Механическое Рождество

      К тому времени, как Бэймакс долетел до кафе тети Кэсс, метель успела стать еще сильней, а сидевший на его спине Хиро продрог до костей. Наплевав на все меры безопасности, робот приземлился возле входа в кафе, и буквально втолкнул парня в теплое помещение. К счастью, оно снова пустовало из-за погоды, и никто не увидел Хиро в совершенно плачевном состоянии, в компании здоровенной, бронированной зефирки.       — Где все? — осипшим от долгого пребывания на морозе спросил парень.       — Отправились вас искать, — просто ответил Бэймакс. — Мне едва удалось убедить их надеть на меня полетный костюм. К счастью, мои улучшенные сканеры смогли отыскать вас даже несмотря на изоляцию в логове Альмакса.       Послышался странный, шипящий звук, от которого Хиро вздрогнул, но это был лишь Бэймакс, выпустивший из себя весь воздух. Как только он окончательно сдулся, потерявшая опору броня рассыпалась на отдельные фрагменты, и робот снова надулся, на сей раз в привычной всем форме белой зефирки.       — После длительного контакта с морозом вьюгой необходима теплая среда, — назидательно произнес он, прижал к себе Хиро, и включил внутреннюю грелку, отчего его фигура засветилась теплым красным светом.       Хамада почувствовал себя так, будто попал в горячую сауну, но ничего сказать не смог, лишь благодарно прижался к пузу зефирки. Через пару минут озноб прошел, и тепло вернулось в закоченевшие конечности. Сжав и разжав пальцы на обеих руках для пробы, Хамада отстранился от робота, и поплелся на верхний этаж, в свою комнату. Бэймакс молча пошлепал за ним.       — Слушай, можешь позвонить ребятам, и сказать им, что я дома? — просипел он. — Они, наверное, уже с ума посходили от волнения.       — Я сделал это как только мы вошли в кафе вашей тети. Они, должно быть, уже спешат сюда, — робот вдруг замер на месте. — В вашей комнате кто-то есть. Мой сканер не может определить, кто это такой.       — Ох, здорово, — Хиро шмыгнул носом. — Неужели с меня на сегодня не хватит сюрпризов? Кого еще черти принесли…       Парень открыл дверь в свою комнату, и запнулся. На стуле рядом с его рабочим местом сидел Родерик Кингсли в своем неизменном, с иголочки, деловом костюме, и увлеченно читал какую-то книгу. Услышав звук открывшейся двери, он поднял глаза на ошарашенного Хиро, и хмыкнул.       — Ну и как тебе правда на вкус, парень?       В его голосе отчетливо звучала насмешка вперемешку с жалостью, но Хиро не ответил. Кингсли загнул уголок страницы, отмечая, где он остановился, закрыл книгу, и положил ее на стол, рядом со своей шляпой, после чего снова повернулся к Хамаде.       — Молчишь? Что ж, хочется надеяться, что хоть какая-то польза от идиотской выходки Элистера была, и ты, наконец, понял, что мы тут не игры играем. Не переживай, парень, я здесь не для того, чтобы тебя убить. Даже больше того, я хочу предложить тебе шанс дожить до того возраста, когда ты будешь в состоянии жениться на мисс Танака, наплодить с ней кучу сопливых детишек и жить долго и счастливо.       Хиро по-прежнему молчал, тупо глядя на него. Усталость и стресс от всего, что произошло раньше, настолько подкосили парня, что он даже не мог ответить на его слова ехидным замечанием. К тому же, неприятные воспоминания о разговоре с мистером Креем, и том, что произошло позже, не давали ему покоя.       — Я знаю, что ты там нашел, парень, — равнодушно произнес Кингсли. — И, что куда важнее, знаю, чего ты там не нашел. Ты, должно быть, не в курсе, но твой папаша переслал в свою лабораторию не только слезливое видео с покаянием, но и кучу данных, которые он успел стащить из нашего архива. После твоего визита туда я сам наведался в его лабораторию, и не нашел там ни-че-го. Вот и гадай теперь, то ли кто-то добрался туда раньше нас с тобой, то ли твой папаша был умней, чем казался с виду.       — Что за данные? — не выдержав, спросил Хиро.       — А тебе не все ли равно? — холодно отозвался Хобгоблин. — Парень, не разочаровывай меня еще больше, я и так очень низкого мнения о твоих умственных способностях после всего, что ты наворотил.       Хамада промолчал. После произошедшего с Креем он понял, что молчание и вправду золото. К тому же, из головы не выходили слова Альмакса о том, что сидевший перед ним Кингсли — чудовище, в котором давно не осталось ничего человеческого. А следовательно, он был гораздо опасней мистера Крея, и злить его лишний раз не стоило.       — Молчишь? Вот и умница. Того, что было в этих данных, тебе знать ни к чему. Элистер — идиот, но похоже, он наиболее эффективно донес до тебя ту мысль, которую я пытался вколотить в твою пустую башку все это время. То, во что ты с упорством истинного идиота продолжаешь лезть, не игра, и никто не будет наряжаться в глупый костюм и толкать пафосные речи чтобы с тобой разобраться. Ну, я может, и буду, в конце концов, это вроде как мой конек, но суть не в этом.       Кингсли наклонился вперед, и, понизив голос, угрожающе произнес.       — Не лезь. В наши. Дела. Вы с друзьями можете наряжаться в свои дурацкие костюмы, играть в спасителей города, ловить всяких недоумков вроде Ямы — нам плевать. Но если ты вздумаешь снова играть в сыщика, и вмешиваться в наши планы, мы тебя убьем. Вот так вот просто. Не будет никаких игр, загадок или похищений, мы просто придем к тебе домой, и убьем тебя. А заодно твою тетю. И твоих друзей. И родных твоих друзей. Черт, мы даже вашего кота пристрелим. Если тебе плевать на родных и близких, подумай хотя бы о коте.       Хиро сжал кулаки так сильно, что ногти больно впились в ладошки. Впервые за долгое время привычная уверенность покинула его, а на смену ей пришел обыкновенный, неконтролируемый страх. Кингсли заметил это, и довольно усмехнулся.       — Что ж, вижу, на сей раз послание дошло до тебя. Это хорошо, потому что мне не улыбается повторять его снова, в надежде, что у тебя сработают хоть какие-то инстинкты самосохранения. От твоего папаши я этого так и не дождался.       Хиро наградил его взглядом, полным ненависти, но Кингсли лишь рассмеялся.       — Выше нос, малыш, по крайней мере, ты все еще жив в отличие от него! И если будешь следовать нашему негласному договору «не лезть в жизни друг друга», проживешь еще столько же. А может и больше, это уж не от меня зависит. И если ты беспокоишься насчет того, что Элистер снова может выкинуть какой-то номер, расслабься. Мой… наниматель уже сделал ему соответствующее внушение, так что проблем он больше никому не доставит. Если только ты опять не вздумаешь играть в сыщика, разумеется.       — Проблем не доставит? — Хиро поднял голову. — А вот он упоминал…       — Что разберется со мной когда все будет кончено? — насмешливо спросил Кингсли. — Да, он любит об этом болтать, когда вокруг, как ему кажется, только свои. Бедняга Эл, боюсь, переоценивает собственную значимость для нашего дела. На твоем месте я бы волновался не о нем, а о том роботе, которого ты умудрился создать. Особенно учитывая то, что он умудрился умыкнуть у нас кучу оборудования, в том числе и необходимых для создания конвейерных лент материалов. Что он там делает, мы не знаем.       — Он строит армию, — ответил Хиро. — И он одержим своими идеями совершенного мира. А еще он сильно не любит вас в целом, и мистера Крея в частности.       — Его никто не любит, — равнодушно откликнулся Кингсли, вставая со стула, и беря со стола свою шляпу. — Разберись со своим творением, парень. Пока оно не разобралось со всеми нами.       