Пропавшие

      Сашка шел к кабинету Кавалерии, игнорируя приветствия шныров. Ему не позволили остаться с Риной, хотя он отказывался куда-то идти. Два огромных лаборанта мягко взяли его под локти и усадили в машину. Он не смог бы сопротивляться, даже если бы хотел. Рина осталась лежать в стоматологическом кресле, а суровая Язва суетилась над ней, постоянно измеряя пульс, наблюдая за реакцией зрачков на свет и трогая тонкими пальцами с обломанными ногтями кожу. - И что же, - поправляя очки, спросила Кавалерия, - Ты оставил её там одну?       Сашка отчужденно пожал плечами. Он не мог ничего сделать. Он не знал, что надо было делать. Пролежав почти сутки в сарае, куда его спрятало нелепое маленькое существо, он вообще потерял какую-либо связь с реальностью, и даже почти не помнил, как оказался в лаборатории. Помнил только, что крупный мужчина с добрым и спокойным лицом, поправляя очки, говорил ему что-то успокаивающее, пока выводил его в другой кабинет. Потом ему дали что-то выпить. Он пил и не различал вкуса. Кажется, это была не вода, слишком уж горькой она ему показалось, но было всё равно.       Калерия Валерьевна хмыкнула и зачем-то начала смахивать со стола соринки. - Пока не ныряй, - сказала она, понимая, что к контактам Дудник не очень расположен, - Мы разберемся с Риной. Сиди в комнате, гуляй по территории. В Копытово пока лучше не суйся.       Сашка сверлил пустым взглядом пол. Ему было паршиво и грустно. Примерно так он ощущал себя после своего первого нырка. Обычно Кавалерию он слушал внимательно, слишком уж большое уважение у него вызывала эта сильная женщина, но сейчас её слова ничем не отличались для него от слов других людей. Где-то глубоко внутри он испытывал за это стыд и неловкость, но был слишком безразличен, чтобы вытащить это "глубоко" наружу. - Пять баллов за молчание! - усмехнулась Кавалерия и подтолкнула его к выходу, - Давай, солдат, отдыхай!       Сашка шагнул было к двери, но потом обернулся и нелепо обнял Кавалерию. Та изумленно выдохнула ему куда-то в район подмышки. - Спасибо, - глухо произнес Сашка и вышел из кабинета.       Кавалерия стояла и смотрела в дверь. - Пять баллов за внезапность! - изумленно произнесла она, отгоняя от своих ног Октавия, который не вовремя сунулся к хозяйке.       Сашка пытался дозвониться до Рины, но и нерпь и телефон у нее были разряжены, тогда он просто залез на дерево и кидал с него кусочки коры и веток вниз, с каждым новым брошенным предметом приходя в себя. Он смутно помнил, что происходило. Когда он погнался за Риной, что-то полыхнуло перед глазами, а потом пег исчез, и только куча веток и шныровская куртка спасли его от увечий. То маленькое существо, что спасло его из трясины, шипело и ругалось, проклинало и обещало убить, но все равно тянуло его за голову, с каждым новым рывком освобождая. Существо мешало русский язык с каким-то другим, шипящим, вряд ли существующим, вспоминало богов и неизвестных существ, называло себя разными именами, а потом тащило ослабшее Сашкино тело через лес, по-прежнему проклиная и угрожая. Тогда Сашка вспомнил чьи-то слова, что это, на самом-то деле, и есть любовь: ты можешь кинуть и забить, но ругаешься и тащишь.       Лежа в сарае, он воспалёнными глазами разглядывал исцарапанные деревянные стены. Чаще всего встречалось слово "Герой", которое было перечеркнуто, будто человек, который писал его, не мог не думать об этом и сам ненавидел себя за свои мысли. Немного реже мелькали на стенах слова "Корог", "Король" и "убить".       С Риной им поговорить толком не удалось, она лишь сказала, что существо зовут Варт и он хороший. Варт нашел её, когда она сидела на поляне и не знала, что делать. Пока они бежали до Вышки, им встретились воины Корога, от которых они спрятались, и тогда Сашка узнал, что Корог - это крутой мужик, которого следует опасаться.       