С тебя причитается

      — Как думаешь, мне пойдет жёлтый? — спросила Алёна, прикладывая к себе вешалку с платьем ярко-горчичного цвета.       — Трудно найти цвет, который не подошел бы тебе, — подмигнула я подруге.       Уже около часа мы прогуливались по торговому центру в поисках стоящего платья для Алёны. Сегодня утром, когда я позвонила девушке с предложением провести день вместе, она ошарашила меня известием о том, что сегодня у них с Кириллом первое официальное свидание, а не простая прогулка, и что ей срочно нужно придумать в чем пойти. Идея провести какое-то время, неспешно прогуливаясь по магазинам и болтая о делах насущных, показалась мне действительно заманчивой, особенно после двух недель заточения.       — То есть, теперь вы встречаетесь? — хитро прищурив глаза, я мучила расспросами Дорофееву.       — Леся! — пыхтела Алёна, смешно надувая щеки. — Он просто сказал, что мы идем на свидание, мы не обсуждали наши отношения.       — Сегодня будет, что обсудить, — расплываясь в хитрющей улыбке, проговорила я, за что получила легкий толчок в бок от подруги, щеки которой в миг порозовели.       Я была рада, что хотя бы у Алёны начало что-то проясняться в жизни, потому что их взаимоотношения с Тимофеевым казались не менее запутанными, чем мои с Максимом. Но существовала очевидная разница между нами: симпатию между Дорофеевой и Тимофеевым было видно невооружённым взглядом, она витала в воздухе между ними; между мной и Максимом же была только дружба, которая сейчас переросла неизвестно во что.       Алёна отправилась в примерочную, неся в руках около дюжины платьев. Еще никогда я не видела ее такой взволнованной. Для нее сегодняшний день был чем-то важным, и потому блондинка жутко волновалась. Невольно я вспомнила первое свидание с Артёмом, оно было таким неожиданным, что времени на столь тщательную подготовку как у Алёны у меня не было. Но и на второе свидание с ним я не особо собиралась. Возможно, дело было в том, что мне было все равно, как я выглядела, а если говорить на чистоту, как я выглядела перед Калининым.       — Алён, мне нужно сказать тебе что-то важное, — стоя под дверью примерочной, сказала я подруге.       Ее блондинистая голова тут же выглянула наружу, а заинтересованный взгляд ждал логического продолжения от меня.       — Ну? — она глядела на меня выжидающе.       — Может, лучше в другом месте, — оглядевшись и заметив кучу людей вокруг, тихо ответила я.       Подруга обхватила мое запястье и за руку затащила в свою примерочную. Алёна стояла передо мной лишь в своих джинсах и лифе, ее волосы были растрепаны из-за постоянной смены одежды, а руки упирались в бока. Ее грозный, но в тоже самое время нелепый вид заставил меня громко засмеяться.       — Или ты рассказываешь здесь и сейчас, или я задушу тебя одним из этих платьев, — пригрозила Алёна, вызывая у меня новую волну смеха.       В примерочной было достаточно места для нас двоих, к тому же здесь стоял мягкий пуф, на котором я удобно разместилась. Алёна примеряла очередной платье, когда я наконец решилась рассказать о событиях двухнедельной давности.       — Я целовалась с Фоменко, — не зная с чего начать, я начала с главного.       Вешалка выскочила из рук Дорофеевой и с грохотом приземлилась на пол. Подруга не сводила с меня глаз, а ее рот был приоткрыт в изумлении.       — Я вот жопой чуяла, что неспроста вы с Фоменко морозитесь друг от друга, — выпалила она.       Алёна потребовала от меня полного рассказа со всеми подробностями. Я стала вновь вспоминать события той ночи, попутно рассказывая все Дорофеевой. С каждым моим новым словом, новой деталью мне становилось чуточку легче, будто груз спадал с плеч. Не знаю, почему не рассказала ей все сразу — возможно, просто не было подходящего момента, ведь не стала бы я рассказывать ей все в школе при куче свидетелей, а других возможностей у нас поговорить и не было.       