Одной Крови

На Заклинаниях Рон прожужжал всем гриффиндорцам уши про то, как я осадила Малфоя. В остальном урок Заклинаний и Травологии прошли спокойно. Теперь мы спускались в подземелье на первый урок Зельеварения. Класс был открыт, поэтому все ученики уже расселись и теперь дожидались профессора. Так как в кабинете вместо обычных парт были длинные столы, я села рядом с Гермионой, а Рон справа от Поттера. У нас снова был урок вместе со Слизерином, как и на Трансфигурации, поэтому все гриффиндорцы разместились в правой части класса, а слизеринцы в левой. Львы и змеи иногда бросали друг на друга недовольные, надменные взгляды и тихо переговаривались. Пытаясь не смотреть в сторону Малфоя, я с интересом оглядела помещение. Для начала сказать, тут был сильный аромат трав и зелий. Все шкафы и полки были заставлены котлами, наборами ингредиентов, бутылками с разными жидкостями и банками, в которых плавало что-то очень смахивающее на органы животных или на них самих. Вдруг дверь в класс резко распахнулась, и в кабинет в почти что буквальном смысле влетел Снейп. Полы его чёрной мантии вздымались при каждом шаге, а лицо было непроницаемо. В его походке было что-то хищное. — Достаньте свои учебники и откройте страницу третью, — холодным, низким и спокойным голосом сказал он, когда оказался у преподавательского стола. — Сегодня мы будем варить Уменьшающее зелье. Ученики стали шуршать страницами и зачитывать рецепт. Я смотрела на текст и плохо понимала, что там написано. Ведь я никогда не варила зелья, а уж ингредиенты которые нужно использовать… Чешую огненной саламандры, глазки трёхцветки, жало соплохвоста… Это что за существа вообще такие? И приготовление… Как всё запутанно… Я точно провалюсь… Вдруг мои невесёлые мысли прервал холодный голос: — Итак, я смотрю, у нас новая ученица, — я оторвала взгляд от книги и встретилась с глазами декана Слизерина. Многие тоже отвлеклись от чтения и стали следить за нами. Профессор взял в руки небольшой список и зачитал: — И это мисс Элейн… — он вдруг на секунду запнулся, внимательно вглядываясь в пергамент, и слегка прищурил глаза, -…Оуэн. Я слегка нахмурилась. Что-то в ней не так? Нормальная у меня фамилия. Через пару секунд лицо зельевара снова приняло обычное выражение. — Ну что же, — немного протянул он и отложил список, пристально впиваясь в меня взглядом. — Думаю, Вы сможете ответить на вопрос: что произойдёт, если в Бодроперцовое зелье добавить волчью отраву? Чёрт. Я никак не ожидала, что он вдруг возьмёт и спросит меня. Я, конечно, читала учебники, когда была в приюте, но вспомню ли я сейчас нужную мне информацию? Я стала нещадно напрягать память, как Гермиона подняла, нет, даже можно сказать вздёрнула руку, словно ужаленная. Но профессор полностью игнорировал её, не отрывая от меня свой колючий и пристальный взгляд. — Зелье… — я сосредоточилась на воспоминаниях. — Оно позеленеет и потеряет все свои полезные свойства, — немного неуверенно произнесла я, боясь, что что-то напутала, ошиблась, перепутала с другим зельем. — Хм, вижу, Вы соизволили прочитать учебник. Но если Вы думаете что поразили нас своими знаниями или памятью, то ошибаетесь, — прохладно, с нотками сарказма сказал Снейп. Слизеринцы заулыбались и зашушукались. Что это было?! Гарри и Рон, конечно, рассказывали, что он любит придраться к гриффиндорцам на ровном месте, но я не ожидала, что он настолько мерзок. Почувствовав резкую вспышку злости и несправедливости, я ядовито процедила: — Я никого не пытаюсь поразить своими знаниями, профессор, я просто отвечаю на заданный Вами вопрос. — Пять баллов с Гриффиндора за дерзкий тон, — его лицо не выражало ничего, в то время как моё приняло убийственное выражение. — А теперь все