1250 год от Разделения. Королевство Восточных Лесов.
Едва на востоке посветлел небосклон, природа уже привечала владычицу дня птичьими трелями. Но трели эти мало кто слышал — деревня еще спала, — разве что четверо стражей-копьеносцев у ворот. Стражи уступали праведникам по рангу и служили своему делу не особо рьяно (а, в сущности, почти и не служили). Но шел только второй день после церемонии, а для приличия полагалось поработать дня три после этого дела. Вот и стояли в самую рань доблестные стражи Баала, подпирая спинами частокол. Из-за крайней избы, грязные и оборванные, вышли девка и мальчонка. Душок, источаемый ими, донесся до стражей прежде, чем доковыляли сами нищие, но слуги Баала, геройски стерпели и даже не шевельнулись. — Гохпофа, гобое уфво! — жутко пробулькал мальчишка, обращаясь к мужчинам. — Пвопухкие вах, пошауха. Стражи переглянулись в недоумение. — Пустить он просит, — будто проскрипела девка. — Вы не глядите на него. Язык у Малька вспух. Хотел жрать да и сунул в рот, а оно его кусило. Вот! Мучайся теперь, бестолковый дурень! — Она закричала на мальчонку и стукнула его по голове. — Не велено никого выпускать без осмотра, — холодно ответил страж. — И не орите тут — народ перепугаете. — Фу-фу! Противные ребятки! Мы ж с Мальком идем каменьев назаработать. Богатыми стать хочется. Ну, это у каждого такое. Мы и про вас, ребятаньки, не забудем, если пустите. — Хотите выйти — становитесь на осмотр. Мальчишка зло усмехнулся и пробормотал: — Вам ве хуве. — А тебя кто спрашивает?! — снова закричала девка и стукнула по голове «Малька». Стражи велели снять с головы тряпье, но под толстым слоем грязи невозможно было увидеть настоящий цвет волос. Слуги Баала думали поискать на путниках знаки Древнего Змия, но тошнотворный запах, исходящий от нищих, имел такую силу, что стражи оставили свою затею. Под конец один из привратников, не без явного самодовольства, предложил: — Вот что. Прочитайте-ка нам какую-нибудь песнь о Баале. Нечисть такого терпеть не может. — Если господа так желают, — ответила им девка и скрипучим голосом запела:Рогатый Баал На землю сойдет. Людям своим Счастье снесет. Ведьмы всевластье Он разом сотрет. Мир вдруг во сласти Всем нашим придет. Дракон Мрака злой Во Бездне сгниет, А гадостных ведьм Наш бог вмиг сожжет.
Возиться с оборванцами таким прекрасным ранним утром желания у здравомыслящих людей не возникало, так что привратники пропустили нищих. Когда те ушли, один из стражей вдруг заговорил: — Я этих, — он указал пальцем в сторону уходящих бродяг, — не видел здесь ни разу. Может, не стоило их отпускать? — Да кому нужны эти нищие? — вступился привратник, который предложил девке спеть молитву. — Пусть даже они и колдуны, нам от этого ничего не станет, а в деревне чище будет. — Ага, и воздух посвежее, — заметил первый страж, и все четверо захохотали. — Так что запомни: брезгливость и лень людям преодолеть труднее всего, — наставляла Кори ученика, в то время как он искал походный мешок, перекинутый через частокол в кусты, — и искушение. — А для нас? — Мы же тоже люди. Куда ж ты смотришь? Вот он, под колючками. Девушка оттащила мешок на траву и вновь принялась укутываться в плотные ткани. Зловонное рванье, найденное в куче мусора, полетело в те же колючки, прохладные воды небольшого ручья смыли с волшебников грязь и зловоние и вознаградили «нищих» бодростью, что пришлось весьма кстати. Глядя на учителя, Сид потихоньку задумывался над действительной целью ее перевоплощения. — Братец Брис, ты что, не доверяешь Совету? — иронично спросил он. — Или Совет тебе? — Хе, а ты у нас проницательный, братец Двил, — подхватила его Кори. — Я, правда, Совету не сильно доверяю, и Ркиис мне не нравится. Я так думаю: она к селу приставлена как изветник, потому что здешнее подземелье место непростое, у Совета под присмотром должно быть. Сид