До последнего вздоха

Письмо Риз: «ЧжунПе, Если ты вскрыл письмо, значит, я все же не справилась с управлением на том крутом вираже. Еще когда выезжала из дома, знала, что тормозная система машины на ладан дышит, так что была готова к этому. Правда, выпрыгнуть на ходу из автомобиля, несущегося на скорости под сто на краю обрыва все равно поступок не самый разумный, потому сейчас только Бог и еще один человек знают, что со мной случилось. Может, я все-таки погибла. Тогда тебе придется не сладко, прости. Через несколько дней, если мое тело не обнаружат, в компании начнутся волнения. Совет директоров решит, что разумно будет вернуть Хаксли, так как он больше, чем кто-либо, посвящен во все дела. Прошу тебя, за это время вникни во все. У твоей матери есть необходимые документы, в том числе и дарственная почти на половину пакета моих акций. Он позволит тебе войти в совет директоров. В случае моей смерти все акции перейдут тебе, так что, фактически, главой компании станешь ты. Думаешь, я сошла с ума? Хотя, не уверена, что ты успел свыкнуться с прочитанным. На такое нужно время. Скажу, для чего я это сделала. Тому есть две причины. Первая банальная, это просто месть. Я знаю, что как только ты получишь мои акции и место президента, по компании прокатится волна сокращений. Мало кто из старого правления удержится на месте, в особенности те, чье положение было и так шатко. Именно они решили избавиться от меня. Что же до мистера Хаксли, то я верю, что у него есть совесть. Я была воспитана им. Надеюсь, что это хоть что-то для него значит, и он начнет раскаиваться. Это будет его наказанием. Ну, а вторая причина в том, что именно тебе я хочу доверить свою компанию в случае смерти. Брату она не нужна, он свободная пташка, Лею хватает забот со своей, а ты сможешь справиться. Мы никогда не были закадычными приятелями, знаю, но ты мне дорог, Гу ЧжунПе. Почти как брат. Если я выжила, то мы неизбежно станем близки в скором времени, так как твоя мама теперь не даст мне прохода. И, если честно, я не против. Мне есть, чему у нее поучиться. Надеюсь, скоро мы с тобой встретимся. Риз». ЧжунПе прочел письмо еще раз, а потом еще, ну и третий раз, чтобы «свыкнуться с прочитанным», которое все равно отказывалось укладываться в голове. Затем парень вскочил с дивана, сжав в руке уже и без того измятую бумажку, и бегом помчался в кабинет матери. Она сидела за своим огромным письменным столом, заставленным несколькими внушительными стопками бумаг, с видом чопорной английской леди, подсчитывающей годовой доход имения. В углу комнаты чуть слышно работал телевизор. Он был включен на том самом канале, по которому около получаса назад сообщили об аварии. По лицу госпожи Гу было видно, что новость эта не тронула ее совершенно. Однако так говорило только лицо. ЧжунПе хорошо знал свою мать: ее поджатые губы, подрагивающие руки, глаза, невероятно медленно пробегающие по очередному отчету, словно встречая на своем пути преграду… - все это говорило о том, что госпоже Гу крайне трудно держать себя в руках. - Что это значит, мама? – спросил ЧжунПе и положил на стол перед женщиной измятое письмо. Ее глаза пробежались по нему, на губах появилась слабая усмешка, означавшая одобрение. - Феноменальная девочка, - женщина отложила в сторону отчет и взяла в руки письмо. – Если бы она ошиблась, и у меня не было совести, то могла бы зарабатывать на жизнь на поприще каскадера. Думаю, ее бы взяли за милую душу и с превосходными гонорарами. - Мама, я не об этом! – повысив голос на тон, воскликнул ЧжунПе, и госпожа Гу подняла глаза на сына. - Присядь, - холодным и ровным голосом сказала женщина. Она достала из горы бумаг конверт, что так долго хранился у ЧжунПе в столе, и передала сыну. Тот принялся просматривать документы. Их содержание удивляло его не меньше, чем его мать пару часов назад. - Она из ума выжила? – только и спросил ЧжунПе, когда добрался до завещания. - Я тоже так подумала, - кивнула госпожа Гу. Она сняла очки, потерла уставшие глаза, а затем пристально посмотрела на сына. – После того, как год назад я пыталась уничтожить все, чем она дорожит, не думала, что между вами возможна дружба. Тем более не могла представить, что эта девчонка способна слепо мне довериться. Однако Риз Клейтон в который раз не оправдала ожиданий. Меня удивляет, как при таком уме и хитрости она умудряется верить в людей. - Хочешь сказать, что если Риз погибнет, то вся ее компания со временем станет нашей? – У ЧжунПе сердце ёкнуло. – Мам, ты же не станешь этому способствовать, да? - Нет, - женщина покачала головой. На ее губах отразилась мимолетная улыбка. – Во время нашей встречи Риз говорила здравые вещи. Например, что она будет необходима тебе в качестве союзника, когда я отойду от дел. Благодаря школе «Шинхва» я знаю, на что способен почти каждый юный наследник какого-либо значительного дела. Увы, но талантами Риз не наделен никто. Интуиция, хитрость, способность поставить на кон все, здравомыслие… Эту девушку природа щедро одарила. Через несколько лет она станет могущественнее меня, если постарается. Я жалею, что Риз не стала твоей женой, но вот в качестве союзника и верного друга упускать не стану, - госпожа Гу с нежностью посмотрела на сына. – Я слишком долго в одиночку противостояла миру и усвоила, что выиграть можно только продав душу дьяволу и растоптав собственное сердце. Но, кто знает, если у тебя будут союзники, можно сохранить и счастье? Если эта девчонка выжила, я лично займусь ее обучением. - Что? – ЧжунПе широко распахнул глаза. – Мы будем учиться у тебя вместе? - Да, - госпожа Гу кивнула. - Я лично прослежу, чтобы она стала той, на кого ты сможешь положиться, - повисла короткая пауза. - У меня много дел, и у тебя тоже. - О чем ты? – удивленно спросил парень. - Твой друг, склонный к депрессиям, только что узнал, что его жена разбилась. Долго еще будешь держать в тайне, что это подстроено? - Блин, - ЧжунПе подскочил с дивана, словно ужаленный. Парень быстро забрал из комнаты письма для Лея и Энжел, так как знал, что первый в данный момент способен на любую глупость, от которой его может удержать только клочок бумаги, написанный женой. А вторая может впасть в такое глубокое отчаянье, что соберет чемоданы и навсегда покинет Корею. После чего ВуБин в лучшем случае совершит ритуальное самоубийство, а в худшем возьмется за прежнюю разгульную жизнь с двойным энтузиазмом, и его прикончит какой-нибудь ревнивый верзила, лишившийся красотки-девушки. ЧжунПе уже почти было вышел из комнаты, когда решил, что ВуБину и ИЧжону пережить возможную гибель Риз будет так же непросто. Он вернулся к столу, на котором стояла коробка, и забрал остальные письма. По дороге в дом Лея, ЧжунПе несколько десятков раз пытался дозвониться до друга, но тот не отвечал. Это жутко нервировало парня. В конце концов, он швырнул телефон на сиденье, но с такой силой, что тот отскочил от него и свалился на пол, лишив ЧжунПе всякой возможности дозвониться до друга. Он остановился у дома Лея. Несколько раз нажал на звонок в надежде, что тот все же откроет ему ворота и позволит проехать, но надежды эти были пустыми. Тогда, проклиная все на свете, ЧжунПе вышел на улицу, отошел на приличное расстояние от забора, взял письмо в зубы и, проклиная все на свете, перескочил через стену, отделявшую его от друга. ЧжунПе несся по аллее, сломя голову. Забежал в дом так, словно нужно было спасти ребенка из пожара. Ворвался в комнату Лея так порывисто, как обычно это делает муж, который знает, что за дверью его жена изменяет ему. А посреди комнаты застыл от удивления, наблюдая за