за работу, — строго сказал он, поглядывая на учеников, присел за свой стол и что-то начал писать. «Отлично, Оуэн, отлично… На первом же учебном дне умудрилась потерять пять баллов! Хорошее начало, ничего не скажешь!», — прошипел внутренний язвительный голос в голове. — «Обязательно надо было съехидничать?». Я попыталась не обращать на этот противный голос внимания и решила отвлечься от него, уткнувшись в учебник и снова прочитать рецепт. Начав работу, я стала замечать, что Зельеварение не такое страшное, как меня пугал Уизли. Просто тут нужно быть предельно внимательным, терпеливым и не отвлекаться, иначе всё пойдёт насмарку. Я всерьёз погрузилась в работу. Меня это успокаивало. Тихое бульканье варева, шипение, когда туда бросаешь следующий ингредиент, заставляло ни о чём не думать, только о зелье. Помешивая своё варево черпаком по часовой стрелке, я посмотрела на гермионино зелье. Если верить инструкции, то оно было у неё почти закончено и приняло тёмно-жёлтый цвет. Я закончила мешать и усилила пламя огня под котлом. Теперь оно должно постоять так две минуты. В это время, я решила немного отвлечься и оглядела кабинет. Зелье Гарри было ещё коричневое, а Рона приняло какой-то сине-зелёный оттенок. Переведя взгляд в сторону слизеринцев, я посмотрела в котёл Малфоя, который в это время резал листья зверобоя. Признаться, его варево выглядело прилично и почти законченным, как у Гермионы, но я искренне желала, что белобрысый что-то напутал в рецепте. Решив снова вернуться к работе, я повернулась к своему зелью, как краем глаза заметила в котле Невилла что-то ярко красное и булькающее. Его варево громко шипело и выглядело жутко, казалось, оно было хоть сейчас готово взорваться. Сам же создатель этого творения, сидел с бледным видом и боялся приближаться к зелью, которое надувало огромные красные пузыри и те лопались, разбрызгивая горячую жидкость. Невилл всё-таки осмелился и, видимо, решив исправить своё варево, кинул что-то тонкое, скрученное и чёрное. Как только этот ингредиент попал в котёл, прозвучало «БАБАХ!» и котёл разнесло на куски, зелье, кстати, тоже. Половина учеников была покрыта ярко-красными пятнами, а сам гриффиндорец, учудивший это, был полностью красным и похож на спелый помидор. К счастью, я и троица сидели довольно далеко от Невилла, и его творение до нас не долетело, зато большая часть слизеринцев была сплошь усеяна пятнами, в числе которых был и Малфой. И вид у белобрысого был ещё тот. Те гриффиндорцы, которые были спасены от участи быть облитым невиллским зельем, смеялись над испачканными слизеринцами, и только одна Гермиона выглядела нахмуренной и смотрела на профессора, который, кстати, уже подбирался к несчастному «творцу» с таким выражением лица, что мне очень-очень стало жалко Невилла. — Мистер Долгопупс, — Снейп начал тихим, но убийственным голосом, который не предвещал ничего хорошего. — Вы положили в котёл лапку ворона, не так ли? — бархатным голосом спросил он. Невилл выглядел очень испуганным, потому писклявым от страха голосом ответил: — Д-да, но…, но я з-забыл,. ч-что н-н-не надо… — Пятнадцать баллов с Гриффиндора! Как можно было забыть, что при взаимодействии Уменьшающего зелья с лапами или перьями ворона это ведёт к взрывающему эффекту! Немедленно уберите всё это! — прошипел зельевар, указывая на месиво, которое минуту назад было котлом. — Х-хорошо, пр-профессор… — не своим голосом пропищал Невилл. Когда класс был очищен (и ученики тоже), Гермиона, закончившая раньше всех, понесла своё готовое зелье декану Слизерина. Тот взял склянку с варевом, посмотрел на него, холодно сказал ей: «Отлично. Можете идти, мисс Грэйнджер», но волшебница покачала головой, ответив, что она может подождать