Смерть золотого цвета

Внутренняя граница Великого Лесного Союза (Бескрайние Леса — Восточные Леса)

    Выехали с рассветом. Птицы уже заливались трелями, прославляя летнее солнце. Их песни подхватывал разыгравшийся ветер и уносил к южным землям. К счастью, он еще не решил покатать на себе облака — погода стояла ясная и бодряще прохладная, — но принес запах влаги и дурманных трав из северных топей.     Малая ареката — крытая повозка, запряженная двумя кальё, — неспешно двигалась на восток. Дорога шла по невысокой гряде, так что сквозь кроны здешних птише виднелась нескончаемая лесная даль. Управлял повозкой крепкий старичок, а в самой арекате ехали молодые волшебники.     — Ну что, продолжим? У нас с тобой в запасе больше половины дня. Много чего успеем.     Кори устало взглянула на укутавшегося в ее плащ мальчика и принялась теребить золотистые волосы. Вскоре на нее уставились обиженные и немного покрасневшие от недосыпа глаза. Сид уселся удобнее. Весть о том, что он едет вместе с учителем, обрушилась на него прошлым вечером, и мальчик не успел полностью ее осознать. Но почему-то он ясно ощущал, что ничем хорошим это не кончится.     — Я-то думал, вы всю дорогу просипите, — сладко зевая, произнес Сид.     — Эй-эй! Язык придержи! — Последовал легкий подзатыльник. — Это ты тут у нас с утра пораньше вздремнуть любишь.     — Потому что я днем не отсыпаюсь.     Кори сокрушенно вздохнула, выуживая из недр походного мешка знакомую книжечку. Шорох страниц затерялся в мерном перестуке копыт. Сид с недоверием посмотрел на учителя. Заниматься с утра пораньше он совершенно не хотел, что бы там Кори ни рассказывала.     — Ладно, давай уже приходи в себя. Нам до пограничного города побольше надо разобрать, а там уж и отдохнем немного. — Сначала Сид собирался возмутиться идеей волшебницы, но лишь покорно кивнул. Спорить с ней себе дороже. — Следующий раздел про «составляющие магии»… Сколько же тут этой нудятины, а?     Сид удивленно вскинул бровь, но в ответ лишь пожал плечами: ему стало интересно, как волшебница будет читать книгу в трясущейся арекате.     — У всякой магии есть энергия и источник. В битве, хм… в битве используется энергия, так как она… — Девушка провела пальцем по странице, ища потерянную строку, но, не найдя с первого раза, захлопнула тетрадку и пробормотала: — Пользы никакой… Ну так вот. Магия на основе энергия требует меньше времени на концентрацию. Для извлечения энергии достаточно только призвать и подчинить ее. Еще энергии можно придать разную форму — шара там, или… да какую хочешь, — но на это тратится дополнительное время.     Голова у Сида шла кругом. Он совершенно не понимал, о чем говорит учитель. То ли он еще не проснулся, то ли для нее все это казалось слишком очевидным, но Сид будто слушал монолог иностранца.     — Учитель… — начал мальчик, но Кори резко оборвала его:     — Я не закончила.     Сид виновато улыбнулся. Кори очень не любила, когда ее перебивали, а он просто не мог слушать молча.     — Что значит извлечь энергию и… как ее извлечь?     Волшебница раздраженно потерла лоб и уставилась на ученика.     — Куда ж ты так торопишься? — Она тяжело вздохнула. — Ладно, объясняю. Сейчас ты сидишь и ничего не делаешь. — Сид собирался возразить, но Кори жестом остановила его. — Где-то в твоем теле спит магия. Но тут-то вопрос: как ее разбудить? Ответ: мысленно призови энергию и подчини. Очень просто. На первых порах лучше все это со словами делать.     Услышав о словах, Сид оживился. Ему всегда хотелось с важным видом произносить заковыристые фразы на древних, никому не понятных языках, как это делали колдуны в книжках. Уж больно это выглядело красиво. И на одном дыхании Сид выпалил:     — Наверно, специальные слова, магические? Заговоры? Заклинания? — оживился мальчик.     — Так! — отрезала волшебница, и Сид понял: его мечтам не сбыться. — Во-первых, нет никаких «магических» слов. Слово — уже магия. Во-вторых, ты меня опять перебил!     Жизнь волшебника без таинственных словечек показалась Сиду тяжелее прежнего. Он-то думал, что магия — это целая наука, а судя по словам учителя, это просто… просто часть волшебника.     Кори покачала головой и продолжила:     — В эти слова надо не только смысл вложить, но и душу. Вот как-то так. Потом тебе даже рот открывать не придется: ты просто привыкнешь это делать. Ясно?     — Да, — на удивление скромно ответил Сид и больше вопросов не задавал.     — Вот и славно. Так, что еще тебе сказать?.. — Кори закусила губу, вглядываясь вдаль. — А! Энергия это то, с помощью чего можно совершить нулевой шаг: извлекать источник, воздействовать им на живых существ и все такое прочее. Источником или потенциалом зовется то, на чем основана твоя сила. Вот, например, волшебник обладает магией времени. Его источник — время.     — А-а-а! — не удержался Сид. Он уже начал приходить в себя. — Вот про что вы мне вчера рассказывали.     — Ну да. — Кори перевела взгляд на Сида. — Так вот, нулевой шаг можно сделать только из-за наличия потенциала, потому что, на самом деле, нулевой шаг — это когда ты напрямик пользуешься источником. Ну, вот жизнь, например. Самый настоящий нулевой шаг будет, если я дам кому-нибудь жизнь. Тут, конечно, свои условия: сколько времени после смерти прошло, цело ли тело и все такое прочее. Самый сок в том, что я отдаю жизнь, но беру ее из своего потенциала, то бишь свою никак не расходую. Ну, если не считать, что на этом нулевом шаге проще всего стать обреченным. И если я забираю у кого-то жизнь, та же штука работает. И у тебя так со смертью. Кстати, жизнь-смерть потому и называют зеркальными: я забираю — ты отдаешь, ты забираешь — я отдаю.     