Красивая

Со дня рокового события прошёл месяц. Заседание суда прошло уже спустя неделю после инцидента, всё было сделано в крайне быстрые сроки. Как оказалось, Маттиас остался жив. У Кончиты камень с души упал, когда она узнала эту новость. А когда услышала подробности его нынешнего состояния, чуть не завыла волком от отчаяния. Молодой человек пролежал на операционном столе четырнадцать часов, потому что его буквально собирали заново. Лучшие умелые хирурги с ювелирной точностью «лепили» тело парня, не позволяя себе допустить ни единой ошибки. Вдобавок ко всему, случилась одна из самых страшных вещей — по ещё не выясненной причине Мэтт потерял зрение. Догадки врачей сводились к ожогу каким-либо химическим веществом, но медики по сей день не могли определить причину несчастья. То, что парень чудом выжил, спасло Кончиту от лишения свободы. Ну, не обошлось и без стороннего вмешательства. Один из её бывших любовников внёс определенную сумму, чтобы шанс на лишение девушки свободы был исключён. Вместо этого она была лишена водительских прав на год и была обязана оплатить всё лечение Мэтта в берлинской клинике. Сегодня утром она вновь проснулась от кошмара, который преследует её именно с того злополучного дня. Каждую ночь ей снится, как она сбивает машину. Она видит, как та летит вниз по холму, многократно переворачиваясь, видит окровавленные руки, чуть заметные из разбитого окна авто, и кричит, но уйти не может. Каждое утро она просыпается на развороченной постели и, глубоко дыша, оглядывается по сторонам. Каждое утро понимает, что это был лишь сон. И каждый вечер боится засыпать, ведь она знает, что кошмар обязательно вернётся. Внезапно в голове что-то щелкнуло, и она резко поднялась, тут же накидывая на себя халатик и отправляясь в душ.  — Доброе утро, фрау, — горничная поздоровалась, приветливо улыбнувшись.  — Передай Рольфу, чтобы приготовил мне машину. Через сорок минут буду готова, — бросив последнюю фразу, скрылась в ванной комнате. Как и обещала, Кончита выбежала на крыльцо особняка ровно спустя сорок минут. По её внешнему виду можно было сказать, что девушка собралась на светский раут: черный деловой костюм, состоящий из пиджака и юбки чуть ниже колена, снова выгодно подчеркивал все её достоинства, не выставляя при этом напоказ. Поправив локоны на плечах, открыла дверь дорогого авто и села на заднее сиденье, тут же отправляясь в путь со своим личным водителем. Через полчаса дверь автомобиля открыл водитель, выпуская девушку на улицу. Она изящно вышагнула из авто и набрала полную грудь воздуха, посмотрев на табличку здания перед ней. Та самая клиника. Похоже, что терпение девушки кончилось, и она решила навестить того, чью жизнь, скорее всего, уже сломала навсегда. Узнав номер палаты и набросив на себя сверху белый больничный халат, не спеша направилась к месту, сжимая в руках черный клатч. По мере приближения к заветной палате сердце отбивало всё больше и больше ударов, грозясь вылететь из груди. Глубоко вдохнув, тихо вошла, чуть приоткрыв дверь, и замерла на пороге, входя внутрь. Обе ноги лежащего на больничной койке были загипсованы. Руки вдоль и поперек были в ссадинах и глубоких царапинах, видимо, от осколков стекла автомобиля. Даже спустя месяц эта картина, представшая перед девушкой, выглядела не менее шокирующе. Плюс ко всему, на оба глаза была наложена повязка, что подтвердило слова врачей, которым Кончита никак не хотела верить. Сглотнув и сдержав себя от каких-либо звуков, медленно процокала на высоких шпильках до кресла рядом с кроватью и присела, не зная, что делать.  — Кто здесь? — Спустя полминуты спросил парень, а Кончита вздрогнула от неожиданности. Прочистив горло, чтобы говорить уверенно, и глубоко вздохнув, девушка ответила:  — Это я… Кончита…  — А, это ты, — сквозь зубы проговорил он, а Кончита от этого тона похолодела до кончиков пальцев. — Пришла полюбоваться на меня? Поджав губы, она промолчала, поправляя волосы и мучая в руках несчастный клатч.  — Мне очень жаль…  — Да нет, что ты. Ты всего лишь лишила меня возможности иметь счастливую свободную жизнь в мои неполные двадцать пять, — Мэтт почти сорвался на последних словах, если бы он мог, Кончита была уверена, он бы сейчас заплакал — таков был его тон. Оглядывая покалеченного парня, она поверить не могла, что это всё произошло с ней. Она никогда и подумать не могла, что может однажды навредить кому-то своим существованием. Всё это время она была уверена в том, что живет, как хочет, и при этом не ущемляет свободу других. И тут, как снег на голову, случилось оно. То, что теперь будет терзать и не забудется за пару месяцев.  — Как ты? — Чуть дрожащим голосом спросила она, растеряв всю свою уверенность за считанные секунды.  — Какая тебе разница? — Рявкнул он, а потом ответил уже тише. — Как видишь, сверкаю счастьем и здоровьем.  — Мэтт, — она невесомо дотронулась до бледной кожи и тут же отдёрнула руку, когда тот болезненно зашипел. — Неужели настолько…  — Мне неприятно твоё присутствие, неужели неясно? — Кончита закусила нижнюю губу, опустив глаза. — И иногда просто хочется сдохнуть. Почему ты меня не добила в ту ночь? Почему я вообще остался жив?! Парень отчаянно кричал, сжимая руки в кулаки, а Кончита прикрыла лицо ладонью, стараясь спокойно дышать. Она и правда представить себе не могла всё то, что пришлось пережить молодому человеку. Бесконечные операции, снятия компрессов, уколы, и много, много, много бесконечной боли.  — То, что ты купила себе свободу, конечно, похвально, ничего не скажешь, но ты заслуживаешь большего наказания, — парень так и плескал ядом, словно готовился к этому диалогу уже давно.  — Я ничего не покупала! — Громко воскликнула она. — Я лишь оплачиваю твоё лечение.  — Какие же вы все… — Он не находил слов, чтобы описать их.  — Кто «мы»?  — Те, кто может себе позволить всё в этой жизни. Вы можете купить себе дом, два, три. Можете обзавестись шикарными автомобилями. Можете посещать любые места на земле. Но, — он сделал многозначительную паузу после сказанного, словно говоря этим, что сейчас последуют более важные слова, — вы никогда не купите человеческих чувств. Кончита прикрыла глаза, почувствовав, как больно и неприятно кольнуло где-то глубоко. «А ведь он прав» — так и мелькало в мыслях. Она задумалась, уставившись на прикроватную тумбочку, но тут же вздрогнула от резкого звука распахнувшейся двери.  — Штойер, это я! — Задорно крикнул парень, тут же замирая и смотря в упор на девушку. Та сидела, поправляя свою юбку, и рассеянно переводила взгляд с постели на него, явно чувствуя себя неловко. Молодой человек в забавной оранжевой толстовке отошёл лишь спустя минуту, медленно пройдя к кровати друга и присаживаясь рядом по другую сторону кровати.  — Привет, — чуть улыбнувшись, ответил Мэтт, словно и не принимая во внимание то, что девушка так и не ушла.  — А это… — Шатен сглотнул, не отрывая взгляда от Кончиты.  — Причина моего пребывания здесь, — отрезал Штойер, вогнав в тупик девушку ещё больше. Теперь взгляд шатена сменился на более презрительный, но немое восхищение никак не желало уходить.  — Я Мартин, его лучший друг, — вяло представился парень, доставая что-то из принесённого рюкзака.  — Мэтт? — Поднявшись с места и поправив на себе одежду, спросила Кончита, явно собираясь уходить.  — Что тебе ещё? — Грубо ответил он.  — Можно, это будет не последняя наша встреча? — Тихо поинтересовалась она. Чуть подумав, парень ответил:  — Если так хочется смотреть на меня часами, приезжай, конечно, — ответил он с насмешкой в голосе. Заправив прядку вьющихся черных волос за ухо, она посмотрела на Мартина, который не сводил с неё глаз, и пошла к выходу из палаты. Не попрощавшись, вышла и быстро посеменила к выходу из проклятой клиники. Тут ей уже становилось дурно. Вылетев на улицу, она посмотрела на небо, отмечая на нём яркое солнце и белые быстрые облака. Так странно видеть это в декабре. Чуть поежившись (всё же не лето на дворе), она мгновенно добежала до автомобиля, запрыгнув на заднее сиденье и велев водителю везти её обратно. Внутри бушевали смешанные чувства, начиная с жалости и заканчивая отчаянием, поэтому девушка быстро нашла своё «лекарство». Молодой мужчина (как странно для неё) спускался поцелуями вниз по загорелому телу, которое пылало под ласками. Сине-зеленый дракон, имеющий своё начало где-то под лопаткой, скрывал свой хвост на передней части бедра, там, где не каждому суждено увидеть. Кончита была своеобразной «девушкой с татуировкой дракона», которая сводила с ума абсолютно всех, кто оказывался с ней в одной постели. Вот и сейчас мужчина покрывал всё тело поцелуями, крепко сжимая узкие бедра и наслаждаясь тем, как девушка прогибается. Кончита глубоко дышала в истоме, наслаждаясь своими лживыми ласками, и иногда тихо стонала, не в силах сдерживаться.  — Какая ты, — горячо прошептав ей куда-то в шею и попутно целуя, проговорил мужчина, — красивая. Кончита медленно открыла глаза, приходя в себя за считанные секунды и чувствуя, как внутри что-то обрушилось, и одновременно прозвучал взрыв. Приятные прикосновения в момент превратились в жгущие кожу раны. Она резко оттолкнула от себя мужчину, одарив его звонкой пощечиной, и села на кровати, прикрываясь простынью и с ненавистью смотря на него.  — Милая, что такое? — Ошарашенно спросил мужчина, держась за покрасневшую щёку.  — Убирайся отсюда! — Прошипела она, словно настоящая змея, а глаза из шоколадных превратились в чёрные.  — Но… Как же… — Он заикался, явно не рассчитывая на то, что его сегодня так жестоко обломают.  — Замолчи и выметайся отсюда! Живо! — Истерично прокричала она, бросая в мужчину его же вещами. Испуганно покосившись на девушку, он второпях нацепил на себя вещи и почти вылетел из комнаты, быстро спускаясь вниз и явно желая скрыться не только из этого дома, но и из этого города, чтобы избежать позора — светская львица отторгла его. Кончита, пытаясь успокоиться, сама не понимала, почему так отреагировала на простейший комплимент. Почему-то это настолько взбесило, что захотелось убить этого несчастного бизнесмена, которому обломалась лучшая ночь в его жизни. Поднявшись с кровати, она надела любимый халат на голое тело, и босиком пошла на кухню, вновь доставая бутылку любимого вина. Подумав несколько секунд, убрала её обратно и достала виски. Хотелось напиться в одиночестве. Конечно, черт возьми, в одиночестве, у неё никогда и не было друзей. Уже через десять минут она сидела перед зажженным камином в гостиной, поджав под себя ноги, и пила виски со льдом, смотря на огонь и о чём-то задумавшись. Оранжевые язычки пламени отражались в красивых глазах, тут же растворяясь в их темноте. Почему-то именно сейчас, в эту минуту в её голове прозвучал отчаянный, чуть дрожащий голос Маттиаса: «Вы никогда не купите человеческих чувств».