Кэрри

— Итак, что тут? — Скотт, видимо, уже не протестует против активной деятельности по выяснению рода новой напасти Бикон-Хиллс, а еще и сам втянулся. Они сидят в столовой всей разношерстной компанией. Кэрри чувствует себя одновременно лишней и нужной здесь. Стайлз, уставший и не спавший всю ночь, но полный энтузиазма, крутится с какими-то папками. — Сначала я начал просматривать разные сайты и наткнулся на кучу разной хрени, и только потом наткнулся на энергетических вампиров. — Как вампиры, но…? — интересуется Эллисон. — Но высасывают энергию, да. Это называется проклятием белого клоуна… Кэрри придвигается к Лидии, которая выглядит совершенно безучастной, будто и не нападал на нее никто совсем недавно, и заглядывает в ее блокнот, в котором та рисует. — Что это? Хотя Кэрри знает — что это. Птицы. Лидия не отвечает, продолжая вырисовывать новые крылья и перья. Кэрри шумно сглатывает, понимая, что именно это за птицы. Аисты и вороны. — Лидия… — Кэрри зовет снова, уже не обращая внимания на то, что Стайлз продолжает говорить. Но теперь все взгляды обращены на рыжую, и парень сразу замолкает. Та, наконец, поднимает голову и укоризненно-вопрошающе смотрит, на окружающих ее друзей. — Что? — Лидия… — произносит теперь Эллисон, тянет руку к лицу подруги, а затем касается ее волос и выуживает из огненных прядей черное перышко, поднося его к своим глазам, рассматривает его. — Нет, про перья я ничего не читал, — растерянно говорит Стайлз. — Значит, надо искать дальше, — подытоживает его друг. Кэрри бледнеет. Ком встает в горле, в ушах шумит, а внутри откуда-то из глубины поднимается холод. Только не это. — Нет, не надо. Ее голос звучит хрипло, но, чтобы услышать ее, никому не требуется волчий слух. Теперь все взгляды обращены к ней, и она повторяет свои слова. — Не надо. Глубокий вздох, и она продолжает. — Я знаю кто это. И знала, но искала опровержения своим догадкам. — Тогда почему молчала? — спрашивает ее кузина. — Это инкубы. И если я права, то они пришли за мной. Вновь тишина. Русоволосая кидает взгляд на рисунок Лидии, и ей кажется, будто перья птиц обдуваются ветром, а аист, распахнувший свои крылья в самом центре, проворачивает голову в ее строну. Девушка моргает, и все становится на свои места. Все нормально, хоть это рисунки и не совсем нормальной девушки. — А теперь, — говорит Стайлз, разрывая это тягостное молчание, — подумаем, как скрыть всю нашу подпольную деятельность от… них, — договаривает он, когда в столовую, как всегда эффектно, входят беты Дерека.

