Хроники Горнолесья

Прошло уже несколько дней, а эльф так и не показался на пороге таверны. Чем чародей все это время занимался, достоверно никому не было известно, кажется, даже ему самому.  Весть о происшествии на площади, ознаменовавшем его возвращение в Арис, быстро разлетелась по всему городу, с каждым днем обрастая все более пугающими простой люд нелепицами. Так превосходный белоснежный жеребец стал костлявым трупом лошади с красными глазами и обзавелся всадником: коварным чародеем-некромантом, который устроил на площади кровавую жатву, а потом исчез вместе с конем, дабы затаиться, а потом вернуться и устроить бойню еще страшнее. Но несмотря на всю отторгающую натуру некромантии, образ загадочного черного чародея особенно нравился местной молодежи из аристократических семей, весьма неохотно внемлющей учению храма богини об опасности увеличения ересью. Но какое дело было молодым до учений богини о любви и сострадании, мистический некромант манил сердца молодых дев. Старшее же поколение, относилось ко всем этим слухам с непредвзятым скепсисом и склонялись к более прозаичным объяснениям. Наиболее проницательными из них, зачастую из самого близкого круга князя, рассматривали случай на площади как часть покушения на властителя земель. Подкрепляли они эту мысль тем, что заговорщикам явно было необходимо отвлечь стражников от охраны донжона, чтобы в момент всеобщего смятения нанести роковой удар. И хотя князь отделался лишь легким ранением, никто из заговорщиков не был пойман, а потому никто не мог поставить под сомнение эту теорию. И хотя к мнению этих неглупых людей прислушивались, мистическая атмосфера все больше и больше захватывала сердца. Всюду в городе виднелись патрули, им было велено проверять все места, где был замечен путник в сером плаще. Стражники не стеснялись врываться даже в закрытые торговые лавки. Серди купцов пошел слух, что "незнакомец в серой мантии" ведет за собой стражу, в связи с чем многие торговцы спешили прятать ценный товар в самые глубины своих погребов, а некоторые в спешке его уничтожали. Мистический образ зачинщика беспорядков, усиление патрулей, да облавы взбудоражили весь город и вести о том, скорее всего уже дошли до столицы. Весь Шинкрест в эти дни ходил ходуном, отчего можно сказать без сомнения, что чародей с подругой нисколько не горевали и, впрочем, даже неплохо проводили время. Гном же был опечален. На двери таверны уже не первый день висело объявление о закрытии на неопределенный срок, а запасы пива, которым он пытался утолить тоску, постепенно истощались. Когда он дошел до эльфийской браги, то в пьяном угаре чуть было не пробил кулаком бочку, но цена этого «ужасного снадобья» быстро заставила его одуматься. - Не-е-навижу ушастых. Всех, у кого уши дли-и-иннее о-о-обычного уха. Не-е-навижу эльфов. Не-е-навижу гоблинов. Всех не-е-навижу! – он со злостью ударил кулаком по столу, - Сколько лет я тут спокойно от-от-сиживался, ни-и-и-хто меня не мог на-а-ай-ти. И в-о-о-т, – он выразительно развел руками, – при-ик-ехали... Мало мне было стра-анствий в молодые годы? Сколько мошенник-ик-ов повидал на своем пу-у-у-ти, а дал себя так просто обвести вокруг пальца! А главное хому?! Та-а-к, – Малкус почесал рукой в затылке, – а хто я? А вспомнил... - Твоя кислая мина так и просит по ней врезать, - послышался шипящий голос фенила, он поставил на стол очередную кружку пива. Мохнатый повар, последним остался следить за другом. - О-о-оставь меня стару-ха я в печали-ик! - Алкаш несчастный... в печали он... и чьи уши ты пытаешься обмануть. Гном промолчал, силясь побороть икоту. - Ты только представь, – с водоушевлением начал фенил, - еще раз побываешь в волшебном лесу! Может даже сможешь повидать своих на черном перевале! Услышишь звон родных наковален! На этих словах Малкус будто бы встрепенулся, глаза вспыхнули задорным огоньком, но тут же погасли. Потянувшись к полной кружке, он вяло проговорил: - Тьфу на те-бя, е-е-еще один зме-ей и-и-ис-куситель. Ты же зна-на-ешь, что я н-не могу там по-по-иться-ик. - И сколько же лет ты ещё будешь бежать от своего прошлого?! - фенил вдруг стал серьёзен. - Уже полвека прошло, а ведешь себя до сих пор как безбородый! Тебя никто тогда не винил и сейчас винить не станет. - Замо-чи... - невнятно промычал Малкус. Большими глотками он допил остатки пива. Строгий взгляд фенила постепенно смягчился. - Ну-ну, мне любопытно, как после стольких кружек ты все еще можешь говорить. Тринадцать бочонков отборнейшего пива, а все что-то мямлишь. Но сдается мне, – его пасть растянулась в усмешке, - что все же вовсе не печаль свою ты тут запиваешь... Гном посмотрел на него абсолютно пустым взглядом и в этот миг для фенила стало