***
«Камера 28В» — Шел, ты… слышала…? — Б-Бит? Р-… Рина… Ты… ты закрой глаза… Это просто слухи… — … … … … … … ............ .....!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!***
«Район Т-4» «22:11 по местному времени» Было темно, но фонари справлялись со своей работой, освещая дорогу. Все магазины уже были закрыты, поэтому тратить время на покупку чего-нибудь съестного можно было не пытаться. Одиноко гуляющая реплика серии «Шторх» вызвала бы у местных протекторов много вопросов, но, к счастью, ночью их патрули должны были находиться только на определённых точках. Когда мы ехали на грузовике, мне удалось просмотреть дорогу, по которой можно было выйти на шоссе. Однако… я бездарно потеряла ориентиры и вновь шла лишь в приблизительном направлении. Хоть я и должна свести контакты к минимуму, мне всё же не помешает помощь местных жителей. Хм, думаю, в центральных районах я бы затерялась ещё быстрее. Шагая дальше и дальше по покрытому снегом тротуару, я оглядывалась по сторонам в поисках возможных гештальтов, которые могли бы помочь мне. Вдалеке показался силуэт небольшого роста… Я имею ввиду, что он был меньше, чем рост взрослого человека в расцвете сил. Подойдя к гештальту поближе, я рассмотрела сгорбленную бабушку, которая что-то искала на земле. Старость — признак мудрости, поэтому я решила обратиться к ней. — Здравствуйте. Мне… Что вы ищете? — Ах, кто здесь? Не могла бы такая высокая леди, как вы, помочь мне найти очки? Старая карга… Боюсь, как бы не раздавила их. — Ясно. Сейчас помогу. Присев на одно колено и оглядевшись по сторонам, я заметила выпирающие дужки очков рядом со скамейкой. Взяв их и отряхнув от снега, я протянула очки женщине. — Вот. — Благодарю… Благодарю… Ну-ка… Ох, я и не заметила, что вы… реплика. — Это вас беспокоит? — Немного. Такие высокие, как вы, обычно не подходят просто так к таким, как я. — Мне нужна ваша помощь и только. Как выйти на трассу, ведущую в район Т-5? — Да вот: идёшь сейчас прямо, прямо, затем на перекрёстке поворачиваешь направо. Будет ещё одна развилка — там уже идёшь налево. Будет длинная и ровная трасса. Ты сразу поймёшь, как увидишь её. Дорога проходит через жилой район, так что не бойся просить у местных помощи, голубушка. — Спасибо. Приготовившись идти, я вдруг отвлеклась на то, как старуха с трудом пыталась взять пару сумок в обе руки. Мне хотелось двигаться дальше… но я не могла не поинтересоваться её состоянием: — Как вы с этими тяжестями сможете добраться до дома? — Ой… Да ты не беспокойся обо мне. Я к внуку приехала, захотелось набрать подарков да вещей разных… Побаловать захотелось. Вот только себе же путь усложнила. — Вы сможете дойти без спец.транспорта? — Да вон дома стоят. За тридцать минут, думаю, управлюсь. Ты иди… Не беспокойся, я ведь не в первый раз уже добираюсь до него. — Ладно. — Ты, это… как я могу к тебе обращаться? — Шт--… Ринда. — Ох, ну ты прям как человеческая дива. Не знала, что у вас имена бывают. Ты послушай… Я тоже живу в районе Т-5, в местной деревне. Так что заходи в гости, не бойся. — Я запомню это предложение. Кивнув старушке, я направилась вперёд. Но, пройдя немного вперёд, мне захотелось оглянуться назад, чтобы проверить прогресс этой бабушки. Недовольно покачала головой от того, как она едва ковыляла под весом двух набитых сумок. Я шла и шла, пока не добрела до перекрёстка с одиноким светофором, всё ещё работающим для пустых улиц. Сейчас мне нужно было поворачивать направо, где вдоль дороги растянулись различные магазины продуктов, одежды и утвари. Где-то среди этой снежной ночи раздались отдалённые крики. Погоня? Я остановилась, чтобы получше расслышать слова в этом эхо. — …ой! …ой! — …не…нишь! Из поворота, куда мне нужно было идти, выбежал запыхавшийся гештальт, а сзади него… человек в форме патрульной милиции. Всё же погоня. — Стой! — Не… не догонишь! — Я ведь тебя… собака ты такая… — Хрен те--УХ! Беглец наконец-то увидел меня и от неожиданности встал в ступор. В момент он сел на колени и убрал руки за голову, пока я с удивлением наблюдала за ним. Сзади к нему подбежал непутёвый страж порядка, тут же начавший переводить дыхание, опираясь ладонями на свои колени. Но, увидев меня, он выпрямил спину и отсалютовал. — Приветствую вас, Шторх… Я тут произвожу захват нарушителя… Спасибо за оказанную помощь в поимке. Подойдя к нарушителю сзади, милиционер сцепил его руки наручниками и поднял с земли. — Вы… Мы дальше сами. — Чёрт… Я ведь теперь не выкручусь? Похоже, что оба гештальта явно нервничали в моём присутствии. Даже молоденький милиционер. Думаю, что нужно заговорить с ними: — Поймал преступника? Неплохо. — Это? Это у нас дурачок местный. Он часто попадается нам, но ничего серьёзного, честно. Хулиган, но не преступник. Забыл представиться! Рядовой Колинс. Ночная смена, патрульная служба. А вы…? Он спрашивает о моём серийном номере, но его отобрали у меня. Чтобы избежать неприятной для меня темы, я решила просто идти дальше, сквозь них. — Эм… Вы же не будете арестовывать его? Он дурак, но для тюрьмы ему не хватит статей. Лишь на изолятор наберётся. Рядовой Колинс всё ещё нервничал, ожидая, что я скажу хоть что-то… Ох, Адмирал… Ладно, нужно успокоить этого паренька, пока он совсем не потерял дар речи. — Мне дали… кличку. Называют Риндой. Называй и ты. — Мне бы хотелось указать вас в возможном отчёте. Можно узнать ваш серийный номер? — Сейчас я не при исполнении. И моё вмешательство было минимальным. Просто Ринда. — Спасибо вам… Ринда. Дальше я разберусь с этим хулиганом. — А что он натворил? — Сливал бензин из моей машины. — Да я бы вернул его тебе! — Как бы ты мне вернул его? Натырив его из другой машины? — Я же специально к твоей шёл, а не к чужой, чтобы им не вредить! Глядя на эту пару, до меня дошла мысль, что какое-то расстояние мне придётся пройти вместе с ними, прежде чем я вновь продолжу свой путь одна. Вздохнув, я начала идти вровень с гештальтами. Машин не было, что позволило мне сойти с тротуара на проезжую часть, давая им место для ходьбы. — Можно вопрос вам… Ринда? — Слушаю. — Вы куда-то направляетесь? — Ну, раз она идёт посреди ночи, Колинс, значит, да. — Замолчи. Я хотел сказать, что, может, подвёз бы вас… Ай, вы же не поместитесь. Тогда, может, вам ещё как-нибудь помочь? — Как далеко до выхода на трассу до Т-5? — Ну, мы в какой-то степени идём к ней. Прямо будут жилые дома, там дорога заворачивается, и через неё можно выйти на трассу Т-5. Стойте… вы же не хотите сказать, что пойдёте посреди ночи пешком? Заметив явное волнение, теперь уже обо мне, я попыталась частично солгать ему: — Меня там ждут. — Ну… Хоть это радует. Втроём мы дошли до развилки. Сейчас я должна была идти прямо. Я видела ещё один ориентир вдалеке — те самые жилые пятиэтажные дома, поставленные «Г»-формой вдоль дороги. Мои компаньоны остаток пути вяло пререкались между собой, что избавляло меня от лишней болтовни. Не то чтобы я отказывалась от общения, просто, в данный момент, чем меньше разговоров, тем меньше неудобных вопросов. — Нам сейчас направо, там моя машина. А вы… идите прямо, если держите свой путь до трассы Т-5. Кивнув ему, я продолжила свой путь вперёд. Но через пару минут крикнули моё имя, отчего я резко обернулась. То был всё тот же рядовой, однако в руке он держал некий предмет, размахивая им перед собой. Добежав до меня, он остановился, и, отдышавшись, заговорил: — Вот. Небольшой жест благодарности за помощь в поимке этого болвана. Берите, у меня ещё есть. Взяв «предмет» в руки, я разглядела небольшой шоколадный пряник, который обычно находится в коробках на прилавках для людей. Такое для реплик не слишком полезно из-за ингредиентов, но, если откажусь, то он не отстанет. Да и благодарить меня не за что. — Спасибо. — КОЛИНС… ТЫ НЕ ЗАКРЫЛ ДВЕРЬ И ТУТ ДУЕТ! — Да иду я, иду! Удачной вам службы. Может, ещё встретимся. — Может. Непутёвый милиционер развернулся и побежал к машине прочь, отчего я слегка улыбнулась. Повертев упаковку с пряником в руке, я быстро убрала её в карман, пока левая конечность снова не забарахлила. Удачные эти вещи… карманы. В них можно многое держать, как и в подсумках. Но вот в подсумок руку не положишь. Почти дойдя до секции домов, я недовольно разула глаза: оказывается, дорога спереди находится на ремонте, а центральная часть разрыта для прокладки труб. Похоже, что мы тогда ехали в объезд… Слева забор, так что я не смогу обойти её, не сдав назад. А сзади рядовой Колинс. Он же может начать спрашивать меня, где моя часть и почему я всё ещё вне общежития. Решила, что лучше перейти дорогу и выйти во дворы жилых домов и попытаться срезать так. Для местных мимолётный вид бродячей реплики забудется к утру следующего дня. Перейдя дорогу и поднявшись по горке, я зашла в центр этих жилых построек, возвышавшихся надо мной. Стараясь держаться подальше от окон, чтобы ненароком не заглянуть туда и не напугать какого-нибудь гражданина, я двигалась так тихо, как могла. Но на скамейке у подъезда я приметила некого гештальта калеку. Он просто сидел и не шёл домой. Несколько секунд на осмотр, чтобы увидеть рядом с ним, кроме костылей, ещё и сумку. Может быть, он ждёт транспорт? Едва я подошла чуть ближе к нему, намереваясь повернуть в сторону и пойти дальше по дороге, как он заговорил со мной: — Огоньку не найдётся? — Нет. — А можете ли вы вызвать... такси? Странный гештальт. Он просто сидел снаружи дома, с вещами, ночью, не вызвав машину? Замёрзнуть захотел? — Я думала, что ты уже его вызвал, раз сидишь здесь. — Я только подъехал к дому... — К дому? Почему ты не заходишь в него? — Не могу... — Не можешь или не хочешь? — Да что ты понимаешь в этом, реплика? Посмотри на меня, полюбуйся на гештальта, который потерял ногу из-за аварии на производстве. Сейчас я зайду домой и что скажу своим родственникам? Обеспечивайте меня, потому что я потерял возможность нормально работать? Кому я там нужен вообще? Обуза и только. Я ничего не ответила. Вместо этого я указала ему на выпирающие из-под пальто протезы. — И... где тебя так? — Авария на производстве. — Ну и куда ты направляешься с ними в такую тьму? — К своим. К тем, кто меня ждёт. — Ты ведь... не шутишь? — Мы не друзья, чтобы шутить друг над другом. Иди домой. Твои родные ждут тебя. Если ты не вернёшься к ним, то подведёшь их ещё раз. Гештальт вытащил неподоженную сигарету изо рта и убрал её в карман. На несколько мгновений его тело застыло в нерешительности, пока он не хлопнул руками по скамейке и не начал вставать на костыли. — Может быть... в этом действительно есть смысл. — Есть. Ещё ничего не кончено. — Ладно... будь что будет. Я провожала его взглядом, пока он не скрылся внутри подъезда. Звонок в дверь. Кто-то открыл ему. Тишина. Его спутница по жизни всхлипывает, что-то говоря про смерть. Я слышала, как он зашёл внутрь, после чего дверь за ним закрылась. По крайней мере, этой ночью данный гештальт не умрёт от холода. А я продолжила свой путь. К моему