Твои мечты - моя реальность

«И когда мы очнулись от грёз, мир оказался ярче, чем в наших мечтах…»

      Сакура села под дерево, прислонившись спиной к широкому стволу, оставляя Саске наедине со своими мыслями. Наверно, в момент прощания Учиха хотел бы побыть в одиночестве, чтобы раз и навсегда отпустить прошлое, так долго тянущее парня за собой. И сейчас настало то время, когда пора было сказать «прощай» всем тяжбам и переживаниями, развернуться и смело улыбнуться все более ясному будущему.       Саске привстал с колен и, кинув последний взгляд вслед уплывающим и почти уже скрывшимся из вида фонарикам, повернулся к Сакуре, и, сделав несколько шагов в ее сторону, вскинул голову к небу и сказал ровным и тихим голосом: - Знаешь, я не хочу возвращаться. Давай побудем здесь еще немного, – парень опустил лицо и выжидающе посмотрел на Харуно, которая только собиралась встать и уныло выдвигаться обратно. Но сейчас в её глазах вновь появился недавний живой блеск. – Сегодня звездопад, – заметила Сакура, тем самым подтверждая свое несомненное желание остаться на поляне. – Я давно не видела его, – с грустью призналась девушка.       Саске хмыкнул. Уж если Сакура давно не видела звездопад, то что говорить о нем. Было крайне сложно вспомнить, когда вообще он в последний раз обращал внимание на звездное небо хотя бы в обыкновенный день. За всеми своими многочисленными грандиозными целями Учиха совсем забывал о том, что в жизни на каждом шагу встречаются пусть обыденные, но приятные мелочи. Ему было далеко не до этого… Поэтому и мелочи эти стали совсем не обыденным, а, скорее, редким явлением в жизни мстителя. И теперь было вдвойне интересно и необыкновенно вновь знакомиться с давно забытыми, но когда-то хорошо известными вещами.       Впрочем, Харуно по-своему растолковала эту ухмылку и расстроено опустила голову. – Тебе не интересно, да? Извини, я думала, это хорошая идея. Ведь праздник Обон всегда совпадает с летним звездопадом. Мне кажется, в этом есть некий скрытый смысл, который, нам, простым смертным, не суждено постичь.       Учиха покачал головой и решил заверить девушку в обратном: – Сакура, я тоже давно не видел падающие звезды. А у меня уже порядком поднакопилось желаний. Думаю, стоит посвятить эту ночь бессмысленному упованию на звездную благосклонность, – усмехнулся Саске и сел на траву, слегка раздвинув согнутые колени и положив на них руки. – Между прочим, желания имеют свойство сбываться, – постаралась разбить неверие парня куноичи, привставая со своего насиженного у дерева места, чтобы устроиться рядом с Учиха.       Саске вздохнул а-ля «что с тебя, наивная девочка, возьмешь», но вслух неожиданно сказал немного другое: – Давай поспорим.       Харуно остановилась на полпути, услышав такое внезапное предложение, слишком странно звучавшее из уст Учиха. – Чего замерла? – ухмылка заиграла на лице Саске, в очередной раз довольного тем, как просто у него получается ошеломлять девушку. Прямо талант врожденный. – Ни-че-го, – Сакура уже начала приходить в себя, но на всякий случай решила уточнить услышанное: – Я сейчас правильно тебя поняла, ты предложил нам поспорить? – Да, ты все правильно поняла, – спокойно подтвердил Саске, как будто не замечая глубокой озадаченности девушки, словно он каждый день спорил с мимо проходившими людьми, хобби у него такое, знаете ли. – Садись, не стесняйся. Места всем хватит. Или ты планируешь всю ночь простоять? Думаешь, свысока звезды лучше видны?       Девушка покорно присела рядом, на секунду растерявшись, не зная, чему ей сейчас больше удивляться: спору или резкой разговорчивости парня вкупе с намеками на иронию. Хотя тот факт, что Учиха показывал себя с новой интересной и забавной стороны, не мог не радовать ее. В итоге за минуту Харуно уже разрывало с десяток противоречивых эмоций, но все они, впрочем, были позитивные и наполняли спокойствием. Впервые за долгое время весь негатив окончательно покинул ее мысли и разум, и она почувствовала приятное облегчение. – Все в порядке? – Саске дотронулся до плеча застывшей девушки, все же подметив, что шок оказался чересчур большим, и в следующий раз надо будет готовить Харуно к таким моральным потрясениям, а то она и целый день может так просидеть, уставившись в одну точку.       