поморщился, заметив на рукаве рубахи хорошее пятно, подвернул ткань и покачал головой. — Я не про это, учитель. Вы одеваетесь так, потому что не хотите, чтоб кто-то знал, что вы здесь, верно? Беловласке же незачем прятаться. — Сид. — Волшебница глубоко вздохнула. — Вернемся с задания, и я тебе все расскажу. А сейчас давай к Ркиис, а то заждалась старушка. Сид ничего не ответил, лишь нахмурился. Выходит, учитель скрывает от него правду. Разве исполнителю нужно претворяться другим человеком, чтобы ходить на задания? Пусть он будет самым известным на материке, но если ему нечего скрывать от других, то этого не нужно. А кроме ученика, Кори, преданно работающей на Совет, скрывать нечего. Сид покосился на учителя. В его мыслях снова зарождалось опасное недоверие. Который час они брели по темным ходам. Сид почему-то решил, что эти лазы могли бы проделать гигантские черви — так мерзко и страшно там было. Впрочем как и везде, где царила тьма, особенно под землей. Однако тьма представлялась Сиду не живой, какой она казалась маленькому невольнику в далеком-далеком краю. Напротив — она владела местом покинутым. Тьма жила в затхлом воздухе, в давно оставленной паутине (но от того не менее противной), в склизких корнях, которые свешивались прямо на головы несчастным путникам. Корни силились найти воду, и порой особо упрямые деревца насквозь пронзали ход и стелились под ногами. Тьма предвкушала, что путники повернут к выходу, но они не поворачивали. Признаться честно, тьме совсем не нравились гости (больше всего женщина, которая беспрестанно причитала) и их факелы. Потому она старалась осыпать их землей или подсунуть под ногу камень. Путникам тьма тоже не нравилась. Им, в общем-то, не нравилась сама идея похода под землей. Но выбора не оставалось. И хотя ноги давно налились тяжестью, а на пятках разрослись мозоли, хотя глаза болели от тусклого света и неверных теней, хотя что-то давило на мысли и наводило сон, путники брели вглубь. Благо иногда попадались отдушины, откуда веяло лесным воздухом. К концу дня волшебники так и не сумели достичь нужной залы, поэтому решили устроить привал там, где ход сильно вдавался в стену. После скромной трапезы, за которой госпожа Ркиис испила почти половину своей фляги, путники легли спать, чтобы пополнить силы и отдохнуть от гнетущего мрака. Дозорным вызвался господин Брис. Сон быстро овладел Сидом, ведь тот давно потерялся во времени. Порой мальчику чудилось, что он спал с самого начала — так прочно засела в его голове тьма. Но тьма не только походила на ночь — она наводила страх: жутко просыпаться в непроглядном мраке. Прошло не так уж много времени, когда Сида разбудил невнятный шум. Кто-то коснулся плеча и заговорил. «Это учитель, кто же еще», — тут же успокоил себя Сид, потому что в голову вдруг пришло, что его мог задеть обреченный. Мальчик поглубже вдохнул и распахнул глаза: рядом с Кори горели угольки, от которых исходил дрожащий, словно испуганный, свет, а сама волшебница рылась в походном мешке. — Проснулся, жаждущий знаний? — тихо усмехнулась Кори. — А вот наша спутница, — она взболтнула флягу госпожи Ркиис, — наша спутница проспит всю ночь. Это надо ж было столько лемха выхлебать! Ну, что? — Волшебница перевела взгляд на ученика. — Идем. Сида неохотно поднялся и поплелся за Кори. Желания идти непонятно куда вместо того, чтобы отоспаться, у него так и не возникло. Однако Сид шел. Его манил свет — голубоватый, непокорный, колдовской, свет охватывал руку Кори и скользил по угрюмым стенам, рассеивая темноту. Он не походил на тусклый свет факела — он искрился и извивался, оживляя покинутое подземелье. Свет льда. Сиду вспомнился недавний сон, где жгучий свет больно бил по глазам, а тьма пробиралась в грудь. «Хорошо, что это только сон», — с облегчением подумал Сид. Вскоре вязкая жижа воздуха расступилась, и волшебники оказались