно она обернулась на беззвучный оклик. Пустота за преградой наполнялась бесконечным тусклым светом, открывая свои тайны и каждого, кто пытался скрыться под ее защитой. Там, чуть дальше от девушки, молодого воина гипнотизировал змеиным взглядом мужчина. И как будто прекратилось действие яда - тревога и страх накатили разом, топя своей мощью в водах беспомощности. Лео неотрывно следил за врагом, пробуя на вкус неизбежность трагедии, ладони коснулись преграды и сразу отпрянули от ее обжигающего холода. Рука поднялась, и кулак с силой врезался в стену. Но ничего не изменилось, только натянутая кожа покрылась кровавыми трещинками. - Лана! - надрывный крик разрезал тишину и снова растворился в ней. И никто не услышал. Лидер задыхался от того, как мило приветствовала она человека, принесшего лишь смерть и боль, бился о нерушимое препятствие, когда приняла его ладонь и позволила увести себя в пустоту, погибал при одной мысли о предательстве. Странная пара покидала его, а за ней угасал и свет, и рушились жалкие надежды на счастливый конец. Под его громкие крики крупные осколки отскакивали от преграды, каждая попытка вырваться рождала новые трещины и кусочки, освободившиеся из огромного паззла. Они кружились, тянулись за уходящим светом, приобретая живые тела и знакомые лица. Слуха коснулись храбрые возгласы, пока крики парня переходили в истошные вопли с просьбой остановиться. Друзья даже не обернулись, продолжая воинственно удаляться следом за Ороку и его спутницей. Лео срывал голос, разбивал руки в кровь в попытке вырваться. В капилляры прокралось едкое отчаяние, оно разрывало изнутри, нанося неизлечимые раны. Горячая кровь вырвалась из черного пола и поглотила, затягивая по щиколотку. Движения сковывались, тело немело и тонуло в алой западне, а близкие, пошатываясь, продолжали напирать на врага, гонясь за его темной тенью. И стоило Шреддеру только пожелать, как они тут же падали и пропадали в бездонной пустоте под приятный смех девушки. Последний выдох резко оборвался, когда сломанный крик поглотила вязкая жижа. Теперь тьма была его спасительницей. "Просто сон, тупой кошмар. Просто сон..." - слова всплывали в больной голове, возвращая в реальность. Тело безвольно подскакивало на дорожных кочках, ушибленные места надоедливо ныли. Ему не хотелось открывать крепко зажмуренные глаза, чтобы навсегда остаться в объятиях тьмы и перестать переживать о мучивших вопросах, хоть раз поддаться слабости и снять с себя тяжесть ноши лидера. - Все нормально? - рядом раздался обеспокоенный голос темпераментного брата, и Лео машинально, сам того не желая, разлепил тяжелые веки. Глаза опустились на руки, вцепившиеся в потертое покрывало, от долгого напряжения мышцы свело, а пальцы не слушались. Пришлось постараться, чтобы ослабить мертвую хватку. Конечно же, он не сможет наплевать на всех и передать лидерство кому-то еще, и это нагоняло неприятную тоску, даже придавало ощущение собственной слабости. Мысли никак не покидали слишком яркие картинки из кошмара, от этого в груди закипала тихая злость на беспомощность. Меньше всего сейчас хотелось приправлять пережитое неспокойным сном. Даже в царстве Морфея он не сможет расслабиться еще долгое время. - Нет, - коротко бросил Леонардо после небольшой паузы. Он отчаянно нуждался в поддержке, держать переживания в себе становилось все труднее, но одного беглого взгляда по темному кузову хватало, чтобы понять состояние других. Не меньше его близким необходима была отдушина, хоть и они не показывали этого в открытую. Мастер катан всегда с легкостью раскрывал для себя души окружающих и понимал их, как никто бы не смог, а сейчас нескольких лет усердных учений будто и не было. Он будто потерялся в огромном лабиринте чувств, и стоило уцепиться за одно верное, как стены безжалостно рушились, открывая новые пути и препятствия. Кто же знал, что любовь настолько