Хроники: начало

Домино вернулась спустя минут пятнадцать в сопровождении двух мужчин с лицами совершенно бесстрастными. Не говоря ни слова, они тут же приступили к делу. Перебранки агентов были им до лампочки. И даже, когда электрики ушли, починив замок, никого это уже не интересовало — все ждали, что же скажет в своё оправдание неправильно назвавший рокета по имени парень. Ждали, делая вид, что ждут совсем не этого, и украдкой переводили взгляд с одного агента на другого. Но ответа не последовало, мальчишка явно струхнул. Судя по лицам его друзей, те хотели заступиться, но не решались выступить против Бутча, несмотря на то, что он был один. Эровец и в одиночку казался окружающим опаснее целой своры. От Остин не укрылось, что бывшая подруга не сводит с него оценивающего взгляда. И всё-таки кто-то произнёс, запинаясь: — Он просто ошибся… — Ошибся? — брови Бутча слились с чёлкой. По губам пробежала вымученная улыбка. — Некоторые ошибки могут стоить жизни, знаешь ли. — Эй, ты, не зарывайся, — сказал вдруг высокий широкоплечий парень в тёмных очках, стоявший за диваном. Он взлохматил короткие светлые волосы и скрестил руки на груди. — От твоего тявканья уши вянут. После этого заявления тишина наступила полнейшая. Бутч повернул голову, некоторые тоже оглянулись. Вэнди прокашлялась. — Аттила. Ранг в организации — офицер. Из отдела расширения прибыли. Офицер из отдела расширения прибыли жевал жвачку, рассматривая Бутча через очки, поэтому глаз его не было видно. Зато глаза Бутча видели все. В них сверкнуло что-то и тут же погасло; рокет весь напрягся, словно дикий зверь перед прыжком, и исподлобья смотрел на Аттилу. Тот как бы невзначай вытянул мускулистые руки и хрустнул пальцами. Флетчер, к удивлению всех присутствующих, вдруг улыбнулся. — Разве я с тобой разговаривал? — ядовито произнёс эровец, взвешивая все «за» и «против». Как ни горько было осознавать, но, похоже, на сей раз придётся отступить. Главное — сделать это достойно. — Не лезь не в своё дело. Если они не могут постоять за себя, какой от них толк будет в дальнейшем? — А ты-то чего о них беспокоишься? Жизни учишь? Сами разберутся, без тебя, — поигрывая мускулами, сказал офицер. — И, к твоему сведению, я старше тебя по рангу. Так что проваливай отсюда. — Эй, вы не видели… — донёсся со стороны коридора чей-то негромкий мелодичный голос, и толпившиеся там рокеты расступились. — А, Аттила, вот ты где. Я тебя ищу. У нас задание… Что здесь происходит? Рядом с могучим рокетом появилось создание, которое могло быть как и парнем, так и девушкой, но что-то в его облике никак не могло перевесить какую-либо чашу весов: ниже ростом, чем Аттила, и куда более хрупкое на вид. Длинные светлые волосы агента были собраны в хвост, а две пряди по обеим сторонам лица свисали ниже плеч. Вместе эти двое смотрелись, как башня и тростинка. — А, Хан! Да вот, замок сломался. А пока чинили, этот щенок решил показать, кто тут главный, — объяснил Аттила фееподобному существу. — Что там с заданием? — Ясно, — безо всякого энтузиазма ответил Хан, оказавшийся вроде бы парнем. — Пойдём, по дороге расскажу. — Я вообще-то в душ хотел зайти! — возмутился Аттила. — Подожди меня в холле. — Ладно, — Хан вздохнул. — И не задерживайся. Смерив Бутча презрительным взглядом, офицер первый двинулся к дверям, открывшимся теперь без проблем, а за ним и все остальные. Осмелевшие мальчишки почувствовали себя как будто выше ростом и нашли силы — или наглости — рассмеяться Бутчу в лицо. Джесси даже стало жаль его, но она не могла не согласиться с тем, что эровец заслужил это. Что ж, значит, есть кому поставить на место. Закинув полотенце на плечо, она встала и прошествовала в коридор душевой и дотронулась до двери в женскую часть, как услышала Кессиди: — Разумно с твоей стороны… Но что именно показалось ей разумным в поведении Бутча, девушка так и не узнала. Соперница оборвала себя