огорчению, стык между домами был слишком тесным для меня, поэтому пришлось разворачиваться и обходить жилые строения. Пройдя через несколько подобных переулков, я стала подниматься по дороге, которая, казалось, вела к склону и к развилке между домами спального района. Мои ноги… протезы увели меня вдаль от необходимой мне трассы. Немного пройдя вперёд к зданию детского сада, я увидела тропу, ведущую вниз. Где-то там, вдали, я видела ряд столбов, освещающих проезжую часть, достаточно длинную, чтобы её можно было принять за трассу на Т-5. Возможно, что эта тропа и выведет меня к основному маршруту. Мои размышления прервало чьё-то учащённое тяжёлое дыхание, маленький владелец которого приближался ко мне со стороны спуска. Некто бежал явно ко мне, но я не понимала, почему этот ребёнок всё ещё на улице. — Госпожа протектор! Госпожа протектор! — Чего тебе, дитя? Почему ты не дома? — Моего папу… моего папу бьют! Помогите! — Нападение? Далеко отсюда? — Нет, тут, внизу! По-хорошему, я могла ей отказать. Что может сделать такая, как я, не имея надлежащего снаряжения и разрешения? Но думаю, что мои подруги не одобрили бы, если я останусь в стороне. Взглянув на девочку лет восьми-десяти, я скомандовала ей: — Веди. — Сюда, пойдёмте! Она побежала к гаражам по тропе вниз. Я старалась поспевать за девочкой, помогая себе тростью, чтобы не свалиться. Из-за спуска я немного волновалась, что поскользнусь и рухну, но всё обошлось. В момент, когда мы спустились в низину, где и распологалась колея из гаражей, девочка стала указывать ручкой в варежке на тот гараж, откуда бил свет, а дверь была незаперта. — Вон там! Вон там! Скорее! Жестом приказав девочке не двигаться, я ускоренным шагом дошла до нужного места, остановившись у двери. По разговору было понятно, что внутри находилось, вероятнее всего, два человека. Две цели. Сильным ударом по двери я привлекаю их внимание, ожидая, когда они выйдут ко мне. Дабы не смущать их рукой, которая работает со сбоями и может испортить удар, я перекладываю трость в неё, освободив правую конечность. Кто-то начал подходить к двери, чтобы взглянуть на источник шума. — Кт-- Мощным ударом в голову я заставляю его упасть навзничь и выронить нож. Затем жду следующего. Первый тем временем дезориентирован и пытается встать на ноги, но похоже, что я обеспечила ему сотрясение. Пара минут тишины. После того, как некий «Валет» не отозвался, к двери осторожно подходит следующий. Осторожности ему не хватило, поэтому, как только я вижу просунувшуюся руку, тут же хватаю её и выкидываю цель из гаража. Не давая «Валету» подняться на ноги, я беру его за волосы и бью лицом о колено, после чего моментально переключаюсь на его растерянного напарника, схватив его за шею и начав приподнимать над землёй. — Стой! Стой! Нгх… Рука сжимается сильнее, чтобы перекрыть ему доступ к кислороду. Сзади стал слышен топот ног по снегу. Похоже, что девчуля решила, что сейчас безопасно. — Отец! Краем глаза я замечаю, как она вбежала внутрь гаража. Вторая цель тем временем ослабляет свою хватку и попытки отбиться от меня. Убивать его у меня нет полномочий, так что я отбрасываю его в сторону. Наконец, пара отец-дочь вышла из гаража. Судя по внешнему виду этого гештальта, его избивали без использования оружия. Колотых или резаных ран я не увидела. — Эта тётя нам помогла. — Ухх… Это не просто тётя, Елена, это протектор. — Как те, к которым ты говорил мне не приближаться? — А ты не послушала… Убедившись, что в моих «услугах» они больше не нуждаются, я приготовилась двигаться дальше, но девочка вновь подала голос: — Госпожа протектор, вы можете нам помочь… ещё раз? — Елена, помолчи. Спасибо, что выручили, но прошу… не составляйте на них протокол. В его голосе чувствовался страх, скорее, за свою шкуру, чем за шкуры этих двоих. Возможно, они и впрямь могут вернуться за ним. В ином случае меня здесь может не оказаться, но я решила опять помочь данной девочке с её отцом. Убрав ногу со спины первого нарушителя, я приподнимаю его, словно тяжёлую тряпку, и прислоняю к стене, после чего шепчу всего пару слов: — Я патрулирую этот район. Думаю, это вселит в них страх перед Протекторами. Швырнув его к другу, я позволяю им подняться и медленно заковылять прочь. — Протектор, не пытайтесь защитить меня... я сам справлюсь. — Папа, но другие дяди придут к тебе. — Другие? — Елена, держи язык за зубами. — Папа играет в карты и проигрывает. Вот к нему и ходят. Этот… Игрок… попытался обмазать снегом своё лицо и усы, чтобы убрать кровь. Затем он недовольно взглянул на свою дочь и начал идти вперёд, прихрамывая. — Елена, пошли домой. — Папа, а ты не будешь закрывать дверь? — Они выломали замок. Я потом новый поставлю. Идём. — Госпожа протектор, а вы бы не могли посторожить наш гараж? — Елена! Посторожить гараж? Для меня в этом не было никакой выгоды, кроме, разве что, одной — переждать ночь в каком-нибудь месте и выйти на рассвете к трассе Т-5. Меня волновало, что я могу заплутать в такой темноте из-за своих проблем с топографией на незнакомой местности. — Я могу остаться внутри на эту ночь. Утром придите и поставьте новый замок. — Что…? Ох… вы не утруждайте так себя. Вы правда нам очень помогли, госпожа Протектор, но я не хочу, чтобы реплика вашего класса проводила ночь где ни попадя. Потом ещё и получу от ваших же. — Наши цели этой ночью совпадают. Утром я продолжу свой путь, а вы уйдёте по своим делам. Обдумывая моё предложение, «Игрок» тяжело вздохнул, а после махнул рукой: — Оставайтесь… это была ваша «ставка», не моя. — До свидания, госпожа протектор. Утром увидимся! Убедившись, что родитель с ребёнком безопасно добрались до дома, я пригнулась и прошла внутрь гаража. Было не слишком красиво: на полу расплескались следы крови, а сам гараж выглядел так, словно за ним давно не ухаживали. Часть досок удерживали на себе красный мотоцикл, по виду позапрошлого поколения, а часть досок с краю и вовсе прогнулась. На стенах висели шкафчики, где были разбросаны вперемешку разные инструменты. Но «главный» инструмент лежал на столе — то был окровавленный молоток, с помощью которого вымещали злость на горе-игроке в азартные игры. Оглядевшись, я отыскала стул и поставила его недалеко от стола, после чего присела и перестала наконец сутулиться. Здесь был обогреватель, но провод от него использовали в качестве верёвки на руки. Поэтому я прикрыла дверь, выключила свет, посильнее завернулась в своё пальто и закрыла глаза.***
— Смотри. Вон в том гараже он и сидит. Пошли его двухколёсного заберём в отместку. — Ты ведь в курсе, что местный протектор избила двоих наших буквально пару часов назад? — Да она уже ушла давно, не боись.***
— Ринда… а ведь это ты меня убивала. — Что было, то навсегда исчезло. — И даже сейчас ты меня убиваешь. — А...? — Ты ведь бросила меня за решёткой, словно балласт. — Не говори так, Рина. — А мы, Ойле, ведь хрупкие… Возьмём нож… да и окончим наши бессмысленные страдания. — Ты что делаешь?! — Славно и по горлу… Как у Юты… — РИНА!***
От испуга я почти вскочила со стула. Чёртовы кошмары… Во время перелёта они, бывало, снились мне, но этот был слишком… тяжёлым. Чёрт… мне нужно как можно быстрее попасть в тюрьму. Попробую поймать хоть какой-нибудь транспорт по пути, ведь на ногах весь путь займёт у меня несколько суток… Внезапно я услышала осторожные шаги. Ещё ночь, поэтому красться так могли либо воры, либо… да. Только воры и могли.***
— Хм. Дверь открыта. — Так они же сломали замок, ты сам слышал. — А, ну да. Пошли.***
— ААААААА!***
Хм… Думаю я слишком перестаралась. Не знала, что перелом руки может вызвать настолько сильную реакцию у гештальтов. Лишь бы весь этот район на уши не подняли… Похоже, что папаша Елены влип слишком сильно в неприятности, раз они всё лезут и лезут. Усевшись обратно на стул, я уже не спешила сразу закрывать глаза…***
Несколько раз поморгав, я увидела лучи солнца, показавшиеся снаружи. Решила, что следует дождаться хозяев, прежде чем сдавать дежурство. Дежурство… Даже сейчас я занимаюсь подобным, хах. Ночью в гараже было несильно тепло, но явно лучше, чем если бы я провела ночь на улице. Холод для нас, реплик, не так страшен, как для гештальтов, но это не значит, что стоит подвергать себя обморожению корпуса. По крайней мере, защитила себя от ветра. Решила выйти наружу, чтобы узнать, идут ли ко мне. Дверь плохо открывалась из-за налетевшего снега, отчего мне пришлось подвигать её взад-вперёд несколько раз и протискиваться через щель. На улице уже рассвело, но для уточнения времени я бы не отказалась увидеть часы. А вот и... Елена. Странно, что она идёт одна. Выждав ещё немного, я убедилась, что отец отправил свою дочь идти в одиночку. Когда до меня оставалось пройти с десяток метров, Елена помахала мне рукой и перешла на бег. — Здравствуйте, мисс протектор! — Где твой папа? — Он… ушёл по делам. Сказал, что его ждут другие люди. Вот и отправил меня сюда, чтобы вы «освободили гараж от своего присутствия». А замок… Ну, он сказал, что замок больше не понадобится. — Твой отец безрассуден и глуп. Он связался с неблагонадёжными элементами и рискует головой. Скажи, есть ли у тебя ещё родственники? — Да! Мама есть, правда, я давно её не видела. Папа сказал, что она уехала в командировку, но не сказал куда. Ещё есть дедушка, но он приболел очень сильно. — В таком случае ты рискуешь остаться сиротой, дитя. — Сиро-той? — … Неважно. Поняв, что ей не нужно было слышать такое мнение о её судьбе, я поспешила успокоить Елену. Достав из кармана раннее подаренный мне пряник, я протянула его ей. — Вот… «тётя протектор» хочет извиниться. — Охх. Спасибо. А у тёти есть имя? — Да. Можно и так сказать. — А фамилия? — Фами-… Просто Ринда. — Хорошо, тётя Ринда, мне надо бежать домой, а то еда окончательно остынет. — Разве тебе не пора в школу? — В школу? Так сегодня же выходные. Вот как… Если в районе Т-5 находится поселение, то местные вполне могут ездить туда в нерабочие циклы. Может быть, даже удастся найти транспорт и сократить немного путь. Между Т-5 и Т-6 тоже должен пролегать достаточно оживлённый маршрут из-за наличия аэропорта неподалёку, но весь путь с Т-7 и вплоть до Т-8 мне придётся пройти, полагаясь только на себя. — Ясно. Мне надо идти. До свидания, Елена. — Прощай! — Не говори «прощай». Терпеть не могу это слово. — Эм. Я поняла. До свидания, тётя Ринда. Вы самая высокая тётя в моей жизни! Подмигнув малютке и поправив воротник на своём пальто, я двинулась дальше. Тётя Ринда… уггхх… Ундина бы уже во весь голос смеялась. В низине, где и находились гаражи, была дорога, по которой автомобилисты сворачивали с трассы и приезжали сюда. Дорогой это было тяжело назвать, скорее, «импровизированный маршрут». Протезы то и дело вязли в снегу, благо, что мой рост позволял спокойно преодолевать сугробы, но могу представить, сколько возни для гештальтов нужно, чтобы постоянно прочищать её от снега. Пока шла вперёд, задумалась над тем, что мне нужно взять в поход немного пищи. Хотя бы несколько батончиков или бутыль с питьевой водой с добавками. В общественную столовую я попасть не могла сразу по нескольким причинам, одной из которых было пересечение с протекторами, а другая причина… я не знала, где она располагается в этом районе. Через несколько минут я наконец-то вышла к той самой длинной дороге, о которой говорила пожилая женщина. Повернув голову налево, я убедилась в своей догадке: вдали виднелась большая прямоугольная табличка, где чёрным текстом на белом фоне угадывались цифры и пара больших букв «Т». Развернувшись в ту сторону корпусом, я пошла туда. Дорога была освещена чуть ярче, отчего я подняла голову и взглянула на небо. Лучи солнца понемногу начинали пробиваться сквозь рассеянные облака, так что, возможно, этой ночью будут видны звёзды. Добравшись до таблички, я прочла надпись: «Sie verlassen das Gebiet Т-4» «Вы покидаете район Т-4» Т-5 — 60 км Т-6 — 181 км Два других района не были указаны по очевидным причинам: штатским там делать нечего. На самом деле и репликам тоже. Ладно… пора выдвигаться к первому «рубежу».***
