Кукушка

Принц сидит на высоком стуле за барной стойкой. Перед ним - стакан, содержимое которого кислотно-зелёного цвета, и нет ни малейшего желания проверять его на пригодность к употреблению. Принц вздыхает и косится на соседа - угрюмого парня с синей чёлкой до носа и прыщом на левой щеке. Спустя минуту пристального наблюдения за ним, парень лениво поворачивает голову. - Проблемы? - спрашивает. - А кто без них? - Тоже верно, - залпом выпивает что-то бледно-малиновое, - Чего не пьёшь? - Это? - Принц косится на свой стакан, - Подозреваю наличие яда, если честно. Охота ещё пожить. Парень смеётся. Чёлка сбивается, мелькает ярко-синий глаз. - Давай сюда, раз сам не будешь! Не будет. Даже не притронется. Поэтому парень залпом пьёт. Синевласый, синеглазый, худой, пьяный. - Я Лис. Утром ужасно болит голова. Это странно, если учитывать, что он ничего не пил. Почти ничего. Но того, что выпил, явно было недостаточно для такого похмелья. Проснувшись как следует, Принц обнаруживает, что квартира вовсе не его. Совершенно незнакомая. Однако, он откуда-то знает, где искать ванную. "Синее полотенце - моё. Остальные - для тех, кто не я." Кажется, эту фразу сказал ему Лис вчера ночью, когда он, Принц, притащил его к его же квартире. Вспомнив это и определив, где он находится, Принц вытирает голову и лицо синим полотенцем. - Утро, - здоровается он, обнаружив на кухне лицо Лиса. - Адское, - отзывается тот. Звякает посуда, шкварчит яичница, в помойное ведро отправляется пустая коробка из-под яиц. Это было первое утро. А потом их было ещё много. Каждые выходные - бар, пьяный Лис, Принц тащит его в квартиру. Потом Лис перестал напиваться. Потом стал не нужен бар. И вот уже посреди недели в любое время суток Принц приходит, а Лис либо встречает, либо торчит на работе, и тогда он сам встречает его в одиннадцать вечера. И каждое утро - он знает - шкварчит яичница и звякает тарелками синевласый, синеглазый... Давно перекрасившийся в чёрный, и всё равно оставшийся потусторонним синим созданием, любимым пажом Посейдона, бесстрашным, готовым выпить любую отраву и назвать свой адрес первому встречному. Принц сидит на плетёном стуле возле окна. На круглом столике перед ним стоит чашка с кофе и кусок шоколадного тортика. Покачивая ложечку между большим и указательным пальцами, он подставляет лицо солнечным лучам, крутит в голове какой-то простенький мотивчик. Ему снится сад. Он ходит между розовыми и тюльпановыми клумбами, задыхается ароматом, оглядывается и ищет. Не может найти, не может даже вспомнить, что искал. - Ваш счёт, - вкрадчиво сообщает ему одна из роз. Принц моргает. Тортика уже нет. Пустая тарелка свидетельствует о том, что он когда-то всё же был. Чашка из-под кофе. Принц кладёт в кожаную папку несколько купюр, надеясь угадать, потому что вдруг разучился читать, аккуратно заворачивает остатки сна в белую салфетку, прячет её на дно кармана и уходит, задумчивый. Стараясь не смотреть по сторонам, прикрывает глаза, пялится под ноги и пытается вспомнить, в какой степени опьянения Лису удалось уговорить его на поездку в этот кошмар. Парк аттракционов - было кодовое название миниатюрной земной преисподней, по которой они теперь гуляли. Разноцветные качели, карусели, вертилки, крутилки, качалки, кидалки, прыгалки - от всего этого рябит в глазах. В какой-то момент он понимает, что Лис больше не цепляется за его рукав и не волочёт сквозь толпу орущих детей и их родителей. Принц очень старается сфокусировать зрение, но это не получается, от обилия красок кружится голова. - ЛИИИИС! Ты гдееее? - он не находит ничего лучшего, чем закричать. Ответ - рёв толпы, визг какой-то мамаши, хохот детей. Лиса в этой какофонии нет. Принц прорывается в одиночестве. Принц тихо матерится сквозь зубы. - Эй! - доносится до него, - Я здесь! Под деревом. Принц подходит к нему, и Лис тянет за рукав к колесу обозрения. - Прямо-прямо-прямо, дальше будет яма, - бормочет Принц, чирикая в тетради лицо. Кажется, это очень миловидная девушка, - В яме той сидит