Осколки

      — Как ты миришься с их идиотизмом?       — Сила привычки.       — Так значит мне можно поехать? — Сацуки всматривалась то в телефон, то в планшет и обращалась не то к Акаши, не то к Ханамии. — И кстати, Ханамия-сан! — Парень вздрогнул на звонкий голос. — Ты мне кое-что должен.       Макото выгнул бровь, усмехнулся.       — Чем Я могу помочь, Геликонида?       — Ты мне так и не ответил, что у тебя делал Имаеши?       Акаши обратился в слух, но вида не подал, что чем-то его заинтересовал разговор. Ханамия закатил глаза.       — Шоичи очень беспокоился, что к вашему асу подбивает клинья Акаши. Слезно уговаривал меня сыграть с Тоо. Решил, что травма аса заставит потерять интерес Сея. — Макото обернулся на Акаши, придирчиво окинул его взглядом. — Шоичи ведь не знает какого иметь дело с Акаши.       — И ты отказался? — иронию в голосе Акаши скрыть не пытался.       — Отказался. Шоичи меня раздражает куда больше, чем ты. — Ханамия поморщился. — Я бы к нему присмотрелся. Едва ли Имаеши так просто отступится.       — Например, что-то сделать с результатами экзаменов он может? — Сацуки задавать вопросы все же умеет. Словно невзначай цепляется за вскользь брошенное слово. Акаши эту деталь для себя отметил с гордостью. Впрочем, вида он не подал.       — Не сам, — размеренный голос Сето вызвал у Ханамии волну недовольства, но банку холодного кофе он принял как должную, не затруднив себя благодарностью. — Имаеши сам подставляться не будет. Думаю, кому-нибудь поручит.       Сацуки качнула разочаровано головой. С впечатлением, которое создавал Имаеши, всё это как-то не вязалось.       — Кто в здравом уме будет рисковать своим личным делом в Академии…       Акаши многозначительно хмыкнул. Впрочем, уточнять ничего не стал. Если бы Сейджуро не пресекал более половины всех дурачеств основы в Тейко, то половина команды не выпустилась бы из средней школы, а вылетела.       — Покопайся в шкафчиках у кого-нибудь тупого. — Макото развалился на диванчике в коридоре, вытянув ноги. Прикрыв глаза, отклонил голову на спинку и явно про себя костерил Сейджуро и его недокоманду.       — Не вздумай взламывать чужие шкафчики, Сацуки! — резкости в голосе Акаши оказалось слишком много для обычной шутки.       Девушка хлопнула ресничками. Прижала к груди бессменный планшет.       — Мне бы в голову это не пришло. — Она улыбнулась. — А за идею спасибо.       Акаши развернулся, кивнул Ханамии следовать за ним.       — Шиори хотела нас видеть. — Макото выдал что-то далеко не лестное, а Сейджуро будто поймал за хвост упущенную мысль обернулся. — Можешь не торопиться с анализом, Сацуки. У тебя будет время. На Окинаву ты не едешь.       Ханамия глаз с девчонки не спускал. Что может быть любопытнее зрелища проявления разочарования на искрящемся счастьем лице? К несчастью для Макото Момои Сацуки он не знал. Она не была бы собой, если бы позволила себе сорваться. Вот так. На потеху другим. Пальчики добела сжали планшет в руках, на красивом лице застыло по-детски обиженное удивление, а потом, прикрыв глаза, она выдохнула и озарилась еще более яркой улыбкой чем до этого, когда выпроваживала фотографа.       — Есть, капитан! Я успею еще и построение набросать. — Девушка схватила Сето за небрежно завязанный галстук, затащила не ожидавшего такого обращения парня за собой в лифт.       От наигранной радости в голосе Сацуки у Сейджуро свело зубы, он отсалютировал рукой, отправился к холлу второго этажа.       — За что ты так с девчонкой? — Макото от кузена не отставал, несмотря на тревожившую его травму. — Мы просто обсудили, как без лишних жертв мне попасть на турнир. Об игре один на один речи не было. Изгнание — жестковатое наказание для Геликониды.       — Ге-ли-ко-ни-да¹, — Акаши не сбавляя темпа шел вперёд, прокатил слово на языке, словно пытался распробовать весь букет звучания. — Боишься её?       — Я? Боюсь какую-то девчонку?  — тон Макото растерял на какой-то момент нотки желчи, так что даже Акаши глянул на него с некой заинтересованностью. — Она проследила за Шоичи, влезла в чужой дом и помогла одному славному парню сыграть, наконец, с занозой в заднице всего японского баскетбола Акаши Сейджуро, и все для того, чтобы ничего не помешало вашей внезапной мобилизации. — Да я в ужасе.       Акаши еще какое-то время поглядывал на кузена, а после, все же не сдержавшись, сцедил блеклый смешок в кулак.       — Ой, заткнись, Сей. У этой девчонки яйца покрепче твоих.