на полуслове, оставшись стоять в «предбаннике» одна. Ближе к вечеру Джесси покинула комнату общежития и поднялась на крышу. Ей надоело сидеть в четырёх стенах, но и уходить далеко не хотелось. Поэтому крыша была отличным местом, чтобы подумать о чём-нибудь, посекретничать или просто любоваться небом и пейзажами — если, конечно, смотреть не в сторону города. Там-то любоваться особо было не на что: сплошная масса деревьев и высотки где-то вдали, еле видимые, словно миражи. Но сегодня на крышу пришла не одна она. Опираясь на ограждение, спиной к ней неподвижно стоял Бутч, не обернувшийся даже на скрип двери. После утреннего происшествия он как-то стал меньше ростом, или Джесси просто показалось. Голова его была низко опущена, как будто он разглядывал что-то внизу. «Может, сделать вид, что не заметила его?», — закусив губу, подумала девушка. Бутч явно хотел побыть один. Но он всё же увидел её, когда посмотрел куда-то вправо. Несколько секунд рокеты играли в гляделки, после чего парень вновь отвернулся. «Кто у нас мастер попадать в неловкие ситуации? Конечно, я!» — мрачно подумала Джесси, подходя ближе. Отступать было поздно, да и глупо. Остановившись в нескольких метрах от него, девушка открыла рот, намереваясь что-то сказать, но Бутч, вскинув голову, опередил её: — Чего тебе надо? — Какие мы любезные, — усмехнулась Джесс. Своей резкой фразой эровец как будто оградил себя невидимой стеной, за которую заходить никому не разрешалось. Да и желания не было. — Если хочешь знать, я тебя не искала. Просто я иногда прихожу сюда. Не знала, что ты тоже. — О, — рокет закатил глаза. — Какое совпадение. Наверно, это судьба. Давай возьмёмся за руки и будем смотреть на закат. Джесси не могла выбрать, что ей делать: рассмеяться или разозлиться. Поразмыслив, она пришла к выводу, что ни то, ни другое сейчас ни к месту. Как на зло, подходящие слова на ум не шли. Молчание затягивалось. — Так тебе что-то нужно? — Да нет, — Остин пожала плечами. — Ладно, раз уж ты не в настроении, не буду тебе мешать. — И развернулась, намереваясь уйти на другую сторону крыши. Она ожидала, что Бутч попросит её — пусть и через силу — остаться, но этого не произошло. Агент не шевельнулся, не произнёс ни слова. Такое поведение выводило Джесси из себя, хотя она и сама не понимала толком, почему. — Да что с тобой такое? Неужели Аттила тебе хвост прищемил?.. Ой, прости, — осеклась она, вспомнив подробности утреннего происшествия. Бутч несколько мгновений глядел на неё со смешанными чувствами на лице, потом вздохнул. — А, может, он прав, — медленно выговорил парень, смотря куда-то поверх головы Джесси. — Может, я действительно… Но он же ничего не знает, — с ожесточением добавил вдруг он. — Ничего не знает… обо мне. Джесси замешкалась. — Ну… Если бы ты был немного поприветливее со всеми, и… — «Поприветливее»? — переспросил Флетчер, изогнув брови. — Какой смысл… Люди, которые не могут даже запомнить моё имя, коверкают его, называют… по-другому — на что они мне? Зачем мне быть с ними приветливее? — Может, просто не стоит обращать внимание на такие вещи? — предложила Джесси. Рокет перевёл взгляд на неё. — Ты не поймёшь моих чувств, если не столкнёшься с этим сама. С этим или чем-то подобным. Люди редко ставят себя на место других, но почему-то все готовы делать поспешные и неправильные выводы, не разобравшись, что к чему. Раздражает. На сей раз ответ пришёл в голову незамедлительно, но Джесси прервали: дверь на крышу открылась, и человек десять вышли с лестничного пролёта. Они громко переговаривались и смеялись. В основном это были новенькие, и среди них — тот самый, что назвал Бутча неправильно. Следом вышли Вэнди, Кессиди и Домино. Мальчишки что-то обсуждали, и до рокетов донеслись их голоса: — …А он ему такой: «От твоего тявканья уши вянут»!.. — окончание фразы потонуло во взрыве хохота. Мальчик, который перепутал имя, лишь улыбнулся, но