ВС-4 "Ничего общего"

Юля постепенно приходила в себя в особой палате городской больницы. Мерное попискивание аппаратов, жужжание каких-то приборов и посторонний несинхронный звук долетали до ее ушей. Она медленно приоткрыла глаза – вокруг все было светлое, на потолке в углу трещина, плохо протертый плафон… Юля попыталась повернуть голову, но резкая боль отдала в плечо, вызвав стон. - Юля! – откуда-то выскочил Костя, как черт из табакерки. – Слава богу, проснулась наконец-то! Он смотрел взволнованно и радостно одновременно, нервно потирал пальцами нос и ободряюще кивал. Потом осторожно присел на краешек постели и, взяв за руку, сжал ее. - Ну как ты? Хотя нет, не говори, тебе нельзя говорить и перенапрягаться, лучше молчи, - сбивчиво начал Лисицын. - Воды… - тихо прохрипела супруга, жмурясь при глотании. - Да, сейчас! – Костя метнулся в сторону, и Юля аккуратно, чтобы не вызывать новую боль, проследила за ним взглядом. Рядом, на тумбочке, стоял графин с водой и стакан, а позади тумбы – кресло. Судя по скомканному покрывалу, Лисицын здесь дремал или провел ночь. А может, и не одну. Какое сейчас число? И что вообще случилось? Юля хмурила лоб, пытаясь восстановить ход последних событий, но голова болела при малейшем усилии. - Тихо-тихо, - заметив, как она бледнеет, подскочил муж. – Вот, вода… осторожнее… - он помог ей сделать несколько глотков, после которых Юля почувствовала себя лучше. Тугое напряжение спало, появилась легкая свежесть в организме, глаза уже легче фокусировали взгляд, а разум – мысли. - Что случилось? – прошептала она, решив, что будет лучше, если ей расскажут, - не так болезненно. - А ты не помнишь? – насторожился Костя. – Тебя машина сбила, но наши подоспели вовремя, - быстро затараторил он, видя, как округляются от ужаса ее глаза, - и скорая тоже приехала быстро. В общем, все сработали очень оперативно, поэтому ты теперь просто лежи и набирайся сил, - он улыбался, что есть силы, чтобы жена не почуяла подвох. - А малыш?.. – ее голос дрогнул. - В порядке! – уверенно выпалил Лисицын, продолжая улыбаться, и принялся поправлять простыни, делая вид, что очень сосредоточен процессом. – Поэтому и говорю, что лежи и… - Костя! – Юля поймала его за руку. Он поднял взгляд и наткнулся на ее большие от страха глаза. Такими огромными он никогда их еще не видел, и соврать, глядя в них, второй раз у него не получилось. - Юль, - он тихонько погладил ее по руке, - тебе нужно отдыхать, тогда с вами все будет в порядке, - Костя снова ободряюще улыбнулся, но страх в ее глазах не угас. Лисицын видел, как супруга другой рукой медленно проводила по животу, словно ища подтверждение его словам. - Я его не чувствую… - дрожащим голосом произнесла она. - Потому что он спит! – заявил муж, убеждая в этом и ее, и себя. - Костя, точно в порядке? Она не верила. Смотрела ему в лицо, ловила каждый невольный жест, едва заметную мимику, которую знала наизусть, и не верила. Она не просто оперативница – она жена. Он может сколько угодно хорохориться и изображать вселенскую радость, улыбаться во все тридцать два зуба и говорить бодро и уверенно, Лисицын понимал, что его выдавали мелочи. Он сам не знал какие, но смотрел в эти глаза, и ему казалось, что они, как радары, фиксируют малейшую ложь и каждую фальшивую ноту. - Тебе нужно отдыхать, - как можно искреннее и мягче повторил Костя. – От этого зависит ваше самочувствие. Так говорят врачи. Врачей нужно слушать, - он пытался быть убедительным, честным, но при этом не говорить ей все те ужасы, что пришлось выслушать самому. Она должна верить, что все хорошо. Если она начнет нервничать, то хорошо уже точно не будет. - Я помню, как вышла из супермаркета, - неожиданно произнесла Юля, переключившись на другую тему, и Лисицын мысленно выдохнул – пронесло. – Я шла по тротуару… потом ты мне позвонил, спросил, где я… - она щурилась, пытаясь восстановить картину в точности. – А потом… все так быстро произошло… визг