перевернет жизнь, заберет все силы и оставит только разрушения после? Бесконечная полоса дороги, изрешеченная кочками и ямами, непрерывно тянулась перед пустым взглядом, пока старенький грузовик продолжал наматывать километры. Тысячи ярких звезд сопровождали их путь, хоть как-то скрашивая холодную ночь. Адреналин уже давно растворился в крови, и теперь по измученным телам подростков разливалась только усталость. Никто не знал, сколько времени прошло с нападения на вражеское логово, не было ни намека на первые лучики восходящего солнца, которых все так ждали и боялись одновременно. Часы, минуты, важные для спасения Донателло и Саши, безжалостно иссякали. Вместе с ними уходила и всякая надежда на счастливый конец.***
|Музыка: Carter Burwell – Decoding Alice|
Тяжелые двери неслышно раскрылись, впуская в богатую обитель своего хозяина. Несколькими уверенными шагами Ороку направился вглубь святилища, но его хмурый взгляд остановился на окровавленном теле, и он замер, искажая лицо в свирепой гримасе. - Караи! - неистовый крик разлился по комнате, отскочил от высоких стен и унесся в длинный коридор за распахнутой дверью. Кулаки с тихим хрустом сжались, выдавая напряжение, в груди с новой силой вспыхнула ярость. Впервые его план рухнул, и обезглавленная мерзавка, помешавшая его осуществлению, только напоминала об этом. Провал скрашивала лишь одна мысль: он по-прежнему жив, в отличии от недоросших мстителей Нью-Йорка, набравшихся наглости бросить ему вызов. Хотя бездействие имело все шансы отправить Шреддера следом. И пусть великому воину, как он, было непозволительно бояться, бремя смерти, давящее на плечи, страшило и приводило к безумию. В ожидании преемницы японец невольно поддавался ужасающим мыслям о непроглядной тьме, которая могла постигнуть его в любой момент, о его бесчувственном теле и грандиозных планах, так и не воплощенных в жизнь. Чувствовалось сомнение, когда вспоминал о жалком ученом, которому придется доверить жизнь, ведь даже при всей своей мощи восстановить препарат было ему не под силу. Погруженный в раздумья мужчина даже не заметил неслышно подкравшуюся девушку. Со склоненной головой куноичи застыла в широком проходе, внутренне готовя себя к любым неожиданностям. Она не решалась задать вопрос о причине столь бурного оклика, хоть и догадывалась о грядущем недовольстве. - Мастер? - негромко подала голос Караи в попытке привлечь внимание. Резко ее учитель обернулся, одаривая возмущенным взглядом, и, словно чувствуя эту пригвождающую к полу свирепость, она не смела поднять глаз в ответ. - Почему она все еще здесь? - прошипел Саки и, сделав шаг, угрожающе навис над наследницей клана. - Вы не велели... - Твоя обязанность – знать все, что нужно мне! - неуверенные попытки возразить подавились суровым криком. - Разве я должен лицезреть безголовый труп?! - Нет, вы не должны. - Так убери! Слегка испуганным взглядом девушка буравила пол, пока в голове начинал зарождаться рой непокорных мыслей. Легкий кивок, немного запоздавший после приказа отца, заставил трепыхаться короткие пепельные пряди, прикрывающие лицо. Выученным движением она плавно обернулась к выходу, но прежде, чем покинуть место убийства, чутким слухом уловила новое поручение, брошенное напоследок: - Сейчас же пришли ко мне Стокмана. Пусть соберет остатки лекарства и принимается за работу.***
|Музыка: (OST The Amazing Spider-мan 2) – Gwen's Death|
