***
Проснулась от внезапного включения радио. Был какой-то слабый сигнал, целиком состоящий из помех и шума, но ничего понятного. Вдобавок к этому я ощутила странную головную боль, как будто начавшуюся из-за этого сигнала. Как только я отключила своё радио, то моя головная боль тут же прекратилась. Не до конца понимаю, как всё это связано, но считаю, что шум трещал уже достаточно долго и успел надоесть моей голове, пока я спала. Рина, к счастью, не проснулась, а лишь устроилась поудобнее на моём плече. — М-м-м… Я аккуратно поправляю одеяло на ней и вновь прикрываю глаза.***
Процедура пробуждения закончена. Мои глаза раскрыты, и я вижу, что в помещении становится уже достаточно светло. Лампы, повторяющие смену циклов вокруг солнца, сигнализировали мне, что пора вставать и спешить на дежурство. Оцениваю время примерно на половину седьмого утра. По привычке быстро вскакиваю с места, отчего ненароком бужу остальных Ойле вокруг себя. Рина просыпается и потирает глаза, прежде чем понять, что настал новый рабочий день. — Ринда… Доброе утро. — Утро, Рина. Извини, что разбудила. — Ничего, нам тоже скоро собираться. Мы пытались говорить шепотом, но звуковая волна уже достигла коек, включая верхние ярусы. Девушки начали просыпаться и шевелиться в кроватях, вытягивая ручки вверх, а кто-то и ножку. Но никто не спешил подниматься с кровати, ожидая, по всей видимости, звонкого голоса «старшей» в их иерархии. — Дамы, новый цикл, новые сюрпризы! — Шел, ради всего святого, мы от таких сюрпризов скоро окажемся в морге. — Эмили, во-первых, Ринда оказалась приятным сюрпризом! А во-вторых, Бит, поддержи меня! Бит?.. — Хр-р... Шел не сразу заприметила, что подруга всё ещё дрыхла на её ляжках. Нисколько не смутившись, Шел наклонилась к ней и что-то прошептала на ухо. Бит после этого дёрнулась, а затем начала сонно подниматься. — Добрый... цикл, девчата. — Бит, как ты можешь так крепко спать? Все уже давно проснулись! — Я не виновата, что из твоих бёдер вышла великолепная подушка. — Ну, хоть выспалась? — Для нового трудового дня более чем достаточно. Теперь с коек стали постепенно сползать и остальные, не забывая после этого заправлять постель. Эмили подошла к зеркалу первой и начала осматривать себя на предмет каких-нибудь негативных влияний сна лицом в подушку. За Эмили уже выстраивалась очередь, так что её поторапливали, чтобы она уступила место. Единственной, кто ещё не слез, оказалась Юта, пропускавшая Сюз вперёд себя. — Ой, может, мы ещё поспим? — Юта, тебе можно всё. Но в меру. Девочки рассмеялись. А я внезапно ощутила, как мою ладонь стала сжимать Рина, не спешившая её отпускать. — Рина? Боишься, что не увидимся вновь? — … Рина явно была чем-то обеспокоена, а её взгляд устремился куда-то в пустоту. Она что-то тихо пробормотала себе под нос, что я смогла разобрать как «странный сон», и лишь после этого её взгляд перешёл на меня. — У меня плохое предчувствие насчёт сегодняшнего цикла. Как будто… Я обхватываю её ладонь своими и тихо шепчу ей: — У меня тоже. Но… нельзя давать нашим чувствам встать на пути нашего долга. Мы все должны выйти сегодня на свои рабочие места. А когда этот день закончится, разбуди меня снова, чтобы я опять пришла к вам. — … Хорошо. Я обещаю разбудить тебя вновь. — А я обещаю, что вновь встречу рассвет с вами. Ну… Договорились? Рина пристально смотрит в мои глаза, а затем отпускает мою ладонь, слабо улыбнувшись, позволяя мне подняться во весь рост. Умница. Я понимаю её волнение, как и то, что каждый цикл кто-то уходит под