тормозов, удар… и дальше ничего – темнота и пустота. - Ты случайно не видела, кто был за рулем? – аккуратно поинтересовался Костя. - Да я даже машину не видела, - ответила супруга. – Но это было рядом с ФЭС, там же вокруг камеры… - Камеры, - не удержавшись, вздохнул Лисицын. - Там не видно лица, да? – догадалась Юля, в ней включился оперативник. – А номер машины хотя бы? Кому принадлежит, удалось узнать? Может, свидетели были? - Зевак полно, но толком никто ничего путного не рассказал. Машину нашли брошенной в соседнем дворе. Хозяин тоже известен, но он ни при чем – он там рядом работает. Машину у него угнали и потом бросили. - Может, водитель пьяный был? – предположив, пробормотала Юля, чувствуя, что устает. - Может, - не стал спорить муж, видя, как она закрывает глаза и пытается устроиться на подушках удобнее. Он успеет еще обо всем рассказать. Но вдруг супруга открыла глаза, словно какая-то неожиданная мысль пришла ей в голову. Юля резко повернулась в сторону Кости, тут же ойкнула и зажмурилась от пронзившей боли, но, тем не менее, спросила: - А ты зачем мне звонил тогда? - Я? – растерялся Лисицын. – Да так… просто… Думал, что если ты вдруг в лаборатории, Ваньку мне дашь, – я до него дозвониться не мог, - на ходу врал муж, молясь, чтобы она не засекла обман. Но Юля уже слишком устала – она буркнула что-то нечленораздельное в ответ и слабым голосом поинтересовалась: - Как там обыск, кстати? Что нового вообще? – глаза ее уже были закрыты. - Да новостей разных куча, - небрежно махнул рукой Костя, радуясь, что она засыпает. – Я тебе потом все расскажу – спешки нет. Отдыхай. Это сейчас самое главное. А расследование подождет. Ну, в смысле, мы будем заниматься делом, а потом все тебе доложим… - он запнулся. Юля не ответила – она уже спала, мерно посапывая в такт работающим приборам. Лисицын осторожно положил ее руку на постель и, встав, прошел к двери. Выглянув в коридор и убедившись, что ситуация штатная, а охрана на месте, он вернулся в палату и достал мобильный. - Галина Николаевна, - тихо сказал мужчина, - до сих пор никого не было. Юля приходила в себя, она ничего не видела – даже машину… Да… Нет, сейчас она опять спит… Нет, я ей ничего говорить не стал… Да, хорошо, до связи. Костя бросил телефон в карман и снова подошел к постели жены. Врачи до сих пор опасались делать прогнозы, но Антонова, обладающая способностью влезть куда надо и раздобыть что угодно, когда речь шла о медицинских вопросах, сказала, что слабая положительная динамика есть. - Выводы делать рано, - тут же предупредила она Лисицына. – И если я тебе все это говорю, то лишь потому, что вижу твое серое лицо и оно мне ни капельки не нравится. - Другого нет… - устало отбрехался тогда он. - Костя, запомни, что состояние Юли сейчас очень хрупкое и во многом зависит от тебя. - От меня? – удивился он. - Да, от тебя. Она должна быть уверена, что все хорошо, что ей просто необходим отдых. А ты должен убедительно соврать… - Да я и так уже… заврался… - майора тогда было не узнать – побитая собака, и та веселее выглядела. Валя тяжело вздохнула. - Из всего многообразия лжи эта – действительно во спасение! – заявила она. – Причем двух человек. Уж можешь мне поверить. - Да я верю, - вздохнул Костя, хотя вид его больше напоминал неожиданно лопнувший воздушный шар – тряпочку. - Лисицын, перестань киснуть! – Антонова сжала кулаки, голос ее пролетел звонко по больничному коридору. – Самое-самое плохое уже позади – и Юля, и малыш живы. И теперь, чтобы они остались живы, нужно, чтобы мы все дружно в это верили! – она замешкалась на секунду, потом тихо, но твердо добавила: - Если ты не чувствуешь в себе сил быть бодрым и позитивным, значит, в палату к ней я тебя не пущу – сама пойду. А ты… сиди тут, в коридоре! – зло закончила она. - Умеешь ты… - вымучил улыбку Костя. – Слушай, у тебя там клиенты сами по полочкам не укладываются? – усмехнулся он. Антонова пихнула тогда его кулаком в плечо, и он послушно