Смерть золотого цвета

1250 год от Разделения. Королевство Бескрайних Лесов

    Ветрожив серой молнией мчался высоко над водой. Он долго летел над морем, приветствуемый попутными кораблями, и теперь жаждал встречи с землей. Вот уже кружили береговые птицы. Они пробовали обогнать ветер, не зная, что только ветрожив мог сравниться со своим названым братом. Ветрожив весь был словно воздух — оттого и летал так быстро — и словно воздух жил везде, потому что не любил останавливаться. И все же сейчас он хотел провести остаток лета в краю, который нравился ему больше других. Конечно, ветрожив понятия не имел, как назывался тот край, он знал только, что лес там шире моря и каждое дерево хранит свою историю.     За много лет до появления ветрожива, в те места летали лишь отчаянные смельчаки, потому что лесные люди решили повоевать. Потом люди помирились и зажили дружно, и теперь Леса стали любимым местом ветрожива. Он изучил все опушки и чащобы, не успел слетать лишь на северо-восток, где смолистые птише уступали место красноствольным ломсарам. Там опять воевали люди. Но вертвожив не расстраивался: в его летней обители всегда царил мир.     Остались позади дворцы местных королей, пышную листву сменила строгая хвоя — и вот, среди необъятного леса показалась крыша старого, но крепкого дома, к которому ветрожив прилетал каждое лето. Жил он на ближайшей опушке, но по пути обязательно заглядывал сюда, в гости к волшебникам. Именно они поселились в этом тихом, уединенном местечке.     Раньше здесь жил дряхлый старик со множеством слуг, а дом хранил угрюмое молчание. Новые хозяева нравились ветроживу много больше: темненькая девушка, которая часто где-то пропадала, и мальчишка приходили на его опушку, играли и слушали его песни, а девушка постарше, заботливая и с милой улыбкой, оставляла ему угощение. Так и повелось, что первым делом ветрожив прилетал к волшебникам и напоминал о себе.     В этот раз ветрожив пожаловал не один. Он немало удивился незваному гостю, ведь путь в это местечко было не так уж просто найти. Ветрожив решил повременить с приветствием. Он устроился на ближайшем дереве и стал наблюдать, кто это забрел к его волшебникам.     На пороге стоял болезненно худой мужчина и осторожно прислушивался к тому, что творилось за дверью. Из-за дряблой кожи желтоватого цвета и лысины он казался стариком. Вскоре мужчина с недовольным видом отпрянул от двери и постучал. Ему открыла та самая девушка, которая оставляла ветроживу вкусности и постоянно чем-то занималась по хозяйству.     — Кори здесь? — спросил гость, не удостоив девушку приветствием. Хозяйка опешила, но быстро взяла себя в руки. Перебросив длинную русую косу через плечо, она собралась с мыслями и любезно ответила:     — Здравствуйте, господин Фисл. Она еще спит, но если вам будет угодно…     Мужчина мелко затряс головой.     — Да-да, я хочу с ней поговорить. — С этими словами Фисл зашел в дом, и вертожив понял, что надо перелететь к обеденной, где он обычно встречался с заботливой девушкой. Ему вдруг стало интересно, зачем пришел болезненный незнакомец.     Ветрожив любил обеденную. Хотя угощения ему оставляли на подоконнике, он иногда залетал в саму комнату: его манили тепло и чистота, царящие там. Тепло исходило от печи в углу, от кушаний и от хозяев. Оно просачивалось и снаружи, сквозь окна и ажурные занавески и сквозь дверь, ведущую в сад. А чистота протирала стряпчий стол, прятала под подолом мешочки и корзинки на полках, стелила скатерть на обеденный стол и белила печь.     — Спит? — переспросил господин Фисл, усаживаясь за круглый стол. — В такой час? Ну что же, теперь эта лентяйка полдня в постели проваляется. Как ты только ее терпишь, Раас?     Раас (именно так звали девушку, которая угощала ветрожива) легко рассмеялась.     — Она вернулась с задания только под утро. Хотя надо признать, что поспать она всегда не прочь.     Фисл немного криво улыбнулся и, сам того не замечая, принялся постукивать пальцами по столу.     — А как поживает Сид? — как бы невзначай спросил он.     Раас уже приготовилась что-то сказать, как в обеденную вбежал улыбчивый мальчишка лет двенадцати. Худощавый и приятный на лицо, внешне он ничем не отличался от ребят, родившихся в Лесных королевствах, только кудрявые золотистые волосы выдавали в нем нечто иное.     Сид остановился на пороге обеденной, предчувствуя, что придется бежать наверх.     — Добрый день, господин Фисл. Давненько мы вас не видели. — Гость улыбнулся в ответ, и опять улыбка вышла кривой. — Сейчас приведу.     — Славный парень, — заметил мужчина, когда мальчик скрылся из виду. — Даже жалко его. Он, должно быть, скоро…     — Не говорите так! — взволнованно перебила Раас. — Госпожа сказала, что этого не случится.     Фисл поджал губы и перестал барабанить пальцами.     — Да, ей, наверное, виднее. Все равно все зависит от мальчика, хотя, надо признать, пока что он ничего. — Гость замолк, будто собираясь с мыслями, а потом едва слышно, тщательно подбирая слова, заговорил: — Надеюсь, ты понимаешь, что если что-то пойдет не так… Если у Кори не хватит сил или смелости — если она даст слабину, ты окажешься под ударом. Раас, ты хороший человек. Ты заботливая, ответственная, вежливая, ты хороший целитель. То, что после… после гибели твоего дедушки, ты осталась помогать Кори, многое говорит о тебе. Такие люди, как ты, Раас, очень нужны в Совете. И если ты решишь оставить этот дом, то, знай, тебе есть куда пойти. Мы всегда готовы принять тебя.     Раас покраснела и отвернулась к стряпчему столу заварить собранные травы.     — Извините за дерзость, господин Фисл. Я слишком переживаю и за Сида, и за Кори, вот и… Ваша забота мне льстит, но я, — Раас поставила перед гостем аккуратный кувшинчик, от которого исходил цветочный аромат, — я останусь здесь.     Некоторое время они провели в полном молчании. Ветрожив, наблюдавший за волшебниками, заскучал и решил напомнить о себе. Влетев в открытое окно, он уселся на край подоконника. Фисл вздрогнул от неожиданности и едва не подавился. Он отставил кувшин с заваренными травами и вздрогнул вновь от того, что над головой раздался одинокий раскат грома, а по дому пробежала дрожь.     — Что здесь происходит? — испуганно прошептал Фисл, глядя на Раас.     Волшебница рассмеялась и, насыпая ветроживу крошки, загадочно проговорила:     — Разразился гром, но нет ни облака на небе. Что бы это могло быть?     В ответ на ее слова сверху послышался возмущенный крик, и через мгновенье Сид уже мчался вниз по лестнице, заливаясь смехом.     — …И еще раз скинешь меня с кровати, придушу паршивца! — раздалось с внутреннего балкона, заменявшего коридор второго этажа, когда мальчишка уже вбежал в обеденную и с серьезным видом, будто ничего и не было, подсел за стол к Фислу. — Раас, дай ему подзатыльник!     Поняв, что произошло, Фисл рассмеялся. Смех его, больше походивший на приступ удушья, испугал ветрожива. Хлопнув крыльями, птица вылетела в окно, чтобы усесться на дереве и дождаться ухода неприятного гостя.     Раас покачала головой и отлучилась из обеденной, доверив Сиду присматривать за готовкой. Перехватив из рук Раас ложку, мальчик отвернулся от гостя, чтобы следить за закипающей водой.     — Да-а-а, что в мире-то делается, — неловко нарушил тишину Фисл. Сиду казалось, что в их доме Фисл всегда чувствовал себя не к месту и уж тем более начинал нервничать, когда они оставались наедине.— Поговаривают, Дева в Восточные Леса скоро прибудет. Провидец — это, несомненно, хорошо, но знак это дурной. Как бы и правда война не развязалась.     Сид удивленно глянул на гостя. Мальчик понятия не имел, с чего вдруг Фисл делился новостями, если не сказать сплетнями. Фисл, по-видимому, истолковал его взгляд иначе.     — Как? Ты не слышал? Однако! И как вы живете в такой глуши?     Сид пожал плечами, продолжая гипнотизировать взглядом кипящий суп. По правде, он и сам не знал, как стоило бы общаться с начальником Кори. Конечно, сама учитель Фисла за начальника не считала, но все же показывать свою неприязнь не стоило.     — Да я не знаю. Мне, в общем-то, сравнить не с чем. Сколько себя помню, здесь жил.     — Ну да, ну да, — пробормотал гость. Послышалось нервное постукивание пальцев по столу. — И что, Кори тебя даже в город не брала?     — О чем шепчитесь? — настороженно прозвучал голос, который недавно грозился придушить Сида. — Уж не обо мне ли?     Сид подскочил, едва не расплескав суп, и абсолютно невозмутимо повернулся лицом к Кори. Та бросила на него испепеляющий взгляд и села напротив Фисла. Сид облегченно вздохнул. Возмездие за то, что он «случайно» потянул за край одеяла, в которое завернулась учитель, его, несомненно, настигнет, но не сейчас.     — Да так. — Помешивая суп, ответил Сид. — О том, что в мире делается. Ходят слухи, что в Восточные Леса скоро провидица приедет, ну, которая Дева. — Сид посмотрел на учителя, потом на господина Фисла и вдруг опомнился: — Хотите завара, учитель?     — Угу, наливай. А вы, господин Фисл, кажется, хотели со мной переговорить?     — Да-да, у меня к вам дело, — пробормотал мужчина. Сид услышал, как Фисл копается в своем мешке, и повернулся к волшебникам лицом. Сид любил слушать о заданиях учителя и представлять, как она сражается с обреченными, или ловит преступников, или заметает следы существования магов, или что еще она там делает. Сама Кори почти не рассказывала о работе. — Ах, вот оно! Есть слухи, что в северных землях нашего королевства появилась пара обреченных высшей магией. — Фисл протянул девушке конверт. С печати гордо смотрела ящурка, восседавшая на огненном троне — герб Ордена Саламандры, за которым на самом деле скрывался Совет Волшебников. — Вот официальное письмо со всеми указаниями. Впрочем, что я объясняю?     Кори развернула письмо и бегло прочитала. Перед ней появился кувшинчик цветочного завара, который она тут же опорожнила, а зазевавшемуся ученику исхитрилась дать подзатыльник. Поверженный, Сид вернулся к кипящей кастрюле.     — Лучше бы вы, Фисл, мешочки с саламандровыми камушками приносили так же часто, как к нам в гости наведываетесь. В последнее время прямо кипятка на вас не напасешься!     Сид вновь услышал удушливый смех Фисла и смешок Кори. Учитель не то чтобы шутила, — Фисл и впрямь зачастил с визитами, — она скорее давала понять, что человеку из Совета здесь не слишком рады. Очевидно, что появления Фисла в их доме не случайны. У учителя наверняка были свои соображения на этот счет, но она не спешила ими делиться. Сид же подозревал, что волшебник из Совета следил за чем-то или кем-то.     — Что ты, Кори! Не сердись, — мягко проговорил Фисл. — Я всего лишь хотел убедиться, все ли здесь в порядке. Кажется, беспокойство было излишним. — Гость невзначай посмотрел на Сида, который следил за взрослыми. — В этом доме по-прежнему царит покой.     — Вот как… — протянула девушка. Сид не видел ее лица, но точно знал, что в этот момент она прищурилась. Кори поднялась из-за стола и, оправив легкое платье, учтиво, почти как Раас, улыбнулась гостю. — Благодарю за заботу, господин Фисл. Наверно, нам пора прощаться.     — Да, пожалуй. Я, честно говоря, немного спешу.     Фисл выбрался из-за стола, и они с Кори вышли в прихожую. Дверь в обеденную была открыта и Сид без труда услышал, как гость с особым выражением произносит:     — Удачи, Кори. Она вам всегда пригодиться.     Сквозь дверной проем Сид увидел, что учитель широко улыбнулась, но Фисл почему-то недовольно хмыкнул в кулак.     — До встречи, господин Фисл! — простилась вошедшая в обеденную Раас. В руках она держала букет только что срезанных солнцецветов. — Заходите к нам еще.     Мужчина почтительно улыбнулся и вышел, хлопнув дверью. Сид, как и его учитель, облегченно вздохнул. Мальчик с трудом выносил Фисла, хотя и сам не знал, почему. А с Кори все было предельно ясно. «Приперся сюда еще и высматривает что-то. Вот же не сидится им в своих замках, „нечувствительным“ этим», — тихонько заворчала она, вернувшись в обеденную, но Раас прервала госпожу на самом интересном месте, когда та уже собиралась подобрать господину Фислу громкое бранное прозвище.     — Поставить цветы в прихожей или у вас?     Кори задумчиво посмотрела на Сида и, положив ладонь ему на макушку, ответила:     — Лучше бы у Сида.     Ветрожив, паря под облаками, с трепетом проводил последний луч солнца и, пока закатные краски не исчезли с неба, решил облететь окрестности. Верхушки деревьев едва подрагивали от вечернего холодка, но сам лес уже приготовился встречать луну. Настало мгновенье, когда ночь сменяла день, — и звуки притихали. Только мерный стук копыт рушил тишину таинства. Ветрожив опустился над дорогой и увидел, что это возвращалась домой та темненькая девушка, которая любила приходить на его поляну. Сейчас она, развалившись на сене, дремала в телеге, а мужичок на облучке подгонял неторопливого кальё.     Перед глазами Кори вновь мелькали лапы-хлысты и слюнявая пасть обреченного. На морде его были не звериные глаза, а человечьи — глаза мага смерти, который вот так позорно кончил свои дни. В глубине души Кори жалела этого волшебника и боялась повторить его участь. Но в бою жалость не к месту. С рук посыпались голубые искры, все вдруг закружилось и погасло. Пришла темнота… Темнота превращалась в шершавый ствол и больно давила на ноги. Кори понимала боль, но не чувствовала, потому что прислужники уже излечили ее тело. А потом ствол рассыпался на душистые щепки. Перед ней лежал мертвец, и глаза у него были те же, что у обреченного. И вдруг из-за деревьев выскочил бродяга — в лохмотьях и с седой башкой. Его густо-алые глаза будто смеялись. И бродяга смеялся. И мертвец смеялся. И небо смеялось. И она сама.     