Вопреки судьбе

- В конце концов, я ныне – героиня приключенческого романа! – шептала себе под нос Лиза. – Мне должно везти! Убеждениям она поддавалась плохо. Девушке с трудом удавалось сохранить скучающее выражение лица и не начать бегать из угла в угол. Впрочем, в ее наряде и не побегаешь. Она едва могла ходить. Даже в сравнении с платьями этого мира, к которым худо-бедно девушка начала привыкать, праздничное казалось неподъемным. Лиза ощущала себя знатной интриганкой… *** …Накануне она осмелилась просить аудиенции у короля. И аккуратно спросила Людовика, можно ли сделать так, чтобы за несколько покоев до комнат королевы никого, кроме дам, не допускали. А дам из королевского окружения, в свою очередь, после их прихода не пускали далее одного помещения от королевы. Девушка путано объясняла, что волнуется за ее величество. И понимала, что выглядит глупо и странно в глазах Людовика. - Мадмуазель, потрудитесь объяснить, зачем вам это надо?! – прищурился король. – Это как-то связано с намеками Ришелье? - А… на что намекал кардинал? – робко уточнила Лиза, хотя догадывалась, на что. Людовик хмыкнул. Видимо, он подозревал, что девушка связана с Ришелье, возможно, шпионит для него. - Он отчего-то очень хочет видеть на королеве алмазные подвески, - все же ответил король. Лиза подавила в себе желание немедленно все рассказать. Если все получится, решила она, будет, о чем рассказывать. Если же нет, то нынешний ее рассказ будет неуместен. Да и надо будет как-то объяснять, откуда она все это знает. - Возможно, ваше величество, - сглотнула она и постаралась принять уверенный вид. – Я клянусь вам, что не желаю дурного вашему величеству. Я крайне признательна вам за все то, что вы сделали… - Полно! – прервал поток ее благодарственных излияний Людовик. – Я уверяю вас, все будет сделано, как вы просите. К ее величеству смогут пройти только дамы из ее окружения. И они не смогут уйти от королевы далее одних покоев, за исключением самой бальной залы, конечно, куда они направятся вместе со своей госпожой. Для вас везде будет сделано исключение. Вы довольны? - Еще одна просьба. - Говорите! Лиза на мгновение замешкалась. Хотелось бы, конечно, если все выгорит, лично приблизиться к королю. Но такое вряд ли позволительно. Поэтому придется искать обходные пути. - Отец Венсан де Поль будет ли там? Позволительно ли мне будет за вечер приблизиться к нему, а ему к вам? - Вы увлеклись интригами? – скривился Людовик. - Уверяю вас, я желаю вам… - Помню, - вновь прервал ее король. – Хорошо, пусть так. - Благодарю вас, ваше величество!.. *** Это красивое здание Лиза помнила еще по своей прогулке по Парижу. Когда изумилась тому, что оно стоит на самой страшной площади города. Сегодня, правда, почти вся площадь была занята каретами. Тут и там вспыхивали ссоры за право поставить экипаж ближе к входу в Ратушу, возницы поругивали соседей, чьи лошади лезли к их упряжи, лакеи отдыхали на запятках, тайком от хозяев распивая бутылку дешевого вина. Лиза прибыла пешком, а потому вся эта суета ее касалась лишь постольку, поскольку ей следовало пройти через площадь ко дворцу. Не была она задействована и в Марлезонском балете, оставаясь только приглашенной гостьей. А потому даже небольшой комнатушки для отдыха ей выделено не было. Несмотря на все это, Лиза прибыла довольно рано. С одной лишь целью – выбрать для себя подходящее место ожидания. Бальную залу было определить легко, именно туда вела огромная парадная лестница на второй этаж. Комнаты по левую сторону были выделены королеве и дамам, по правую, соответственно, королю и кавалерам. Зря она так волновалась, размышляла Лиза. Кажется, такое распределение частей дома тут обыденно, достаточно было вспомнить хотя бы Лувр. С местом, где ей следует ожидать гасконца, Лиза тоже определилась быстро. За двое покоев до комнаты, где будет ожидать Констанция. Кроме нее тут находились только два швейцарца, несших службу. Еще двое стояли на входе в эту комнату, из открытых дверей их было хорошо видно. А вот двери в следующее помещение были уже закрыты, как были закрыты двери и в нем. В третьей же комнате, приемной королевы, где ожидала Констанция, уже двери были распахнуты в проход к бальной зале. Лиза глянула на Мишель, равнодушно стоящую подле нее и держащую плащ. И как только ничего не боится?! *** Время текло нестерпимо медленно. Сумерки на улице сменились