***

Сегодня Кэрри играет так, как всегда играла. Не строит из себя никого, не боится падать на землю в попытке отбить волейбольный мяч. Ее волосы в высоком хвосте, одежда удобна. Девушка понимает, что она вернулась к себе прежней, к себе-охотнице. И ей нравится. И она наслаждается игрой. Отбивает мяч, отбегает чуть назад, сталкивается с Айзеком, падает на него, но отбивает мяч, и подбежавший Дэнни забивает его "врагу", сопровождаемый неистовым гулом учеников, ждущих своей очереди играть, с трибун. — Е-е-ей! — кричит Кэрри, скатываясь с кудрявого оборотня. И в этот момент Кэрри осознает, что она смогла пережить смерть матери и готова идти дальше. Никаких больше лживых цветочных платьев, никаких кудрей и розовой помады. Она действительно готова идти дальше. Настроение поднимается высоко-высоко и еще выше, когда она видит Кая, стоящего у трибун. Он улыбается ей уголком губ, подходит к одной из лавок, где с краю лежит ее толстовка, вытаскивает из кармана ее кофты телефон и производит с ним какие-то манипуляции. Кэрри успевает закончить игру и ретироваться с поля, избавляясь от пристального взгляда Финстока, но навлекая на себя, точнее на Кая, взгляды одноклассниц. Она подходит к парню, который даже не обращает на ее приход никакого внимания, продолжая делать что-то с ее телефоном. Наконец, он заканчивает и подает его девушке, но не отпускает, когда она берет его. — Мне нужен был твой телефон. — Ага, — кивает Кэрри, поджимая губы. Они смотрят друг другу в глаза, не отрываясь, все еще держа телефон между собой, но девушка первая разрывает связь виде взгляда и телефона. — Хорошо играешь. — Я многое делаю неплохо, — говорит она, но осекается, подумав, что ее можно было понять по-разному, но уже поздно, и, когда поднимает лицо к парню, то в его глазах уже пляшут озорные огоньки, а губы трогает ухмылка. Неожиданно она замечает, что они стоят слишком близко, но отступать назад не собирается. — Ну, я на это надеюсь. Он выдыхает ей эту фразу почти в губы, и Кэрри кажется, что не будет ничего плохого, если они поцелуются прямо здесь, на глазах у половины школы и тренера, но она лишь издает смешок, когда Кай отдаляется и уходит. Слишком неожиданно. Не попрощавшись. Как всегда. — У меня плохое настроение, — жалуется Лидия Эллисон в раздевалке. — Почему в школе так мало праздников? Устроили танцы два раза в год и уже думают, что этого хватит. — Танцы можно устраивать, когда угодно, — вклинивается Кэрри, стоя в одних трусах и футболке, хотя понимает, что ей вряд ли будет рада рыжая красавица. — Нет, я серьезно! — Кэрри, это глупо, — улыбается Эл, понимая, что сейчас может учудить ее кузина. — Да ладно! Она вскакивает на скамейку посередине раздевалки, привлекая к себе внимание. — Ну серьезно! Почему мы должны зависеть от школы? Мы хотим веселья, мы устроим его себе! Эллисон дай телефон. Брюнетка протягивает смартфон двоюродной сестре, все так же улыбаясь, и смеется, когда начинает играть "Uptown Funk" Бруно Марса. — Ну, же давайте! Эрика, ну, ты-то хоть! Я знаю, тебе нравится эта песня. Эрика складывает руки на груди и приподнимает бровь, но затем плюет на все и залезает на скамейку рядом с Кэрри, как только начинаются более веселые нотки. Одноклассницы, стоящие рядом посмеиваются, Эллисон уже хохочет во всю, и даже неприступная Лидия улыбается и неожиданно произносит: — Плевать, из тебя вышел бы хороший оратор Кэрри, — а затем запрыгивает на скамейку рядом. Кэрри победоносно поднимает руки, визжит, щелкает пальцами, отводя руки в сторону и изгибаясь. Это выглядит странно и почти неправдоподобно, но лишь начинает звучать припев все девушки сначала начинают подпевать, а затем хлопать и… танцевать, подчиняясь очарованию заводной музыки. Кэрри прыгает, трясет волосами, поет, кричит. Ее не остановить, слишком хорошее настроение у нее. И снова хлопки, притопывания, и вся девичья раздевалка поет и отрывается. — Нет, я все понимаю, но чтобы так... Голос тренера Финстока звучит громко, и музыка кажется нелепой, когда все девушки обращают внимание на дверной проем, в котором стоит тренер, и из которого почти вываливаются парни, привлеченные громкой музыкой и визгами.

***

— Нихрена себе, — присвистывает Стайлз, когда Кэрри подает ему заветную книгу — тот самый томик о демонах. Они стоят на пороге дома Скотта, там, где должна была собраться его "стая"… и просто Кэрри. Лучший друг оборотня так увлеченно разглядывает реликвию, что забывает о девушке, стоящей перед ним. — А, проходи… — рассеянно говорит он, когда русоволосая напоминает о себе, заходясь жутким кашлем. Дом Маккола походит на все дома в Бикон-Хиллс — ничего выдающегося. Его матери, видимо, нет дома. В гостиной уже сидят Лидия, Эллисон и сам Скотт. Кэрри присаживается на диван рядом с Эл, чувствуя себя совершенно неуютно. Стайлз задерживается в прихожей и, когда наконец приходит, то уже настолько углублен в чтение, что спотыкается о край ковра и чуть не грохается на пол. — Итак, начнем! — провозглашает парень, отрываясь от книги.