Казалось, до цивилизации они будут добираться вечно, но когда колеса начали замедлять ход, все, кто был в сознании, тут же оживились. У дороги замелькали аккуратные домики, на шум машины иногда отзывались громким лаем сторожа. Кузов все еще пошатывался на подъездной дороге, но с вестибулярным аппаратом братьям повезло, и Лидер опустился на колени рядом с Дони, внешний вид которого явно не обнадеживал. Бледная кожа и яркие синяки под глазами, заметные даже ночью, пугали, напряженная шея не давала пошевельнуться голове, а темные капли над губой норовили скатиться ниже. И без заумного докторского заключения было ясно: большая серьезная травма, - удар о каменистую землю не предвещал ничего хорошего. С легким рывком грузовик наконец-то остановился. Рядом с братом склонился Рафаэль, его обеспокоенный взгляд блуждал по телу пострадавшего, в груди медленно накапливалась злость, норовящая вырваться в самый неподходящий момент. Оба винили себя в произошедшем, и это неприятное чувство добавлялось в общую копилку. - Нужно как-то перенести его, - произнес мастер сай и перевел внимание на Лео в ожидании указаний. Карие глаза уже внимательно блуждали по просторному кузову, пытаясь отыскать даже самую дикую идею. Причитания и молитвы старушки неслабо сбивали, с каждой ее фразой он хмурился все больше. Взор уцепился за скомканное покрывало, в которое впились пальцы во время кошмара. Без лишних промедлений парень достиг задней стены и, расправляя плотную материю, вернулся на прежнее место. С нескрываемым интересом остальные наблюдали за его действиями, и от этого повышенного внимания хотелось спрятаться под то же одеяло или забиться в угол. - Вот, - бесцветным голосом ответил Леонардо, плавно опуская ткань рядом с Умником. - Используем вместо носилок. - Отлично, ты и Майки берите его, я - Сашу. Старший коротко кивнул на слова брата, но только тот начал удаляться, остановил его, коснувшись плеча. С легким непониманием он обернулся и уставился на обладателя мечей, все еще не спускающего глаз с лежащего. - Помоги переложить. Они наклонились над телом, тяжело дыша от волнения, Микеланджело в точности вторил их осторожным действиям. Широкие ладони легли под шею, спину и колени, но ребята не решались применить силу. Каждый боялся лишний раз шелохнуться, ведь неловкое движение могло привести к необратимому. Ожидая от других чуть больше храбрости, чем от себя, они переглянулись. Весельчаку пришлось сглотнуть неприятный ком, сдавливающий горло, он поднял взгляд на подругу и заметил блестящие капельки слез в уголках глаз. Краешки ее губ на мгновение дрогнули, ободряюще подпрыгнув вверх. - Раз... - все еще смотря на девушку, тихо проговорил Майки. Все сосредоточенно напряглись. Даже через невнятные молитвы старушки были слышны учащенные удары сердец. - Два... Мышцы рук нервно сжались, поддаваясь легкой судороге. Три пары глаз, не отрываясь, смотрели перед собой, плечи поднимались от частого дыхания. Короткая пауза походила на вечность, грозящую своей кончиной. - Три... По напряженным телам будто прошел ток, принуждающий к действию. По команде все сомнения были отброшены, и Донателло на мгновение повис на крепких руках братьев. Каждый облегченно выдохнул, когда одеяло прижало весом к холодному металлу. Взволнованная старушка наконец вспомнила о запертом кузове. Под непрекращающиеся обращения к Богу она немного неуклюже мельтешила с узкой тропинки, ведущей к дому. Ржавый засов поддался не сразу ее дрожащим рукам. Парни бережно оттаскивали пострадавшего к краю, а она все не прекращала молиться. Наивные и местами незнакомые слова казались пустыми, бесполезными, но произносились они с таким трепетом и почтением, что хотелось довериться Всевышнему, хотя после случившегося и отрицалось Его существование. Ребята ловко спрыгнули наземь - изможденность тут же отозвалась глухой болью в ногах. Подав руку, Майки помог спуститься своей девушке, а после посильнее ухватился за один край "носилок". Лидер впился пятерней в ткань с другого конца. Осторожно, без резких движений они синхронно стащили брата с кузова, и гений команды завис над землей, с обеих сторон зажатый плотной материей. - Пойдемте, пойдемте, - с дрожью в голосе тараторила старушка, рукой зазывая их за собой. - Еще немного. По узкой тропинке она вела подростков к старенькому домику, то и дело