***
— Ты ещё кто такая?! — Союзник. «Штар» наставила на меня «Драхе», не решаясь выстрелить или подойти и провести досмотр. — Твои ноги… Я слышала про дезертировавшую «Шторх». У неё как раз были точно такие же протезы… Не хочешь объясниться?! По пути сюда я выстраивала в голове конструкцию, являвшуюся моим «оправданием». Многие детали в ней шатались и не выдерживали никакого испытания на прочность. Поэтому я решила добавить в неё немного правды. — После допроса АЭОН меня оставила. Я пыталась добраться до вас. А как услышала тревогу, начала торопиться. — В тюрьму? Зачем ты возвращалась в тюрьму? Ты ненормальная? — Здесь всё ещё остались мои подруги. И я смотрю, что вам не помешает моя помощь. Пока мы мило беседовали, то и дело повышая голос из-за пурги, сзади подъехал бронеавтомобиль протектората. Гештальты-охранники, до этого державшие меня под прицелом, разошлись в стороны и начали открывать ворота для пропуска транспорта во внутренний двор. — Вот! Вот, кто по-настоящему нам поможет, а не ты! Всего одна машина? Странно. Но стоило воротам распахнуться шире, как я смогла разглядеть ещё один стоявший бронеавтомобиль во дворе. Правда, этот был пустым. Пустым, хмм… Похоже, что они вызывают машины с ближайших КПП. Но не думаю, что они отправили им достаточно персонала для подавления бунта такого масштаба. Настоящие подкрепления должны были только выдвинуться из Т-4… — Вокруг той машины никого нет. Вы отправляете бойцов маленькими группами, чтобы они отбивали всю территорию? — Это не твоё дело, чёрт тебя возьми. — Моё или нет, но я не хочу оставаться в стороне. Думаешь, я потеряла ноги от долгих прогулок по сугробам? Дайте мне помочь вам, у меня есть опыт. — Ты опираешься на трость, чтобы не свалиться! Какой от тебя толк?! — Прошу, я ведь тоже была протектором. Если в тебе осталась хоть горсть уважения к той, кем я была, то дай мне шанс. Я не могу оставаться в стороне, когда там идёт сражение. «Штар» поморщилась, не решаясь прогнать меня прочь или впустить внутрь. Бронеавтомобиль тем временем въехал внутрь, а гештальт-охранник, державший ворота открытыми, что-то слушал по рации. Быстро развернувшись, он направился к нам. — К4099, персонал на посту «Два» спрашивает, будут ли ещё машины с подкреплением в ближайшие пол часа? — Нет… — Приём пост «Два». Ответ отрицательный. Мы приняли только что машину, но в данный момент это всё. Как слышите? К4099 опустила взгляд и глубоко вздохнула. Она обернулась, чтобы взглянуть на строение, где прямо сейчас велась битва. Но она не могла в ней учавствовать из-за приказа, продолжая охранять КПП. Через мгновение автомат в её руке оказался прижат к груди, а она сама посмотрела на меня. — Иди… сделай всё, что в твоих силах. — Я помогу твоим сёстрам. — Обещаешь? — Обещаю. — … Пропустите её. Гештальты не стали закрывать ворота, давая мне возможность войти внутрь. Я сразу начала подходить к машине, из которой выбегали протекторы «Штар», вооружённые щитами, электродубинками, висевшими у них на поясах, и автоматами. Выходили даже с водительских мест. Семь «Штар» построились в шеренгу, пока им давала указания офицерский модуль. — Внимание, дамы! Нам предоставляется последний шанс исправить ситуацию в ближайшие несколько часов! Если и мы облажаемся, как это сделали до нас, то, боюсь, можно сказать нашим сёстрам внутри: «Прощай»! Начинаем с первого этажа и вычищаем его целиком. Затем пытаемся устранить источники здешних проблем. Я получала обрывки сообщений, что кто-то в изоляторе сидит и портит всем этот цикл, так что нам непременно нужно наведаться и туда. И если всё пройдёт удачно, то начнём подъём этаж за этажом к надзирателю для обеспечения его охраны. Вопросы? — Нас всего восемь… Даже с гештальтами у нас не так много шансов пробиться на пятый этаж. — Где-то в стенах ещё остались бойцы, которые помогут нам, если мы облегчим их ношу. Ещё вопросы? — Мэм, мы правда должны стрелять по своим? — Попытайтесь хотя бы вырубить их, чтобы они не представляли для нас угрозы. И… А ты ещё кто? Подойдя к «последнему подкреплению», я кивком головы поприветствовала их. — Слышала, что вам нужны все свободные руки. — Как ты добралась сюда? — Направлялась на базу горнолыжников в Т-7. Но как услышала о здешних проблемах, так сразу направилась к вам. — И что… у тебя есть, кроме этой трости? — Опыт в похожей ситуации и желание помочь. Не беспокойтесь, если я паду, то лишь по своей глупости. Но можете использовать мой корпус в качестве щита. — Бред, конечно… Но нам и впрямь не помешает «Шторх». К4122, дай ей оружие. — Мне хватит и «Протектора», если вы не собираетесь убивать своих. — Мы и впрямь не хотели бы убивать бывших боевых товарищей. Из рации офицера стало доноситься шипение, перерастающее в полноценное голосовое сообщение: — Это С3833, у нас кое-что получилось! Мы смогли затащить нашу сестру к местным… Тринити, да? И наша сестра очнулась! Попытайтесь воздержаться от применения огня на поражения, ведь ещё можно их восстановить! Обезвреживайте их и несите в медчасть второго этажа… Куда ещё нести? Или за пределы здания! Тринити? Она говорит о «Колибри»? Выходит, что они смогли каким-то образом перекрыть сигнал Ундины? Я помню, что Щелкунчик находилась в кабинете надзирателя. Может, они смогли и на неё подействовать? Протекторы начали перешёптываться между собой после полученных известий. Их приятно будоражило то, что ещё не всё было потеряно для их сослуживцев. Разговоры притихли, когда по рации стали слышны выстрелы. На том конце оборвалась связь из-за происходившего сражения. Снаружи было тяжело определить, откуда именно идёт стрельба, ведь по всему строению раздавалось приглушённое эхо перестрелки. — Так, будем идти формацией 4 на 4! Шторх, ты выше нас, будешь помогать с ведением огня позади второй линии! Сейчас нашими основными задачами являются: обеспечение безопасного доступа к лестницам и лифту, обеспечение безопасного доступа в оружейную и прорыв в столовую! — Командир, мы не голодны. Среди рядов донеслись лёгкие смешки, но ничего из переходящего в смех. Офицерский модуль даже не смутилась, а лишь пожала плечами. — Я получала сообщения, что там забаррикадировалось несколько наших. Поможем им — получим больше «штыков». А теперь я заканчиваю с вопросами. Выставить щиты! Её отряд повиновался приказу, после чего офицер начала проходить мимо каждой, стуча своим щитом об их, подбадривая девушек. — Начинаем штурм! Мне дали пистолет и пару обойм к нему. Быстрая проверка показала, что магазин заряжен, а предохранитель убран. Шла я позади всех, не пытаясь обогнать кого-то. У меня было своё место в их построении. К счастью для нас, центральный вход не нуждался в штурме из-за отступивших туда охранников. Когда мы вошли в приёмную, нас встретило несколько охранников-гештальтов в бронежилетах и одна раненая «Штар», сидящая у стены и обрабатывающая рану патчем. Похоже, что она состояла в первой команде прибытия. — К4188, докладывай. — А что тут докладывать, офицер? Подумала, что одну из наших оглушило, как она развернулась и в меня очередью выстрелила. Тут множество реплик деградируют, иначе я никак не могу объяснить происходящее. Часть команды попыталась прорваться на пятый этаж, часть к оружейной. Тут ещё и зеки бегают по всему второму этажу… Всё же получили доступ к нашим складам… — Понятно. Дамы, начинаем заходить. К4122, К4123 и К4124, вы будете на первой линии вместе со мной. Остальные во второй. Так… ты, охранник… Рядовой Ковальски, мы получили сообщение от одной из «Шторх», что ещё можно вернуть в чувство местных реплик-сотрудников. Попытайтесь оттащить их во двор и оказать им помощь, как только мы разберёмся с ними. — Так точно. — Открывайте двери, мы идём. Мы зашли в холл первого этажа. По левую сторону находилась кирпичная стена, тогда как по правую — множество камер. К счастью, закрытых. В них сидели перепуганные заключённые, старавшиеся держаться подальше от решёток. Свою клетку среди этих камер мне искать не слишком хотелось. Немного пройдя вперёд, мы заметили, как в коридор стали заходить реплики, идущие с восточного прохода. Они держались за голову и шагали с большими трудностями. Но на их лицах я не видела привычных мне ранений кожного покрова или признаков многочисленных повреждений корпуса. Может быть, у нас действительно всё ещё есть шанс. — Приготовить щиты! Я держалась позади группы, немного пригибаясь за остальными, чтобы не получить случайные выстрелы в свой корпус от дефектных. Трость мне пришлось переложить в левую руку, чтобы стрелять из полностью функционирующей правой. Офицер, чей номер я успела разглядеть — К4021, тем временем давала свою речь: — Не теряйтесь при встрече с врагом, даже если она одна из нас! Лишим их возможности стрелять и сократим дистанцию для удара! Начинаем идти! Наша группа медленно двигалась вперёд, прикрываясь щитами. Огонь мы пока не спешили открывать, ожидая команды офицера. Когда троица моих бывших сестёр при содействии ещё одной дефектной «Штар» наконец обратили на нас внимание, они тут же вскинули оружия и принялись беспорядочно вести по нам огонь. — Стоять! Формация! Первая линия присела на колено, полностью укрывшись за щитами. Я пригнулась за второй линией «Штаров», пока от их пуленепробиваемых щитов отскакивала флешетта от «EIN-12» и пули от «Драхе». «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» Около десяти секунд по нам опустошали магазины своих орудий, но мы не спешили открывать ответный огонь. Когда же у них кончились патроны, они на рефлексах пытались перезарядиться. Но головные боли вновь настигали их, что помешало им это сделать. — Огонь по конечностям! Обе линии открыли одновременный огонь по бывшим протекторам. Я присоединилась к ним, пытаясь отстреливать колени. «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» Реплики на том конце коридора попадали, выронив оружие. Мы начали двигаться к ним медленно, ожидая подхода ещё дефектных. Так и случилось. На середине пути вышли две «Штар», вооружённые обычными электродубинками. И щитами… Они прикрывались ими, что уменьшило количество уязвимых точек для попадания. — Бейте короткими очередями! Попытайтесь попасть в их ступни и руки! Послышались щелки переключения режима стрельбы «Драхе» на одиночный режим. «БАХ БАХ БАХ БАХ БАХ» Одна из дефектных упала из-за простреленных ног, пока у второй из руки вылетела дубинка вместе с пальцами. Мои «Штары» ускорили шаг, сокращая дистанцию до противника. Как только оставалось пройти совсем немного, офицер выскочила и нанесла удары шокером по одной своей бывшей сестре, а К4122 — по другой. «БЗЗЗЗТТТЗЗЗ» Обе дефектные реплики лежали на полу, стеная от боли. Но, по крайней мере, они были живы. Сзади показалась пара гештальтов, что