ночью. Возле Ратуши зажглись огни, но дальше все было погружено во мрак. Девушка вдруг острее, чем в другие дни, ощутила себя в романе. Она в бальном платье, во дворце. И даже открывающийся из окна вид на Гревскую площадь не ужасает, потому что сейчас это обычная площадь. Лиза уже почти сроднилась со своим платьем, не ощущая никаких неудобств. Зато нафантазировала себе, что д’Артаньян, как любят показывать в фильмах, уже влез в открытое окно где-нибудь на третьем этаже, по тайным лестницам спустился на второй прямо в приемную королевы… Со стороны бальной залы донеслась музыка. Балет начался?! Лиза чуть было не подскочила на месте, но вовремя вспомнила, что пока все идет «по сценарию». Ведь гасконец приехал не до бала, а во время. Скорее всего, музыка просто приветствует гостей. Сейчас Анна Австрийская, должно быть, уверяет Людовика, что оставила подвески в Лувре, боясь их везти через толпу горожан, набивших улицы Парижа. Правду сказать, в книге Лизе это объяснение казалось совершенно глупым. Но поскольку сегодня девушка лично добиралась до Ратуши, она убедилась, что на деле оправдание довольно правдоподобно. И пусть королевской карете надо было проехать совсем немного от одного дворца к другому, но именно на этом пути, вдоль набережной, толпилось больше всего народу, желающего поглядеть на короля с королевой, а также на иных знатных гостей. Охрана же королевских кортежей хоть и была внушительной, но все же вокруг не идет война, а потому и не выстраивались гвардейцы в несколько рядов вокруг кареты. Чтобы успокоиться, Лиза начала прислушиваться к доносившейся музыке. Очень торжественно и очень медленно. Что можно под это танцевать? Девушка пыталась оживить в памяти сцены танцев из исторических фильмов, подставляя движения актеров под звучащую музыку. Получалось представить только поклоны и приветствия. Пожалуй, она права, просто гости прибывают. Такое развлечение и вправду ее успокоило. Когда в соседних покоях гулко зазвучали шаги, Лиза не сразу обратила на них внимания. И заметила д’Артаньяна лишь когда он появился на пороге. - Мадмуазель Луиза? – удивился он, кланяясь. - Рада вас видеть, сударь, - улыбнулась Лиза, вновь ощущая приступ паники. И, чтобы его скрыть, поспешила спросить. – А вы одни? - Увы! Я позже расскажу вам! Простите, я должен спешить… - Разумеется. Лиза отвернулась к окну, делая вид, что просто не знает, куда пойти. В то время как гасконец направился к закрытым дверям в следующие покои. - Гвардеец роты господина Дезэссара! – бросил он швейцарцам. - Простите, сударь, - на ломаном французском сообщил один из охранников. – Не велено. Далее позволительно проходить только дамам. Д’Артаньян было потянулся к эфесу шпаги, но вовремя опомнился. - Вот как? – вместо этого лишь протянул он. – Отчего? - Приказ его величества, - сообщил швейцарец. - И что же? – нахмурился гасконец. – Мне никак не попасть в приемную ее величества?! Но меня ждут… - Никак, сударь, это единственный проход. Ну или через бальную залу. Д’Артаньян тихо выругался, на что швейцарец упорно промолчал. Лиза же мысленно радовалась тому, что охрану во дворце несут швейцарцы. Хотя, читая книгу, она никак не могла понять, отчего королевские мушкетеры несут дежурство не возле покоев короля и королевы. Кажется, так было лишь позже. Ныне же, непосредственно охрану покоев венценосной четы несла швейцарская рота. Гвардейцы господина Дезэссара несли охрану помещений ближе к выходу. Всему этому Лиза была необыкновенно рада сейчас. Мушкетеры или гвардейцы господина Дезэссара могли пропустить гасконца, хорошо его зная и сделав для него исключение. Швейцарцам же не было дела до прибывшего. Девушка, стараясь держаться все также равнодушно, будто этот разговор ей неинтересен, медленно направилась к дверям. Один из охранников, разумеется, немедленно открыл для нее и ее служанки створку дверей, в то время как второй зорко следил за тем, чтобы туда не прошел тот, кому это не полагается. - Мадмуазель Луиза! – остановил девушку окрик, когда она уже стояла в дверях. - Что вам угодно? – пробормотала та, поворачиваясь. - Вы направляетесь на бал? - Вы угадали. Я осмелилась просить меня пустить сюда… Видите ли, одна известная нам обоим дама сообщила мне, что вы и ваши друзья можете приехать сюда. Я надеялась, пользуясь случаем, повидаться. Но раз уж вы прибыли один… Лиза прервала себя на полуслове. - Я