Сказки и сны

Вот дался ж тебе этот Ворон... Нет, он вовсе не воплощение Западного или Южных Ветров. Западный Ветер обращается в Сокола. Он – Стражник границ сотворенных городов. Есть легенда, что однажды Западный Ветер летел над рекой и река вывела его к морю. Но у моря уже был был свой охранитель, он же – Южный Ветер, да, именно Чайка. Или Альбатрос. Чайка, когда Южный Ветер настроен на мирный лад или просто случается, Альбатрос – куда более воинственная форма. Не сбивай, а. И отстань от Ворона, чего прикопался к нему? Это настораживает. Так вот, на берегу бескрайнего первого моря тогда из света повзрослевшего Ярило и белых камней, хранящих в себе двадцать пять рун, что составляют опору большинства миров, сбылся Град-у-Моря. Его отражение существует и в нынешнем мире. И в нем все никак не извлекут, а потому больше на экскурсии водят смотреть на это диво, осколки весьма древнего города. Который в свое время не просто так закопали, ясна Дивия, что не люди, и новым городом сверху придавили. Но там вообще история та еще. Совсем не невинная. Потому о ней не расскажу. Так вот, в ту пору, когда Западный Ветер случился у берега, Град-у-Моря не был еще защищен. Он вообще еще только сбывался, послушный сну угасающего черного дракона. Нет, он не злой. Черный – это цвет плодородной земли, ее видимая часть и суть. И это я про обсидиан не вспоминаю. Он впавших в безумие и уничтожающих все живое порождений Нави развоплощает. И вот чернее обсидиана вообще ничего не сыщешь. Существует вот то ли поверье, то ли полузабытое, а потому переписанное и интерпретированное в хвост и в гриву знание, что если вплести в гриву коням Апокалипсиса бусины из обсидиана, Кони унесут своих грозных наездников в иной мир, что создается вот прямо на коленке, но так, чтобы в нем было интересно, и они там будут прожигать свою Вечность ну тысячу лет минимум. Западный Ветер долго кружился вокруг угасающего дракона, баюкая его последние часы жизни в этой реальности и собирая по каплям сны. А когда дракона не стало, сам стал и охранителем, и смотрителем Града-у-Моря. Каждое утро, когда небо просыпается и объявляет новый день, Сокол совершает свой полет. Иногда он хватает этот Град-Сон и переносит его на другой берег. В такие минуты жители Града видят в небе огромные облака в виде когтей соколиных. И им кажется, что оказались они на корабле. Покачивает, в общем. Потому как ни старайся Сокол аккуратно переносить свое сокровище, вечно что-то смешивается. Иногда сезоны: так в начале лета на склонах вдруг багряными становятся клены. То пруд в июле замерзает. То виноградники в январе плодоносят. Но жители давно уже ничему не удивляются. Им так даже интереснее живется. Но тебе интересней про Ворона... Ворон – это Ветер Запределья. Он как раз небольшой любитель скитаться совсем уж где ни попади. Но порой облетает миры. Не дозором, как его собрат Западный Ветер. Ворон собирает истории миров, запоминает, и на крыльях уносит в Запределье. Там они записываются в похожие на альбомы для рисования книги. Страницы в таких книгах цветом схожи с ночными туманами, словно когда их печатали, смешали лунный свет с акварельными тенями, какие бывают, когда восходит солнце. Так-то тени совсем не обязательно серые. Просто какой-то чудик решил не в том месте и в не то время, что они серые, брякнул о своем наблюдении, вот так и повелось. Люди по крайней мере, особенно те, кто считают себя взрослыми, их только такими и видят. А вернее – только их и видят. Да-да, те самые скучные серые тени понятных предметов, которые можно потрогать, убедиться, что они есть. На самом же деле тени разными бывают, их цвет зависит от того, кто или что их... ну не отбрасывает, это неверное слово. Тени, между прочем, очень не любят, когда ими бросаются. Могут и обидеться. И ладно бы просто уйти – насолить еще могут. Некоторые даже избыточно. Глупость это с их стороны несусветная, конечно. Глупо пакостить тому, с кем они объединены, и с кем одна дорога, одна судьба, единый Род... Так вот, цвет тени во многом зависит от того, к кому эта тень привязана. Добровольно, разумеется. По взаимному согласию. Если она привязалась без спросу – это нездорово. Или совсем нездорово, если ее привязали без спросу. Но истории о том, что бывает, когда случаются подобные неприятности, отложим на другой раз. Солнечные зайчики, например, это тоже тени. В зависимости от того, где они скачут, можно понять, кто незримо отирается рядом. А иногда даже – зачем. Те, что по утрам по занавескам и стенам друг за другом бегают – это младшие братья Зимцерлы. Она же – Заря. Из той ветки, что относится к роду Домовых. В смысле дом берегут. Если с ними договориться, то могут и помочь