встречали нас у входа. Они схватили вырубленных реплик и начали оттаскивать их из зоны поражения «Колибри». Когда мы дошли до дефектных в дальнем конце коридора, в которых мы стреляли раннее, я услышала, как одна из них всё время повторяла: «Голова… голова…». После принудительной электротерапии мы подтащили их к стене, сняв перед этим с них кобуру со вспомогательным оружием. Как только тех двух обстрелянных нами «Штар» вынесут, гештальты вернутся и за этими. — Так, дамы, сейчас мы начнём двигаться к столовой. Она ближе всего к нам. Приказываю перезарядиться сейчас. Я заменила полупустую обойму на полную, что также проделали и все остальные. К4124 решила обратиться ко мне в эту минуту затишья. Хотя для затишья тут было слишком громко. Сирена всё ещё раздавалась по всей тюрьме, а где-то сверху были слышны выстрелы. — Эй, Шторх. Ты сказала, что у тебя есть опыт в похожей ситуации. Есть идеи насчёт произошедшего? — «Колибри». Отключим их, и всё закончится. — Ты серьёзно? Командир, она говорит, что нам следует разобраться с «Колибри». Теперь ко мне обратилась и офицер, вопросительно смотрящая на меня. — Ты считаешь, что это они во всём виноваты? Даже наша дознавательница? — Думаю, что это Щелкунчик и заключённая A1129, если вы ещё не казнили её. — Ты знаешь прозвище Щелкунчика? Работали вместе? — Можно и так сказать… Эти «Штары» прибыли с КПП и могли ничего не знать обо мне или моём краткосрочном пребывании здесь. Я думаю, что совершила ошибку, назвав её прозвище так рано. Из-за этих Ойле я теперь чаще думаю о прозвищах, чем о серийных номерах… — Ладно, отряд, перезарядились, теперь идём дальше. Прямо перед нами находились двери с табличкой «Esszimmer». Столовая. Мы распахнули их и зашли внутрь, где по всему помещению передвигались реплики, пытающиеся оставаться в своём уме. Но несколько из них напирало на баррикады в проходах, ведущие на кухню, где и оставались те, кому нам следовало помочь. — Первая линия: огонь по «шастунам»! Вторая линия: огонь по тем, кто атакует баррикады! «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» Я присоединилась ко второй линии. Нам нужно было обезопасить персонал, прячущийся на кухне. Противников было не так много, всего восемь реплик: пять модулей «Штар» и три «Шторх», пара из которых не находила себе места и бродила из стороны в сторону. Когда бродячие свалились под нашим огнём, на нас переключила внимание обстрелянная группа, рушащая баррикады. Пока они медленно двигались к нам, держа в руках шокеры, мы оставляли всё новые раны в их корпусах и конечностях. До первой линии смогло добраться лишь двое, после чего офицер крикнула своим подчинённым, и те разбились на пары, где каждая атаковала одну из дефектных реплик. «БЗЗЗЗТТТЗЗЗТЗ» «БЗЗЗЗТТТЗЗЗТЗ» — Вроде разобрались с ними… К4125 и К4126, давайте к баррикадам, разгребите их. — Есть. — Я помогу им. За неимением кобуры я положила пистолет в карман, словно какую-то игрушку. Подойдя к тому, чем смогли себя защитить местные работники, мы стали разбирать груду из столов и стульев, успокаивая гештальтов, находящихся за ними. — Вам ничего больше не угрожает. — Фух. Мы уже боялись, что придётся в морозилке прятаться. Когда мы разобрали баррикаду, наружу вышло несколько поваров и пара обычных охранников, вооружённых пистолетами марки «Протектор». Среди них не было реплик серии «Ойле», которых я так привыкла видеть на кухнях. Видимо, из-за того, что тюрьма негативно влияет на их психическую стабильность. Все эти гештальты помочь нам никак не смогут, кроме, разве что, таскания тел. А ещё во всей этой толпе наблюдался гештальт в необычном деловом костюме. Он вышел вперёд и похлопал нам. — Благодарю вас, реплики. — Господин Штольц? Офицер К4021 к вашим услугам. Мы считали, что вы будете в жилом блоке. — Там никого не осталось. Все поразбежались по разным местам. А прятаться в шкафу мне надоело. — Вам следует отправиться к выходу: там есть те, кто может защитить вас. — Приму к сведенью, «Штар»… А вы кто у нас такая? Гештальт посмотрел на меня, выбивавшуюся из ряда остальных протекторов, и задал вопрос, на которой я не смогу дать достаточно убедительный ответ. Лучше будет повторить слова офицера и подсказать ему, где находится выход. — Союзник. Мы ведём штурм. Вам следует уходить отсюда. — У вас… очень интересные протезы. Мне кажется, что я о вас слышал. Что-то связанное с одной из станций. — … — Можете ли уделить мне минуту внимания? И где-нибудь в стороне? Я хочу убедиться в том, что моя поездка сюда не была безумием. Если он и так знает, кто я такая, то смысла врать уже нет. Пока отряд стоит на месте, я могу выслушать его за неимением другого дела. Однако как только отряд двинется дальше, я моментально прерву разговор. Для меня этот гештальт не настолько важен, чтобы слушать всю его белиберду. Мы отошли обратно на кухню, из которой нам удалось эвакуировать гештальтов. Затем данный член… комитета «по-не-его-личным-делам» начал задавать банальные вопросы: — Вы были там, ведь так? На «С-23»? — Ну, была. И что с того? — Вы ведь видели, что там случилось на самом деле? — Видела. И нарушила директиву один, чтобы спасти уцелевших. Но решили арестовать вообще всех, а не только нас, протекторов, не так ли? — Да, но… — Можете рассказать «Штарам» о том, какая я деградировавшая реплика. Но перед расстрелом я бы хотела увидеться со своими подругами, которых тут держат. Если их ещё не расстреляли раннее. Всего хорошего. Как я и ожидала, он просто пролистал моё досье и повторил вопросы дознавателей. Я развернулась и приготовилась уходить, чтобы не тратить на него своё время. — По правде говоря, я отправил запрос на то, чтобы казнь ваших подруг отложили. — Отложили…? Чтобы их подольше пытали? Вам-то какое дело до них? — Не хочу выглядеть так, словно я один забочусь о репутации комитета, но похоже, что так оно и есть. Если мы не будем знать, что именно там случилось, то рискуем повторить инцидент. — Мне всё равно на вашу репутацию. — Тогда подумайте о гражданах нации. — Для нации я уже мертва. Какое мне дело до них? — И всё же нация подарила вам эти протезы. — Чтобы тут же арестовать меня и бросить в камеру, где меня разжаловали и чуть было не приговорили к смерти. — «Не приговорили к смерти»? Я думал, что отправил запрос вовремя… Ладно, хорошо… Что вас устроит, чтобы вы разговорились и дали показания? — У вас уже есть вся информация по инциденту. Должна быть за всё прошедшее время. Так что мне нет нужды пересказывать вам всю историю. — Нет, вы, кажется, не поняли. Я про показания. Будет суд, где судить будут уже не вас. Я не совсем поняла, о чём он говорил. Кого, если не нас? Из С-23 никто больше не выбрался. Или он про суд над теми гештальтами-офицерами, что нас эвакуировали? Но в любом случае… — Чтобы дать показания, я должна остаться в живых. — Вы хотите избежать списания? — Для начала я хочу увидеться с подругами, если они ещё целы. А для этого мне нужно пройти этаж за этажом… Снова. — Хм. Зная вашу историю, держу пари, что вы справитесь. Не смею вас больше задерживать. Наконец наболтавшись с этим странным офисным работником, я вышла из кухни. Офицер опрашивала местный персонал, пока я без толку трепалась с тем выскочкой. — Я получала сообщения по рации, что здесь должны были сражаться бойцы группы Каплана. Где они? — Попытались пробиться к оружейной. — Поняла. Пока мы будем идти к ним, приказываю вам оттащить этих реплик к главному ходу. Там вам уже подскажут, что с ними делать. — Вы уверены? Может, проще их добить? — Добьём, если не останется другого выбора. А теперь поторапливайтесь, пока они не очнулись. Едва мы вернулись в коридор и перезарядили свои оружия, как одна из «Штар» схватилась за голову. Она заметила, как мы все уставились на неё, отчего быстро убрала руку со лба. — К4124, всё в порядке? — Так точно! Мне захотелось кое-что уточнить, чтобы подтвердить свои опасения. Я подошла к К4021 и спросила её: — Офицер, где находится изолятор, в котором удерживали Колибри-дезертира? — Прямо под нами, если мне не изменяет память. — Ясно. Вот что, вашей подчинённой нужно выйти и подышать свежим воздухом. — Рекомендация или что-то конкретное? — Мы, скорее всего, находимся в зоне поражения Колибри. Меня предупреждали держаться от них подальше, когда они не в себе. Когда ей станет лучше, пусть она вновь вернётся сюда. — Хорошо. У кого-нибудь ещё ощущается мигрень или что-то на подобие этого? Нет? Вы лучше не отмалчивайтесь, я не хочу, чтобы формация развалилась прямо посреди боя. — У-у меня ещё ощущалась мигрень. — Кто-нибудь ещё? Молчание? К4124 и К4125, отправляйтесь во внутренний двор и «покурите». Как станет лучше, бегом обратно в строй. — Есть, мэм. — Перед выходом возьмите каждая по одному телу и помогите гештальтам вытащить их наружу. — Так точно. Я тоже ощущала лёгкое недомогание, но чёрт, я ощущала недомогания и посерьёзнее. В нашем отряде временно выбыли из строя двое бойцов, однако к нам уже спешило пополнение. То была прежде раненая «Штар» со следами использования патча на себе. — К4188. Прибыла и готова помогать вам. — Вовремя. Патроны хоть есть? — Два полных рожка. А зачем вы приказали вытащить их наружу, они же могут напасть на нас! — А могут и не напасть, если их мозги встанут на место. Сейчас они изранены и никакой опасности нам не представляют. — … Им придётся объяснить, какого чёрта они открыли огонь по нам… — Что-то связанное с «Колибри». Шторх считает, что это они виноваты. — Щелкунчик…? Но зачем ей атаковать нас? — Понятия не имею, но нам предстоит разобраться с ней и с той дезертиршей. Пока остальные общались между собой, я решила, что мне стоит поучаствовать в формации «Штар», чтобы помочь им с нехваткой бойцов. Я приметила себе щит одной из дефектных, что мы обстреляли. Щит вполне подойдёт мне, но использовать его одновременно с тростью? Однако если я просуну руку до предплечья, то смогу использовать кисть, чтобы держать лёгкое оружие. О перезарядке не может идти и речи, как и о полноценном прикрытии и стрельбе одновременно. «Драхе» с его магазином в 30 патронов и одиночным режимом стрельбы был бы очень кстати. — Шторх, решила присоединиться к построению? — Вроде того. — Тогда, ты и К4188, вставайте во вторую линию. Отряд, выдвигаемся! Я шла во втором ряду вместе с остальными. Двигались мы в относительно быстром темпе, но перед каждым поворотом останавливались, давая одному из бойцов проверить наличие угрозы за углом. Команда: «Всё чисто», и мы следуем дальше. По всему пути нас преследовали следы от выстрелов на стенах и разбросанные гильзы. Несмотря на то, что я пребывала в этой тюрьме пару суток, я вообще не узнавала эти коридоры. Поэтому, когда мы добрались до основного лифта и лестницы, ведущей на