Одно дело было прокручивать произошедшее в голове и совсем другое — озвучивать вслух, ведь сейчас мне приходилось не только рассказывать, что происходило, но и говорить о том, что я чувствовала. И то, что я говорила, звучало устрашающе, я будто признавала свою беспомощность в сложившейся ситуации.       — Как ты могла от меня это скрыть? — возмущалась Алёна, хватаясь руками за голову. — Это ведь в голове не укладывается!       Следом посыпались многочисленные расспросы о том, что же было дальше, но она и сама знала ответ. Ничего. До вчерашнего вечера. И это было второй вещью, которой мне хотелось поделиться с подругой, на этот раз почти своевременно. Вчерашний день был слишком насыщенным, мне пришлось рассказывать все с самого начала: и про Артёма, и про Дину, и про Ксюшу, и про Макса.       — В итоге, он предложил общаться как раньше, и я согласилась, — закончила свой долгий эмоциональный рассказ я.       — Твою ж мать! — громче положенного воскликнула блондинка в ответ. — И что дальше, Лесь? Ты ведь понимаешь, что вы не сможете общаться как раньше? Люди не целуются друг с другом просто так.       — Алён, я тогда была выпившая, оно вышло само собой, не терять же мне теперь друга из-за этого, — отвечала я, но не знала, кого из нас двоих пыталась убедить в произнесенных словах.       — Максим в отличие от тебя был абсолютно трезв, — напомнила девушка, — не думаю, что он переступил грань вашей дружбы просто от скуки.       Мне стало немного не по себе от слов Алёны. Переступил грань дружбы. Я не думала о случившимся в таком смысле. Вчера я моментально согласилась на предложение Макса вернуть наше былое общение, даже не задумываясь о том, как нам удастся это сделать. Я просто понимала, что скучаю и не хочу терять его.       — Алён, а как ты предлагаешь поступить? Не общаться с ним вовсе? — сжав волосы у корней, я потупила глаза в пол. Почему все было так сложно?       Подруга опустилась на корточки и успокаивающе стала поглаживать меня по коленям. Я видела, как искренне она хочет помочь, но это не было в ее силах. Эту кашу заварила я сама, когда позволила ему себя поцеловать.       — Ты ведь явно чувствуешь к нему что-то большее, чем дружба, — скорее не спрашивая, а утверждая, прошептала Дорофеева.       Это был первый раз, когда я не стала отпираться, а молча признала тот факт, что Фоменко мне далеко небезразличен. Но то, что я призналась в этом себе и Алёне, совсем не решало существующие проблемы.       — Лесь, ты же понимаешь, что если между тобой и Максом что-то большее, чем дружба, а это так, — она многозначительно глянула в мои глаза, не желая слышать отговорки, — то ты должна прекратить встречи с Артёмом, пока все это не зашло слишком далеко.       Меня словно кто-то огрел по голове. Я была так слепа, чтобы заметить весь тот хаос, что творился в моей жизни. Одно нелепое действие потянуло за собой столько проблем. Я понимала, что Алёна была права, но не хотела отказываться от общения с Калининым. С ним было просто и понятно. Я знала, что нравлюсь ему, с ним было интересно. С Фоменко я не знала, чего ожидать. Сегодня он есть в моей жизни, но кто сказал, что завтра он снова не исчезнет из нее. Артём же был чем-то стабильным, я знала, чего ожидать. И поскольку по своей натуре я любила конкретику, нежели размытые формулировки, мне не хотелось отказываться от «отношений» с Артёмом ради призрачного шанса на дальнейшее развитие отношений с Максом.       — Я знаю, но, — я медлила не зная, какие лучше подобрать слова, — вряд ли бы я целовала Артёма первой, если бы он не был мне симпатичен. Все еще сложнее, чем кажется, — на выдохе произнесла я.

