Дневник Когтевранки

С трудом закончив трапезу, я кое-как поднялась со скамьи и водрузила свою несчастную сумку на многострадальное плечо, которое не прекращало ныть от такой непосильной ноши. Я помахала Алексис на прощание и сбежала с завтрака пораньше, дабы выложить всё ненужное и, в конце концов, привести себя в порядок, ибо мантия моя выглядела крайне плачевно, не говоря уж о туфлях, которые после стольких падений и побегов были покрыты многочисленными царапинами. Если бы Тётя Виктория заприметила их, её бы моментально хватил нервный припадок. Добравшись до гостиной в считанные минуты, что было чрезвычайно неожиданным даже для меня самой, я испытывала волнение касательно своего прохода через дверь, на которой висел медный молоток, подчиняющийся комендантскому часу. Однако я нервничала зря, поскольку он мгновенно оживился и проговорил: «Что все время пребывает в покое, даже когда поднимается или спускается с холма?» Я слегка замялась, так как ожидала быстрого решения задачи, а получила не совсем то, на что надеялась. Моя голова отказывалась думать, забаррикадировав доступ к рациональному мышлению. Эта загадка показалась бы мне самой лёгкой на свете, если бы не недосып, из-за которого мой организм отчаянно сопротивлялся любой умственной деятельности. В моём разуме стрекотали сверчки, и царило нерушимое затишье, тогда как медный молоток терпеливо ждал моего ответа. — Дорога, — послышался тихий голос с лестницы. Сжав кулаки, я возненавидела себя ещё сильнее из-за того, что кто-то стал свидетелем моего блистательного краха. Обернувшись, я увидела Шона, натужно поднимающегося по лестнице и держащегося за бок, порой болезненно корчась. Степень моего стыда подлетела до небес. — Выглядишь ты не очень, — произнёс третьекурсник, указав на мои глаза. Я моргнула, пытаясь сфокусировать внимание на когтевранце. Он проковылял к двери, сгорбившись, словно Квазимодо, непоколебимо держась за рану. — Ты тоже, — улыбнувшись, ответила я. — Мне уже лучше. Мадам Помфри — просто волшебница, — хохотнул Шон смехом, переходящим в кашель. — В обоих смыслах, конечно. Она сказала, что рана эта необычная и вылечить её будет не так-то просто. Из её нервного бормотания я разобрал, что порез очень глубокий и нанесён необычайно мощным заклинанием. Я тревожно сдвинула брови, попутно занеся посещение Джозефа или библиотеки в список предстоящих дел, чтобы разузнать что-либо о ранении когтевранца. Когда мы оба зашли в пустующую гостиную, Шон направился к спальням мальчиков, попрощавшись со мной. Разгружая свои пожитки, я осознала, что желание спать как рукой сняло. Мною снова овладели беспокойство и страх, которые опутывали моё сердце, не давая вздохнуть. Всё гораздо серьёзнее, чем я думала.

