Хроники Горнолесья

У городских ворот, только пришел их черед предъявлять бумаги, чародей громко и с чувствами запричитал. Он представил стражникам пьяного гнома, который недавно потерял свою бабушку по папиной линии, и к которой тот испытывал самые нежные чувства и теперь изо всех сил спешил на похороны на Черный перевал. Стражники узнали Малкуса, погрустнели, повздыхали, но долго задерживать не стали. Поддельные бумаги, заранее приготовленные эльфом так, и не пригодились. Так они благополучно оставили кипящий Шинкрест, которому не скоро еще было суждено вернуться к спокойной жизни. Сейчас Акстер то и дело подскакивал, сидя на облучке, повинуясь неумолимому мотиву неровностей сельской дороги, глубоко погрузившись в свои раздумья. Путешествие, в которое его втянула девушка, обещало быть долгим, да и солнце в так палило, что в голове юноши все сильнее укоренялась мысль о великой несправедливости судьбы: ради чего он пожертвовал удобным седлом, не ради жесткой облучки уж точно. Не этого он хотел. Не хотел он выдирать Малкуса из его привычной среды обитания. Он вообще ничего не хотел. Путешествие по Арис, должно было продлиться всего несколько дней – достаточно для волшебного скакуна, чтобы пересечь королевство с севера на юг. Но после долгих споров, а также под взглядом прекрасных зеленых глаз, которые так просили, умоляли, но в то же время требовали, ему пришлось изменить маршрут. Иной раз, Лимия имела над ним власть, которую он не мог объяснить ни одними известными ему в природе чарами. Сколько бы времени он не изучал девушку, он никак не мог понять, что она такое. Ее объяснения, хоть и звучали убедительно, все равно не давали ему покоя. Чистая энергия примали, как и та, что наполняла его тело, приняла образ юной девы. Он мог коснуться ее плеч, утопить руки в её волосах. Нелепость, не правда ли? Даже когда он узнал о проделках своей спутницы, в том числе о подробностях случившегося на площади, да и о ранении князя, он не нашел в себе сил разозлился на девушку и спустил почти все на слухи, в прочем, даже, остался доволен той суматохой, в которую погрузился город. Он желал вновь заявить о себе, отнюдь не для того, чтобы потешить свое самолюбие и тщеславие, о, нет, он знал, что некоторые люди, непременно будут искать с ним встречи и предвкушение того пробирало его до мурашек. Но ведь вновь он шел на поводу у этой девчонки. Это сильно задевало его самолюбие. Он вспомнил о фальшивых документах, во сколько они ему обошлись по милости девушки, и лицо его помрачнело. Денег за них было уплачено немерено, благо золота-то у эльфа было предостаточно. Он продал целый мешочек блестящих белых камушков, которые в Арис считались "драгоценными" и еще в народе называли камнями счастья. С неприкрытым интересом, смешанным с брезгливым отвращением, смотрел он на то, как торгаш трясущимися руками отсчитывал ему монету за монетой. Камушки эти можно собирать горстями всего в каких-то трех неделях езды на север, казалось бы, только руку протяни, да вот только мало кто возвращался из походов живым. Очередной взлет на кочке вернул его в реальность. Он посмотрел на свою спутницу испепеляющем взглядом, но та, нарочно сделала вид, что ничего не замечает. Эльф устало вздохнул: - Может, все же поделишься? - не дождавшись ответа он произнес настойчивее. - Лим, я знаю, что ты меня слышала! Девушка повернулась к Акстеру. - Позвольте, это было так неожиданно. Мне кажется, я что-то не расслышала... Чем же должна я поделиться с вами, сударь? Своей радостью? Своим счастьем? О, я не могу этого сделать, не могу подарить все это столь угрюмому старикашке! Но что вы вздыхаете? Неужто вы грустны оттого, что внезапно ощутили себя совсем одиноким? Так чем же я должна с вами поделиться? Брови девушки сложились домиком, будто бы подчеркивая искреннее удивление девушки, но едва вздернутые уголки ее тонких губ выдавала ее лукавство. По мере того, как она говорила, лицо юноши растягивалось в улыбке. - Прекрасной меховой накидкой под вами, сударыня, а иначе мне придется начать кусаться. - Ты когда на том свете успел побывать, что в упыри заделался? – стушевалась девушка, высокопарность речи мгновенно улетучилась - Нельзя меня кусать. К тому же, зачем тебе моя? Вон, у гнома своего забери. - Про-те-те-стую, – донесся сзади хриплый голос. - Оно живое?! – одновременно воскликнули сидящие впереди. Но гном продолжал мирно почивать, крепко сжимая в руках край плаща. Акстер с облегчением вздохнул. - Не кажется мне, что он хоть чем-то со мной однажды поделится... – пробормотал эльф спустя какое-то время, - тем более что гном вовсе не мой, а твой. Девушка рассмеялась. Чуть позже они оба удобно разместились на накидке. Солнце уже катилось к горизонту и его давящий зной более не беспокоил путников. Повеселевший эльф вновь принялся с жадностью изучать пейзаж страны, в которой он не был уже полвека. Его нельзя было назвать сентиментальным, но в данный момент ему хотелось впитать как можно больше ярких красок разноцветного живого мира, столь сильно отличающегося от бесцветных пустошей. Девушка опустила голову ему на плечо. - В тот день было точно так же... - в голосе Лимии послышалась легкая грусть, отчего эльф