«Тюрьма имени Гастарова» «Покои персонала» «08:55 по местному времени» — А1040? Щелкунчик, ты там? — Гх… «Тридцать третья», чего тебе? — Всё в порядке после вчерашнего? Головные боли мучают? — Есть такое. — Это из-за тех деградировавших? Может, к чёрту это? Не лезь к ним в головы. — Я видела… нечто невероятное. Этот персонал с С-23… как будто был пропитан чьим-то биорезонансом… — В смысле? — Они словно были в какой-то временной петле… Одни и те же воспоминания, которые конфликтуют друг с другом… — Может, они просто вспомнили свои прошлые жизни гештальтов-прототипов? — Нет… там было что-то другое… Я обязана докопаться до сути произошедшего.***
Судя по ощущениям, я шагаю уже час. И по тем же ощущениям я всё ещё в районе Т-4. Так кажется из-за различных домов, тянувшихся по обе стороны дороги. Мимо меня то и дело проносились разные автомобили, но ничего из того, что я могла бы использовать для себя. Вдали я приметила небольшую шестиколёсную грузовую фуру, которая никуда не ехала. Даже звука движка не было слышно. Подойди ближе к фуре, я поняла причину остановки: ругающийся водитель, ходящий взад-вперёд и что-то бурчащий о неработающем двигателе. Увидев меня, он ругнулся ещё раз, но теперь от испуга. — М-мэм… всё будет доставлено в лучшем виде! А это… ха-ха… временная поломка… — Поломка? — Двигатель на этой рухляди дурной и капризный! Загрузили по полной, вот он и сломался! С толкача заводить надо... Дождусь машины потяжелее и поеду! Пожалуйста… у меня три ребёнка, дети, детишки вот такие, всех кормить надо… Я сам ничего себе, всё им! Не наказывайте меня… Я буду работать в две смены, если потребуется! В три могу! Но детишки без отца останутся, войдите в положение…! Вы бы зна-- — Спокойно. — Всё, молчу! Остановив этого гештальта от того, чтобы он упал на колени и умолял его простить за срыв сроков, я подошла к кузову и приложила к нему руку. Возможно… я смогу уехать на нём. — Ты ведь в Т-5? — Ага! Верно! — Мне тоже туда нужно. Мой транспорт… уехал раньше времени. Если найдёшь для меня место в кузове, то я, так и быть, помогу тебе. — Ох, да я без проблем найду место такой прекрасной даме и красавице. Сейчас, дайте открыть дверцы. Взглянув в распахнувшееся пространство, я увидела кузов, наполовину заполненный товарами в картонных коробках. Будет не слишком удобно, но, думаю, я влезу. — … Я могу некоторые коробки на второе сидение переложить. Пара минут. — Хорошо. Спасибо. — Вам спасибо. Можете звать меня… Так… хоп! Взяли… можете звать меня Эмануэль Кикнадзе. — Ты родом с Винеты? — Деды и прадеды — да. Но когда война началась, они сюда переехали. Ну, будем знакомы? Эмануэль протянул руку вперёд, всё ещё удерживая коробку. Этикет гештальтов был своебразен, но я решила пожать руку в ответ. Среди книг, что я вычитывала, бывало, они кланялись друг другу, удерживая края одежд. Насколько я знаю, такое гештальты больше не практикуют. Когда Эмануэль вернулся за очередной коробкой, он начал осыпать меня вопросами: — А какие у вас последние цифры? — Без цифр. — Я могу вас просто и «мадам» называть, мне не трудно. Но вы же тоже личность, так ведь? Как-то же вас именуют свои. Представимся, чтобы не быть чужими в дороге? — Ты настойчив. Так и быть, можешь звать меня Риндой. — Настойчивость это да-а. Наш род такой по сути. Видишь цель — прёшь напролом. — Знакомо. — Кикнадзе не бегут. — Не бегут? — Это наша поговорка. Сохранили за собой. За то, что часть родословной покинула Винету, моя родня страшно переругалась друг с другом. Одни и те же люди, одни и те же усы, один и тот же род… Да только чуть оступился, сразу проклятьями осыпают, словно ты больше не часть их истории. — Да… понимаю. — Ну... я закончил. Давай прикрою дверцы и начнём заводить эту тарахтелку. Сейчас будет ровно-ровно, но вон там... видно склон. Это нам на руку. Похлопав себя по рукам, Эмануэль направился к водительскому сидению и начал подавать команды: — С ручника снял, начинайте толкать! С тростью я не могла опереться обеими руками, поэтому упёрлась в дверцы плечом. Отталкиваясь целым протезом и вжимаясь всем корпусом в дверцы, я понемногу начала двигать эту машину. — Вы силачка, Ринда! Давай-давай-давай! — Мгхх... — Почти добрались до склона... И... Сильно-сильно толкайте её! Я попробую завести! «КРХРХРХР» «КРХРХРХР-ВВРРРУУММ» — Риндочка, вы великолепны! — «Риндочка…?» — Залезайте вовнутрь! Я закрою за вами! Распахнув дверцы, я начала пролезать в кузов. Ещё бы не помять все находившиеся здесь коробки… Уперевшись спиной на одну из них, я уселась и подогнула ноги. Через пару мгновений к двери подбежал шофёр и, качнув головой, спросил: «Всё ли в порядке?». Я кивнула ему в ответ. — За коробки не волнуйтесь, если меня спросят, скажу, что их грузчики подавили. Вас где высадить, кстати? — Там же, где и твоя остановка. — Понял. Я встану поодаль от стоянки, чтобы вы могли без лишних вопросов выйти. — Ясно. — Ну, тогда в путь. Дверцы захлопнулись, и фура тронулась с места. Может быть, я сокращу лишь часть пути, но мне сейчас дорога каждая минута.***
Ехали мы относительно спокойно, хоть машину и потряхивало иногда. Пока было время, я думала о том, как мне преодолеть отрезок пути с Т-5 до Т-6. Там, где можно было сокращать, я обязана сокращать дорогу. Пусть… даже если мои подруги давно казнены, я умру, не пытая себя вопросами об их судьбе. От размышлений меня отвлёк звук торможения колёс. Почему остановились? Кордон? Стали слышны шаги. Фуру начали обступать, и я ощутила нарастающее внутреннее беспокойство. Снаружи послышался характерный голос «Штар», допрашивающей Эмануэля.***
— Госпожа, чем могу быть полезен? — Незначительное превышение скоростного режима. — Так опаздываю! Эту колымагу загрузили по самые уши, отчего она заглохла, едва я сбавил скорость! Теперь вот пытаюсь нагнать упущенное время. Сроки горят, начальство негодует, дети некормленые сидят, отца ждут… — Почему коробки на пассажирском сидении? — Так я и говорю, что загрузили меня по самые помидоры. Сейчас если открыть кузов, то всё вываливаться начнёт! — Гмм…***
Я услышала, как кто-то подошёл к дверцам и положил на них руку. Мне будет тяжело объяснить своё присутствие здесь… Возможно, что мне придётся драться.***
— Ладно, езжай, но сбавь скорость. Опаздываешь ты или нет, но дальше жилая зона. — Премного благодарен, госпожа. Буду ехать так, что ни одна снежинка не пострадает!***
Некто остановился от открытия дверец, затем начал отходить назад. Я старалась не дышать, пока они были рядом, но сейчас не выдержала и тяжело выдохнула. Не знаю, что такого наговорил проверяющим Эмануэль, но я ему благодарна. В течение этой же минуты машина вновь задребезжала, и мы продолжили путь.***
Остаток пути до Т-5, к счастью, проехали без происшествий. К моменту прибытия в этот район я сформировала для себя несколько приоритетных задач: первая — добыть пропитание. Я не смогу добраться до тюрьмы, если у меня не будет хватать сил, чтобы двигаться дальше. Вторая — узнать, где выход на трассу к Т-6. Третья — получить для себя хоть какую-то карту, чтобы ориентироваться на местности в районах Т-7 и Т-8. Там будет безлюдно, и просить о помощи будет некого, да и будет разумнее держаться как можно дальше от дороги, как только я покину район Т-6. Регулярные остановки и торможения значили то, что мы въехали в жилую зону. Наконец машина вновь встала, и я услышала приглушённое «Приехали!». Эмануэль подбежал к дверцам и распахнул их для меня, чтобы я смогла выйти. От долгого пребывания в темноте мои глаза уже успели отвыкнуть от света. Выбравшись наружу, я позволила себе выпрямиться и осмотреться. Мы остановились у моста, впереди которого были видны малые жилые постройки, не превышающие двух этажей в высоту. Рабочее поселение Т-5. Но для более старых гештальтов — деревня. Почему такие места они называют деревнями, я понятия не имела. На Ротфронте не растёт древесина, поэтому используется лишь завозная с Винеты или что-то похожее на неё. Может, на голубой планете когда-то было полно домов из дерева, но им лучше знать. — Довёз. Остановился тут, чтобы потом на слуху не быть, что я реплик в багажнике вожу. Да и вам это ни к чести. Удачно вам добраться до своих, Ринда. — Разумеется. Эмануэль, скажи мне, так, на всякий случай, где здесь выход на район Т-6? — Аэропорт? Если твои удрали туда, то я тебе не завидую. Но вообще, ты просто идешь по этой дороге, никуда не сворачивая. А если свернёшь, то… ничего не случится! Ха-ха! — Никуда не сворачивать… — Вся эта трасса разрезает этот старый посёлок на две части и является основной магистралью, поэтому в ту сторону, где хуже прочищен снег, тебе не надо. — Ясно. А есть ли здесь продуктовые точки? — Всего пара. Одну ты не пропустишь, ибо рядом с ней полно машин останавливается. Там ещё здоровая вывеска «ПРОДУКТЫ», а на первом этаже столовая. — А другая? — Встроена в жилой дом. Там свернуть надо на месте, где по правую сторону шесть кирпичных двухэтажек стоят. — Я поняла. Благодарю, что довёз... И что не сдал меня. — Да не за что! Ты мне помогла, а я тебе. Жизнь не сахар, поэтому добро высоко ценится. А ещё про «сдачу» не могло быть и речи. Ты ведь не преступница, чтобы сдавать тебя. — … Мне пора. — Рад был встретиться! Может, ещё увидимся? — Может. Эмануэль закрыл дверцы фургона и побежал обратно в кабину. Через зеркало заднего вида он взглянул на меня и помахал рукой, перед тем как отъехать. И вновь я иду по дороге. Издали я уже приметила череду домов, среди которых и должен был находиться нужный мне магазин. В основной я не пойду: много машин, много людей, возможны и появления протекторов, хоть и маловероятно, в таком-то месте. Общий вид посёлка был достаточно скромен. На то повлиял и возможный старый возраст и отдалённость от центра. Но такие поселения людей не возникают просто так. Скорее