* * *

— Мисс Мэнсфилд, скажите нам, какое классическое заклинание относится к Запирающим чарам? Я не улавливала ни одного слова профессора Флитвика до этого момента, так как мерно посапывала на столе и видела дивный сон о феях и единорогах. Моё имя заставило меня пробудиться и осмотреть класс, в котором все до единого взгляды были обращены на меня. Оливер Пэйтон и Джастин Логан, личности, пребывание которых в Когтевране было крайне сомнительным, ухохатывались с моего замешательства, прикрывая рты кулаками. — Коллопортус, сэр. Когда я вторично оглядела помещение, то самым непредвиденным открытием для меня стала дверь, стоящая посреди класса. Насколько же нужно хотеть спать, чтобы не заметить её? — Прекрасно, мисс Мэнсфилд, прекрасно. А способны ли вы продемонстрировать нам данное заклинание с помощью движений волшебной палочкой, которые я показал несколько минут назад? — профессор кивнул на дверь. Оливер и Джастин, казалось, сейчас погибнут от потери воздуха. Я встала со своего насиженного стула, одёрнув мантию. Оказавшись на месте назначения, я начала искать палочку в складках одежды, где обычно её оставляла. В карманах брюк её не обнаружилось. Так же, как и в любом другом отделении моего облачения. Меня бросило в жар. — Прошу прощения, профессор. В классе царила полная тишина, которая давила на меня всей своей могучей силой. Повторно поднявшись к своему месту и забрав палочку из сумки, я вернулась к двери, нелепо находившейся посреди помещения. Сконцентрировавшись на заклинании, выученном мною ночью в ходе вынужденной зубрёжки, я направила изящное творение Олливандера на замочную скважину. Взмах вправо, затем вниз, влево и снова вниз. Механизм оживлённо щёлкнул, а профессор Флитвик подошёл к двери, толкнув её от себя. Безрезультатно. Я расплылась в ухмылке, которая была подобна вчерашней (или сегодняшней). — Десять очков Когтеврану! Поздравляю, мисс Мэнсфилд. Можете возвращаться в царство Морфея, вы заслужили. — Благодарю, профессор, — ответила я, явно довольная собой. Лица Оливера и Джастина пылали яростью. Они не могли смириться с моим триумфом, поэтому один из этой коронной парочки — Джастин — вскочил и тоже изъявил желание опробовать Запирающие чары. Профессор Флитвик великолепно осознавал, что происходит между мной и этими двумя, ведь именно учитель Заклинаний позволил мне выйти сухой из воды после эпизода с лишением Оливера способности изрекать сущую несуразицу в мой адрес (и в адрес других тоже). Но преподаватель не подал виду, разрешив Джастину попытать счастье и открыв дверь с помощью Отпирающих чар. Честно говоря, я надеялась, что у когтевранца всё получится, потому как мне бы удалось нажить меньше проблем. Впрочем, удача никогда не бывает на моей стороне. Ни одна из его попыток не увенчалась успехом, и он ушёл на своё место ни с чем, пронзая меня взглядами, полными ненависти. К счастью, через несколько минут занятие было объявлено законченным, и я попыталась как можно скорее смыться из кабинета, пока мне не начали задавать лишних вопросов. Я выскочила из помещения и понеслась на урок полётов. Для этого требовалось дойти до лестниц, которые двигаются, как им заблагорассудится, далее — без происшествий добраться до второго этажа, а после этого следовать потоку первокурсников, также двигающихся по направлению к поляне возле Запретного леса. Данный метод всегда срабатывал. Но только не сегодня. Мне не было суждено благополучно достигнуть моего места назначения. Будучи на самом верху одной из боковых лестниц, которые в основном предпочитали не шевелиться, я внезапно полетела вниз. Я не споткнулась, нет. После того случая я была даже чересчур осторожной, делая каждый свой шаг с опаской. Чьи-то руки нарочно толкнули меня. Я прекрасно знала исход неудачного падения с девятнадцатифутовой лестницы, однако ничего сделать мне бы всё равно не удалось. Мой живот первым достиг нижней ступеньки, за ним последовали ладони, укрывавшие зубы, и левый висок, который настиг лестничную площадку быстрее всех. Ноги, которые я рефлекторно подтянула под себя, были последними. Моё движение спровоцировало то, что я окончательно съехала на ровную каменную поверхность. Время для меня замедлилось. Описать, что и где у меня болит я не смогла бы ни при каких усилиях. Я не могла дышать, поэтому просто лежала, прижавшись щекой к мёрзлому полу, и пыталась вдохнуть, словно рыба, выброшенная на берег. Одинокая слеза выступила из моего натруженного глаза, покрытого сетью алых лопнувших сосудов. В моих ушах стоял гул, будто рядом со мной разорвало маггловский снаряд. Каждая клеточка моего тела мучительно вопила. Веки мои смыкались, и на меня наконец снизошло долгожданное забвение.