***

      Госпожу Акаши парни встретили у парапета второго этажа. Она поглядывала на столпотворение внизу. Ни Сейджуро, ни Макото ее не отвлекали. Кому надо навлекать на себя внимание демоницы? А Шиори выглядела донельзя довольной, словно нашкодившая кошка.       — Кто-то умер и оставил тебе наследство? — протянул Макото со смешком и облокотился на парапет, поглядел вниз, туда же, куда было устремлено внимание Шиори.       — Ни одна сумма не приводит меня в такой восторг. — Она сложила руки под грудью, улыбаясь сахарной улыбкой, кивнула вниз на молодого мужчину в коляске, в окружении друзей и родственников. — Это Коэдо Коске. Талантливый беттер… бывший, по всей видимости. Он взял в руки биту раньше, чем вы оба узнали значение слова «баскетбол». С пяти лет он посвятил себя поразившей его игре. Годы тренировок. Ни единой свободной минуты, чтобы завести семью или друзей. Прошлый сезон для него был очень плодотворным. Вывел свою команду к финалу, им заинтересовались иностранные агенты. Казалось бы, его мечта вот-вот осуществится. Один из самых ярких новичков сезона. Но вот незадача, в последней игре сезона, решающая игра, опасный момент… неудачное столкновение, тяжелая травма и крест на игре всей его жизни, — Шиори говорила с таким благоговением в голосе словно рассуждала о великом произведении искусства.       Парень лет двадцати сидел в каталке, с цветами в руках. Вокруг него носились встречающие, подбадривали, натянуто улыбались, трепали по волосам. И он улыбался в ответ. Акаши благодаря своему исключительному зрению видел чуть больше. Пустые глаза спортсмена и его улыбку, яркую, как лампочка, и такую же бездушную.       — Нет шансов на восстановление? — бесстрастно проговорил Акаши. Пациент его не очень беспокоил, но почему-то Сейджуро сейчас подумал о Мидориме. Может быть, он действительно перегнул палку с Шинтаро.       — Длительная, дорогостоящая реабилитация. Даже если он каким-то чудом восстановится, он полностью растеряет форму. Коске это тоже понимает. Посмотрите на него, как он прекрасен. Он потерял все что у него было.       Ханамия и Сейджуро не сговариваясь обернулись на Шиори. Макото выпрямился, глянул за спиной Шиори на Акаши.       — Твоя мать чокнутая.       — Спасибо, я в курсе.       Шиори, шикнув, развернулась, облокотилась на перила и оглядела обоих.       — Итак, мои дорогие мальчики, какими проблемами мне обернется ваше интервью?       — Никакими. — Акаши раздраженно повел плечами.       — Я умею изображать цирковую обезьянку, — прошипел Ханамия, хмурясь.       — Где же ваши умения были, когда вы свару решили устроить? — Она потерла подушечкой пальца переносицу.       — Если бы на турнир не заявился Макото, то все прошло бы тихо.- Акаши повел плечом. — И я думаю придется потратиться.       — На сколько?       — Это выглядело бы неправильно, если бы денежный приз ушел к кому-то состоятельному. Я решил, что будет лучше направить их на благотворительность. Думаю, что восстановить площадку будет отличным решением.       — Надеюсь ты об этом не сказал репортеру.       — За кого ты меня держишь, Шиори?       — Кому здравому в голову придет, что Акаши нужны эти гроши, когда один галстук от его формы стоит больше?       — Королей выбирает толпа, Макото. — Акаши глянул на Макото с таким снисхождением, что сломать пару чьих-то ребер Ханамии захотелось просто нестерпимо. — Никогда не лишне подкинуть им возможность в этом убедиться.       — Рядом с тобой невозможно развлекаться, ты портишь все вечеринки. — Ханамия картинно вскинул руку.       — Я с этим разберусь. — Шиори поморщилась, но больше ничего не сказала. — Есть еще проблемы, которые вы мне создали?       — Только себе, — задумчиво проговорил Сейджуро, поглядывая вниз. Взгляд у него был при этом почти стеклянный, что придавало отблеску в глазах нездоровый блеск.       — Заканчивай скулить, Сей. — Макото передернул плечом. — Шиори, вышвырни отсюда Сето.       Шиори жестом руки, словно выплескивала из миски воду, отослала Макото, давая понять, что вот в нем нужды больше нет сейчас. Тот мог на нее лишь недобро посмотреть и свалить подальше. Уйти гордо расправив плечи не получилось — травма мешала.       На первом этаже столпотворение уже закончилось. И пациент, и его окружение покинули холл, и теперь персонал быстренько спешил все привести в порядок.       — Что за проблему ты себе организовал, Сей-чан? — Акаши лишь слегка скосил взгляд в сторону матери. Говорить с ней Сейджуро не имел ни желания, ни уверенности, что это не выйдет ему боком.       — Разберусь.       Женщина оперлась на перила, сложив руки на груди, вскинула насмешливо бровь. В ее взгляде сквозило то, что обычно можно увидеть в глазах любой матери. Так, словно выслушивая выдуманную историю о сверхъестественном пропаже еженедельного школьного табеля. Сейджуро закатил глаза и уже обернулся высказать Шиори, на сколько он в её мнении не нуждается, как наткнулся на так похожие на его собственные глаза, и вся резкость застряла в глотке. Его мир сократился до двух бьющихся в висках сердец.       — Итак?.. — насмешка из ее тона так никуда и не делась, а вот заинтересованность все же сквозила все настойчивей. Акаши сдался. Парню действительно было искренне жаль людей, которые вынуждены работать с Шиори. Это невыносимо.       — Шинтаро уперся. Я его знаю. Он из упрямства откажется забирать документы из школы.       — Замени его.       — Мне нужен именно он. Моя команда.       По коридору мимо двоих Акаши прошел медбрат, учтиво поклонился и постарался как можно быстрее покинуть поле их зрения. Шиори молчала, а Сейджуро не собирался продолжать тему.       — Мидорима…. — прокатила на языке имя Шиори. — Он ведь из состоятельной семьи, верно?       — Что бы ты ни придумала, — я не желаю знать. Не хочу на него давить…       — Кто говорит о давлении? — госпожа Акаши отмахнулась от сына, как от надоедливой мухи. — Ты ему сделаешь одолжение. Ни одна школа в Токио не даст ему такого старта, как в Мидосуджи. Но если он хоть в половину такой же упрямый как ты, то ….       — Шиори….       Но женщина сына уже не слушала. На губах у нее заиграла улыбка, а глаза заблестели. Акаши вздохнул.       — На втором курсе университета к нам в команду попала потрясающая атакующая. Ну, как попала… на летних играх я увидела ее на площадке по волейболу. Она была хороша, и ее навыки идеально мне подходили. Но вот беда, играла она только в волейбол.       — Позволь угадаю? Тебя и это не остановило?       Шиори на это только хмыкнула.       — У нее не было шансов получить спортивную стипендию, тогда девушкам их не выдавали. А учиться в Национальном Токийском слишком жирный куш для безотцовщины. Я познакомилась с ее матерью, расписала ей перспективы ее светлого будущего, если она будет играть в баскетбол. Как думаешь, глядя на горящую восторгом мать, она могла ее разочаровать?       — Как низко, Шиори.       — А это была просто девочка, и ее мать бы приняла любое ее решение без давления. А вот твой Шинтаро, я уверена, скорее проглотит свой язык, чем увидит, как родители будут разочарованы, когда он упустит такой шанс. Большинству детей, знаешь ли, важны амбиции родителей.       — Не пытайся давить на мою совесть, Шиори. Я уважаю и отца, и тебя. Но это не значит, что я позволю лишать меня права выбора.       — Не надо уговаривать. Просто намекни. Что-то из категории: «Имя Шинтаро могло бы появиться в списках стипендиатов Мидосуджи, если бы он просто меня попросил…». — Сейджуро недоверчиво прищурился. Шиори с улыбкой развела руками. И слегка растрепала парню волосы. — Не благодари, Сей-чан.