следующие этажи, это стало для меня сюрпризом. Хотя тяжело что-то запомнить, когда тебя тащат, словно мешок с покойником. — Проверьте периметр. — Чисто. — Чисто! — Так, это хорошо. Пост, мы обеспечили контроль над главной лестницей. Можно продвигаться на следующий этаж. — Принято, К4021. Уоррен приказал поснимать людей с отдалённых смотровых вышек, так что скоро ещё подтянутся люди. Но в какой-то момент он перестал нам отвечать. Вам следует поторопиться. — Поняла. Двигаемся к оружейной. Конец связи. Мы прошли коридор, как внезапно начал мигать свет. Перебои с напряжением? От этого у меня возникли дурные воспоминания. Так. Я лучше воспользуюсь лестницей, чтобы перемещаться между этажами. К чёрту лифты. «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» — Ходу, ходу, ходу, девушки! Мы ускорились и подобрались вплотную к оружейной. В коридоре стояло четыре реплики, а ещё одна лежала на полу с разбитым лицом. За углом, похоже, прятались гештальты. Дефектные протекторы выпускали в них весь свой боезапас, не давая отвечать прицельным огнём. — Построиться и открыть огонь! Являясь теперь частью формации, я вместе с остальными протекторами, плечом к плечу, вела стрельбу по дефектным репликам. «БАХ БАХ БАХ БАХ БАХ» Огонь одиночными выстрелами по конечностям, чтобы лишить их возможности давать отпор. Затем сближение и удары электрошокером по их корпусам. Профессиональная работа. Я хотела бы пожать руку гештальту-прототипу «Штаров». А вот «Шторхи», похоже, оказались застигнуты врасплох происходящим. Неудовлетворительно. — Неужто прибыло подкрепление? — Вроде того. Каплан? Можете не прятаться. Мы свободно прошли вперёд и встретились у закрытой двери в оружейную. Пять гештальтов в тяжёлой броне, покрывающей практически всё их тело. Ещё двое из группы были ранены и прислонились к стене. — Оружейная закрыта? Что случилось с дверной панелью? — Вот эта вот дура… Каплан захотел пнуть лежащую без сознания «Штар» с простреленными ногами, но остановился, увидев взгляд остальных девушек. — … Она заперла оружейную, разбив панель на двери. Объяснила это тем, что боялась проникновения нарушителей вовнутрь и потерю всего арсенала. А потом схватилась за голову и открыла огонь в упор по моим бойцам, пока мы её прикладами не уложили «поспать». — Ясно. К4122, попробуй осмотреть панель, может, ещё можно что-то предпринять. Чего важного мы потеряли из снаряжения? — Шлемы-подавители резонансных волн. Попасть к «Колибри» внизу без них нереально. К4122 перестала возиться с наборной панелью и громко топнула ногой. Похоже, что попадём мы в оружейную не скоро. — Мэм, нужно вскрывать всю дверь целиком! Тут и провода выдернуты! — Имперское проклятье… Ладно, нужно достать резак из броневика и вскрыть дверь вручную. У кого как с самочувствием? — Болит… — У меня тоже… — К4122 и К4123, хватайте по телу и двигайтесь к выходу. К4126 и К4127, проводите раненых к выходу. И тоже подышите свежим воздухом. К4128, тоже помогай с выносом корпусов. Как закончишь, достань резак и приготовься вскрывать эту дверь. К4188, ты недавно с улицы, так что ты мне понадобишься. Пробегись по всему этажу и сообщи, если встретишь ещё дефектных. Я попробую проверить доступ в изолятор к дезертиру. А ты, Шторх, в таком случае двигайся наверх. Посодействуй этим джентльменам. — «Двадцать первая», почему у неё протезы, и где вы её откопали? — Пусть она сама вам расскажет, парни. Ну, хватит стоять на месте, продолжаем движение. — Рикардо, помоги дамам вынести последнее тело. Может, они там общую могилу им выкапывают, я без понятия. Всем остальным прокашляться, просморкаться, почесать, что чешется, и давайте с бодрой улыбкой наверх. Шторх, не отставай. — Командир, так не почесать же через броню! — Ха-ха-ха! Пока бойцы шутили между собой и отпускали сальные шуточки, я замалчивала свою начинающуюся мигрень. Как будто что-то покалывало в тыльной области моего черепа. Но если то сообщение было правдивым, то возможно, что некие «Тринити» смогут избавить меня от неё. Вместе с Капланом и тремя бойцами его подразделения мы быстрым шагом начали возвращаться к лестнице, ведущей наверх. Когда мы подошли к лифту, то, к моему тихому ужасу, они попытались вызвать его. К счастью, лифт не приехал. — Это ещё что… Перебои с напряжением? — Тогда пройдёмся по лестнице? — В нашей броне, да по лестнице… Всё хорошо в моей работе, кроме этой части. Их снаряжение отличалось от охранников-гештальтов на КПП или на входе. Вместо обычных бронежилетов их тела по большей части покрывали стальные доспехи. Наколенники, тяжёлый бронежилет, покрывающий также плечи, наплечники, наручи, защита на паху и стальной шлем с системой замкнутого дыхания. Двое были вооружены «EIN-12», а двое других «Драхе». Эти гештальты явно знали, на что их отправляют. Возможно, одна из волн подкреплений. — Реплика-калека. — Удивительное зрелище. — А ещё удивительно то, что калеку приставили к нам в качестве единственной поддержки. — Если вас это успокоит, то я не буду просить о помощи, когда меня ранят. Считайте, что я как хорошая мишень для них, чтобы потратить боезапас. — Отличная мысль, так и будем считать впредь. Поминая происходящее с гештальтами на «Серпински», я не могла не поинтересоваться самочувствием моих сопровождающих. — А у вас… не болит голова? — Может, и болит, но у нас нет электронных мозгов, которые могут забарахлить и заставить нас стрелять по своим. Слава плоти, из которой мы состоим. А, народ? — Слава плоти! — Ха-ха-ха-ха-… «БАХ» Почти достигнув второго этажа, мы услышали выстрел где-то справа. Каплан приказал одному из своих бойцов проверить, выглянув за угол, но тот не обнаружил там врага. Поднявшись с небольшим облегчением, но всё ещё держа оружие наготове, мы встретились с одной из оставшихся в строю «Шторх». Она стреляла из дробовика в дальний конец коридора, где уже лежало тело раненого, похоже, одного из заключённых. — С3832, что у вас тут за бардак творится? — Каплан? У нас здесь массовый побег, вот что! Весь второй и третий этажи подняли бунт, и теперь нужно вычистить коридоры от заразы! Гады ещё и до оружия смогли добраться… А ещё-- Ты…! Я узнаю её. С3832. Она была одной из тех, кто избивал меня в комнате допроса. Сейчас она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, словно увидела мертвеца. — К-как?!.. Какого чёрта она здесь делает?! — «Тридцать вторая», ты чего разоралась? — Вы понимаете, что притащили сюда дезертира?! — Дезертира? Нам её оперативная группа с первого КПП подбросила из-за нехватки людей. — Да вы все тут с ума посходили?! — Эй, калека, скажи ей что-нибудь. Мне не платили за то, чтобы я оправдывал тебя. В голове быстро возникла «легенда», которую я уже использовала на блокпосту, чтобы меня впустили. Надеюсь, что сработает и в этот раз. Ну, или хоть немного успокоит её. — Ты разве не слышала, что меня запросили АЭОН? Отвечай, да или нет. — Нет! Я не слышала! — Значит, что твои сёстры тебе не рассказали об этом. Меня увезли на вашей машине из тюрьмы по запросу АЭОН для допроса. Сюда я пришла, как только услышала сигнал о помощи. — Врёшь! Тебе плевать на нас! Так, в сторону! Я сама свершу казнь! С3832 поднялась во весь рост и направила дуло дробовика мне в лицо. Не удалось её убедить… Кхм, ладно, скажу ей всё как есть. — Ты вправе считать меня дезертиром. Но ты никогда не задумывалась над тем, почему остальные тоже дезертировали. «Колибри», из тех, что приписывают к «Фальке», тоже бежала с нами. Что могло заставить её так поступить? — Плевать… Главное — это факт совершения нарушения, а не причина. Признак слабохарактерности. — То, что происходило на «Серпински», повторяется и здесь. Протекторы атакуют друг друга. На внезапную массовую деградацию это не похоже. Тогда почему это происходит? — Хватит задавать мне вопросы. Я понятия не имею, почему так получилось, но это и не важно! — Важно. Твои сёстры стреляют по своим. Для тебя это важно. Но, может, мы ещё сможем им помочь. — Я согласна принять любую помощь, кроме твоей. Она замешкалась из-за всех моих вопросов, но тем не менее, не отвела ствол от моего лица. Но и не выстрелила. — Просто дай мне идти первой. Используй меня как приманку для их выстрелов. — Грр… А какой тебе прок помогать нам? — Хочу увидеться с теми, кого арестовали вместе со мной. Этого тебе достаточно? — Нет. — Очень жаль. Но мне надоело тратить время на болтовню. Я пошла вперёд. — Стой! — «Тридцать вторая», хватит выяснять отношения с ней. Или ты ждёшь, когда заключённые помрут от старости? Отряд, выдвигаемся. — Чтоб вас!.. Я прошла не так уж и далеко от крикуньи, как мой взор упал на единственную запертую камеру по всему ряду стены. В прутья вцепились руки какой-то реплики… Штар? Что она здесь делает? — Выпустите меня отсюда! Я даже остановилась от такой неожиданности. Лицо данной заключённой было разбито, но что более интересно: на ней висела броня и пустая кобура из-под табельного оружия. Похоже, что упекли её сюда в спешке и, возможно, всего лишь несколько часов назад. — Шторх, выпусти меня отсюда! Это недоразумение, что я оказалась здесь! Я повернула голову в сторону С3832, что переключила взгляд, полный отвращения, с меня на другую реплику. — Держись от прутьев подальше, ненормальная. — За что её посадили? — За то, что с головой не дружит. К4043. Вломилась в оружейную и начала стрелять по своим. Верно говорю? Идиотка… — Пожалуйста, дайте мне искупить вину своей кровью! — Ты уже позор для всей своей серии. Я подошла ближе к камере, где содержался этот провинившийся протектор. Она мне напоминает нескольких «Штар», с которыми я пересекалась на станции. Атаковала своих, словно та недосыпающая бродяга. Хочет покарать нарушителей, как обезумевший офицер. И чувствует стыд за содеянное, как чувствовала и Аделин. — Если она так хочет сражаться, пусть встанет со мной на первую линию. «Тридцать вторая», откроешь для этой провинившейся камеру? — И не мечтай. — Клянусь вам, что у меня прошли проблемы с головой! Мне словно кто-то мозги вставил на место! — Пусть она выйдет. Я и впрямь перестала ощущать мигрень на этом этаже. Этажом ниже она ощущается довольно заметно. Здесь же находятся некие «Тринити»? — В медблоке, куда я не смогла попасть. Так моя сестра, не твоя, дезертир, сообщила, что им удалось чего-то достичь с поражёнными протекторами. Чёрт с вами… Сейчас открою. Но идите впереди, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Достав ключи, «Тридцать вторая» отперла решётку, откуда медленно вышла побитая Штар. — Можно… оружие? Поняв, что никто не собирается ей ничего давать, я высвободила кисть, позволяя «Протектору» повиснуть на моём пальце, после чего протянула его вместе с обоймами К4043. «Тридцать вторая» убила одного из сбежавших заключённых, который вёл чем-то огонь по ней. Подберу его оружие, если им можно будет пользоваться одной рукой, и буду действовать так. — Спасибо. — Без проблем. — Вы ещё обниметесь тут, ненормальные…***