Телефон зазвонил неожиданно и Сашка чуть не рухнул с ветки. Звонила Рина. - Привет, - поздоровалась она слабым голосом, но Сашка был рад и такому, - Мне сказали, что со мной всё неплохо, но пока не выпускают. Ты в порядке? - Я хотел дождаться тебя, но меня отвезли в ШНыр, Кавалерия разрешила мне бродить и ничего не делать, - сообщил он. - Понятно, - ответила Рина, и, судя по звукам, начала поправлять одежду или одеяло, - Ко мне примчался Гамов. Я не знаю, откуда он узнал, где я, но охрана его выгнала.       Сашка напрягся. - Надеюсь, они били его, когда выгоняли? - уточнил он, ощущая укол ревности. Рина засмеялась. - Скорее всего, - её голос потеплел, - Тут такие ребята работают, что, думаю, им вообще все равно, кто его отец и что он умеет.       Сашка довольно засопел, слушая, как Рина на том конце что-то бубнит. На заднем фоне послышался глухой хрипловатый голос, приказывающий убрать "средства коммуникаций, или я тебя опять усыплю!" - Ладно, - нехотя проворчала Рина, - Тут Язва орет. Я её боюсь. - И правильно делаешь! - совсем рядом прозвучал голос Язвы и звонок сбросился, будто она отобрала телефон.       Сашка убрал мобильник в карман и спрыгнул на землю. Пусть и ненадолго, но он смог поговорить с Риной, а значит с ней все хорошо и это не могло не радовать. Чувство отрешенности и безразличия почти полностью отпустило его. Отряхнув джинсы от веток и мусора, Сашка побрел к зданию ШНыра.

***

      Крылова, запрятавшись на веранде от посторонних глаз, втихаря курила крепкие сигареты, выпуская в воздух сизые колечки. Колечки получались хиленькие и почти сразу же разлетались от ветра, но она продолжала снова и снова выпускать их. Ушибленное при столкновении с Кабаном плечо неприятно тянуло, но сильнее тянуло где-то под сердцем: вернувшаяся Муромец с ходу залепила ей затрещину под удивленный взгляд Горыныча и Григорьевой. Сама Крылова была удивлена не меньше. Муромец долго кричала на неё, но потом обняла и заплакала. Мелкая осела на пол, отгоняя жестами от себя Глеба Егоровича. Она знала, что у сестры сложная работа, что она устает и переживает, но такой выпад был всё-таки неадекватным даже для Крыловой.       Через ворота, сопровождаемый внедорожником, въехал черный мерседес с мигалкой. Крылова щелчком отправила окурок в кусты и взяла новую сигарету. Арно выскользнул с переднего сидения и учтиво распахнул перед начальником дверь. Арбалетчики на этот раз остались на улице сторожить машину. Мелкая безразлично наблюдала за почти бывшим мужем сестры, который бодро бежал за невысоким худым мужчиной с черными волосами. До этого она Гая не видела, но слышала достаточно, чтобы не шутить с ним похабные шутки и не пытаться завязать дружбу. На неё Гай посмотрел мельком, приветливо улыбнулся и кивнул, Арно, открывший перед ним дверь, поздоровался с ней более приветливо. Крылова, не успевшая еще поджечь новую сигарету, оскалилась и передразнила нелюбимого родственника. Гай одобрительно засмеялся и подмигнул, исчезая в доме. Крылова удивленно выронила сигарету на пол, неудачно попыталась поднять, после чего плюнула и достала новую. Она думала, что Гай с Арно приехали надолго, но минут через десять стеклянная дверь открылась. Подумав, что это может быть Горыныч, Крылова попыталась спрятать сигарету, но та выскользнула у неё из рук и упала на голую коленку. Мелкая зашипела, запрыгала, размахивая руками, и уже приготовилась к часовой лекции от ответственного Глеба Егоровича о вреде курения, но, подняв глаза, обнаружила перед собой Гая. Мужчина выглядел доброжелательно и лекций читать явно не собирался. - Пришел тебя поздравить, - дружелюбно оскалился он, - Я присяду?       Не дожидаясь разрешения, он уселся рядом на кресло-качели, из-за чего те качнулись и ударились в стену. - С чем поздравить? - настороженно спросила Крылова, на всякий случай скидывая окурок между досок. - Как с чем? - искренне удивился мужчина, даже слегка отпрянув, - Ты же исполнила пророчество и теперь ты Герой!       