совершенно ясно, что последние его слова Малкус точно уже не слышал. Поймав белочку за хвост, он окончательно перестал что-либо соображать. Голова пьяного в стельку гнома рухнула на столешницу. - Итого тринадцать бочонков и одна кружка... В это самое мгновенье в таверну вошел наш знакомый эльф. Серую мантию он сменил на облегающий черный походный костюм, поверх которого он накинул столь же черный плащ. За ним бесшумно скользила Лимия все в том же белоснежном платье. С довольным видом чародей оглядел вычищенное до блеска помещение. - Готовился к отбытию? Вот молодчина! – кивнул он в сторону гнома, - Вот это старая закалка, одобряю! - На твоем месте я бы не спешил с выводами. Вся эта работа - моих лап дело, – насупился фенил. - Не серчай, старик. Не могу спокойно смотреть, как милая лисья морда хмурит брови, – эльф еле сдерживал смех. - Были бы мы с тобой в Волшебном лесу, ты бы у меня ответил за старика, да за милую лисью морду, даю слово фе... - Знаем мы вас фенилов. Сколько лет наши народы шли рука об руку... – эльф запнулся, увидев, как сверкнули глаза магического зверя, - рука об лапу к светлому будущему. И не сейчас нам рушить этот вековой союз. - Ты бы лучше девчонку свою от последнего бочонка отодрал бы... Акстер повернулся в сторону бара. Лимия с нежностью, словно свое дитя, поглаживала бочонок с эльфийской сидром. Другой рукой она держала под краном походную фляжку, которую она предупредительно освободила от никому не нужной воды. Словно почувствовав на себе взгляд эльфа, девушка вздрогнула. Медленно обернувшись, она увидела лицо юноши совсем вплотную к своему. Он мило улыбался. - Лимия, душенька, – девушка инстинктивно спрятала фляжку за спину, – где ты собираешься набрать чистой воды по выходе из города? - Понимаешь, этот бочонок, он такой красивый, а его кран так и манит, так и манит... – девушка попятилась. Акстер сделал было шаг вперед, но тут же замер, наступив ногой в какую-то лужу. Содержимое бочонка продолжало широкой струей литься на пол. Эльф тут же закрутил кран и с широчайшей улыбкой на лице повернулся к фенилу. Глаз лиса подергивался, но это ничуть не смутило эльф и в привычной форме он затараторил. - Друг мой дорогой, земляк, прости раба грешного, но нам ведь пора отправляться. Не мог бы ты привести нам вещи нашего дорогого Малкуса? Зверь только кивнул в сторону лестницы, но когда эльф проходил мимо, он прошипел сквозь зубы. - Десять серебряных за весь испорченный товар, не меньше. Акстер только развел руками. *** Комната гнома являла собой странную смесь беспорядка с искусством. Чего только в ней не было разбросано: и всякие разные молоты, и кузнечные меха… даже наковальня завалялась в углу под грудой старых плащей. А из одной из стен вообще торчал здоровенный боевой топор. У камина стояло странное кресло, которое гном явно притащил с собой из какого-то дальнего похода, и внушительного вида письменный стол. На нем лежала пара случайно затесавшихся в эту комнату книг, одной из которых оказалась «История государства Ариского» за авторством некого Шиарда. С интересом пролистав несколько страниц и иронично усмехнувшись, он спрятал книгу в набедренную сумку. Вторая и последняя книга под названием «Устав Легиона Тьмы» были самым наглым образом проигнорированы. Выдвинув ящик стола, эльф обнаружил пару медальонов и колец с символикой Легиона тьмы, которые точно так же быстро отправились вслед за «историей». Обведя комнату взглядом еще раз, Акстер остановился глазами на высоком шкафу в углу комнаты. На двери можно было разглядеть затертый герб легиона. Внутри оказался пыльный походный рюкзак, набитый всем необходимым. - А ведь днем и ночью грезил вновь встать на путь приключений, – произнес себе под нос Акстер, - Ай да Малкус, ай да... Вырвав топор из крепких объятий скрывавшегося под штукатуркой черного дерева, он забросил рюкзак гнома за плечо и поспешил вниз, аккуратно прикрыв за собой дверь. - Ты закончил? – фенил поджидал в низу лестницы. - Мы уходим. - Доброй дороги. Не забыл кой-чего? - Разве все фенилы такие скупердяи? - Акстер поставил на стол столбик из монет. Фенил оскалился, но монеты пересчитал. Эльф тем временем уже вышел на улицу. Вздохнув, эльф взвалил своего друга на плечи. Дверь за ними захлопнулась. На улице стояла новенькая прелестная повозка, с устланном сеном дном, куда сразу же было решено уложить гнома. Вокруг него тут же засуетилась Лимия, то и дело, поправляя плащ, которым она его укрыла, с интересом разглядывая спящего. Вскочив на сиденье извозчика, эльф ударил поводьями, и телега покатилась вперед, движимая силой великолепного белого жеребца. "Как же они из города выбираться-то будут?" - пронеслось в голове у добропорядочного фенила.