***

      Дорофеева каким-то образом в процессе моего исповедования умудрилась-таки выбрать себе платье. Консультант окинула нас недовольным взглядом, когда мы, наконец, вышли из примерочной. Наверное, прошло не меньше часа, из-за нас даже образовалась небольшая очередь. Хорошо еще, что Алёна все же решила что-то купить здесь, иначе живыми бы нас отсюда не выпустили.       Было решено отправиться перекусить куда-нибудь и, выбрав тихое уютное кафе в качестве пристанища, мы расположились в самом дальнем уголке, где бы нас никто не мог услышать. Алёна сидела напротив меня, напряжённо о чем-то думая и перебирая пальцами кончики своих волос.       — О чем ты думаешь? — спросила я у подруги после того, как официант принял наш заказ, оставив нас наедине.       У нас вновь было время поговорить без лишних ушей.       — Я вспомнила кое-что связанное с Максом, и это что-то не укладывается в моей голове, — задумчиво произнесла Алёна, и мне стало немного не по себе от ее слов.       — О чем это ты? — тут же выпалила я, прикусив щеку с внутренней стороны.       Дорофеева откинула назад волосы и с шумом выдохнула. Она будто собиралась с мыслями, прежде чем начать свой рассказ.       — На прошлых выходных у Кирилла была вечеринка, мы тогда еще звали тебя, — напомнила подруга, и я вспомнила, что действительно они уговаривали меня около получаса прийти, но так как я была под арестом, то осталась дома.       На прошлой неделе об этой вечеринке даже разговор не заходил. Кирилл и Алёна сказали, что было довольно скучно, потому что я не пришла, но, видимо, что-то от меня все-таки утаили.       — Так вот, в тот день мы с Кирей стали свидетелями кое-чего, что тебе может не понравиться, — поджав губы, тихо проговорила Алёна, и я почувствовала ком, который встал в моем горле, — в доме Кирилла было не так много людей, чтобы назвать это вечеринкой. Были мы, Макс, Дина, Болдырева и еще несколько ребят с нашей школы, которых ты не знаешь.

***

      Музыка играла довольно громко и все, кто находились в гостиной не жалея своих ног отплясывали что есть мочи. Дорофеева не была исключением. Весь вечер они с Кириллом пили шампанское и танцевали как в последний раз. Хотелось какой-то разрядки, ведь последняя неделя была довольно напряженной из-за странного поведения их лучших друзей.       В какой-то момент Алёна ощутила легкое головокружение, которое не прекращалось даже после того, как она полностью перестала танцевать и оперлась на стену, чтобы немного отдышаться.       — Все хорошо? –Кирилл поинтересовался у своей партнерши по танцам на сегодняшний вечер.       — Голова кружится, пойду подышу на балконе, — перекрикивая музыку сообщила блондинка.       — Я с тобой, — не дожидаясь согласия, ответил он и, обхватив талию девушки, повел ее в сторону балкона, лавируя между танцующими ребятами.       Замок на балконной двери был открыт, но сама дверь была закрыта — видимо, снаружи кто-то уже дышал свежим воздухом, но в темноте не было видно кто. Приглядевшись, ребята заметили два силуэта: мужской и женский.       — Может, не будем мешать? Я могу и возле окна подышать, — шепнула на ухо Кириллу Алёна.       — Да ладно тебе, это мой балкон, потеснимся, — с этими словами Тимофеев довольно тихо стал открывать дверь.       Лица стоящих на балконе людей были ближе друг к другу, чем положено. Молодые люди вглядывались в глаза друг другу, даже не замечая чьего-то присутствия. Кирилл и Алёна переглянулись между собой и уже было хотели уйти, как послышался голос девушки.       — Максим, — лишь произнесла она, и ее голос сразу был распознан.       Болдырева. Глаза Алёны увеличились в несколько раз, ведь она никак не ожидала увидеть Макса и Кристину, стоящих так близко друг к другу и готовых вот-вот поцеловаться. Блондинка схватила за руку Тимофеева и силком потащила его обратно в комнату, не желая быть свидетелем дальнейших событий.       — Какого чёрта? — отойдя от шока, возмущенно шепнул Кирилл.       Но вряд ли Алёна могла ответить на его вопрос, ведь девушка сама находилась не в меньшем шоке.

***

      Рассказ подруги поверг меня, мягко говоря, в шок, и какое-то неприятное ощущение окутало с ног до головы. Руки стали холодными и меня даже потрясывало немного лишь от одной мысли, что они могли поцеловаться тогда, и скорее всего так оно и было.       — Господи, я ничего не понимаю, — обхватив свое лицо руками я задержала дыхание.       Алёна в долю секунды соскочила со своего места и оказалась на диванчике рядом со мной обнимая за плечи.       — Я не понимаю, зачем надо было целовать меня, потом говорить все забыть, а уже на следующей неделе бежать к своей ненаглядной Кристиночке, про которую он говорил не самые приятные вещи, — тараторила я, но во мне играла обида. — Зачем было врать и говорить, что он не чувствует к ней чего-то?       Дорофеева, как могла, старалась успокоить меня, нежно поглаживая по спине и целуя меня в плечо. Я чувствовала, как на глазах выступали слезы, но заставляла себя не плакать. Разве он стоит этого?       — Возможно, мы тогда что-то недопоняли, — поспешила успокаивать меня блондинка, — ведь мы не видели их целующимися, просто стоящими близко друг к другу.       Одной рукой я вцепилась в стол со всей силой. Было настолько обидно осознавать насколько, наверное, плевать было человеку, когда он делал то, что делал.       — Зачем еще через неделю приходить ко мне и говорить, что скучает? С ней не понравилось, решил прибежать ко мне? — я говорила с такой ненавистью, что самой было не по себе.       Прежде я и подумать не могла насколько все плохо. Еще никогда в жизни я не испытывала так ярко этого чувства. Ревность. Ревность по отношению к Болдыревой была прямым доказательством чувств к Фоменко и, судя по степени обиды, поселившейся в моей душе чувства к нему были столь же сильными.       — Лесь, ты должна поговорить с Максом и понять, что все-таки происходит, — всматриваясь мне прямо в глаза, посоветовала Алёна, — иначе ты так и будешь мучить себя догадками о худшем.       — Смысл говорить с человеком, который все равно не скажет правды? — последнее, что сказала я перед тем, как предложила переключиться на другую тему.