всего, здесь было некое производство, которое затем пришло в упадок. В стороне бегали дети, иногда выскакивая прямо на проезжую часть. Дурни, их что, не учили безопасности при нахождении рядом с дорогой? Я старалась игнорировать их, пока к моим ногам не подкатился мяч. Я посмотрела на него, а затем на толпу гештальтиков, стоявших и смотревших на меня в расстёгнутых куртках и с шапками, съехавшими набок. — Вань… Вань… — Что? — Ты дурак — вот что. Зачем ты ей мяч пнул? — Да он сам туда улетел! — Прощай, мячик… — Заговорите с ней, попросите её мяч отдать. — Пусть Виля говорит с ней… — Почему я? — У тебя с домашними заданиями хорошо выходит, ты самый умный из нас. — Вперёд, мозг. — Почему Ваня облажался, а говорить должен я? — Я тебе газировки куплю. — Лаадно… Кхм… Женщина!.. — Ты всё испортил, ты конкретно всё исп-- — Заткнись! Я только начал! Ж-женщина… можете нам мячик обратно пнуть… пожалуйста? Опустив взгляд себе под ноги, я в тишине разглядывала этот округлый предмет. Мяч… Просто надутая резина, которую пинают… Почему это приносит гештальтам какую-то радость? Азарт игры и волнение? Когда читаешь книги, то тоже можно волноваться… Книги ближе и понятнее мне. Может быть, такой род забав понравился бы кому-нибудь из моих подруг, но я не уверена. Вытянув ногу, я легонько пинаю мячик, и тот медленно прикатывается к ним, остановившись на полпути. Один из ребят осторожно подходит вперёд и поднимает этот надутый шар. — Спасибо… Едва он вернулся к своим, как вся свора вновь оживилась и продолжила играть в эту «игру». Сорванцы. Посёлок действительно оказался небольшим. Десять минут ходьбы и я дошла до развилки. Шесть домов… Сейчас к ним. Ох, Адмирал…! Маленький спуск с дороги, на котором я чуть не поскользнулась, заставил меня серьёзно задуматься о том, что на моих протезах нет подходящей защиты от гололёда. Нужно будет решить этот вопрос. А пока что я вплотную подошла к домам и выискивала магазин. Может, он расположен в другой постройке? — Э… эй, красавица… Штор--? Ох, обознался… Я обернулась и увидела какого-то пьянчугу, который поспешно удалялся от меня. Видимо, протрезвел. — Вы не обращайте на него внимания, Протектор. Денег попросит, но вы не давайте. Рядом с одним из подъездов сидел курящий гештальт лет шестидесяти. К моему изумлению, из всей одежды он имел лишь майку да трико. Я не сдержалась и спросила его: — Тебе не холодно? — Сегодня потепление на пять градусов. Если ты не пришла для того, чтобы ему врезать, тогда кого потеряла? — Я ищу здесь магазин. — Да тут рядом. Марина! Вдруг из-за угла дома стали доноситься тяжёлые шаги и звук работающих поршней скафандра. И да, то оказалась «Майна». — Я могу вам помочь? — Проводишь протектора до продуктового? — Провожу. Пойдёмте. Следуя за столь странной спутницей, я внимательно осматривала её броню. Посмотреть было на что: на многих участках спины слезла краска, виднелись вмятины, а некоторые заплатки и паяльные швы говорили о ремонте в условиях, далёких от заводских. Местные умельцы? Сама продуктовая точка оказалась в самом крайнем доме в этой «шеренге». Когда мы почти подошли к магазину, Майна остановилась и обратилась ко мне: — Вот и он. Если вам что-то нужно ещё, то спрашивайте. Вы, видно, здесь в первый раз. — Да, я тут новенькая. Смотрю, у тебя потрёпанная броня со следами кустарной починки. Это тебе местные её обслуживали? — Пара моих бывших техников, что трудятся в местной мастерской. Хотя «мастерская» — это довольно громко сказано… Но они отлично справляются с тем, что есть. Вы хотите навестить их? — Ненадолго и строго по делу. — Славно. Если что, я договорюсь с ними. — Это… довольно великодушно с твоей стороны. Но у меня есть деньги. — Я вижу, что у тебя неродные ноги. Боюсь, что ты и так испытываешь трудности каждый цикл. Я могу попробовать облегчить твою ношу. — Была бы я меньше ростом, ты бы несла меня на руках? — Да. Удивительно. Никогда до этого не взаимодействовала с «Майной» лично, но всему бывает первый раз. «Шестьдесят пятой» общение с такой репликой понравилось. Нравится и мне. — Я подожду вас здесь. Как купите, что вам нужно, я сопровожу вас в мастерскую. — Ясно. Подойдя к крыльцу и поднявшись по ступеням, я зашла внутрь. Продавщица обернулась и, убрав книжку, встала со стула. Беглый осмотр показал мне, что две трети этой продуктовой точки были отведены для гештальтов, а вот в правом углу лежала скромная картонка с надписью «ДЛЯ РЕПЛИК». Из доступного: пищевые батончики; промаркированные бутыли белого цвета с питательными компонентами, которые моя покойная сестра в шутку называла «элегантными коктейлями для реплик»; пачки с крупами для приготовления кашей и супов; и даже стеклянные бутыли с разбавленным спиртом «чтобы протектор не мёрз на дежурстве». Всё это было мне знакомо, кроме… пакетов с удобрениями для растений? Достав ту валюту, которую Патрон хранил у себя в кармане, я принялась пересчитывать количество марок: 128 марок суммарно в бумажном и монетном эквиваленте. Взглянув на батончики и не обнаружив ценника, я очень смутилась от увиденного. — Сколько за два батончика и литровую бутыль? — Сорок. — Почему так дорого? Они в цене в два раза выросли. — Так это… мы их сами закупаем для местных реплик. В центральном магазине товары для подобных вам вывели из оборота после закрытия основного предприятия. Те реплики, что не были вывезены отсюда, содержатся лишь благодаря нам. — Вы наживаетесь на них. — Пытаемся лишь свести концы с концами. Я сама не до конца понимаю, почему они не разъехались. — А протекторы? — По большей части закрывают глаза на нас. Взгляните… у нас не было алкогольной продукции для реплик, пока в ней не появилась нужда для местных конвоев и патрулей. — А администрация? — … Переехала в Т-2. — Грхм… Ясно. Чёрт с вами… Отдав деньги кассиру, я взяла продукты и расфасовала их по карманам. Пришлось вытащить левую руку, чтобы освободить место для «коктеля». Вернувшись на улицу, я подошла к Майне: — Я всё. Далеко до мастерской? — Она на другой стороне этого населённого пункта. — У меня есть час свободного времени, не более. — Не волнуйтесь, туда идти минут пятнадцать. В округе послышался лай собак. Свои домашние животные? Я думала, что они по карману лишь состоятельным гражданам. — Надеюсь, не бродячие. — Ой, нет, что вы! Это бывшие охранные собаки, которых приютили бывшие сторожа. — Почему же сторожа не уехали отсюда? — Говорят, что из-за возраста им ближе тихие места... Шли мы туда, не смолкая, под топот тяжёлых ног. Майна, в свойственной ей манере, осыпала меня вопросами по поводу моих травм, а я пыталась уклоняться от них. — Что-то ведь серьёзное случилось, да? У меня колет в груди, когда я представляю, как вы получили такие повреждения. Ещё и тростью помогаете себе… — Для меня эти травмы лишь досадное происшествие… Окружающим было тяжелее видеть меня такой. — Мне и сейчас тяжело. — Хмх… В магазине сказали про некое закрытое предприятие тут. Это были шахты, не так ли? Твой модуль просто так сюда не отправляют. — Угадали. Но меня и ещё двоих прислали уже под самый конец эксплуатационного срока места добычи. — А в чём была проблема? Если расходы не покрывали выработку шахты, можно было просто сократить персонал, а не закрывать тут всё. — Тут было много горя из-за осыпающихся скал и потолков. Приезжали гештальты в галстуках и громко ругались друг с другом после того, как северный тоннель завалило вместе с находившимися там рабочими. Сверху иногда падало и било по нам, но нам сделали очень хорошие костюмы, так что совсем не больно было. Мы даже старались прикрывать собой всех остальных, если слышали шум вдали. — У вас и впрямь хорошая защита. Сантиметры чистой стали. Вы могли бы стать хорошими бойцами на передовой. — Я не хочу никому вредить. Удивительно, что их гештальт-прототип была такой мирной, хотя они сами закованы в столь грозные скафандры. Ей было не слишком приятно от того, что разговор зашёл про оружие, поэтому я попыталась перевести тему. Мы же к тому моменту уже вышли к основной дороге и начали переходить на противоположную сторону. — Тогда извиняюсь, если тебя это расстроило. Значит, говоришь, что шахту прикрыли из-за обвалов? — Из-за последнего, самого мощного обвала. Пробурили в шатком месте, и всё стало грохотать. Было страшно, но не за себя. Нас ведь могут заменить. А наши друзья, они ведь... единственные. Стою и прижимаю их к себе, а они зовут моё имя… Я даже подняла лицевой щиток, чтобы попробовать успокоить их, а сзади лишь удары за ударом по скафандру. Весь свой рассказ Майна сопровождала обильной жестикуляцией, но я подметила, что её руки не поднимались выше определённой отметки. Словно ей что-то мешало это сделать. Но едва разговор закончился, как она резко обернулась и вытянула руку вперёд. — Мы столько общались, что теперь нужно познакомиться. Я Марина. — Без серийного номера, сразу кличка? — Меня ведь можно считать списанной. Без повреждений я из той пещеры не вышла. А ещё я дорожу именем, которое мне дали девочки. — Это мне близко. Ринда. — Рада познакомиться, Ринда. Я положила свою ладонь в ещё могучую кисть, но не ощутила сильного сдавливания. Марина лишь слегка прижала мою руку большим пальцем. — Мы почти дошли. Видите то одноэтажное здание с грудой шин по сторонам? Там мастерская. Две «Ары» на весь Т-5. — Твои техники… И они тоже остались. Почему? — Они странные. Говорят, что должны мне. — И много здесь реплик, кроме вас троих? — Ой, нет. Живём только мы, но периодически тут появляются знакомые в округе патрули «Штар». Реже — «Шторхи», когда конвой едет в тюрьму далеко-далеко. И все они посещают тот магазинчик в стороне от дороги. Бывает, ещё заглядывает милая учительница, но только каждую вторую неделю. Чем ближе мы приближались к мастерской, тем сильнее был слышен шум работы циркулярной пилы. Марина жестом показала мне подождать, а сама направилась внутрь. Теперь к шуму резьбы по металлу добавился топот Майны. Если бы сейчас кто-то заговорил со мной, то я бы ничего не расслышала. Вскоре шум прекратился, и из мастерской стали по очереди выходить «Ары». Одна вытирала свои руки от мазута с помощью тряпки, пока другая поднимала забрало своей сварочной маски. Шедшая позади них Марина поспешила познакомить нас друг с другом. — Ринда, это Гайка и Клёпка. — H1304 и Н1305, если официально. Не доходя до меня, они остановились и опустили глаза на мои протезы. — Их? Я кивнула. — Пройдёмте. Сразу к делу, люблю такое. Когда я зашла внутрь их помещения, то не ожидала увидеть на стеллажах с инструментами пару горшков с цветками, обогреваемыми лампой. Пока одна Ара усаживала меня на не слишком удобный стул, стоящий у окна, другая направилась за лейкой, чтобы полить цветы. — Вытяните вашу ногу. Послушно вытянув правый протез, я позволила той, что именовали «Гайкой», положить его на табуретку. Едва она принялась осматривать, как сразу обратила внимание на заедавший наколенник и царапины от