Он тихо засмеялся и потрепал Крылову по плечу. Мелкая нахмурилась, бесшумно задвигала губами. Все её лицевые мышцы выдавали мыслительные процессы, происходящие в голове. Гай не торопил с ответом, откинувшись на спинку, он несколько раз качнул качели, произнося еще что-то поздравительное. Он видел, что девочка не верит ему или не хочет верить, потому что он - совершенно чужой и незнакомый дядя, а папа наверняка научил таким не доверять. Ему даже стало слегка неловко, что он так просто, всего одной фразой, сейчас, возможно, разрушает чьи-то доверительные семейные отношения, развязывает ссору, в которой не будет участвовать.       Крылова машинально достала из пачки последнюю сигарету и начала водить руками по дивану в поисках зажигалки. Гай любезно подтолкнул её прямо под руку, терпеливо дождался, пока она закурит, и, поморщившись от дыма, коснулся её плеча. Крылова вздрогнула, будто и забыла, что он сидел рядом с ней. - Я не понимаю, - наконец произнесла она тихо и посмотрела в лицо Гаю.       Гай нахмурился. Мелкая смотрела прямо, непонимающе и почти доверчиво, будто действительно хотела, чтобы он объяснил. Чтобы хоть кто-то объяснил, кто угодно, но рядом был только он. - Есть пророчество, - выдержав паузу, начал он, - Что Герой из рода Муромцев бросит вызов одному из Королей, после чего вступит в войну и одержит победу, а потом займет место Королей. Ты правда не знала?       Он ждал, что Крылова что-то ответит, но она молчала, глядя куда-то за его плечо. Стеклянная дверь открылась и из неё на веранду вышли оба секретаря, продолжая о чем-то говорить. Гай поднялся, разминая спину. - Всего хорошего! - оскалился он синеватыми зубами и спустился по ступеням. Арно последовал за ним.       Горыныч повернулся к мелкой и хотел ей что-то сказать, но та вскочила и скрылась в доме. Секретарь пожал плечами.

***

      Когда в дверь позвонили, Лиана Григорьева наливала кипяток в кружку, желая выпить чаю. Лиана гостей не звала, подойдя к двери, она посмотрела на экран домофона. Рябящее изображение показывало бледное лицо с синяками под глазами, которое доставало только до середины экрана. Григорьева открыла дверь. - Ты знала это? - Крылова без приветствий вошла в прихожую, на ходу сбрасывая кроссовки. - Знала что? - опешила Лиана. - Что я - Герой? Они сказали тебе? - Крылова смотрела на неё зло и выжидающе, и Григорьева на секунду подумала, что мелкая бросится на неё, но, не дождавшись ответа, сводная сестра ушла на кухню.       Григорьева озадаченно хмыкнула и закрыла дверь. Крылова ходила по кухне, бесцельно открывая шкафы и полки. Несколько раз она прищемила себе палец дверцей и зашипела, потирая ушиб. Заместительница Долбушина осторожно, чуть ли не по стеночке, зашла на собственную кухню и скромно присела на самый угол дивана. Крылова долго ходила из угла в угол, а потом с рыком бросила в стену подставку для сковородок. Лиана вздрогнула, но промолчала. - Они не сказали мне, - закричала Крылова, опираясь руками на стол и подаваясь вперед, - Они не сказали мне, что я - часть какого-то пророчества. Скрыли от меня, понимаешь? И Муромец, и Горыныч, они давно об этом знали, но не говорили мне! Черт с ним, с Горынычем, он секретарь, он делает то, что сестра ему скажет, но Муромец, Лиана?! Она все это время говорила мне, что защищает меня, а сама скрывала от меня это пророчество! Он придет за мной, он заберет меня, Лиана... Я не знаю, что мне тогда делать, я не смогу ничего сделать! - Кто заберет? - осторожно уточнила Григорьева. - Отец! - осевшая было Крылова, снова вскочила и ударила рукой по столешнице, - Муромец! Он не имел на меня прав, пока я просто была Крыловой, просто дочерью толстого Александра Викторовича, но теперь, когда я ввязалась в дела семьи Муромцев, теперь он точно заберет меня! - Он не заберет тебя, я не отдам... - тихо прошептала Григорьева и сама же испугалась своих слов. Что она сможет сделать? Засудит его? У Александра Муромца денег даже больше, чем у всего финансового форта. Будет с ним драться? Она слабая женщина, которая не может открыть банку с огурцами. Вцепится в Крылову и будет держать сильно-сильно? Муромец достаточно развит физически, чтобы тащить их обеих.       