Дневник Когтевранки

Сон мой нарушили шаги мадам Пинс, которая наивно полагала, что все посетители библиотеки давно ушли, оставив после себя грязь, разрушения и неправильно расставленные на стеллажах книги. Её усталая походка говорила о многом. Даже человеку, который только что проснулся, лёжа на своей звёздной карте, с перепачканной чернилами щекой. Например то, что хранительница библиотеки церемониться со мной не станет. Мой неокрепший ум безрезультатно пытался придумать возможные действия в данной ситуации, при которых я смогу избежать смерти от удара толстого тома по Трансфигурации о мою несчастную голову. Тем временем, Мадам Пинс отвлеклась на стеллаж, находившийся в звуковой недосягаемости от меня, что дало мне возможность покидать все свои пожитки в сумку, которая, казалось, с минуты на минуту лопнет от объёма лежащих в ней предметов всевозможного назначения. Собравшись, я встала со стула и направилась к выходу, для безопасности прячась за каждым стеллажом, который проходила, и молясь всем возможным богам, чтобы подо мной не скрипнула половица. Хранительница библиотеки продолжила свой обход, ворча о том, что никто не удосуживается поставить книги на их законное место. К моему величайшему счастью, мы с ней двигались в противоположных направлениях. Когда мадам Пинс скрылась в глубине помещения, я бросилась за её стол, который послужил мне идеальным укрытием, потому как он полностью скрывал происходящее за ним от посторонних глаз. Выдохнув и подумав о том, что я почти спасена, я осторожно выглянула из-за моего островка безопасности и приросла к месту без возможности вздохнуть. Мадам Пинс, которая после выполнения своих ежевечерних обязанностей выглядела ещё более уставшей и раздражённой, ковыляла к своему столу, где спряталась я, трепеща от всепоглощающего страха. Решив, что иного выхода у меня нет, я стала дожидаться, пока хранительница библиотеки дойдёт до своего места назначения, дабы обогнуть стол и вжаться в него с внешней стороны. Он был достаточно высок для осуществления моего плана, и это значит, что мой побег, не будучи замеченной, всё же возможен. Когда мадам Пинс добралась до своего рабочего места, я не без шума перебежала на другую его сторону, всеми фибрами души желая стать невидимой или вовсе испариться. Я начала думать, что же мне делать дальше, что было крайне сложно, так как моя мучительница начала монотонно штамповать книги, соблюдая заданный ею ритм. Казалось, что это будет продолжаться вечно. Ситуация воспринималась мною, как полностью безвыходная, что, к слову, являлось чистой правдой. Я не могу двинуться без угрозы быть замеченной. Вокруг нет ни одного места, подходящего для укрытия. Зная, что это повлечёт за собой очередное наказание, лишение большого количества очков факультета или даже отчисление, я надела капюшон мантии, подползла к краю стола и, пока мадам Пинс не успела сообразить, что происходит, бросилась вон из библиотеки, словно призёр Олимпийских игр по забегам на короткие дистанции. Дистанция моя действительно была очень короткой, потому что я загремела посреди коридора, являя свою личность недоумевающей хранительнице библиотеки, которая уже успела высунуть свой нос за пределы её святая святых. Зная, что у меня нет ни секунды на то, чтобы подняться, я продолжила свой путь ползком, подтягивая сумку за собой. Скрывшись за ближайшим углом, я наконец поднялась на ноги, закинула сумку на плечо, и понеслась по направлению к башне Когтеврана, не останавливаясь ни на мгновение, ибо я не чувствовала усталости, только страх быть исключённой. В замке царила полная темнота, и лишь лунный свет просачивался сквозь окна, указывая мне путь. Даже бесконечное количество лестниц, по которым я взбиралась с максимальной скоростью, не отвлекли меня от осознания того, что я, должно быть, нарушила с полсотни правил. Как бы то ни было, вся усталость навалилась на меня только после подъёма по лестнице, завершающей