побоев. — Пятая, неси сюда шуруповёрт, фонарик и отвёртку. С помощью полученных инструментов Ара начала выкручивать крепления наколенника, чтобы снять его, пока её сестра осматривала мой второй протез. Вмятина сбоку не давала сразу убрать наколенник, поэтому «Гайка» поддела его отвёрткой и начала сдвигать, расшатывая в стороны. Наконец, сняв мой наколенник, она достала фонарь и принялась внимательно изучать внутренние повреждения. Левый протез был «открыт» намного быстрее и уже изучался второй Арой. — Четвёртая, здесь я никаких проблем не наблюдаю. А вы что скажете? — Подтверждаю отсутствие жалоб на левом протезе. Проблемы испытываю с правым. — Да, тут есть, что чинить. Погнута шестерня, стальной прут не смазывали маслом, как и пружину, уже достаточно давно. Ещё слева крепёж вмят. Что именно с вами случилось? — Я… попала в аварию. — А почему не ухаживали за протезами? — Не было времени. — Понятно. Восстановить детали мы сумеем, но потребуется разборка внешнего кожуха и внутреннего основания. Думаю, что за пару часов работа будет сделана. — Пара часов… Я задумалась над этим. Пара часов — это не так много. Но у меня нет какой-либо уверенности в том, как быстро я смогу попасть в Т-8. Чем раньше я начну выдвигаться, тем лучше. Я и так уже трачу лишнее время. Мысли о времени настолько помешались в моей голове, что я даже не задумывалась о том, сколько именно будет стоить ремонт. — Ринда, что-то не так? Из-за угла высунулась Марина, державшая в руках детскую плюшевую игрушку, словно она маленький гештальтик. — Я боюсь, что не располагаю данным временем. — Хм. — Вы всегда можете прийти потом. — Ринда, может, они чем-то ещё могут тебе помочь? Все трое уставились на меня, а я начала чувствовать себя неудобно. Хотя... я бы хотела ещё кое-что получить в мастерской. — Сколько займёт времени нанесение резины на подошву? — За полчаса всё будет готово. — Устраивает. Вернув наколенники на место, «Гайка» принялась доставать резиновые накладки, пока «Клёпка» отправилась дорезать старую машину на металлолом. Примерив накладку к моей ступне, Ара срезала определённую её часть, а затем начала искать клей, чтобы нанести его на всю поверхности моей ступни. Оглядываясь вокруг, я подметила комнату, в которой лежали разные плюшевые игрушки, мешки с удобрениями, лежащие в стороне, радио, которое стояло рядом с растениями и играло, судя по всему, для них. Две Ары фактически управляют личной мастерской. Это меня впечатлило. Но если бы они хотели, то могли отправиться в более богатые районы, чтобы оказывать свои услуги там. — Почему вы остались здесь, а не уехали с остальными? — Куда? — Дальше. Ваши модули необходимы везде. — Мы необходимы и в этом месте. «Гайка» закончила с нанесением клея по всей моей ступне, а затем начала прикладывать прорезиненную подошву к ней. — Это из-за Майны? Она что-то упомянула про то, что вы «должны ей». — Мы её бывшие техники. И то, что она до сих пор не восстановлена окончательно — наша вина. — Так это вас она пыталась спасти, отчего получила повреждения? — Пытаетесь скоротать время, задавая вопросы личностного характера? — Если тебе неприятно об этом говорить, то прошу извинить. — Камнями её зацепило, вот что. Начался обвал, а две дуры не придумали ничего лучше, чем побежать внутрь пещеры и позвать её. Чтобы прикрыть наши дурацкие головы, она встала под удар множества камней. «Клёпка», видимо, подслушивала этот разговор, раз звук работающей пилы становился всё тише и тише. «Гайка» же в это время начинала постукивать молотком по подошве, чтобы она... приклеелась лучше? Я стала ощущать себя конём аристократа с Винеты, которого так же подковывали на картинках в книге по истории государства. — Ей сильно повредило гидравлику на руках и помяло скафандр. Мы подлатали её как смогли, тем, что было. Но полноценно функционировать как «Майна» она не может. Её руки не могут поднять что-то тяжелее самих себя, что считается профнепригодным для них. — Мы трудимся, чтобы заказать для неё новые детали. Голос подала уже «Клёпка». Закончив пилить спереди, она начала подлезать под автомобиль, чтобы завершить свою работу с пилой там. — И… как давно вы уже тут трудитесь? — Около семисот циклов. — Так много? Вам бы уже давно хватило на детали. — Нам нужно обновить чуть ли не весь скафандр. Местные платят не так много, но уезжать без нашей Майны мы не хотим. Боимся, что она пропадёт без нас. Но ничего... В следующем году мы накопим на её восстановление. Закончив работу с моей правой ступнёй, наступает очередь левой. — А вы как потеряли родные ноги? Редкий вид для нас — реплика с протезами. — В бою, когда подавляла бунт… — Крепко же вам досталось, раз потеря обеих конечностей. — То был подрыв на близкой дистанции. Меня вытащили и кое-как привели в сознание, хотя пару недель я и была обездвижена. — Занятная история. Так выходит, что вы — ветеран? — Хмх, ветераны ходят в почёте, а я брожу в пальто, а не в мундире. — А куда вы направляетесь? Дальше только аэропорт. — Верно. Мне туда и нужно. На север. Закончив с моими ногами, «Гайка» попросила поставить их на землю и походить немного по помещению, после чего вновь взглянула на свою «работу». Взяв молоточек, она дополнительно постучала по резине, видимо для наглядности. — Сколько с меня? — Двадцать марок. Но Марина попросила нас сбросить цену до десяти. — Я ведь ничего такого для неё не сделала. Откуда эта доброта к незнакомке? — Не знаю. Но их альтруизм вредит им же в некоторые моменты. — Да, могу предс-- «БРАМ» Мы с «Гайкой» обернулись на громкий шум и увидели, как переднее колесо машины отвалилось и вся конструкция рухнула на бедную Ару. Выскочившая Марина испугалась и запаниковала: — Клёпка! Мы с Гайкой вскочили со своих мест и подбежали к машине, пытаясь приподнять её. Пришедшая к нам на помощь Майна тоже начала поднимать автомобиль, но, к моему удивлению, ей это давалось непросто. Видимо, из-за повреждений. Вдвоём мы с Мариной смогли приподнять машину, позволяя Аре вытащить свою сестру. — Ты как? Цела? — О… отделалась испугом. Голову, думаю, ушибла. — Девочки, мне не хватало потерять вас из-за такой ерунды. — Мы трудимся, чтобы тебя поставить на ноги! — Вы пара хорошеньких техников, у вас будут и другие «Майны»… — Ты можешь не говорить такие вещи? Хватит нас просить об этом! Может быть, настанет момент, когда мы и расстанемся друг с другом, но не раньше, чем отплатим тебе за наше спасение! — Ох, ох, девочки… Мне повезло иметь вас в своей бригаде. Наблюдая за этой милой сценой и за тем, как Марина обняла своих подруг, я улыбнулась. Но вспомнила, что и мне нужно найти моих. — Девушки, не подскажите, который час? — Почти двенадцать. — Благодарю. Мне пора. — Ринда, заходите к нам ещё. — Обязательно, Марина. Заплатив ремонтницам и попрощавшись с ними и с Мариной, я развернулась и направилась к трассе, ведущей на Т-5. Теперь мои ноги не скользили так сильно по голому льду. Стараясь идти быстрым шагом, чтобы миновать оживлённый участок у центрального магазина, я тем не менее не могла не обратить внимания на находящуюся в стороне стоянку автотранспорта. Где-то там, возможно, припарковался и Кикнадзе. Может быть, мне попытаться попросить одного из водителей подвезти меня дальше? Решив действовать, я развернулась корпусом и направилась к стоянке. Водителей рядом с машинами не было, видимо, они находились в столовой неподалёку, поэтому я шла и высматривала транспорт, который мог бы меня везти. Пара грузовиков с прицепами, несколько фур полегче, автобус. И много легковых автомобилей, направлявшихся «в» или «из» Т-6. Заходя всё глубже на стоянку, я стала слышать громкий спор между гештальтами. Благодаря своему росту, я приметила фургон Эмануэля и направилась к нему. Судя по голосам, спор шёл именно там. — Ты дурак. — Я не дурак. Мне просто не повезло с этой развалюхой на колёсах! — Твой отец — идиот. — Не оскорбляй мою мать. — На этой фуре три человека до тебя катались. Три! И ни у кого не возникло проблем с ней! Послушай меня, Эмануэль, твои провалы не остались незамеченными. Доставка и сроки снова горят, и мне придётся доложить начальству об этом. Тебе лучше начать искать новую работу прямо сейчас, чтобы потом увольнение не было таким сюрпризом. — Да мне нуж-… Ринда! — Протектор… Вы его знаете? Похоже, что Эмануэль попал в беду. Подойдя к ним ближе, я возвысилась над перепуганным коллегой Эмануэля и радостным Кикнадзе. — Знаю. Я встретила его, когда транспорт не заводился. — Эта дама помогла мне, выручила. За это, я… тоже оказал ей услугу. — Вы… что-то хотели от нас? — Возможно, поговорить с Эмануэлем с глазу на глаз. — Ладно. Я пойду тогда в столовую. Эмануэль, мы потом договорим. — Всенепременно! Второй гештальт ушёл в лёгком испуге. Эмануэль тем временем радостно показывал кулак ему в спину, но внезапно стал серьёзен в лице. — Ринда, не ожидал тебя так быстро встретить. Ты нашла тех, кого искала? — Нет, Эмануэль. По правде говоря, я надеялась, что ты сможешь мне помочь с этим. — Тебе — всё что угодно. — Я боюсь, что они могли двинуться дальше, в Т-6, к аэропорту. Есть ли у тебя кто-нибудь, кто сможет довезти меня туда. Или же, может, у тебя самого поездка туда назначена? — Нет, Ринда… Только что вернулись несколько грузовиков из аэропорта. Ближайший, что туда поедет, будет лишь через несколько часов. А я… мне сказано возвращаться в Т-3. — Вот как… прошу прощения, что побеспокоила. Всего хорошего. Едва я развернулась и сделала несколько шагов вперёд, как меня окликнули сзади: — Ринда, я довезу тебя в Т-6, если тебе это так необходимо. — А?.. — Полезай внутрь. В кузове сейчас посвободнее, чем до этого. — Но разве тебе не приказано вернуться назад? — Эх-х… Жизнь, что за жизнь! Уволят меня. Это и ребёнку понятно. Сегодня я опоздал с разгрузкой товара на целый час, что уже в четвёртый раз происходит со мной за последнее время. Так что неважно, когда это произойдёт: сегодня, как вернусь, или через неделю, когда подыщут шофёра получше. А бежать от помощи другу я не стану. Кикнадзе не бегут. — Я ценю твоё предложение. Правда. Когда отправляемся? — Да хоть сейчас. Эмануэль раскрыл передо мной дверцы, и я вновь залезла внутрь фургона. Теперь здесь было гораздо просторнее, чем до этого, так что я даже смогла немного вытянуться. — Слушай, Ринда, может тебе дать чего? Путь неблизкий, считай, часа два езды. — У тебя есть какая-нибудь книжка и фонарик? — Книжка есть, взял у сына почитать. Какой-то лёгкий детский детектив. Фонарик поищу, но я давно его не заряжал. Я взяла переданные мне вещи и уселась поудобнее внутри фургона. Книжка была с логотипом чёрного котёнка, а на обложке красовался паренёк с неким животным. Не ожидая ничего серьёзного от этого чтива, я всё-таки смогу убить время. Эмануэль, хвала Адмиралу, был слишком добр ко мне. Я раздумывала над тем, чтобы отдать ему все оставшиеся у меня марки. Не думаю, что из тюрьмы ходит попутка до жилых кварталов, так что они мне больше ни к чему. Через несколько мгновений, завёлся двигатель и фура тронулась с места. Я покинула Т-5. Следующая остановка — Т-6.***
