Хроники Горнолесья

      Дорога через лес заняла всего три дня, но за это недолгое время отряд успел побывать в самых различных передрягах. Малкусу и Тарии то и дело приходилось расчищать дорогу, а на развилках лесной дороги уже эльф по положению Ластры на дневном небе да по звездам на ночном старался определить нужный путь.       Ночью второго дня пошел страшный ливень. Все тогда спрятались в палатке гнома, которую он так мастерски залатал, что в месте разреза вода совсем не протекала. Быть может, тут не обошлось без чародея, для которого промокнуть было страшнее всего на свете, да только тот молчал и лишь лукаво улыбался, пока Лимия расхваливала довольного Малкуса. А снаружи под проливным дождем обиженно фыркала лошадь.       Небо расчистилось лишь под утро, и черные тучи сменило палящее солнце. Неумолимо приближающаяся темния будто бы снова отступила. Только теперь путникам приходилось то тут, то там толкать повозку по настоящему болоту. И толкали ее все, кроме чародея. Бессовестный эльф даже не собирался слезать с повозки, говоря, что, мол, не хочет пачкать полы мантии. Гном клялся при удобном случае укоротить одеяния чародея вместе с его болтливым языком, а Тария улыбалась эльфу так, что ее оскал не сулил тому ничего хорошего.       И вот, вырвавшись из лесных объятий, путники медленно тащились среди скучного однообразного серого пейзажа: убранные черноземные поля сливались со столь же черной дорогой. Как и большую часть пути, путники хранили молчание. Эльф, которого Малкус сменил на облучке, внимательно следил за девушкой, которая, казалось, глубоко ушла в свои мысли. Различные чувства сменялись на ее лице: горечь, страх, презрение...       Акстер не стал раскрывать гному ее редкую среди людей способность. При всем недоверии к незнакомке, он чувствовал, что, отпустив ее, лишится возможности больше узнать о феномене примали у людей, да и о самой сущности таинственной силы. И чем дольше путники ехали, тем более чуткой становилась девушка: она все чаще бросала взгляд в сторону Лимии, хотя все еще ее не видела. Да и в глазах ее появилось теперь слабое сияние, заметить которое мог овладевший в совершенстве Прималью чародей или колдун. Все эти мысли потеснили настороженность и вопросы, связанные с личностью данной особы.       Что же до гнома? За последние три дня они успели познакомиться с девушкой поближе, ее открытый характер, позволял легко поддерживать беседу. И даже старый воин, видавший многое, с меньшим подозрением косился на девушку, хотя и оставался настороже. Сидя на облучке, он внимательно прислушивался к тому, что происходило сзади.

