Охота на паука

Шона вновь сидела на ободранном автомобильном сидении и вглядывалась вдаль, но в этот раз за рулём был Джерард. Мотоцикл парня, к счастью, бывший небольшим, привязали к крыше в надежде на то, что крепления и тросы выдержат. Молодые люди были в пути уже около часа, но за это время ни один из них не сказал ни слова, и мир вокруг словно состоял лишь из урчания мотора, шороха колёс и стука мелких камушков, изредка ударявшихся о дно машины. Однообразный пустынный ландшафт мог бы уже изрядно намозолить глаза, но никто не обращал на него внимания. У Шоны перед взором по-прежнему стояло лицо мёртвого Боба, невероятно светлые голубые глаза, устремлённые в рассветное небо. Пустые глаза. Мёртвые глаза. Они похоронили его там же, возле завала, вырыли яму, достаточно глубокую, чтобы не позволить голодным койотам добраться до тела, куда и опустили Боба. Никаких ритуалов, церемоний: казалось, Джерарду не терпелось поскорее покончить с этим и бежать, куда угодно, лишь бы подальше от места, где он убил своего друга. Золотисто-рыжая земля быстро укрыла собой белый костюм, напоминающий саван. Минута, другая - и казалось, что ничего не произошло. Уэй бессильно разжал пальцы, и лопата упала на песок. Наскоро сооружённый крест из пары досок установлен: "Ты с нами навсегда, Боб", - и вот, могила выглядит так, будто тело этого киллджоя покоится здесь уже долгие годы, впитывая в себя безжизненный мрак подземного мира, и ничто не говорит о том, что когда-то Боб был таким же живым, как и его друзья, шутил, предпринимала опасные вылазки, не мог с кем-то поделить простую пачку чипсов... Он уже больше походил на столетнего призрака, чем на настоящего человека, и это, возможно, должно было помочь Джерарду заглушить боль. Может, это и был лучший способ избавиться от страданий - сделать вид, что умерший был просто сном, сказкой, миражом. Пыльная дорога уходила вдаль, - чёрт знает, сколько ещё до убежища! - полуденное солнце накалило салон автомобиля, а потому безумно хотелось пить, но Джерард и не думал останавливаться. Отчаяние и (Шона была готова поклясться, что знает, каково это) покалывание в области сердца гнали вперёд лучше любых энергетиков. Несколько раз Шона пыталась заговорить с парнем - её ждали лишь равнодушные односложные ответы или и вовсе молчание. Напряжение стало попросту осязаемым, хоть Джи и было всё равно, ведь его мир был весь соткан из тонких ниточек бессилия, злобы, страха, которые так легко запутать, делая сети ещё опаснее, но очень тяжело разорвать, избавиться от этих пут. Неизвестного дракулоида они похоронили там же, скрыли тело в наспех вырытой в песке могиле. Но сделать это пришлось Шоне - парень наотрез отказался даже прикасаться к умершему, словно это он был виноват в гибели Боба. Девушка стянула с лица покойника маску - она ещё пригодится, чтобы передать Ведьме Феникс, способной провести душу этого человека в иной мир, - и ей поневоле стало жутко: вновь пронзительный взгляд не успевших умереть глаз, ещё одна жизнь, которую они разрушили, таилась за этим взором, потерявшим осмысленность, но ещё хранящем в себе эхо жизни. Это была девушка, ей где-то за двадцать пять. Было. Смуглая кожа, спутанные чёрные волосы; пирсинг брови - два металлических шипа, выглядывающих из-под кожи; полные губы, потрескавшиеся от жары, побледневшие, украшены небольшим тёмным колечком, выглядящем неестественно в сочетании с белой униформой. Пожалуй, она могла бы тоже присоединиться к Киллджоям в их безрассудном, но всё же исполненном жизнелюбия приключении. Горький клубок, до этого, очевидно, болтавшийся где-то в глубине живота, подкатил к горлу, будто бы пытаясь вытолкнуть наружу саму душу Шоны. Чувство вины. Это они с Джерардом, по их вине двое молодых людей погибли сегодня, лишь потому, что двум сорвиголовам вздымалось поиграть в героев, а потому не имеют права даже прикасаться к этим телам. Лучше бежать отсюда, пока возмездие не нашло их. Впрочем, разве Боб и эта девушка не были мертвы ещё до того, как сердце перестало биться, окончив отсчёт? То были не люди - просто рабочая сила BLI, беспринципные и неразумные зомби. Это