Сакура тряхнула головой и виновато улыбнулась. – Да. Извини, я задумалась, – потом она добавила, возвращаясь к тому, что ее потрясло: – Так что там со спором? – Я решил, что ты отказалась от него, – пожал плечами Саске.       На что девушка поспешила разуверить его: – Нет-нет. Ты что, – Харуно замахала руками, – мне кажется, это довольно захватывающе. Тем более с тобой, Саске-кун.       Учиха усмехнулся и самоуверенно произнес: – Знаешь, я ведь спорю только в тех случаях, когда уверен в своей победе. «Кто бы сомневался. В этом весь Саске», – Сакура закатила глаза, на этот раз ничуть не удивившись услышанному, осознав, где же все это время скрывался подвох. – Значит, это будет твой первый проигрыш, – игриво произнесла она, решив не сдаваться.       Учиха впервые слышал в ее голосе эти очевидные нотки азарта вперемешку с заигрыванием, и настал его час для приятного удивления. Парень довольно улыбнулся и принял вызов девушки, прозвучал его баритонный голос: – Что ж. Тогда, если моё или твоё желание сбудется, то выиграешь ты. Но если за ближайший год до следующего звездопада ни одно из желаний не воплотится в реальность, то победа останется за мной, – на последней фразе Саске сделал особый акцент, словно ещё раз напоминая, что у куноичи нет шансов.       Впрочем, Сакуру не испугал этот самоуверенный тон, и она смело протянула руку в знак согласия с условиями, Учиха сжал её, тем самым подкрепив пари. Сомнения напрочь отсутствовали, что подтверждалось яркой искрой азарта, одновременно сверкнувшей в их глазах. Сакура на мгновение подумала о том, что, наверно, именно такие ощущения испытывала Цунаде-сама, делая очередную, чаще обреченную на проигрыш ставку, и о том, что еще пять минут назад и представить не могла, что Саске с таким энтузиазмом может увлечься чем-то, кроме мести. И последнее открытие её неимоверно радовало. Значит, не всё потеряно. Значит, он открывается. Возвращается к жизни, пробуждается после мучительно длительного кошмара.       Девушка хотела уже убрать руку обратно, как вспомнила про самое главное: – Так, а на что мы спорим? – захлопала она глазами, осознав, что они чуть не упустили то, ради чего обычно и затеиваются всевозможные споры, и что не имеет ни малейшего понятия, чтобы хотела получить от возможного выигрыша.       Саске тоже застыл, видимо, также не продумав заранее сей момент. Потом поразмышляв около двадцати секунд, неосознанно посматривая то вправо, то влево, невозмутимо сказал: – На желание.       Девушка недоуменно посмотрела на брюнета, а потом залилась непринужденным смехом.       Мысленно Учиха уже успел покрутить пальцем у виска, не оценив внезапного приступа, не понимая, что такого смешного он сказал. Впрочем, пришел к выводу, что это всего лишь очередное выражение шока у девушки. Пора бы к нему привыкнуть.       Словив на себе испепеляющий взгляд, Харуно прекратила смеяться и с подозрением уточнила: – Серьезно? – Я ведь так часто шучу? – спросил Учиха, невозмутимо серьёзное лицо которого служило ответом на прозвучавший вопрос.       И этого мрачного выражения хватило, чтобы понять, что парень и вправду намерился поспорить на желание. Огонёк азарта за мгновение превратился в бушующее пламя. – Согласна, – с готовностью кивнула куноичи. – Но при условии, что желание обязательно для исполнения. Никакие отговорки, просьбы и оправдания не принимаются! – Сама себе роешь яму, – усмехнулся Учиха, крепче сжимая руку соперницы. – Кто бы говорил, – Сакура не осталась в долгу и сильнее стиснула ладонь парня. – Договорились.       