оборачиваясь, а они медленно плелись следом с дрожью в руках от дорогой ноши. Доверять первому встречному было рискованно, но разве был выбор? Даже не зная ее имени, команда вверила хрупкой женщине свои жизни. Заботиться о последствиях, о том, что делать дальше, не было желания и сил, и они отдались бурному течению судьбы, которое жило по своим законам. В опустевшем кузове остались только двое. Отстранившись от всего, Александра, не шевелясь, мысленно блуждала в бесконечной темноте за сомкнутыми веками. Боль сковала тело, и любое движение преподносило ее с большей силой. Она ощущала неотрывный взгляд парня, но так не хотела отвечать на него. Про себя Саша умоляла не делать друга, что задумал, боясь новой волны боли, в которой могла утонуть. Но обладатель кинжалов будто не чувствовал этой просьбы. Его теплая ладонь легла на плечо, и девушка поморщилась от тысячи иголок, пронзивших кожу от легкого прикосновения. - Алекс, - ласковым шепотом Рафаэль пытался успокоить ее - та лишь сильнее вжалась в холодный металл кузова. - Нужно идти. - Я останусь здесь, - хрипло ответила она, пытаясь отвернуться. - Ну же, детка... Не думал, что ты трусиха. В любой другой раз Саша прыгала бы от счастья от такой заботы, только сейчас было желание кричать от всего этого, с головой окунуться в гробовое спокойствие и не тревожить раны. Было не трудно догадаться, каково сейчас этому хрупкому, беспомощному созданию, но он был бессилен. Собственная слабость сдавливала грудь и мешала действовать. Темперамент метался от одной дикой мысли к другой, в надежде отыскать что-нибудь стоящее. Он не мог оставить ее одну и не позволил бы сделать это никому другому, но причинять боль было отвратительно. Под ее тихие стоны парень коснулся спины, изрешеченной осколками, - кожей сразу почувствовал тепло крови, что расплывалась по одежде яркими пятнами. Саша слабо мотала головой, пока другая рука ложилась под колени. Резкая боль пронзила каждую клеточку тела, когда широкие ладони сильнее впились в тело. Без предупреждений он поднял ее на руки, и с дрожащих губ тут же сорвался вскрик. В носу предательски защипало, соленые капельки слез покатились по щекам. Раф осторожно прижал ее к себе, зацепившись взглядом за блестящие дорожки на лице, пока мягко ступал по скрипящему кузову, приближаясь к его краю. Знал же, никогда бы Александра не выказала слабость при других, и от этого на душе становилось еще пакостней. Пришлось присесть у бортика, лишь бы меньше волновать ее прыжком, но скачок все равно причинил неудобства - снова крик нарушил окружающую тишину. В ушах не прекращался звон от собственного надрывного голоса, но тепло его крепкого тела немного успокаивало, по венам постепенно разливалось долгожданное чувство безопасности. Она чувствовала его нежность, о которой мечтала перед сном, и благодарила за настойчивость. Его сердце отбивало ровный ритм, и она отчитывала тихие удары, сбиваясь и начиная с начала. Слух девушки ласкал шелестящий шепот, и, может от него, боль словно притуплялась. Слова, сказанные с непривычной лаской, отдавались эхом в мыслях, навсегда оставаясь в памяти. Сойдя с протоптанной дорожки, пара последней вошла в теплый домик. Лица сразу же обдало приятным теплом, а носа достиг легкий аромат специй. Взволнованные взгляды остановились на вошедших и проводили их до потертого кресла. И стоило только опуститься на его мягкие подушки, суетливая старушка остановилась рядом с влажным полотенцем и дурно пахнущей жидкостью в бутыльке. Всякое предобморочное состояние трусливо удрало от "сладостного благоухания" нашатыря, и Саша резко открыла глаза, кривясь от запаха. С легкой ухмылкой Рафаэль встретил ее взгляд и, не прерывая зрительный контакт, мягко провел по щеке теплой тканью, после прошел по острому подбородку и опустился на шею. Небывалая близость давала о себе знать табуном крохотных мурашек на коже, но