другом, который с безмятежным видом вышел из душа, перепоясанный белым широким полотенцем. Лей озадаченно замер, прекратив вытирать мокрые волосы. - Лей, ты… Что ты делаешь? – сквозь сильную отдышку проговорил ЧжунПе. - Принимал душ, - ровным и спокойным голосом сказал ему друг. – Что-то случилось? - Ты еще ничего не знаешь? – удивлению ЧжунПе не было предела. - Не знаю чего? – Лей откинул в сторону полотенце, которым вытирал волосы и, скрестив руки на груди, стал сжать ответа друга, заставшего в молчаливом ступоре. - Ну, о Риз… - после паузы выдавил из себя ЧжунПе. - Ты о том, что эта дуреха выпрыгнула из машины на полном ходу на краю обрыва и чуть было не сорвалась в бушующую горную реку? – ЧжунПе не понимал, то ли завидовать хладнокровию друга, то ли звонить в психиатрическую клинику за помощью. Подобное равнодушие пугало. - Да, я об этом. - Она в порядке, - Лей подошел к кровати и взял с подушки телефон. Судя по подскочившим вверх бровям и удивлённому взгляду, брошенному на ЧжунПе, количество пропущенных явно было велико. – Вот смс. Лей протянул ЧжунПе телефон. На экране светилось сообщение на японском языке: «Рыбка поймана. Плавники целы». Отправителем значился Акира Мизусима. - Что это значит? – выдохнув, спросил ЧжунПе и, подойдя к кровати, плюхнувшись на ее край. - Значит, что этот парень поймал ее, положил на заднее сиденье и увез в неизвестном направлении, но, скорее всего, нелегально переправил в Японию, - Лей пожал плечами и сел рядом с ЧжунПе, который уставился в одну точку. – Неужели ты думал, что она мне ничего не рассказала? - И вправду, - ЧжунПе издал истеричный смешок. – Вот. Ее письмо для тебя. Лей взял из рук друга помятый конверт и извлек на свет не менее изжеванный листок. Письмо Риз: «Любимый, Надеюсь, Акира все же прислал тебе смс о моем счастливом спасении. Когда мы встретимся, прочтешь лекцию о том, что вести себя так безрассудно нельзя, или можешь запереть дома на несколько недель. Я не буду против, если и ты останешься со мной. Еще раз прости, что пришлось использовать такой рискованный метод. Но это лучше, чем всю оставшуюся жизнь прятаться, не так ли? Извинись перед ЧжунПе от моего имени. Я не говорила ему, что ты все знаешь. Боюсь, что пресса уже расставила посты у домов всех моих друзей. Уверена, он несся к тебе очень убедительно. Как только Акира надежно меня спрячет, а в этом он великий специалист, то вернется в Корею и передаст координаты, по которым мы сможем связаться. Хотелось написать что-то трогательное, но в сравнении с тем, что хранит сердце, любые слова кажутся блеклыми, тусклыми. Я пишу письмо к тебе последним, понимая, что через несколько минут мне предстоит поехать в неизвестность на машине с подрезанным тормозным шлангом. Весь вечер я говорила: это не опасно, но, уверена, ты понимал, что это не так. Я ведь просто Риз, а не какая-то супер-девушка, способная ворваться в горящий дом и спасти всех, кто в нем остался, не получив ни единого ожога. Мне безумно страшно, Лей. Но не от того, что я могу потерять жизнь или лишиться компании. Нет. Мне страшно причинить тебе боль и заставить вновь испытать чувство потери. Перед алтарем я поклялась любить тебя до последнего вздоха. До твоего последнего вздоха. И так оно и будет, милый. Через что бы мне ни пришлось пройти, я найду дорогу к тебе, и мы вновь будем рядом. Я не вижу своей жизни без тебя, Лей. Я люблю тебя. Риз». Лей улыбнулся, прочитав послание своей жены, от которой в ближайшие несколько дней не стоило ждать ни единой весточки. Ему хотелось сорваться с места, броситься к ней, найти, заключить в объятья и не отпускать до тех пор, пока все не разрешится. Вот только у судьбы были другие планы. Лею предстояло с головой погрузиться в работу, едва ли способную отвлечь от проблем и переживаний. - Черт, это так трогательно, - сказал ЧжунПе, закончивший читать письмо, так непредусмотрительно выставленное Леем на обозрение. – Знаешь, вот смотрю на вас и думаю, что любовь не так уж плоха. Во всяком случае, на тебя она явно повлияла положительно. Но вот посмотрю на ВуБина и Простушку и сразу понимаю, что ничего в этом хорошего нет. Одни преодоления, волнения, препятствия и терзания. - Просто нужно выбирать человека себе под стать, - сказал Лей и свернул письмо. – Когда кому-то приходится кардинально менять свою жизнь ради другого - просто не будет никому. Энжел из кожи вон лезет, чтобы свыкнуться со стилем жизни ВуБина, он боится ее ранить, старается погрузиться в ее жизнь, а в итоге ничего хорошего не выходит. Он страдает, она плачется Риз в жилетку. Словно почувствовав, что говорят о ней, Энжел распахнула дверь в комнату Лея. Она проспала довольно долго, даже не заметив, как подруга покинула дом. Балерина только спустилась на кухню, где работал телевизор, как тут же увидела репортаж о том, что машина, на которой еще вчера она и Риз катались по городу, была найдена на дне обрыва. Глаза Энжел уже усели покраснеть и распухнуть, по щекам текли струи обжигающих соленых слез. Девушка утирала их рукавом домашней кофты, но от этого жжение только усиливалось. Она не могла вымолвить и слова. Лишь смотрела на Лея, поражавшего своей невозмутимостью. - Риз, - прошептала Энжел, от чего по ее щекам с новой силой заструились слезы. - Знаю, ее машина лежит на дне обрыва, - сказал Лей тихо. ЧжунПе встал с места, с укоризной глянув на друга, подошел к Энжел и приобнял ее. Девушка уткнулась носом в его плечо и разразилась громкими рыданиями, от которых Лей поморщился. Он встал с кровати и ушел в гардеробную, слушая, как ЧжунПе пытается успокоить убитую горем Энжел. В таком состоянии ей было бессмысленно втолковывать, что Риз жива, невредима и в данный момент направляется в Японию, где будет в полной безопасности под присмотром своего друга. Когда Лей вернулся в комнату, ЧжунПе и Энжел сидели на краю их с Риз кровати. Подруга жены то и дело громко всхлипывала. Ее плечи все еще подрагивали из-за истерики, не успевшей улетучиться окончательно. Девушка теребила в руках край просторной кофты, послужившей ей ночной рубашкой. Ее взгляд никак не мог сосредоточиться на чем-то одном: то и дело перебегал из одного угла комнаты в другой, словно она пыталась что-то найти. Иногда взгляд задерживался на лице ЧжунПе чуть дольше, чем на остальных предметах, но Энжел все равно не могла сконцентрироваться. - По-моему, у нее шок, - изрек Лей, облокотившийся о закрытую дверь гардеробной. - Без тебя вижу, - пробормотал парень. – Может, вызовем скорую? - Скоро отойдет, - пожав плечами, сказал Лей. – У тебя ведь еще много дел, да? Я присмотрю за ней, а ты езжай. И не забывай делать траурный вид всякий раз, когда выходишь из машины. - Помню, - ЧжунПе достал из нагрудного кармана пиджака письмо для Энжел. Он хотел дать его в руки девушки, но та словно не замечала белой бумажки. Тогда ЧжунПе передал послание Лею, встал с кровати, кинул прощальный взгляд на друга и покинул дом. А его хозяин еще несколько минут стоял у гардеробной, наблюдая за тем, как Энжел не собирается приходить в себя. Можно было догадаться, что новость об аварии произведет сильное впечатление, но Лей и предположить не мог, что девушка настолько выйдет из себя. Даже после похищения в прошлом году она держалась довольно стойко, а тут расклеилась на глазах. Проблемы в личной жизни в купе с событиями этого дня подкосили Энжел. Лей тяжело вздохнул, оторвался от двери, подошел к девушке и сел перед ней на корточки. Он положил письмо на колено, чтобы освободить руки, в которые взял холодные и влажные ладони Энжел. Девушка никак не отреагировала на это