списание. «Ойле» — лишь гражданские реплики и им позволено бояться. Но я — протектор. Я не могу оставаться с ними, ведь меня ждёт служба. Однако я дала обещание себе, что буду отныне и впредь проводить ночёвки с ними, чтобы обеспечивать им безопасность, а также крепко высыпаться. Да и самой уже как-то не по себе оставаться в своей койке, когда ко мне успели подкрасться пару циклов назад. Нужно будет и «Шестьдесят пятую» сюда отправлять отдыхать, ради её же безопасности. Рядом с этими репликами какая-то особая атмосфера, странно влияющая на меня, которую мне тяжело объяснить словами. На выходе из их покоев меня окликнула Бит, махающая рукой: — Эй, спасибо, что провела ночь с нами. Мы чувствовали себя в безопасности рядом с тобой. — Да, верно, может быть, переночуешь у нас ещё раз? Пожалуйста-пожалуйста? — Ринда, просим тебя от всего совета «Ойле»! — Хе-хе. Ладно. Сегодня в это же время. И никакая опасность этому не помешает, ведь раз вы дали мне такую забавную кличку, то я разберусь с любой угрозой ради вас! Обещание Ринды, и протектора в том числе! — Да-да-да! Мне начали аплодировать после того, как я натужно попыталась изобразить убедительную речь прямиком с трибун. Ну а раз ночёвка состоится, то я решила оставить свою подушку у них, чтобы Юте не пришлось бегать потом. В итоге она, вместе с остальными подушками, полетела к потолку, словно торжественный салют. Проходя мимо своей комнаты, я не увидела «Шестьдесят пятую». Её кровать была всё ещё заправлена, а наша книга на столе лежала нетронутой. Может, она ушла за рационом или задержалась на дежурстве? В голове сразу промелькнуло несколько мрачных мыслей, которые я тут же подавила. Моя сестра без боя не сдастся, уж это точно. Даже если ситуация будет запредельно мрачной, она всё равно найдёт момент, чтобы обсмеять своё положение. Также, как мы с ней обсмеивали свои покои: находимся рядом с душевой, без какой-либо возможности закрыть дверь, ведь её у нас нет. Заходи, кто хочет, смотри, кто хочет. Так ко мне и подкралась та заболевшая. Ещё по соседству находится стрельбище, но хвала Нации за то, что там установлена отличная звукоизоляция и не слышно, как «Штары» практикуются. Раз я направлялась в душ, чтобы ополоснуться, то таскать нагрудник мне было ни к чему, отчего я расстёгиваю его вместе с ремнём и бросаю на свою койку. Из самой душевой доносился звук льющейся воды, но я никого там не рассмотрела. Ни единой реплики, кто бы использовал тратящуюся воду по назначению. Недовольно покачав головой от такой безалаберности, я закрыла кран. Что, кому-то потребовалось срочно убежать в другое место, оставив льющийся кипяток за собой? Отойдя чуть в сторону, я открываю поток воды в соседней трубе, чтобы и самой ополоснуться перед предстоящим трудовым днём. Горячая вода на «Серпински» являлась одной из немногих вещей, за которую я могла похвалить станцию. Снега здесь столько, словно у меня дома его никто не вычищал годами, так что исчерпанная вода быстро пополняется, благодаря нескончаемому снегу, системе фильтров и обогреву. Дома, в общежитии «Шторхов», приходилось мыться в темпе, чтобы уступить другим место и не опустошить резервуар на себя одну. А тут воды столько, что можно себя побаловать, постояв с десяток минут, когда никого нет рядом. — Ммм?.. Краем глаза заметила, как маленькая багровая лужица стекала в слив. Я перестала елозить руками по волосам и решилась подойти и рассмотреть то, что ещё не успело утечь. Мутные пятна на напольной плитке, а также маленькие багровые капли на стенке, словно