как-то вымученно, словно ему порядком надоело слушать одно и то же весь день. Он первый заметил, что кроме них на крыше есть кое-кто ещё, и застыл как вкопанный, пока кто-то не хлопнул его по спине. — Эй, ты чего… Постепенно смех прекратился. Все смотрели на стоящих поодаль эровцев. Сердце Кессиди сделало сальто-мортале, стоило ей увидеть их вместе. «Стоп, — сказала она себе. — Это вовсе не то, что ты думаешь. Возможно, просто случайность». Но ногти всё равно до боли впились в ладони. Не говоря ни слова, рокет прошёл мимо всех к выходу с крыши, положил ладонь на ручку и потянул на себя. Дверь не открылась. Издалека Джесси показалось, что он передумал уходить и чего-то ждёт — может, извинений? Впрочем, через несколько секунд всё стало ясно. — Да что не так с этими дверьми?! Ответил ему голос, никому из пришедших не принадлежавший, однако Джесс узнала его сразу. — Сегодня утром были неполадки в системе. Эта дверь открывается изнутри, но снаружи её открыть нельзя. Я пытался… Ребята уставились на невесть откуда взявшегося Мэтта Хэнглтона. Лицо его, как всегда, наполовину скрывали длинные волосы. Джесси глянула вниз, поддавшись на миг безумной идее спрыгнуть прямо с крыши, раз уж двери такие неподатливые. — Ты что, сидишь тут с самого утра? — спросила Домино с усмешкой. Мэтт кивнул. — В душевой была большая очередь, я решил подождать. И… — Почему ты никого не позвал? — Вэнди нахмурилась. — Кто-нибудь пришёл и открыл бы тебе дверь! — Я хотел, но на площадке никого не было. А потом заснул. Ребята рассмеялись, даже Мэтт улыбнулся. Бутч всё ещё стоял у двери и сжимал ручку так, что побелели костяшки пальцев. — Эй, Остин! Ты там никого не видишь? — крикнул вдруг он. Джесс вздрогнула и наклонилась над ограждением. — Нет. Никого! — и правда, штаб как будто вымер. Скорее всего, многие эровцы ушли в город, или просто сидели в своих комнатах, наслаждаясь выходными. — Вот, сам посмотри, — добавила она, услышав шаги за спиной. Но подошёл к ней вовсе не Бутч. — И о чём же вы тут разговаривали? Джесси вздохнула. С того момента, как Кессиди вышла на крышу, она предвидела нечто подобное. — Ни о чём, — бесхитростно ответила девушка. — Я его не искала, если тебе это интересно. Он уже тут был, когда я пришла. А потом и вы подоспели. Кессиди смерила её змеиным взглядом и улыбнулась. — Тебе всё равно никогда не стать его напарницей. Потому что его напарницей стану я. И, знаешь, я не буду умолять Флетчера об этом, не буду лебезить перед ним. Он сам меня выберет. Просто наблюдай. Опешив от такой неожиданной атаки, Джесси сначала и не знала, что сказать. А потом рассердилась. — Зачем ты мне это говоришь? Что ты пытаешься мне доказать? Я же сказала: не нужен мне он, поняла? Делай что хочешь, мне без разницы. — И она отвернулась. Расстояние от крыши до земли показалось не таким уж и большим. Может, действительно спрыгнуть? Или Кессиди столкнуть? Заманчиво. Но от следующих её слов Джесси впала в ступор. — Остин, ты такая скучная! — сквозь смех сказала соседка по комнате, прежде чем отойти к остальным. — С тобой даже соперничать неинтересно! Так быстро сдаёшься. Оставшись в одиночестве, Джесси закрыла глаза, пытаясь успокоиться. И со всей силы пнула бетонную часть ограждения. — Гроули, как ты считаешь, я правильно поступаю? Джеймс ещё никогда не чувствовал себя более беспомощным. Вроде бы уже всё продумал, всё уложил, но что-то не давало покоя. Или всё-таки лучше остаться дома и ни в чём не нуждаться? Нет. Он чувствовал, что не может больше находиться здесь, что его судьба — где-то там: за ближайшим поворотом или за много километров; что его призвание — не сидеть в этом доме, который словно душил его, особенно последние несколько лет, когда осознание собственной участи стало совсем невыносимым. Джеймс слабо представлял, как можно жениться на Джессебель, а уж тем более — жить с ней долго и счастливо. В то же время