шатенка без стеснения продолжала следить за его лицом, любуясь знакомыми чертами. - Мы уже позвонили спасателям, - неожиданно произнес Весельчак, нарушая воцарившуюся идиллию. - Нужно успокоить родителей, - переглядываясь с братьями, неуверенно продолжила Глория. - И Сплинтера тоже. - Они, небось, уже и морги прочесали, - опустив глаза, Хьюстон подала голос. Незамысловатые движения друга не прекращались, и внутри зародилось неприятное чувство неловкости перед остальными. А тот, похоже, был безразличен к прикованному вниманию других. - Позвоним из больницы, - слишком угрюмо ответил Лидер, и продолжать разговор теперь не решился никто. Придя в себя совсем немного, они снова поддались напряжению, что передалось в голосе Лео. В просторной гостиной раздавались только вопросы и молитвы миссис Роусис, имя которой все-таки удосужились узнать, и громкое тиканье настенных часов. Леонардо пришлось с силой сжать кулаки, сдерживая закипающую внутри ярость. Он готов был сорваться на бедную старушку, пытающуюся помочь, слегка безумный взгляд не отрывался от бесчувственного тела брата. Любой окружающий шорох давил, а от неожиданного пения кукушки нервы резко натягивались в тонкую струну. Время шло, но ничего не менялось, а ровные удары секундной стрелки не прекращались. Вой сирены за окном послужил спасательным кругом, вырвавшим всех из транса. Она становилась все громче, а напряжение росло. Микеланджело метнулся за порог, с громкими криками размахивая руками. Хозяйка дома застыла на прогнившем крыльце, ее взволнованный взгляд бегал от спасательных машин к подросткам за дверью. Словно в мольбе, она сплела морщинистые пальцы у сердца, пока двое мужчин, вслушиваясь в безумное лепетание мастера нунчак, следовали за ним, сжимая в руках носилки. Не медля, они умело переложили Умника и направились обратно. По быстрому указанию одного Раф, с бесценной ношей на руках, осторожно ускорил шаг ко второй машине. Остальные двигались позади, стараясь не мешаться, но, будто и не замечая их, спасатели были готовы заблокировать двери в салон и поскорее добраться до нужной больницы. Только воцарившаяся из-за этого суматоха не позволила им сделать, как задумывалось. - Вы не можете оставить нас здесь! - возмутился Майки, застыв перед серьезного вида мужчиной. Пары глаз внимательно следили за ним в ожидании решения, а сам он от усталости сжал пальцами переносицу. Подростковая истерика никак не входила в его планы, и времени для нарушения четких, последовательных действий не было. С громким вздохом спасатель занял место у головы Донателло, и там, в салоне, его встретил тяжелый взгляд капитана команды. Его низкий голос прозвучал прежде, чем двери в салон захлопнулись: - Забирай их себе, Тони. Мы на сирене. Парень помоложе быстро кивнул на указание старшего. Не заставляя ждать, пара пробралась в кабину, слыша, как умчалась вперед другая машина. С громким воем первый автомобиль мчался по темной дороге, пока врач осматривал пострадавшего. Хмурый вид не сулил ничего хорошего, его быстрые, но умелые действия полностью захватывали внимание. Застыв на узком сидении, Лео молча не отрывал взгляда от крепких рук. Все эмоции будто отступили на второй план, осталось только странное чувство, которое сдавливало все внутри. Мужчина потянулся к маленькой рации, и Лидер машинально повернулся вместе с ним. - Закрытая черепно-мозговая. Готовьте реанимацию.***