внезапно помрачнел. - Тогда точно так же светило солнце, ты, как всегда, был чем-то недоволен, а я была... Она договорила одними губами, так что эльф не смог ничего разобрать. Девушка встрепенулась. - Как же все-таки прекрасна здешняя природа. Самый север Арис, а такие красивые места. Леса, реки. - Но ничто не сравнится с ледяными пустошами... - И мне об этом говорит южанин! Акстер промолчал. Сколь неумело не пыталась бы Лимия сменить тему разговора, расспросить девушку о ее тревогах было невозможно. Он мог лишь подыграть девушке. Он не знал, о чем она говорила, но неприятное болезненное ощущение глубокой печали накрывало его каждый раз, и он совсем не знал, что с этим делать. В первый день их встречи, когда он, как обычно, прогуливался недалеко от своего жилища, она возникла перед ним, холодная и прекрасная, и ни один из них не мог вымолвить ни слова. Глаза ее наполнились ужасом, а мгновение спустя она лишилась чувств. Отчего же? Почему она так сильно его испугалась? Это не дает покоя эльфу и по сей день. Из-за Лимии он углубился в изучение этой странной энергии, которой он легко управлял с самых ранних лет и кторую девушка называла прималью. Что эта энергия такое на самом деле? Кто же такая Лимия? Ни на один из этих вопросов он не находил ответа, а девушка и не спешила с объяснениями. - Чувствую себя, как чорт, – хриплый спросонья бас гнома снова выдернул эльфа из раздумий. Тот резко натянул поводья. Гном, стоявший на двух ногах посреди повозки, плашмя упал, вспомнив в падении все звонкие слова, которые он только знал. - За годы службы в Легионе я не встречал ни одного человека, с которым так просто было бы остаться калекой, – пробурчал он, неуклюже пытаясь подняться. - Ничего-ничего, до свадьбы заживет. К слову, как тебе спалось, красна-девица? - улыбнулся эльф. - Как черту. - Лимия постаралась. Гном озадаченно посмотрел на собеседника, который теперь сидел к нему лицом. - Были бы мы в Волшебном лесу... – начал было Малкус. - Да что вы все заладили про волшебный лес? Будет вам, будет. Но только потом и не в присутствии дамы. Гном смущенно обвел глазами повозку. - Мы здесь одни, – сказал он как-то неуверенно, от эльфа можно было ждать всего, что угодно. Акстер лишь рассмеялся. Лимия подлетела к гному и чмокнула его в лоб. Тот как стоял, так и сел. - Что это бы... а... о... красиваа... – протянул он. - Лимия, ты, кажется, немного переборщила, – забеспокоился Акстер. - Да все хорошо, сейчас придет в себя. - Я скоро начну ревновать. - Тебя тоже поцеловать? – девушка обвила руками шею эльфа, отчего тот чуть не полетел с повозки. - Не н-надо, обойдусь как-нибудь, – на щеках его заиграл румянец. - и не улыбайся ты так. Не прошло и получаса, как оклемавшийся гном уже во все глаза рассматривал неизвестно откуда взявшуюся девчонку и не мог взять в толк, как он мог не разглядеть такую красавицу рядом с собой. - Извините, прекрасная госпожа, – он неумело поклонился, на что эльф неодобрительно свистнул. - Извините, хах..., а кто ответственность возьмет? Поматросил и бросил? Я лишилась из-за тебя своего первого поцелуя! Напоил девку, кутил с ней, а теперь бежать с эльфом за кордон надумал? Я тебя из-под земли достану, карлик!.. Глаза гнома полезли на лоб, а на лице застыл искренний ужас. - Все-все, Лимия, хватит. Он тебя не так поймет. Такой наивный... - Ты к чему это ляпнул, эльф? Я себя более одного раза провести не дам! – с угрозой проговорил оправившийся от потрясения гном. - Уже дал, не волнуйся, все в порядке. Обещаю, что больше обманывать тебя не буду. - Карты на стол! Говори, для какой дрянной работы я тебе понадобился! Он поднялся на ноги. - Я хочу, чтобы ты возглавил отряд возрождения Горнолесья. Гном снова рухнул на дно повозки. - Ты воин опытный, наверное..., а мне такие нужны, наверное... на первое время хотя бы... - как-то лениво принялся объяснять чародей, но тут же ощутил каблук Лимии на своем сапоге. - Он хотел сказать, что ты незаменимый член и союзник, а потому твоя помощь в первое время будет особенно необходима. - Все правильно, все так, надо, надо... – промямлил эльф, поморщившись, но девушка и не думала убирать свою ногу. Малкус почесал затылок. - Я даже не знаю, что тебе сказать, длинноухий. Я покинул Легион несколько десятилетий назад и поклялся не ввязываться больше ни в какие передряги. Я не могу понять, зачем тебе старый дезертир. Не боишься, что я и тебя брошу? - Ты ведь не нарушишь контракт? - глаза эльфа сверкнули. - От молодого вояки было всяко больше толку, – гном опустился на скамью вдоль борта повозки. - Не спорю, но благодари прекрасную госпожу за то, что ты сейчас здесь, – эльф скривил лицо в мстительной улыбке. Гном взглянул в чистые зеленые глаза девушки. - Красива... Тут, эльф, и я бессилен. - Ну, хоть в чем-то мы согласны. Думаю, нам нужно подумать над тем, как уравнять наши права в отряде. - К-куда тебя опять понесло, – гном хлопнул ладонью по лбу, – одно могу сказать точно - с вами не соскучишься... Акстер улыбнулся, а Лимия залилась звонким смехом. Повозка вновь тронулась в путь, словно убегая от последних лучей заходящего солнца. А впереди дорога прощалась с рекой, уходя на юг, туда, где виднелись строй вековых деревьев.