Сид присвистнул от захватившего его воодушевления. Он чувствовал, как сердце забилось чаще. Неужели магия настолько могущественна, чтобы воскрешать людей? И неужели он сам когда-нибудь будет творить такие чудеса? Ведь, как сказала Кори, он может «забирать смерть».     — Короче, нулевой шаг — это магия на основе потенциала. Кстати, знаешь, чем маг от обычного человека отличается? — Сид мотнул головой. — У людей нет потенциала, а у нас-то есть. Просто некоторые люди тоже умеют, ну… умеют потоком энергии управлять, а вот потенциала у них нет. И нулевой шаг, как ты понял, сделать они не могут.     — И много таких людей?     Кори усмехнулась.     — Мне-то откуда знать? Я же не хранитель при Совете. Ну, думаю, очень-очень-очень мало. Я лично их не встречала.     — Ну да… А откуда люди извлекают энергию? — задумчиво, будто сам себя спросил Сид. Его воображение уже заработало на полную.     — Вопрос хороший, но этого уж нам знать не дано. Я-то думаю, что у таких людей просто сильная воля. О! Помнишь, Фисл про Деву говорил? Дева будущее видит, ну, ты знаешь. Вот она очень похожа на такого человека. Ладно, это все лирика. Далековато мы с тобой убежали… Что там последнее? Ах да. Короче, неуправляемая энергия это очень опасно, потому что из-за нее обрекаются, хотя казалось бы, что причина в потенциале, а энергия это так — что-то не касающееся дела. Во-о-от. — Кори устало зевнула и потянулась, но руки ее уперлись в потолок. Девушка сердито глянула на него и, сокрушенно вздохнув, продолжила: — А еще на совершение нулевого уходит намного больше времени, чем просто на извлечение энергии. Когда дерешься, это безумно важно — быть быстрым.     Сид притих на время. Разговор про сражения смутил его. Не думает ли учитель, что он будет с кем-то драться? Или в очередной раз припоминает ему синяки, полученные в драке с городскими мальчишками?     — Ну, если, например, в паре работать, то нулевой шаг и в битве сгодится. Пока один отвлекает, другой с источником возится. — Сид вопросительно посмотрел на учителя и удивился, когда Кори приняла его идею.     — Правда вот в чем беда, — хитро сощурившись, проговорила Кори. Сид притих. Лукавый огонек в ее глазах не предвещал ничего хорошего. — Я работаю одна, и пары у меня нет. Но думается, что мой любимый ученик составит мне компанию? Я отвлеку, а ты нулевым завалишь.     Сид почувствовал, как кровь отхлынула от лица. О чем вообще толкует учитель?     — Кого «завалишь»? — выдавил мальчик.      — Обреченного, — невозмутимо пояснила Кори. — Для чего же еще мы едем?     Так вот зачем она взяла его с собой — похотиться на обреченных. Но… Разве так можно? Сид нервно сглотнул. Он ни разу не использовал магию. Неужели учитель думает, что в праве кидать его на корм обреченным?     — Учитель! — выпалил Сид. — Я… я же не смогу! От меня и косточки не останутся!     Кори закатила глаза.     — Тхе! Подумаешь, обреченного убить — тоже мне забота. — Пока Сид пытался подобрать слова, к волшебнице пришло озарение: — Так ты просто боишься! — Она издевательски улыбнулась.     — Ничего я не боюсь! Я… — Сид запнулся, чувствуя, что начинает краснеть, — я просто беспокоюсь, что не справлюсь.     Кори покачала головой и ответила с таким видом, будто ей все на свете известно:     — Нет, ты боишься!     Спор продолжался недолго, и, в конце концов, мальчик уступил и принял незавидную участь. Он даже думать не хотел на эту тему. Учитель опять провела его! Каждый раз он клянется себе не начинать с ней спор, но каждый раз она умышленно втягивает его и заставляет сдаться. Иногда Сиду казалось, что Кори начинает издеваться над ним от скуки.     — Да не кисни ты! — приободрила волшебница Сида, по-приятельски пихнув в плечо. — Дальше у нас про ступени магии, повеселей уже пойдет. В общем, рассказ о том, кто сильнее подвержен обречению. У каждого мага есть какой-то объем энергии, который зависит именно от потенциала. И поэтому в зависимости от объема энергии потенциалы разделяют на три ступени. Первая ступенька самая сильная — высшая магия. Это у нас магия жизни-смерти, разрушения, подчинения и времени. Главное не путай высшую магию с «высокой магией». «Высокая» — это всякие сложные ритуалы, короче, всякая не чушь на которую уходит просто уйма сил и которой пользуются типа как «мастера». Если ты захочешь заниматься магией как наукой, то, может быть, когда-нибудь и научишься «высоко магией». А в жизни она вообще без надобности.     Кори задумалась о чем-то, потирая лоб, а Сид устало вздохнул. Он бы хотел «заниматься магией как наукой», но позволит ли ему Кори? Главное, позволят ли его способности? Сид чувствовал, что многого не знает из того, что знает каждый, и это его смущало и расстраивало. Все из-за затворнической жизни. Он не винил Кори в том, что она пренебрегает своими обязанностями учителя. Нет, она дала ему все, что нужно. Он умел бегло читать, красиво и грамотно писать, считал в уме, знал о ближайших странах, разбирался в картах, немного умел говорить на равнинном языке… Он умел все то, что и обычные дети в его возрасте, даже немного больше. Но чувство, что ему не дано знать то, что дано остальным, не отпускало. Казалось, что если он заговорит с незнакомым человеком или волшебником, то не сможет его понять.     — Есть один ритуал из «высокой» магии, который исполняют только волшебники с потенциалом жизни. Называется вроде бы «танец жизни», не помню точно. Его придумали в давние времена маги, которые присягали на верность своему правителю. В общем, маг жизни входил в особое состояние во время ритуального танца и, глядя в глаза другому магу или даже человеку, связывал их жизни.     — И чего они этим добивались? — недоверчиво спросил Сид. Рассказ Кори о «танце жизни» не слишком его вдохновил.     — Ну-у-у, вроде бы связанные таким образом волшебники чувствовали друг друга. Я как-то сама не особо понимаю. Когда я была юной, я хотела знать о своей силе все, но сейчас уже позабывала половину. Какая-то ненужная эта половина была. Ну, не важно. Так, значит, третья ступень — это низшая магия. Это всякие зелья, амулеты, привороты… возвратная магия — она на тебя самого действует — и просто целебная. И тут интересно, что низшей может любой волшебник пользоваться, хотя про потенциал ее толком не известно. Это видимо, какая-то общая сила, которая присутствует как основа во всех потенциалах. Вот. А вторая ступень — это все прочие потенциалы типа воздуха, дерева, железа, света и все такое.     Сид немного оживился. После того случая, когда учитель слегла из-за разорванных кровотоков, его не покидала мысль как-нибудь научиться врачеванию. А тут оказывается, его желание вполне осуществимо.     — То есть у Раас тоже можно полезному научиться?     — Можно-можно, если до дому доживешь. — Волшебница взъерошила золотистые волосы ученика. — Еще есть «нулевая ступень». Это сила звезд, Бог, еще магия вселенной и просто Сотворение — кому как нравится, а штука одна и та же. Но штука эта да-а-авно утрачена, и ничего о ней почти не известно.     — Это как так «утрачена»?     — Ну, говорят, сама себя разрушила, а там кто знает. А, кстати, забыла сказать: волшебник может завалить обреченного, у которого сила не выше его собственной. Вот если есть у тебя магия второй ступени — обреченного разрушением не угробишь. Это, вроде, все.     Кори посмотрела в окно и невольно нахмурилась. Сид тоже выглянул. Недалеко высились покрытые лесом холмы, так что дорога виляла меж ними, изредка уходя под уклон и вновь подкрадываясь к небесному полотну. А полотно это уже пестрело валами пушистых облаков. Ничего примечательного.     — А что Сотворение делало? — не унимался Сид.     — Любые чудеса. Этой штукой даже можно было управлять мирозданьем, — не отрывая взгляд от лесных просторов, ответила Кори. — Это если слухам верить. Ну-ка…     Волшебники кое-как поменялись местами: в арекате едва хватало места для двоих. Теперь, сидя по направлению движения, Кори долго всматривалась вперед. «Если бы окно открывалось, она наверняка бы в него высунулась», — подметил Сид. Рассказом о могущественной силе Сотворения он не сильно заинтересовался: былого не вернешь да и смахивало это на сказку. Конечно, и неплохо бы его снова как-нибудь сделать, но кто же такую силу выдержит? На том и успокоился.     Наконец волшебница объявила:     — Давай-ка на этом остановимся, а то скоро город будет. Видишь, холмы выше пошли. Значит, когда гряду эту проедем, Восточные Леса пойдут. А наш городок у самого крайнего холма стоять будет.     Действительно, скоро ареката свернула на ровную дорогу, ведущую к небольшому пограничному городу. Лес заметно поредел, и все чаще мелькали сельские домики и огороженные посевные земли.     Сид заинтересованно разглядывал жителей пригорода. Ему редко случалось выбраться из дома, тем более отправиться в другое, пусть и Союзное королевство. Теперь же любознательность не давала ему покоя.     — Сид, ты хоть помнишь, как себя при людях вести? — прервала молчание Кори, собирая волосы под огромный цветастый платок.     — Да-да… — устало отозвался мальчик. — Не говорить, что я волшебник, говорить, что вы мне сестра, не называть вас по имени. Теперь еще прибавиться «не колдовать» и «себя не выдавать», я прав?     — Еще бы. — Кори вновь взъерошила волосы мальчика. — Кстати, ты еще не волшебник. Вот научишься магию нормально использовать — тогда да.     Сид усмехнулся, будто ничего другого от учителя не ожидал, и вновь отвернулся к окну.     Дорога уперлась в мощную городскую стену — пережиток времен, когда Лесами правили Враждующие Короли. Стену окружал широкий заросший ров. Мост через него был опущен и уже давно не поднимался — город приветственно распахивал врата гостям и путникам. За вратами начинался пологий западный склон: невысокие двухэтажные домишки упрямо лезли ввысь, а дороги плавно стекались к городской стене. На самой окраине, гордо возвышаясь над поселением, выступали каменные дома управленцев и замок местного Ордена Саламандры.     Повозка неспешно выехала на центральную площадь и около очередной питейной с веселый равнинным* названием «ЭльМель» остановилась. Старичок слез со скамьи, прихрамывая, подошел к дверце арекаты и лениво протянул:     — Госпожа Кори, приехали уже.      Дверца открылась. На дорогу спрыгнул Сид, за ним Кори. Волшебница потянулась и облегченно вздохнула.     — Так, Сид. Ты погуляй, а мы с Вукером до здешнего Совета и обратно. Мы потом в «ЭльМеле» сидеть будем. Да и ты заходи — перекусить не помешает.     — Понял, — весело отозвался Сид и умчался в самую толпу.     Старичок обернулся к Кори — та все еще смотрела в след ученику и не спешила залезать обратно в повозку. Ее темно-красное платье и цветастый платок развевались на ветру, а женские сапожки блестели на солнце, не потеряв изящества от дорожной пыли. Даже старичок-арекатщик не привык видеть Кори в аккуратном городском наряде. В голове Вукера сразу же возникла отличная мысль.     — А вы, госпожа, вылитая горожаночка в этаком платочке да в таком-то платьице. Повод пощеголять не упускаете, — с усмешкой заметил старичок. — Так может мы, того, обмоем наряд-то ваш, а уж потом и в Совет?     Кори усмехнулась в ответ и залезла на скамью арекатщика.     — Знаю я тебя, Вукер. Так обмоешь, что в Совет я тебя повезу. Садись уже, а то и к зиме не вернемся.      Старичок покачал головой и уселся рядом с волшебницей.     — А наряд-то все ж хорош, — почесывая короткую бороду, повторил он. — Да… И горожаночки тут тоже хороши…     — Эх, ты, Вукер! Уж и сед, а все про горожаночек твердишь.     — Да будет вам! И помечтать нельзя. Вот я в былые годы…      Ареката тронулась дальше, а старичок все говорил и говорил, пока они не добрались до местного Ордена.      