Их руки разомкнулись, и девушка с какой-то грустью ощутила, как в следующее мгновение сжала воздух. Глубоко вздохнув, куноичи откинулась на траву и устремила свой взгляд в ночное небо. Звезды завораживающе мерцали, даря случайным зрителям призрак своей недосягаемой красоты, очаровывая сбившихся с пути путников, заставляя их забыться, потеряться в бесконечных вселенских мирах, пленяющих надеждой на возможность сказки. Пусть не здесь, а где-то далеко, за миллионами световых лет, где никогда не суждено побывать. Может, оттого сказка в тех неизведанных мирах и сохраняется? Она не подвластна нашей воле, до неё не дотянутся, её невозможно разрушить, как миллионы прекрасных историй, случившихся на Земле и потерявших от этого надежду на счастливый конец. Все они были обречены на горький финал уже только потому, что происходили на нашей планете. Один шанс на миллион – ничтожно малый шанс на «и жили они долго и счастливо». Крушение всех надежд, истребление добрых намерений и уничтожение светлых чувств – страшное стремление, господствующее на Земле. И даже время не в силах изменить этот кошмар, обреченно ускользая от топчущихся на месте с давно закрытыми глазами и сердцами людей. Все потеряно. Сказка может быть и реальна. Но не для этого мира…       Боковым зрением Сакура заметила, как Саске неторопливо опустился на траву рядом с ней, подложив руки под голову и раскинув локти. Она повернула лицо в его сторону и заворожено посмотрела на статного брюнета. Черт, почему он притягивал её взгляд сильнее, чем самые яркие звезды во вселенной? Харуно словно теряла счет времени, когда глядела на дорогого ей человека. Она как будто погружалась в гендзюцу, где время ей было не подвластно, и минуты превращались в секунды.       Саске почувствовал прожигающий взгляд и не замедлил поинтересоваться: – Все хорошо?       Девушка отвернулась и еле заметно кивнула, полностью посвящая вернувшееся внимание манящим звездам. «Впрочем, некоторые люди не ближе, чем самые дальние звезды. Тянешься к ним, тянешься, а они все отдаляются и отдаляются. Вот такой парадокс», – машинально пожала плечами Харуно.       Они лежали так близко друг к другу, что Сакура слышала ровное дыхание парня, чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, как слабо шелестит трава, примятая под тяжестью юношеского тела. Ощущать эту непреодолимую близость было невыносимо. Но еще тяжелее было думать о том, что натренированная годами сила воли куноичи дает сбой, возвращая ее к состоянию тринадцатилетней несмышленой девчонки. Опять те же желания, те же мечты, та же самая невыносимая тяга. Как будто и не было этих долгих семи лет со всеми прожитыми перипетиями, потерями, непролитыми и пролитыми слезами. Как будто и не она давала себе слово закалять характер, отбрасывать чувства в требующих того ситуациях, становиться сильнее и учиться скрывать эмоции и жалость, оставляя на поверхности лишь решительность и непреклонность. Теперь все эти обещания меркли, ровным счетом ничего уже из себя не представляя.       Саске продолжал неотрывно смотреть в ночное небо, изредка поворачивая голову чуть вбок, перемещая своё внимание на другие части небосвода. Он плохо представлял, почему решил остаться в лесу, да и тем более, зачем предложил этот глупый спор. Наверно, просто совершенно не хотелось возвращаться в шумное селение, и любая отговорка могла послужить прекрасным оправданием. Пусть будет так. А здесь тихо и спокойно. Лишь изредка раздается стрекотание бессонных цикад да шелест листьев, потревоженных легким дуновением ветра.       Внезапно внимание парня привлек какой-то блеск на небе, и в ту же секунду он почувствовал, как Сакура, схватив его за предплечье, мгновенно подорвалась и, взволнованно указывая пальцем вдаль, неразборчиво затараторила: – Саске! Саске! Ты видел?! Падающая звезда! Желание! Не забудь загадать! – сказав последнюю фразу, девушка крепко зажмурила глаза и сжала кулаки, не замечая, как сильно сдавила руку парня.       Учиха, скептически посмотрев на взбудораженную девушку, помня о заключенном пари, все же прикрыл глаза, и, если секунду назад он даже не представлял, что бы хотел загадать, не относясь серьезно к этой затее, то сейчас желание неожиданно появилось и, прежде чем он успел обдумать его, было загадано.       