в просторной пещере. Сверху, сквозь ветки, небрежно накиданные на перекладины, лился мягкий лунный свет, а высокие стены и местами пол залы покрывал бледно светящийся мох. — Во-о-от, — протянула Кори. — Уж не знаю, что здесь раньше было, но местечко — то, что нужно. — Красиво... — восхищенно и сонно протянул Сид. — Как в книжке. Мальчик только присел на мягкий мох, как Кори пихнула ему под нос очередной отвар. «Чтоб усталость прошла», — объяснила девушка. Усталость и впрямь быстро покинула Сида, и мальчик почувствовал прилив сил, будто хорошенько выспался. Однако голос учителя окончательно развеял грезы. — Поднимайся давай. Только сейчас до Сида дошло, какую ошибку он совершил. Зачем он просил позаниматься магией? Учитель же до смерти замучить может. Уже начала. — Та-а-ак, — протянула Кори. — Раз уж ты у нас ни разу по-человечески силу не призывал, то так и быть — помогу. Значит, магию надо призвать, потом подчинить, а потом направить и дать форму. И для начала лучше бы все это вслух и уважительно, а то твоя же сила на тебя обидится. Сид уставился на волшебницу, как на умалишенную. «Сила обидится? Что за бред она несет? — мысленно возмутился мальчик. — Или она серьезно?..» Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и не взболтнуть лишнего. Если бы учитель не скрывала от него законы магического мира, он бы, наверное, понимал все намного лучше, чем сейчас. А судя по выражению ее лица, такие вещи, как призыв силы, не нуждаются в объяснениях. Почему вообще учитель ничего раньше не говорила о магии? Осторожничала? Или чего-то ждала? Сид вновь вздохнул. Он слишком многого не понимал в поступках учителя. — Ладно, покажу тебе пример, но я буду призывать свою магию, а ты свою. И начинай со света. — Кори еще раз вздохнула и нехотя, лениво растягивая слова, начала: — Сила ледяная, что дремлет в душе моей, услышь глас мой да приди в подчинение мое. Будь мечом, жаждущим крови врага моего. В руке волшебницы, потрескивая, образовался светящийся шар, который стремительно вытягивался, превращаясь в клинок. Когда Кори закончила, творение магии застыло, и только в ладонях волшебницы потрескивали хрустально-голубые искорки. Сид изумленно рассматривал учителя и ее орудие. Кори, конечно, показывала ему, что можно сделать своей силой, но тогда она просто баловалась, а это — настоящая магия. Теперь нестерпимо хотелось попробовать самому. Казалось совсем просто: всего-то надо пару слов сказать, и вот какая красотища появится. Сид только собрался заговорить, как девушка перебила его: — Это не все, — предупредила Кори. — Тут главное в тебе, душа твоя — главное. Почувствуй внутри силу, и все получится. — Сид с интересом смотрел на волшебницу, но явно не понимал. — Как бы это объяснить… Вот представь, что у тебя в сердце живет такой мягонький свет, и… с этим светом надо слиться. Только ты не забывай, кто из вас волшебник, а то отпустишь гадину этакую, и превратишься в обреченного. Вот. Теперь пробуй. Мальчика прошибла дрожь: то ли воздух остыл, то ли спокойствие поглотил ледяной отсвет мха. Руки словно сковали тяжкие цепи. Мысли разбежались по сторонам, но одна настойчиво лезла в голову: «А если я обрекусь? Если умру?» — Да не бойся, — послышался голос волшебницы. — Не было еще такого мага, который бы колдовать не умел. Так что давай — все пойдет. «Ага, прям сразу. С первого раза. Это же так, пустяки», — зло подумал Сид, потому как страх проник в его мысли. Но мальчик гнал его изо всех сил. Наконец Сид собрался с духом и начал читать заклинание. Слова мгновенно всплывали в голове, будто жили там давно и лишь ждали момента. Слова звенели, наполняя молчание ночи надеждами. «Свет, спящий в нутре моём, услышь меня. Пробудись и стань слугой верным и хранителем надежным для меня». Слова обретали вес и форму, и вся душа юного мага дрожала от их силы. «Обрати веление мое