Сид тем временем очутился в самой гуще городской жизни. В душе его радостно зарокотало, словно свершилось нечто, так долго недостигаемое. Мальчик глубоко вдохнул и ощутил, как силы наполняют его тело. И побежал по площади.     Все вокруг двигалось и шумело, поражало пестротой красок. Мастерские широко распахнули двери в ожидании посетителей, из пекарни доносился запах свежих хлебов, а в питейных распевали застольные куплеты. Сновала детвора, прогуливались старушки. Порой не спеша проезжала ареката или стремглав проносились гонцы. Такого оживления Сиду видеть еще не доводилось. Даже в городишке, куда они с учителем и Раас изредка ходили на базар, жизнь текла спокойнее, чем здесь.     Любопытство росло с каждым мгновеньем, и вот оно уже подталкивало Сида пройтись по базарному ряду. Мальчик попробовал залесных фруктов из Плодородных Земель — фрукты оказались кислыми и сморщенными. «Засуха», — со вздохом пояснил торговец. А любопытство звало дальше: в лавки с горшками и коврами, в ближайшие дворики и переулки — оно затуманивало разум и наполняло душу счастьем. Вернувшись на площадь, Сид захотел послушать бродяг-музыкантов. Слушал, слушал — и вдруг заплясал, даже сам не понял как. Песня лилась неладно, но задорно, и танец пришелся под стать: неумелый, искренний и веселый. За старания Сид получил от зевак пару камешков Саламандры, а от самих музыкантов благодарные возгласы. Первый, хоть и небогатый заработок мальчик не стал беречь. На один из камешков он купил сладкую булку, пропитанную крепленым ягодным сиропом, на второй — расписной гребень для Раас. «Если она не смогла с нами поехать, хоть подарок ей привезу», — решил мальчик.     Прогуливаясь по тенистым переулкам и поглощая булку, Сид увлеченно разглядывал людей: чем дальше он уходил от площади, тем реже встречались залесные пришельцы. Заливисто смеясь, бежали девушки, дед вел хромоногого кальё, упитанный господин ковылял вверх по улице. Сид вдруг подумал, что совсем не хочет возвращаться домой. Даже в этом далеком от столицы городе масса интересностей, а сколько найдется в других городах? А в других странах? Но учитель наверняка не отпустит его в путешествие даже через десяток лет, скажет, как сегодня, что он еще на волшебника толком не тянет. «Еще как тяну! — мысленно ответил мальчик больше из упрямства: на самом деле он понимал, что Кори рассудила правильно. — И вообще волшебником быть не сложно. — Он припомнил рассказы Кори о гонении, о праведных кострах, об ужасной войне в Год Разделения. — И чего она только на людей наговаривала? Вон идут, улыбаются, смеются. Даже камешков мне дали! И никто ко мне с обвинениями не лезет, никто в колдовстве не обвиняет и казнить не пытается. Да она, наверно, сама боится…» Вдруг Сид ударился обо что-то. Что-то вскрикнуло и упало.     — Ой! Прости, я случайно. Ничего не ушиб? — помогая встать упавшему мальчишке, извинялся Сид. Но мальчишка не вставал. Он резко притянул Сида за рукав.     — Гони булыжники, а то заору.     Сид недоуменно уставился на мальчишку. Мгновенье назад он чувствовал себя виноватым перед незнакомцем, но теперь насторожился: а если мальчишка на самом деле узнал в нем, в Сиде, колдуна?     — Чего?      Мальчишка закатил глаза и раздраженно проговорил:     — Камушки давай сюда, а то как заору — все стражи сбегутся.     — А-а-а! Так тебе камешки Саламандры нужны? — выдергивая рукав, переспросил Сид. Он облегченно вздохнул: этот оборванец явно не походил на праведника. — Не, прости, у меня их нет. Зато булка есть. Хочешь?     Сид протянул мальчишке надкусанную булку. Тот зло на него уставился и уже собрался закричать, как к ним подбежала взъерошенная девчушка.     — Не он это! — затараторила она. — Тот темненький и с родинкой, а этот вон, — не пойми какой.     Сид поперхнулся булкой от возмущения. И все же зародившийся в его душе страх отступил окончательно, потому будущему волшебнику захотелось посмотреть, что будет дальше. Не каждый день он общался со сверстниками, а в местном городишке его и вовсе обходили стороной после давней драки — тамошние ребята до сих пор не простили поражения, а Сид не простил обиду.     Мальчишка, сидевший на пыльной дороге, вскочил.     — Как это?     — Да так, дурья ты башка! Да ты посмотри на него — мальчик как мальчик, а тот, верно, расфуфыренный весь да со слугами.     Мальчишка изучающе оглядел Сида. Сид в свою очередь рассмотрел юных вымогателей. Мальчишка казался выше и старше Сида, а взъерошенная девчушка одного возраста с будущим волшебником. Ребята были очень похожи: оба светлые, но хорошенько перепачканные, лица круглые, но исхудалые, оба курносые. «Наверно, родные», — решил Сид. Он разглядел еще, что на шее у мальчишки на засаленной веревочке висело что-то блестящее. Незнакомец, заметив его взгляд, быстро спрятал подвес под рубаху.     — Ты здешний? — наконец спросил мальчишка.     — Не-а, проездом. А что?     Мальчишка сощурился и пристально посмотрел Сиду в глаза. От такой сцены Сид чуть не рассмеялся.     — То-то я твоей рожи не припомню. А ты с кем?     — С сестрицей. А что происходит?     Мальчишка недовольно наморщил нос и намерился что-то сказать, но девчушка его перебила.     — Да я сама видела, что девка с ним была. Такая… ну молодая совсем. И старикан-арекатщик еще был. Да не он это, Дарн, не он. — Обратившись к Сиду, она пояснила: — Мы тебя, мальчик, спутали кое с кем.     — Это я понял, — хитро улыбнувшись, ответил Сид. — Еще я понял, что вы камешков у кого-то вытянуть собирались. А это очень нехорошо. И как честный человек я об этом должен рассказать стражам.     Конечно, он и не думал выдавать ребят стражам, но извечное любопытство опять одержало верх над здравым смыслом. Стало интересно, как же они выкрутятся. Но еще больше Сиду хотелось просто поговорить со сверстниками.     — Ой, не надо! Пожалуйста-пожалуйста, не надо! — завопила девчушка.     Мальчишка сердито на нее глянул, и девчушка затихла. По-дружески положив на плечо Сида руку, он осмотрелся и прошептал:      — Ты, это, парень, не горячись. Не надо. Мы, понимаешь, тебе зла не желаем. Мы ведь люди-то небогатые, а жить как-то надо. Тут должен на днях один гад приехать с семьей, вот мы и решили, ну, с чада его камушков-то стянуть. Ну, подумаешь, пару камушков! Этот гад не обеднеет, а нам жить все ж легче станет. — Мальчишка отстранился от Сида и продолжил в полный голос: — Меня, кстати, Дарном звать, а это сестра младшая Маар, ну, пока еще Мар.     Сид дожевал булку, вытер липкие руки о штаны и протянул Дарну ладонь. Мальчишка поморщился, но руку пожал.     — А я Сидо. То есть пока что Сид. Тоже.     — Ой, это так славно! — захлопала в ладоши Мар. — Давайте тогда прогуляемся вместе. А ты куда, Сид, едешь? А почему с сестрицей?     Сид едва успел опомниться, как речь пошла о нем. Это ему не сильно понравилось. В самой глубине души что-то предостерегало заводить дружбу с этими ребятами, но любопытство… Никуда от него не деться!     — Ну… Мы просто по Лесам путешествуем…     — Не время выбрали, — вмешался Дарн. Взгляд его сделался твердым и чересчур взрослым даже для обладателя «четырех букв». — Поговаривают, война скоро будет.     — Ой, да твоя война еще лет десять не начнется! — завелась девчушка.     Брат и сестра долго спорили на счет грядущих дней, но в итоге ни к чему не пришли. Сид следил за их разговором и все удивлялся, как они уживаются вместе. Мысли о близкой войне не тревожили его, к тому же наверняка никто ничего не знал. «Даже если и будет война, — думал Сид, — у нас столько военных поселений, что и бояться не нужно».     — Не слушай ты его, Сид. Он вечно умней всех казаться хочет, — наконец обратилась к нему Мар. — Так чего вы с сестрицей-то вдвоем ездите? Разве родители с вами не должны?     Сид нахмурился, не зная, что ответить. Разговор снова зашел не в ту сторону.     — Я… я только с ней живу, а их не помню даже.     — А где они? — не утихала девчушка. — Если ты не знаешь, то сразу вас кинули. А может… может, тебя вообще выкрали! Да-да-да, такое тоже бывает.     Представив Кори, крадущую из колыбели младенца, Сида передернуло. «И зачем Кори понадобился ребенок? Она же сама еще не повзрослела, и повзрослеет ли — вопрос!», — мысленно ответил Сид на слова девчушки. Ведь он никогда не видел своих родителей. Да и вранье Кори про их дальнее путешествие давно перестало быть правдоподобным. Сид всегда думал, что его родители попросту погибли на каком-то задании, а Кори взяла его то ли из чувства долго перед ними, то ли просто, чтобы не оставлять одного. Но вдруг это не так? Ведь правду ему никто так и не сказал.     Мар все не унималась:     — А если честно, то без родителей никак, потому что тех, у кого их нету, безродными обзывают. А с родителями так славно жить-то! Вот у нас с Дарном…     — Заглохни! — прикрикнул на сестру мальчишка, хмуро всматриваясь в толпу. — Пойдемте-ка отсюда.     Дарн подтолкнул ребят в другую сторону, но внезапно остановился: перед ними возник сгорбленный парнишка лет шестнадцати. Парнишка сплюнул и кивнул улыбчивому дружку, от которого, видимо, пытались уйти ребята. Дарн побледнел и затащил за спину Мар — та едва заметно дрожала. Один Сид не понимал, что случилось, но зато ясно понимал, чем все может обернуться. Он взглянул на прохожих, ища помощи, но они не замечали назревающей драки. Или не хотели замечать. «Да уж, — стремглав пронеслось в голове. — И никто с обвинениями не лезет, и в колдовстве не обвиняет, и казнить не пытается. И помогать не спешит. Чудо-люди!»     — Та-а-ак, кто-й тут у нас гуляет? — гаденько ухмыляясь, спросил сгорбленный. — Ох, всемогущий Баал! Да это же наши должники, братик с сестричкой. Ну, так что-й, Дарн? Платить не будем?     — Нечем, — отводя взгляд, буркнул Дарн. — Не приехал гад этот.     Парнишка вновь сплюнул и скривил недовольную рожу.     — Ты, Дарн, очень наглый человек. Ты работаешь в нашем городе и отказываешься нам платить. — Взгляд сгорбленного, на удивление глуповатый, остановился на Мар. — А что если я твою сестричку в оплату возьму? Продам каким-нибудь торговцам из Песчаных Морей — и все.     Парнишка протянул руку к Мар, но она подбежала к Сиду и теперь спряталась за него.     — А это кто-й такой? — Парнишка удивленно уставился на Сида. — Это разве не того-й гада сын?     — Это не он, не он! — завопила Мар.     — Правда не я, — вежливо улыбнувшись, подтвердил Сид. Положение дел нравилось ему все меньше. — Я тут так, проездом.     Дружок сгорбленного больно схватил Сида за локоть, а Мар опять спряталась за брата.     — Да это безродный какой-то! Я сам слышал.     — Ну, безродный или какой он, мне не интересно. А вот есть ли у него камешки — это интересно, — приблизившись к Сиду, прошипел парнишка.     В какой-то степени это казалось забавным. Или скорее нелепым. Сид тяжело вздохнул: нелепость нелепостью, а кулаки у этих дружков больше и сильнее.     — Да я уже говорил, что у меня ничего нет, — тем же вежливым тоном ответил будущий волшебник.     В ответ парнишка широко замахнулся, рассчитывая, что его дружок удержит Сида, но тот не удержал. Сид выдернул руку и быстро ударил сгорбленного в нос. Парнишка взвизгнул от неожиданности и плюхнулся на дорогу. Его дружок обхватил шею Сида и сдавил. Тут вступился Дарн. Он от души вмазал улыбчивому, и тому сразу же расхотелось улыбаться. Дружок сгорбленного выпустил Сида — Сид пошатнулся, но устоять ему помог Дарн.     — Зря вы… — хрипло проговорил сгорбленный, поднимаясь на ноги, но закончить ему не дал ловкий пинок Мар.     Ребята переглянулись и побежали на площадь.       