Саске замер. Внезапно пробудившееся подсознание сыграло с ним злую шутку, открывая все замки тайных комнат, ключи от которых он давно уже потерял. Неужели это и есть то, что он на самом деле желал, то, что он так тщательно скрывает сам от себя и что в момент замешательства посмело выйти на свет? Эта непрекращающаяся внутренняя борьба себя прошлого и настоящего, сколько же она еще будет продолжаться? Где правда, а где вымысел? Что на самом деле важно, а что всего лишь пустые отголоски старых травм? Вопросы, вопросы, но где же эти вечно недостающие ответы? – Саске-кун, ты успел загадать желание? – голос Сакуры вывел его из очередного раздумья.       Но что-то в ее вопросе смутило парня. Пришлось снова погрузиться ненадолго в размышления, и уже через несколько секунд Учиха с удивлением понял, что ему так не понравилось в прозвучавшей фразе. Все-таки не только Сакура может изумляться от всевозможных, казалось бы, несущественных мелочей. – Прошлый вариант был лучше. – Что, извини? – девушка непонимающе переспросила, не имея ни малейшего представления, что за «вариант» имел в виду парень. – Саске.       Сакура нахмурилась, заставляя работать мозговые шестерёнки с тройной скоростью, но не сразу поняла, с какого перепуга Учиха называет своё же имя, как будто она не помнила. Но когда до Харуно дошел смысл сказанного, она просияла и радостно переспросила, делая акцент на имени: – Саске, так ты успел загадать желание?       Тот довольно ухмыльнулся тому, что Сакура поняла его замечание и теперь ему больше не придется слышать это вечно режущее слух «кун», и утвердительно кивнул. – Я тоже, – поспешила обрадовать товарища куноичи. – Значит, с этого момента можно начинать отсчёт времени, – заметил парень. – И кстати, можешь уже отпустить мою руку.       Сакура виновато ойкнула, и поспешила разжать свою цепкую хватку, о которой даже не подозревала до этого момента, и не заметила добродушного взгляда, которыми одарили ее темные глаза.       Они прилегли обратно на траву, продолжая изучать мириады серебряных звезд. – Знаешь, Саске, а я верю, что желания сбываются. – Учиха не видел лица девушки, но знал, что сейчас она серьёзна как никогда. – Глупости всё это. Твоё хоть раз сбывалось? – скорее, с насмешкой спросил Учиха, желая подловить Сакуру на противоречии. – Ты же здесь, – шёпот куноичи слился с тихим шорохом листьев.       Саске замолчал, растеряв последние аргументы. Да и не хотелось что-либо говорить. Слишком много веры было заложено в этом «ты же здесь». Слишком много чувств. Остановить мгновение и наслаждаться. Но время неумолимо мчится вперед. И совсем скоро рассвет…       Краем глаза Учиха заметил, как Сакуру передернуло, и он, не сразу решившись, произнес, как ни в чём ни бывало: –Ты замерзла. Подвинься ко мне, если хочешь. Наруто не простит, если ты тут от холода околеешь. «Безумно романтично, Учиха, – пронеслась первая язвительная мысль у Харуно, впрочем, быстро сменившись второй в стиле резко пробудившейся иннер-Сакуры: – Ещё бы я не хотела! Я может только этого и желала!»       Девушка слегка прижалась к парню и почувствовала тепло, исходящее от него. Тепло не только телесное, но и душевное. И последнее согревало сильнее, чем Солнце в самый яркий летний день.       Она не знала, что он чувствовал и чувствовал ли вообще что-нибудь. Возможно, для него это предложение было всего лишь обязанностью, не имевшей в общем никакого значения.       Впрочем, и сам Саске не совсем понимал, что толкнуло его так поступить. Последнее время он все чаще сначала действовал, а потом думал. Особенно, когда дело касалось Сакуры. И это в какой-то степени начинало пугать его. Потеря контроля над собой – последнее, за что Учиха раньше мог бы переживать.       Размышления Саске были прерваны мерным сопением, доносившимся из-под бока, где скромно пристроилась его спутница. «Черт, почему ее постоянно тянет заснуть не в то время и не в том месте?» – Учиха недовольно поморщился.       