«Тюрьма имени Гастарова» «Оружейная» «12:34 по местному времени» — Грм… «Тридцать третья», у тебя тоже проблемы? — Мигрень… Откуда она только взялась? — Не знаю… Проклятье. Мне кажется, что все проблемы из-за той, что в подвале. — Ты о дезертире-Колибри? — О ней, о ней… — Дамы, вы заметили, что когда находишься рядом с Щелкунчиком, то голова начинает словно покалывать? — Да-да-да! Никогда такого не было… — Чёрт, надеюсь, это пройдёт. — Кто-нибудь пытался говорить с ней? — А кстати, где она?***
«Минус первый этаж. Камеры строгого режима» «Камера Ундины» — Ты… Что это такое в твоей голове…? «…» — Запрещаешь мне лезть к тебе в разум?.. А-а-х… Ты что-то скрываешь… Что-то, что вы натворили на «Серпински»… «…» — Я усилю сигнал… Я пойму, что ты видела там… «…» — Думаешь, что раз ты была рядом с «Фальке», то ты опытнее меня…? Что ты разбираешься в этом лучше меня? «…» — Сестра… сестра… не пытайся сопротивляться… Будет лишь хуже… Позволь мне «помочь» тебе… «…!» — Смотри, что ты наделала… У меня с носа течёт влага… Ты довольна тем, что сделала мне больно? «…» — Я никуда не уйду. Я усилю сигнал. Я узнаю правду.***
Путь наш был не близким, но мне наконец выпал шанс принять пищу и запить её. Сил, полученных от этого пропитания, должно хватить на целый цикл. Всё ещё далеко от полноценного режима питания, какой был у меня на службе, но беглецы полноценно едят лишь в своих убежищах. Я так думаю. Целлофановые обёртки я оставила в кармане пальто, чтобы не мусорить в фургоне. Потом я достала фонарик и начала пролистывать книгу. Книга действительно не была какой-то выдающейся. Не моё это — читать про приключения обычных гештальтиков, а не про великих Адмиралов и полководцев. Но, по крайнее мере, скуку оно разбавляло. « — Нет, Шкедя, мы не должны идти этой дорогой. Здесь на нас могут выехать патрули злой Игнес Шпруттель!» — Но как же нам попасть назад в офис к господину Марвину? — Мы пойдём в обход! Сквозь леса и болота! — Но это же опасно! Там никто не ходит из людей! — Никто, кроме нас. Я раздобыл карту, так что мы пройдём через ту местность. Главное — не бояться, а ноги сами нас приведут!» Два главных героя впутывались в дела взрослых, которые явно были им не по зубам. Но, раз эта книга является одной из целой серии, значит, что гештальтам она нравится. На моей памяти чего-то такого, написанного исключительно для реплик, почти и не было. Вряд ли хорошим чтивом можно назвать инструкции для протекторов или реплик-техничек. Книга, написанная репликой… столь странная идея возникла в моей голове, отчего я представила себя, что-то набиравшей на пишущей машинке или на компьютере. «Правда о «С-23». Исповедь Шторх»… Нет, это будет звучать как бред. Хотя, может, я что-то и смогла бы настрочить. Что-то, что могло бы пройти цензуру. Если я и переживу свой граничащий с безумием поход, то возвращаться в строй и держать в руках оружие я не намерена. Не с такими проблемами, как у меня. Краем уха я услышала, как где-то над нами в облаках пролетало воздушное судно. Наверное, одно из тех, что всё ещё используют пропеллеры для полётов. Они недорогие, требуют мало ресурсов и могут легко использоваться для небольших аэродромов, которые находятся в гористых или труднодоступных местностях. Я раньше думала, что воздушный транспорт могут давать и «Арам» для управления, но меня поспешили поправить, что планетарную авиацию всё ещё доверяют лишь гештальтам и автопилотам. Не могу сказать, в чём именно кроется данная причина, но, возможно, это как-то связано с войной. А я тем временем достигла сотой страницы этой книжки. Читать было трудно сразу по ряду причин: я несколько раз теряла сигнал от своей левой руки, отчего она падала вместе с фонариком. Кроме этого, Эмануэль какое-то время лихачил как не в себя, что-то крича про обгон и осыпая проклятьями другого автомобилиста. Оставалось ещё примерно столько же страниц, но, как я поняла, мне нужно будет читать и остальные книги из этой серии, чтобы понять всё, что произойдёт дальше. Но это всё ещё лучше, чем та книга про романтику между гештальтами. Бр-р-р… Наверное, «Ойле» такое бы очень понравилось. И Ундине. Ойле и Ундине. Ундине… В кармане я снова прощупала то устройство, которое «подарил» мне Патрон. Чтобы попасть в камеру к Ундине, скажу, что меня послали сами АЭОН. Если они отправят запрос на адрес Патрона, уверена, что он поддержит мою легенду. Блеск, я выстраиваю столь важные планы буквально на ходу. Главное — не оказаться сразу расстрелянной, как только появлюсь у порога. Если же моя затея внезапно окажется несостоятельной, то… выдать Патрона им? А что? Он имперец, враг государства. Может быть, меня даже восстановят в звании… Гхм… Неприятно думать о том, что я наношу удар в спину, словно злодей из агитфильмов. Верил ли он или просто так хотел поскорее избавиться от меня — мне не известно. Но всё же не хотелось бы считать себя «крысой». В кабине послышался глухой возглас. Может, сигнал о том, что мы почти доехали? В доказательство моей теории фура стала заметно медленнее ехать. Сбросили километров десять-двадцать со спидометра. Фура полностью встала через пять минут. Свет от раскрывшихся дверей снова неприятно бил в глаза. — Ринда, мне нужно заправиться, чтобы ехать дальше. Я подумал, что ты могла бы размять спину. — Как далеко до аэропорта? — Километров тридцать. Если хочешь, можешь остаться тут. Я просто спросил. — Здесь есть киоск неподалёку? — На заправочной станции — да. — Тогда я выйду. Я преследовала сугубо практичную цель в том киоске. Бонусом, хотела избавиться от целлофановых обёрток и бутыля, что были в моих карманах. — Тебя где забрать? — Проезжай дальше по дороге, как заправишься. Я проследую пешком до киоска и пойду дальше, в сторону от лишних глаз. Там и встретимся. — Понял, принял. — Постой… Вот. Нарыв в кармане около тридцати марок, я протянула их Эмануэлю. — Я не знаю, сколько именно тебе нужно, чтобы заправить транспорт, но возьми и мои марки. — Благодарю, госпожа. — Я ведь не госпожа тебе. Я не владею твоей судьбой. — Да я это… в шутливой форме же. Ладно, Ринда. Я к заправке. Возможно, там будет очередь, так что сразу я тебя не смогу забрать. Дав Эмануэлю первым проехать вперёд, я немного выждала и пошла следом. За два часа езды погода немного изменилась. Солнце всё ещё освещало всё вокруг, но вдали виднелись тучи, приближавшиеся всё ближе. Скоро начнётся типичная Ротфронтская вьюга. Нужно добраться до Т-8 как можно скорее, прежде чем у меня уменьшится радиус обзора из-за непогоды. Спустя несколько минут ходьбы по дороге, окружённой по обе стороны заснеженными склонами, я увидела открытое пространство с бензоколонкой и множеством автомобилей, ожидающих своей очереди, чтобы заправиться и двинуться в путь. Когда я направилась к киоску, возвышаясь над более лёгкими машинами и стоя вровень с водителями, сидящими в своих грузовиках, я то и дело ловила на себе любопытные взгляды скучающих людей. Действительно, реплика с протезами — это крайне необычное зрелище, даже для нас самих. У входа стояла урна, куда я сбросила обёртки и остальной мусор. Едва я зашла внутрь киоска, как гештальты поспешили покинуть его. Странные. Но мне нужны были не они, а карта местности. Что-то, что бы показывало географическое расположение всех районов «Т». Кроме разносортных журналов, лежавших на витринах, был и глобус всего Ротфронта, но по нему я никак не смогу ориентироваться. Решив не тратить больше времени, я обратилась к продавцу: — Вы торгуете картой местности? — Картой местности?.. Эм… секундочку… У нас есть туристическая карта для тех, кто прибыл сюда… — Дай взглянуть. — Я ещё посмотрю, есть ли у нас карты… Развернув ту, что мне дали, я принялась внимательно вглядываться в неё. Само собой, район Т-8 не был указан на ней. Но! Тут были очертания местных гор, которые начинались на Т-7 и шли дальше. Мне также наконец открылась тайна Т-7 — оказалось, что этот район представляет собой что-то вроде горного туризма. Но, дабы не смущать гештальтов, прибывших сюда, путь альпинистов прокладывается не на север, а на юг, к Т-6 и Т-5. — Вот ещё карта ландшафта. Это для тех, кто едет к горам. На другой карте ситуация была гораздо лучше. Здесь недоставало маркеров, которые могли бы подсказать, где расположено нужное место, но я могла догадаться и по очертаниям. С Т-6 тянулась дорога, которая завершалась в одном месте, находящимся дальше, чем район Т-7. Вот тут тянулись и горы, между которых я видела… возможный путь до тюрьмы, позволяющий сойти с трассы. Если вся дорога на Т-8 изгибалась и извивалась, то через низину и сопки я могла выйти чуть ли не напрямик к тюрьме. — Я возьму эту. Отдав пять марок за карту, я упаковала её и убрала во внутренний карман пальто. Оглядевшись, я заметила фуру Эмануэля. Перед его машиной находилось около восьми других, отчего он махнул мне рукой, намекая, чтобы я шла дальше. Шагая не спеша в ожидании, когда меня подберут, я молча двигалась по окружённой горами дороге. Не удивительно, что аэропорт находится так далеко, раз здесь нигде не наблюдалось ровной поверхности. Десять минут ходьбы и, к моему удивлению, Эмануэля всё ещё не было. Несколько автомобилей проехали мимо меня, но не его фура. Хм, похоже, что очередь оказалась больше, чем я предполагала. А ещё… мне нужно будет сказать Эмануэлю о том, чтобы он не подъезжал к самому аэропорту. Так я лишь удлиню себе путь. Не прошло и получаса, как сзади стал доноситься рокот мотора от фуры. Я остановилась, чтобы встретить его. — Эй, Ринда, бак полон, транспорт готов к поездке. — Отлично. Послушай, я думаю, что мой отряд мог… — «… с новым заявлением по поводу станции «Серпински»». Всё моё внимание переключилось на радио в его машине. Эмануэль, заметив мой интерес, сделал погромче. — «Первый заместитель генерального управляющего Министерством по добыче ресурсов, Господин Людвиг Модров, выступит сейчас с заявлением. — «Товарищи… с прискорбием вам сообщаем, что на станции С-23 произошло ЧП. Ввиду неграмотного управления репликой модуля «Адлер» вся станция подверглась тяжелейшим испытаниям, выпавшим на её долю. Болезнь, доставленная извне, и происшествия в шахте поставили крест на жизнях множества граждан и служащих нашей нации. Но виновные будут наказаны! Недобросовестные гештальты и дефектные реплики, которые проявили свою гадкую натуру и ударили нашу славную «Фальке» прямо в спину, будут отвечать по всей строгости закона! Сегодня и в ближайшие циклы будут состояться судебные процессии над виновными в тюрьме имени Гастарова. Но нет плохого без хорошего: «Серпински» в скором времени будет переоткрыта с заменой всего персонала, что даст многим шанс занять место на высокооплачиваемой службе.» — Мда… Вот дела. Подумать только, кто-то посмел напасть на ту, что олицетворяет собой Великую Революционерку. Поделом