до конца урока, вернулась на место, а профессор проводил её взглядом и вернулся к своим записям. — Тебе помочь? — я услышала тихий шёпот. Чтобы не привлекать внимания Снейпа, я украдкой посмотрела на Гермиону и тихо ответила: — Не надо, я сама. Та лишь просто пожала плечами, мол, как хочешь. Я вернулась к работе и заметила, что моё зелье приобрело вполне приличный оттенок, который требовал рецепт. Поняв, что уже тут ничего больше не сделаешь, я понесла варево к преподавательскому столу. Некоторые удивлённо посмотрели на меня. Я поставила склянку с своим творением перед носом у профессора. Тот неохотно поднял на меня глаза. — Уже закончили? — холодно поинтересовался он, прожигая меня взглядом. — Как видите, — тем же тоном ответила ему я. Снейп слегка прищурился, но взял в руки склянку с моим зельем и стал его изучать. — Что же, Вы вполне справились с заданием, хоть не безупречно, даже можно сказать не очень хорошо, — он едко ухмыльнулся, явно радуясь моим крайне недовольным выражением лица. Ведь это моё первое сваренное зелье! Он это знает! Краем глаза я заметила, что почти все слизеринцы злобно заулыбались, особенно выделялся Малфой. Снейп меж тем продолжал: — Знаете, на первый взгляд мне показалось, что у Вас даже меньше способностей, чем у мистера Долгопупса, — слизеринская змея ещё шире ухмыльнулась. Я поперхнулась от возмущения. А слизеринцы уже вовсю злорадно смеялись и шушукались, наслаждаясь моим унижением. В это время гриффиндорцы сразу помрачнели и бросали убийственные взгляды то на профессора, то на его подопечных. Видимо, им совсем не нравилось, когда принижали своих. А упомянутый Невилл, слышавший всё это, сидел теперь очень печальный и обиженный. Слизеринцы и не пожалели его: «Слышал, Долгопупс? Тебя уже сравнивают по тупости!» и засмеялись. Я отчётливо это слышала и ненависть так и клокотала во мне. Я заметила, что Гермиона качала мне головой, мол, не обращай на это внимание, но я не собиралась пропускать оскорбление в свою и Невилла сторону мимо ушей. — Знаете, я тут решила стать зельеваром после окончания Хогвартса, и думаю, чтобы занять эту профессию, не много способностей надо иметь, — бархатным, с ноткой сарказма, повторила его тон я. За спиной я услышала сдавленные смешки гриффиндорцев, которые старательно пытались прикрыть их кашлем. Возникло ощущение, что львов в один момент поразила ангина. А со стороны змей повисло гробовое молчание. А сам Снейп, к слову, выглядел так, словно ему дали хорошей пощёчины. Видимо, он и правда не ожидал ответного удара. Очень довольно про себя ухмыляясь и радуясь возмездию, я заметила, что он начинает отходить от «шока». К большому счастью, и радости, что я смогу дожить до следующего урока Зельеварения, прозвенел звонок. Все мгновенно вскочили с мест, видимо боясь, что сейчас произойдёт зверская и кровавая расправа. Однако я её не стала дожидаться и, быстро выплюнув неподвижному преподавателю: «До свидания, профессор», быстро ретировалась из класса следом за остальными учениками. Оказавшись в коридоре и пройдя безопасное расстояние, я заметила троицу, которая стояла у лестницы и о чём-то переговаривалась. Увидев меня, Уизли весело воскликнул: — Ты жива! Я подняла левую бровь. — Мы уже начали переживать, что он тебя там заживо сожрал. Это же надо такое Снейпу сказать! То Малфой, то Снейп… Чёрт возьми, ты мой кумир! — лицо Рона так сияло, будто я только что спасла мир. — Рон! Но он не обращал на Гермиону внимания и повторил мою реплику с особым выражением, после добавив:  — Превосходно! Так унизить эту слизеринскую сволочь! Снейп тебе наверно пожизненную отработку назначит! — Или снимет с Гриффиндора сто баллов, — подхватил Гарри. — Или триста… — подмигнул Рон. — Зря