***

      Грязь сменилась аккуратно вымощенной дорогой: повозка въехала во владения Фланделя. Провинция эта испокон веков была одной из самых бедных в Арис. Полвека назад, когда эльф проезжал через Фериополь, перед его взглядом открылась печальная картина: лишь ветхие деревянные дома, да графский небольшой деревянный терем, окруженные поредевшим деревянным частоколом. В общем, одно сплошное недоразумение, а не столица одной из центральных провинций. Откуда тут взяться мощеной дороге?       Вскоре путники въехали в небольшую деревеньку: пять скромных бревенчатых домишек встретили их могильной тишиной.       Эльф соскочил с повозки еще на ходу. Заглянув в окно одного из домов, он отчего-то покачал головой и прошел в дом. Гном осторожно спустился, чтобы осмотреть лошадь, но не отводил взгляда от незнакомки, которая осталась сидеть в повозке. Встретившись взглядом с дварфом, она вдруг встрепенулась, и заметив наконец, что они остановились, сказала:       - Нужно набрать воды. Я могла бы...       - Кто знает, не подсыпешь ли ты в воду яду, – сварливо, но без злости проговорил нахмурившийся гном.       Лицо девушки побагровело:       - Если бы я хотела вас убить, то сделала бы это еще в лесу.       - У вас, у людей, нет порядку в головах. К тому же, ты женщина. – завелся гном.       - Зато у вас, гномов, все однозначно: нет пива - нет доверия. Карлики-пьянчуги!       Акстер показался на пороге как раз тогда, когда горящая от ярости фурия готовилась броситься на Малкуса. Гном же встал в боевую стойку с секирой в руках, готовый отразить нападение. Мигом оценив положение, эльф метнулся в сторону девушки и c налету повалил ее на землю. Грязь смягчила падение, но прежде чем Тария пришла в себя, эльф успел оседлать ее и скрутить руки за спиной.       - Что здесь происходит? – тихо проговорил Акстер, немного переведя дыхание. Он был сильно раздражен.       - Лиса показала свое истинное лицо, – зло рыкнул гном, все еще сжимающий в руках секиру, – еще бы чуть-чуть, и она вцепилась бы мне в горло.       Девушка усмехнулась.       - Ты бы за словами следил, коротышка. Сдались мне ваши никчемные жизни.       Эльф поднялся.       - То есть вы хотите сказать, что решили устроить разборки посреди полной трупов деревни, уважаемые тактики и стратеги?! – голос эльфа звучал едко.       Гном, удивленно посмотрел на него, на что тот кивнул в сторону изб:       - Я успел осмотреть пару домов, везде трупы. Все опустошены, думаю, в других домах то же самое.       Выдержав паузу, он смерил гном укоризненным взглядом. Внезапно эльфу в голову пришла прелюбопытная мысль. Рот его растянулся в хитрой усмешке, а в глазах заиграл странный огонек. Дварф вздрогнул.       - Думал сказать об этом позднее... искал подходящего момента, но теперь я не могу подобрать правильных слов, да и время отнюдь не подходящее... – говорил он медленно, будто бы нарочно растягивая слова.       - Я думаю, она не откажется, – Лимия протягивала руку лежащей до сих пор на земле воительнице. Та изумленно глядела на непонятно откуда взявшуюся девушку.       - Я хотел предложить Тарии продолжить путешествие с нами, но... – глаза эльфа сузились, а улыбка напоминала оскал фенила. Он сверлил гном взглядом.       - Ты ведь не против? – Лимия лучезарно улыбалась воительнице.       - Я... не-не...       - Ну, вот и славно, а теперь поднимайся, нужно привести тебя в порядок. Такая чумазая вся... – защебетала девушка.       Стоило Тарии подняться, как Лимия потащила ее вглубь деревни, оставляя гном с эльфом наедине. Оскал эльфа сменился довольной, но как будто бы неестественной, неприятной, кровожадной улыбкой.       - Не назло же мне ты ее пригласил. Зачем тебе она...       Акстер ничего не ответил. Радость улетучилась с его лица, уступив место привычному беззаботному безразличию. Странностям в поведении своего спутника гном не удивлялся, но как могла еще недавно такая яростная девушка так быстро согласиться на предложение этого интригана...       Вдруг из стороны, куда направились девушки, послышался крик. Из-за угла дома показалась Лимия.       - Акстер, там... там ребенок!