— Наконец эти реплики закончили трепаться. — Пошумим, Каплан? — Пошумим.***
У впереди лежащего зека я подобрала «Айнхорн». Раз, два, три… Три гильзы лежали на полу. Значит, у меня осталась ещё половина барабана. Но любому гештальту хватит и одного выстрела в тело. Едва мы завернули за угол, как по нам начали стрелять. Заключённые прятались за импровизированными баррикадами и украденными щитами охраны. Настало время открыть огонь в ответ. — Погнали! Каплан скомандовал своим бойцам идти, пока я медленно двигалась вперёд, принимая выстрелы своим щитом. Все четыре бойца начали вести подавляющий огонь по… Один, два, три, четыре, пять, шесть… Десяти заключённым. «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» Пули отскакивали от брони отряда Каплана, пока они ранили одного сбежавшего за другим. К огню присоединилась и К4043, что до этого прикрывалась стенкой, и С3832, что шла позади нас и открывала огонь по тем, кто ещё не упал из-за ранений. Один точный выстрел от Штар, и один из заключённых упал с простреленной головой. Отряд Каплана не церемонился, как и С3832, и при возможности производил контрольный выстрел в тело. — Кто убил того лысого? Он был моим. — Хорош считать убийства, это не профессионально. Всё равно у меня счёт больше. — Гештальты, не засоряйте эфир в моей рации! — Слава плоти! — Слава плоти! «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» — Давим гадов до библиотеки! Из помещения, где хранились книги, по нам открывали огонь всё новые и новые заключённые. Быстро предположив, что они захватили её, чтобы найти запрещённые книги по изготовлению самодельных взрывных устройств, я позволила себе улыбнуться. Думаю, что и мне пора пострелять. Отведя щит в сторону и быстро прицелившись, я попадаю одному из заключённых в грудь. Он сразу падает, а вид пробитой груди заставляет остальных заключённых впасть в панику. Теперь они прячутся за столами, высовывая лишь оружия для стрельбы наугад. Каплан обернулся и скомандовал: — «Тридцать вторая», Рикардо, подходите вперёд и бейте по ним в упор из дробовиков. Я сделала ещё пару выстрелов в сторону стола, где прятались заключённые, чтобы не дать им высунуться. Подбежавшие охранники тюрьмы выставили дробовики и начали стрелять с близкой дистанции, пробивая насквозь металлические столы. Стоявшие позади них бойцы с автоматами открыли огонь по противнику, который прятался за книжными стеллажами. «БАХ БАХ БАХ БАХ» Мы со Штар решили времени не терять и принялись подбирать оружие посерьёзнее. Я выбросила револьвер в сторону и начала искать среди лежачих тел «Драхе» или «Протектор». Мне удалось найти автомат, но можно было заранее догадаться, что весь рожок окажется пустым. Зато в штанах этот самоубийца носил ещё один. Вставив его, я переключаю режим ведения огня на одиночный. «Сорок третья» же раздобыла «Айнхорн» и тут же принялась перезаряжать его, используя нестрелянные патроны из других револьверов. Я и раньше замечала, что они имеют какую-то особую тягу к этому оружию. Наверное, это досталось от гештальта-прототипа. — Эй, «Сорок третья», где здесь держали заключённых с «Серпински»? — На первом и третьих этажах. — На третьем… Что ж, ясно. Звуки пальбы прекратились. и из библиотеки вышли довольные охранники. Медперсонал туда можно не отправлять. Каплан подошёл к «Тридцать второй», и они что-то быстро обсудили, после чего последовал новый приказ: — Двигаемся к контрольному посту. Только затем в медблок. Пока мы шли, я мимолётно глянула на броню гештальтов-охранников: множество следов от попаданий, рикошетов и помятые листы брони. Думаю, что таким храбрецам положена награда. Мой щит тоже получил немало попаданий, но главное, что меня не зацепило. Чего я не могу сказать о «Тридцать второй»: с её правой руки струилась тёмная жидкость. Может, шальная пуля зацепила её плечо, но на общей боевой эффективности это не скажется. Сама знаю, о чём говорю. Мы не встречали больше… живых заключённых, пока не подошли к посту охраны. Но там нас уже ждала ситуация с заложниками. Двое заключённых держали пистолеты у головы охранников, пока третий стоял сзади и караулил дверь. — А ну живо сложили оружие! Иначе мы их башку снесём! — Опускайте оружие, иначе ВАМ не выбраться живыми! — Заткнись, реплика, мы были приговорены к смертной казни, нам нечего бояться ваших угроз! — Ты, падаль, сгниёшь здесь! У «Тридцать второй» не слишком удачно выходило вести переговоры, отчего она и заключённый просто начали орать друг на друга. Я заметила, как Каплан и Штар обсуждали возможность обойти комнату сзади, чтобы обстрелять нарушителей. Но похоже, что заведённые «Тридцать второй» заключённые могли выстрелить в заложников раньше. — Да пошла ты! Я грохну их прямо здесь и прямо сейчас! — Я отдам тебя живьём на съедение сторожевым псам! «БАХ-БАХ-БАХ» Мы все подбежали к окну, чтобы получше разглядеть тех, кто стрелял по ним. Заключённые упали замертво, пока в комнату входили два гештальта зрелого возраста… Минуту… — Вы двое, сами не пострадали? — Никак нет, сэр. — Отлично, сынки, теперь выходите из будки. О, смотрю, там ещё подкрепления прис-- Ринда? — Вальтер Эмиль фон Бокк? Обе наши группы встретились в холле, снаружи контрольной будки. Фон Бокк, а его за что посадили? За то, что летел с нами? Самого герр майора сопровождала женщина-гештальт, находившаяся в начале периода старения. Для её возраста она отлично стреляла. Чувствовалась армейская подготовка. — Ну и ну, неплохая стрельба, старички. Я Каплан, а это мой отряд. Мы тут занялись генеральной уборкой и почистили этот этаж от практически всех заключённых. — Основная их масса двинулась наверх по главной лестнице, на пятый этаж. — К надзирателю? Зачем? — Чтобы выторговать свободу, конечно же. — Пятый этаж… Значит, нам нужно топать туда. Отряд, назад к лестнице. Вы, дамочки, думаю, сможете зачистить третий этаж, если оттуда и впрямь основная масса ушла. В крайнем случае, мы двинемся к вам на помощь, как только убедимся, что главе тюрьмы ничего не угрожает. Каплан и его и без того небольшой отряд отправились назад, чтобы сразу подняться на три этажа выше. Если вся основная масса преступников там, то я и впрямь не завидую ему. Хотя похоже, что этим охранникам нравится та часть работы, где они стреляют во всё, что движется. Проводив их взглядом, фон Бокк развернулся и заговорил с нашей троицей оставшихся реплик. — А вы, реплики, проследуйте за нами. И ты тоже, Ринда. — Р… Тебя кличут Риндой? Что это вообще значит? — А мне нравится. — Заткнись, Штар. Мы следовали за двумя бывшими солдатами Нации, которые уже успели в пылу перестрелки расчистить себе проход. По сторонам лежали тела заключённых, которые были устранены единичными точными выстрелами. Я выдвинулась поближе к гештальтам, чтобы поговорить с ними. — Вальтер фон Бокк, что же произошло с вами, что вы оказались в тюрьме? — Арестовали за сбор данных. — А официально мы «укрывали дезертиров на своём корабле». Кстати, приятно познакомиться, Ринда. Мы многое про тебя слышали, пока общались с твоими подругами. — Надеюсь, что ничего плохого? — Нет, лишь истории о том, как ты самоотверженно ринулась за последней репликой. А перед этим пробивала себе путь через всю станцию. Нам все уши прожужжали твоими подвигами. — Это… преувеличение. Во-первых, в те моменты я не била себя в грудь и не ощущала героем. Чёрт, я была напугана происходящим, хотя страх для протектора — это излишнее чувство и признак слабости. Во-вторых, если бы я не нашла Рину, то моё возвращение на второй этаж было бы не более, чем идиотским самоубийством, когда путь к спасению был так близок. В-третьих, я оказалась парализованной из-за того взрыва… Не смогла выполнить наше маленькое обещание с Ундиной. Но и Аделин тоже ничего не предприняла. Может… я бы тоже не смогла совершить один важный выстрел? В-четвёртых, вся эта лесть меня сильно смущает. А смущаться я позволяю себе только в кругу подруг. — Преувеличение или нет, но подвиг ты совершила. Жаль, что тебя посадили из-за этого. — Я оставила командующую. По-другому и быть не могло. — Верно, верно. — Гештальты, а куда мы направляемся? — В медблок, протектор. Там находятся реплики твоей серии. — Мои сёстры? И «Тридцать третья»? Они в порядке? — Более чем. Когда мы начали подходить к медблоку, я увидела двух «Шторх», стоявших у входа и карауливших его. Но едва я появилась в их поле зрения, как меня снова узнали. Одна из них вскинула «EIN-12» и направила его в мою сторону. — ОПЯТЬ ТЫ? — Спокойно, «Тридцать третья», она с нами. — Зачем ты вернулась?! — С вами повидаться. — Кончай шутить, дезертир! Вы понимаете, что как она бросила старшего по званию, так может бросить и нас! Фон Бокк и его спутница не остановились, а продолжили идти дальше до двери. Дойдя до С3833, он попросил её нагнуться, чтобы что-то сказать ей: — Думаешь, я бы стал укрывать преступников у себя на корабле? С3901 сделала больше на той станции за сутки, чем многие из тех, кто носит награды. Опусти оружие, барышня, её битва ещё не закончилась. «Тридцать третья» сделала недовольную рожу, но всё же послушалась офицера. Удерживая дробовик одной рукой, второй она указывала на дверь, приказывая нам заходить. Её подруги остались снаружи, чтобы пообщаться друг с другом. Когда я вошла в медблок, то была удивлена количеству раненых реплик, которых обслуживали не гештальты, а несколько «Колибри». Одна держала свои руки у висков лежачей на кушетке Штар, пока другие использовали патчи, пинцет и упрощённые знания по обслуживанию повреждённых корпусов, чтобы помогать с ранениями. Единственный гештальт-медработник лежал с огнестрельным ранением живота в пропитанных кровью бинтах, но ему вовремя оказали помощь. — Тринити, это Ринда. Ринда, это наши маленькие помощники. Они прочищают головы местным репликам. — Здравствуйте. — Ринда… — Та, которую мы считали… — Израсходованным материалом. Просим прощения. — А за что?***
— С3833 и С3839. Всё-таки смогли прорваться через этот хаос. Рада вас видеть. — Взаимно, «Тридцать вторая». Хоть какая-то польза от всего этого есть… То, что мы освободили места в камерах для новых «посетителей»! Аха-ха-ха! — Ха-ха-ха… Да… О, К4043. Ну и как твои галлюцинации? Уже можно списывать? — Странно, но… они прошли. И… как это сказать… Чем ближе я к этой комнате, тем мне лучше думается. — Это всё малютки Тринити. Старый солдат был прав, они действительно оказались полезны. — «Тридцать третья», ты выпустила этих офицеров из тюрьмы? — Они пока что приносили только пользу. И стрелять умеют, и на разведку ходят. — Мы разрешаем заключённым свободно разгуливать по нашей территории… Даже той твари. Р-и-н-д-а… Ты слышала, как её назвал этот дед? Именем обзавелась, словно можно пойти и подобрать их на улице. Нужно будет поставить точку в её вопросе. — Оставлю это на тебе, сестра. Моя задача — охранять «Тринити». — Трусиха. Наша задача — это спасти Щелкунчика и надзирателя. — Боюсь, что из-за Щелкунчика всё и произошло. Так мне рассказали эти «Колибри». — Ты ставишь каких-то незнакомых реплик выше нашей дознавательницы? — Пройдите лучше внутрь, да сами посмотрите на результат их работы.***