ты это сделала, — нахмурилась волшебница. Я повернулась к Грейнджер. — А что такого? Я просто ответила оскорблением на оскорбление, — изогнув бровь, просто произнесла я, пожав плечами. — Как же ты не понимаешь! Снейп только этого и добивался — вывести тебя из себя, снять с Гриффиндора баллы и назначить отработку. Он ненавидит Гриффиндор и ищет способ нам лишний раз насолить. Нельзя поддаваться на его провокации, — твёрдым голосом пояснила Гермиона, с укором смотря на меня. — Я не собираюсь молча стоять и выслушивать унижения, — теперь и вторая бровь поползла вверх. Я сдержалась, чтобы не добавить: «Нет, извини, Гермиона, но мне уже хватило быть жертвой, не способной постоять за себя…». — Но Снейп не то же самое, что Малфой. У него есть власть над тобой, как у профессора, он и так не любит гриффиндорцев, а если и ещё на тебя отдельно взъестся, то тебе придётся совсем несладко с Зельеварением, — вздохнула волшебница, смахивая со лба прядь вьющихся волос. — Это будут уже мои проблемы, — с нажимом ответила я, смягчив взгляд. С одной стороны мне было неожиданно приятно, что Грейнджер беспокоилась обо мне, но с другой я не могла поступить иначе. Она лишь покачала головой и тяжело вздохнула, наверняка мысленно думая над тем, как она уже устала пытаться поставить на истинный пусть всяких бунтовщиков вроде меня или Рона. — Ладно. Надеюсь, профессор всё забудет. — Ага, как же! — засмеялся Рон. — Он у нас злопамятный, — добавил с ухмылкой Гарри. Гермиона одарила их тяжёлым взглядом и произнесла:. — Пойдёмте на Прорицание. Мы двинулись за ней. А я всю дорогу гадала, что же всё-таки устроит мне Ужас Подземелий? Времени было ещё довольно много до урока, но по пути в Северную башню, когда троица и я оказались на верхних этажах, нашему взору представилась странная сцена. Какой-то маленький человечек, в колпаке и нелепом костюме с наглым, усмехающимся выражением лица, парил в воздухе и кидал в сторону завхоза-Филча водяные бомбы. Тот громко ругаясь, и проклиная призрака на чём свет стоит, пытался поймать его. Злобный человечек только издавал неприличные звуки в сторону Филча. Завхоз начал кричать ещё громче, а призрак, вдруг заметив миссис Норисс, с воплем швырнул в неё бомбу. К счастью Филча, заряд попал только рядом с кошкой, но всё же хорошо её облил. Миссис Норисс, не ожидавшая такого зверского обращения к себе, громко мяукнула, подпрыгнула, и со свисающей от воды шерсти, и яростным шипением, бросилась прочь. Завхоз, напоследок пообещав призраку выгнать его из Хогвартса, кряхтя, бросился вслед за кошкой, подзывая её. Мы, конечно, могли бы и дальше пройти, но этот самый противный человечек увидел нас, издал неприличный звук и метко бросил в нас водяную бомбу. За долю секунды мы разбежались в стороны, но Рон на пару мгновений замешкался и теперь стоял мокрый с головы до ног. Призрак довольно рассмеялся и снова метнул заряд с водой. На этот раз никто не пострадал. Троица вытащила палочки и пыталась попасть по наглому человечку, но тот либо был невосприимчив к заклятиям, либо просто очень хорошо уворачивался, и при этом умудрялся ещё и бросать бомбы. И вот, полностью мокрые, вспомнив, что мы всё-таки гриффиндорцы, мы дружно и смело решили, что пора делать ноги. Всё же, как ни стыдно это признавать, мы не смогли справиться с этим надоедливым призраком. И зачем его держат в школе? Этот человечек задержал нас, из-за чего мы начали опаздывать, поэтому пришлось со всех ног подниматься по винтовой лестнице, ведущую в вверх Северной башни. Каждый раз, спотыкаясь об очередную каменную ступеньку, я громко чертыхалась. Отбив себе все ноги на проклятой лестнице, мы всё же успели добраться, не вовремя, конечно, но опоздали всего на минуту-две. Открыв