***

      На крыльце сидел лет мальчик лет десяти. Одежка на нем совсем износилась и свисала лохмотьями. Тария суетилась вокруг него, безуспешно старалась привести его в чувства.       - Чародей, черт тебя возьми, сделай что-нибудь, – подбежавший к девушке гном, окрикнул замешкавшегося эльфа.       Тот застыл в нескольких шагах от крыльца. Одного взгляда на ребенка ему было достаточно, чтобы разглядеть признаки страшной болезни. Как он не догадался раньше? Вымерший лес, потускневшая природа, мертвецы в домах - все вокруг так и кричало о трагедии. Пока он долгие годы блуждал по северным равнинам, болезнь продолжала свой смертельный поход. Когда Шинкрест предстал перед ним во всем великолепии красок, лучащийся жизнью и светом, он будто бы даже позабыл о ней. Но ложный образ благополучия треснул, разлетелся на осколки, и открывшаяся картина была безнадежной: прималь уходила из этих мест.       - Сердце бьется, но еле-еле... эльф, черт возьми! – гном бросил грозный взгляд в его сторону.       - Слишком поздно... – пробормотал чародей.       Все бессмысленно. Бороться за жизнь пораженного болезнью было столь же бесполезно, как и пытаться наполнить треснувший сосуд - прималь долго не задерживалась в теле больного. Конец был неизбежен. Смерть была неизбежна.       Вечно молодой эльф не понимал смерть, для него она была чем-то далеким, чуждым. В родном лесу он купался в потоках самой жизненной силы. Когда же из любопытства он покинул лес и отправился путешествовать, привыкший к одиночеству, он избегал продолжительных знакомств. И не удивительно: откуда ему, бесконечно одинокому, знать, что значит дружба и любовь. Боялся ли он, нельзя сказать наверняка, да вот только не он горел желанием открывать новые для себя чувства. Но отчего-то мольбы о помощи той несчастной женщины навсегда врезались в его память.       Меж тем гном вылил на голову ребенка ведро воды.       - Может быть, у него еще есть шанс. – Лимия смотрела на эльфа мокрыми глазами.       - Веришь ли ты в это сама? Девушка помотала головой.       - Я попробую... но ничего не могу тебе обещать.       Эльф подошел к крыльцу.       - Малыш, ответь мне, малыш... – Тария склонилась над мальчиком.       - Отойдите... и как можно дальше. Я постараюсь что-нибудь сделать...       Слова угрюмого чародея тут же подействовали. Его спутники отбежали на несколько десятков шагов. Он взял мальчика за руку. Нельзя вернуть мертвого к жизни, но если в нем есть хоть частица примали, можно немного продлить его жизнь, вернуть в сознание.       В воздухе похолодело. Трава у самых ног эльфа начала вять, сохнуть, превращаться в золу. Круг быстро расширялся, и вот уже спутники чародея стоят на выжженной земле. Странная слабость вдруг распространилась по их членам. Ноги у них подкосились.       - Акстер, – изо всех сил закричала Лимия, ты сейчас всех убьешь!       Эльф вздрогнул и обернулся. Круг увядания прекратил расширяться. Упавшая на одно колено Тария смотрела на него с искреннем ужасом в глазах, а гном громко ругался стоя на четвереньках.       - Что это было, чертов чародей! – гном был в ярости.       - Все после... забирайте вашего подопечного.       Акстер отошел в сторону. Ребенок сидел слегка покачиваясь из стороны в сторону. Он смотрел на путников широко раскрытыми глазами, но видно было, что взгляд его все еще затуманен. Тария бросилась к крыльцу.       - Спасибо... – Лимия появилась рядом с эльфом, опустившимся на крыльцо дома.       - Зачем тебе это? – эльф смотрел прямо ей в глаза. - Он же даже не увидит тебя, не сможет отблагодарить. Я лишь продлил его страдания. Здесь он умрет, а брать с собой я его не берусь... Не дотянет он до волшебного леса...       Он говорил тихо, чтобы не расслышали другие.       - Все мы, разумные существа, крайне неразумны. Мы живое доказательство существования чудес в нашем мире. Странность на странности, противоречие на противоречии. А ты спрашиваешь зачем? Считай это моим капризом, я не хочу его смерти, вот и все.       - Хорошо, пусть будет так. Но теперь ты мне должна его время.       - А я только начал полагать, что в тебе есть что-то кроме бесстыдства и подлости. – сказал, подошедший к ним гном. Он не слышал начала разговора, но догадался, что речь шла о ребенке. - Отчего не помочь человеку, просто потому что можешь?       - Рад тебя разочаровывать. – улыбнулся эльф.