изобразил, что убила, а потом выдохнула и обняла крепко. - Спасибо, Валь, - Лисицын на несколько мгновений прижал ее к себе. - Давай, выше нос, все будет хорошо, - она похлопала его по плечу и уже собралась уходить, как замерла на секунду и вновь посмотрела на коллегу. – Нет, мои клиенты не укладываются сами по полочкам! – и, деланно строго одернув пиджак, загадочно добавила: - Мы с ними по-другому договариваемся, - и, развернувшись, гордо ушла, цокая каблучками. Костя лишь улыбнулся ей вслед. Не успела Рогозина положить телефонную трубку, как в кабинет вошел Круглов. - Ну что, Галь, есть новости? – с порога спросил он, и полковник удивилась. - Я думала, это ты мне расскажешь что-то новое. - Я-то расскажу, - он сел по правую руку от нее. – Стажера и охранника привезли, их сейчас Майский и Котов допрашивают. Власова там в Зазеркалье сидит – наблюдает. Белая помогает Алле на ресепшене. Только Гранина нигде не видно, - словно намекнул он. - Гранин отпросился в свое отделение, сказал, что у него важный разговор с начальством. Учитывая ситуацию, я его отпустила. - В больнице же никого не было, я правильно понимаю? - Правильно. Поэтому я склоняюсь к мысли, что Павел ни при чем. - Рано ты его со счетов списала, - загадочно улыбнулся Круглов. – Я уверен, что он просто выжидает. Вот сейчас, например, поехал рассказывать Семенову, что случилось, и обдумывать дальнейший план действий. - Если он думает, что Юля видела, кто ее сбил, то ему ждать опасно. - Отнюдь, - не согласился Николай Петрович. – Если он знает, что опознать водителя нельзя – ну там, капюшон, накладная борода, – то он и не будет дергаться. Рогозина нахмурилась, но ничего не сказала. - А что у нас там с умершими в тюрьме за отчетный период? – сменил тему Круглов. - Иван работает с архивами – сверяет с тем, что нам прислали в качестве официальной бумаги. - Никому не веришь? – усмехнулся майор. - Скорее, всех проверяю, - подняла указательный палец вверх полковник. - Кроме Гранина с Семеновым, - не удержался Николай Петрович, и Рогозина рассердилась. - Если я не подозреваю их так, как ты, значит, у меня есть на то веские причины! Ни одна из наших версий про Гранина не дала желаемых результатов, - напомнила она. - Так, может, нам на Семенова надо было тоже жучок повесить? – невозмутимо предложил Круглов. – И слежку за ним устроить. - Несанкционированную! - Ну, на Гранина санкций никто не давал, - пожал плечами майор. - Это не одно и то же! – вспылила Галина Николаевна, вскочив с кресла, заместитель последовал ее примеру. – Семенов не Гранин – он сразу засечет слежку, и достанется нам всем на орехи. А если он при чем, то мы еще и себя обнаружим! - А может, ты просто боишься, что слежка может обнаружить что-нибудь неподобающее? – прищурился Круглов. - Ты это о чем? – напряглась Рогозина. - Ну… он так тепло о тебе отзывался, - невинно заметил Николай Петрович. – Ты уверена, что объективно оцениваешь его поведение? - Оставьте свои намеки при себе, товарищ майор! – вскипела она. - Так точно, товарищ полковник, - не моргнув глазом, спокойно отозвался тот. – Не хотелось бы просто упустить преступника из-за… личных отношений… - Ни с кем из коллег, - чеканя слова, жестко произнесла Галина Николаевна, - у меня нет личных отношений, - и, выдержав паузу, подчеркнула: - Ни с кем! С минуту они стояли, вперив друг в друга возмущенный гневный взгляд, ни один не желал уступать первым. - Галина Николаевна, можно? – молчаливую дуэль прервал появившийся в дверях Котов. - Да, заходи, что у тебя? – отмерла Рогозина, переводя взгляд на капитана и усаживаясь обратно в свое кресло. - Стажер говорит, что их было пятеро студентов. Что-то вроде практики трехнедельной. Так вот трое из них были на кухне, а двое на охране. Я думаю, нам нужно поговорить со всеми – вдруг кто-то что-то заметил. Практика закончилась как раз до праздников, ну, восьмого марта. Их не было в тюрьме, когда все это случилось. - Фамилии их