Кори очнулась от сильного толчка и увидела другое небо — спокойное и величавое. Увидела темную фигурку ветрожива, парящего над лесом. «Может, хоть Совет этим оборванцем займется», — подумала волшебница о красноглазом бродяге. Что-то с ним было не так, но Кори не понимала, что именно. Впрочем, ее это не касалось.     — Приехали, — послышалось спереди.     Кори соскочила с повозки, простилась с мужичком и побрела по едва заметной тропке, уводившей с большой дороги к дому. Он стоял поодаль от людских селений, в лесу, где едва ли кто-нибудь стал искать волшебников, и вела к нему только узенькая тропка, больше похожая на звериную. Кори всегда удивляло, как хозяева умудрились построить и обставить дом, не проложив к нему дороги. Ведь чтобы довести хотя бы мебель, пришлось бы расчистить путь для телеги. Скорее всего, маг, который строил этот дом, мог управлять пространством, иначе как все это объяснить?     Раас как обычно встретила госпожу на пороге, но сердце Кори противно защемило: Раас слишком нервно теребила край сарафана.     — Цветы уже завяли, — сдавленно проговорила девушка, с тревогой вглядываясь в лицо Кори. — Ведь не должны так скоро. Неужели сила?..     Но Кори не стала слушать. Бросив мешок с вещами на пол, она побежала в комнату ученика.     — Не ходи за мной! — крикнула она Раас, поднимаясь по лестнице. — И поставь на дом какой-нибудь барьер.     Кори застыла на мгновенье перед дверью. Его сила слишком долго не давала о себе знать. Кори уже понадеялась, что «заморозив» жизнь Сида, она как-то повредила его способность к волшебству. Но магия пробудилась. И если вместе с пробуждением началось и обречение, Совет не оставит его в живых. И хуже того, ей самой придется сделать это — таков был договор с Советом. Нет. Нужно верить в лучшее. Кори резко выдохнула и распахнула дверь.     Сид спал. Солнцецветы у изголовья кровати сухими прядями свисали с хрустальной вазы. Кори перевела дыхание — вроде бы ничего не изменилось. Она поднесла ладонь к щеке мальчика, и в тот же миг вокруг него вспыхнул невыносимо яркий свет, а приоткрывшиеся глаза застыли угольками. Кори окатило волной страха и ярости. Волшебница не успела защититься: в глазах потемнело, и Кори почувствовала, как сознание ускользает от нее.     …Огромное пространство: ни начала, ни конца. И вдруг что-то ярко вспыхнуло над головой. Она подняла глаза, чтобы понять, что источало сияние, но будто посмотрела на солнце. «Ты свет, — прогремело сверху. — Свет по роду своему». Эти слова обрушились на Кори с такой силой, что она забыла, как дышать. И только когда свечение потускнело, пришла в себя. Мысли в голове смешались в кашу, как если бы кто-то залез в них и устроил кавардак. Но тут под ногами начала сгущаться тьма. Кори охватило оцепенение, будто над ее головой уже занесен топор, и палач вот-вот его опустит. «Ты смерть. Смерть по роду своему», — услышала она жуткий рев. Душа сжалась от этих слов и затрепетала. А потом они сошли вместе. Свет и Тьма окружили волшебницу, то скользили, то вспыхивали, будто выясняли, кто сильней. Безумная пляска солнца и тени повергала в ужас, сводила с ума. Кори зажмурилась из-за всех сил, пытаясь сохранить хоть каплю рассудка. И вдруг все прекратилось. Волшебница приоткрыла глаза, но от прежних кошмаров ничего не осталось. Только мягкий золотой свет. Свет легко заполнял пространство, будто сам породил это место. Кори присмотрелась получше. Мелкие, не больше камешка саламандры, облачка ослепительного света и кромешной тьмы еще крутились вокруг волшебницы, постепенно сливались, превращаясь в золотые искры. А искры растворялись в пространстве…     — Пора возвращаться, — мягко прозвучало в мыслях. Кори огляделась по сторонам, но никого не увидела. И тут же со всех сторон раздалось гневное шипение:     — Ш-ш-ш, здэс-с-с чуж-ж-жой! Уходи!     Кори зажала уши руками. От этого вопля у нее беспощадно разболелась голова. Шипение усиливалось, будто тот, кто издавал эти звуки, гневался все больше и больше.     — Забираться в его сны опасно, — вновь прозвучал мягкий голос, который тут же приглушил шипение и облегчил боль. — Видишь, тебе здесь не место. Возвращайся.     «Возвращаться? — подумала Кори. — Это я с радостью, только вот как?»     — Открой глаза.     Кори резко распахнула глаза. И тут же задохнулась, будто только что вынырнула из-под воды. Она сидела на полу, а Раас придерживала ее за плечо и напряженно поглядывала куда-то в сторону. Лицо Кори горело, видимо, от пощечин.     — Госпожа? Кори, как вы? — забеспокоилась Раас, заметив, что волшебница пришла в себя. Кори кивнула, давая понять, что с ней все хорошо. — Что же… это и есть магия смерти?     