пойду? – полувопросительно произнесла она. - Вы увидите эту даму? - Очень на это надеюсь. - Могу ли я просить вас передать ей кое-что? - Если только это не что-то тяжелое, - улыбнулась Лиза. – Признаться, я с трудом несу саму себя в этом наряде. - Это нисколько не отяготит вас… Д’Артаньян еще колебался, очевидно, не в силах доверить никому свою ношу. - Вы скоро увидитесь с ней? - Она должна быть в соседних покоях или за ними. Девушка бросила взгляд в соседнюю комнату. - Видимо, в следующей зале, - добавила она. - Передайте ей это, - гасконец наконец решился. Другого выхода, пожалуй, у него и не было. Не устраивать же драку с охраной королевы! На звук сбегутся со всех сторон, молодого человека арестуют – а миссия все равно окажется невыполненной. Лиза, чувствуя себя обманщицей и заговорщицей, приняла из рук д’Артаньяна небольшой сверток. - Непременно. Надеюсь, вы вскоре навестите меня и расскажете, куда пропали ваши друзья. - Я буду у вас завтра, - кивнул гасконец. – Вы передадите? - Тотчас же, - уверила Лиза, делая шаг вперед. Как только Мишель проследовала за госпожой, швейцарцы закрыли дверь. *** Они были похожи на тонкие ледяные сосульки. Только совсем не таяли, а слабо поблескивали в свете свечей. Лиза отошла к окну медленно, чтобы не привлечь внимание присутствующих здесь охранников. Развернула сверток, переданный д’Артаньяном. И вот теперь замерла, разглядывая их со всем вниманием. - Нам надо торопиться, сударыня, - тихо напомнила Мишель, протягивая маленькое тонкое лезвие. - Да, - пробормотала Лиза. Срезать два подвеска, завернуть их в платок, спрятать в лиф платья. Оставшиеся вновь спрятать в сверток, можно даже не пытаться сделать это так, как у гасконца, все равно сравнить некому. - Мишель, идите за мной до тех пор, пока вам будут позволять, - велела Лиза, хотя это и было излишне, она этот приказ отдала еще накануне. В соседние покои их пропустили без проблем. - Мадмуазель Луиза? – удивленно воскликнула Констанция. Галантерейщица была тут одна, остальные дамы, если они сейчас здесь, толпятся в большой приемной или непосредственно в покоях королевы. - Они тут?! – мадам Бонасье, подбежав к Лизе, перешла на шепот. – Он приехал? Д’Артаньян?! - Он тут, - кивнула Лиза. – Но он, увы, один. Зато он просил передать вам это. Его самого не пропускают дальше. Сверток перекочевал в руки Констанции. - Простите, я должна идти. Хочу взглянуть на балет, - продолжила Лиза. – Я задержалась, надеясь увидеть… - Я понимаю, - вспыхнув алым цветом, прошептала мадам Бонасье. – Благодарю вас, что передали… Ах, если бы он только знал, как ему будут признательны… Но, впрочем, все равно ему не пройти… Лиза слушала ее с вымученной улыбкой, с каждым словом ощущая себя все ужаснее, никакие мысленные увещевания, что она поступила, как должно, не спасали. Ведь чтобы этого достичь, она воспользовалась чужим доверием! - О, простите меня! – отмахнулась Констанция. – Вам, наверное, кажется, что я будто в лихорадке. Простите. Конечно, ступайте на бал. Мне тоже следует спешить! Девушке вовсе не казалось все это лихорадочным бредом. Понятно, думала она, идя к бальной зале, что галантерейшица переживает, что королева не может наградить ее спасителя. Вот только уже спасителя ли? А ведь д’Артаньян и вправду сделал все. Он добыл подвески. И не десять, а все двенадцать. Только королева об этом не узнает, пожалуй. Зато гасконец наверняка догадается, кто виноват в том, что драгоценностей стало меньше. И будет зол на Лизу. Не объяснишь ему, что вся награда, на которую он мог рассчитывать, - это перстень, который он продаст, опять же, чтобы спасти Анну Австрийскую. Но уже ничего не получив взамен. Только потом он все это понял бы… А вот поймет ли в этом мире? Наверное, нет, ему же награду не получить. И в том, что ему никто не благоволит, теперь гасконец будет винить ее. *** Мишель остановили у большой лестницы. И то, догадывалась Лиза, это было почетно для простой служанки. В бальный зал мадмуазель Луиза вошла одна. И мгновенно оказалась разочарована. Когда бываешь в подобных залах старинных дворцов, всегда восхищаешься тем, какие они просторные и широкие. Ну, за исключением нескольких «туристических» дворцов, где толпы этих самых туристов занимают все место вокруг. Сейчас и здесь толпа была, пожалуй, не меньше. Лиза даже задумалась о том, где же тут танцевать. Правда, в отличие от туристических