дверь в класс, мы вошли. Кабинет был на редкость… странный. Комната была погружена в красный полумрак, окна были задёрнуты бардовыми шторами. В классе было душно и жарко, но почему-то в широком камине всё равно горел огонь. В помещении было более двадцати круглых столиков с мягкими пуфиками. Повсюду стояли книжные полки заставленные чайными чашками, свечами, блестящими кристаллами, колодами карт и круглыми прозрачными шарами. В классе стоял тёрпкий, тяжёлый, дурманящий аромат, от которого у меня начала кружиться голова. Профессора мы не увидели. Поэтому быстро прошли внутрь класса и сели за столики: Гарри с Роном, я с Гермионой. Остальные ученики тихо переговаривались и обсуждали обстановку в кабинете, жалуясь на невыносимую духоту. Вдруг откуда-то из мрака, вышла сама Трелони. Она была одета, как и на распределении, но теперь на её плечах лежала не одна шаль. Я про себя заметила, что она похожа на стрекозу. Ученики разом замолкли и уставились на профессора. — Добро пожаловать на урок Прорицания, мои дорогие. Называйте меня профессор Трелони. Хочу вас сразу предупредить: прорицание самое трудное из магических искусств, я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Ведь книги помогают до определённых пределов, — она таинственно оглядела класс, а Гермиона сидела с обескураженным видом. Гарри и Рон переглянулись, заметив её выражение лица. Профессор продолжила: — Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. Вы, — стрекоза приблизилась к перепуганному Невиллу. — Как чувствует себя ваша бабушка? Гриффиндорец сглотнул и неуверенно ответил:  — Хо-хорошо…  — На вашем месте я бы так не думала, — слегка наклонив голову, произнесла Трелони. Невилл побледнел. Вдруг стрекоза метнула свой взгляд на меня. — О-о, а Вас ждёт неожиданное известие! Я скептически подняла бровь. — И какое же? — О-о-о, моя дорогая, оно будет очень важным и неожиданным! — прошептала она своим приглушённым и таинственным голосом. Я нахмурилась и слегка закатила глаза. Я не верила во всю эту чушь с гаданиями на руках, картах и прочими шарлатанскими штучками. Трелони укоризненно покачала головой и поправила круглые очки: — Очень зря, что не верите мне, — впилась в меня глазами стрекоза. — Я вижу, что вы такой же недоверчивый человек, как и один ваш близкий родственник. Ха! А вот и первый прокол. — Хочу посвятить Вас в то, что у меня нет ни единого родственника, — с чувством победы ухмыльнулась я. — Как же так? — удивлённо прищурилась стрекоза. — Она родилась в приюте, — недовольно пояснила Гермиона. Наверно, ей тоже надоела эта чушь. — Моя дорогая, но моё Третье Око никогда не врёт! — настаивала на своём Трелони. — Ну, тогда наверно, оно сегодня немного барахлит, — я не сумела сдержаться. Грейнджер и некоторые из гриффиндорцев тихо прыснули, а Парвати и Лаванда одарили меня злобными взглядами. Стрекоза поправила свою накидку, состоящую из шалей, и приглушённо отчеканила: — Вижу, Вы совсем не верите в Дар ясновидения! От Вас, как и от Вас, — она взглянула сначала на меня, потом перевела взгляд на волшебницу. — Я своим мысленным взором вижу, что у вас очень слабая аура! Вы не способны смотреть сквозь пелену тумана, застилающего будущее. Наверно, Трелони подумала, что это хоть как-то должно было огорчить нас. Ничего подобного. Я еле сдерживалась, чтобы хорошенько не фыркнуть. Стрекоза ещё раз строго на нас взглянула, отвернулась и произнесла:  — Прошу, пусть каждый пройдёт к шкафам и возьмёт оттуда чашки. Сегодня мы будем разгадывать знаки будущего, путём вглядывания в чаинки. Надеюсь, сегодняшний урок вселит в сидящих здесь скептиков веру. А Вы, мисс, — «предсказательница» обратилась к Лаванде, которая сразу же вздрогнула, — принесите