***
Какая банальная встреча. Всё смешалось в жизни, встало с ног на голову, и Марисса совершенно не представляла, как это всё исправить. Долго не могла прийти в себя, так и не зашла к Сесилии, ходила по своему кабинету, а заодно прокручивала в голове раз за разом сложившуюся ситуацию. Всё пыталась разобраться, понять, осмыслить… Хотя, что тут можно осмысливать и обдумывать? Даже если не принимать в расчёт свои собственные чувства и думать только о работе, всё равно получалось трудно. Работа в El Estilo для неё будет каторгой. И это она уже давно поняла и приняла. Надо действовать! Жестко и бескомпромиссно. А о том, что этот выбор не соответствовал её собственным желаниям, девушка старалась не думать, потому что тут же начинала себя чувствовать предательницей и эгоисткой. Из этого следует только одно — у нее нет времени. Совсем. А значит, что бить она будет жёстко. И трудно это не только с морально-этической стороны, а просто потому, что есть много бюрократических формальностей. Если бы так…***
— На тебе лица нет? Что-то случилось? — прямо с порога озабоченно спросил друга Мануэль. Он открыл дверь, сделал шаг и только тогда вспомнил, что не постучал. Да, и судя по равнодушному выражению лица блондина, который терпеть не мог, когда в его кабинет входят без стука, сейчас Пабло не заметит, даже если будет нарушен дресс-код во всём офисе, а уж эта незначительная формальность его и вовсе волновала в последнюю очередь. В конце концов, это уже четвертая их встреча за день в стенах этого кабинета… — Это из-за знакомства Андреа с Мариссой? Или из-за Аланиса? Я только что его видел. Он выглядел слишком довольный собой. Вы повздорили? — Да при чем здесь Марисса с Андреа. Это меня волнует меньше всего. А вот хлюпик. Убил бы. — Что случилось? — Пока ничего не произошло, но произойдет, — с нескрываемым сожалением ответил Пабло. — Причем скоро. На следующей неделе. Аланис пригрозил, что он нашел на нас большой компромат и во вторник собирает совет директоров. Обещал, что ради шоу, которое он устроит, отец прилетит из Лондона. Мало верится, но кто знает, чём черт не шутит. — Может, блефует, — усомнился мексиканец, облокотившись на спинку стула. — Хочет увидеть твою реакцию или ждет, когда ты ошибешься. Вспомни историю двухлетней давности. Пабло в кресле неуютно поерзал, глазами по сторонам пострелял, но, в конце концов, отмахнулся: — Ману, два года назад мы не были в такой заднице, как сейчас. И, чтобы он не нашёл, мы бы сумели выкрутиться. — Звучит так, будто ты сдался, —констатировал Ману. — А не слишком быстро? На это замечание Пабло Бустаманте ничего не ответил, молча подошел к мексиканцу, сунув руки в карманы брюк и смотря куда-то далеко. Словно не торопился никуда и никто не ждал его ответа. Агирре, немного удивленный его молчанием, кинул на друга быстрый взгляд снизу вверх, но почти тут же отвернулся. Пабло продолжал с интересом поглядывать по сторонам. А потом свирепо уставился на телефон, набирая чей-то номер. Но его механическим голосом оповестили о том, что абонент временно недоступен. — С Мирандой со вчерашнего дня не могу связаться. Странно это, куда он пропал? — Не думаю, что Матиас нам как-то поможет, — начал Ману. — Ты знаешь его отношение к нашим махинациям. Всё, что он мог сделать, он сделал. Если Аланис знает о продаже акций и всех липовые отчетах, то нам конец. Времени мало. Но если нет, то можно попробовать подготовить план Д, — мексиканец рискнул глянуть на блондина через плечо. Нервно сглотнул, когда Пабло со всей силы толкнул журнальный столик рядом. Такое внутреннее напряжение почувствовал, что захотелось закричать. И Бустаманте стукнуть чем-нибудь тяжёлым, чтобы не нервничал. — Я чувствую, что этот совет будет решающим. И не надо ещё одного плана. Всё, что мы могли, мы сделали. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, — блондин шагнул к дивану у стены, но тут же передумал и снова подошёл к столу. Забарабанил пальцами по столешнице. — Мне это не нравится, Пабло. Ты слишком уверен, что что-то случится. — Нет, — покачал головой Бустаманте. — Я все еще надеюсь, что нет. Но всё равно. Настал переломный момент. Нам или повезет в последний раз, или нет, — он сделала небольшую паузу. — Вот смотри, предположим, что Аланис только изображает видимость, что нарыл что-то. Ману, всё равно, конец близок. Мы либо начнём получать прибыль и отдавать кредиты, либо всё рухнет. Ты как финансист прекрасно понимаешь, что спасти нас может только чудо. — Пабло, я… — попытался возразить Ману. — Вот только не надо сейчас вспоминать, что ты меня когда-то предупреждал, — перебил мексиканца Пабло. — Я прекрасно это понимаю и осознаю, что во всём я виноват сам. Ещё и тебя с Гидо втянул во все это. Если придется отвечать в суде, я за всё отвечу сам. Мексиканец сначала удивился, потом сделал вид, что пропустил всё мимо ушей. Но Пабло это, кажется, порадовало, он вздохнул с облегчением, когда Ману промолчал. Поймал себя на мысли, что только сейчас осознал всю серьёзность положения: не только будущего фирмы, но и своего собственного . Развернулся на девяносто градусов и быстро шагнул к дивану. Раскинул руки и невольно уставился на профиль Агирре, словно надеялся по лицу прочесть его мысли. Наверное, слишком пристально смотрел, потому что Ману вздёрнул бровь, сначала замешкался, потом присел рядом. — Я не это хотел сказать, — покачал головой финансовый директор. — Совсем не это. Я хочу, чтобы ты знал, ты можешь во всём рассчитывать на меня. И если дело дойдет до суда, я готов с тобой мотать срок. Вместе не так скучно будет в тюремной камере сидеть, — попытался пошутить Ману. — Так, папаша. Тебе до полного счастья только сейчас судов не хватает, — Бустаманте смешно покосился на друга. — Мия тебе сказала? — удивился Ману. — Да, две недели назад. Я ждал, что ты сам признаешься. Но ты молчишь, как партизан. Мог бы и похвастаться, — упрекнул друга Пабло. — Зачем скрывать такую замечательную новость? — Признаешься здесь, — с нескрываемым сожалениям выдохнул мексиканец. — Я узнал об этом вчера. Пабло посмотрел на финансового директора исподлобья. Он не то чтобы удивился, но, видимо, растерялся, явно ощущая неловкость от того, что новость о беременности Мии он узнал первым. Ману слегка потрясывало. Поднялся с дивана и подошел к окну, смотрел куда-то вдаль, на знакомые улицы, и дышал глубоко, впитывая в себя то, что видел. Ему необходимо было с кем-то поговорить. Рассказать о сомнениях, страхах, спросить совета, высказать то, что огнем горело в его душе. Просто поговорить и услышать от кого заветное "всё будет хорошо". Но он не мог. Да и не с кем было. Поговорить с Мариссой — это словно покаяться в том, что столько лет он её поддерживал. А говорить с Пабло, избегая важных деталей, не было смысла. Да и слишком сложно всё было. Мия никак не отреагировала на его утренние попытки поговорить. Приехал к ней в семь утра. Открыл запасными ключами квартиру Сони. Когда-то во время ремонта их апартаментов они с Мией здесь жили несколько месяцев. Счастливо жили — частенько пересматривали старые фильмы, боролись за место под одеялом, вместе готовили ужин и просто были вместе. Теперь квартира казалась Ману чужой, словно воровка, которая отобрала у него самое дорогое. Какие-то обрывочные воспоминания. Всего лишь. Мия уже не спала. Увидев мужа, сказала сухое "привет" и пошла в душ. Не удивилась его присутствию, не выгоняла, не комментировала его столь ранний визит. Вела себя так, как будто так и должно быть: попросила принести полотенце из спальни, предложила кофе с тостами. На вопрос Ману, почему она сама ничего не ест, спокойно ответила, что ей необходимо сдать анализы. Однако любую попытку Агирре поговорить, пресекала одной и той же фразой "Я все сказала вчера. За ночь ничего не изменилось". И сопровождать себя в больницу не позволила. Он молча посадил ее в такси и позволил уехать. Вот и всё. Вроде, когда мчался к ней утром — столько сценариев в голове прокручивал, представлял столько вариантов развития это встречи. То он просто её обнимет и скажет, что не позволит никуда уехать. То на коленях буду вымаливать прощение. Вот только на практике всё вышло куда сложнее. Он просто поставил себя на её место и понял, что ей на самом деле нужно побыть одной. И, может, поездки к давней подруге и сестре не такая уж и плохая идея. Мии нужно время, чтобы его простить. А ему нужно время, чтобы найти выход и вернуть её обратно. — Да, старик. Ты меня, конечно, удивил, — Агирре даже не заметил, когда Пабло встал рядом. — Я догадывался, что у вас не всё гладко. Весь офис об этом говорит. Но, что всё настолько плохо, я, честно