У небольшого искусственного пруда, в самом центре площади, они остановились. От воды приятно веяло свежестью. Ребята повалились на землю, прислонившись к прохладным камням пруда. Удирали быстро, но, к счастью, недалеко.     — А… а кто это был? — тяжело дыша, спросил Сид. Он представил, как бы его затиранила учитель за сбитое дыхание после такой непродолжительно пробежки.     Дарн так же, задыхаясь, ответил:     — Детки городских… управленцев. Те еще негодяи. А ты… Сид, славный парень. Не… не трус.     Сид кривовато усмехнулся. После этого маленького происшествия он больше не сомневался в своих новых знакомых. Пускай они добывали камешки не по закону, но в беде его не бросили. А вот в людях, тех, что прошли мимо, он разочаровался. «Наверно, учитель в чем-то права», — решил мальчик. Он подождал, пока дыхание восстановится, и вновь заговорил:     — Вы, ребята, тоже молодцы. Ну, мы хоть легко отделались, и то хорошо. А вот и сестрица! — В дверях «ЭльМеля», напротив пруда, показались Кори и Вукер. — Я это… пойду. Может, еще увидимся.     Покидать ребят Сиду совсем не хотелось — они, верно, и не встретятся больше, — но голод пересилил. Да и заставлять учителя волноваться — не лучшая затея.     — До скорого, Сид! — прокричала на последок Мар, когда Сид уже стоял на пороге питейной. Дарн простился кивком.     В «ЭльМеле» пахло пряно — мясом и выпивкой. Сид осмотрелся. Зала оказалась светлой и опрятной — совсем не так он представлял питейную. Волшебники сидели у раскрытого окна и весело болтали. Они уже испили по кружке лемха, и их беседа часто прерывалась заливистым смехом. Сид подсел к учителю. Она тут же потрепала его волосы, будто в знак приветствия, но от разговора не отвлеклась. » И как этот человек мог кото-то украсть?» — пытаясь отвязаться от глупой мысли, сам себя спросил Сид. Но ответа не нашлось. Вместо него последовал уже осознанный вопрос: зачем ей кого-то похищать?..     Кори и Вукер вспоминали стародавние события. В другое время Сид с великим удовольствием послушал бы их истории, — так он и поступил, уплетая обед, — но сейчас его одолела усталость. Мальчик прислонился к плечу учителя и задремал.     Очнулся он от непривычно нового шума. Осмотрелся. В дверях «Эльмеля» стоял страж, а рядом указывал пальцем на Сида тот самый сгорбленный парнишка. Сид нахмурился. Он не любил доставлять учителю лишние хлопоты, но судьба распорядилась иначе.     Будто издалека донесся невнятный голос Вукера:     — А у меня вот на днях сынова женушка второго ребеночка народит!     — О-о-о! Дети это славно! — заплетающимся языком отвечала Кори. — Это…     — Учитель, у нас, эм, неприятность одна, — нетерпеливо перебил ее Сид, потому как к ним приближался страж, а волшебницу не мешало бы предупредить.     Старичок рассмеялся, а Кори неловко взъерошила золотистые волосы ученика — выпитый лемх давал о себе знать.     — Ну-ка, сейчас мы твою неприятность!     В это время к волшебникам подошел страж — статный мужчина в красной рубахе и легкой укороченной кольчуге. Лицо его выражало серьезность.     — Доброго дня. Вы, госпожа, отвечаете за этого мальчика? — Мужчина кивнул в сторону Сид.     — Ну да я, — в одно слово произнесла Кори, — а чего вам, уважа-а-аемый страж-ж-ж?     Мужчина невозмутимо продолжил:     — Позвольте вам сообщить, госпожа, что ваш, эм…     — Наш братишка, — уточнила девушка.     — Ваш брат смел избить сына почтенного человека. За это, как и за любое другое насилие, он обязан понести наказание.     Кори изумленно уставилась на стража, потом сердито посмотрела на Сида.     — Ты чего это? Ты человека искалечил, что ль?     — Я его только раз ударил и то за дело! — яро заявил мальчик, но от его взгляда не ускользнула мимолетная ухмылка учителя. Ох, она и без лемха выкинет, что угодно! Сид заранее предвкушал проделки волшебницы.     — А ну! Поговори мне еще! — прикрикнула Кори. — Уважа-а-аемый страж-ж-ж, давайте поговорим об этом снаружи. А ты, Вукер… Вот тебе. Если что, за меня расплатиться.     Кори положила на стол несколько плоских зеленоватых камешков и подмигнула старичку. Старичок подмигнул в ответ.     Девушка за ухо вытащила «брата» на улицу, где их поджидал сгорбленный парнишка. Вид у него был такой заплаканный и весьма несчастный, что сперва Сид растерялся.     — Вот это он, дяденька страж! Он меня побил, — всхлипывая, закричал парнишка и отскочил от Сида.     Кори сделала задумчивое выражение лица, подошла к парнишке и изучила его рану. Наконец она спросила:     — И какое же наказание полагается за расквашенный нос?     — Вы должны выплатить пострадавшему мальчику ровно двести камешков Саламандры.     Кори вновь глянула на парнишку и недовольно причмокнула.     — Двести камешков за расквашенный нос? Сид, я, кажется, говорила тебе не бить людей в лицо? — Мальчик мотнул головой. — Ну, так теперь говорю.     Кори резко ударила стража промеж ног — тот согнулся и осел, а прежняя серьезность пропала с искаженного болью лица. Сгорбленный парнишка попятился, раскрыв рот, и шмыгнул в толпу. Сид чуть не взорвался от смеха, и все-таки сдержался: не дело смеяться над чужой болью. Зато Кори так не считала. Переубедило ее лишь то, что страж постепенно приходил в себя.     — Ну, Сид, и нам пора! — бросила Кори, срываясь с места. Мальчик последовал ее примеру.     Они поднимались по склону, видимо, в Орден. От пробежки лемхова веселость, как называли это в питейных, начала испаряться, но Кори в содеянном ничуть не раскаялась. Чем больше она приходила в себя, тем больше ее веселило произошедшее.     Когда они бежали по улице, где Сид столкнулся с Дарном, мальчику вспомнились собственные мысли. Он понял, что крупно ошибся. Не боится учитель людей, совсем не боится. Иначе сидели бы сейчас волшебники в «ЭльМеле» и тихонько переговаривались. И жить она не боится. Вон как несется по мостовой и хохочет на всю улицу. Вот и он больше бояться не будет: раз родился волшебником, то никуда от этого не деться. И все-таки интересно…     — Сестрица, зачем… ты его ударила? — набегу спросил Сид.     — У меня нет… столько камешков. Да и… просто так, — ответила Кори и обернулась на чей-то крик.     Волшебников преследовал страж. Бежал он на удивление быстро, так что скоро нагнал их и схватил Кори. Сид остановился, неожиданно для себя вцепился в чью-то руку и закричал на всю улицу:     — Помогите! Сестру развращают!     Прохожие уставились на стража. Толпа окружила его, а кто-то очень сильный намеревался вступиться за девушку. «Удивительно, что вообще услышали», — обиженно подумал Сид. Страж неумело оправдываясь, отпустил Кори и принялся разъяснять ситуацию. А волшебники тем временем проскочили мимо горожан и благополучно добежали до Ордена, где и поджидали Вукера.     Арекатщик вернулся не скоро, так что Кори успела сменить щегольской наряд на привычные парны и охотничьи сапоги. Голову она тщательно замотала широким темным лоскутом — одно лицо осталось открытым, а на плечи накинула плащ. Сид оглядел волшебницу и понял, что в рабочей одежде на она совершенно не походила на саму себя. В мыслях его родилось что-то нехорошее. Оно росло с каждым мигом, крепчало и скоро обратилось подозрением.     — Учитель, а зачем вы… скрываетесь?     Кори уставилась на Сида, словно видела его впервые. После недолгого молчания она ответила:     — Понимаешь, Сид, мы же едем в деревушку, где живут люди. А праведники думают, что у колдунов есть, ну, как метки, хотя это вымысел полный. У меня есть этот несчастный белый клок волос. Вот откуда он у меня? Он у меня от рождения, потому что мой отец был из Зимних Гор, а там у всех волосы белые и глаза сине-зеленые. А мать моя темненькая была. А я-то такой вот родилась — смешанной, хотя, наверняка, магия здесь постаралась. У меня даже полное имя на «и» заканчивается», как в Зимних Горах. Но разве ж праведников этим не убедишь? Вот и приходится мне рядиться незнамо во что.     Сид недоверчиво посмотрел на учителя. Его не покидало ощущение, что Кори не хотела выдавать себя не только людям, но и волшебникам. Только вот почему? В воздухе повисла напряженная тишина. Лишь неумолчные птичьи трели проникали в коридоры Ордена Саламандры.      — И почему люди нас так не любят? — неуверенно спросил Сид, чтобы прервать молчание.      — Кто их знает. Столько веков прошло с Разделения, что даже старики не припомнят. Все из-за этой Книги Баала… — Кори тяжело вздохнула. — Ты мне лучше расскажи, что там с тобой стряслось.      Сид поведал о своих похождениях и так увлекся, что не заметил, как к Кори подсел Вукер. Лемхова веселость прошла, и теперь арекатщик готовился продолжить путь. Волшебники сели в повозку, запихали походный мешок под скамью и двинулись дальше.     Ареката ехала той же дорогой, что привела волшебников в город, но вскоре свернула на юго-восток, вглубь Восточных Лесов. Границу пересекли незаметно: никаких постовых не встретилось, лишь холмы отдалились и скоро пропали в вечной зелени древес. Небо тем временем сгущало принесенные северным ветром облака в огромное серое покрывало.     — Учитель, может, расскажете мне дальше про магию? А то вас уже в сон клонит, — прервал мальчик убаюкивающий перестук копыт.     Кори неуютно поежилась, будто замерзла.     — Ла-а-адно уж. Заснешь тут с этой тряской, — обидчиво пробубнила она. — Давай про этапы обречения расскажу. Ну, всего их четыре. На первом магия начинает вспыхивать, не по твоей воле работать. Это обычно про тех, у кого магия проявляется. Таких «заболевших» Совет чаще всего находит.     — И я был на этой стадии? — отведя взгляд, уточнил Сид. Мысль о том, что он едва не обрекся, никак не укладывалась в голове, зато порождала ужас.     — Ну, если подумать, наверное, да. Я не уверена, что это вообще было обречение. Может, просто магия у тебя так проснулась. Бывает же. Хотя силу воли твою мы кое-как укрепили. Надеюсь.      Сид вопросительно посмотрел на волшебницу: неужели его страхи напрасны? Внутри все зарокотало. Если учитель только ради забавы сказала об обречении, то этого Сид не простит. «Нет, — тут же одернул себя мальчик. — Не такая она жестокая. Да и видно, что не врет». Рокот в душе стих, но недоверие осталось.     — Не будем об этом. — Кори по привычке взъерошила ученика. — Потом идет второй этап, и маг уже не совсем на мага похож — он получеловеком становиться. Зрелище это не сильно приятное. Тело быстро истощается магией, и волшебника запросто может разорвать. На втором этапе прервать обречение невозможно. — Кори с тоской вспомнила идею заговорщиков и добавила: — Пока невозможно. Потом третий этап. Маг снова выглядит нормально, но у него способность к волшебству теряется. Это потому что потенциал, который у нас внутри, к себе всю энергию стягивает. Но долго она там продержаться не может. На четвертом этапе…     Кори осеклась. Лицо ее обрело необычайно спокойное и задумчивое выражение, но побледнело. Сид встревоженно окликнул учителя.     — Да, четвертый этап. Энергия разом выплескивается, и ни тело, ни душа этого вынести не могут. И волшебник становиться обреченным, потому что его захватывает собственный потенциал. И ни чувств, ни сознания — ничего у обреченного нет, только так, что-то врожденное. А человеческое тело остается замурованным: будто потенциал и тело местами меняются.     Сиду стало не по себе от подавленного состояния Кори. Рассказ о чудищах его почему-то не слишком тронул, хотя подобная участь едва не постигла мальчика. А вот учитель… Что-то с ней стало не так. Она столько убивала обреченных, что, наверное, уже ничего не испытывает к ним. Она ведь привыкла. Или нет?..     — А если два потенциала? — осторожно спросил мальчик.     — Обрекаются от врожденного, а побочный как бы запечатывается в теле, — коротко ответила волшебница. — Давай остановимся, Сид. Что-то я… замучилась с этой учебой.     Кори удобней закуталась в плащ и отвернулась к окну, так что Сид не мог видеть ее лица. «Верно, скоро заснет, — решил мальчик, — тем лучше». Совсем не хотелось, чтобы учитель была такой изнеможенной, будто убитой. И все из-за каких-то обреченных. Возможно ли, что кто-то из ее семьи обрекся и от того она до сих пор страдает? А разве у учителя есть семья? Сид глубоко задумался. Никогда Кори не рассказывала о своих близких. Только изредка в разговоре с Раас упоминала какого-то Карма, но кто это, Сид не знал. Он ничего не знал про учителя. И про себя тоже. Сид горько усмехнулся.     В окне мелькали длинные шершавые стволы и кое-где поросли кустарника, но чем дольше Сид смотрел на них, тем плотнее они прижимались друг к другу, сливаясь в единое полото. Веки тяжелели. Стволы превращались в людей, а мерный стук копыт — в грохот кузнечного молота… и мальчик уснул.     Разбудил волшебников громкий стук и голос Вукера.     — Приехали уже! — открывая дверцу арекаты, крикнул старичок.     Волшебники живо собрались и вышли наружу. Где бушевал ливень. Едва виднелся сквозь пелену дождя лес, а под ногами чавкала грязь — остатки проселочной дороги. Кори завыла, словно раненный лобо**, прижала к себе ученика и накрыла его плащом.     — Мы ж так до села к вечеру дойдем… — прохныкала волшебница. — Вукер, ты нас хоть заберешь отсюда?     Старичок задумчиво почесал бороду. Струи дождя скатывались с его плаща, образуя забавное подобие поливального механизма.     — Ну, мне-то велено за вами через недельку заехать, но тут дело такое… Я ж к сыну собрался: уж больно на внучка поглядеть хочется. Вот, Беловласка, сама и решай, как нам быть.     — Не люблю я этого, Вукер, сам же знаешь, — нахмурилась волшебница, услышав свое прозвище. — А раз на внучка поглядеть, то поезжай. Мы как-нибудь сами доберемся. Только, как договаривались, о мальчишке моем ни слова. И смотри мне! На горожаночек-то не заглядывайся.     — Будет сделано! — усмехаясь, ответил старичок. — А вам удачи, ребятки.     — Ага, и тебе, — уныло протянула Кори.     Вукер забрался на скамью и, развернув арекату, скрылся в сером ливне, а волшебники побрели к деревне.     — А почему обо мне ни слова? — недоверчиво спросил Сид, дернув учителя за рукав. Сомнение вернулось, а вместе с ним то нехорошее чувство, что опухолью зрело весь день. Слишком много совпадений выдалось в последнее время.     Кори мягко улыбнулась.     — Потому что нельзя на взрослую, опасную работу детей брать.     Сид насупился и замолчал.     Игривый утренний ветер превратился в разъяренного зверя. Он то бил в спину, силясь повалить несчастных путников в грязь, то затихал, как испуганный, то озлобленно ревел. Волшебники тяжело передвигали ноги: грязь цепко хватала сапоги и не желала отпускать. Пришедший с дождем холод сковывал тело. Силы быстро истощались…     К вечеру дождь утих, а вслед за ним утих и ветер. Покрывало-облако торжественно двинулось на юг, расчищая небо.     К вечеру измученные волшебники едва стояли у деревенских ворот. Счастье, что рядом нашлось сломанное птише, на котором они решили передохнуть. Кори достала припасенные пруствы — пироги в дорогу, как их обычно называли в питейных и гостевых домах.     — Как же Раас вкусно готовит! — отозвалась Кори. — Жаль, ее с нами нет.     — Жаль, — подтвердил Сид. — Но и вы учитель готовите вкусно, хоть ей и уступаете.     — Эх, ты, подлиза! — Вдруг Кори подскочила и полезла в мешок. — Я же совсем забыла. Тут Раас тебе специально амулет сделала.     Волшебница вытащила из недр мешка деревянную монетку размером с камешек Саламандры, подвешенную на веревочке.     — Это он и есть — амулет. Простенький такой. Повесь на шею и убери под рубаху, чтоб не видел никто. — Кори кинула амулет ученику.     Сид повертел деревянную монетку и, наконец, исполнил просьбу волшебницы.     — А зачем он мне? — уплетая очередную пруству, выговорил мальчик.     — Если у тебя магия опять «вспыхнуть» захочет, то вот эта штука ей помешает. Правда амулеты один раз действуют, но нам-то уж хватит.     Сид заинтересованно посмотрел на волшебницу, и та поняла, что придется рассказать много больше.     — Ну, это такая заколдованная вещичка. Ты как бы передаешь амулету капельку потенциала и энергии и заговариваешь, чтоб он то, что надо, сделал. И все. Но вещь-то своего потенциала не имеет, поэтому и расходуется все сразу. А вот так с живым существом сделать нельзя: магия отторгнется и… ну, тело разнесет на кусочки.     Голод сразу же утих. Сид осторожно отложил остаток пруствы в сторону, надеясь попотчевать местных птах. Кори, увидев, что ученик насытился, принялась собираться. Она вновь замотала голову широким темным лоскутом (на этот раз открытыми остались лишь глаза), и закинула мешок на спину.     — Ну, Сид, теперь я твой братец Брис. И я очень болен, так болен, что все лицо в язвах. И, конечно же, мы с тобой простые путники, ни о никакой магии никогда не слышали.     — Дальше сам соображу, — прервал Сид. — Пойдемте скорее, а то уже и ноги гудят, и в сон клонит.     — Правильно, мой дорогой братец! — в который раз взъерошив золотистые кудряшки ученика, отозвалась Кори.     Волшебники вернулись на тропу и постучались в калитку. Так и не дождавшись, когда о них вспомнят, Кори решила перелезть через ворота. Она перелезла бы и через частокол, но под ним росли какие-то колючки да и выглядел он слишком высоким по сравнению с воротами, так что эта идея ей не понравилась. Когда Кори спрыгнула по другую сторону, то оказалась за сторожкой. В ней — никого. Кори отворила ученику калитку, и они, преодолев посевные земли, крадучись вышли в саму деревню.