сюда тот большой чайник. Когда все уселись уже с полными чашками чая, стрекоза оглядела класс таинственным взглядом и объявила:  — Выпейте чай, когда на дне останется гуща, поболтайте её, отдайте чашку соседу, посмотрите на гущу и растолкуйте увиденное. Я сделала маленький глоток. Чай был же такой отвратительный, как и кабинет… Все начали передавать друг другу чашки, всматриваясь в противную гущу. — Похоже на крест… — пробормотал рядом Рон и, заглянув в учебник, добавил: — Это значит горе… Но ещё тут есть что-то похожее на… на солнце… Означает радость. Значит, меня ждёт горе, которое принесёт за собой радость?! — удивился Уизли и произнёс, но уже тише, чтобы не слышала Трелони: — Бред какой-то… Поднялся гул — всем нетерпелось узнать своё будущее. Только Гарри просто крутил чашку в руках, даже не смотря в учебник. Я взглянула в свою гущу. Хм, похоже на клинок или меч… А это на какую-то птицу… Ворон… Нет, сова, или всё-таки ворон? Я даже не успела открыть учебник и узнать значения, как стрекоза оказалась тут как тут. Профессор посмотрела в мою чашку и полным, драматизма и мрачности голосом даже не произнесла, а словно вынесла мне приговор: — Клинок означает боль, моя дорогая, а птица — неожиданное известие. Я переглянулась с Гермионой. В отличие от моей гущи, хоть имевшую хоть какую-то форму, гермионина была похожа на грязь и больше ничего, но профессор и там увидела знаки свыше… — Ох, у Вас здесь очертания медведя, что означает сложные преграды, которые Вам не суждено будет преодолеть, — покачала головой стрекоза, уже представляя трагическую судьбу волшебницы. Мы ещё раз переглянулись, а Трелони зашагала к Гарри и Рону. Она глянула в чашку Уизли, слегка наклонила голову и подошла к Поттеру. Взяв в руки его чашку, и как только посмотрела на его гущу, стрекоза с ужасом поставила чашку на стол. Её глаза увеличились в несколько раз, и она, держась за сердце, тихо произнесла: — М-мой д-дорогой ма-мальчик… У тебя Грим! — Грин? — переспросил Дин. — Не Грин, а — Грим, — поправил какой-то гриффиндорец, заглядывая в учебник. — он является в виде чёрной собаки. Предвестник смерти. Воцарилась тишина. Все глядели на Гарри, так будто он сейчас должен немедленно упасть замертво. Но не успел никто ничего сказать, как прозвенел звонок. Ученики молча выходили из класса, изредка бросая внимательные взгляды на Поттера. Когда троица и я вышли к лестнице, Гермиона твёрдо сказала: — Не волнуйся, Гарри. Её предсказания ничего не значат. Я читала, что прорицание одна из самых неточных наук. — Но, Гермиона, я уже видел Грима, — посмотрел на неё Поттер. — Ты видел Грима?! — воскликнул Рон. — Да. Вечером, когда я сбежал от Дурслей, — ответил он. — Ну? Что ты на это скажешь? — прищурившись, осведомился у волшебницы Уизли — Ох, Рон, эта могла быть какая-нибудь бродячая собака! — закатила глаза колдунья. — Гермиона права. Прорицание — это полнейшая чушь. Если Грим предвестник гибели, то почему Гарри ещё жив? Трелони просто шарлатанка, — поддержала я Грейнджер. Рон хотел уже что-то высказать, но Гарри его опередил: — Так, всё. Давайте не будем об этом. Не хочу говорить сейчас о моей скорой кончине, — мрачно произнёс он. — Хорошо, Гарри не будем, — понимающе кивнула ему Гермиона и угрожающе посмотрела на Уизли. Тот недовольно поджал губы. Чтобы сменить тему я спросила: — Что у нас сейчас? — хотя я прекрасно знала расписание. — Уход за магическими существами, — ответила волшебница. — Интересно, как Хагрид проведёт свой первый урок? Надеюсь, у него всё отлично получится! — сказал Поттер. — Да, я тоже, — улыбнулась Гермиона. — Но только придётся следить за Малфоем, как бы он всё не испортил. Вы же его знаете, — мрачно добавил Рон. Все сразу нахмурились.