прикосновение. - Энжел, - тихо позвал Лей. Ее плечи дрогнули, взгляд остановился на одной точке. Выпустив одну ладонь, парень нежно прикоснулся к щеке девушки и повернул ее лицо так, чтобы она могла видеть его глаза. Лей ничего не говорил, лишь пристально смотрел в глаза Энжел, дожидаясь, когда она подаст хоть какой-то признак понимания происходящего. - Риз… - вымолвила она через несколько минут. – Она… - С ней все хорошо, - четко и ласково сказал Лей. – Она в порядке. - Нет, - Энжел покачала головой. – Ее машина… Она упала с обрыва… - Знаю, - кивнул парень. – Но все хорошо. Риз сейчас едет в Японию. Вот, - Лей протянул Энжел конверт, который она взяла трясущимися руками, чуть помедлив. – Думаю, там все сказано. Это от нее. Ты почитай, а я все же вызову врача. Хорошо? - Энжел только кивнула в ответ. Она не сразу начала распечатывать конверт. Девушка несколько минут исступленно смотрела на него, пытаясь осознать то, что сказал Лей. Потом трясущимися руками Энжел медленно достала исписанный аккуратным почерком Риз лист. Прочитать его сразу балерина не смогла. Из ее головы будто бы вылетели все слова. «Дорогая Энжел, Прости, что пришлось так напугать. Знаю, ты переживала за меня еще вчера, а сегодня, когда увидишь сообщение в новостях и поймешь, что опасения подтвердились, наверное, не сможешь держать себя в руках… Мне стыдно за это, но я не жалею, что не рассказала о своем безумном плане раньше. Ты бы попыталась меня отговорить, может быть, рассказала ВуБину, который точно не дал бы поступить по-моему. Я искренне верю, что подобный риск оправдается. Вчера я сказала тебе, что за пеленой страха невозможно разглядеть обходной путь. Сегодня утром я поняла, что была немного не права. Иногда нужно броситься в туман, нагоняющий на тебя ужас. Позволить сердцу биться так быстро, что малейшее увеличение пульса заставит его остановиться навсегда. Идти вперед, содрогаясь всем телом и страшась открыть глаза. Иногда нужно не искать обходной путь, а преодолеть свой страх, Энжел. Ты пережила уже много опасностей, повидала то, что нормальные люди видят лишь по телевизору, но ты все еще в этом мире, а значит, хочешь в нем остаться. Подумай, нужна ли тебе слава? Может, достаточно просто быть собой? Балет ведь не ограничивается выступлением в роскошных залах старинных театров, так? Не отказывайся от своей мечты, Энжел. Ни от одной из них. Только тогда ты не будешь ни о чем сожалеть. И никогда не сбегай. Лучше сокрушаться о сделанном, чем сожалеть об упущенном. Риз. PS: Я скорее всего жива и невредима. Вернусь через несколько недель, максимум через месяц. Реши свои проблемы с ВуБином, чтобы я могла в полной мере насладиться возвращением, а не была вынуждена решать ваши очередные проблемы. Прости, если прозвучало грубо». В то самое время, когда Энжел читала письмо Риз, ЧжунПе припарковался рядом с галереей ИЧжона. Парень не представлял, чего ему стоит ожидать здесь. Может, друг вообще еще ни о чем не знает, и тогда ему просто нужно будет прочесть письмо. Может, он уже в курсе и не находить себе места. ЧжунПе чувствовал странность отношений Риз и ИЧжона, он догадывался, что эта девушка значить для его друга очень много. Мысленно он проклинал ее за то, что никому не рассказала о своих планах, кроме Лея. ЧжунПе чувствовал себя так, словно был не достоин ее доверия, хотя где-то на задворках сознания тихий голосок здравого смысла и подсказывал, что знай каждый правду, все это превратилось бы в жалкое театральное представление. ЧжунПе поднялся на пятый этаж галереи и быстрыми шагами прошел по коридору, ведущему в кабинет директора. Оттуда доносился странный гул голосов. Словно целую толпу народа заставили ждать у входа. Парень насторожился. Если Риз была права, то, скорее всего, ИЧжона уже осадила толпа репортеров. Догадка подтвердилась, стоило парню выйти из-за угла. На него тут же устремилось несколько десятков глаз, жадных до сенсации. Пираньи из желтых газетенок были готовы обглодать до мяса каждого, кто мог помочь им заполучить первую полосу. Они ловили обрывки фраз и разговоров, а затем складывали из них картинку, радикально отличавшуюся от действительности. «Господин Гу, прокомментируйте произошедшее!», «Правда ли Риз Клейтон погибла или все это подстроено?», «Авария имеет отношение к ее связи с криминальным миром?», «Может ли быть, что акционеры ее компании решили таким образом избавиться от наследницы?»… Автоматная очередь вопросов врезалась в барабанные перепонки ЧжунПе. Ему хотелось заткнуть уши руками, сжаться в комок и подождать, пока все разойдутся. Парню вдруг вспомнился день, когда его отец впал в кому. Тогда у их дома скопилась такая же голодная и жадная до новостей толпа, не жалевшая чувств ни ребенка, ни жены главы семейства. - Без комментариев, - холодно и отчетливо повторял ЧжунПе, пока не добрался до дверей кабинета ИЧжона. Он ударил по ним со всей силы, а затем завопил: - Двинутый гончар, немедленно впусти меня, иначе я выбью эту дверь ко всем чертям! За гулом голосов репортеров было невозможно расслышать шаги ИЧжона, но он нетвердой походкой направился к двери, повернул в замке ключ и, быстрым и ловким движением втащив друга внутрь, вновь заперся. Он ничего не сказал ЧжунПе, просто развернулся и пошел обратно к столу. На нем стояла уже порядком опустевшая бутылка виски, стакан, а между ними фарфоровая роза в коробочке. ИЧжон приземлился на стул, вынул из ящика стола еще один бокал и с громким стуком поставил его на стеклянную столешницу. - Будешь? – спросил он у ЧжунПе. Тот только кивнул в ответ и медленно подошел к стулу, за который обычно садились посетители. У ЧжунПе ком встал в горле при виде ИЧжона. Было видно, что еще несколько минут назад он плакал. Глаза распухли, щеки раскраснелись. Волосы, которые всегда были идеально уложены, растрепались. Перед ЧжунПе поставили стакан с виски, парень сделал глоток, но все еще не представлял, как начать разговор. - ИЧжон…- откашлявшись, начала было он. - Если ты хочешь сказать, что нужно быть сильным, то к черту. Если хочешь сказать, как тебе жаль, то дуй к Лею, это ему сейчас нужно соболезновать, а не мне, - ИЧжон сделал глоток и поморщился. – Я просто хочу побыть один, ЧжунПе. Прости, что я такая скотина, не способная ценить дружбу. - ИЧжон, она жива, - в какой-то момент наследник корпорации «Шинхва» понял, что это единственные слова, способные достучаться до друга. – Вот, - он положил перед ним письмо, а затем встал и сел на диван, стоявший в отдалении от стола. «Мой дорогой друг на века, Больше всего за этот поступок мне стыдно именно перед тобой. Только прошу, никогда не говори об этом Энжел. Сейчас, когда села писать письмо, меня тянет взять в руки телефон, набрать твой номер и рассказать все, как есть, но ставки слишком высоки, прости. Мне нужно чтобы все поверили, что я действительно сорвалась с того обрыва, а то, как все вы поведете себя в первые минуты очень важно. Я понимаю, что жестоко играть с чувствам людей подобным образом, особенно жестоко играть с твоими. Надеюсь, ты все же сможешь простить меня за это. Пускай и не сразу. Те несколько недель, что я проведу, прячась от всего мира, мы не сможем общаться, потому у тебя будет достаточно времени, чтобы как следует понять, что мной руководило. Уверена, ты сможешь это сделать, как никто другой. Мне трудно подобрать слова, ИЧжон. Я знаю, что скоро вернусь, но так же чувствую, насколько рискованное дело мне предстоит. Хочется быть предельно откровенной, но и не хочется пожалеть о своих словах, ведь я сделаю все для того, чтобы они не стали последними. Просто скажу, что я благодарна