Борис... - Повелитель дохлых крыс! Был вечер. Около девяти. Кипел кофе. Где-то уже с минуту. Хлопали на сквозняке занавески. - Может и так. Кто его знает, кем он там повелевал... - Повелевает, - уточнил Лис, - Стишок в настоящем времени. - А настоящего времени нет. Это всё либо прошлое, либо будущее. А настоящего - мало, настолько, что он не то что повелевать, моргнуть не успеет! - Это вопрос десятый. Успеет или нет. Он - повелитель. И потом, дохлым крысам, надо полагать, абсолютно безразлично, в каком времени ими повелевают. - Неправда, - заступился за крыс Принц, - Может, они как раз очень заинтересованы в политике. Активные политические деятели. - Сомневаюсь. Может, они ими и БЫЛИ когда-то. Но теперь - всего лишь дохлые крысы. "Кому ты нужен, если ты - дохлая крыса?" - читает Принц в синих глазах окончание фразы. И молчит. На риторические вопросы не отвечают. - Прямо-прямо-прямо... - на язык снова просится монотонная считалка, - Дальше будет яма... Лис подскакивает с пола, и нависает над Принцем, зажав в зубах сигарету, опираясь рукой на спинку его стула. Перехватывает ручку и выводит красивой вязью прямо на лбу удачно получившейся красотки: "Борис". Принц отбирает у него сигарету и затягивается до фильтра. - Весь рисунок испоганил. - Всё равно плохо получилось, - Лис возвращается на пол, улыбаясь от уха до уха. Был вечер. Кипел кофе. Хлопали мокрые от дождя занавески. - Почему ты побитый?! - Принц в шоке от вида Лиса. Наверное, его гнали с ружьями от канадской границы, а потом ещё и допинывали до дома ногами. Драный-драный, расцарапанный, взгляд злой. Не получив ответа, да и не особо его ожидая, идёт за ним в ванную и наблюдает, как тот отмывается. Кровь на зеркале, на раковине, на кафельном полу... Брызги даже на стенах. "Облить его перекисью и устроить пенную вечеринку" - отрешённо думает Принц, протягивая полотенце. - Спасибо, - криво улыбается тот. И непонятно, за полотенце или за идею с пенной вечеринкой. Принц знает границы. Знает, что его нельзя перевязывать. Зато можно назвать идиотом. - Йо-хо! - Лис с ведром на голове вваливается в комнату со шваброй наперевес. Дверь спружинила на петлях и от души припечатала неудавшегося то и рыцаря, то ли пирата. Тот издал ряд странных звуков, подарил миру пару изысканных ругательств, после чего открыл ее уже по-человечески, а не с ноги. - Явление Христа народу, - прокомментировал Принц, поднимая голову и отрываясь от чтения. - Дурак, что ли? Какого ещё Христа! Я Дон Кихот! - А почему с пиратским кличем? - Я Дон Кихот с тёмным прошлым, - доверительно сообщает Лис, поправляя съезжающее на глаза ведро. - А, ну это всё объясняет. Принц возвращается к чтению. Лис удовлетворённо улыбается и уходит. Чего хотел?.. - Если ты жаждешь страданий, то я тебе их обеспечу и без простуды, - ворчит, закутывая Принца в какую-то грязную тряпку. Судя по крупным цветным клеточкам, это был плед, побывавший под пытками. - А если мне просто нравится стоять на сквозняке с мокрой головой? - Не возражаю - стой, сколько хочешь. Но не сегодня. Договорились? - Странно, наверное, быть мёртвой сорокой... Договорились. А каково быть мёртвым лисом? - Ты сам виноват, - сказал Маленький принц. - Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил... - Да, конечно, - сказал Лис. - Но ты будешь плакать! - Да, конечно. - Значит, тебе от этого плохо. - Нет, - возразил Лис, - мне хорошо. - Всю сказку испоганил... - шепчет Принц, со злостью, удивившей его самого, дубася кулаком по ни в чём не повинной барной стойке. Лис ушёл. И Принц плачет. Всё не так. Должно быть по-другому. Этому Дон Кихоту не привыкать. Он понял, как должна закончиться сказка и ушёл. Прежде, чем ему пришлось бы плакать. - Сволочь. Какая же ты сволочь, - неожиданно спокойно и устало вздыхает Принц. Лис грыз палец, сплёвывая кровь на асфальт. Соскальзывал с мокрой качели. - Я урод, - сообщает он бесстрастному небу и снова впивается зубами в палец. То, что роднит - только мокрые щёки и никогда не посещаемый бар. Это хроническое.