кто-то чихнул... Или кашлянул. Так. Рядом с душевой находится ремонтный бокс, который я намеревалась проверить. Но открыв дверь, я встретилась лишь с густой темнотой. Буквально вчера здесь ещё горел свет, что случилось? Я стою в проходе и пытаюсь вслушаться в звуки, но мне кажется, что там никого нет. Без модуля фонарика не могу узнать точно. — Тут кто-нибудь есть? Молчание. Лишь холод в помещении приветствовал меня, остужая тело. Ла-а-адно. Пока не поздно, я решаюсь вернуться к Ойле, чтобы поторопить их с душем, пока я сама не ушла наверх. Взяв полотенце в руки, я вытираю им голову и лицо, а затем направляюсь к покоям подруг, после чего открываю дверь. Девушки не ожидали моего появления, отчего резко, и даже слегка испуганно, взглянули на меня. — Ринда...? — Ты чего такая мокренькая? — А, девчат, я поняла. Ей нужны наши полотенца. — Ринда без нагрудника! — Ого... А ведь я их только в нём всегда и видела... — Не красоваться же она сюда пришла... Раздалось несколько нервных смешков. Шел и Рина вышли вперёд, внимательно смотря на меня. Я указала пальцем в сторону прохода, из которого вышла, и попыталась проговорить так серьёзно, как смогла им: — Вокруг душевой может кто-то ошиваться. Вам следует немедленно воспользоваться им, пока я ещё планирую вернуться сюда и оказать помощь в случае чего. — Ох... Повисла напряжённая тишина. Первой с места сорвалась Сюз, которая подбежала к шкафу и достала из него пару полотенец, после чего скомандовала своей подруге: — Юта, бегом под душ. Нужно торопиться, пока Ринда с нами. — Хорошо!.. Теперь зашевелились и другие девушки. Все начали доставать свои наборы и выстраиваться у выхода, дожидаясь остальных. Когда толпа выстроилась, я сопроводила их до душевой, после чего повесила своё полотенце на перекладину. Среди протекторов была забава такая, когда проходящих мимо хлестали скрученными полотенцами по ягодицам. Обычно после этого следовал добрый смех, а получивший удар стоял перед тяжёлым выбором: встать под душ и отомстить или же снять с себя броню, а затем приготовить своё полотенце для ответного удара. Сомневаюсь, что «Ойле» развлекаются подобным образом. Ополоснуться я успела, так что потороплюсь с тем, чтобы употребить завтрак. — Я в столовую. — Точно не хочешь остаться с нами, чтобы мы намылили тебе спинку? Обернувшись, я увидела, как Рина делала вид, что это не из её уст вырвалось. Решив подыграть ей, да позабавить Ойле вокруг нас, я шагаю прямо к Рине и медленно толкаю её к стенке, возвышаясь над ней. Облокотившись о стену, я пытаюсь не засмеяться, глядя на изумлённую Ойле, смотревшую на меня широко раскрытыми глазами. — Ты ли будешь натирать мне? — Я... — Мне лечь на пол, чтобы тебе было удобнее, или же приподнять тебя руками? — Эээ... — А может мне обтереть пару мест на твоём теле, чтобы ты засияла от счастья? — ... Для пущего эффекта я провела своим пальцем по её подбородку. Рина тихонько потопталась ножками на месте, после чего стала скатываться по стенке. Остальные сохраняли полную тишину и таращились на нас. Я уже не могла сдерживаться и громко расхохоталась. — Ха-ха-ха! Давненько я так не смеялась. Я пойду в столовую, но вскоре вернусь за снаряжением. Будет опасность — дождитесь меня. Пришлось снова попасть под струю воды, но мне ничего не мешало вытереться ещё раз. Зато, когда я проходила мимо остальных, те неловко молчали и переглядывались друг с другом. Забавные.***
