Заповедник монстров

— Что-то везет нам на леса, — Поттер поправил очки, в очередной раз споткнувшись о торчащий из земли корень. — Второй раз уже. — Тот был хвойный, а этот — смешанный, — ответила Гермиона, тоже запнувшаяся о корягу и чуть-чуть не упавшая. — Великая разница, — буркнул Уизли. — Зато разнообразие монстров просто поражает, — вставил и Малфой свои пять сиклей в разговор. — И каждый последующий круче предыдущего. Точно цель этого приложения быть пройденным, а не добить нас окончательно? И когда оно закончится уже? У меня такое ощущение, что я здесь брожу несколько лет. — Не у тебя одного, — подхватил Рон. — И опять есть хочется. Может здесь хоть съедобные ягоды какие растут? На яблони или апельсины там всякие я даже не рассчитываю. — По-моему, тут растут только деревья и пеньки эти корявые, — Малфой хотел повторить с одним из пеньков фокус с шеду, но воздержался, уяснив, что в заповеднике многое совсем не то, чем кажется. И все же ягоды были найдены и опознаны Гарри и Гермионой, как земляника. Но сначала была найдена поляна, просторная, умиротворяюще-красивая, без гор и пещер, но с ручьем. — Что-то на этот раз ягоды уже не спасают, — разочарованно проговорил Рон, в минуту умявший две большие пригоршни. Ей-Мерлин, он их дольше собирал, чем ел. — Хочу куриную ножку. Хочу на ужин. Хочу в Большой зал. Хочу в Хогвартс. — Не трави душу, Уизли, — под молчаливое одобрение софакультетников проговорил Малфой. — Мы все туда хотим. Был бы птичкой, — он проводил глазами шуструю пичугу, промелькнувшую мимо по своим делам, — полетел бы к этому магическому экскурсоводу, гласу небесному, и подкорректировал бы программу до финальной сцены. — А в этом лесу, похоже, не только птички летают, — Поттер тыкнул пальцем в небо. Все посмотрели в указанном направлении. — Быстро прячемся! — воскликнула Гермиона и первая устремилась под прикрытие деревьев. Раздался оглушительный рык, и под аккомпанемент хлопающих крыльев на поляну на свои мягкие лапы приземлилась редкостная тварь. В смысле, тварь, редко встречающаяся в повседневной жизни, а потому пятерым из шести незнакомая. — Кто это? — громким шепотом спросил Рон. — Тссс, — цыкнула на него Гермиона и еле слышно произнесла. — Мантикора. Рон молча с пониманием кивнул, и мантикора воистину была достойна молчаливого восхищения. Хотите в прямом, хотите в переносном смысле этого слова. Если в общих чертах, глазам хогвартсцев предстал лев, до кучи укомплектованный орлиными крыльями и хвостом скорпиона. И этот клыкастый, ядовитый, да еще и летающий монстр представлял собой то еще зрелище. — Вот теперь мы, действительно, попали, — тихо-тихо произнесла Гермиона, но ее все услышали, потому что при виде очередного обитателя заповедника даже дышать старались через раз. Однако, вопросительные взгляды пятеро мальчишек могли себе позволить, и они были достаточно красноречивы, чтобы Грейнджер по-прежнему чуть слышно попыталась объяснить. — Надеюсь, вы обратили внимание, что из локации в локацию мы перепрыгивали только после того, как вступали в непосредственный контакт с ее обитателем, продолжающийся определенное количество времени. Есть желающие выйти к мантикоре и дождаться момента перехода? Все еще раз посмотрели на подозрительно принюхивающуюся тварь. — Может, сработает старый фокус с пятью, даже шестью «ступефаями»? — осторожно предложил Малфой. — Могу сказать только одно: ЕСЛИ этот фокус не сработает, твой номер с единорогом ТОЧНО не прокатит, — ответил Гарри. — Можешь предложить что-то получше, Поттер? Мы тебя внимательно слушаем. — Гермиона, а кому-то вообще удавалось победить мантикору? — Не припоминаю, чтобы я читала о чем-то подобном. Разве что в каких-нибудь мифах. Сами понимаете, достоверность этих данных сомнительна. Единственное, в чем сходятся описывающие монстра авторы, это в том, что мантикора агрессивна, сильна, но особым умом не отличается. — Первых двух характеристик вполне достаточно, чтобы мы все стали молчаливым напоминанием следующим экскурсантам никогда не посещать «Заповедник монстров» в режиме «сафари». — Почему молчаливое напоминание? — Уизли! Отойди от Крэбба и Гойла, ты от них переопылился. Молчаливое — потому что мертвые не разговаривают. — Да тише вы! — одернула повысивших голос мальчишек Гермиона, но было поздно. Мантикора, до сего момента только подозревавшая, что, судя по запаху, на поляне кто-то есть, получила тому куда более веское подтверждение, коротко рыкнула и, полураскрыв крылья, прыгнула в сторону расшумевшихся. Разработка плана по выводу из строя очередного монстра закончилась, по большому счету даже не начавшись. Точнее, концепция была сформирована молниеносно на подсознательном уровне. На долю секунды ребята застыли, парализованные ужасом, после чего, оглушительно шурша ветками, под прикрытием последних, бросились врассыпную. В данном случае «врассыпную» выглядело так: Малфой бросился к ближайшему дереву, подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку и принялся ловко карабкаться вверх; Гермиона сделала несколько шагов вглубь леса, рассудив, что туда монстр не полезет, элементарно опасаясь застрять; остальные, гриффиндорцы — направо, слизеринцы — налево, прячась за кустами и деревьями, пошли в обход мантикоры. И тут оскалившаяся зверюга наглядно подтвердила третью характеристику, данную ей Грейнджер. Вместо того, чтобы, уподобившись первой твари, встреченной хогвартсцами в Заповеднике, выбрать для атаки кого-нибудь одного, мантикора, роя землю передней лапой и угрожающе взмахивая жалоносным хвостом, закружилась вокруг своей оси, пытаясь одновременно метнуться на все четыре стороны, да еще и подпрыгнуть. Выглядела она в этот момент, с тупо раззявленной пастью, выпущенными когтями и вздыбленной шерстью, как кошка в расстроенных чувствах, а не устрашающий монстр, как в самом начале, и это обстоятельство будто придало ребятам смелости и сил. Первой из оцепенения вышла Гермиона, пославшая в мантикору нечто убойное. Неизвестно, куда она целилась, но попала точнехонько в лоб так, что тварь даже присела на задние лапы. Разумеется, одного, пусть и сильного, заклинания было бы недостаточно, чтобы одолеть монстра, но тут в себя пришли и остальные. В силу большей подвижности раньше зашедшие мантикоре в тыл Гарри и Рон с грозными криками метнули во врага, кто что вспомнил. Вопреки ожиданиям, плавники и хобот у твари не выросли, но вспышки заклинаний хлестнули ту под хвост, как хороший кнут. Взвизгнув теперь уж совсем как кошка, мантикора развернулась в сторону новой угрозы, припав к земле и сложив крылья, готовясь к прыжку. Но тут откуда-то сбоку раздался еще один возглас, автором которого был Крэбб, на пару с Гойлом тоже решивший замахнуться на подвиг. Правда, особым разнообразием слизеринцы никого не побаловали, запустив в мантикору те же заклинания, что и в библиотеке в гриффиндорцев. Будь на их месте кто-то другой, ему бы не поздоровилось, но Крэбб и Гойл были крепкими упитанными ребятами, а потому почти не пострадали от удара мантикоровым хвостом, которым та вильнула на манер дубины. История умалчивает, был ли следующий ход тщательно продуманным шагом или нелепой случайностью, но он решил исход борьбы, и сделал его Малфой. Пытался ли он подобно остальным сотворить заклинание или же просто не удержался на ветке, но неожиданно для всех: гриффиндорцев, слизеринцев, мантикоры и, прежде всего, себя самого — Драко вдруг сверзился с дерева прямо на холку монстру. Дальнейшие события подтвердили, что инстинкт — вещь серьезная. И речь идет не только о мантикоре, хотя вначале о ней. Заполучив на шею нечто тяжелое, а главное — неожиданное, тварь сделала то, что в таком случае сделала бы любая ее родственница, обладающая скорпионьим придатком — хвост моментально ощерился ядовитой иглой жала и, изогнувшись, резко ударил по незваному пассажиру. Ох, как несладко пришлось бы Малфою, если бы за долю секунды до смертельного укола Поттер, опять же на инстинктивном уровне, не почувствовал что-то неладное и не сдернул бы слизеринца с кошачьей спины за удачно подвернувшуюся полу мантии. Короче, знаменательная встреча состоялась, но с совсем другим составом участников. Малфой вместо ядовитого острия встретился с землей, а жало — с загривком собственной хозяйки-мантикоры. Раскатистый рык пронесся над поляной, мантикора выгнулась от бешенства и боли, а затем рухнула бесформенным мешком и затихла. По идее, победителям полагалось бы окружить свой трофей и удовлетворенно разглядывать его, но хогвартсцы, не сговариваясь, отбежали от поверженного монстра подальше, казалось, не веря в собственное счастье. — Мы что, убили ее? — неуверенно спросила Гермиона. — Может да, а может и нет, — выдал Рон. — Чарли говорит, что еще ни одна змея не отравилась собственным ядом. Так что, глядишь, и оклемается. Как бы в подтверждение его слов мантикора шевельнула крылом, и ребята вздрогнули и машинально взяли палочки наизготовку. Но других признаков жизни туша не подавала, так что все напряженно выдохнули. — Кстати, мы квиты, — глядя на мальчишек-гриффиндорцев, произнес Малфой. — В смысле? — хором спросили те. — Я выручил из беды твоего дружка, Поттер. Ты выручил меня. Мы квиты, — пояснил Малфой, и тут же уточнил. — Но если вы оба хоть кому-нибудь в Хогвартсе проболтаетесь об этом, я лично пристукну вас обоих. — Не говори «хоп» пока не перепрыгнешь, — буркнул Рон. — Еще неизвестно, кто кого пристукнет. Стоявший неподалеку Гойл от души пнул ногой ни в чем не повинный камень и набрал воздуха в грудь. Заметив это, Малфой, собиравшийся отпустить в адрес Уизли очередную шпильку, взмахнул руками и завопил: — Гойл! Хорошо подумай, прежде чем еще раз высказаться! Приторможенный на взлете Гойл, оскорбленно окинул взором уставившуюся на него пятерку, мешающую выразить нахлынувшие чувства. Решительно противопоставив себя коллективу, он все же произнес: — Надоело. И с размаху плюхнулся на стоящий неподалеку пенек. Пенек заверещал и… лопнул, разметав вокруг грязно-коричневые ошметки, частично напоминающие кору, частично — лоскуты ветхой ткани. — Что это было? — недоуменно спросил Рон. — Это была пустынная кикимора, — раздался невозмутимый голос Гермионы. — И Гойл ее только что раздавил. Сказав это, Грейнджер нервно рассмеялась. Через секунду смеялись уже все шестеро, и громче всех Гойл.