по мелочи. И вот из таких мелочей неплохо так можно сложить неплохую заступу от того, чему в доме совсем не место. От так называемой скверны. У скверны, к слову, теней нет. И цвета тоже. Это очень специфическая субстанция, которая, впрочем вполне так уничтожается огнем. Или водой, но не любой. И не всегда. И уж точно не надо пытаться топить эту дрянь в колодцах и водоемах со стоячей водой. Так скорее оскверненный колодец получится. Чистить его рехнешься. И от Рода подзатыльник отхватишь. В назидание. Блики на воде – тени русалок. Забавные существа, люди привыкли считать, что они – мавки, купалки, шутихи – духи утонувших детей и отроковниц. Частично даже угадали. Часть из них действительно не дошедшие до Нави души. Ну свернули не туда. Вернее – как раз туда. Потому как переродиться пусть даже мертвушкой куда интереснее лет – первых триста уж точно – чем груши в Нави околачивать. Те, что около берегов лесных рек и прочих омутов танцуют – берегини. Они как раз изначальные духи. В том смысле, что случились в мире вместе с его сотворением. Заблудшие души все-таки скорее свойствами наделены. Вроде как в наследство полученными. Тени берегинь для человеческого глаза похожи на солнечные дорожки, бегущие рябью по воде. Иногда они выходят на берег. Порой даже удаляются в лес. Но не очень далеко от родных вод. За это к ним прилипло еще одно прозвание – лешачихи. Встретить берегиню – а не только ее тень – для заблудившегося ребенка благо. Детишек они оберегают, отгоняют лесное зверье, могут и Лихо Одноглазое хворостиной спровадить. В сущности, немалая часть потерявшихся детей, нашедших дорогу домой и отделавшаяся испугом, да и испуг не всегда сохраняется, зачастую выведен берегиней. Но уповать на них не стоит. Они по лесу спонтанно ходят. И тут еще момент – любят они только детишек. Лет до двенадцати вроде. Взрослых уже не жалуют в большинстве своем. И – видит Род – у них есть на то причины. А вот грозовые облака, вытянутые в форме крыла – это тень Ветра Запределья. Она весьма нетороплива. Ветер уже три мира пролетел и к Дому родному подлетает, а тень вальяжно тянется по небу. Из таких облаков, между прочем, дождь не идет. Зато именно эта тень может уронить черное перо. Если найдешь такое, считай повезло. Этим пером можно переписать былое на свой лад, что неизбежно изменит настоящее и повлияет на предрешенное. Но тут есть несколько условий, обойти которые пока еще никому не удавалось и сомнительно, что удастся. Во-первых: нельзя изменить точные факты. Если уж метеорит упал – он упал. Чашка – разбилась. Во-вторых: нельзя отменить действия других живых существ. Если ушел – то ушел. Здесь закон свободы воли работает жестко. Зато можно изменить толкование событий. Может в этом метеорите был заключен, как клети, древний огонь, который согревает души и отгоняет всякую пакость даже в самую жуткую ночь. И найдешь осколок такого метеорита, сунешь в карман, и хоть по Калиновому Мосту за дивными сокровищами ходи, как на работу, ни одно сторожевое чудовище не прикопается. Или кто-то вот ушел. Хлопнув дверью так, что штукатурка осыпалась и соседи привычно вздрогнули. Действия не отменить. Зато можно поменять их характер. Дорогу заболтать, чтобы по кругу привела обратно. Но тут есть третье правило, и вот его соблюдать надо, хотя именно его-то соблюдать зачастую горше всего: нельзя убалтывать дорогу стать кругом, если тот, кого решил развернуть обратно, на момент переписи сбывшегося умер. Правда, не надо. В лучшем случае это не сработает. В иных – ну если уже Калинов Мост перейден – значит время вышло. Которое для пребывания в Яви отпущено. При особом желании и договорившись с Жнецом, если Жнец юный, то он – раздолбай такой – еще и согласится же, они ж на самом деле довольно жалостливые и всепонимающие до безалаберности, можно вытянуть обратно. Но! Знаешь, возвращенцам в Яви очень плохо. Невыносимо просто. Поэтому не надо. Ты их ужас никак не ослабишь даже. К тому же время, которое возвращенец проведет в Яви, развернутый с Той Стороны – твоё. Так что если уж случилось подобное, лучше дописать черным пером несколько деталей, чтобы ушедший попал сразу в Славь. Можно и в Ирий запихнуть, но я бы не стала. В Ирии очень скучно, хоть и красиво. А теперь займись, пожалуйста, чем-нибудь иным. Потому что вытаскивать зовом просто для того, чтобы очередную сказку послушать – это уже как-то странно. К тому же, Лисенок, ты и сам можешь создать себе какой-нибудь мир, наполнить его чудесами и приключениями, повесить в небесах семь лун по цветам радуги, и уходить туда, когда станет слишком скучно или одиноко. Только выходя оттуда не оставляй двери совсем уж настежь. Прикрой слегка. Так интереснее.