против врагов лихих да мечом изруби их». Сид чувствовал, как будоражащее тепло оживает в груди и вместе с кровью растекается по телу. Непривычно. Впрочем, не так давно Сид испытывал это ощущение сначала во сне, а потом на деревенской площади, но оно оставалось неполным, неясным, будто приглушенным. Сид взглянул на руки: на кончиках пальцев покалывали крохотные золотистые искры, которые начали множиться и собираться на ладонях. На этом волшебство и закончилось. Сид тупо уставился в пол. Только что в его руках зарождалась магия. Он ощущал ее. Он управлял ей. Так почему не вышло? — Мда... — разочарованно протянула Кори. — Выходит, ты не поладил со своей силой. Случай, кхм, редкий. Кори пристально смотрела на ученика, пытаясь выяснить причину неудачи, а Сид смотрел на нее и ждал хоть какой-то подсказки. — Хорошо, попробуем по-другому. Когда начнешь призыв, сожми руки у груди вот так. — Кори сложила руки ученика в нужном жесте. — Будешь опускать их, представляя, что там собирается твоя сила. Попробуй. Сид исполнил наставления, но результат не улучшился. Это выбивало почву из-под ног. Он боялся, что учитель разочаруется в нем, боялся заметить укор в ее взгляде и в то же время винил ее в своих неудачах. — Ладно. — Кори махнула рукой и уселась на мягкий мох. — Призывай хоть всю ночь, но завтра мы будем сражаться с обреченными. Так что удачи. В то время как Кори преспокойно дремала на мягком мху, юный маг, мучимый жаждой отдыха, снова и снова яростно шептал заклинание, собирая иголочки теплого света в руках. Злость на учителя и страх беспомощности, закравшийся на мгновенье в душу, давно ушли прочь. Осталось только упрямство. Но оно, видимо, не помогало, потому что ничего не изменилось. — Помнишь, я говорила, — пробормотала волшебница со своего уютного местечка, сладко зевая, — слова из са-а-амого, няхм... сердца. — И потянувшись, она отвернулась к стене. — Спокойной ночи, учитель, — обиженно ответил ей мальчик. Сид обессиленно вздохнул, опустившись на колени. Нужно было понять, как договориться с тем, что живет внутри. После еще нескольких попыток Сид обессиленно опустился на колени. Нужно было понять, как поладить с тем, что живет внутри. Ведь там явно что-то живет! Такое своенравное, упертое… В памяти опять всплыл странный сон про свет и тьму, будто в нем таилась разгадка. Только сон почти стерся. Сид обвел пещеру задумчивым взглядом, и ему почудилось, будто темнота одного их ходов колыхнулась. Мальчик тряхнул головой, отгоняя морок. «Вроде кто-то говорил со мной, — рассуждал Сид, стараясь вспомнить сон. — Один очень темный, другой очень белый. И они очень… очень жглись... Постой-ка. Что там учитель говорила про потенциалы?» Вдруг блеск повторился, но гораздо ярче. — Что-то не по себе от этих миганий, — прошептал Сид, надеясь, что Кори услышала его. Но она преспокойно посапывала в сторонке. Сид настороженно встал, неотрывно глядя во тьму хода. Все же, там кто-то был. — Ладно, я только гляну, да, учитель? — бормотал он, чтобы угомонить нахлынувший страх. — Там же нет ничего опасного. Вы не допустили бы этого, учитель, я прав? Вы же на самом деле не такая сумасбродная, как я думаю? Мальчик приблизился к черной пасти хода и, помявшись в нерешительности, заглянул вглубь. Его окатило душным теплом, и резкий свет кольнул глаза слишком близко. Сид отпрянул, и, приглядевшись, различил то, что отвлекало его своим блеском. Юный маг отшагнул назад, потом снова... Громадная безобразная морда уставилась на него, сверкая красноватыми дырами глаз. — Учитель, — пролепетал мальчик, — проснитесь. Он бросился на середину пещеры, но чудище не захотело оставаться в давящей ночи. Медленно выставляя лапы, оно заскользило к Сиду. Но мальчик этого не слышал — чудище не издавало ни единого звука, словно проглатывало и шорохи, и скрежет, и рёв. Сид окликнул учителя хриплым от ужаса