Возможно, он бы отреагировал по-другому, узнай, что девушка была с самого утра на ногах, бегая по селению в поисках традиционных фонариков, выпрашивая разрешение, чтобы выйти за пределы Конохи ночью вместе с ним, выискивая подходящую поляну и перенося туда под раскидистое дерево небольшими партиями многочисленные фонари.       Но Саске не знал всех этих подробностей, поэтому лишь продолжал недоумевать с вечной сонливости Харуно, а, когда последняя еще во сне положила на его слегка приоткрытую грудь руку, откинул голову назад и обреченно вздохнул. Но руку не убрал.       Сложно было признаться самому себе, что было приятно слышать сопение девушки так близко, что в действительности ему нравилось ощущать нежное прикосновение, от которого по коже шли мелкие мурашки, и дарить ей свою скромную заботу. Так сложно, что еще не до конца сломленный защитный механизм продолжал вуалировать эти чувства мнимым и привычным раздражением.       А остановить время так и не получилось. Звезды становились всё бледнее, а розовевший восток предвещал начало нового дня. Ночь, которая, казалось, может длиться вечно, пролетела незаметно, оставляя после себя приятное послевкусие. Такое, что хотелось вновь испробовать ее, просмаковать все моменты вновь, врезая в память каждый шорох, движение, взгляд. Но, увы, всё прекрасное – мгновенно.       Саске аккуратно дотронулся до плеча девушки, ощутив, как по её телу пробежалась мелкая дрожь: к утру начинало особенно холодать. Не заметив никакой реакции со стороны Сакуры, парень развернулся к ней и ещё раз осторожно дёрнул за плечо. Девушка нехотя разомкнула глаза, но, заметив прямо перед собой лицо Саске, мгновенно очнулась.       Он был так непозволительно близко, что рука невольно сама поднялась и, прежде чем девушка успела что-либо сообразить, нежно провела по щеке Учиха, плавно спускаясь к слегка приоткрытым губам. Когда наступило осознание реальности, Харуно испуганно отстранилась и убрала руку, будто опалившись. – Из..ви..ни… Там… Я хотела поправить волосы, – нервно засмеялась Сакура, понимая, насколько глупо звучит оправдание и ожидая недовольных комментариев парня. Но тот молчал. Он лишь странно смотрел на нее, так что Сакура испугалась этого незнакомого взгляда больше, чем возможных укоров. Девушка застыла, парализованная под тяжестью пронзительных, казалось, видевших ее насквозь глаз, но внезапно она почувствовала, как тонкие мужские пальцы аккуратно дотронулись до её вмиг порозовевшей щеки и, едва ощутимо касаясь, медленно, стараясь ощутить каждый миллиметр бархатистой кожи, спустились до губ, оставляя после себя горящие линии. – У тебя там тоже. Прядь выпала, – сдержанно ответил на немой, но так выразительно читающийся на лице девушки вопрос. – Ага, – только и смогла пробормотать Харуно, всё ещё находясь под впечатлением от чарующего прикосновения.       Учиха перевернулся обратно на спину и, смотря ввысь, как будто не замечая смущения девушки, сказал: – Совсем похолодало. Надо возвращаться в Коноху.       Дождавшись кивка Сакуры, парень привстал на ноги, протягивая руку Харуно и помогая ей встать. Отряхнувшись от сухой травы и бросив прощальный взгляд на светлеющее небо, они пошли по уже знакомой тропинке.       Они шли не спеша, как будто не желая прощаться с этим прекрасным местом, с этой волшебной ночью, растягивая уходящие мгновения, цепляясь за них в последней надежде. Ведь переступив границу селения, они вновь вернуться в обыденную обстановку с нескончаемым круговоротом дел. И кто знает, когда в следующий раз выпадет такая возможность сбежать от всего мира, скрыться в уютном природном лоне, оставляя позади множество голосов, указывающих что делать, как жить и правильно поступать. Но главное, их опять раскидает на долго тянущееся время. Саске отправится в свою очередную миссию по обходу границ Страны Огня и Конохи. Сакура будет днями пропадать в госпитале, света белого не видя. И, если повезет, то в какой-то момент они пересекутся. Поздно ночью. Уставшие, замученные, с единственным желанием отдохнуть от всего. И у обоих в голове возникнет лишь один вопрос: стоит ли так истязать себя, пытаясь забыться? Может, просто отпустить мучающие мысли, и предаться новой, свободной жизни, а не искать спасение в миссиях и работе?       