Хиро лишь зло посмотрел на него. Не обращая на парня внимания, Кингсли надел шляпу, и направился к выходу. Лишь у самой двери он остановился, и, обернувшись, с нескрываемой насмешкой произнес:       — Знаешь, Хамада, на твоем месте я бы не за призраками гонялся, а проводил как можно больше времени со своей подружкой. Я в твоем возрасте такой счастья как девушка был лишен напрочь.       — Гад, — пробурчал Хиро, когда Кингсли вышел.       — Вы в порядке? — поинтересовался Бэймакс, все это время молчаливо стоявший позади него.       — Нет. Я совершенно не в порядке.       Хамада доплелся до своей кровати, и не раздеваясь плюхнулся на нее, чувствуя себя совершенно опустошенным. Однако не успел он сомкнуть глаза, как на нижнем этаже раздался шум, будто в кафе вошла целая толпа. Затем послышался грохот множества ног по ступеням, и еще через минуту в его комнату ввалилась замерзшая и встревоженная голосящая куча-мала. Не успел Хамада опомниться, как все четверо накинулись на него, и принялись душить в объятьях.       — Хиро! Живой! Здоровый! Невредимый! Что произошло? Хиро, где ты был? С тобой все в порядке? — слышалось одновременно со всех сторон.       — Я в порядке, тетя Кэсс! Правда! — вяло пытался отбиваться он. — Фред, ты меня сейчас задушишь. Хани, я не собираюсь умирать! Во всяком случае, прямо здесь. Васаби, то же самое.       Наконец, встревоженные друзья и тетя отпустили его, и собрались вокруг. Беспокойство в их взглядах никуда не делось, но, по крайней мере, они немного успокоились. Все, кроме бледного как мела Мэтта, который стоял в дверях, и настороженно глядел на него.       — Черт, чувак, что с тобой произошло? — спросил Фред. — Когда ГоГо сказала, что ты куда-то уехал с мистером Креем…       — Где она? — перебил его Хиро. — С ней все в порядке? Он не добрался до нее?       — Все хорошо, она тебя где-то ищет, — успокоила его Хани. — Что там произошло? Что мистеру Крею от тебя было нужно?       — Что он сделал? — тихо, но отчетливо спросил Мэттью. — Что этот сукин сын с тобой сделал, Хиро?       — Мэттью! — пораженно воскликнула тетя Кэсс. — Не выражайся! К тому же, ты говоришь о своем отце!       — И это самое мягкое, что я могу сказать об этой сволочи, — огрызнулся тот. — Остальные эпитеты для столь ранимых ушей не предназначены.       — Я заварю чаю. — поджала губы тетя Кэсс. — Нам всем после этих переживаний нужно выпить большую, нет, огромную кружку чая.       — Что-то мне подсказывает, что до посетителей кафе выпечка в витрине не доживет, — задумчиво произнес Васаби, когда она спустилась. — Так все-таки, Хиро, что мистеру Крею от тебя было нужно? Это из-за Альмакса?       — Нет, — покачал он головой. — Из-за того, что мы с ГоГо раскопали. Тайную лабораторию моего отца, а в ней послание от него. Отец утверждает, что он невиновен, и что Маркус Крей и его хозяева пытались использовать его работу в качестве оружия. Больше ничего важно, но мистер Крей все равно до смерти перепугался.       — Маркус, значит? — деланно ровным голосом переспросил Мэттью.       — Прости, Мэтт, я…       — Ничего страшного. Дедушка часто об этом говорил. О том, что из-за дурацкого эксперимента и собственной жадности лишился самого близкого своего друга, — младший Крей сунул руки в карманы брюк, и вздохнул. — Эби говорила, что последние одиннадцать лет он провел, глубоко раскаиваясь в том, что произошло. Если бы я мог поговорить с ним раньше…       — Тадаши тоже что-то выяснил, верно? — серьезно спросила Хани. — ГоГо упоминала об этом, когда мы отправились на поиски.       — Я не знаю. Знаю только, что он искал то же, что и я. И я чуть не поплатился за это жизнью. Что куда хуже, то же самое чуть не случилось с ГоГо. И вами.       — О чем это ты, чувак? — встревожился Фред.       — Он угрожал убить тебя, верно? — поинтересовался Мэттью. — Мой отец? Что ж, полагаю, это было всего лишь вопросом времени.       — Угрожал? Да он чуть меня не прикончил! — взорвался Хиро. — Он велел двум своим головорезам пустить мне пулю в голову! И если бы не Альмакс…       — Стоп, ЧТО?! — воскликнули одновременно Фред, Хани и Васаби.       Хиро затравленно посмотрел на них, и кратко пересказал им, как Альмакс спас его от головорезов мистера Крея, а также то, что случилось на острове. Хани и Васаби новость о персональной армии робота повергла в шок, а Фред задумался.       — То есть, Альмакс жутко не любит мистера Крея? Почему бы не дать ему избавиться от этого гада и его хозяев, и только потом не остановить?       — Фред! — воскликнула пораженная Хани.       — Я сомневаюсь, что после этого мы сможем его остановить, — невесело отозвался Васаби. — Честно говоря, я и сейчас в этом сомневаюсь.       — Да, но…       — Да хвост с ним с тем Альмаксом! — отмахнулся Мэттью. — Хиро, мой отец в открытую пытался тебя убить, а ты выжил. Неужели ты не понимаешь, что это возможность взять, наконец, этого мерзавца за жабры? Если ты…       — Нет, Мэтт, — покачал головой Хиро. — С этим покончено. Да и потом, кто мне поверит? Я ведь простой студент, помнишь? А он — глава корпорации, и великий добродетель всея города. Что значит мое слово против его?       — Во первых, ты не простой студент, а юный гений. Во-вторых, если твои друзья…       — НЕТ, Мэттью! Довольно с меня! Я не могу больше так рисковать! Просто не могу!       — Что…       — ОН БЫЛ ЗДЕСЬ! Гоблин был здесь, на этом самом месте всего полчаса назад! Неужели ты не понимаешь?! Им ничего не стоит просто прийти сюда, и убить меня во сне! Убить всех нас!       Хиро поджал под себя ноги, обхватил их руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. Хани крепко обняла его, попутно бросив укоризненный взгляд в сторону Мэттью. Однако младшего Крея это не убедило.       — Ты наконец-то понял риск этой игры, я рад, но неужели ты позволишь этому гаду уйти безнаказанным? После всего что он сделал, и, я более чем уверен, еще сделает?!       — Ты не понимаешь?! Я могу потерять все! — Хиро повысил голос.       — По крайней мере, тебе есть что терять! — взорвался Мэттью. — У меня же стараниями этой самовлюбленной сволочи не осталось ничего! Слышишь?! Ты, Эби и дядюшка Мартин — единственные близкие мне люди, и каждое утро я просыпаюсь с четкой мыслью о том, что мой отец может отнять вас у меня в любую секунду просто потому, что ему так захотелось. А ты, попав на денек в мою жизнь, развесил нюни и сдался!       Мэттью осекся: Хиро глядел на него с таким видом, будто он вот-вот расплачется. Фред, Васаби и Хани смотрели на него с явным неодобрением, и едва ли не враждебностью, и весь запал Мэтта куда-то испарился.       — Хиро, прошу, не отворачивайся от меня, — изменившимся голосом произнес он. — Ты — единственный друг, который у меня остался. Единственный, кого мой отец не отнял у меня. И ты нужен мне. Прошу, помоги его остановить.       — Прости, Мэтт, — покачал головой Хиро. — Я не могу.       В глазах Мэттью промелькнул странный огонек. Он выпрямился, поправил шарф на шее, и холодно произнес:       — Я был не прав. Ты гораздо меньше похож на Тадаши, чем я думал.       — Мэтт… — начал было Хиро, но тот уже исчез, а через секунду они услышали, как он спускается по лестнице.       — Ты уверен, Хиро? — тихо спросил Васаби. — Точно хочешь отказаться от этого?       — Точно, — кивнул Хамада. — Гоблин сказал, что если я перестану лезть в их дела, он оставит меня в покое. Если же нет…       — Ладно, я понял. Но остается еще Альмакс.       — Да, чувак, — вмешался Фред. — Как ты намерен справиться с ним?       — Я не знаю. Скорее всего, попытаюсь проникнуть на его остров…       — Стой-стой-стой, один? Ты что, спятил?       — Я не могу больше вами рисковать. Вы не должны расплачиваться за мои…       — Вот что, Хиро, сделай милость, и заткнись, — не вытерпел Васаби. — Твое «я не хочу вами рисковать» уже надоело. Правда. Сто раз говорено-переговорено было: мы вместе начали это, и мы все будем с тобой до конца. Тебе в сто-первый раз повторить?       — Вы не понимаете, — покачал головой Хиро. — Альмакс не причинит мне вреда. Зато вам он навредит запросто.       — Хорошо, ты туда проберешься. И дальше что? — Фред закатил глаза. — В одиночку перебьешь всю его армию, и взорвешь его самого?       — Да, не ты ли говорил, что он научился переносить сознание в своих роботов? — добавил Васаби. — А теперь ты в одиночку собрался штурмовать его логово.       — Мы тебя не бросим, Хиро, — вкрадчиво произнесла Хани. — Особенно сейчас. Так что перестань пытаться оттолкнуть нас. Я понимаю, что тебе это нравится, но нам потихоньку начинает надоедать.       — Потихоньку, как же, — фыркнул Васаби.       Хиро перевел взгляд с него на Фреда и Хани, и на душе у него стало значительно легче.       — Спасибо, ребят.       — Ну вот, другое дело, — улыбнулась Хани. — И скажи спасибо, что ГоГо этого не видела. Если она узнает, что ты снова завел свою шарманку про нежелание нами рисковать и одиночество, она тебе уши поотрывает.       — Это уж точно, — Хамада расплылся в улыбке.       В этот же момент ГоГо подошла к кафе, прикрываясь воротником куртки от летевшего в лицо снега, и то и дело потирая озябшие руки одна об другую. Однако стоило ей потянуть дверную ручку на себя, как из помещения вышел другой человек, и, не заметив девушку, врезался прямо в нее, отчего ГоГо упала прямо в снег.       — Эй, смотри куда прешь! — возмущенно воскликнула она.       — Хм? Ох, простите, я вас не заметил, — Мэтт помог ей подняться. — Ты — ГоГо Томаго, верно? Я Мэттью. Мэттью Крей. Друг Хиро.       — Да, он рассказывал о тебе, — настороженно ответила девушка. — Что тебе здесь нужно было? Отец прислал тебя?       — Отец? — фыркнул тот. — Отец сидит в своем кабинете, и строит планы по завоеванию мира. Боюсь, я здесь сам по себе.       — Ясно, — нерешительно протянула ГоГо. — Ну ладно, я пойду внутрь. Хиро у себя?       Мэттью кивнул. Томаго отвернулась, и, стараясь забыть о странной встрече, зашла в кафе. Она уже перешагнула через порог, как вдруг Мэтт спросил:       — Вы ведь с Хиро встречались, верно? Ну, до недавнего времени. Сейчас вы вроде как расстались, как он мне говорил.       — Что? Да, расстались. А потом. Ну… — ГоГо вспомнила зимний сад с сакурой, и густо покраснела. — Ну… В общем…       — Все сложно? — с понимающей улыбкой произнес Мэтт.       — Да, типа того.       — Ну, это Хиро. С ним просто не бывает. Со всей его семьей, если уж на то пошло.       ГоГо посмотрела на него внимательней. Мэттью Крей показался ей намного более приятным человеком, чем его отец. Что-то в этом хрупком, меланхоличном подростке располагало к себе, и Томаго неожиданно для себя произнесла:       — Я не знаю. Иногда у меня складывается такое чувство, что я ему просто не нужна.       — Как раз наоборот. Именно поэтому ты ему и нужна, — в голосе Мэтта почему-то звучала грусть. — Чтобы навести порядок в том бардаке, что творится у него в голове.       ГоГо лишь уставилась на него в недоумении, не зная что ответить. Мэттью Крей грустно улыбнулся, поднял воротник пальто, защищая себя от вьюги, и, попрощавшись, направился в противоположную от кафе сторону. А ГоГо так и стояла на пороге, пока его фигура не исчезла в снежном вихре, и лишь тогда поспешила наверх.