Мне ещё не доводилось видеть, чтобы «Колибри» общались подобным образом. Я знала, что они «стайные» реплики, отчего мне было странно видеть Щелкунчика совершенно одну. Но общаться в такой манере… было необычным. Фон Бокк и его напарница времени не теряли и принялись перезаряжать своё оружие. Полные обоймы уже лежали на столе, так что это не заняло у них много времени. Старый гештальт обвёл «Тринити» рукой, словно гордый отец, и заявил: — То, что эта тюрьма ещё не провалилась окончательно в бездну, дело рук этих девушек. Они что-то сделали со своим биорезонансом, отчего местные реплики перестают проявлять признаки деградации и начинают вести себя как люди. У вас на С-23 было так же? — Можно сказать и так. Правда, всё было гораздо хуже. Мы потеряли почти все свои модули «Колибри», кроме одной. — Та, которую вы называете Ундиной. — Она предупреждала нас… — Но мы хотели довести процедуру допроса до конца. По нашей же инициативе. — Что именно вы увидели в её разуме? — Кошмары… И тебя… — Мы смогли расчистить её разум… Сделать проход… — По которому она отправила нам инструкцию, как бороться с этим сигналом. — И, таким образом, вы смогли починить всех этих реплик? Это то, о чём сообщала С3833? Я чувствую, как у меня самой перестала болеть голова. — Именно. — Мы долго пребывали в своём разуме, привыкая ко всему этому. Но A1129 была совсем одна. — Один на один с этим потоком устрашающих видений. Цикл за циклом. И она смогла частично обуздать его. Это не её сигнал сразил всех реплик. Он лишь посодействовал. Ундина… А1129… Когда-то я искренне считала «Колибри» не более чем выскочками. Им всегда требовался конвой. Им всегда требовалась защита. И даже в повседневной службе они проявляли некую надменность. «Разделяющие дар Великой Революционерки», как они себя любили называть. В мою первую встречу с Ундиной я даже не пыталась обратить внимание на её серийный номер. Как и не хотела разговаривать дольше двух минут. Я смеялась над тем, что она считала себя элитным протектором. Но зная, на что ей пришлось пойти, чтобы вытащить меня из океана видений… И то, как даже в своём парализованном состоянии она пытается бороться… Среди всех реплик, что я знала, она была сильнее всех остальных вместе взятых. Может, я и не стояла бок о бок с Адмиралом… Но я стояла рядом с Ундиной. — Я правильно понимаю, что тогда главным источником всех бед является другая Колибри, которая служит дознавателем в этой тюрьме? — Она помогла нам, пробудив меня… — Чтобы Первая пробудила и всех нас… — Но мы не успели дать ей знания. Отчего она обратилась к А1129… — Тогда… она бы впала в режим экономии энергии, как вы обычно это делаете при сильной нагрузке. Даже в таком состоянии Ундина не атаковала наши разумы. — Сильный всплеск негативной энергии… — Сигнал Ундины не такой, каким мы его помним на корабле… — Он снова засорён чем-то угнетающим. И… он слабеет… — Ясно… Нужно будет поторопиться к ней. Но сначала я должна добраться до своих подруг. Если они не поднялись ещё выше, само собой. Мои размышления прервали охранницы, вошедшие в медблок. — Сколько наших! — К4098, К4097, К4084… — С3826… Даже ты, С3844, попала под раздачу… — Они всё ещё без сознания? — Мы погрузили их в сон… — Чтобы дать их сознанию отдохнуть… — Когда они проснутся, то снова будут прежними. Фон Бокк давно закончил свои приготовления и лишь стоял и смотрел на то, как мы общались. Ему и его спутнице были очень интересны данные «Колибри», хотя я и не могла сказать, что именно их связывало до этого. — Ладно, барышни, нужно обсудить дальнейший план. Тринити сообщают, что основной сигнал, нарушивший сознания реплик, исходит с пятого этажа. Дополнительный исходит откуда-то снизу, предположительно, из изолятора. Если мы не сможем подойти к ним ближе, то хотя бы должны эвакуировать оставшийся персонал. Гретэль? — Если данная протухшая «Колибри» спускалась к Ундине, а затем начала подниматься на самый верх через всю тюрьму, то неудивительно, что по всем этажам бегают сумасшедшие. — Так или иначе, нужно разделиться. Мы можем попробовать прорваться на пятый этаж через лестницу, пока кто-нибудь из вас будет вычищать сбежавших заключённых, обезопасив наш тыл. Ринда? — Я и так собиралась на третий этаж. Готова пойти одна. — Тебе нужна огневая поддержка. Почему бы твоим спутницам не проследовать за тобой? «Сорок третья» кивнула, тогда как реакция «Тридцать второй» была… негативной. Она выпучила глаза и скрестила руки, но похоже, что майор уже принял решение. — Вам и впрямь стоит начать с низов. Если вас начнут «глушить», едва вы начнёте подниматься наверх, то рискуете потерять себя. — Гр-р-р… «Тридцать вторая» пораженчески вздохнула. Она согласилась идти со мной лишь по той причине, что сама хотела покарать всех нарушителей. А окопавшись в одном месте, этого было бы проблемно достичь. Но едва мы собрались выйти, как Гретэль протянула патч С3832: — Возьми, подлатай себя. У тебя рука прострелена. — … Оставьте его раненым. Когда мы выходили из медблока, «Тридцать третья» бросила нам в след: «Удачи». Фон Бокк чётко дал им понять, что Тринити ничего не должно угрожать, и они обязаны быть рядом с ними.***
Наша пятёрка шла через залитые кровью коридоры. Оружие успели растащить, а тела заключённых никто не стал убирать. Я шагала вровень с офицерами, которые общались со мной так, будто давно знали меня. — Знала бы, сколько проблем от вас наберётся, то вышла бы на пенсию раньше. А, Вальтер? — Хмх… — И всё же, вы довольно интересные создания. У меня сложилось впечатление, что вы там втихую устраивали вечеринки, отдыхая от смены. — … Нет, большую часть времени я проводила одна. Пока не встретила их. — Ринда, ты не пыталась добраться до своей напарницы? Она ведь в изоляторе, а там с первого этажа путь близкий. — Без подавителей резонанса у меня вряд ли получится. А оружейная оказалась заперта. Шедшая позади нас «Тридцать вторая» схватила меня за плечо и вопросительно взглянула, спросив: — Что? На кой чёрт её заперли? — Реплика потеряла над собой контроль. — Да вы издеваетесь… Надеюсь, что не «Шторх». Может какая-то «Штар» опять рехнулась… — … — Игнорируй эту болтунью, Штар. Просто игнорируй. До лестницы мы дошли без происшествий, хоть «Тридцать вторая» и ныла всю дорогу о том, что происходящее здесь является полным абсурдом и не поддаётся никакому смыслу. Особенно то, что заключённые помогают в подавлении бунта. И самое важное, что я всё ещё не оказалась на свалке истории. К4043 держалась же более достойно. Всё-таки смогла взять себя в руки. Когда мы добрались до лестницы, и пришла пора разделяться, фон Бокк обратился к нам. — За вами будут третий и четвёртый этажи. Если вдруг почувствуете себя плохо, то бегом спускайтесь к Тринити. Если же у нас с Гретэль не получится продвинуться ни к надзирателю, ни к той Колибри, то мы будем сторожить лестницу и ждать подкрепления. — Ясно. — А тебе, Ринда, я могу лишь пожелать удачи найти своих подруг. Мы начали вместе подниматься, но остановились на выходе к третьему этажу, тогда как гештальты-офицеры стали двигаться дальше. Третий этаж… Если я всё правильно поняла, то это место и является главной целью моего путешествия. Мы сразу приготовили своё оружие на случай возможного нападения. Штар немедленно начала проверять коридоры, прислоняясь к углам, и мы терпеливо ждали её команды двигаться дальше. — Чисто. — Что, опять никого? Должно быть, всё самое интересное происходит наверху. — Стойте. Кажется, тут кто-то есть. Я подошла поближе к одной из камер и заметила, что в ней сидела пара заключённых. А затем ещё в одной. И ещё. Обе охранницы подбежали ко мне, чтобы самим взглянуть на это. — Заключённые! Что, вам не стали открывать клетки? Один из узников приподнял голову с подушки и уставился на «Тридцать вторую». — Вообще-то они открыты. Просто мы решили не выходить. — Решили не выходить? Вы какие-то неправильные заключённые. — Может быть, объявление надзирателя подействовало на них? Пока они общались, я проследовала вперёд до ещё одного поворота. В коридоре было снова пусто, а вот в камерах, через одну или две, находились люди, что по какой-то причине не стали присоединяться к массовым беспорядкам. Осмотревшись по сторонам, я возвратилась к той камере, у которой находились охранницы. — Объявление на нас подействовало лишь отчасти. На самом деле реплики, которых тоже арестовали, дали нам понять, что ничего хорошего наверху не ждёт нас. Услышав слово «реплики», я ускорила шаг и, дойдя до камеры, сама присоединилась к разговору. — Реплики? Много? — Ты куда лезе-- — Замолчи. Много реплик было? — Довольно прилично. Наверное, на три камеры наберётся. — И куда они ушли? — После того, как добрались до оружия охранниц, они отправились к медблоку, а перед этим вежливо попросили нас вернуться в камеры. Я не могла не сдержать ухмылку после его рассказа. А вот для моих спутниц данная история была крайне неприятной. — Он сказал, что они добрались до оружия охранниц? Протектор ни за что не выпустил бы своё оружие, только если не был бы мёртвым. Даже дефектные не отпускают своё табельное… Они напали на них… Эти идиотки приговорили себя. — Послуш-- — Нет, теперь ты замолчи. Нападение на протектора карается смертной казнью. Если кому и следует разбираться с нашими бывшими сёстрами, то только нам! — Я поддержу её в этом вопросе. Нужно срочно найти их. Прости, Шторх, но правила есть правила. Идёмте. С3832 и К4043 знали строение этой тюрьмы и двинулись к медблоку быстрым шагом. Я, испытывая сильное волнение, пыталась поспевать за ними. — Дайте мне поговорить с ними… Я уверена, что смогу-… — Заткнись. Они совершили преступление. Мы покараем этих дур. Обе охранницы ослеплены гневом. Что мне делать? Выстрелить им в спины? И на деле оказаться предателем… Но позволить им совершить задуманное я тоже не дам. — НИ С МЕСТА! Они успели завернуть за угол раньше меня… Я в ужасе добираюсь до них и вижу, как снаружи стояли… Лорна, Сюз, Эмили и Бит. В их руках было различное оружие, которым они нацелились на протекторов. Но едва я показалась в коридоре, как их взгляды обратились на меня. — ДЕВОЧКИ! РИНДА ВЕРНУЛАСЬ! Из дверей