мест, пропихиваться, работая локтями в толпе, не пришлось. Публика перемещалась по зале довольно свободно. Лиза, немного привыкнув к этому, принялась оглядываться по сторонам. - Вы не меня ищете, дитя мое? – раздалось слева. - Вас! – обрадовалась Лиза тому, что господин де Поль обнаружил ее сам. - Я так и подумал, увидев, как вы появились в зале. Чем я могу вам помочь? Его величество говорил, вы пожелаете со мной о чем-то переговорить. - Вот! – девушка протянула ему два подвеска, замотанных в платок. – Вы можете это передать королю? - Это все? Вы более ни о чем не хотите мне сообщить? Отец де Поль внимательно взглянул на нее. И Лиза припомнила, что он из иезуитов. Ох, не зря, видимо! Наверное, такой же интриган… Девушка в ужасе гадала, верно ли она поступает. Передаст ли он подвески королю?! Может, ей все же следует сделать это самой? Хотя, как? Под каким предлогом она приблизится к Людовику? К тому же в данный момент его не было в зале. Судя по всему, он находился в отведенных ему покоях. И появится, насколько помнила девушка, только перед танцем, когда и будет пересчитывать подвески. - Это все, - кивнула Лиза. И добавила шепотом. – Пожалуйста, передайте это сейчас же его величеству. - Хорошо, - согласился священник и покинул девушку. *** Вот теперь она находится в том же положении, что и д’Артаньян, думалось девушке. Она тоже вынуждена довериться стороннему человеку, чтобы добиться своей цели. А вот можно ли доверять этому человеку? Среди католических святых был некий Венсан де Сен-Поль. Лиза плохо помнила даже имя. И уж тем более не помнила, что это был за человек, когда он жил и когда был причислен к лику святых. Просто он как-то упоминался среди сонма других. Приятно, конечно, думать, что это именно тот человек. Только очень страшно, это же означает, что она общается с настоящим святым! Впрочем, ну какой из иезуита святой? Зато вот интриганы из них выходят отличные! - Мадмуазель Луиза? – рядом с ней очутился какой-то молодой человек. Низко поклонился, так что волосы едва не коснулись пола. – Позвольте представиться… - Да, да, - пробормотала та растерянно. И даже не обратила внимания на выражение лица мужчины, как не запомнила вовсе ни его внешний вид, ни его имя. Зачем они ей? Зато когда в зале появился король, а следом Анна Австрийская, Лиза в нетерпении уставилась на них. Однако, к разочарованию девушки, балет оказался именно балетом. То есть постановочным танцем-спектаклем. Правда, в нем было мало театральности, но много бала, однако все роли были расписаны, а потому не нарушались. Анна Австрийская была бледна, но на левом плече, подхваченные бантом в тон голубой атласной юбке и перьям на фетровой шляпе, сверкали подвески. Десять их было или двенадцать, но они отлично гармонировали и с алмазными застежками наряда королевы, и с серым лифом ее платья. Пожалуй, среди прочего многоцветия, это сочетание было самым строгим. В балете было шестнадцать выходов. И кавалер, представившийся Лизе, но чьего имени она не запомнила, продолжал оставаться возле нее, тихо давая ей пояснения о ходе сюжета балета. Правда, эти пояснения были излишни, сюжет не был сложен для понимания, так что девушку скорее раздражало назойливое внимание молодого человека. Он, кажется, вслед за другими, заинтересовался дамой, которой благоволит король. Пожалуй, самым разумным было бы сейчас обратить внимание на этого мужчину. Реальность этого мира требовала от нее искать жениха и побогаче. Вот только именно сейчас ей было совсем не до кавалеров. Все мысли сводились к тому, сколько проклятущих «сосулек» висит на плече королевы: десять или двенадцать? Только один раз Лиза услышала то, что бормотал назойливый ухажер. Он указал на мужчину в костюме испанского гранда, им был кардинал Ришелье. Девушка отметила, что и он вовсе не так стар, как любят показывать в фильмах. Невысок и изящен. Наверное, не зря говорят, что он нравится дамам. В светском костюме вовсе не похож на прелата, ему бы военную карьеру строить! Лиза уже подустала от зрелища пасторали перед ней, изображающей охоту. И готова была аплодировать громче всех, когда последний танец был исполнен. Король, проводив на место жену коннетабля, поспешил направиться к супруге. Гости с интересом поглядывали в их сторону, имея возможность только гадать, что могло послужить причиной отступления Людовика от этикета. Лиза же это знала.