судьбе за то, что ты появился в моей жизни. Без твоей поддержки я бы не стала той, кто есть сейчас. Без твоего понимания, скорее всего, так и осталась бы одиночкой. Без наших разговоров не изменила бы взгляд на мир. Я никогда не отвернусь от тебя. Буду рядом всегда. Не забывай об этом. Риз». - Что это значит? – спросил ИЧжон, успевший дважды прочесть письмо, которое совершенно точно было написано рукой Риз. - Она знала, что ее машина не в порядке, была готова к аварии, потому сумела выпрыгнуть, а там ее подобрал друг и увез в безопасное место. - Куда? – вскочив из-за стола спросил ИЧжон. - Даже Лей не знает, - пожал плечами ЧжунПе, немного пораженный вспыльчивостью друга, который обычно сохранял спокойствие даже в самых трудных жизненных ситуациях. – Успокойся. Скоро все наладится, и она вернется. - И тогда я убью ее своими руками, - ИЧжон усмехнулся и плюхнулся обратно на стул. Он закрыл глаза и откинулся на мягкую спинку, податливо опустившуюся вниз. За те пару часов, что прошли с показа репортажа по телевизору, жизнь показалась ИЧжону адом. Если бы у отчаянья, как у дантовского ада, было девять кругов, то он ощущал себя прогулявшимся по каждому. Жизнь еще ни разу не сталкивала его с женщиной, которая бы ушла, как подобает приличному человеку: попрощавшись и объяснив причины. Когда-то давно мать просто собрала вещи и сбежала из дома от гулящего отца. Затем и первая любовь испарилась, словно утренняя роса, не оставив никаких следов. Несколько часов назад ему начало казаться, что и Риз такая же. Он успел ее возненавидеть за смех во время их последнего разговора, за обещание прийти в галерею на закрытие выставки, за то, что она побывала в каком-то невероятно красивом месте, но так и не успела его показать. ИЧжон думал, что она исчезла, как и все остальные дорогие его сердцу женщины. Но за несколько минут, что он читал ее письмо, успел вновь полюбить. Ведь она не забыла о нем. Сказала то, что должна была сказать, что могла себе позволить, но не более того. ИЧжон почувствовал, как по его щеке течет одинокая слеза. Парень положил на лоб руку тыльной стороной ладони, чтобы скрыть от ЧжунПе чувства, вытекавшие из самой глубины сердца, которое казалось окаменевшим еще несколько месяцев назад. - Ты что, плачешь?! – ЧжунПе подскочил с дивана и размашистым шагом подошел к столу ИЧжона. Он видел друга плачущим всего один раз и тот был в далеком детстве. - Поразительная наблюдательность, - убрав руку с лица, на котором мрачно поблескивала знакомая и родная для ЧжунПе усмешка, ИЧжон посмотрел другу прямо в глаза. – Да, я плачу. Потому что счастлив. Эта дурочка жива и скоро вернется, снова будет рядом. - Все это странно, - изрек ЧжунПе, присев на край стола друга. – Ты какой-то не такой, ИЧжон. Что происходит? - Просто я все еще люблю ее, - парень рассмеялся. В его глазах озорные бесята танцевали безумную пляску. ЧжунПе не знал, то ли рассмеяться от подобного заявления, то ли позволить челюсти отправиться в свободное падение. – Знаю, ты переживал за меня. Вот причина. Я люблю жену своего друга. - Вы… Ты… Они… - ЧжунПе подскочил со стола и, запустив пальцы в свою кудрявую шевелюру, принялся носиться по кабинету с безумным выражением лица. – Да что за день-то сегодня такой?! – завопил он. – Почему все шокирующие новости и неадекватное поведение нельзя равномерно распределить хотя бы по неделе!!! Нет, нужно все вывалить в один день!!! Офигеть просто! - Не ори ты так, у меня под дверью толпа репортеров, которые вот-вот услышат сенсацию, а Риз вернется быстрее, чем планировала, и прикончит тебя, - ИЧжон постепенно возвращался в привычное состояние, чего нельзя было сказать о его друге. - Она вообще в курсе? – чуть тише, но все же на грани крика, спросил ЧжунПе. - Разумеется. И она, и Лей, - ЧжунПе несколько секунд посмотрел на друга, а потом добрел до дивана, плюхнулся на него и зашелся в истерическом смехе. - Я даже представить себе не могу этого разговор, - сквозь слезы и приступы смеха выдавил из себя ЧжунПе. – Эти два оболтуса меня поражают! Почему ты еще по земле ходишь, не понятно. - Потому что они настоящие друзья, - ИЧжон улыбнулся, встал из-за стола и сел на диване, рядом с корчащимся от смеха другом. – Прости, что заставил поволноваться. Теперь, когда я все с ними уладил, стану вести себя, как обычно. Знаю, ты переживал. - Двинутый гончар, - ЧжунПе постарался сесть прямо. Выглядел он в данный момент весьма забавно. Трудно было понять, убивался ли он от горя последние пять минут или бился в истерике от смеха. Волосы были взъерошены, глаза припухли, лицо перекосилось от весьма странной гримасы, которая напоминала безумный оскал. ИЧжону хотелось рассмеяться, но он старательно сдерживался. - А ВуБин об этом знает? – медленно проговорил ЧжунПе, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. - Еще нет, - ИЧжон покачал головой. – Ему было не до моих сердечных проблем, - парень усмехнулся. – Ну, раз теперь знаешь и ты, то я расскажу ему, как выдастся подходящий момент. Нельзя же такие новости просто на голову вываливать. - А почему ко мне это не относится? – возмущенно воскликнул ЧжунПе. - Потому что у тебя в голове пусто, - ИЧжон рассмеялся от души, а его друг, скорчив до крайности обиженную и весьма зловещую гримасу, потянул руки к его шее, в шутливой попытке придушить за не слишком добрую шутку. ЧжунПе было весело в компании ИЧжона. Все тревоги испарились, и он просто от души наслаждался злыми, но такими родными и привычными шутками друга. Вот только оставаться в кабинете, осажденном репортерами, было нельзя. Оставалось еще одно письмо, которое необходимо было отвезти ВуБину, пока тот с горяча не нашел приключений на свое мягкое место. Состроив траурный вид, не поправляя прическу и не попытавшись привести в порядок лицо, ЧжунПе вышел из кабинета ИЧжона, протиснулся между надоедливыми акулами пера, а затем бегом помчался на парковку. Пока он ехал, пытался представить, что ждет его в доме друга. Первые два визита начинались весьма неожиданно. Там, где ЧжунПе планировал столкнуться с вселенской печалью, он наткнулся на хладнокровие, здравомыслие. От Энжел, которая по его представлениям, должна была биться в истерике, он получил молчаливый ступор. А ИЧжон, который, как казалось ЧжунПе, должен был продемонстрировать хладнокровие, подарил другу истерику и весьма неожиданное шокирующее признание. Если все пойдет по накатанной, то ВуБина ЧжунПе должен был застать в беседке позади дома с умиротворенным выражением лица и чашечкой ароматного чая в руках. Вот только сердце подсказывало, что этот человек оправдает все ожидания. Когда ЧжунПе подъехал к дому, то сразу увидел Энжел. Она стояла у калитки, не решаясь войти внутрь. Было видно, что она еще не совсем пришла с себя, однако выглядела вполне расслабленно. Наследник корпорации «Шинхва» припарковался и вышел на улицу, где сразу понял, почему Энжел не решалась войти внутрь. Из-за забора то и дело долетали крики: «Я изживу его со свету», «Прикончу своими руками», «Эта японская скотина еще у меня попляшет»… В том же духе, но уже с минимумом цензурных выражений были и остальные высказывания. ЧжунПе подошел к Энжел. - Как ты? – спросил он. - Нормально. Лей отвез в больницу, мне дали успокоительное. Предложили остаться и отдохнуть, но я решила, что тут сейчас нужнее… - девушка запнулась. - Тогда чего перед входом стоишь? – поинтересовался ЧжунПе, полным недоумения голосом. - Просто… Мне страшно, - на выдохе призналась Энжел. – Я его таким всего один раз видела. После того, как сбежала из ресторана, когда он признался, что его отец из