им. А вот остальным не повезло, да… Ринда? Тоже в шоке от новости? Сегодня… я… я могла уже опоздать… Я… — Ринда, всё хорошо? Надо собраться. Я обязана добраться до тюрьмы, несмотря на исход. А Эмануэль… Не знаю, могу ли я врать ему дальше. Хватит пользоваться им, словно ручным гештальтом. Мы проехали половину расстояния, остальное мне по силам и пешком. Лучше сказать ему сейчас вместо того, чтобы водить его за нос, пока он сам не раскусил меня. — Послушай, Эмануэль. Я солгала. Я не направляюсь в Т-6. Я хочу попасть прямиком в Т-8. — В тюрьму? Зачем тебе туда? Хочешь посмотреть на казнь? — Нет. Я спешу увидеться с теми, кого там держат. — Я понял… Ты спешишь на свидание? — А? — Ну это… встреча с кем-то, кто сидит там. Общаетесь под надзором протекторов и мило проводите отведённое время. — Можно и так сказать. — Постой… Ты, случаем, не направляешься к тем, кого недавно арестовали по обвинению в госизмене? Те, что натворили дел на «Серпински»? Он уже видел мои протезы, но я хотела ещё кое-что продемонстрировать ему. Стянув с себя пальто, я показываю ему свой перечёркнутый серийный номер. — ̶С̶3̶9̶0̶1̶ ? Секунду… Ты дефектная реплика? Ты что, в бегах? — Можно и так сказать. — По радио объявили про дезертиров с С-23, неужели, ты и из их числа? Только не говори мне, что ты каким-то боком связана с «Серпински». — О-о-х, Эмануэль, как мало ты знаешь обо мне. Достав из кармана оставшиеся деньги, я протянула их ему. — Спасибо за то, что помог мне. У меня не так много, но я отдаю тебе всё, что у меня осталось из марок. Я вытянула руку вперёд, но он не спешил брать. Его взгляд стал ещё более серьёзен, словно ему не только неприятно от того, что я врала ему, но и от того, что предлагаю ему деньги за помощь. — Почему ты отказываешь от марок? Я правда ценю то, что ты сделал, но не хочу оставлять тебя с пустыми руками. — Догадайся. — «Кикнадзе не бегут»? — Угадала. Теперь живо в машину, пока я не передумал. Деньги он так и не взял. Пока я обратно полезала в кузов, Эмануэль высунулся из кабины и отдал мне рацию. — Держи. Я хочу узнать всё, что случилось там. Понимаешь ли, мне не хочется, чтобы дети думали обо мне, как о сообщнике преступника. Как пользоваться рацией знаешь? — Держу эту кнопку, чтобы говорить. — Хорошо. У меня есть приёмник, так что я буду тебя слышать. Для пробного запуска он попросил меня сказать что-нибудь, пока сам отправился в кабину. — Приём. — Слышу тебя. Сейчас закрою двери и двинемся в путь. Я проеду до Т-6, ты за это не беспокойся, но в Т-8 я тебя не повезу. Мне моя жизнь всё ещё дорога. Когда мы вновь тронулись с места, я приготовилась рассказывать о произошедшем на станции. В этот раз мне не нужно выкладывать «секреты Нации» на стол, да и подробности про паранормальную часть могу опустить. Так что я нажала на кнопку разговора и начала ведать свою историю…***
«Тюрьма имени Гастарова» «Кабинет надзирателя Уоренна» «15:37 по местному времени» — Сэр, к вам пришёл представитель из комитета по добыче полезных ископаемых. — Пусть войдёт. — Добрый день, надзиратель. — Господин Штольц. Что вас занесло к нам? Дай угадаю — перехваченные реплики? — Они самые. Пришёл сам послушать, как ведётся их допрос. Может, даже задать какие-то свои вопросы. — Допросы… допросы… Все уже были расспрошены на «Брюсилове». Да и вы, скорее всего, видели шифрограммы их общения. — Мне кажется, что многое там не соответствует действительности. И учитывая то, что три реплики-протектора разных модулей вдруг стали дезертирами, я не могу сложить два и два. — Никто не идеален. А реплики тем более. — Я провёл своё небольшое расследование и кое-что узнал. Вы содержите «Колибри» — A1129. А она не просто случайный модуль данной серии. Она входила в элитную группу «Фальке» и поддерживала с ней связь с помощью биорезонанса. Кто-то, столь приближенный к лицу Революционерки, не стал бы вдруг бросать её и дезертировать. Нужна причина. Ужасно важная причина. И эту причину, похоже, все упускают. — Допустим! Наша «Колибри» — A1040 как раз ведёт допрос данной предательницы, если это вас успокоит. — Из других свидетелей вы никого ещё не казнили? — Избавились от одной «Шторх». Но её просили сами АЭОН. Сегодня должны были быть запланированы суды над несколькими «Ойле» и «Арой», но вы вмешались. — Хорошо. Если вы не против, я бы хотел остаться у вас на пару суток. Поверьте мне, я сам не хочу находиться здесь дольше положенного или как-то мешать вам. Но вся эта группа не была допрошена основательно. В их головах больше секретов, чем успели выведать. — Я сообщу, чтобы вам дали койку в жилом отделении. Как только А1040 узнает что-то ценное, я сразу дам вам знать. А теперь покиньте мой кабинет.***
«Второй этаж. Библиотека для персонала» — …лкие…ре…тели… — Сестра, ты можешь замолчать? Я пытаюсь читать книгу. — …тели…ру…тели…на…зание… — Ты оглохла? Грр… Ну что такое с тобой? «БАМ» — Ай!.. «БАМ» — Агх!.. Да что это с тобой?! — НАРУШИТЕ-- А? — Ты совсем больная?! С3836! Я на тебя докладную составлю! — П-прости… Я… я думала, что видела… Что... давай, я помогу тебе встать… — Не лезь ко мне! Ненормальная! — Ннннггхх!... Да что же это со мной творится...?***
— Так… как ты потеряла свои ноги? — Противник напал на меня. Взрыв на близкой дистанции. — По крайней мере, тебе поставили новые. Ну… какие смогли. Моя история подходила к концу. Я рассказывала, как вела бой с дефектными репликами, но, судя по реакции Эмануэля, в его голове я вела бой с полчищами обезумевших реплик, затопивших коридоры. Что-то я опускала, что-то я изменяла, но одно оставалось нетронутым — то, как мы пробивались наверх, к космопорту. Теперь лишь Эмануэлю решать, похожа ли моя история на всамделишную или на чушь нетрезвого гештальта. — И… тебя потом выпустили из тюрьмы? — Забрали АЭОН, чтобы я им рассказала всё, что знаю. После этого я оказалась предоставлена самой себе. Поэтому я решилась вернуться за остальными. — Хмх… Красивая у тебя сказка. Будет что рассказывать моим детям и внукам. Затем он замолчал, и мы поехали молча. Я вернулась к чтению книги за неимением ничего лучше. Однако… судя по ощущениям, мы уже давно должны были проехать оставшиеся километры до Т-6. А ещё я почувствовала, как Эмануэль начал лихачить на дороге. Мы набирали километры, отчего я даже начала немного беспокоиться. — Эмануэль, далеко нам до аэропорта? — Извини, Ринда, здесь трудный участок, поэтому придётся потерпеть. — Ясно. Может, он пытается пойти на обгон спешащих в Т-6 гештальтов? Как бы то ни было, я не вижу отсюда дороги. Достав карту, я принялась осматривать его маршрут. Тут почти прямая дорога, так почему же мы уже несколько раз повернули в сторону? Теперь у меня возникли подозрения в том, что мы уже проскочили аэропорт и ехали дальше. — Эмануэль, останови машину. — Спокойно, Ринда, я не мчусь в ближайшее отделение протектората. — Мы ведь уже проехали тридцать километров? — Проехали. Осталось не так много, где я ещё могу везти тебя, так что пользуйся возможностью, пока она есть. — … Я не ожидала, что он решит повезти меня дальше. Снова опустив глаза на карту, я начала высчитывать наше возможное местонахождение. По моим расчетам, Т-6 уже вот-вот должен был закончиться, и начаться район Т-7. Машина неслась как бешеная, но постепенно стала сбавлять обороты. Стрелка на спидометре спадала, а я упаковывала карту и ожидала ответа по рации, пока Эмануэль не сказал: «Всё. Конечная». Он открыл для меня дверцы, а я отдала ему все вещи, переданные мне, оставив закладку в книге там, где он успел дочитать. — Дальше я не могу ехать. Там возможен блокпост на дороге. — А где мы? — Взгляни. Отойдя чуть в сторону от фургона, я увидела табличку с красноречивым изображением вооруженного солдата. «SIE BETRETEN EIN GESCHÜTZTES GEBIET. SOFORT AUFKOMMEN UND ZURÜCK GEHEN.» «ВЫ ВЪЕЗЖАЕТЕ НА ОХРАНЯЕМУЮ ТЕРРИТОРИЮ. НЕМЕДЛЕННО РАЗВЕРНИТЕСЬ И ПРОСЛЕДУЙТЕ НАЗАД» — Мы впритык к району Т-8, Ринда. Я довёз тебя так далеко, как мог. До твоей тюрьмы осталось… около сорока километров по этой трассе. Как ты туда будешь добираться, я ума не приложу. — Я что-нибудь придумаю. — Тогда надеюсь, что твой план окажется таким же надёжным, как и твоя история. Пока Эмануэль Кикнадзе закрывал дверцы своего фургона, я решила пойти на новую хитрость, чтобы всучить ему свои оставшиеся средства. Надо же его как-то отблагодарить. — Эмануэль, послушай… Эти марки могут мне больше не пригодиться. Ты ведь сам понимаешь, куда я направляюсь. Вот. Возьми их все. — Ты правда думаешь, что не вернёшься? — Всего лишь мера на случай неудачи. Чтобы деньга зря не пропадала. — … Ну, спасибо. Осталось последнее, о чём я хочу его попросить: — Который час? — Время? Так… пять вечера. — Благодарю. Мы пожали друг другу руки. Эмануэль хотел похлопать меня по плечу, но рука замерла в воздухе, когда он осознал, что не достанет. Шмыгнув носом, надеюсь, от холода, а не от переизбытка чувств, Кикнадзе залез в кабину и попросил подойти поближе. — Хочу сказать, что меня сегодня точно уволят. — Что же ты скажешь в оправдание? — Оправдание? Скажу, что эта колымага снова заглохла. Но мне никто не поверит. Поэтому надеюсь, что твой день завершится на хорошей ноте. — Буду пытаться, чтобы так и случилось. — Ну, Ринда. Пусть наши пути когда-нибудь вновь пересекутся. Может быть, повидаешься с моими детьми. — Хмх. Хорошо. В небе всё ближе виднелись мрачные тучи — вестник пурги. Они застилали от края до края собой горизонт, не давая пространства для манёвра, чтобы избежать их. — Шторм приближается. Больше Эмануэль ничего не сказал. Он развернул машину и поехал назад, домой. Домой… а я достала карту и принялась искать своё месторасположение. Гора с острым пиком слева была хорошим ориентиром. Судя по всему, мне следует пройти немного вперёд, прежде чем сойти с дороги в низину. Недолгая прогулка меж пустых снежных полей и под уходящим за горизонт солнцем, и я остановилась. Судя по карте, дорога дальше принимала извилистую форму и непременно имела блокпост на определённом участке. Есть вероятность того, что меня допросят, а затем нейтрализуют. Могут и не нейтрализовать, а отправить сразу в тюрьму. Но я должна исключить любую возможность того, что я не доберусь до своей цели. Здесь я должна сойти с дороги. Подальше от глаз протектората. Подойдя к склону, я аккуратно стала спускаться по сугробам. Было довольно глубоко, отчего обычный гештальт или гражданская реплика не смогли бы здесь пройти. И тем более никакая «Колибри». Но я смогу. Тут была занятная сопка, которая сразу зацепила мой глаз. Кажется, за ней была равнина, где и могла находиться тюрьма. Расстояние до сопки я оценивала в несколько километров. А пока что… шаг за шагом, я медленно двигаюсь вперёд.***