Но это произойдет намного позже. Кажется ещё таким далеким, расплывчатым, мерцающим где-то далеко за горизонтом событий. А сейчас есть только они, уходящая в никуда ночь и тишина вокруг.       Саске шел впереди, приподнимая ветви перед девушкой, уже прекрасно ориентируясь в пути. На душе витали приятная легкость и спокойствие. Казалось, сегодня был тот самый день, когда он в конечном счете всё сделал правильно. И лишь благодаря Харуно. Эта ночь принесла ему некую отраду, которую он так давно искал: прощение родных. Теперь он чувствовал, что выполнил свой долг перед ними. И если они наблюдают сверху, то непременно улыбаются. И это само важное.       А этот глупый спор – ребячество. Звёзды, желания, рассвет – все казалось чересчур утопичным, но, на удивление, вносило в жизнь столь необходимые беззаботность и озорство, решительно сметая все стереотипы на пути к счастью. И опять. Благодаря Сакуре.       Невольно, после всех последних событий, пережитых по возвращению, в голове Саске имя девушки начало ассоциироваться с самим понятием счастья, лишь одним своим звучанием принося спокойствие, безмятежность и тепло. Это было как условный рефлекс, выработавшийся на долговременной основе.       Странно, глупо, но так приятно.       Саске взглянул назад, приподнимая очередную ветку и пропуская девушку, а потом вновь ускоряя шаг.       Сакура распрощалась с остатками сна и теперь бодро вышагивала за своим спутником, с грустью замечая приближающиеся стены Конохи.       Вскоре они уже вошли в ворота селения и, пожелав доброго утра чуунинам на посту, свернули на одну из улиц. Несмотря на то что ночь уже давно уступила свои права, гуляние в Конохе не прекращалось. Из центра продолжали доноситься смех и крик вперемешку с музыкой. Радовало только то, что прилегающие улицы пустовали, и всё веселье полностью переместилось на площадь. Видимо, остались самые стойкие жители, которых не пугал ни сон, ни холод. Да и то, и то вполне можно было прогнать с помощью «горячительных» напитков, что, по всей видимости, и произошло.       После долгого обоюдного молчания Саске внезапно заговорил: – Я проведу тебя домой, – на что Сакура пожала плечами, а он добавил: – Но сначала мне надо зайти к себе. Подождёшь меня?       Учиха заметил немой вопрос в глазах девушки, но не спешил на него отвечать. – Хорошо, – кивнула Харуно, когда поняла, что объяснений ждать бесполезно и лучше просто согласиться. Тем более так она проведет еще немного времени с Саске. Любая минута – бесценна.       Через пару метров они свернули на знакомую улицу и подошли к многоэтажному дому. Остановившись прямо под лестницей, девушка услышала смешок Саске и, бросив взгляд туда же, куда смотрел парень, заметила, свет в окне Узумаки. – Вот уж пройдоха! Не спится ему. Гуляка. Наверняка всю компанию к себе привел, соседям спать мешает, – пробурчала куноичи, забывая о том, что обычно тоже принимала активное участие в таких посиделках у друга, совершенно не обращая внимания на возмущенные крики соседей. – Я скоро буду. Подожди здесь, – никак не прокомментировав речь по поводу бессонного Наруто, бросил Саске и в мгновение очутился у себя на этаже. – Да, конечно. Куда я денусь. Я же вечно тебя жду! – с сарказмом заметила Харуно, поняв, что Учиха даже не удостоился дождаться ее ответа.       Но не успела она закончить сетовать по этому поводу, как парень уже спускался обратно. «Ладно. Согласна. В этот раз ты быстрее, чем обычно. Прямо прогрессируем на глазах».       Пока Сакура прокрутила в голове еще пару ехидных замечаний, изрядно повеселив саму себя и вызвав тем самым невольную улыбку, Саске уже подошел к ней и теперь с недоумением смотрел на хихикающую девушку. – Что-то произошло, пока меня не было? – он попытался вернуть внимание куноичи. – Аха-ха, – нервно замахала рукой Сакура, – совершенно ничего. Так, вспомнила историю веселую. Ха-ха… Идём? – Харуно хотела уже развернуться, но Саске положил руку ей на плечо, тем самым остановив.       