говоря, в шоке. Я только сейчас осознал, что Мия отпросилась работать дистанционно не просто так. Но я ничего не понимаю. Ты натворил что-то? Или... Может… Любовница?.. — Пабло, я не хочу об этом говорить,— отрезал Ману. — Извини. Давай вернемся к теме Аланиса. — Как скажешь, — удивился Бустаманте, но спорить не стал. Нет — так нет. — Надо в банк ехать и надеяться на положительный ответ на наш запрос. С Аланисом пока ничего непонятно. И это напрягает. Хрен его знает, что у него на уме. Если он хочет меня утопить, то ему не надо для этого много усилий. Ты сам сказал. Достаточно знать о продаже акций и нескольких наших последних сделках. И, почему-то, моя интуиция подсказывает, что козырь у него в рукаве. Слишком он самоуверенный. Слишком. Мануэль ничего не ответил. Просто потому, что сам не верил в положительный вариант развития событий. Подошел к шкафу, открыл ящик и достал нужную папку. — Встреча с Торесом через полчаса. Надо торопиться, в городе пробки везде. Он не любит, когда клиенты опаздывают. — Да, ты прав. Поехали.***
Несколько часов, как вся жизнь, пролетели перед глазами. Успела посомневаться, позлиться, сблизиться, удивиться и успокоиться. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Снова задать себе сотню вопросов и опять не найти ни одного ответа. Мысли, мысли. Эти мысли мучили Андреа Васкес все выходные. Эти пыточные размышления не давали ей забыться сегодня. Ждала какого-то приговора, необычного поведения со стороны Бустаманте, волнений, неловкости. Согласно её ожиданиям, Пабло по всем законам физики должен как-то проявить эмоции, разозлиться, избегать её, возможно, даже отключить телефон и уехать куда-нибудь один, спрятаться, взять от жизни тайм-аут, попытаться хотя бы одним глазом заглянуть в прошлое. Но нет, он по-прежнему оставался у себя в кабинете, спокойный, сдержанный, привычный. Он был. То ли делал вид, что ничего не произошло, то ли внутри себя прятал занозу, маскируя её долгими взглядами и сдержанным тоном. Но в остальном вёл себя как идеальный жених. За выходные они вместе выполнили все намеченные по возвращению Андреа домашние дела: прошлись по магазинам, поужинали в ресторане и даже посетили модную выставку Фернанды Васкес, сестры Андреа. Невеста Пабло невольно отмечала проскальзывающую нежность и тепло в прикосновениях Бустаманте, его внимательность, заботу, страсть, желание и веру в завтрашний день. И даже сегодня после её знакомства с Мариссой он вёл себя как обычно — вместе с Андреа пошел пить кофе, помог девушке разобраться и вникнуть в суть некоторых дел, которые произошли в компании за время её отсутствия на рабочем месте, настоял на том, чтобы она переделала бывший кабинет Мануэля на свой вкус: новая мебель, ремонт, если пожелает. Совершенно не прячась от невесты, попросил Сесилию позвонить Спирито и зайти к нему через полчаса, чтоб обсудить детали нового контракта на оформление магазина. Он не оправдывался перед Андреа, почему сейчас Марисса должна зайти к нему в кабинет, не акцентировал на этом внимания, не изучал её реакцию на свой поступок. Никаких лишних движений, эмоций, блеска в глазах. Словно в офисе на самом деле появился ещё один работник, который должен выполнять свои обязанности и обязательства, ничего больше. И ему нечего было скрывать. Это не могло не радовать. Это не могло остаться незамеченным. Но, тем не менее, Андреа Васкес почему-то не радовалась. Да, она успокоилась. Да, она на самом деле поняла, что все её волнения, возможно, лишние. Да, она стала более уверенной в себе. Да, она перестала видеть в бывшей возлюбленной Пабло врага или соперницу. Но тем ни менее не радовалась. Совершенно не радовалось. Села в кресло, закрыла руками лицо и сидела так некоторое время в полном ступоре, пытаясь справиться с эмоциями. Перед глазами плавали желтые круги, сердце стучало, и непонятный страх продолжал стоять над ней, сверлить её проницательным взглядом, словно предупреждал, что готов обрушиться и сломать в любую минуту. Её изнутри всю трясло. Правда, она силилась этого не показать, уверенно улыбалась днём при встрече с Мариссой, не задавала лишних вопросов Пабло, четко выполняла свои обязанности. Вот только, когда в приемной генерального директора раскладывала по папкам распечатанные копии последнего отчета по продажам, руки тряслись. Видела, как