есть? - Да, и фамилии, и адреса, - подтвердил Котов. – Может, мы с капитаном Власовой съездим и… - Разделимся, - энергично встрял Круглов. – Бери Белую, и езжайте к двум стажерам, а к другим двум поедем мы с Маргаритой, - он выдержал паузу под недоуменные взгляды коллег. – Посмотрю, что это у нас за новый капитан, - невозмутимо заявил Николай Петрович. – Ну и познакомлюсь поближе… с женщиной, - он выразительно посмотрел на Рогозину, после чего вышел из кабинета. - Галина Николаевна, а что это… - Котов недоговорил, ошарашено переводя взгляд с ушедшего Круглова на разъяренную начальницу. Казалось, спичку поднеси – рванет. - Бери Белую, и езжайте к стажерам, - голос прозвучал металлически. - Понял, - поспешил ретироваться Костя. Дождавшись, когда он скроется из вида, полковник с силой ударила кулаком по столу. - Галина Николаевна, мы ждем кого-то? – осторожно поинтересовалась Белая, глядя на напряженное лицо начальницы, в кабинете которой кроме них двоих сидели еще Котов, Майский, Антонова, Тихонов и Амелина. - Круглова с Власовой, - только и успела ответить Рогозина, как на пороге появился заместитель. - Извините за опоздание, мы только закончили, - он занял свое место на почтительном расстоянии от полковника. - Мы? – насмешливо дернула бровью Валя. - Да, я и Рита, - улыбнулся ей Николай Петрович и перевел сияющий взгляд на Рогозину. – А толковые сотрудники работают у полковника Калинина! – с ноткой восхищения добавил он, заставив Галину Николаевну помрачнеть ее больше. - Так где Рита? – обстановку разрядил Костя. - В буфете – ей Калинин как раз позвонил. Думаю, она попозже к нам присоединится – как закончит. - Тогда начнем, - резче обычного заявила Рогозина. – Я так понимаю, все стажеры сходятся во мнении, что через кухню может попасть любой дурак, знающий местные порядки, но ничего подозрительного они не видели? - Именно так, - кивнул Майский. – Еще двое из них говорят, что видели доктора там в не рабочие часы, ну то есть когда не обед, не ужин и так далее. Там же столовка с кухней соединяется. - Вот как? – насторожилась полковник. – И что же он там делал? - Ну, что делал – то водички просил попить, то еще что-то по мелочи, - спокойно докладывал Сергей, стараясь абстрагироваться от личных эмоций. – Они не уверены, но говорят, что вполне возможно, в этот момент приезжала или уезжала машина с продуктами. - То есть версия побега через кухню пока подтверждается, - подытожила Белая, самая заинтересованная раскрыть это дело. - Так, Иван, а что у нас с умершими? – перевела на него взгляд Рогозина, и Тихонов протянул ей лист бумаги с фамилиями. - Их там тридцать восемь человек, Галина Николаевна, причем подавляющее большинство туда попало нашими стараниями, - заметил он. - Посмотрим… - полковник начала зачитывать фамилии: - Корякин, Леснов, Палтусов, Рыбин, Соболев, Сабуров, Коржавин, Метелкин, Балкин… - она запнулась, молча глядя на лист бумаги, потом подняла голову на коллег, задумчиво уставившись в одну точку, словно что-то вспоминая. – Иван, ну-ка пробей мне информацию на Сабурова. Если это тот, о ком я думаю… Тихонов застучал по клавишам, и скоро на большом экране появилась фотография мужчины и краткое досье, увидев которое, Галина Николаевна утвердительно хмыкнула: - Вот и связали ниточки. - Точно! – уставилась Амелина на экран. – Это же тот, которого в Испании ловили! * - Не может быть… - пробормотал Майский, в его голове тоже начала складываться картинка. - Может, мне кто-нибудь объяснит? – обиженно подала голос Белая, и Круглов кратко рассказал ей о знаменитом «деле Иностранца», благодаря которому Лисицын с Соколовой поехали в Испанию, а эксперты ФЭС познакомились с племянницей полковника. - Учитывая, что Мельникова живет там же, где и Оля, - начала Рогозина. - И там же, где ходил этот «Иностранец», - хмыкнул Круглов. - Именно, - кивнула она. – Не исключено, что там Аня с ним и познакомилась, и кто знает, какие отношения между ними завязались… - она