Девушка за ночь уже выработала иммунитет к внезапным и необъяснимым действиям Учиха, поэтому, не задавая лишних вопросов, просто осталась стоять на месте прямо напротив него, слегка подняв голову вверх, чтобы внимательно рассмотреть его лицо. Оно было серьезным, впрочем, как всегда, но к этой суровости прибавилось еще какое-то выражение, которое Сакура не могла определить точно. Мелькали странные догадки. Вспоминался Наруто, который так смотрел на нее, когда хотел признаться в чувствах ещё в детстве, до того, как он ушел тренироваться с Джираей. Но это был совершенно иной случай. Сейчас же Саске продолжал оставаться для неё жизненно необходимой загадкой. И это таинственное выражение вкупе с испытывающим взглядом были лишь незначительной частью этой чарующей загадки. – Сакура, – голос парня прозвучал, на странность, мягко и бархатисто, – ты же знаешь, что по традиции в Обон принято дарить подарки, – девушка еле заметно кивнула, а Саске продолжил: – Ты сделала мне свой подарок – эта ночь. Лучшее, что могло быть. Теперь моя очередь. Наверно, мой подарок не сможет сравниться с твоим. Но всё же прими его.       Учиха аккуратно достал маленький шелковый мешочек и протянул его Харуно. Та несколько секунд стояла в нерешительности, а потом еще не совсем уверенно взяла его, осторожно раскрывая. Нащупав внутри цепочку, Харуно перевернула мешочек, и на ладошку выскользнула подвеска с кулоном в виде знака клана Учиха. Увидев, что девушка застыла в немом оцепенении, Саске сказал: – Знаешь, это то немногое, что осталось у меня от моей семьи… – Саске! – внезапно вскрикнула девушка, пораженная услышанной фразой. – Не перебивай, – Учиха знал, что Харуно собирается возразить, но не намеревался менять своего решения, а уж тем более слушать ее бессмысленные переубеждения. – Сакура, послушай меня. Я всегда хранил этот кулон в память о моих родных, думая, что на этом свете я остался совсем один. Но ведь это не так. У меня всегда были вы. Наруто, Какаши-сенсей и ты, Сакура. Поэтому я хочу передать самое ценное, что осталось от моей семьи, самому близкому человеку. Тебе. Чтобы ты никогда не забывала, насколько важна для меня, знала, что, если понадобится, я до последнего вздоха буду защищать тебя. Ведь ты стала частью моей новой семьи.       Сакура с изумлением перебирала в пальцах цепочку, рассматривая каждое звено и столь аккуратно вылитый из серебра знак клана. Она все еще не могла поверить в услышанное, боясь даже представить, насколько важен этот кулон для Саске и насколько важна стала она, раз он решил доверить его ей. В голове в сотый раз пролетели слова брюнета: «…Самому близкому человеку…. Ты стала частью семьи». Внезапно кусочки мозаики сложились воедино, и улыбка озарила лицо Харуно, которая лукаво взглянула на Саске и с усмешкой произнесла: – Ты проиграл!       Тот с недоумением посмотрел на Сакуру, гадая, всё ли с ней в порядке. Он, конечно, ожидал странной реакции, но не настолько же. – Ты проиграл! – еще раз более задорно повторила Харуно, победно сжав свободный кулак. – Моя мечта была, чтоб ты признал меня близким, важным для тебя человеком. И только что ты это сделал! Ты сказал это! – девушка аж подпрыгнула от радости, сама не понимая, что доставляет ей больше удовольствия: сбывшаяся мечта или то, что Учиха таки проиграл пари.       Брюнет удивленно смотрел на довольную Сакуру и, слегка усмехнувшись, спросил: – Ну и?       Девушка перестала радостно вертеться и непонятливо переспросила: – Что «ну и»? – Ну и какое будет твое желание? – Саске выжидающе глядел на Харуно, которая наконец поняла, чего он от нее пытается добиться.       Взглянув ему в глаза, Сакура заметила лишь теплоту и нежность и, прежде чем она успела все хорошо обдумать, её тело само приблизилось к Саске, руки осторожно легли на приоткрытый торс, а кто-то неизвестный голосом девушки произнёс: – Поцелуй меня.       