Марисса в коридоре давала какие-то распоряжения Инес, — секретарше Гидо. Попробовала мимо неё проскользнуть, при этом стойко игнорировать пристальный взгляд Спирито, которая за ней следила неотрывно, но как-то прошлась неуклюже, и споткнулась на пороге, каблук сломала. Обидно было. Как будто этот сломанный каблук всё объяснял, как будто судьба показывала, что всё зря и так понятно, кто победит. Вот и сейчас сидела, прятала глаза в ладонях, дышала с трудом, собиралась с мыслями, принуждала себя встать и позвонить сестре с просьбой привезти ей пару туфель или просто поискать обувь в мастерской Мии, там они были всегда, но как-то ничего не получалось. И сегодняшний день в офисе ей это весьма доходчиво объяснил. Настолько, что ехать домой не хотелось. И идти на деловой ужин с Пабло тоже не хотелось. Пыхтела от возмущения, злилась на себя. Нога болела, словно напоминая о поражение. Всё было не так. Казалось, что она себя замучила. Запоздало чувствовала себя глупой, обманутой в лучших чувствах и ожиданиях. И где-то через несколько секунд мир должен был обрушиться и тяжелым грузом упасть ей на плечи. Короткий звук мобильного телефона вернул в реальность. Вздрогнула, очнувшись от своих невеселых мыслей. Эсэмэс. Пабло. "Встреча с Пересом перенеслась на завтра. Я с Ману задерживаюсь в банке. Езжай домой, я подъеду в течение двух часов. Целую." Улыбнулась. Облегченно вздохнула. На миг позволила себе какие-то удивительные ощущения, словно чувствовала себя необъяснимо свободной от всех запретов и предрассудков. Как будто она – не она, и все правила и стереотипы остались где-то далеко. Как будто всё будет хорошо. Просто нужно дать себя время. Снова вдохнула прохладный воздух, надеясь, что он остудит её мысли и чувства, которые свернулись тугим клубком в груди и жгли, жгли её насквозь. Внезапно открылась дверь и от неожиданности Андреа затряслась — на пороге стояла она — сама Марисса Пиа Андраде Спирито и улыбалась. Как-то слишком победно. Андреа Васкес засуетилась, не знала как реагировать на присутствие неожиданной посетительницы, что говорить и говорить ли вообще. В горле ещё больше запершило от волнения. Босые ноги пробрало холодом до костей. Неприятное жжение в душе. То ли от волнения и возбуждения, которое волнами расходилось по телу, от того самого клубка в груди и до кончиков пальцев, даже подушечки начало пощипывать. В ручки кресла вцепилась, смотрела словно в темноту и практически не дышала — весь воздух словно исчез из комнаты. Андреа пыталась вдохнуть, но ничего не получалось. В глазах потемнело, внутри что-то взорвалось, и она выгнулась и закрыла глаза. Слышала, как Марисса поворачивает ключ в замке дверей. Всем нутром почувствовала, что ничего хорошего этот визит не принесет. Марисса так просто не отступится. Открыла глаза, голову к двери повернула и тут же встретилась с Спирито взглядом. В висках стучала боль, немного подташнивало, а мысли сводили с ума ещё сильнее. — Я закрыла дверь, чтобы нам никто не помешал, — улыбнулась Марисса. Только сейчас Андреа заметила в её руках пару туфель. — У меня к тебе разговор. Очень важный и длинный разговор. Надеюсь, ты никуда не торопишься. Рыжая спокойно подошла к столу, делая вид, что ничего не происходит, словно так и должно быть и нет ничего странного в тому, что бывшая и нынешняя девушки Пабло Бустаманте оказались в одном помещении. Как будто нечему удивляться. Поставила пару туфель на стул рядом, довольно мило, однако как-то сдержанно произнесла: — Надеюсь, я угадала с размером, если нет, у Мии целая коллекция в нижнем шкафу слева. Можно подыскать что-то получше. Андреа ничего не ответила. Даже сухое "спасибо" не смогла из себя выдавить. Только ошарешенно смотрела на Мариссу и сильнее вцепилась в подлокотник кресла. Наблюдала, как гостья подошла к дивану. Уверенный шаг, каблуки стучат, нос вздернула, плечи расправила, легко и непринужденно присела, поставив сумку рядом. Многозначительный взгляд карих глаз. Андреа даже мурашками покрылась, словно кожей почувствовала проскользнувшей намёк. И так всё понятно. Где-то меньше чем за час навсегда изменятся чьи-то судьбы. Кто-то будет продолжать бороться, кто-то уйдет с полпути. Кого-то жизнь безжалостно столкнет с новыми вызовами, а кому-то просто плюнет в лицо, не раздумывая. И обе знали, кто победит.