— Рина... Это что такое сейчас было?! — Я сама не знаю! — Ах, Рина нашла себе протектора, что готова почистить ей спинку. — Лорна, помолчи! — Девчат, спокойнее. Просто Рина хотела пошутить над Риндой, а в итоге сама растаяла, как снежинка в помещении, когда Ринда осадила её своей харизмой, хе-хе. — Бит!!***
Мне было положено питаться на этаже протекторов, поэтому я направлялась туда. На шестом этаже была столовая для гражданских реплик, а также для немногочисленных гештальтов-вахтовиков, но размером она была меньше, а стулья не подходили для меня. Вставив в терминал около лифта свою карту допуска, я нажала на кнопку седьмого этажа и принялась спускаться вниз. Через несколько секунд после начала поездки лампа на потолке подозрительно мигнула, а сам лифт слегка тряхнуло. Мне крайне не понравилось это. Меньше всего я хотела оказаться в застрявшем лифте, когда у нас сами техники могут не явиться на смену по причине высокой заболеваемости. К счастью, дальнейшая поездка прошла без проблем. Не уверена, что в какой-то момент лифт «А» просто не встанет, учитывая, что лифт «Б», предназначенный для гражданского персонала, не работает уже несколько циклов. Все теперь пользуются лишь лифтом для протекторов. В столовую я шла под топот своих ног и ничьих больше. Мне не привыкать к малому числу народа рано утром, в особенности после начала болезни, но что-то было здесь не так. Я уже игнорировала бардак в виде сложенных матрасов у стены, которые сняли с кроватей павших реплик, а также сложенного дивана, который за каким-то чёртом вытащили из жилого помещения прямо в коридор, а затем не вернулись за ним. Дежурить всегда хочется с комфортом, но это уже был совсем перебор. Но чем ближе я была к столовой, тем более не по себе мне становилось. Коридор, по которому я шла, внезапно включил аварийное питание ламп, отчего всё вокруг осветилось багровым светом. Тёмные углы стали ещё больше отдавать чувством возможной засады, отчего я сжала кулаки. По соседству находилась комната, откуда я однажды стащила ключ от спальни «Ойле», так что я разбавила свой поток мыслей возможной идеей, чтобы вернуться сюда и что-нибудь ещё достать для них. Что-то позитивное во всём этом хаосе. Столовая. Чайники, холодильники и множество неубранной грязной посуды. Похоже, что «Ойле»-кухарки мы не дождёмся этим циклом. Что ж, в таком случае я уберу за собой сама. У меня нет проблем с тем, чтобы мыть свою посуду, но похоже, что у части протекторов какая-то неприязнь к этому. В любом случае, моя трапеза в одиночестве разогретым батончиком с питательными веществами и чаем была нарушена отчётливом звуком выстрела этажом ниже. Этаж с нашей командующей... Я сидела какое-то время, очень медленно пережёвывая пищу. Сохрани нас Адмирал, если «Фальке» решит присоединиться к рядам дефектных. Но я смогла убедить себя в том, что это одна из групп реагирования встретилась с больной репликой и уже готовится отправить её в крематорий. Закончив с завтраком, я убираю за собой кружку с подносом, после чего быстрым шагом направляюсь к лифту. В южном коридоре, где я находилась, кто-то со всей дури стукнул по двери, разделяющий этот и юго-восточный коридор, отчего я немного дёрнулась. Затем последовали глухие звуки выстрелов. Дверь, по крайней мере с моей стороны, горела красным и не могла быть открыта. Всё, что я могла сейчас сделать, — это развернуться и как можно быстрее следовать на свой пост, чтобы вооружиться и помочь в случае необходимости. Я добегаю до лифта, после чего еду на шестой этаж. На шестом и седьмом этажах располагались почтовые ящики для персонала, благодаря которым мы могли заказывать себе вещи