в глубине души он опасался, что долго не выдержит в том, другом мире, и ему придётся вернуться. Вернуться с позором и всё-таки повести невесту под венец, а потом терпеть все её выходки. А родители всё равно на её стороне, о, родители спят и видят, как бы устроить их свадьбу!.. — Нет. Этому не бывать. — Джеймс резко остановился посреди комнаты. Разлёгшийся на его кровати гроули поднял голову. Парень подошёл и присел рядом. — Прости, но тебя я, наверно, не возьму. Останься здесь, ладно? — Гр-р-о-у, — покемон положил морду на колени хозяина. — Когда-нибудь я вернусь за тобой, обещаю. Я навещу вас… Но это будет нескоро. А кто-то должен охранять их. Как бы я ни ненавидел их иногда, но они всё же мои родители. Понимаешь? Гроули лизнул руку Джеймса, которой тот поглаживал его. Он всё чётко распланировал: ближе к вечеру запереть гроули в вольере, уйти в свою комнату, дабы не вызывать лишних подозрений, дождаться, пока все уснут, а потом сбежать через окно. Комната Джеймса находилась на втором этаже, поэтому он предусмотрительно накидал под окнами листья и траву, а под кроватью спрятал связанные простыни. Чтобы незаметно выкрасть их, пришлось приложить некоторые усилия; в какой-то момент дворецкий прошёл так близко от двери гардеробной комнаты, где прятался Джеймс, что он мысленно попрощался со своей затеей. Но, как бы там ни было, всё обошлось. Хопкинс остановился лишь, чтобы потушить свет, что было очень на руку молодому беглецу. В общем, если дворецкому не захочется ночью прогуляться по дому или в саду, то всё должно пройти нормально. Было ещё кое-что — кое-что весьма важное. Естественно, не обнаружив ненаглядного сына в кровати, родители забьют тревогу и обратятся в ближайший город за помощью в поиске пропавшего. — Значит, в город идти нельзя, — рассуждал сам с собой Джеймс, расхаживая по комнате. — Придётся переждать какое-то время в окрестностях… Но это не значит, что меня не найдут. К тому же, полицейские пустят по моему следу своих ищеек. Или даже… моего гроули. — Аристократ помрачнел: как же он раньше не предвидел такой вариант событий? Ведь это проще простого!.. — Послушай, гроули, — Джеймс обратился к покемону на редкость серьёзно. Тот навострил уши. — Не ищи меня, если они тебя заставят. Притворись, что ты заболел, ладно? Ну, вот так. — Он упал на кровать и свесил язык, после чего покосился на гроули. Покемон зевнул. Всё говорило за то, чтобы взять гроули с собой в большое (ну или не очень) путешествие: покемон свой, да ещё и огненный, а, значит, будет и тепло, и светло. Однако, лишнего покебола у Джеймса не было, и почему-то он сомневался, что гроули захочет сидеть внутри. — Мы с тобой будем слишком выделяться, дружок. Поэтому просто сделай вид, что потерял нюх, хорошо? Прости, но я должен… должен хотя бы попробовать. Стук в дверь заставил Джеймса резко привстать на кровати. «А не слишком ли я громко говорил?» — с тревогой подумал он. — Войдите. Это оказался дворецкий. Хопкинс поклонился и сказал: — Ужин скоро будет готов. Спускайтесь. Родители уже жду вас. Несколько секунд Морган раздумывал, не посвятить ли его в свои планы. И решил, что лучше не стоит. — Хорошо, сейчас спущусь. Оставь меня. Хопкинс ещё раз поклонился и уже почти закрыл за собой дверь, как вдруг вернулся обратно: — Ах, простите, совсем забыл, сэр. Завтра приезжает ваша невеста. Почти целую минуту они смотрели друг на друга, и взгляд дворецкого казался парню каким-то уж слишком многозначительным, каким-то… пронизывающим. Уж не догадывается ли он?.. Уж не специально ли он упомянул про Джессебель? — Я могу идти, господин? — Что?.. Ах, да, конечно. Идите. Дверь закрылась. Джеймс перевёл дух. Дворецкий лишь ждал разрешения уйти, всего-то… Или нет? Странно, но за всё время, что Альфред работает в их доме, Джеймс так и не разобрался в своём отношении к нему. Морган лёг обратно на кровать и произнёс: — Я сбегу этой ночью.