мафии. Но тогда ВуБин был зол на себя, а сейчас явно на кого-то другого… Я плохо понимаю, что он говорит. - Знаешь, когда все утихомирится, тебе стоит пойти на курсы корейского, - глубокомысленно изрек ЧжунПе. – Твой парень в данный момент собирается убить какую-то японскую скотину. - Что?! – удивленно воскликнула Энжел, а затем ворвалась на территорию дома. ВуБин сидел на крыльце, окруженный грудой раскиданной одежды, которую порывисто хватал и засовывал в чемодан, даже не удосужившись сложить. Его глаза показались Энжел чужими и незнакомыми – они пылали яростью и злобой. Сейчас, наверное, впервые девушка ясно ощутила, что ВуБин и есть тот самый Принц Сон, имя которого наводит ужас на каждого корейского бандита. На складе год назад он выглядел, как благородный рыцарь, пытающийся спасти любимую девушку. Сейчас он был похож скорее на демона, собирающегося истребить все живое. - ВуБин, что происходит? – тихо и по возможности ласково сказала Энжел, которая замерла в нескольких шагах от возлюбленного. Парень перестал яростно заталкивать вещи в чемодан. Несколько секунд он сидел на крыльце, тяжело дыша и не поднимая глаз на любимую, а затем резко подорвался с места и заключил ее в крепкие объятья. Они были настолько сильными, что Энжел стало трудно дышать, но девушка не стала отталкивать ВуБина. Она обвила руками его талию и уткнулась носом в плечо. Девушка чувствовала, как любимый человек потихоньку начинает расслабляться. Его плечи стали подрагивать. Он плакал. - Это все Акира, - прошептал он. – Бездушная скотина. Для него никогда не существовало ничего святого. Вначале похитил тебя, потом убил Риз… - ВуБин, он… - начала было Энжел, но не успела закончить. - Я доберусь до него. Больше ни за что не уступлю ему. Он мне за все ответит, - страстно прошептал ВуБин. - Акира не при чем, - тихо сказала Энжел. – Он бы никогда не поступил так с Риз. Эти слова подействовали на ВуБина, словно волшебное заклятие. Он тут же отстранился от Энжел и попятился назад. На его лице читались разочарование, обида и непонимание. Слышать, как любимая девушка встает на сторону врага, было невыносимо. - Он и тебя очаровал? – ВуБин зловеще рассмеялся. – Понятно. Конечно! Куда мне до этого уникума! Он-то никогда не колеблется. Всегда берет, что хочет. Никогда не сомневается. А еще и ангельскую улыбочку может изобразить! Ха! – парень был на грани того, чтобы окончательно выйти из себя. - О чем ты? – отступив на шаг, спросила Энжел. - А то не понятно?! Да этому подонку всегда нужно было все, что принадлежит мне! – воскликнул ВуБин. – Уважение отца, моя девушка… Теперь еще подруга и первая любовь! Что дальше?! Жизнь заберет?! - Да приди ты уже в себя! – ЧжунПе встал перед Энжел, заслонив ее от ВуБина. – Что за ахинею ты несешь, придурок?! – он достал из кармана последнее письмо Риз и сунул его другу. – Вот. Прочти это. Возьми себя в руки, а потом приезжай ко мне, чтобы забрать свою девушку. С тобой я ее не оставлю. ЧжунПе развернулся, схватил Энжел за руку и потащил прочь от тяжело дышавшего ВуБина, который сам не совсем понимал, что произошло. Он столь сильно ненавидел Акиру, что когда речь заходила о нем, не мог держать себя в руках. Этот человек заставлял его чувствовать себя ущербным и беспомощным. ВуБин шмыгнул носом, присел на крыльцо и достал из конверта письмо. «Привет, братишка. Надеюсь, ты не успел разгромить дом. Думаю, ты уже знаешь, что Акира прибыл в Корею буквально за несколько часов до моей так называемой смерти. Это не могло не навести тебя на определенные мысли, особенно на фоне последних событий. Надеюсь, что я жива и, если ЧжунПе не сказал тебе обратное, то так оно и есть. Акира приехал как раз для того, чтобы спасти меня. Поверь. Меня с ним связывает очень долгая история, которая исключает малейшую возможность того, что он приложит руку к моей смерти. Скорее отдаст жизнь за спасение. Когда-нибудь я расскажу тебе все, если будет интересно. Знаю, что отношения у вас не из лучших, хотя не понимаю, почему так. Ты прекрасно знаешь, что иногда нужно спуститься на такую глубину, где, как многие думают, никто не выживает. Мне пришлось так поступить, чтобы сохранить семейное дело и свою жизнь. Надеюсь, что мои расчеты оправдаются, и победа будет за мной. Еще хочу сказать кое-что важное. Не оставляй Энжел ни на день. Когда тебя нет рядом, ее одолевают страхи и сомнения. Только пока ты с ней, она может верить в то, что идет по правильному пути. Вместе вы найдете способ, как сохранить ее мечты и твою любовь, а по отдельности только причините друг другу боль. Я искренне надеюсь, что к моему возвращению вы все уладите. И еще. Акира скоро вернется в Корею и задержится здесь. Очень тебя прошу, прими его с миром и не лезь на рожон. Чтобы ты о нем ни думал, он хороший парень. Я точно это знаю. Твой братишка». Последнее письмо Риз было прочитано, и на душу самого беспокойного члена великолепной четверки школы «Шинхва» легло облако спокойствия, из которого то и дело пробивались едва уловимые электрические заряды раскаянья и уколов совести. А виновница неприятностей добралась до Японии. Акира увез настолько далеко от мест скопления людей, насколько это вообще было возможно. У него был домик в горах, покрытых густым почти непроходимым лесом. Добраться до него можно было исключительно пешком, и только зная ориентиры. Риз шла следом за другом детства, то и дело поправляя тяжелый рюкзак, полный провизии на неопределенный срок ее пребывания в убежище. Девушка часто останавливалась, чтобы оглядеться. Сквозь просветы между деревьями виднелись горы, укрытые плотным одеялом вековых лесов, которые никто не отваживался срубить, считая их священными. По зеленому покрывалу уже начинала медленно расползаться пелена вечернего тумана. Через пару часов она заволочет все вокруг, и пройти, не заблудившись, будет невозможно. Когда Риз и Акира поднялись чуть повыше, за горами стало видно закатное небо нежно-розового цвета. Солнце уже скрылось за горизонтом, но ночная синева не торопилась заволакивать небесный купол. Риз чувствовала, что с каждым шагом ее сердце, бешено колотившееся с самого отбытия из Кореи, успокаивалось. Девушка не слышала ничего, кроме шума ветра, пения птиц и пыхтения уставшего Акиры. Все эти звуки успокаивали ее. Казалось, если она остановится и закроет глаза, то сможет простоять на месте, наслаждаясь шумом леса, несколько часов. - Хватит медитировать, - крикнул Акира, обогнавший Риз на добрые полсотни метров. – Если спустится туман, то даже я не найду дорогу. Тогда придется ночевать на земле, а тут полно змей. Я не для того вытащил тебя из обрыва, чтобы ты пала жертвой маленького хладнокровного гада. Риз улыбнулась и ускорила шаг, чтобы нагнать Акиру. Слова друга невольно всколыхнули воспоминания сегодняшнего утра. Наследник преступного клана вовсе не преувеличивал свою значимость. Если бы он не успел подъехать вовремя, то Риз упала бы следом за своей машиной и, скорее всего, разбилась бы об ее кузов. Трюк, который профессиональные каскадеры репетируют годами, девушка решила выполнить, рассчитав все только в голове. Она доехала до крутого поворота и, как и ожидала, тормоза отказались повиноваться. Машина не замедлила хода и продолжала нестись на высокой скорости, Риз распахнула дверь и, с ужасом глянув на ленту черного асфальта, выпрыгнула прочь за несколько секунд до того, как автомобиль, пробив ограждение, сорвался в пропасть. В образовавшуюся дыру выкатилась и Риз, не сумевшая затормозить. Девушка из последних сил уцепилась за какой-то выступ, но подтянуться и выбраться уже не смогла. Тело нещадно