Крылова, будто прочитав мысли сводной сестры, издала непонятный смешной звук. Она опустилась на стул и упала лицом в ладони. - Я не понимаю, что мне делать, Лиана! - шептала она, сжимая пальцами волосы, будто хотела вырвать их, - Сестра ничего не сможет сделать, вообще никто не сможет сделать. - Ты можешь сделать, - ответила Григорьева, - Ты можешь сделать, Юль. Он не заберет тебя, если ты будешь сама по себе.       Крылова подняла голову и внимательно посмотрела в лицо сводной сестры. - Скажи честно: ты знала об этом? - наконец спросила она, не отрывая испытующего взгляда.       Лиана покачала головой, честно смотря в глаза. Крылова не то всхлипнула, не то выдохнула и откинулась на спинку стула. Она сидела, глядя в потолок, а слезы катились по её щекам. В груди у Григорьевой сжалось. Ей было жалко и непонятно, гадливо и бесконечно грустно. Она смотрела на Крылову, молча заливающуюся слезами, и совершенно не знала, чем может помочь. Её мозг работал по принципу калькулятора, и семейные драмы, полные лжи и несправедливости, совершенно не входили в её компетенцию.       Через несколько часов, уже под утро, когда Лиана уложила Крылову спать и почти заснула сама, в дверь настойчиво начали звонить. Накинув халат, Григорьева недовольно поплелась в прихожую, опасаясь, что звонок разбудит Крылову. На лестничной площадке стояли мужчины в форме. Услышав, что возле двери кто-то стоит, один из них сунул под камеру значок с гербом Александра Муромца. - Мы за Юлией Крыловой, - защелкал голос из динамиков, - Она у Вас?       Григорьева оглянулась на комнату, в которой спала Крылова. - Нет, не у меня, - ответила она, - Не могли бы вы перестать звонить, я вообще-то сплю. - Очень жаль прерывать ваш он, - ответили с той стороны, - Но Крылова у Вас и мы должны отвезти её к отцу. - Я созванивалась с её отцом, - невозмутимо соврала Григорьева, - И он не собирается её забирать.       На экране обозначилось оживление. Мужчины переглядывались и спорили. Наконец, к камере вышел другой, самый старший из мужчин. - Лиана Григорьева, - спокойно обратился он, - Вынужден сообщить Вам, что нам придется выломать дверь и забрать вашу сестру силой, если вы не откроете. У нас приказ, мы должны его исполнить. После Вы сможете подать запрос о возмещении материального ущерба.       В прихожей появилась сонная Крылова. - Открывай, - сказала она, потирая глаза, - Ты с ними всё равно не договоришься, они упертые, как бараны.       Мужчина, слышавший всё через динамик, согласно закивал. - Дайте нам пять минут собраться, - сказала Григорьева в микрофон и отпустила кнопку, - Я поеду с тобой.       Крылова безразлично пожала плечами. Она была рада, что окажется в непривычной обстановке не одна, но вряд ли это могло хоть что-то изменить. Лиана суетливо кидала всякие мелкие вещи в сумку, торопливо поправляла волосы и красилась. Крылова пожевала пасту и выплюнула, расчесала волосы пальцами и была готова. Когда она вышла в прихожую, Лиана, на удивление, уже стояла там. Дружно выдохнув, они открыли дверь и вышли.       Дом Александра Муромца был больше похож на замок, чем на скромное родовое гнёздышко. Только Лиана подумала про себя, что не хватает лучников на стенах, как тут же увидела несколько. Луки им заменяли автоматы, но выглядело это не менее угрожающе.       Их долго вели по коридорам с высокими потолками, по винтовым каменным лестницам. Молчаливая охрана расступалась перед ними и их сопровождающими. Высокие створчатые двери распахнулись, стоило только подойти к ним. Возле большого окна в конце просторного светлого кабинета стоял во всём своем великолепии Александр Муромец. Он сделал едва уловимый жест, и охрана тут же исчезла из кабинета, закрыв за собой двери.       