***

      Папы не было дома. Я лежала в гостиной, рассматривая потолок, и изредка попивала вино, которое стояло в одном из кухонных шкафов. Сейчас мне было без разницы, как отреагирует папа на то, чем занималась его дочь, когда вернётся домой, мне хотелось как-то заглушить ту обиду, что поселилась во мне после рассказа Алёны. Я пыталась разложить все по полочкам, но у меня никак не получилось. Макс говорил, что научился контролировать свою зависимость от Кристины, тогда свидетелями чего стали Кирилл и Алёна? В моей голове созрела лишь одна мысль, которая бы объясняла все, кроме его вчерашних слов. Возможно, наш поцелуй доказал ему, что он не чувствует ничего к другим девушкам, и поэтому вновь вернулся к Болдыревой, и поэтому и сказал мне забыть обо всем. Но тогда зачем было приходить и говорить, что скучал?       В очередной раз запутавшись в ходе собственных мыслей, я потянулась к бутылке с вином и сделала несколько больших глотков. Дрожь прошлась по телу, и я скривила лицо на несколько секунд, ведь вино было сухим, а такое я никогда не любила. Экран моего мобильного зажегся и на нем высветилось имя «Макс». Горько усмехнувшись, я лишь поставила телефон на беззвучный и вновь уперлась взглядом в потолок.       Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я пришла домой после прогулки с Дорофеевой, но за окном было темно. Вдруг послышался звонок дверь, который в какой-то степени даже напугал меня. Вскочив с дивана и прихватив недопитую бутылку вина, которую по пути спрятала в шкафу своей комнаты, я бегом направилась к входной двери. Почему-то я была уверена, что пришел папа, и поэтому даже не удосужилась посмотреть в глазок, а сразу открыла дверь.       — Почему ты не отвечаешь на телефон? — залетев в квартиру и захлопывая за собой дверь, налетел на меня Максим.       Я молча смотрела не него, изучая его поведение. Он был зол? Вена на шее пульсировала, челюсть была сжата. Таким я видела его только когда рядом был Чернов. Почему-то мне стало смешно от мысли, что он заявился ко мне домой, потому что я не отвечала на телефон.       — Волновался, да? — сквозь смех поинтересовалась я, но это было скорее истерическое.       — Ты пила что ли? — спустя пару секунд уже спокойнее спросил он, но вена на шее все так же продолжала пульсировать.       Поглядев на него еще какое-то время, я развернулась на пятках и молча направилась в сторону своей комнаты. Кем он был, чтобы с таким осуждением глядеть на меня? Но не успела я сделать и пары шагов, как парень схватил меня за руку и совсем не бережно притянул к себе.       Мы молчали. Фоменко смотрел мне прямо в глаза, и я не уступала ему. Мне хотелось понять, что ему нужно от меня.       — Ты серьезно? Взять и молча отвернуться? — возмутился он, напомнив о моих действиях минутной давности.       — Это я серьезно? Это ты серьезно? — с наездом ответила я.       Мне не хотелось стоять так близко к нему, но Макс не отпускал. За что было меня так мучить?       — При чем тут я? Ты себя слышишь вообще? — продолжал он, срываясь на крик.       — Я не понимаю какого черта ты вообще тут делаешь? Иди к своей Кристине, живите счастливо, только не трогай меня, — кричала я, потому что сдерживать спокойствие было больше не в моих силах.       Брови Максима нахмурились, он отступил на шаг назад, но все еще держал мое запястье.       — Блять, Леся, причем тут Болдырева вообще? — с абсолютно непонимающим видом спросил он.       Он либо прикидывался, либо издевался. Мне так не хотелось вываливать все то, что крутилось в моей голове, ведь тогда я бы признавала свое поражение. Все, что было между нами, будто игра и, судя по всему, я отставала в счете, но проигрывать не собиралась.       — Неделю назад не ты ли ворковал с ней у Кирилла? — надев на лицо маску безразличия, задала вопрос я.       — Откуда ты… — он не успел договорить, то что хотел.       — Просто уходи откуда пришел и не возвращайся, — закрыв глаза, не в силах больше смотреть на него, еле слышно попросила я.       — Олеся, — позвал меня он, и я против своей воли все же открыла глаза, — между нами не было ничего, слышишь?       Он вновь оказался близко, опасно близко. Его руки обхватили мои щеки, а большие пальцы стали растирать мою кожу.       — А что тогда было? — выдохнула с недовольством я, но позволила ему гладить свои щеки.       — Мы разговаривали и в какой-то момент она оказалась очень близко ко мне, но мы не поцеловались, — стал качать головой он, пытаясь убедить меня в своих словах, — я мог бы, но не стал этого делать.       — Почему? — только и слетело с моих губ.       — Это бы ни к чему не привело и создало бы только лишние проблемы, — его слова заставили мое тело съежиться.       Он как будто говорил не про их несостоявшийся поцелуй с Кристиной, а про наш, вполне реальный. Это действительно ни к чему не привело и создало только лишние проблемы. Я убрала его руки со своего лица и сделала шаг назад. Он не отрывал взгляда от моих глаз, но продолжал молчать. Слово было за мной.       — Не знаю, зачем ты оправдываешься передо мной, — нахмурившись, сказала я.       — Я не хочу, чтоб ты думала, что я обманывал тебя, когда говорил, что чувства к ней в прошлом, — тихо начал он, — она все еще есть в моей жизни, но уже как друг, не больше.       Я молчала. Все, что я напридумывала, если верить его словам оказалось ложью. Но могла ли я верить Максу? Он слишком о многом молчал всегда, но никогда не обманывал меня. Считается ли тот факт, что он часто что-то не договаривал, ложью?       Опустившись на пол и обхватив руками колени, я склонила голову на них. Мне было сложно управлять собственными эмоциями, такое положение вещей было чем-то новым и ужасно пугающим. Все выходило из-под контроля, выводя меня из душевного равновесия.       Макс спустя какое-то время также опустился на пол, сев напротив меня. Мы долго молчали, лишь наблюдая друг за другом. На душе стало как-то спокойнее после его слов, но все же недостаточно, чтобы вернуться в состояние гармонии полностью.       — Ты же понимаешь, что все уже не будет как раньше? — озвучила я то, что крутилось на языке.       — Но я не могу предложить тебе больше, — пожав плечами, ответил он.       — И что нам теперь делать? — я прикусила нижнюю губу до боли.       — Лесь, — начал парень, но стал медлить, — я хочу также, как и раньше, проводить время с тобой, даже еще больше, но я не уверен, что смогу быть тем, кого ты заслуживаешь.       Его слова заставили дрожь пробежаться по всему телу. Откуда ему было знать, кто меня заслуживает и кто был мне нужен? Я смотрела на него, понимая, что мне будет больно делать вид, что мы просто хорошие друзья, как это было раньше, но еще больнее было бы без его присутствия в моей жизни совсем.       — Хотя, может, и получится как раньше, — выдавив из себя что-то наподобие улыбки, тихо сказала я, ведь другого выбора у меня не было.       Возможно, нам просто нужно время, чтобы разобраться в себе. Тем более, вопрос с Артёмом все еще оставался открытым для меня. Настало время отвечать за свои действия и поступки, ведь именно так поступают взрослые люди? Я пообещала самой себе, что разберусь со всем в ближайшее время, а пока позволила Фоменко крепко сжать себя в слишком тесных объятиях, приносивших с собой хоть небольшое, но облегчение.       Мои родители с детства говорили мне, что в любых взаимоотношениях существуют проблемы, недопонимая, о которых стоит говорить друг с другом. Но никто не говорил мне как поступать, если проблема была не между мной и человеком, а человеком и его прошлым.