«Тюрьма имени Гастарова» «Кабинет надзирателя Уоренна» «17:25 по местному времени» — Второй этаж, докладывайте, что у вас там произошло? — Господин Уоррен, это С3833, у нас тут какая-то странная чушь творится с несколькими бойцами. «Тридцать шестая» совсем из ума выжила и чуть было не пристрелила одну из наших! — Где А1040? — Щелкунчик заперлась в своей комнате… мы к ней подойти не можем... Голова просто раскалывается…! — Скорее всего, это после контакта с той «Колибри». Чёрт возьми, я же говорил, что от неё следует избавиться… Своенравная А1040 и поганые дизертиры… — Надзиратель? — Держитесь от нашей Колибри подальше. А ту, что находится в изоляторе, в расход. Собирайте отряд и выдвигайтесь. — Слушаюсь!***
«Минус первый этаж. На пути к изолятору Ундины» — Давайте, давайте. Нггхх-х!.. — Голова… голова… — Эта дрянь нас атакует… Где «Тридцать седьмая» и «Тридцать четвёртая»? — Они спустились к ней, но не выходят на связь уже несколько минут. — Гадство! Так, сообщи… сообщи «Штаркам», чтобы они нацепили подавители резонанса и прошли внутрь. — Есть, мэм.***
«Оружейная. Первый этаж» — К4043, немедленно брось оружие на пол! — Да пошли вы! Я вижу, что вы не в себе! — Да что она такое несёт? — Капитан! — Что тут случилось? Почему «Сорок третья» внезапно рехнулась? — Мы понятия не имеем. Она сама не своя, как вернулась от Щелкунчика. — Она что, заперлась внутри? — Так точно. — Потрясающе. Сделайте запрос на новый пароль от двери в оружейную. И как получите — бросьте туда дымовую гранату. К4043 нейтрализовать и бросить в камеру. — Есть, мэм! — Вы меня не получите… Кхах! Вы… твари с красными глазами!.. Кха-кха-кха… — Хватайте эту идиотку! — Назад... все наз...!***
Облака скоро сравняются со мной и осыпят снежной лавиной. Я достала карту, чтобы вновь убедится в правильности своего маршрута. Мои пальцы на руке из-за проклятого повреждения не смогли удержать карту, отчего та вылетела, как только подул ветер. Хмм… Сворачивать уже не буду. Переставив ногу вперёд, я проваливаюсь уже по колено. Двигаться становится всё труднее, но я продолжаю идти. Шаг за шагом… Шаг за шагом… Медленно, но не сходя с маршрута. Я прошла уже половину пути до этой сопки, которая выглядит всё выше и выше для меня. Крутых скал я на ней не вижу. А может, они просто засыпаны снегом. Будет неприятно, если я разобьюсь там, когда уже проделала такой путь. Но хватит об этому думать. Нужно просто продолжать идти. Шаг за шагом… Шаг за шагом, я двигаюсь сквозь сугробы.***
Пока, наконец, не достигаю подножия этой горы. Сейчас моя трость будет как нельзя кстати. Надеюсь, что огромные слои снега, что покрыли всю эту сопку, помогут мне подниматься вверх. Но не всё давалось так же легко, как простой поход по прямой дороге. В какой-то момент я начала съезжать вниз вместе с уходящим снегом. Переставив ногу в сторону, я чуть было не поскользнулась, но, к счастью, резиновые накладки сработали как надо. Обойдя скатывающийся снег, я продолжила восхождение. Один шаг, за которым следует другой. Чуть ближе к месту, где находятся мои подруги…***
Стемнело. Я, наверное, потратила три часа только на поход до этой сопки и поднятие наверх. Осталось пройти совсем немного… Последние несколько шагов, где я чуть опять не съехала вниз, и достигаю вершины. И я вижу. Вижу то место, где меня держали пару циклов. То место, откуда любой хотел бы сбежать. То место, куда никто бы в здравом уме не вернулся. Весь тюремный комплекс находился на небольшой возвышенности и был окружён бетонным забором. Слева я увидела дорогу, к которой я могла подняться и выйти прямо на КПП. Хорошо, что я не искала ЛЭП в качестве ориентиров — они шли по совсем другой горе, отчего их нельзя было увидеть на дороге. Осталось ещё час-полтора на спуск и ходьбу, и я смогу выйти к ним… Ч... Чё-ё-ё-рт! Едва я начала спускаться, как мои ноги начали уходить вместе с осыпающимся снегом, отчего я падаю! — Гхх! Я свалилась с ног и обо что-то ударилась! Меня бешенно раскручивает, пока я падаю с горы!***
Трость... я не чувствую трости в руке... В-вылетела...?***
Темно...***
«Тюрьма имени Гастарова» «Камеры 17Б и 18Б. Второй этаж» «21:11 по местному времени» «БАХ» — Вальтер! Ты видишь что-нибудь? — Нет... побег заключённых?! — Это говорит С3833, запрашиваю подкрепление на второй этаж! Часть наших охранниц словно с ума посходила! — Шторх! Открой наши камеры! Мы можем помочь тебе! — Как вы…? — Два офицера. Мы умеем обращаться с оружием. — Только не заставляйте меня пожалеть об этом. — Что теперь, офицеры? — Нужно организовать безопасную зону и стягивать туда раненых. Где камера с «Тринити»? — А они вам зачем? — Возможно, они смогут нам помочь.***
«Камера особого содержания 1-Б. Второй этаж» — Сёстры, услышьте меня… — … — … — Нужно проснуться. Нужно действовать. Мы в большой опасности. — … — … «Очнитесь». — … — Ммм… — Рада вновь вас видеть. — Первая? — Насколько велика угроза? — Где-то здесь действует искажённый сигнал. — И он охватывает всю тюрьму? — Да. Я тоже его ощущаю. — Нужно создать защитный барьер. — Я чувствую, как мой разум прояснился. Я смогу помочь тебе. — Мы сможем. Вместе. Но нужно убедиться, что барьер работает... — Как? — Обеспечить глухую зону от искажённого сигнала. — Проверить на ком-то, кто подвергся этому искажению.***
«Камера 9В. Северная стена. Третий этаж» «БАХ» «БАХ» — Что происходит?! Почему стрельба внутри тюрьмы?! — Может, бунт? — Мы должны переждать угрозу здесь… — Нет, Сюз, мы должны добраться до наших! Арьяна…? — Почти… готово! Я выбила здесь кирпич! Наваливайтесь и разгребайте остальные по эту сторону стены! — Там… там кричат! — Может, они забивают заключённых? Быстрее выбивайте стену! — А потом?? — Навалимся все вместе на решётку! Уроним её!***
«Камера 17В. Восточная стена. Третий этаж» — А-А-А! — Мы ведь ничего не сделали! Почему вы хотите нас забить?! — Габи, ты всё ещё дрыхнешь?! — Нет... я просто забилась в угол... — Девушки, девушки! Соберитесь! — Лорна? — Она ведёт себя так же, как те безумные на станции! Ей плевать на свой пистолет в кобуре! Нужно добраться до него! — Как ты планируешь это сделать? — Всё просто, Капи, дайте ей проникнуть к нам. Нас четверо. Она всего одна.***
«Камера 28В. Южная стена. Третий этаж» — ОТКРОЙТЕ! Вы разве не замечаете, что тут происходит снаружи? — Заткнись, сопля! Вы останетесь за этими прутьями, это вам понятно?! — Рина? Тебе стало лучше?.. — Ты Шторх. Ты умеешь только орать и нападать на других. Во всём остальном ты бесполезная. — А? Что ты сказала? — Я знаю, что ты мне никак не навредишь. Ты тупая и бесполезная. Ни на что не годная трата материалов. — Мелкая тварь, ты в курсе, что случится, если я подойду ближе к тебе? — Я убью тебя. — Чт-? Что ты ска- Ты шутишь? Давай я подойду ближе и ты скажешь мне об этом на ушк- ГХХА! — Рина, ты же задушишь её! — Получ-ч-ай! «БЗЗЗТЗЗЗЗЗ» — РИНА! — Шел, нужно вмешаться! Они убьют друг друга! — Помоги мне выдернуть дубинку из рук этой Шторх, давай! — Нггх! — Рина, отпусти её! Ты же не хочешь прикончить её в самом деле… — Шел, возьми пистолет из её пояса и выстрели по замку. — Хорошо, хорошо, но прошу тебя, перестань душить её. «БАХ» — Всё, мы можем бежать к остальным… Рина, прошу, отпусти её. — … — ГХАРГХ-КХА-КХАК-КХА!! — Шел. Дай мне пистолет. — З-зачем? — Дай. Мне. Пистолет. — Только если ты не станешь убивать её. Поклянись. — Не стану. Клянусь. — Держи… «БАХ» — АГХ! — РИНА! — Всё. Вот. Забирай. — Ты что натворила?! — Выстрелила ей в живот. Теперь она не будет представлять нам угрозу. — Но она же может истечь оксидантом! — Так не стой как идиотка и беги за медсёстрами. — Рина, ты куда направилась? — Навещу надзирателя, Бит. — Я не отпущу тебя одну. Ты задумала что-то ужасное, ведь так? — Не. Подходи. Ко мне. — Рина, убери шокер. Ты же не станешь атаковать свою подругу? — Мне сейчас глубоко всё равно и на вас, и на себя. Я устала ждать, что случится что-то хорошее. Я устала терпеть боль, что мне причиняют. Хочу посмотреть, каково это — причинять её самой. — Не дури… Ринда бы не одобрила твоё поведение… Почти память нашей защитницы… — Для Ринды уготовано особое место в аду. — А…? Ты что такое говоришь? — Я вспомнила, кто убивал меня.***
«Кабинет надзирателя Уоренна» — Всем протекторам и всему персоналу тюрьмы! Объявляется чрезвычайная ситуация. Приготовьте свои оружия. Разрешается огонь на поражение. Вилли Штольц, а тебе лучше сидеть тихо и не высовываться где-нибудь там, внизу, пока твою нежную кожу не поранили нарушители. Я активирую тревогу и запрашиваю подкрепления.***
Темно… Я открываю глаза и прикладываю руку к голове. Гмм… Повезло иметь твёрдый череп. А ещё шум… Какой-то странный шум. Начинаю приходить в себя. Нужно подняться, встать на ноги. Как долго я лежала тут? Руки упираются в сугробы, пока ноги уходят всё дальше в них… Так, вроде приподнимаюсь… А где моя трость? Оглядываюсь, мои глаза падают на огонёк впереди. На множество огней. «ВРРРРУУУУУУУУУУ-УУУУУУУУУУУУУУУУУММММММ» «Achtung! Jeder nimmt seine Kampfposition ein. Dies ist keine Übung.» Внимание! Всем занять свои боевые места. Это не учебная тревога. Тюрьма освещалась всеми лампами и прожекторами, словно концерт, а её «песнью» был вой сирены. Это они из-за меня так всполошились? Нет, не из-за меня… Ундина. Решила навести суету в столь бесславном месте? Ай-ай-ай, плохая Колибри. Немного оглядевшись по сторонам, я приметила выпирающий кончик моей трости, лежавший в нескольких метрах от меня. Добравшись до него и выкопав свою опору, я проверила её на наличие повреждений. Никаких. Эта трость пережила одного своего владельца, так что я могу быть уверенной в том, что она сможет пережить и меня. Метель тем временем добралась до моей позиции и сполна осыпала всё вокруг снегом. Мелкие белые комки быстро впивались в мои волосы, налипая на меня со всех сторон. Я попыталась убрать часть снега с головы, но обнаружила тёмные пятна на той части, где приложилась головой. Ещё одна рана в мою копилку. Сочту за косметический ущерб. На дороге, чуть левее от всего этого светового шоу во внутреннем дворе, горели лампы контрольно-пропускного пункта. Вход в тюрьму только через него. Я планировала появиться перед ними и застать их врасплох своим возвращением. Так бы меня не стали расстреливать, а повели к Уоррену или вновь в допросную комнату, где я бы представилась сотрудницей АЭОН, посланной за остальными репликами. К этому моменту уже должны были быть готовы документы от Патрона, подтверждающие мою легенду. Надёжность плана? В книге «Шестьдесят пятой» всё прошло гладко в похожей ситуации. Драться со всем персоналом я и так не планировала. Не в одиночку точно... Но похоже, что у них полно и своих проблем. Не думаю, что им будет до меня какое-то дело. А раз во всём этом может быть замешана Ундина, то я могу представить, что там творится. Я буду там, как на родном поле битвы. Но хватит собираться с духом. Пора пройти последние пару километров до этой злосчастной тюрьмы. И пока я шла, послышалось эхо выстрела из ружья. Надо же... Ощущение, будто я возвращаюсь на «Серпински». Хаос, стрельба, и где-то там, среди всего этого бардака, сражаются мои подруги. Как будто это было вчера.