медблока тут же стали выбегать и остальные: Юта, Шел, Илса и Капи… — Ринда! — Девушки! — Ойле...! — Я СКАЗАЛА НЕ ДВИГАТЬСЯ! Шторх тут же развернулась и направила дробовик мне в лицо. Штар сделала шаг вперёд, чтобы прикрыть её спину. — Брось своё оружие на пол. И прикажи своим сокамерницам сделать то же самое. Я взглянула на своих подруг, после чего кивнула им. Мой «Драхе» упал на пол, как и их пистолеты, электродубинки и дробовики. — Никакого оружия. Мы не вооружены. — Отличн-- Она бы выстрелила в любом случае. Щит всё ещё на мне, поэтому я ударяю им по стволу дробовика, отчего она выстреливает все флешетты надо мной, а часть поглотил щит. «БАХ» Я похватываю трость левой рукой и бью «Тридцать вторую» по подбородку. — Свол--! Штар мгновенно оборачивается, направив оружие уже на меня. Едва она приготовилась стрелять, как из потолка на неё свалилась… Арьяна? Девушки сзади резко вскочили и начали набрасываться на «Тридцать вторую». — Отцепитесь! — Роняйте эту здоровуху! «БАХ» Случайный выстрел ушёл в потолок. Я успела отойти в сторону, чтобы не получить флешеттой в пальто. Тем временем восемь Ойле окончательно уронили Шторх, не давая ей даже поднять руку с оружием. Арьана же сидела на спине «Сорок третьей» и тоже оказывала на неё давление. — Т-твари! — Немедленно отпустите нас! Я нагнулась и силой выдернула «EIN-12» из руки С3832, к её ещё большей ненависти. Девочки держали её крепко, завалившись к ней на спину и обхватив каждую конечность. Штар начала брыкаться, и Арьяне было тяжело удерживать её одной, поэтому к ней на помощь двинулась Сюз. — Ринда! Риндочка! Мы надеялись, что ты не погибла! — Дамы, давайте этих двух в клетку к третьей, а затем всем-всем обнимать Ринду! — Так точно, офицер Шел! Девушки стали понемногу слезать с них и добираться до своего оружия. Лорна и Сюз взяли дробовики, тогда как Эмили подобрала «свой» автомат. Бит взяла электрошокер и включила его, давая охранницам понять, что готова пустить его в ход в любой момент. — Поверить не могу… — Вставайте и идите. Вас даже никто не бил, так что не смейте ныть. — И нами командует какая-то Ойле… — Меня зовут Шел, очень приятно. И рекомендую вести себя согласно правилам заложников, потому что у нас только Лорна знает, когда стоит стрелять, а когда не стоит. Это была угроза, если что. — Нет, только не снова в камеру! Пока я тянулась за своим упавшим «Драхе», Штар начала сильно брыкаться, а затем печальными глазами посмотрела на меня, словно моля о прощении. Ну и что мне с ней делать? — Извини, но ты первая это начала. — С-стойте! Дайте мне оружие! Я отправлюсь на четвёртый этаж в одиночестве! — Без посторонней поддержки ты лишь подвергнешь себя опасности. — Послушай нашу Ринду, нас здесь много, мы тебя защитим! — Просто дайте мне возможность сражаться… Мои подруги остановились, ожидая моего ответа. Я закатила глаза и тяжело вздохнула. — Дайте ей автомат и сопроводите до лестницы. — Слушаюсь, Ринда. Лорна и Эмили решили сопроводить К4043 до выхода, позволив ей подобрать оружие, но сами держались позади неё. Капи, Илса и Юта поспешно вернулись в санчасть, пока все оставшиеся мои подруги «провожали» «Тридцать вторую» до её камеры. Я последовала за ними. — Чёртовы Ойле! Я доберусь до вас, вы, тв- АГРХ! «БЗЗТЗ» Бит стукнула слегка заряженным шокером по её спине. Я видела, как она позволяла себе дурачиться, даже будучи раненой. Но сейчас её взгляд и тон были серьёзны, как тогда, после ранения Шел. — Ты хотела навредить Ринде. Теперь шагай вперёд и помалкивай. Иначе снова стукну. — Чёртовы О- АГГХ! «БЗЗТЗ» Если бы С3832 попробовала двинуться в иную сторону, то Сюз бы немедленно открыла по ней огонь из дробовика. Не факт, что только для того, чтобы ранить. Осматривая моих подруг, я приметила кобуру протектора с пистолетом внутри, что несла на себе Шел. — Смотрю, вы добрались до оружейной. Или ограбили несколько охранников? — Честно выторговывали в обмен на спасение. — Спасение? — Потом объясню. И ты тоже объяснишься перед нами за всё случившееся. — Разумеется. Арьяна, что шла впереди, довела «арестованную» до одной из камер, где находились… ещё две «Шторх»? Должно быть, невероятно унизительно оказаться пойманными обычными гражданскими репликами. — Что…? Сёстры?! Пока Арьяна открывала камеру, я успела оглядеть этих двух узниц: на них отсутствовала характерная им чёрная броня, но на теле, в районе живота, у обеих виднелись следы от использования геля и ремонтного патча. Ранили, а потом залечили? Это мои подруги так постарались? Горжусь. — Заходи и присоединяйся к своим боевым товарищам. Иначе Бит тебе вновь сделает плохо. Шел, словно какой-то комендант, закрыла решётку за вошедшей внутрь «Тридцать второй», а затем позволила Арьяне запереть камеру ключом. — Если будет опасность — кричите. Мы придём на помощь. — … Вы, су- — А теперь нам с Риндой нужно отойти к медблоку! Девушки стали меня поторапливать, подталкивая в поясницу. Для нашего «ритуала» здесь слишком много посторонних глаз.***
— К-как вы допустили, чтобы вас заперли здесь! С3840, С3841?! — Ну а ты как допустила? — Заткнись! — Ты так со мной не разговаривай. Я ведь могу и вдарить по твоей роже, сестрица. — У тебя живот прострелен и брони нет. Моя хотя бы всё ещё на мне! Это они тебя раздели? — Одна из этих… «Ойле» выстрелила в меня. На меня толпой набросились, целая свора, пока я пыталась отбиться от них. — А кто вас подлатал? — Они же… — Поверить не могу своим ушам… А ты что скажешь, «Сорок первая»? — … Я деградирую. — Чего? — Я… помню, как пыталась пресечь попытку побега из камеры… Или мне так казалось… Затем в меня кто-то выстрелил… Очнулась уже здесь с огнестрельным ранением… Я слышала, что другие протекторы нападают на своих. Это правда? — К несчастью, да. Но мы нашли способ бороться с этим. Главное — это добраться до второго этажа… — А толку? Нас ведь спишут, так? — Не думай об том, сестра. — Угх… Что вы за компания?***
Когда мы дошли до медблока, Шел демонстративно начала хлопать ладошками, отчего из дверей вновь высунулись Ойле, а со стороны лестницы подбежали ещё две. Я сняла с себя щит и опустилась на колени, чтобы меня могли все обхватить. — РИНДА! — ТЫ ВЕРНУЛАСЬ! — ЖИВАЯ! — РИНДОЧКА! — Это и есть те протезы, о которых говорили Илса с Капи? — А как ты пережила казнь? — У тебя трость, тебе тяжело ходить? — Где ты приоделась? — Ринда, мы правда уже не надеялись увидеть тебя живой. Я не могла перестать улыбаться при виде своих знакомых. Если бы они все разом затихли, то можно было бы услышать мой лёгкий смех. — Я тоже рада встречи с вами. Правда-правда. Простите, что расставание вновь было таким долгим. Когда все на мне перестали висеть, кроме Юты, они тут же начали осматривать мои протезы. Как будто увидели лучшие изделия Нации прямиком с завода, хотя этот старый хлам нуждался в серьёзном ремонте. — Вот что от нас утаили медсестрички! — Довольно старая конструкция, но надёжная, если обслуживать должным образом. Для Арьяны мои новые конечности были не столь шокирующим фактором, сколько интересным объектом для изучения по технической части. Вполне в духе её серии. — Нам нужно вернуться к раненым… — Раненым? Могу я пройти с вами в медблок? — Можешь, Ринда, но там не так много места. — Вы входите, а мы постоим снаружи. Я проследовала за медсестричками в медблок и увидела ещё более мрачную картину, чем на втором этаже: множество окровавленных тел гештальтов-охранников, три реплики «Штар» с обильной потерей компонент-крови, лоток, наполненный вскрытыми пакетиками с бинтами, патчами, израсходованным гелем и автоинъкторами. Мест всем не хватало, поэтому часть раненых лежали на полу, но им попытались подстелить под голову импровизированные подушки. Сразу за мной зашла Юта и направилась к дальней кушетке, где лежала Штар, подключенная к капельнице. — Эти охранники, они…? — С местного поста. Арьяна и Габи немедленно направились туда, чтобы связаться с остальными этажами, но нашли лишь множество израненных тел. Часть находится в тяжёлом состоянии, и мы не уверены… — Не уверены, что это нам не по зубам! — Илса? Мне не хватало твоего оптимизма последние несколько дней… — Если Ринда вернулась из мёртвых, значит, что ещё ничего не потеряно. Ничего-ничего! Одно объятие двух подруг спустя и мы вернулись к теме разговора: — Капи хотела сказать, что на посту охраны не осталось ни одного целого гештальта. А этих реплик девушки нашли рядом с лестницей. Я заметила, как Юта успокаивала раненую Штар, что, похоже, пребывала в бреду от обильной потери оксиданта. Я вспомнила, как Юту атаковали в прошлый раз, когда она пыталась успокоить деградировавшую. И всё же она вновь стоит рядом с тем, кто находится на грани. Стараясь ступать аккуратно, я подошла к ним ближе. — М… м… мой отряд… — Тише, ты в безопасности, твои сёстры с нами. Юта держала ладонь К4066, мотающей головой из стороны в сторону. Я задумалась над тем, что данная Штар, скорее всего, выстрелила бы по ним, как по нарушителям, будь она в ясном рассудке. А Юта её успокаивает. Милая Юта… Я решила расспросить про сослуживцев этой Штар, пока она ещё могла говорить. — К4066, твой отряд… Что с ним? — Шторх? Реплика «Штар» — К4066 г… готова к исполнению долга!.. Она считает меня старшей по званию. Я не стану подтверждать это, но и отрицать тоже не буду в данный момент. — Протектор, что случилось с твоим отрядом? — С… стрельба… Мы должны добраться до Уоренна… П-подкрепление прибыло!.. Подкрепление? Она из первой волны прибывших? Выходит, что это её бронеавтомобиль стоит снаружи. — Я… должна… подняться… Я… я хочу спать… Меня ведь накажут, если я усну? Это плохо. Я подозвала к себе Илсу, чтобы узнать о состоянии данной реплики и спросить про разрешение на «сон». — Илса… — Ринда, чем тебе помочь? — Вот эта «Штар». Ей вообще стоит закрывать глаза? — Эта? Ох, её необходимо эвакуировать в госпиталь, но ты, наверное, видела, что у нас тут происходит. — Ясно. Подвинув Юту в сторону, я наклонилась к «Шестьдесят шестой», так как она до сих пор считала меня офицером. — Протектор, вы получаете разрешение на отдых. — Отдых!.. Я… я хочу отдохнуть, да… Можно… эта прелестная Ойле побудет со мной ещё чуть-чуть…? — Я буду с вами, пока вы не заснёте. — Мне… легче… Юта сжала ладонь «Шестьдесят шестой», а другой рукой поглаживала её волосы. Печальное зрелище… Кивнув девушкам, я вышла за дверь, где меня уже ждала Шел. Несколько моих подруг отсутствовали, что также нуждалось в объяснении. — Ринда. Зря ты увидела этих несчастных… — Шел, докладывай. Что происходило на вашем этаже? И где все остальные? — Тут творился полный хаос, как тогда… — На «Серпински»? — Да! Поверить не могу в то, что мы всё ещё переживаем этот ужас! — Мы все… Как вы захватили этот этаж? Я видела тех охранниц