мой забег и ведущей непосредственно ко входу в гостиную. Я стояла, опершись о стену, и жадно глотала спасительный воздух. Окончательно отдышавшись и постучав медным молотком, который должен был моментально оживиться и заговорить, я крайне удивилась тому, что он сохранял молчание. Я попыталась снова, но всё так же безрезультатно. Мне потребовалось огромное количество попыток для осознания того, что медный молоток совершенно не в настроении и коммуницировать он со мной не собирается, а также моё проникновение в гостиную не представляется возможным. Смея лишь предполагать, сколько сейчас времени, я в исступлении опустилась на пол и достала палочку из сумки, которая чудом выжила после стольких злоключений. «Люмос», — прошептала я. На конце палочки зажёгся мягкий свет. Успешное использование нового заклинания вызвало у меня удовлетворённую улыбку. С мыслями о том, что ночь эта будет долгой, я водрузила на колени учебник по Заклинаниям, который вскоре меня полностью поглотил. И лишь когда небо окрасилось в нежно-розовый цвет, меня стало клонить в сон. * * * Обнаружив себя спящей на полу возле входа в гостиную Когтеврана, я быстро встрепенулась и, подумав, что уже самое время для завтрака, направилась в Большой зал, даже не позаботившись о своём внешнем виде, который был крайне удручающим. Когда я неспешно добралась до холла и попыталась проникнуть в помещение, где смогу набить себе желудок, массивные двери не поддались. Именно в этот момент я пообещала себе, что приобрету где-нибудь наручные часы. Снова увлёкшись учебниками, которых в сумке у меня было достаточно, я простояла у входа в Большой зал неопределённое количество времени, пока не услышала характерные звуки приближающихся гриффиндорцев, которые проснулись рано, однако были преисполнены бодрости и неслись на завтрак с жутким топотом, словно стадо слонов, которых я видела лишь единожды. Гриффиндорцы добежали до дверей и налегли на них всей толпой, что было действием крайне эффективным, так как они сразу же открылись и позволили всем войти в вычищенный Большой зал, готовый к очередному дню. Хохочущие представители Гриффиндора побежали к своему столу, а я уселась за свой, думая о том, что мне понадобятся спички или прищепки для того, чтобы не уснуть прямо посреди урока. Постепенно зал стал наполняться людьми, и вскоре уже яблоку было негде упасть. Лишь место напротив меня пустовало. Я угрюмо жевала свою яичницу и тосты с джемом, проклиная заколдованные кофейники, не позволявшие себя схватить. Как только я тянулась к ним, желая принять порцию кофеина, который позволил бы мне кое-как продержаться до вечера, они моментально улетали, возмущённо гремя крышками. Я всё думала, по какой причине они это делают, и остановилась на том, что я никому не нравлюсь, а не на том, что я ещё слишком молода для данного напитка. Я потеряла всякий аппетит и готова была уснуть где угодно, поэтому и не обратила внимание на подсевшую ко мне Алексис, у которой как всегда была улыбка до ушей. Когда я всё же удосужилась поднять голову и сказать что-то нечленораздельное в качестве приветствия, её улыбка мгновенно сползла с лица и место её принял озабоченный взгляд. — Ты сколько сегодня часов спала? — Меньше четырёх, наверно. — Снова сидела целую ночь над книгами? — Нет, сбегала от мадам Пинс. Алексис посмотрела на меня, вопросительно сощурив глаза, и всем своим видом говоря «Ну же, рассказывай». Я поведала ей всё, не упустив ни единой детали, так как история сама по себе была достаточно незамысловатой. Спустя несколько мгновений после моего рассказа, Алексис безудержно расхохоталась, чуть не угодив лицом в тарелку в попытке вдохнуть, вызвав полные презрения взгляды со стороны моих сокурсников. Впрочем, многие из них невольно ухмыльнулись, потому что смех Алексис был крайне заразительным и даже меня заставил на некоторое время вернуться к жизни и смеяться вместе с ней, напрочь забыв про сон.