на рацион-марки с «большой земли», как мы называли наши родные миры. С введением карантина никто больше сюда ничего не отправлял, так что я была удивлена, когда увидела Сюз, стоящую напротив них. — Ринда. Как прошёл завтрак? — Одиноко и нервно. За время моего отсутствия никто не нападал на вас? — Нация сохрани, нет. Но ощущение, что мы были в постоянной опасности, не покидало нас. — Могу представить. Почему ты стоишь и ждёшь почту, если знаешь, что её не будет? Сюз нахмурила лицо, а после с явной агрессией захлопнула свою пустую ячейку и повернула ключ. Развернувшись, она направилась ко мне, ссутулившись и смотря куда-то в пол, пребывая в своих раздумьях. — Я знаю, что не будет больше ни одной посылки. Прекрасно знаю... Не настолько я наивная, чтобы не понимать, куда всё движется. Но я обещала Юте... — Обещала для неё какой-то подарок? — Обещала, что мы вместе послушаем «Зов Винеты» Альберта Эмануила Андерсона. Кассета с записью должна была прибыть ещё месяц назад, если бы не этот карантин. А теперь я переживаю, что возможность может больше не представиться. — Гмм... Выше нос. Болезнь ужасная, но вряд ли командование дождётся, пока тут все перемрут. — Я боюсь, что болезнь поразит Юту быстрее, чем меня. За себя я не так волнуюсь. — Что вас связывает с Ютой, кроме вашего сестринского родства? Сюз подняла голову, после чего отчеканила слова так, будто находилась на построении перед выходом на парад, а я была её фельдмаршалом. — Юта являлась моей подчинённой во времена жизни на Хаймате. Как её руководитель, пусть и не имеющий прямого командования над ней прямо сейчас, я всё ещё обязана заботиться о ней, как о приставленной ко мне напарнице. Как о младшей. — Ясно. Вы обе служите на этом этаже? — В архиве протекторов. Седьмой этаж, откуда я только что пришла... Я наклоняюсь к Сюз и жестом прошу её подойти ко мне ближе, после чего начинаю шептать ей на ухо: — Весь этаж словно опустел, когда я была там. Где-то в южном коридоре ведутся бои. Если почувствуешь хоть малейший намёк на опасность - хватай Юту и бегом поднимайся сюда. Запритесь в комнате до моего прибытия. Глаза Сюз широко раскрылись, а сама она отошла от меня. Но её следующей реакцией был кивок. Хорошо. Хоть я и за то, чтобы все вышли сегодня на рабочие места, но я против, если это будет напрямую угрожать их безопасности. Отсутствующие протекторы на седьмом этаже очень сильно подвели меня, отчего я всерьёз задумалась над тем, чтобы устроить всем выходной день... Н-нет. Другие же наверняка вышли, несмотря на все угрозы. Кто мы такие, чтобы считать себя лучше них? Широким шагом я дохожу до своей койки, чтобы надеть обратно на себя нагрудник, обеспечивающий защиту спины и шеи. Но едва я подошла к нему, как он издал шипение, а из динамика внутренней рации стали доноситься обрывки фраз. И выстрелы. Я надеваю на себя броню, а затем пытаюсь выйти на пару знакомых мне каналов. — Говорит «Шторх»—С3901, приём? Тишина. И помехи. Много помех. Тяжело сказать, что сейчас происходит, но я должна вернуться на свой пост в оружейную. Собравшись, я подхожу к лифту и собираюсь зайти внутрь, как вдруг замечаю, что меня собрались провожать все Ойле, вышедшие из своей комнаты и готовившиеся идти по своим рабочим местам. — Ринда, мы ещё увидимся с тобой ночью? Я развернулась и подмигнула им.***