в камере. — Тут целая история. Мы с Бит как вырвались из своей камеры, так побежали за остальными. Лорна подстрелила одну «Шторх», и медсёстры тут же принялись оказывать ей помощь. Габи и Арьяна пытались добраться до поста охраны, но там была перестрелка и множество раненых. Лорна выдала нам оружие и приказала вести огонь по заключённым. Мы даже… подстрелили некоторых. В основном попадала Лорна. Оставшихся в живых мы попросили не выходить из камер. Боевые «Ойле»… Аделин молодец, что смогла натаскать Лорну, а та уже помогала всем остальным. Кстати об Аделин… — Я не видела Аделин с вами. И Тес. И Габи. И Рины… — Аделин вместе с Тес находятся где-то внизу. Лорна слышала, как их пытали эти уродины! Наша Габи находится на посту охраны и пытается связаться с другими этажами. А Рина… Она сбежала… — Сбежала? Куда? — Наверх… Бит сказала, что она лучше сообщит тебе лично об этом. — Вот как… А куда все разошлись? — Арьяна направилась к Габи. Эмили и Лорна совершают «обход». Эмили стало завидно, что её подруга умеет стрелять, а она нет, так что она теперь таскается вместе с ней и трясёт оружием, хотя даже не понимает, как оно перезаряжается. Сюз направилась к камере тех Шторх, а Бит ждёт тебя у лестницы. — Ясно. — Если честно, мы пытались уговорить Сюз поменяться с кем-то местами, чтобы она помогала в медблоке, но она ответила, что Юте не стоит держать в руках оружие. — Все ещё переживает за её невинность? — Как и мы все… Что ж, давай навестим Габи. Может, есть новости от четвёртого этажа. — Хорошо. Пока мы шли на пост охраны, я подметила, что по этажу не лежали тела убитых, как это было ниже. Было мало ликвидированных, или же они просто куда-то оттащили тела. Я ещё пыталась задавать вопросы о Рине, но получала в ответ лишь: «Бит тебе расскажет». — Хорошо, а что насчёт тех «Штар» в медблоке? Вы их просто нашли рядом с лестницей израненными? — Мы услышали страшную стрельбу, а когда выглянули за угол, то увидели множество недышащих тел заключённых и этих израненных протекторов. Кто бы там не оставался на ногах, они, скорее всего, начали подниматься выше. Все преступники бежали как сумасшедшие именно туда. — Ради надзирателя… А где все тела? С тех пор, как поднялась сюда, я так ни одного и не увидела. — Мы-ы-ы-ы… Занялись уборкой. — Ох… Я поняла. Надеюсь, без использования рубящих предметов. Подходя к посту охраны, мы заметили, что кровавые лужи становились всё больше и больше. Те следы боя, которые они не смогли бы спрятать. Из будки к нам выбежала Арьяна, но оказалось, что она мчится мимо нас. — Арьяна, ты куда? — К электрощитку! Рина в опасности! — Что?! Я ускорилась, направляясь к будке, где на меня изумлённо смотрела Габи, прикрыв рот рукой. — Ринда! Вернулась! — Давай только быстро… Позволив Габи обнять меня и одарив её ответными обнимашками, я быстро начала осыпать её вопросами: — Ринда, но как ты?.. — Габи, Габи! Я всё расскажу тебе, честно! Но скажи мне, что ты слышала про Рину?! — Она ответила с поста четвёртого этажа. Говорит, что попала в беду! Арьяна передала мне, а я передала ей, что ты жива! — Рина в беде? — Она просила отключить свет по всему этажу, чтобы скрыться в темноте! И… она ждёт тебя. — Ясно. Шел, я иду наверх. — Я провожу тебя! Габи, можешь попытаться связаться с ней! — Хорошо, я попробую! Мы развернулись и быстрыми шагами направились к лестнице. Чёрт, чёрт, чёрт…***
— Это несправедливо! Почему вы позволили той Штар спокойно уйти наверх и сражаться?! — Потому что она нас вежливо попросила об этом. — Да у вас, идиоток, совсем мозги не соображают… А-Р-Р-Г-Х! Сёстры, поддержите меня! — Я не хочу ещё одну пулю в корпус. Уже накричалась на них. — А ты скажешь что-нибудь? — … Я пойду под списание. — Да чтоб вас! Как там тебя… Сюз, верно? Сюз, прошу тебя открыть решётку… Дай мне возможность сражаться! — «Сюз» я для друзей. Для тебя я S3126. И тебе же безопаснее здесь, раз мы тебя смогли окружить. — Она права. — Заткнулись обе!***
У лестницы нас ждала Бит и закончившие «обход» Эмили с Лорной. Увидев нашу спешку, они начали волноваться. — Ринда, ты за Риной? — Да. — Можно с тобой поговорить с оптики на оптику? Шел что-то упомянула про Рину и Бит, но настолько ли этот разговор необходим? Времени в обрез… — Тема очень важная? — Для тебя — вопрос жизни и смерти. — Нгхх… Хорошо, давай отойдём. Для меня это казалось тратой времени, но я всё же согласилась отойти от девчат вместе с Бит, чтобы выслушать её. Надеюсь, что не зря, ведь Рина находится в опасности, и каждое промедление лишь на руку местным узникам… или охранникам. — Я слушаю тебя, Бит, говори, но быстро и по делу. — Рина была невероятно зла на тебя, когда уходила наверх… — Что…? — После того, как мы услыхали, что тебя казнили, Рина пережила тяжёлый шок… И она чуть не задушила одну из твоих сестёр. — Ох, Адмирал… Я никак не могла себе представить сцену, где Рина душит кого-то… В ней была некая внутренняя сила, что помогла ей спасти меня из лап «Серпински», но я никогда не ощущала в ней некую жестокость. Даже Тес действовала лишь в мерах самообороны. Рина и то, как она кого-то душит… Не могу представить. Не выходит. — Рина поднималась наверх, хотела добраться до надзирателя… Говорила, что устала терпеть боль и хочет ранить кого-нибудь. — … Я должна встретиться с ней. Ей станет лучше, как только она увидит меня. — Она бормотала что-то про то, что вспомнила, кто именно убивал её во снах. — … … Этот момент когда-нибудь всё равно бы наступил, верно? Мне… нам… предстоит тяжёлый разговор… — Это ничего не меняет. Я пойду и встречусь с ней. А ты, Бит, присматривай за девчатами. — Ну разумеется, Ринда. Но и ты не бойся звать нас на помощь. Ничего не расслышала из последней части того, что Бит сказала мне в спину. Сейчас мои мысли посвящены встречи с Риной и тому, как я буду оправдываться перед ней. Как я буду пытаться ей всё объяснить. Но увидев лицо Лорны, я кое-что вспомнила… Обе Ойле нуждаются в своих защитниках. — Как найду Рину, мы отправимся и за остальными. И за Аделин. Даю слово. — Стой, у Шел есть кое-что для тебя… Автоинъектор… Кхм, надеюсь, что в этот раз его используют не на мне. — Спасибо. Уже дойдя до лестницы и пройдя десяток ступеней, я услышала глухое: «Возвращайтесь живыми, обе!»***
— Пусть хотя бы эта Ойле дождётся своего протектора… — Не переживай, Лорна, раз Ринда здесь, значит, что и ты увидишь свою Аделин… — Спасибо, Эмили. Я правда скучаю по ней…***
Где-то надо мной всё ещё громыхают одиночные звуки выстрелов. По крайней мере, их больше не слышно внизу. Поднимаюсь осторожно, стараясь не упасть с лестницы. Арьяна хорошо постаралась: по всему этажу отсутствует освещение, кроме аварийного. Было очень тихо, что никак не играло мне на пользу, ведь единственным источником шума являлись мои шаги. Надеюсь, что кто бы не начал стрелять первым, его выстрелы попадут сначала по моему щиту, что даст мне пару секунд на ответный огонь. Ещё… мигрень стала возвращаться. Пока что она мне не мешает, но я чувствую, как нахожусь ещё на этаж ближе к Щелкунчику. Завернув за угол, я увидела несколько мёртвых тел заключённых и раскрытые камеры вдоль стены. Та-а-а-к… Переключив режим огня на «полуавтомат», начинаю проверять каждую камеру рядом со мной на наличие опасности. Проклятье, слишком темно, чтобы сориентироваться и выйти на пост охраны… Стоило поискать модуль-фонарик этажом ниже. Чем дальше я шла вглубь этой враждебной территории, тем сильнее мне это напоминало о нашей прошлой «встрече». Тут было много отверстий от выстрелов и множество гильз. В тусклом свете аварийных ламп попадались тела заключённых, но пока что ни одного тела охранника. Может, они смогли отступить наверх, или же мне просто ещё никто не попадался из них. Рина, умеешь же ты выбирать места для… наших встреч. В одном из коридоров я заметила крупный силуэт реплики… Серия «Шторх», судя по длинным ногам. Она сидела на полу, уперевшись спиной в стену. Глаза были открыты, и в них горели маленькие красные огоньки — наш символ жизни. Но вот её оружие лежало в стороне, словно ей было совсем наплевать на него. Тёмного пятна под ней, что обычно являлось признаком истекания оксидантом, хлыщущим из раны, я не наблюдала. Держа её на прицеле, я тем не менее подходила к ней ближе, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки. Присев на колено и положив трость в сторону, я начала покачивать её за плечо. — Я не противник. Ты ранена? Можешь подняться? Молчит. Начинаю раскачивать её плечо сильнее. — Вижу, что ты ещё жива. Так в чём проблема? — … Я деградировала… Понятно. Подавленное состояние из-за боязни быть списанной. Проходили. — Не ты одна тут считаешь себя деградировавшей. На втором этаже несколько «Колибри» помогают таким, как ты. Доберись до них и тебе станет лучше, обещаю. — … Она опустила взгляд, теперь старясь даже не смотреть на меня. Ладно, поделюсь тогда и своими переживаниями, чтобы поставить её на ноги. — Ты, наверное, видела странные видения, где тебе казалось, как ты атакуешь друзей. Ещё и голова ужасно раскалывалась в эти моменты, не так ли? — Я… я атаковала подруг… Думала, что они… Я видела, какими они были… — То была не ты. Сейчас, в этот момент, ты не сражаешься со мной. Это и есть настоящая «ты». Всё остальное было из-за внешних причин, а не из-за тебя. Знаешь, я ведь тоже испытывала подобное. Боялась, что сама рехнулась, раз начала видеть невозможные вещи. И в какой-то момент я ощутила, что оно уже произошло. Мне казалось, будто я сражаюсь с монстрами, хотя это были обычные реплики. Возможно, тебя спишут, но нас всех это ждёт в один момент. Сейчас же вернись к своим подругам. Они ждут тебя, протектор. Её взгляд стал подниматься, пока не остановился на моих протезах. Затем её взгляд резко приобрёл жизнь и устремился мне на лицо. — Твои ноги… Я знаю тебя… — … — Я пытала тебя… Теперь я начинаю узнавать её. На ней номер, про который я слышала неоднократно: C3836. «Тридцать шестая». Она была одной из моих конвоиров, что таскала меня из клетки в допросную и обратно. Она же и «допрашивала» меня вместе с остальными. — Это и есть то, как ты ощущала себя… тогда… на «С-23»? — … — Со мной никто не хочет разговаривать… Все считают меня изгоем… — … — Ты, наверное, рада тому, насколько мне паршиво… — … Нет. — … Врёшь… Ты… Прости-и-и меня…! Её лицо вжимается мне в пальто. Я поглаживаю её волосы, пытаясь успокоить. Она ужасно напугана происходящим, отчего я не могу держать на неё злобы. Я проходила через всё это, как и Аделин. Нам помогли наши подруги. Ей не помог никто. Шторхи, может быть, и не плачут, но сегодня, в этот момент, я сохраню наш маленький секрет. Когда «Тридцать шестая» немного подуспокоилась, я позволила себе подобрать трость и встать в полный рост. После