болело и ныло, избитые руки едва могли удерживать ее. Когда надежда уже было покинула Риз, появился Акира. Хрупкий на вид юноша вцепился в руку подруги и почти без ее помощи вытянул на дорогу. Пока девушка еще раз прокрутила произошедшее в голове, они дошли до небольшого одноэтажного домика в традиционном стиле. Он был похож на тот, в котором жили Энжел и ВуБин, только размеров более скромных. На крыльце, разделявшем две половины дома, была обустроена кухня. На обеденном столе, с которого шаловливый ветерок сорвал брезент, лежала засохшая листва. Акира не так часто выбирался сюда, а кроме него прибирать было некому. Риз добрела до крылечка и блаженно плюхнулась рядом с хозяином тайного убежища. Уставшие и избитые ноги нещадно ныли. Девушка скинула со спины рюкзак и, подложив его под голову, легла, а Акира оперся о несущую балку и устремил озорной взгляд на подругу. В памяти оживали воспоминания об их детских походах. Они бывали и в этом домике, правда, не вдвоем, а с дедушкой Риз. - Я помню это место, - вдруг сказала девушка. – Дедушка спал в мужской половине дома и жутко храпел, а мы с тобой запрятались под одеяло и рассказывали друг другу страшилки. Точнее, рассказывал ты, а я пыталась что-то придумать на ломаном японском. Ты только смеялся, - Риз улыбнулась и посмотрела на Акиру. - Правда? – юноша удивился и рассмеялся. – Мне всегда казалось, что твой японский прекрасен. - Как же, - Риз фыркнула и с укором посмотрела на друга, а тот не выдержался и закатился заливистым смехом, вспомнив одну и «страшных» историй, придуманных девушкой в детстве. – Нужно разобрать сумки и приготовить ужин, - изрекла Риз, вставая. – Перестань смеяться, а то в этом лесу появится новое привидение. - Ты что ли? – глаза Акиры озорно блестели, но он все же встал и принялся выкладывать содержимое своего рюкзака на крыльцо. – Ты пока бери, что пригодиться на ужин. Я спущусь за газовым баллоном и унесу все скоропортящееся в погреб. Помнишь, где колодец? - Смутно, но постараюсь найти, - задумчиво протянула девушка, размышляя на тему, что можно приготовить быстро, чтобы было сытно и безумно вкусно. В итоге Риз не придумала ничего лучше, чем отварить большую кастрюлю лапши и приправить ее консервированным соусом из банки. Конечно, такой ужин едва ли можно было назвать царским, но желудку, который не видел пищи почти сутки, и это казалось манной небесной. В Риз и Акире чуть переваренная лапша и не слишком любовно приготовленный соус будили воспоминания о детстве. Они часто ходили в походы с Владимиром, который брал с собой то, что можно легко и быстро приготовить. Кулинаром он был не самым хорошим, потому есть его похлебки можно было только очень проголодавшись, когда не глядя проглотишь что угодно. Вечерами они часто сидели вокруг котелка внушительных размеров, под которым потрескивал костерок, и слушали дедушкины истории, которые тот рассказывал на японском, чтобы не обидеть сына товарища. После ужина уставшая Риз кинула свой рюкзак в углу комнаты, в которой было невыносимо пыльно и пахло сыростью. Девушку это не смутило. Она достала спальный мешок, расстелила его на полу, а затем протиснулась внутрь. Хотелось как можно скорее провалиться в сон, дать организму возможность отдохнуть после перенесенного стресса. Сознание уже начало немного затуманиваться, когда дверь, обтянутая рисовой бумагой, отъехала в сторону. На пороге стоял Акира со своим спальным мешком. Он бесцеремонно вошел внутрь, расстелил его и устроился рядом с Риз, нагло вперив в нее взгляд. - И как это понимать? – спросила девушка. - Хочу оценить, насколько лучше стал твой японский, - заявил Акира. – Расскажи мне страшную историю. - Знаешь, мы уже не дети, чтобы спать в одной комнате, - сказала Риз и, приподнявшись, подставила под голову руку, от чего стала смотреть на Акиру сверху вниз. - Что, боишься с собой не совладать? – парень рассмеялся и спрятался от рассерженного взгляда подруги в спальный мешок. – Что? Сама говорила, что мечтала выйти за меня замуж. Пришел сюда на свой страх и риск. - И когда ты успел стать таким дерзким? – рассмеявшись, спросила Риз, и Акира явил себя миру, высунув голову из-под прикрытия спального мешка. - Просто ты уже все забыла, - парень улыбнулся и, перевернувшись на спину, устремил взгляд в потолок. – Я всегда любил над тобой пошутить. Просто в детстве ты не всегда это понимала. А если честно, ты была единственной, перед кем я тогда позволял себе смеяться, - на губах Акиры проступила грустная улыбка. – Не думаю, что у нас будет еще много подобных ночей, когда можно обо всем поговорить и вспомнить былое. Когда вернешься в Корею, будешь всегда с мужем. Потом вечно в разъездах. Может, иногда будешь навещать меня. Периодически я буду приезжать. Но вот так вот вспоминать детство нам уже никто не позволит. - О чем ты? - На месте твоего мужа я бы не разрешал тебе ночевать в компании того, за кого ты собиралась замуж, - Акира рассмеялся и посмотрел на Риз, которая залилась краской. - Может, хватит уже это вспоминать? - девушка рухнула на пол и тоже устремила взгляд в потолок. – Кто твоя невеста? - М? – удивленно хмыкнул Акира. – Точно, я же обмолвился. Она китаянка. Мы не очень хорошо знакомы, но в редкие встречи неплохо ладим. - Снова долг и семья взяли верх? – Риз вздохнула и посмотрела на друга, который продолжал изучать потолок. - Они всегда будут брать надо мной верх, - Акира улыбнулся без тени грусти. – Это мой путь, Риз. Она не плохая девушка. Думаю, со временем, мы сможем стать хорошей парой. Этой зимой вместе проведем каникулы. Посмотрим, что из этого выйдет. Я рад, что у тебя получилось отстоять свою любовь. То, что ты сделала ради этого, достойно похвалы и уважения. - Да уж, не просто мне пришлось, - Риз улыбнулась. – Всегда думала, что выйду замуж по расчету, но когда Лей ответил на мои чувства, поняла, что сверну горы ради того, чтобы быть счастливой. Можно кое-что спросить у тебя? - Разумеется, - Акира кивнул и повернул голову к Риз. - Что произошло между тобой и ВуБином? - Все же хочешь послушать страшных историй? – парень улыбнулся. – Я никогда не считал его врагом, Риз. Просто так получилось, что все, что я делал, вызывало в нем ненависть и злобу. Даже не могу точно сказать, когда понял, что друзьями нам уже не быть. Помнишь, ты побила меня, а я пообещал, что больше никому не проиграю? - Конечно, - Риз улыбнулась. – Больше ты никогда не проигрывал, да? - Да, - Акира кивнул. – Через два года после этого, кажется, мне тогда было десять лет, а ВуБину двенадцать, отцы решили нас познакомить. Устроили довольно пышный прием в честь двух наследников. Родители надеялись, что между кланами установится дружба, ведь мы были почти одного возраста, вот только поладить не удалось. На показательном поединке ВуБин проиграл в сухую. Ни разу не побывал в атаке. Я до сих пор помню разочарование на лице его отца. Принц Сон слишком нежный для нашего мира, это было понятно уже тогда. У него слишком светлая душа и романтичная натура, хотя годы многое исправили. - И это все? – удивилась Риз. - Конечно, нет. Тогда ВуБин обозлился на меня, но обещал вернуться и выиграть. На мой шестнадцатый день рождения он приехал в гости. Тогда же у меня гостила девушка по имени Конако. Красивая, словно фарфоровая куколка. Она пленяла всех с одного взгляда, не устояли и мы с ВуБином. К тому времени он уже умел ухаживать невероятно красиво. Я до сих пор не понимаю, почему Конако больше пленили мои робкие попытки стать ей больше чем другом. - Банально, - Риз улыбнулась. - И не говори, - усмехнулся Акира, - зато всегда действенный