Кори посмотрела туда же, куда и Раас. Вокруг Сида бушевали ослепительный свет и тьма, крутились и пронзали друг друга.     — Они сливаются, — пробормотала Кори. Раас непонимающе уставилась на госпожу. — У него два потенциала. И они пытаются слиться. И честно, я понятия не имею, что из этого получится.     — С ним же все будет хорошо? — едва слышно спросила Раас, помогая Кори подняться. — Он же… он не обрекается?     Кори прислонилась спиной к стене и уставилась на Сида. Казалось, он спал как ни в чем не бывало. «С ним точно все будет хорошо», — попыталась внушить себе волшебница.     — Я… я не знаю, Раас. Я не умею определять обречение на первой стадии. Это было, как в тот раз, когда я его только принесла. Хотя нет, это было похоже, но по-другому. Я прикоснулась к нему и… Я не понимаю, что было дальше. Вроде как я попала в его сон.     — Вы потеряли сознание, — пояснила Раас, — и он пытался выкачать из вас жизнь.     Кори уставилась на девушку, будто увидела что-то страшное. Раас смутилась и отвела взгляд.     — По крайней мере, выглядело очень похоже, — поправилась служанка. — В тот раз именно это он и делал.      — Было такое, — нехотя согласилась Кори. Она старалась не вспоминать тот случай. — Но сейчас это не… Раас, назад!     Кори шагнула навстречу надвигающейся волне энергии и дернула Раас, чтобы та оказалась за спиной. Кори успела только поставить барьер перед фронтом, но барьер затрещал и исчез под натиском необузданной энергии. Кори вновь собралась с силами, но безнадежно опоздала. Она выпрямилась, чтобы скрыть за собой Раас, и стиснула зубы, готовясь принять удар.     — Учитель? — пробормотал Сид, потирая заспанные глаза.     Кори перевела отрешенный взгляд на мальчика. Мгновенье она бессмысленно смотрела на ученика, прежде чем поняла, что магия затихла с его пробуждением. Только крошечные остатки искрами потрескивал в воздухе. Кори облегченно вздохнула, повернулась к Раас и похлопала ее по плечу. Та испуганно таращилась на волшебницу.     — Сид, ты тут жаловался Раас, что я не учу тебя магии. Ну, магия пробудилась. — Волшебница, наконец, подошла к мальчику. — Так давай прям сейчас и начнем.     Сид удивленно моргал, не в силах что-либо сообразить. Увидев Раас, он повернулся к ней, ища поддержки, но девушка согласно кивнула Кори.     — Магия — дело серьезное, Сид. — Кори положила руку на плечо мальчика, едва заметно помедлив. К счастью, на этот раз все обошлось. — У тебя она только-только пробудилась, поэтому неустойчива. Нам ее надо привести в порядок.     Кори открыла дверь на улицу и жестом пригласила мальчика. Волшебники вышли на небольшую лужайку перед домом, и Кори тут же уселась прямо на траву.     — Стабильность силы напрямую зависит от состояния мага. Ну, то есть чем крепче твой дух, тем… безопасней для тебя твоя же сила. Ну, а что может закалять дух лучше, чем, — Кори широко развела руками и невинно улыбнулась, — чем пробежка?     — Учитель, вы серьезно? — Сид недовольно скрестил руки. — Сейчас не лучшее время для шуток. Вы разбудили меня, без объяснений вытащили на улицу ночью, а теперь хотите, чтобы я бегал?     — Точно, — щелкнув пальцами, ответила Кори. — Но я хочу, чтобы ты не просто пробежал пару раз вокруг дома, а пробежал бодренько, с улыбкой и до рассвета. — Сид хотел возразить, но девушка не дала ему возможности. — И обсуждения не принимаются. Поэтому, — волшебница поднялась на ноги и легонько пнула мальчика, — побежал!     Как только Сид скрылся за углом, Кори уселась обратно и позволила себе расслабиться. Ей с трудом удавалось держать себя в руках рядом с Сидом. Она слишком переживала за ученика. Кроме того, вернулся давно забытый страх перед его силой. Однажды едва не погибнув от магии Сида, волшебница долго не могла прийти в себя, боясь даже приблизиться к мальчику. В те дни он был младенцем, и что творилось с его магией осталось загадкой. После этого сила не проявлялась — не менее странно, учитывая, что обычно ребенок овладевает магией, одновременно познавая окружающий мир. Сид в этом плане стал вроде как неполноценным. Кори тяжело вздохнула. Было бы лучше, если бы его магия так и не проснулась. И дело не только в том, что Кори понятия не имела, как научить мальчика хотя бы призывать силу по желанию — такому никого не учат. Его магия подводила его же под удар.     — Госпожа, вы не замерзли?     Кори и не заметила, как рядом очутилась Раас с плащом в руках.     — Нет, меня кровь пока что греет, — отшутилась Кори и тихо спросила: — Он не пробил барьер вокруг дома?     Раас расстелила плащ на траве и уселась рядом с Кори.     — Не успел, но если бы он не проснулся, боюсь, нам пришлось бы весьма несладко. Такая мощь… Просто поразительно.     Раас покачала головой, но Кори не собиралась церемониться:     — Он мог бы запросто убить все на несколько миль вокруг. Та волна была чересчур сильной для одного волшебника, или, по крайней мере, для одного потенциала. И… Раас, мне кажется, что эта магия будто бы утянула меня в его сон. Я едва коснулась его и… Ай, все это слишком странно! Я не особо могу это понять, уж тем более объяснить, но кажется, у него два потенциала. И они вроде как пытались слиться.     Кори замолчала, потому что из-за дома показался Сид. Он выглядел бодро, но потерянно.     — Веселее, Сид! Ночи сейчас короткие! — подбодрила ученика Кори, но выражение его лица радостней не стало. — И следи за дыханием!     — Не засните, учитель! — крикнул он на прощание и вновь скрылся за углом.     — Второй потенциал?.. Я подумала, что вы бредите, — пробормотала Раас. — Но откуда?     Кори пожала плечами. Она знала о Сиде ровно столько же, сколько Раас. Они жили втроем с того момента, как Кори взяла мальчика. И не смотря на то, что Раас уступала Кори количеством прожитых лет, заботиться о малыше у Раас получалось гораздо лучше. Да и вечные разъезды отнимали у Кори время на воспитание Сида.     — Вроде бы магия света. И задачи нам это не упрощает. Я надеюсь, сегодняшняя вспышка — это так сила проснулась. — Краем глаза Кори увидела, что Раас уставилась на нее. Видеть осуждающий взгляд подруги Кори не хотелось. Волшебница попыталась исправиться: — Я не могу говорить прям наверняка.      — Кори, почему вы не хотите признать, что это начало обречения? Я видела, как это происходило с моим дедом. Начиналось все так же — с неконтролируемых вспышек. И в итоге… Ведь можно как-то это предотвратить? Как-нибудь остановить?     Кори горько усмехнулась. Даже спустя столько лет Раас надеялась, что тогда ее деда можно было спасти. Кори всегда казалось, что в его обречении девушка почему-то винит себя.     — Нельзя. Если оно началось — все пропало. Знаешь, сколько волшебников бьется над тем, чтобы найти способ остановить обречение? Целые города. И потом. Моя сила, например, тоже пробуждалась очень… эм, странно. Она будто работала наоборот и я никак не могла научиться ее не использовать. Ну и в результате я получила подпорченные отношения с дядюшкой. Впрочем, это длинная и неприятная история. Я к тому, что нельзя так сразу отчаиваться. Я, знаешь ли, двенадцать лет назад не за тем его оставила, чтобы он обрекался.     Раас отвернулась в сторону и едва слышно спросила.     — А затем, чтобы потом отдать Совету?     Кори знала, что Раас хотела бы остаться не услышанной. Девушка, видимо, давно таила в себе это подозрение. Но и Кори давно изменилась. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Кори спокойно начала:     — Это мой ученик, Раас. Ни Совета, ни кого-либо еще. Он мой ученик, не потому что у него есть магия смерти, а потому что у меня в противовес — магия жизни, и я научу его тому, что умею, смогу остановить его, если надо. Я помогу ему стать волшебником, а не «обладателем редкого дара», за которым будут гоняться все кому ни попадя. Понимаешь? — Кори начинала распаляться все больше. — Я помогу ему стать нормальным волшебником. Мне помешали им стать, и я не допущу, чтобы это повторялось с моим мальчиком. Совет следит за ним, потому что боится его силы. Боится того, что кто-то может завладеть этой силой или он сам направит ее против Совета. Они боятся мальчишки, которому вообще до фени все эти магические проблемы. Они вообще всего бояться, эти «нечувствительные». И из-за своей трусости они собираются испортить мальчишке жизнь. Ты посмотри на него. Бунты вольных, обречения, гонения праведниками — разве это должно стать и его проблемами? Зачем? У него и так нет нормальной семьи, так пусть хотя бы он создаст ее в будущем, а не будет таскаться по поручениям Совета.     Кори замолчала, тяжело дыша. Лицо ее пылало, а глаза сверкали гневом. Она и сама не заметила, как стиснула руки в кулаки. Раас смотрела на волшебницу испуганно и пристыжено. Кори знала, что нужно было всего лишь спокойно прояснить один момент, а не отчитывать Раас, выговаривая ей то, что она и так наверняка знала. Но Кори задело. Да, когда-то она полностью посвятила себя воле Совета, беспрекословно принимая любой его приказ. Пусть советники по-прежнему так думают. Но появление Сида постепенно изменило приоритеты. Теперь Сид стал для нее всем. И слышать от Раас даже предположение о том, что она, Кори, предаст своего ученика ради Совета, было невероятно больно.     — Простите, госпожа, — пролепетала Раас. — Я… Я просто хотела удостовериться, что вы… — Девушка опустила взгляд. — Вам не стоит так нервничать, это опасно.     Кори хотела огрызнуться, но вовремя взяла себя в руки. Раас лишь напомнила ей о том, что Кори так часто забывает, и стоило бы прислушаться к доброму совету. Но злость никуда не делась: сегодня Раас заставляла ее думать о том, о чем Кори боялась думать.     — Все будет хорошо, — прошептала Кори, пытаясь убедить то ли Раас, то ли себя. В ответ Раас только кивнула.     — Я поставлю барьер пошире. — Проговорила она, вставая. — Чтобы вы спокойно занимались. Оставить плащ на всякий случай? Кори что-то согласно пробубнила, и Раас ушла в дом, позволив ее в одиночестве наблюдать за учеником.     Когда небо заметно посветлело и редкие перья облаков порозовели, Кори решила сжалиться над учеником.     — Последний круг! — прокричала она, когда Сид, едва переставляя ноги, пробежал мимо. — Давай пешком.     Мальчик ничего не ответил, но перешел на шаг. Он тяжело дышал и не мог расходовать силы на разговор. Сид неплохо бегал, но частенько забывал следить за дыханием. Видимо, и в этот раз не прислушался к словам учителя. На мгновенье Кори запаниковала, но тут же взяла себя в руки: Сид не выглядел так, будто ему плохо. И все же… Кори сорвалась с места и догнала мальчика. Тот хмуро посмотрел на нее, но ничего не сказал.     — Ты как? Ничего не болит? — спросила Кори, пристально глядя на ученика.     Сид устало вздохнул, будто ему наскучило присутствие учителя. Кори почувствовала укол вины. Кажется, Сид не на шутку обиделся за эту прогулку под луной. Да и кто бы не обиделся? Ну что же, скоро он поймет, что это для его блага.     — Все болит, — проворчал мальчик. Кори облегченно вдохнула. Хотя бы разговаривает с ней — уже хорошо. — Ноги просто отваливаются. И горло дерет.     — Конечно. Наглотался холодного воздуха, вот и результат. Ну ладно. С горлом твоим Раас живо разберется. — Сид осуждающе глянул на учителя. Но Кори сделала вид, что не заметила. — Ты давай помойся, переоденься и в обеденную чеши. Поговорим немного.       Когда Сид спустился в обеденную, на столе для него уже стояла кружка с одним из лечебных сборов Раас, а Кори со скучающим выражением лица ложка за ложкой поглощала варенье, которое, судя по всему, предназначалось для больного горла Сида.     — Что-то ты долго, — пожаловалась Кори и отставила полупустую миску. — Давай, лечись, пока не разболелся. А мы пока поболтаем.     Сид рухнул на скамью и уставился на кружку. Сил не было, даже чтобы тянуться за ней. Хотелось переместиться в свою постель и проспать полдня. А тут учитель со своими разговорами. И чего ей неймется? Приехала с задания, всю ночь не спала и сидит себе, варенье уминает. Откуда только силы берутся? Глядя на учителя, которой было «вечно девятнадцать», Сид внезапно почувствовал себя старым. Но потом опомнился: для учителя подобный образ жизни привычен. Потом она будет отсыпаться весь день, а может, и два. Будет «тренировать». Завалиться где-нибудь в саду и заставит отжиматься, а сама будет дрыхнуть.     Сид устало вздохнул. Что толку размышлять о том, о сем, если можно побыстрее все закончить и лечь спать? Он взял кружку и сделал два больших глотка. Кроме лечебного сбора Раас добавила травы для спокойствия и лучшего сна — характерный прикус.     — Ну, о чем будем разговаривать? — неохотно спросил Сид, пододвигая к себе миску с вареньем.     Кори вздохнула и, опустив голову на сложенные замочком руки, уставилась на ученика.     — Да обо всем понемногу. Но главным образом, я расспрошу тебя о магическом мире. Ну-ка, Сид, расскажи, что ты знаешь про Совет. Что это такое?     Сид недоуменно уставился на учителя. Ну и к чему эти вопросы? Она в сотни раз лучше знает о магическом мире. Сама ведь почти ничего не рассказывала, а теперь «проверку знаний» устроила.     — Ну, Верховный Совет волшебников — это сборище самых мудрых магов, которые как бы управляют остальными волшебниками. Ну, вас, например, на задания посылают. — Сид недовольно поморщился. — Я не знаю, как это точно описать.     — Ты очень близок к правде, — пробубнила учитель, не поднимая головы с рук. — Совет не то чтобы управляет, он скорее контролирует жизнь магов. Ну, а что собственно он контролирует?     — Ну не знаю. Проблемы там всякие решает, от людей помогает скрыться, наверно. Вот еще вас посылает на обреченных охотиться.     Кори согласно кивнула, но почему-то нахмурилась.     — Надо будет тебе достать свод законов волшебников. Не помнишь, Фисл не приносил? — Сид пожал плечами. Он не присутствовал при всех встречах учителя и господина Фисла. — Ладно, я его достану. Это очень важно, Сид. Так что лучше напомни мне. Хорошо, расскажи-ка, что за обреченные?     Сид довольно ухмыльнулся. Про обреченных он знал достаточно много по книжкам из домашней библиотеки. Все они были так или иначе замаскированы под обычные преданиях о несуществующих тварях. Подобные книги частенько продавали по дешевке на базарах, а иногда их бесплатно раздавали праведники — словом, никто бы не заподозрил, что это описания вполне реальных чудовищ.     С напускным равнодушием Сид начал:     — Это существа, не имеющие ни чувств, ни разума. Ими движет что-то наподобие жажды разрушений. Их обычно описывают как сгусток энергии с человеческими глазами и звериной пастью.     — А откуда они берутся? — Кори задавала вопросы с таким видом, будто расспрашивала о тексте, который задала прочитать. Сиду показалось, что учитель даже слишком спокойна для разговора о подобных вещах. Быть может, ей привычно поднимать подобные темы? Или она тоже выпила успокаивающего завара? Мальчика же передергивало.     — Бывает так, что волшебник не справляется со своей силой. Тогда его магия овладевает им, а он становится обреченным…     Сид умолк и отвернулся. Он часто представлял, чем учитель занимается на заданиях, но меньше всего ему нравилось получать реальные подсказки в виде полуживой Кори, кое-как добравшейся до дома после очередной «работенки». Ссадины, синяки, ожоги, переломы был для нее привычным делом, но что она чувствовала, когда убивала обреченного? Сид перевел взгляд на учителя. Та косилась на миску с вареньем, к которой Сид так не притронулся. Как вообще эта девушка может сражаться?     Кори, будто почувствовав на себе взгляд, уставилась на Сида. В ее глазах едва заметно читался страх. Она глубоко вздохнула и, подобрав под себя ноги, спокойно заговорила:     — Все так. Теперь немного пораскинь мозгами. Подумай, чего такого случалось последнюю пару дней и попробуй связать это с моими вопросами. А я буду ждать твоих выводов. Точнее одного — правильного. И лучше рассуждай вслух — так я хотя бы буду понимать, что ты в ножную сторону идешь.     Сид опять нахмурился. «Пораскинь мозгами» — будто так просто, почти ничего не зная о магии, сделать какой-то там правильный вывод.     — Что же случилось за последнее время?.. — проговорил Сид, потирая шею. — Фисл приезжал, чтобы отдать вам задание. Как обычно.     — Ага, — протянула Кори. — А Фисл — он кто?     — Вроде вашего начальства. — Сиду вдруг понял, что он нашел правильную нить рассуждения. — Представитель Совета, насколько я понимаю. А Совет контролирует жизнь магов. Мне уже давно казалось, что он, то есть Фисл, за чем-то следит в нашем доме. Уж как-то он зачасти.     — За кем-то, Сид, — резко поправила его Кори. — Пока что все правильно говоришь, но надо уж подходить к сути.     Сид помедлил. Следит за кем-то? Неужели с учителем что-то не так? Или она что-то натворила? Сид искоса глянул на Кори. Она не слишком-то изменилась, разве что сегодня вернулась какой-то… нервной что ли? Она старалась не показывать виду, но что-то произошло. Разбудила посреди ночи, заставила бегать до рассвета… Она и раньше придумывала, как «отомстить» за шалости, но это — явно перебор. Да еще и заварила успокаивающий чай. Что-то здесь не так.     Поняв, что молчит слишком долго, Сид сделал вид, что задумался над словами учителя и продолжил:     — Еще обреченные. Совет посылает вас охотиться за обреченными, которые раньше были магами, а потом не смогли справиться со своей силой и…     Что говорила учитель прежде, чем дать пинка? О том, что магия пробудилась и неустойчива, а зависит она от силы духа?.. Сид почувствовал, как холодеет воздух летней ночи. Он закрыл лицо руками, чтобы учитель не видела его испуганного взгляда, и постарался дышать ровнее.     — Фисл следит за мной? — как можно спокойнее спросил Сид. Он услышал тихое «да», но так и не открыл лицо. — Моя сила пробудилась, но она неспокойна. И поэтому я мог обречься. Или даже сейчас могу?     — Прости, Сид. Я не знаю. Скорее всего — нет.     — И вы, учитель… Вы бы сделали свою работу.     Сид будто бы даже чувствовал, как его страху не дают разрастись успокаивающие травы, заваренные Раас. Он чувствовал, что усталость подкралась слишком близко. Еще немного — и он провалится в крепкий, здоровый сон. «Надеюсь, без кошмаров», — мелькнула мысль. Сид старался не думать о том, что будет, если он обречется, но боялся, что воображение настигнет его во сне. Он сосредоточился на своем дыхании, и заметил Кори, только когда она села рядом и обняла его за плечи.