благоразумно замолчала, внимательно глядя на Майского. Тот сидел, стиснув зубы и уперев глаза в стол, явно не намеренный реагировать. - Погодите, так получается, что потом она приехала сюда и изначально окручивала Серегу, чтобы подобраться поближе и вытащить этого Сабурова из тюрьмы, зная, что именно Серега его засадил туда? – распахнув ресницы, подытожила Таня. Майский не выдержал и треснул кулаком по столу, но промолчал. Чуть слышно скрипнула дверь, отвлекая на себя внимание экспертов. - Оля? – Рогозина изменилась в лице, как и добрая половина ее сотрудников. - Здравствуйте, - спокойно отозвалась появившаяся на пороге Скворцова. – Извините, что помешала совещанию. Можно? - Проходи, конечно, - кивнула полковник, - присаживайся… Мы, честно говоря, думали, что ты в Испании. - Была, - коротко ответила Ольга, внимательно глядя в глаза тете, и с места в карьер спросила: - Что случилось с Аней? В кабинете повисла тишина. - Именно поэтому я и прилетела, - тяжело вздохнула Скворцова, обводя взглядом присутствующих, словно пытаясь прочесть ответы в их глазах. – Где Аня? - Нам бы тоже очень хотелось это знать, - фыркнула Белая. – Полагаю, загорает где-нибудь со своим любовником и тратит Серегины денежки! Ольга молча перевела изумленный взгляд с макушки Майского на нервное выражение лица Рогозиной, и той не оставалось ничего другого, как объяснить: - Мельникова подозревается в преступлении – соучастие в убийствах, организациия побега заключенного, ограбление майора Майского и неизвестно, что там еще вскроется, - раздраженно вздохнула полковник. Скворцова вновь медленно обвела присутствующих взглядом, но большинство предпочло не смотреть в ее сторону. - Сегодня не первое апреля, насколько я знаю, - наконец, тихо произнесла она. - А никто и не шутит, - строго ответила Рогозина. – И будет лучше, если ты сядешь. - Спасибо, постою, - побледнела Ольга. – Я хочу знать подробности. Галина Николаевна коротко ввела ее в курс дела – рассказала всю историю от записки Лисицыну и до списка, в котором фигурировала личность Сабурова. - Мы считаем, что Аня намеренно вошла в доверие к Сергею, чтобы подобраться к нужной информации, - закончила Рогозина. - Вы с ума сошли? – тихо спросила Ольга, не веря своим ушам. – Аня – не преступница! И зачем ей нужен этот самый Сабуров? Она его даже не знала! - Ты в этом твердо уверена? – прищурилась полковник. – Возможно, она просто тебе об этом не сказала. - Да нет же! – возмутилась Скворцова. – Она знала всю эту историю от меня! Я помню, как она еще говорила, что я очень смелая, раз согласилась участвовать в этой авантюре, что она бы сама никогда не решилась на подобное… - Это могла быть хорошо разыгранная сцена, - пожала плечами Рогозина. - Да зачем ей это?! – вспылила Ольга, внутри нарастала тревога, девушка попыталась взять в себя в руки. – Послушайте, я понимаю, что Аня не пример сознательного человека, я соглашусь, что она непосредственная, взбалмошная, временами отчаянная и безрассудная, но она не преступница! Да, она имеет потрясающую способность вляпываться в разного рода истории, но не как организатор или соучастник, а как пострадавшая сторона. Именно поэтому я считаю, что если ее так долго нет на связи, то с ней что-то случилось! Она сама в беде! - На видеозаписи, где она кладет Серегины деньги себе на счет, она не выглядит так, словно она в беде, - заметила Белая. - Я хочу видеть эту запись! – заявила Скворцова, решительно, несмотря на дрожащий голос, и Рогозина кивнула Тихонову. Тот встал со стула. - Пойдем, - тихо бросил он Ольге, стараясь не встречаться с ней глазами, и направился в лабораторию, не оборачиваясь. Скворцова еще раз обвела всех встревоженным взглядом, на секунду задержалась на каменном лице Майского, который теперь смотрел на нее, не мигая, потом перевела взгляд на Котова. Тот неловко улыбнулся, но Ольга, не прореагировав, развернулась и покинула кабинет полковника, не говоря больше ни слова.