В голове сразу же поднялась паника, руки незаметно задрожали, а в горле пересохло. Ведь она не могла этого сказать. Нет. Это был кто-то другой, кто-то овладел ее телом и заставил произнести это желание. Но как теперь объяснить всё Саске? Он ведь не поверит. Он надсмеётся над ней, потеряет доверие, сочтёт вновь глупой девчонкой…       Но прежде чем паника смогла бы взять верх над Сакурой, она почувствовала, как её губы накрыли мягкие, слегка сухие губы Саске. Девушка застыла не в силах ответить на желанный поцелуй, но тот становился настойчивее, и она подалась своей слабости, отбрасывая к черту все мысли, слегка раскрыв рот и нежно соприкасаясь губами с парнем. Тот в отличие от девушки действовал смело, уверенно, переплетая их языки, прикусывая ее припухшие губы, заставляя её ощутить весь вкус поцелуя. Он сметал все барьеры, притягивал девушку к себе, несильно, но решительно взял ее сзади за шею, делая поцелуй еще более глубоким и насыщенным. Ей не хватало дыхания, и Саске на секунду оторвался, давая ей передышку, но сразу же прильнул обратно к ее губам, еще напористее, ещё более страстно, так что у Сакуры закружилась голова от нахлынувшего потока чувств. Все казалось таким иллюзорным, невозможным, но сильные мужские руки, крепко обнимавшие ее, были несомненным доказательством реальности происходящего. Сакура обвила руками шею парня, полностью расслабившись, позволяя себе получать запредельное наслаждение от грубого, жадного, до отчаяния восхитительного поцелуя. Она чувствовала, как быстро бьются их сердца, как ее руки невольно перебирают его растрепанные волосы, как хочется прижаться еще сильнее, проникнуть в его тело, слиться с ним воедино, достигнув, казалось, запретной близости. Весь мир вокруг исчез. Остались лишь они, неподвластные времени, ощущающие до приятной боли каждое грубое прикосновение, жаркое дыхание, изредка прорывающееся сквозь поцелуй, и безумное страстное желание.       Напористый и грубый поцелуй постепенно стал превращаться в нежный и медленный, такой, когда стараешься уловить и пропустить сквозь все свои чувства приятное соприкосновение губ, даря любимому человеку всю свою ласку, стараясь донести таким образом любовь и искренность, живущие в сердце.       Мгновение – и Саске слегка отстранился от девушки, мимолетно напоследок целуя её в губы и ослабляя объятия.       Девушка заворожено, но с неким разочарованием взглянула на парня, не отпуская его, все также продолжая стоять на носочках, с нежностью обвив его шею. – Я выполнил твоё условие, – прозвучал слегка охрипший голос Саске.       Глаза Сакуры расширились, сказанная фраза, как молнией, поразила ее, будто Учиха взял только что и опустил девушку с головой в холодную воду, отрезвляя от горящего внутри пыла. Сразу же вспомнилась детская наивность и то, как она старательно избавлялась от неё все эти года. Ничего не изменилось. Она все такая же глупая, готовая повестись на любое действие Саске, интерпретировать его по-своему, поверить в несбыточную сказку. Ведь это было всего лишь пари, которое нельзя было нарушить. А Учиха не тот, кто бросает слова на ветер. Глупо, больно, обидно. Но виновата лишь она сама. За что боролась – на то и напоролась. Он все сделал правильно. Это она занимается самообманом, не желая обращать внимания на очевидные вещи. Просто закрыла глаза на спор, поддалась слабости и поверила. Потеряла бдительность, что развивала в себе, и готова потерять последнее самоуважение, растоптать свою чертову самооценку, чтобы больше так сильно не разочаровываться.       Саске не заметил, как на глазах девушки начали невольно наворачиваться слезы и она сделала робкую попытку оттолкнуть парня. Слишком слабую и неуверенную, чтобы быть ощутимой.       Учиха запрокинул голову к небу и в задумчивости прошептал: – Знаешь, я впервые рад, что проиграл…       Сакура замерла. Брюнет слегка улыбнулся, а затем вновь крепко обнял девушку, сильнее прижимая к себе и, едва касаясь, поцеловал ее в макушку…