голосом, но слова его увязли под лапами зверя, не достигнув ушей Кори: демон сжирал звуки ночи. Сид кинулся к учителю, а чудовище чинно последовало за ним. Мальчик дрожащими руками растолкал волшебницу. Та не слишком обрадовалась прерванному сну. Неторопливо потерев глаза, Кори села и зашевелила губами, — наверно, грозилась заслать подальше в пещеры. Сида взяла злость. Неужели она действительно заснула, вот так просто? Неужели даже не задумалась о подобном исходе? И тут учитель застыла — дошло, что она не слышит собственного голоса. Сид сильнее тряханул ее за плечи, и Кори наконец подняла глаза. Чудище проделало уже полдороги к волшебникам. Кори снова потерла глаза — но нет, не померещилось. Она бросилась на монстра, будто и не спала вовсе, а ждала, когда ее позовут на помощь. Девушке не требовалось ни заклинаний, ни лишних движений — голубоватые искры сами возникали в ладонях. Кори пустила пару сгустков в зверя, но он, развернувшись, отбросил ее длинным жестким хвостом. Девушка врезалась в стену и упала без чувств. Сид хотел бежать, помочь учителю, но тело не слушалось. Отчаянье и ярость охватили мальчика: чудище приближалось к волшебнице, а он не мог ничем помочь. Вдруг что-то щелкнуло, что-то яркое и острое, что-то внутри. Он бросился к учителю, не понимая, что делает. Сида объяли лучи полуденного солнца, а непроглядная чернота впилась в безобразную морду зверя. Чудовище взревело безмолвно. Тихий запах пепла потеснил воздух в пещере, и на месте грозного существа оказалось только гнилое человеческое тело, с обрезанными ушами. Тут же звуки возвратились в свою обитель: раздался дикий треск, эхо подхватило его и понесло дальше по мрачным пещерам. Едва заметные искры в ладонях волшебницы затихли. Она как ни в чем не бывало поднялась на ноги и глянула на останки зверя. — Мда, Сид. Тебе, оказывается, пинок нужен был. Ну, хоть с этим угадала. Но Сид не слышал. Его пламя не хотело униматься. Оно нагло перло вглубь сознания — от того взгляд мальчика рассеянно бегал из стороны в сторону. Взгляд пустой и страшный. — Чего ты, перепугался? Си-и-ид! Ты ж меня видишь? — Девушка помахала ладонью перед лицом ученика, не решаясь приблизиться. — Успокойся ты, сейчас пройдет. Сид тупо уставился на волшебницу побелевшими глазами. — Ох, не обижайся потом. Кори отвесила жесткую пощечину ученику, и звонкий хлопок будто завис в воздухе. Свечение стало медленно гаснуть, пока, наконец, Сид не очнулся. — Ну, вот. Первый раз пробудил магию, и в первый же раз ею дрался. Только с перепугу сразу обе использовал, а так ничего. Ура-ура! — наиграно воскликнула девушка, хотя о веселье она и не помышляла. Сид оказался слишком близок к обречению, и Кори знала, что в том ее вина. Волшебница по привычке принялась теребить золотистую шевелюру ученика, а тот даже не сопротивлялся. Щека его горела, в голове все путалось и расплывалось. — За что? — только и мог спросить Сид. — За сумасбродную меня. — Ага, — Сид растеряно кивнул на мертвеца. — А это что? — Это? Это волшебник, ну, раньше был. Потом стал обреченным. А теперь — труп. — Кори премило улыбнулась. Червь вылез из пустой глазницы мертвого мага и скрылся меж щелей почерневших зубов. — Когда-то он был живым и работал здесь. Когда-то о-о-очень давно. А потом сила завладела им, и с тех пор скитался несчастный обреченный по безлюдному лабиринту. Вот и сказки конец. Но ты не пугайся. Говорят, что у волшебников с несколькими потенциалами редко бывают повторные приступы обречения. — Утешили, — усмехнулся мальчик. — То есть я могу больше не волноваться по этому поводу? На мгновенье Кори овеяло холодом, и до нее дошла простейшая мысль: если они встретили одного обреченного, значит, где-то могут появиться и другие, а госпожа Ркиис все так же беззащитно спит в своей пещерке. Ученик что-то облегченно проговорил, но Кори уже скрылась в темноте.