Красивая

Кончита устало откинулась на спинку мягкого стула, стоящего перед длинным стеклянным столом, и рассеянно уставилась в окно, за которым лил проливной дождь. Декабрь в этом году никак не хотел расставаться с осенью, продолжая её деяния. Шло очередное совещание по поводу новой коллекции плащей на будущий сезон. Подчиненные с умным видом высказывали свои идеи, кто-то даже показывал, успев по-быстрому набросать эскиз на бумаге. Девушка не слушала, оградив себя невидимой стеной. Как сейчас она помнила, что после той ужасной аварии небо плакало всю ночь. Она вымокла до нитки, сидя у своего помятого авто, и обнимала себя за колени, не желая верить в произошедшее. Подняв голову, увидела, как парня загружают в фургон скорой помощи. А небо всё лило свои бесконечные слёзы. Вот и сейчас она видела за окном ту же картину. В душе горело всё больше и больше, напоминая о страшном дне. Где-то в сознании била мысль о том, что каждый день Штойера проходит до удушья однообразно: подъём, перевязка, укол, компресс, снова перевязка. И так до конца дня. В то время как она посещала различные мероприятия, встречалась с мужчинами, ездила на любимую работу, которая теперь уж не казалась таковой. И с безумной силой било по мозгу осознание того, что Мэтт живёт в вечной темноте, боли и диком страхе неизвестности.  — Фрау Вурст? — Донеслось до неё будто сквозь сон. Девушка растерянно и вопросительно перевела взгляд на говорящего. — Как вам такая мысль? Она бездумно оглядела эскиз, на котором не могла разобрать ни единой черты, и обвела взглядом всех сидящих за длинным переговорным столом. Восхищенные мужские взгляды оббегали её целыми стадами, не вызывая ни малейшего отклика в её душе. За эти несколько секунд слух её настолько обострился, что она слышала, как тикают настенные часы, как почти каждый за столом щёлкал автоматической ручкой, как кто-то стучал пальцами по стеклянной поверхности стола, как капли дождя разбивались о подоконник пушечными ядрами. Внезапно дышать стало труднее. В момент подскочив, Кончита подхватила свою миниатюрную сумочку и короткими, но быстрыми шагами добралась до двери, хлопнув ей так, что ошарашенные подчиненные, начавшие шептать что-то друг другу, замерли, переглядываясь. Брюнетка, тяжело дыша, почти бежала по пустому коридору, направляясь к лифту. Сзади за ней поспешила секретарша.  — Фрау Вурст, что произошло? Вернитесь, пожалуйста! Кончита, истерично нажимая кнопку вызова лифта несколько раз к ряду, тяжело выдохнула и прислонилась спиной к стене, прикрывая глаза.  — Вам плохо? Позвонить вашему доктору? — Девушка, действительно, была не на шутку перепугана поведением начальницы.  — Не нужен мне никто, — сквозь зубы процедила Кончита, сжимая пальцы в кулаках до хруста. — Срочно машину к главному входу! Наконец, лифт открыл свои двери, впуская девушку, которая уверенно нажала на клавишу «1». Посмотрев на себя в зеркало, Кончита едва могла узнать себя в отражении. Эта та жизнерадостная девчонка, улыбающаяся лучами солнца и тающая от любого кусочка внимания, уделенного ей? Неужели всё это позабылось как сон? Ведь не всегда было так, было и по-другому! Были так называемые друзья, подруги. Было стремление к чему-то высокому. Куда всё оно делось? Куда спряталась вся душевная красота, живущая в этом светящемся позитивном человечке, который заставлял других улыбаться лишь своим появлением? Пришёл успех, видимо, тогда-то красота внешняя и встала превыше всего, что у неё было до того дня. Постепенно из жизни исчезали друзья, пропадали те, кто знал эту девчонку совсем другой. Новая Кончита отталкивала их, пугала. Она казалась им такой же далёкой, как Венера. Поднявшись на верхушку, она разучилась видеть земное. Поэтому, собственно, пыталась и пытается до сих пор обрести счастье в верхах, но все попытки крошились, как мел в руках, оставляя за собой неприятный след. После каждого раза говорила себе: «Всё, хватит, остановись же ты». Но сил держаться не было, жажда любви настолько поглощала несчастную душу, что она отчаянно бросалась на всех, кто попадался ей на пути. На всех, кто, конечно же, не уступал ей по статусу. Она не хотела признавать своей главной ошибкой то, что она никогда не смотрит ниже определённой планки. В некоторые моменты горечь переливалась через край, и она невольно сравнивала себя с девушкой легкого поведения. Разница лишь в том, что Кончита так же богата, в остальном можно найти абсолютную параллель. Ей не дарят букетов или же мягких плюшевых медведей, нет. Всё измеряется исключительно в недвижимости и бриллиантах, вот и вся валюта. С отвращением посмотрев на себя в зеркало, она резко развернулась, услышав за спиной короткий звук, оповещающий о том, что лифт прибыл на нужный этаж. Почти бегом пробежала на высоких каблуках от лифта до выхода из здания под удивлённые и плохо скрываемые взгляды сотрудников.  — Фрау… — Рольф спохватился, увидев спешащую хозяйку, и метнулся за зонтом, но та уже выбежала на улицу.  — Кончита, зонт! — Растерявшись, мужчина назвал её по имени, выбежав следом. Девушка смело шагала по рассыпчатому гравию к чёрному автомобилю, совершенно не смущаясь того, что её поливает, словно из ведра.  — К чёрту зонт! Открой дверь и отвези меня! — Она выкрикнула распоряжение, заставив мужчину огромными шагами в несколько секунд преодолеть расстояние от входа до автомобиля. Широко открыв дверь авто, он проследил за тем, как девушка сядет в салон, затем обошёл машину и сел на водительское место, заводя мотор и включая «дворники».  — Куда едем? — Бодро спросил Рольф, стараясь не придавать значения тому, что произошло минутой ранее. Кончита, сложив руки на груди, смотрела своему телохранителю и по совместительству водителю в глаза через зеркало заднего вида. Мужчина, поправив галстук, нервно сглотнул.  — Включи радио, — мягко попросила она, а у Рольфа чуть челюсть не отпала от данной просьбы.  — Что, фрау? — На всякий случай решил уточнить мужчина, чтобы убедиться в том, что ему не послышалось.  — Да, нажми на эту кнопочку, — она увидела протянутую к магнитоле ладонь и кивнула, тогда из динамика полилась завораживающая слух музыка. Рольф, увидев задумчивое лицо хозяйки, чуть было не переключил на другую радиоволну, но Кончита вовремя его одёрнула.  — Нет! Оставь, это Селин Дион. Мне нравится Селин Дион, — она смотрела в окно, слушая любимую мелодию, а Рольф через плечо покосился на девушку, не веря своим глазам.  — Я не знал…  — Конечно, не знал, никто у меня этого и не спрашивал, — тихо ответила она, провожая взглядом разбивающиеся о стекло автомобиля и стекающие вниз по нему капли. Рольф, наверное, впервые за многолетнюю службу улыбнулся хозяйке, не отрывая от неё взгляда.  — Скажи, а ты влюблён в меня? — Задала она вопрос «в лоб», как всегда любила делать.  — Покажите мне человека, который не влюблён в вас, — мужчина сложил руки на руле и положил на них голову. — Вы годитесь мне практически в дочери, но, поверьте, это не останавливает ни капли.  — Тот, кто не влюблён, сейчас лежит на белоснежной больничной койке и проклинает меня и всю мою жизнь, — она упёрлась лбом в холодное стекло, пытаясь остудить дымящуюся от мыслей голову, и прикрыла глаза, начиная тихо подпевать. Вежливо подождав, пока песня и вторящая ей Кончита не смолкнут, Рольф заговорил.  — Вы постоянно думаете об этом?  — А как не думать? — Вскинулась она тут же. — Как можно забыть о том, что я чуть не отправила на тот свет человека?  — Пробовали наладить контакт с ним? — Осторожно поинтересовался Рольф, сжимая руки на кожаном руле.  — Конечно, но он… — Она отчаянно махнула рукой, опуская глаза и грустнея. — Я не прошу простить, я просто хочу дать понять этому человеку, что мне не плевать.  — Тогда едем к нему? — Предложил тут же мужчина, безусловно угадав мысли девушки. Покорно кивнув, она уставилась в окно, и машина тронулась с места, вновь приближая её к человеку, который в любом случае не будет рад визиту.  — Я подожду вас здесь. Идите, — вселяя девушке уверенность своим взглядом, приободрил Рольф. Кончита, вновь выходя под ливень, быстро добралась до входа в клинику. После разговора с телохранителем осталось какое-то приятное послевкусие, девушка впервые удивилась тому, каким, оказывается, интересным был человек, находящийся рядом уже порядка семи лет. Персонал больницы тут же узнал её, поприветствовав. Вновь накинув себе на плечи белый халат, она пошла к знакомой палате, радостно про себя отмечая, что не волнуется так, как в первый раз. Тихо приоткрыв дверь, увидела всё ту же картину, что и пару недель назад. Тихо пройдя, присела в то же кресло.  — Я уже посчитал, что ты передумала приезжать вновь, — хмыкнул парень, удивляя Кончиту.  — А как…  — Только ты приветствуешь меня молча. Плюс твои шпильки и духи. Цветочные, — добавил он, чуть помедлив. Девушка, по привычке от нервозности начиная разглаживать юбку, не знала, что говорить. Её тянуло к Штойеру из-за глубокого чувства вины, но она даже не предполагала, о чём можно разговаривать с этим человеком.  — Хочешь спросить меня и боишься, что я начну язвить? — Задал он вопрос, слыша мучительные вздохи девушки.  — Ты прав, — ответила она тихо, оглядывая его и замечая, что синяки и порезы на руках стали менее заметны.  — Хочу попросить тебя кое о чём, — только начал Мэтт, а Кончита уже вскочила, тут же перебивая его.  — Что-то принести? Позвать врача?  — Будь добра, дай мне договорить, — девушка послушно села на место, удивляясь своей роли «подчинённой». — Перестань ощущать себя виноватой каждую секунду, это раздражает. От тебя прёт этим за несколько кварталов. Не продумывай речи со мной, говори о том, о чём хочешь. И не извиняйся, я всё равно не прощу. А вот от последнего предложения стало неприятно саднить на сердце. Думать об этом было не так больно, как слышать вслух и напрямую.  — Кто к тебе приходит? — Набрав в лёгкие побольше воздуха, спросила она.  — Мартин. Ну, иногда ещё невеста…  — Кто? — Почему-то Кончита не поверила услышанному.  — Невеста. Но у нас всё… сложно, скажем так.  — А родители? — Кончита разглядывала белое одеяло, словно стараясь найти на нём узоры.  — Я сирота, — после этих слов дыхание её спёрло, а перед глазами замелькали белые точки. Сжав покрывало в кулак, девушка опустила голову, позволяя черным волосам спадать вперёд, и шумно выдохнула.  — Чего молчишь? Снова жалеешь меня? — С долей издёвки протянул Мэтт.  — У меня тоже нет родителей, — подавив ком в горле, ответила брюнетка, стараясь отогнать дурные воспоминания. — Погибли вскоре после моего совершеннолетия. Мэтт задумчиво прикусил губу, похоже, теперь ему было немного неловко за свой тон, которым он задал вопрос.  — Скажи честно, скучаешь по ним? — Мягко спросил парень, стараясь не задевать душевные раны, которые вот-вот закровоточат.  — Конечно. Особенно по маме, — Кончита часто-часто заморгала, чтобы не проронить ни слезинки, и уставилась в окно, замечая, что погода успокаивается. — Мы не особо-то общались при жизни, о чём я сильно жалею. Никогда не говорили друг другу слов любви, никогда не целовали в щёчку с утра…  — А я думал, что ты «золотой ребёнок», — задумчиво ответил Мэтт.  — Нет, всё, что у меня есть — всё моё, я дошла до этого сама.  — Похвальная целеустремлённость, Кончита. А я вот пытаюсь выкупить квартиру, в которой живу. Пытался, — недовольно поправил сам себя Штойер. — Теперь всё коту под хвост. Да и Миа пилит меня тем, что ей нечем платить за нашу съемную.  — Это твоя невеста? Мэтт, ты серьёзно? Да я на её месте сутки бы пропадала у тебя, здесь! — Воскликнула Кончита, вызывая у Штойера забавную улыбку.  — Да неужели? Я даже успел позавидовать, что ты не моя девушка, — пошутил он, а Кончита улыбнулась и тут же чуть не разрыдалась от ощущения того, как камень свалился с её души.  — Ладно, что-то я разошёлся сегодня, Мартин меня здорово повеселил, настроения на весь оставшийся день хватит, — бодро сказал Штойер и тут же вызвал белую зависть у девушки, у которой невольно сжалось сердце от одиночества.  — Может, тебе что-нибудь привезти в следующий раз? — Поинтересовалась Кончита, глядя на парня.  — Если делаешь это не из жалости, то привози. Я люблю всё, поэтому ты угадаешь со всем, что купишь. Брюнетка слабо провела своими ухоженными пальчиками по его ладони, словно заменив этим рукопожатие, и поднялась, направившись к выходу.  — Поправляйся, Маттиас, до свидания, — она обернулась на пороге и взглянула на него так, словно он мог видеть это.  — До свидания, — на выдохе произнёс он, поворачивая голову набок. Кончита столкнулась на выходе с низкорослой блондинкой, которая проела её большими зелёными глазами. Почему-то сделалось страшно неловко, и брюнетка поспешила удалиться, чувствуя на своей спине прожигающий взгляд. Она была почти уверена в том, кто эта девушка. Выйдя на улицу, Кончита поражённо охнула, глядя на рассеивающиеся тучи, сквозь которые проглядывало бледное солнце. Рольф незаметно подошёл к ней, встав рядом и вопросительно посмотрев на девушку.  — Он попрощался со мной, — она, не сдерживая улыбки, смотрела на телохранителя, который был счастлив видеть свою хозяйку в таком расположении духа.  — Я верил в вас! Прошу, — он распахнул дверцу, позволив девушке сесть, вновь обогнул машину и сел на своё законное место. — Кончита? Брюнетка удивилась тому, что в этот раз Рольф назвал её так сознательно, и склонила голову набок.  — Улыбайтесь чаще, вам очень идёт, — усмехнувшись, он завёл автомобиль и тронулся с места, изредка заглядывая в зеркало заднего вида и видя в нём очаровательную девушку, которая улыбалась чему-то своему и смотрела в окно совсем другим, живым взглядом.