Стокман никогда не вызывал у нее уважения, при всей гениальности он напоминал жалкое насекомое, готовое на все, лишь бы спасти свою ничтожную тушку. И порой девушка не понимала, как Мастер мог довериться этому человеку. Его поступки, слова, даже голос вызывали отвращение, а рука каждый раз тянулась к рукоятке меча. Но позволив себе излишнюю вольность, она сама могла поплатиться жизнью. Как приставленный без собственного согласия надзиратель, Караи должна была следить за ученым и при надобности оказывать услуги, от которых было ясное желание отказаться. В просторной обители раздался противный смех, и удивленная неожиданным весельем куноичи опустила глаза на мужчину, рыскающего по алому от пролитой крови полу в поисках мелких частиц препарата. - Забавная вещица, - протянул Бакстер и прокрутил между пальцев тонкую цепочку, поддерживающую окровавленный медальон. Поднеся его к целому глазу, он не без любопытства разглядывал находку, хотя столь бурная реакция была ошибкой. Знакомая вещь вызвала схожий интерес у юной наследницы клана, и позволить Стокману заполучить ее было недопустимо. Освобожденная из ножн катана опасно сверкнула в неярком свете ламп, острое лезвие коснулось темной кожи. Расширенный от удивления и испуга глаз поднялся на девушку. Сквозь стекло старых очков ученый неотрывно смотрел на дочь хозяина, руки заметно задрожали от накатившего страха, а она наслаждалась моментом недолгой власти, уверенно держа меч. - Это, - лезвие чуть вонзилось в кисть, и во взгляде Караи заиграл победный блеск, как только лицо мужчины исказилось от боли, - принадлежит клану. Нужды разъяснять не было, чтобы восхваленный ум гения понял свою оплошность. Сглотнув неприятный ком в горле, он опустил тонкую цепочку на холодный металл - беззвучно она скатилась к изящной рукояти, оплетенной тонкими пальчиками. Медальон слегка шелохнулся, когда катана оставила свою жертву. Подавленный жестким взглядом, Бакстер вернулся к выполнению приказа, мысленно выстраивая план мести выскочке из клана Фут.***
Неприятная атмосфера, царящая в любой больнице, никогда не приводила в восторг, но сейчас угнетала еще пуще. Одинокие шаги отдавались звонким эхом в длинных коридорах, а ярко горящая надпись над дверями реанимаций не переставая маячила перед глазами. Внимание Глории остановилось на ссутулившейся фигуре на дальней скамье, когда у одного из кабинетов пары разделились. Крепче сжав ладошку парня, она нетерпеливо вела его к Лидеру. Он, не выказывая никаких эмоций, сверлил взглядом белоснежный пол и даже не вздрогнул, когда прибывшие присели рядом. - Есть новости? - осторожно поинтересовалась девушка, пытаясь вырвать друга из пугающего состояния. - Они сказали хоть что-нибудь? - вопрос Микеланджело раздался следом, не дожидаясь ответа на первый. Но едва заметное мотание головой исчерпало всю реакцию на нетерпеливые расспросы. Им ничего не оставалось, кроме как ждать появления врачей. Удержаться на месте было труднее всего, а время все также не набирало темпа, пропуская секунды ужасно медленно. Нервы блондинки предательски сдали, и, не в силах больше усмирять чувства, с покрасневшими от накативших слез глазами она резко поднялась с одним желанием: не сдерживаясь, высказать все маме и укрыться в ее теплых, успокаивающих объятиях от всего окружающего хаоса. Грустным взглядом Майки проводил ее до стойки, откуда раздавались громкие сигналы телефона. Неожиданно недалеко хлопнула дверь, и внимание обладателя нунчак тут же переключилось на хмурого Темперамента, медленно вышагивающего в их сторону. Без всяких объяснений он завалился рядом, и, может быть, не задай младший вопрос, так и молчал бы, вторя Леонардо. - Ты не остался с Сашей? - Она меня выгнала, - прыснув, произнес парень и сложил руки на груди, насупясь еще больше. - Разве не слышали криков? Чуть непонимающе Микеланджело взглянул на него - тот лишь выругался, нервно дернув руками. Влажные ладони потянулись к лицу и медленно прошлись к волосам, путаясь в густых прядях. Самоедство подступило с новой силой, и не только к нему. Это чувство стало уже почти родным для Лео за прошедшие часы. Оно будто укрывало в непроницаемый футляр от лишних эмоций и посторонних мыслей. И вроде бы он был здесь, рядом с братьями, но совсем не ощущал их присутствие и близость. Или же нарочно не подпускал их к ловушке, в которую угодил сам?