уже труп, безжизненное тело, не человек, и убийства быть не могло в принципе. Это было освобождение... Верно? Колёса зашуршали - автомобиль сбавил скорость и остановился. Не совсем понимая, что стало тому причиной (разве Джерард не собирался мчать вперёд, пока горючее в баке не закончится?), Шона в недоумении подняла глаза на парня. Тот смотрел прямо на неё, словно это девушка была тому причиной. - Что-то не так? - чувствуя, как горечь царапает горло, делая голос хриплым, задала вопрос девушка. Джи посмотрел на неё так, словно она сморозила несусветную глупость, но в глазах юноши читалось... Сочувствие? Нет, ведь с Шоной не случилось ничего, способного пробудить в парне сопереживание, верно? Или... Уэй молча порылся в бардачке и извлёк оттуда изрядно помятую картонную коробку с бумажными салфетками. Всё ещё ничего не понимая, девушка приняла её и лишь тогда ощутила, как по щеке, оставляя на пыльной коже липкий след, скатилась слезинка. Чувствуя себя крайне неловко, Шона поспешно выхватила салфетку и стёрла каплю, смутившую её, но это не помогло избавиться от обеспокоенного взгляда Джерарда. - Я в порядке, - почти раздражённо бросила девушка. - Можем ехать. - Поверь мне, я знаю, что такое "в порядке", и это выглядит совсем иначе, - парень говорил сухо, точно пытаясь скрыть свои истинные эмоции. - Так или иначе, пора бы сделать остановку, я не могу вести машину три часа подряд, когда нам ничего не угрожает, верно? Так они и поступили: из-за сиденья мистическим образом появилась пачка печенья с шоколадной крошкой (Шона была готова спорить, что это печенье вполне может быть старше Девочки), а также две банки диетической колы - напоминание о прошлом, не столь отдалённом, как казалось бы, этот напиток, запрещённый теперь, казался на вкус просто волшебным. Вряд ли дело было в самой жидкости, потерявшей почти весь газ и, казалось, странно загустевшей - дно было в том, что Шона сейчас сидела в машине где-то в пустыне посреди Калифорнии, рядом шуршал обёрткой Джерард, готовый гарантировать безопасность, а ближайший патруль был где-то неизмеримо далеко. - Ты точно в порядке? - прожевав ещё кусочек крошащейся выпечки, уточнил Уэй. - Неужели ты думаешь, - севшим голосом огрызнулась девушка, - что я настолько склонна впадать в депрессию по малейшему поводу, что теперь совесть будет мучать меня неделями? - Да, - просто сказал Джерард. - я точно не думаю, что ты умеешь скрывать свои эмоции. Ты винишь себя в гибели Боба, хоть и прекрасно знаешь, что виноват в этом я. - Ты не... Слова застряли в горле. Шона прекрасно знала истину, но не смела высказать её. Джерард не мог поступить иначе - наверное. Разве что вообще оставить в покое пару дракулоидов, хотя, похоже, это было не в его власти - демоны, которых зовут Гордость и Боевой Дух не позволили бы ему уехать с миром, нет. Но сказать об этом - всё равно что плеснуть жгучий уксус на свежую рану, заставляя парня страдать ещё сильнее, до тех самых пор, пока боль не вынудит его пустить пулю в висок. А Шона не была чудовищем. Джи кивнул: он всё прекрасно понимал, но с этой мыслью придётся смириться. Или умереть. - Постой, - в потухших глазах парня что-то сверкнуло. И в следующую минуту он извлёк из-под сиденья тёмную фляжку; на дне её, безусловно, плескался коньяк. Да можно ли достать его сейчас? Очевидно, пережиток прошлого. Ни секунды не сомневаясь, Шона приняла ёмкость из рук Джерарда, словно кто-то неведомый прошептал ей, что иного выхода нет. В жизни она не пробовала алкоголь - сначала, когда всё было в порядке, BLI были лишь маленькой компанией, производящей электронику, она была слишком мала, а после настали времена, когда даже таблетки от головной боли выдавались властями под расписку. Девушка сделала глоток, чувствуя, как терпкая жидкость обжигает пересохшее горло. А затем ещё один, и ещё, забыв о чувстве меры. Где-то вдалеке, на заднем плане, дрожа и вибрируя, словно застряв в невидимой паутине, проплыла мысль: "Интересно, а доедем ли мы до убежища, если Уэй напьётся?" Однозначно, ответом ей было твёрдое "нет", но саму Шону это уже не волновало. Её ничего не волновало.