Проезжая на лифте, я услышала какой-то громкий шум на четвёртом этаже, словно кого-то ударили об дверцы лифта. Это же старое медицинские крыло, кто там вообще может находиться, кроме «Ар»? Но бежать разбираться, не зная всей ситуации, мне тоже не хотелось. Если не дождусь приказов или сигналов бедствия, то в крайнем случае навещу это место после окончания службы. Не забыв вооружиться. Весь мой путь к оружейной на втором этаже вот уже несколько циклов пролегал через пустые или полупустые коридоры. Раньше здесь было много гештальтов, но болезнь вырезала значительную часть персонала. Нам нужны новые работники и в большом количестве, чтобы «Серпински» вновь могла функционировать, как и прежде. Также о плачевном состоянии на станции говорил и неубранный мусор, где-то два-три больших пакета, лежащих рядом со стеной. В ином случае местных «Ойле» уже наказали бы «Штары» за такую помойку, но сейчас мы закрываем на это глаза. Я видела переполненный морг и могла представить, сколько «Ойле» уже не функционирует. Слава Адмиралу, что хотя бы мои знакомые всё ещё не деградировали или погибли. Сейчас же я шла через раздевалку гештальтов-шахтёров и душевые, так как дверь, ведущая в северный коридор, не функционировала уже второй цикл. Так пусто, что я была бы рада даже тому, если бы меня кто-то сейчас назвал извращенкой, подглядывающей за кем-то. Но весь мой путь через душевые я проделала одна. Лишь надеюсь, что от того, что так рано, тут ещё никого нет. Весь путь до оружейной я прохожу, не вступая ни с кем в бой. Вот бы так и дальше шло. Своей карточкой допуска я открываю двери и заступаю на место дежурства. В оружейной я надеваю свой набор табельного снаряжения: «Протектор», несколько обойм для него, которые я убираю в карман на поясе, и электродубинку. Раньше нам не приходилось спать «в броне», но сейчас ситуация была такова, что «Адлер» разрешил нам, протекторам, брать часть защитного снаряжения в свои покои. Но ситуация вокруг ухудшалась слишком быстро, чтобы одной только брони хватало. Если к следующей неделе мы всё также будет оставлять и вооружение в шкафах, то... Я не знаю, буду тайком передавать его другим. Взглянув на тетрадку, в которой небрежно и в быстром темпе расписывались протекторы, в попытках оформить документы за неимением моей сменщицы, я начала изучать, что было взято пока я находилась на отбое. Было изъято: несколько пачек патронов на восемь миллиметров, две единицы «Драхе», Дробовик «EIN-12» и флешетты к нему на 18,5 мм. Достаточно серьёзный набор. Теперь мне придётся превращать все каракули в красивую документацию, которую до сих пор нужно вести, не смотря на практически военное положение здесь. «Всегда ведите документацию! Проверка обязательно заберёт ваши журналы и сделает выговор тем, у кого будут обнаружены ошибки!» Из наших окоченевших пальцев и будут извлекаться эти журналы к концу месяца, если срочных мер не будет предпринято. Ну и бред. Стоило мне заступить на своё место, как уже начались проблемы: кто-то посторонний не мог открыть дверь, за которой я несла караул. Там панель разбита на другой стороне? Придётся звать техника, чтобы она занялась ремонтом. Я подошла к двери и разблокировала её, чтобы посмотреть, кто там явился. Зря. Там стояла точно такая же «Штар», как и рядом с покоями «Ойле» цикл назад. Искажённое лицо, следы оксиданта по всему корпусу, сорванная защитная маска, грязная броня. Она очень громко крикнула и бросилась на меня, размахивая дубинкой. Я бы смогла победить такую дефектную и без оружия. Теперь у меня было ещё больше средств против неё. Отпрыгнув от её тяжёлого замаха, я быстро поставила свой шокер на максимальную мощность и прижала его к её шее. От такого она сразу упала и начала биться в