Муромец-старший медленно повернулся, и в развороте этом было величества больше, чем во всё здании. Крылова презрительно фыркнула. Увидев Лиану, Муромец на секунду опешил. - Здравствуй, Лиана, - кивнул он головой, - Не ожидал тебя здесь увидеть. Вы с моей дочерью теперь лучшие подружки?       Он тихо засмеялся своему же замечанию и показал рукой на кресла перед своим письменным столом, предлагая сесть. Сам он развалился в своем кресле, сложил кончики пальцев и прижал их к губам, наблюдая за пришедшими. Взгляд у него был вроде даже открытый, смелый, но прослеживалась в нём неприятная лукавость, будто в любой момент его прекрасное лицо могло перекоситься в ужасной гримасе. - Я так рад, что ты со мной, - улыбнулся он, любуясь Крыловой, - Мы плохо начали, наконец-то у меня будет шанс всё исправить! - Лицо своё исправь, - огрызнулась Крылова. На милую семейную беседу она не была настроена, и, в отличии от Лианы, скрывать этого не собиралась, - Зачем я здесь? - Как зачем, радость моя? - промурчал Муромец, - Чтобы заключить со мной контракт. Ты теперь не просто моя дочь, ты наследница дома Муромцев. Тебе полагается определенная часть моего дохода, как наследнице, должная защита и некоторые права и обязанности. - А если она будет действовать от своего имени? - спокойно спросила Григорьева.       Муромец медленно повернул голову в её сторону и посмотрел в упор, подавшись вперед. Лиане показалось, что брови, ресницы, и пряди у неё медленно сгорают, но лица она не потеряла. - Лиана, солнышко! - снова натягивая деловито-ласковое выражение произнес он, - напомни, какое право ты имеешь являться сюда? Тебя кто-то звал? - Я звала, - тут же ответила Крылова, - А ты не станешь спорить, что я имею право приходить к тебе, папочка?       Слово "папочка" было больше похоже на грязное ругательство. Муромец поморщился, уже даже не пытаясь скрывать своего раздражения. Передернув плечами, он сбросил с себя всю наигранную сладость и принял вид сугубо деловой. Его лицо подергивалось, уголки губ то и дело опускались вниз. Он смотрел на двух своих родственниц, сидящих напротив, и молча выливал на них свою ненависть одним лишь взглядом. - Послушай, - выплюнул он и его голос внезапно изменился, став страшным и грубым, - Ты думаешь, что сможешь сделать хоть что-то сама. Вы, бабы, стали очень эмансипированными и думаете, что вам теперь всё дозволено. Вынужден вас огорчить, это не так, и так никогда не будет. - Сколько твоих дочерей должны послать тебя к черту, чтобы ты понял, что твои взгляды - это никчемный мусор? - прошипела Крылова, наклоняясь к самому столу, - Ты упустил шанс заиметь на меня хоть какую-то власть. Все вопросы, касающиеся меня, решай с моим НАСТОЯЩИМ отцом. - Я ТВОЙ НАСТОЯЩИЙ ОТЕЦ! - заорал Муромец, со всей силы опуская кулак в стол, - Я твой отец, а этот жирный никчемный рохля тебе никто! - Да? - криво усмехнулась Крылова, - А вот мое свидетельство о рождении так не думает. Тебя нет ни в одном моем документе, ты мой отец исключительно биологически и в своих меркантильных мечтах. Думаешь запрыгнуть в последний вагон? Не выйдет. Я прекрасно справлюсь и сама.       Муромец вскочил, держась руками за стол. Лиане показалось, что он его сейчас швырнет, но Александр Ильич так и стоял, громко дыша, оскалившись, и переводил взгляд с Лианы на Крылову и обратно. Крылова смотрела в ответ насмешливо, пренебрежительно. Дождавшись, пока Александр Ильич изойдется желчью, она поднялась и тронула Григорьеву за плечо. - Пошли, сестра, нам тут больше делать нечего, - она непринужденно направилась к двери, Лиана бочком вылезла из-за стола и поспешила за ней.       В дверях их чуть не сбил запыхавшийся Глеб Егорович, в его спину, не успев затормозить, влетела Юлия Александровна. Скользнув по ним безразличным взглядом, Крылова пошла прямо по коридору. Лиана Григорьева, пожав плечами, обошла сестру и её секретаря, ускоряя шаг, чтобы догнать мелкую.