катализатор ненависти. Была и третья странная история вскоре после этого. Мы встретились в Токио и решили выяснить отношения, а нас кто-то узнал. Мы оказались в толпе людей, которые кричали разные ругательства, проклинали наши семьи, говорили, что таким выродкам лучше бы и не жить… Помню, как изменился в лице ВуБин. Каждое слово больно ранило его в самое сердце. А я стоял и спокойно слушал. Стыда за свое происхождение я никогда не испытывал, таков мой путь. И я пройду его с гордо поднятой головой. - ВуБин не такой, - тихо сказала Риз. - Знаю. Может, потому и ненавидит меня? Я могу смириться с тем, с чем никак не удается ему, - Акира погрузился в молчаливое раздумье. – А вообще, ему виднее. Это только мои яркие воспоминания о нем. Спроси при его встрече. - О ненавидит говорить о тебе, - Риз улыбнулась. - Я вызываю в нем чувство неполноценности, - Акира грустно усмехнулся. – Ничего. Думаю, однажды, мы найдем общий язык. Если он стал тебе другом, то и мне сможет. - Это точно, - Риз улыбнулась. – А ты не думал перевестись к нам в школу? - Я ненавижу английский, - Акира улыбнулся. – Но думаю об этом. Если что, сделаю тебе сюрприз. И Принцу Сону тоже. - Он проклянет меня, - Риз рассмеялась. - Помнишь? Моя бабушка – шаманка. Она все еще жива. Так что если что… - Акира не договорил и залился от смеха, а вместе с ним и Риз. Дневник Гу ЧжунПе. «Если бы Риз не спрятали в какой-то глуши в Японии, я бы нашел ее и убил своими руками… Хотя, тогда бы мне досталась ее компания и двойная порция головной боли. Эта Миссис здравомыслие все предусмотрела, черт ее подери. В день ее исчезновения к вечеру все собрались у меня дома. Приехали с траурными лицами, чтобы репортеры, дежурившие у ворот, ничего не заподозрили. Простушка и ВуБин весь вечер просидели в обнимку. Он все просил у нее прощения, она говорила, что любит его без памяти, потом они целовались, потом повторяли свой диалог почти слово в слово… Можно подумать, будто два актера сценарий заучивают, ей богу. Лей постоянно косился на телефон, ИЧжон тоже косился на его телефон. А я с ужасом наблюдал, как люди моей матери ставят на стол гору бумаг, которые было необходимо изучить к совету директоров. Две недели после исчезновения Риз я был похоронен под кипой бумаг и отчетов. Пришлось с нуля вникать в дела ее гребаной корпорации. Мать так зверствовала, словно Риз отправилась на тот свет, и мне со дня на день придется вступить в право наследования. Не понимаю, к чему такое усердие. Все равно Миссис здравомыслие вернется обратно, и все встанет на свои места… Ну, если, конечно, мать все-таки ее не убьет. А еще я тут подумал, что богатым парнем быть фигово. Где-то между пятнадцатой и семнадцатой папкой нудных графиков я решил, что куда проще быть богатой девушкой. Живешь за деньги отца, целыми днями шляешься по магазинам да ждешь, пока за тебя кто-нибудь посватается. Потом свадьба и приходится жить за счет другого человека, но распорядок дня почти не меняется. Только Риз решила отличиться. Хотя, у нее есть брат-раздолбай. И почему я единственный наследник? Было бы кому свалить все эти заботы, я бы с радостью это сделал. Жил бы на каком-нибудь курорте, прожигал жизнь в барах и клубах… А так я прожигаю ее в бесконечных перелетах из страны в страну. Пора пристегивать ремни. Заходим на посадку в Нью-Йорке. И почему Риз не может перенести головной офис в Корею? Все равно там почти безвылазно сидит». ЧжунПе вошел в тайную комнатку перед конференц-залом. Внутри стоял только небольшой диван да кулер с водой. Зато окно было огромным: от пола до потолка. Напротив него, убрав руки в карманы брюк, стоял Джереми. Он сильно изменялся с их последней встречи. Загорел, подрос, оброс мышцами и щетиной. ЧжунПе понятия не имел, где пропадал брат подруги последние полгода, даже не представлял, знает ли он, что Риз жива и невредима. Джереми отвлекся от своих мыслей и повернулся лицом к ЧжунПе, тепло улыбнулся ему и протянул ладонь для рукопожатия. - Давно не виделись, - сказал он с легким акцентом. В отличие от сестры Джереми не мог болтать на каждом языке, как на своем родном. – Думаю, тебе пришлось попотеть, чтобы подготовиться к этому заседанию. - Не то слово, - хмыкнул ЧжунПе и сел на диванчик. Он оказался довольно удобным. – Ты знаешь, что Риз… - Жива и невредима? – Джереми оперся спиной об окно. – Разумеется. Акира достанет где угодно и кого угодно, если ему это нужно. Меня его люди настигли в джунглях Бирмы. - Где?! – удивился ЧжунПе. - Ты же знаешь, я не могу сидеть на месте, - парень добродушно усмехнулся. – Чувствую себя, как акула, - если не буду двигаться, то умру. Хотя последние полторы недели я провел вместе с сестрой в горах, - Джереми улыбнулся воспоминаниям. – Дивное было время. Люблю бывать с Риз, когда работа отходит для нее на дальний план. - Только не говори, что вы жили в пещере, - Джереми рассмеялся предположению ЧжунПе. - Ну, почти. У Акиры есть старенький домик, в котором когда-то жила его бабушка шаманка. По молодости она часто уходила подальше от людей. Там нет электричества и удобств, но в целом жить очень приятно. - Не представляю себе Риз в лесу и без удобств. - Ты многого о ней не знаешь, - Джереми рассмеялся. – Моя сестра тот еще сорванец, когда не надевает на себя деловой костюм и маску вежливой учтивости. - Скажи, тебя действительно не заботит, что Риз передает компанию мне? Или ты просто делаешь вид? – ЧжунПе задал вопрос, который не давал ему покоя с самого отлета в США. - За мной остается небольшой пакет акций, который обеспечит меня на всю оставшуюся жизнь, - сказал Джереми, ярко улыбнувшись. – Большего мне не нужно. Вести переговоры, принимать судьбоносные решения, вечно просчитывать варианты с наибольшей выгодой… Это не для меня. Просто хочу жить свободно. Деньги для меня не играют важной роли, хотя я и понимаю, что без них покушать не купишь. - Мне тебя не понять, - ЧжунПе усмехнулся и, встав с дивана, подошел к окну. Под его ногами шумела клаксонами автострада, пыхтели выхлопные трубы автомобилей, спешила куда-то безликая толпа людей. - Я сам себя иногда не понимаю, - Джереми резко повернул голову в сторону двери, ведущей в зал. – Кажется, они начали собрание. Пора явить тебя миру. - Это будет забавно, - озорно улыбнувшись, сказал ЧжунПе. Он планировал вдоволь потешиться за все мучения, что ему пришлось пережить за последние две недели. Сказать, что главные акционеры были поражены представителем Риз, - не сказать ничего. Они и подумать не могли, что юная наследница передаст ведение дел наследнику компании, которая являлась их главным конкурентом на азиатском рынке. ЧжунПе не стал говорить прямо, что он станет наследником, однако его не слишком тонких намеков было больше чем достаточно. Парень уверенно обозначил политику, которую хотел ввести, если Риз все же окажется мертвой. Когда совет директоров понял, что добром это не кончится, они попытались вставить слово, но тогда голос подал Джереми, молчаливо сидевший по левую руку от ЧжунПе. Он сказал, что полностью поддержит доверенное лицо своей сестры. Все время, что длилось заседание, молодые люди глаз не сводили с Хаксли. Он вошел в зал с глубокими тенями под глазами. Было видно, что сон приходит к нему неохотно, возможно под самое утро, когда до призывной трели будильника остается буквально пара часов. Мужчина сильно похудел. Зашуганно оглядывался по сторонам, стоило раздаться какому-нибудь излишне громкому шуму. Было видно, что смерть воспитанницы сказалась на Хаксли гораздо сильнее, нежели он рассчитывал. После заседания, когда все стали медленно расходиться и пытаться