Меж двух огней

Растерянность. Как отличить истину от лжи и добро от зла? Не знаю, забыла. В моем замутненном сознании черное смешивается с белым, а получившиеся в результате оттенки серого ничуть не проясняют картину. Но однажды утром, после долгих и мучительных попыток понять, что к чему, у меня наконец получается. Все начинается с жемчужины. Да-да, именно с нее, с этого маленького гладкого черного камешка идеально круглой формы, лежащего на моей прикроватной тумбочке. Я просыпаюсь от привычного покалывания в руке и сквозь опущенные ресницы наблюдаю, как медсестра втыкает мне в вену тонкую иглу. Но вид шприца и плещущегося за его прозрачными пластиковыми стенками лекарства наскучивает слишком быстро: уж очень много раз я это видела. Я знаю, что будет происходить дальше с точностью до тысячной доли секунды. Знаю, что на месте укола выступит капля алой крови, которую медсестра быстро смахнет кусочком мягкой ваты и заклеит белым пластырем. Знаю, через сколько минут и как именно подействует лекарство. Знаю, как будет больно отрывать этот липкий бумажный клочок от кожи и что на его месте еще долго будет оставаться красное пятно. Знаю, когда снова придет кто-нибудь из медперсонала с новым шприцем в руке. Им тоже все это известно. Но у меня есть кое-что, о чем они даже не подозревают. Мой истощённый организм настолько привык ко всем этим лекарствам, что той дозы, которую мне раз за разом назначают, уже недостаточно. Она просто не действует. Я притворяюсь, что спокойна под воздействием успокоительного. Я притворяюсь, что сплю после пары таблеток снотворного. Я притворяюсь, что меня здесь нет, что от меня осталось лишь тело, а душа навсегда покинула его. На самом деле мой разум медленно просыпается, освобождаясь от паутины забвения. Мне скучно и, пока медсестра подмешивает мне в кровь ставший неопасным яд, мой взгляд блуждает по комнате. Белые стены, белая мебель, белый врачебный халат. Белая подушка, бледная рука, безвольно лежащая на белом одеяле, белая лампа и черная жемчужина на белой тумбочке. Жемчужина? Откуда? Что-то новое, необычное, ломающее привычный порядок. Задача, которую жизненно важно решить. Я лихорадочно роюсь в самых дальних уголках памяти, пытаясь понять, какое место занимает этот кусочек в мозаике моего прошлого. Квартальная Бойня. Жаркое солнце. Синее море и высокие волны, разбивающиеся о песчаный берег. Жемчужина, спрятанная внутри уродливой раковины. Улыбка Пита, протянувшего мне подарок. Пит Мелларк. Я, Китнисс Эвердин. И что-то между нами. Пит. Он так хотел, чтобы я жила. Зачем? Не знаю ответа, но внутренний голос шепчет, что я должна подчиниться. Мой напарник, союзник и друг был готов умереть, только бы вытащить меня с Арены. Все получилось так, как он хотел. Возможно, его убили за то, что я осталась в живых. Со дня, когда погиб отец, по жизни меня вело чувство долга. Перед семьей, перед жизнью сестры, перед памятью папы. Когда твоей судьбой управляет долг, все сразу кажется простым и полным смысла. Мне было проще жить именно так, оглядываясь назад глазами живой и смотря вперед глазами мертвого. И сейчас, стоило мне вспомнить теплый взгляд Пита, его открытую улыбку и надежные объятия, это чувство снова постепенно овладело мной. И сразу стало легче.  — Гейл?  — Да? — глаза старого друга загораются надеждой, когда он слышит мой голос после стольких дней равнодушного молчания в ответ на его попытки завести разговор.  — Мне нужна твоя помощь.  — Все, что угодно, Кискисс  — Я хочу выбраться отсюда. Хочу обратно в реальность. Теперь я понимаю, зачем нужно просыпаться по утрам. Теперь я знаю разницу между правдой и вымыслом. Видишь, Пит? Я живу. Как ты и хотел.