чего поднялась и она. — Беги на второй этаж, к медблоку. Может, тебя и не будут рады видеть, но не позволяй этим видениям победить тебя. — Хорошо… Тебе точно не нужна помощь? — Нет. Меня здесь ждут. Ступай. Тебе помогут. Ты не одна. Немного пройдя вперёд, «Тридцать шестая» обернулась и произнесла: — Спасибо. После чего побежала к своим. А я продолжила своё путь в темноте. Ещё один поворот, ещё один пустой коридор. Хотя бы без противников. Сирена перестала звучать ещё час назад, но, похоже, лишь из-за того, что она давила на уши оставшимся охранникам и мешала им переговариваться друг с другом. Я начала слышать какой-то шум, доносящийся в одном из проходов, вперемешку с кашлем и стонами. Может быть, кто-то ранен. Ускорившись и пристав к стене, я аккуратно выглянула за угол. По полу ползла раненая «Штар», оставлявшая после себя лужицу из вытекающей компонент-крови. Прикрываясь щитом, я подошла к ней. — Д… дезертир? — К4043? Здесь остался кто-то из заключённых? — Нет… Это была чёртова «Ойле»… Полостнула меня чем-то острым и ударила током… — Ты сможешь добраться до третьего этажа? — Снова к ним…? К чёрту твоих подруг… Подняв Штар за волосы и стукув её лицом о пол, я приготовилась сделать ей инъекцию. — К чёрту отправишься ты, если не доберёшься до них раньше, прежде чем твои раны добьют тебя. Там есть пара медсестёр, что прямо сейчас борются за жизнь реплик твоей серии. Как только я ввела инъектор, позволяю ей ухватиться за меня, чтобы дать Штар точку опоры. Едва поднявшись, она начинает пошатываться, так что мне приходится постоять ещё какое-то время, чтобы она пришла в себя. — Быстрее беги в медблок. Ещё ни одна реплика не погибла от руки моих Ойле. — Грха… Что ж я за протектор?.. Ничего полезного не совершила за весь цикл… — Выживи, чтобы служить своей нации и дальше. Этого хватит. Через несколько секунд она отпустила мою руку и направилась неровными шагами к третьему этажу. Лишь бы не заблудилась по пути. Но вид её ран… Рина, что же случилось с тобой? Я бродила какое-то время по тёмному этажу в поисках ответов, пока одна из подсказок не появилась перед моими глазами. Это был мёртвый заключённый с топором, торчащим из его рассечёной головы. Он лежал напротив стены, освещаемой красной аварийной лампой. Над его головой была расписанна фраза, сделанная при помощи «органической» краски, направленная напрямую ко мне: «ТА, КТО УБИВАЕТ» — Рина… «А от тебя не так просто избавиться, согласна?» Я стала вертеть головой по сторонам в поисках динамика, откуда доносился её голос. «Ринда, Ринда, Ринда… Как так вышло, что ты всегда являлась моим основным источником боли? Даже сейчас…» Пост охраны. Для доступа к микрофону она должна находиться на посту охраны. Я смогла прочесть надписть на стене, что горящей стрелкой указывала направление движения, после чего быстрым шагом направилась к нему. «Меня постоянно мучали кошмары с того момента, как я начала проводить ночи, наблюдая твой искарёженный корпус в космопорте». — Рина! «Но было в этих кошмарах что-то… странное… Я видела Майю. И я вновь была на Серпински». — Рина! Пожалуйста, выйди! Я хочу поговорить с тобой! Чёртов щит… мешается. Я стягиваю его с себя и бросаю вместе с «Драхе» на пол. В данной ситуации оружие абсолютно не важно. «Но злиться на тебя из-за каких-то плохих снов? Бред. Однако я никогда не слышала, чтобы сон длился несколько полных рабочих циклов. И в этом сне была и ты». — Рина! То было не по-настоящему! «Сначала это было лишь мгновение… Затем ощущалось как несколько минут… Потом я чувствовала, что сон занимает у меня уже час. Два часа. Пять часов. Десять. Двенадцать… Полный день. И каждый раз этот сон начинался одинаково с того момента, когда я поднималась со своей койки и встречалась с Майей». — Это были просто видения! Ты здесь, а я иду к тебе! Вот что важно! «И в тех снах я всегда прощалась с Майей. А наш магнитофон оказывался уничтожен каким-то монстром. И я чувствовала себя плохо… Ужасно… Можно ли во сне испытывать тошноту, страх, ощущение боли? Когда ты каждый раз боишься умереть, потому что не помнишь, что спишь. А было ли это сном изначально? Сны не идут так долго. Не длятся, как кусочек из твоей жизни». — Клянусь, что у меня тоже были похожие кошмары! Но мне помогли справиться с ними! Позволь мне помочь и тебе! Я тебя не оставлю, не сейчас! «И я поняла, что это никакие не кошмары. У снов не бывает идеально повторяющегося из раза в раз сценария. Но для того, чтобы осознать это, у меня ушло несколько месяцев в том мире». — Месяцев? Я… я не знала… Я… «И в момент, когда я услышала о твоей кончине, что-то щёлкнуло во мне. Тот монстр из моих кошмаров вдруг обзавёлся лицом и серийным номером. Я шла на него с ножом, но он всегда стрелял в меня первым. Множество мелких попаданий по корпусу вырывают куски плоти, врезаясь всё глубже и глубже… У меня ни разу не получилось выбраться. Я каждый раз умирала». — РИНА! Я добежала до развилки… Вроде… вроде прямо будет пост охраны… Нужно только добраться до неё и всё объяснить… Она замолчала, больше я не слышала её жестоких слов из динамиков. Может, она уже покину--***
>ОБНАРУЖЕНО ВОЗДЕЙСТВИЕ ТОКА***
«ББЗЗТЗЗ» — АГГХ! Что… Кто ударил меня…?***
>ОБНАРУЖЕНО ВОЗДЕЙСТВИЕ ТОКА***
«ББЗЗТЗЗ» — ГХАГХ! Трость вырывается из моей руки, и я падаю на землю… Кто?! — Не ты одна можешь использовать «Ару» во зло. — Р… Рина? — Я попросила её выключить свет, чтобы «сюрприз» был более неожиданным. Научилась лгать у тебя. Не могу сориентироваться. Она была спереди, а сейчас я слышу шаги в стороне…***
>ОБНАРУЖЕНО ВОЗДЕЙСТВИЕ ТОКА***
«ББЗЗТЗЗ» — РИНА, ПРОШУ, ХВАТИТ! — А то что? Убьёшь меня, как ты делала до этого? — Я вернулась ради тебя, ради всех вас! Чтобы мы вновь были вместе! Я умоляла их, чтобы они отпустили вас всех, кроме меня! — … Как самоотверженно. Но я успела кое-что понять о тебе. В тебе никогда не было эмпатии. И ты не умеешь слушать. Тот магнитофон всегда оказывался сломанным, как бы я не пыталась обратиться к тебе. Я пытаюсь нащупать на полу трость, чтобы подняться. Рина в ярости, и я не знаю, на что она готова пойти. — А знаешь… в какие моменты он не оказывался сломанным? Нашла трость… Едва я поднимаюсь, как вижу бегущую на меня с ножом в руках Рину… — …! — КОГДА ТЫ СДОХЛА! «КЛАЦ» Я успела выставить перед собой трость, чтобы парировать ею удар по мне. Второй рукой она пытается достать меня шокером, из-за чего мне приходится быстро отходить назад. — Рина, прекрати! — КАЖДЫЙ РАЗ ТЫ ПРИЧИНЯЛА МНЕ БОЛЬ. НАМ ВСЕМ. И НИКОГДА НЕ ИЗВИНЯЛАСЬ. «КЛАЦ» Ещё одна отбитая атака. Столько ярости… Рина уверенно чувствует себя с этим оружием… — ТЫ. ЛОМАЛА ЭТОТ ЧЁРТОВ МАГНИТОФОН. И ВСЁ НАЧИНАЛО РАЗРУШАТЬСЯ НА МОИХ ГЛАЗАХ. ВСЕ МОИ ПОДРУГИ ТЕРЯЛИ СЕБЯ. ОДНА ЗА ДРУГОЙ… «КЛАЦ» — ОДНА ЗА ДРУГОЙ ОНИ ПОГИБАЛИ. У МЕНЯ НЕ ВЫХОДИЛО СПАСТИ ХОТЬ КОГО-ТО. «КЛАЦ» Я не даю ей ударить меня шокером. Если я пропущу хоть один удар, то не смогу защищать себя, и она меня прикончит. «КЛАЦ» — Рина… РИНА, ХВАТИТ! Я не сломала магнитофон! Слышишь! Ничего из произошедшего не было реальным! «КЛАЦ» — О-о-о… Не сломала… Вспомни тот вечер! ВСПОМНИ ТОТ ВЕЧЕР. Ты стояла перед нашим столом… и не двигалась! «КЛАЦ» — У тебя было всё время мира, чтобы сломать тот… чёртов магнитофон! Но ты не стала… И не потому, что тебе было жалко нас. Ты просто стояла и таращилась на него… ПОЧЕМУ??! «КЛАЦ» Она начинает быстрее напирать на меня, отчего мне становится сложнее парировать каждый её удар. Вся трость уже иссечена ножом. — Я… я тоже видела кошмары… Рина, послушай! Я тоже чувствовала их! Я видела, как причиняю вам вред… Как погибаю сама! Внезапно Рина остановилась. Она опустила оба оружия, а на её лице поднялась бровь. — А, ну теперь всё встало на свои места… У тебя заболела головка, и ты решила пожалеть нас… Поверить не могу… Какая же ты ТВАРЬ! Она вновь бросается в атаку с ещё большей ненавистью… Красные точки от её глаз светятся ещё ярче. — МЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ… ПОДЫХАТЬ… КАЖДЫЙ РАЗ… ПОКА У ТЕБЯ НЕ ЗАБОЛЕЛА ГОЛОВА?! Я ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ В ТО, ЧТО СЧИТАЛА ТЕБЯ НАШЕЙ ЗАЩИТНИЦЕЙ. «КЛАЦ» «КЛАЦ» «КЛАЦ» Чёрт, мне не удаётся убедить её! Я обращаю внимание на то, как она заряжает шокер на полную мощность… Мне нельзя попасть под его удар! Мощным ударом по шокеру я отталкиваю её руку в сторону, после чего с силой пинаю Рину в грудь. Она падает, а искрящее оружие выпадает из её руки. — Кха… Кха… — Рина… Я не хотела… ранить тебя… — … Ты всегда это делаешь со мной. Ничего не изменилось… — … Я так больше не могу… Хватит сражений… Не для того я шла сюда, чтобы атаковать своих подруг, пусть даже в целях самозащиты. Я усаживаюсь на колени и отбрасываю трость в сторону, после чего широко расставляю руки. — Рина… Довольно… Я пришла к тебе… Вот она я… Я больше не намерена исчезать из твоей жизни… Оставлять тебя… Прошу… Обними свою партнёршу по танцам… — Обнять, говоришь… Ладно. Рина поднялась, но не стала подбирать шокер. Хорошо. Взгляд её стал… Спокойным? Она не спеша подходит всё ближе и ближе, пока не останавливается передо мной. — Обними меня. — Обниму. Свободную руку она кладёт мне на плечо, после чего прижимается ко мне…***
>129840014385013458346045395001592592340 >ОБНАРУЖЕНО ПРОНИКАЮЩЕЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ КОРПУСА >ОБНАРУЖЕН ИНОРОДНЫХ ОБЪЕКТ. НЕМЕДЛЕННО ПРОВЕСТИ ИЗВЛЕЧЕНИЕ >ОБНАРУЖЕНА УТЕЧКА ОКСИДАНТА***
— Агх… Нож… В моём животе торчит нож… Она движением руки выдёргивает его из меня… — ПОЧЕМУ.***
>569140014385013458346045395001592592343 >ОБНАРУЖЕНО ПРОНИКАЮЩЕЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ КОРПУСА >ОБНАРУЖЕНА УТЕЧКА ОКСИДАНТА***
— ТЫ.***
>569160004385013458346045395001592592343 >ОБНАРУЖЕНО ПРОНИКАЮЩЕЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ КОРПУСА >ОБНАРУЖЕНА УТЕЧКА ОКСИДАНТА***
— НИКАК.***
>897645214385013458346045395001592592343 >ОБНАРУЖЕНО ПРОНИКАЮЩЕЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ КОРПУСА >ОБНАРУЖЕНА УТЕЧКА ОКСИДАНТА***
— НЕ ОСТАВИШЬ МЕНЯ В ПОКОЕ?!***
>129840014385013458346045395001592592340 >ОБНАРУЖЕНО ПРОНИКАЮЩЕЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ КОРПУСА >ОБНАРУЖЕНА УТЕЧКА ОКСИДАНТА — Кхх… Почему? Не оставлю тебя…? — … Каждый раз… Я приходила в их комнату… Каждый раз… Наши пути пересекались… Каждый раз… — Потому что… Я всегда буду возвращаться к вам… Мои руки обхватывают Рину и я крепко прижимаю её к себе. Так, как и должно было быть изначально… Я и она… — Рина… Что было, то я никогда не изменю… Но прошу… Пожалуйста… Дай мне побыть с тобой ещё немного… — … — … … … Я чувствую… Как она поглаживает мою голову… Только не плачь… Всё хорошо… Мы ведь только начали…? Просто… Давай насладимся моментом.