смириться с тем, что случилось, Хаксли остался в зале. Он мялся рядом со своим стулом, но затем набрался сил подойти к Джереми, который все еще сидел на месте, подавленный и угрюмый. - Сынок, - немного заикаясь, сказал Хаксли. – Даже не знаю, что сказать. Это такая потеря. - Ничего еще не потеряно, - взглянув в глаза мужчине, ответил Джереми. – Моя сестра – боец. Она выживет, как бы вам ни хотелось обратного. - Зачем ты так, Джереми, - промямлил Хаксли. - Может, я и пропадаю неизвестно где, но знаю обо всем, что твориться в компании от Риз. Она рассказала обо всех интригах, что вы плели за ее спиной, чтобы лишить законного наследства, - Джереми встал со стула и подошел вплотную к Хаксли, а тот начал пятиться. - Я просто хотел преподать урок, - несвязно бормотал мужчина. – В будущем ей многие попытались бы поставить палки в колеса… Я лишь готовил… Откуда мне было знать, что она сядет за руль неисправной машины! Она ведь прекрасно знала, что тормоза подрезали! – последнюю фразу Хаксли выкрикнул. - Вам хоть немного жаль Риз? – спросил ЧжунПе, вставший за спиной Джереми и положивший руку ему на плечо, чтобы удержать в случае чего. - Я не хотел убивать, - прошептал Хаксли. – Преподать урок, напугать, но не лишать жизни… Она ведь мне почти как член семьи. Джереми не стал слушать оправдания дальше, он резко развернулся и пошел прочь из зала. Следом за ним покинул помещение и ЧжунПе. Молодые люди не разговаривали по дороге в отель, в котором остановились. Каждый думал о своем. Джереми пытался смириться с тем, что человек, заменивший ему отца оказался последним подонком, готовым на любую низость ради личной выгоды. ЧжунПе пытался представить, как сейчас чувствуют себя брат и сестра Клейтон. Они потеряли многое, а теперь лишись человека, который был им опорой долгие годы. Как бы чувствовал себя он, предай его мать? - Знаешь, - за несколько кварталов до отеля неожиданно сказал Джереми. – Я вернусь в школу. - С чего вдруг? – удивился ЧжунПе. - Не хочу, чтобы Риз страдала одна. Пока она не наберется сил, буду рядом. Сбежать я смогу всегда, так ведь? – Джереми улыбнулся своим мыслям. – Сестре сейчас нужна моя поддержка. Лей классный парень, но брата ему не заменить. - Ты ли это, Джер? – ЧжунПе рассмеялся. - Говорил же, сам себя иногда не понимаю. Через несколько дней после собрания акционеров в прессу просочилась информация о том, что Риз была найдена в небольшой провинциальной больнице в низовьях течения реки, куда упал автомобиль. Толпа репортеров ринулась туда в тот же час. Самые проворные даже сумели обогнать Лея. Он ворвался в палату, чуть не сбив с ног медсестру, которая в миг раскраснелась при виде прекрасного мужчины, даже не обратившего внимания на скромную девушку в белом халате. Его взгляд был устремлен на жену. Она была безумно рада видеть его. На глазах выступили слезы. На потрескавшихся сухих губах появилась грустная улыбка. Риз сильно осунулась, побледнела. Лей и не представлял, что жена решит явить себя миру в таком виде. Он подскочил к ней и заключил в объятья хрупкое тело. - Как это понимать? – прошептал он ей на ухо. - Поживи две недели в лесу на консервах и узнаешь, - блаженно промурлыкала на ухо возлюбленному Риз. – Я так скучала по тебе. Наконец, ты рядом. - Уверена, что тебе не нужно задержаться в больнице? - Все хорошо, любимый, - девушка чмокнула Лея в щеку и посмотрела в дорогие сердцу карие глаза. – Я в порядке. Поскорее разберемся с этим и заживем счастливо, хорошо? - Как скажешь, - Лей закрыл глаза и посильнее прижал к себе Риз. После выписки, прорвавшись сквозь толпу репортеров, молодая семья направилась домой, где их уже поджидал незваный гость. Хаксли прилетел из Нью-Йорка, как только стало известно, что его воспитанница действительно выжила. Он мерил шагами гостиную дома Лея под пристальным взглядом Джереми, который уже успел обосноваться на новом месте. - Как это понимать? – первым делом воскликнул Хаксли, когда Риз ступила на порог гостиной. - Простите, что жива, - язвительно улыбнувшись, ответила девушка. – Надеялись, что я отдам Богу душу? - Нет, - брызгая слюной воскликнул Хаксли. – Надеялся, что тебе хватит ума понять, что молодой девчонке не место в мире серьезного бизнеса, но, видно упрямством ты пошла в отца! Будь по-твоему! Руководи компанией, но не жди пощады! - Вы видели копию моего завещания? – спокойно спросил Риз. - О чем ты? - В случае моей смерти, акции перейдут Гу ЧжунПе. Уверены, что не хотите пощадить меня? Когда его мать доберется до нашей компании, от вас и мокрого места не останется. - Нашла себе могущественных покровителей? - Лишь пытаюсь сохранить то, что имею, - Лей встал за спиной Риз и положил руки ей на плечи. Он пристально смотрел на Хаксли, который начинал понимать, что пытаться противостоять Риз бессмысленно и глупо. – Мистер Хаксли, я не собираюсь проигрывать. Ради дела отца готова отдать последние силы, надеюсь, что теперь это очевидно. И, раз вашими стараниями стало известно о моей связи с мафией, я больше не буду держать в тени дедушку и друзей. Отправить меня на тот свет станет невыразимо трудно. Разве что вы решите действовать своими руками, - Риз сделала несколько шагов к Хаксли, оставив Лея позади. – Вот только учтите, что муки совести в этом случае будут в десятки раз сильнее. Боль в сотни раз острее. Сожаление в тысячи раз тяжелее. Хаксли лишь раздраженно фыркнул, а затем быстрыми шагами направился прочь из дома Лея. Риз несколько секунд стояла на месте, а потом ее ноги подкосились. Если бы Джереми не подскочил вовремя и не поддержал сестру, она бы свалилась на пол. По щекам девушки текли слезы. Руки тряслись. Этот разговор дался ей с большим трудом, но она выстояла. Сделала все, что могла. - Ничего, теперь мы тебя никому не дадим в обиду, правда, Лей? – Джереми подмигнул мужу сестры. Дневник Гу ЧжунПе. «На нашей улице настал праздник! Трубите в фанфары, бейте в барабаны, выгружайте вино и готовьте закуски! Простушка и ВуБин что-то там решили! В который раз, но теперь заявили об этом особенно торжественно. Правда, так и не удосужились сказать, в чем состоит их полный гениальности план. Говорят, что как только придет время, то они сразу посвятят нас… Бесят эти придурки. Мы столько маялись из-за них, а им все мало! Более того, подготовка их счастья легла на наши с Риз плечи. Мамаша поручила подготовить проект стипендиального класса нам двоим. Нет, я ничего не имею против работы, но не за три же недели до начала учебного года! Это же нужно все распланировать, рассчитать бюджет, привлечь инвесторов, провести рекламную компанию, набрать этот хренов класс, который я заранее ненавижу… До сих пор не понимаю для чего нам столько простачков? Было бы достаточно одной Энжел. Просто с головой. Нет, целый класс одаренного простонародья. Риз из ума выжила. Хотя, чему я удивляюсь. Она же влюблена! И теперь будет жить у меня дома… Лей в шаговой доступности это, конечно, прекрасно, вот только дни напролет заниматься вместе с Риз смерти подобно. Мои репетиторы от меня на стену лезли, а теперь, когда будет с кем сравнить, так совсем… Но таково повеление мамаши. Она решила вплотную заняться нашей дружбой. О! По поводу друзей. Риз по секрету шепнула, что ВуБина ждет сюрприз, из-за которого он будет рвать и метать. Акира, который так его бесит, решил перевестись в нашу школу… Чувствую, наступят веселые денечки. Еще и Джереми хочет взяться на ум. Столько новых лиц и свежей крови ждет нас в новом учебном году. Даже немного обидно, что он последний. Если бы так весело было на протяжении всей учебы, может, я бы меньше прогуливал?»