конвульсиях. Завершающим ударом я пинаю её прямо в голову, чтобы она окончательно вырубилась. Из её рта вылетают следы компонент-крови и деградировавшая перестаёт дёргаться. Блуждающие дефектные «Штары» натурально становятся проблемой. Взяв её шокер, я вытаскиваю из него батарею и выкидываю в сторону. Думаю, стоит ли потратить на неё пулю или же лучше вызвать бригаду для транспортировки в крематорий. Патроны у нас не бесконечные, так что я выбираю второй вариант. — Говорит «Шторх» — С3901, у меня дефектная реплика, нападение на охранника. Вышлите команду для утилизации. Второй этаж, западный коридор, ближе к оружейной. На радио никто не отвечает, вместо этого слышу помехи. Замечаю, что по какой-то причине у меня слетела частота, на которой я должна была общаться со всеми протекторами. Со вздохом начинаю настраивать всё заново, с 50 кГц. На частоте 121 кГц я слышу чьи-то обрывки радиосвязи. — Приём? Меня слышно? — … не сто… давай сю… у меня пуст… — … да скольк… гд… все?.. — «Шторх»… рех.лась… — Кто выкл-… -ет?.. — Нуж… отход… — Конта--! — Кт... из офицеров оста…?! Продолжаю настраивать частоту, но слышу лишь статичный шум и обрывки переговоров. На 167 кГц тоже ничего ясного. Канал для «Шторхов» молчит. Канал для моих сестёр молчит! Проклятье! На 184 кГц я слышу стрельбу. На 194 кГц я слышу чьи-то крики. — ИЗ ЗАПЕРТЫХ КОРИДОРОВ ЛЕЗУТ ДЕГРАДИРОВАВШИЕ! МЫ АТАКОВАНЫ МНОЖЕСТВЕННЫМИ ЦЕЛЯМИ! ПРОСИМ ПО--.... — Проклятье… Я ещё никогда не слышала, чтобы кого-то убивали в прямом эфире. — … подходите вы… я вас и без патр… раздавлю… «Шестьдесят пятая» вступила с кем-то в бой! Она всё ещё в шахте?! — «Шестьдесят пятая», ты меня слышишь? Говорит «Ноль первая»! Сестра, как слышно!? — … тупые тва…! Все наза…! Она меня не услышала, а её сигнал становился всё слабее и слабее. Дальше проверять я не стала. В этом не было необходимости, а ситуация целиком ясна. Станция держалась за счёт протекторов, а теперь всё катилось в ад. Итак, надо быстро понять, что делать дальше: связь ненадёжна, идёт нападение на персонал, массовое нападение на персонал. У меня есть чёткие директивы, которых я должна придерживаться даже в таком случае. Директива номер один: обеспечивать защиту «Фальке», ценнейшей реплики на всей станции. Мне следует добраться до неё и организовать оборону, но... кто же позаботится о моих подругах? Нет... Директива важнее. Это мой долг. Отправлюсь к ней и попробую встретиться с администратором по пути, чтобы узнать дальнейшие распоряжения по поводу судьбы всей «Серпински». — О-о-ох... Меня резко стали донимать новые головные боли, которые будто пытались мне что-то сказать. Что-то, что уже было связано с этим местом... Неважно. Боли прошли так же быстро, как и начались. Почти выйдя обратно в коридоры, я задумалась о том, стоит ли мне вернуться к оружейному шкафчику и взять оттуда что-то потяжелее? Хороший вопрос… Возможно, что мне предстоит выручать и остальных из беды. В таком случае электродубинка мне больше не понадобится, ведь она для нарушителей, а не для сражений с толпами бродячих дефектных. Это уже явно не подавление беспорядка, а борьба за выживание. Но без соответствующего распоряжения мои действия могут приравнять к воровству. Стоит ли что-то взять без авторизированного допуска или не стоит?.. — Да, конечно стоит. Мне не в первый раз нарушать какое-то правило. Блеск, я — образцовая «Шторх», которая ещё и скрывает проблемы с возможной деградацией разума. Смех, да и только. Быстренько сбегав к оружейному шкафу, я беру дробовик «EIN-12» и пачку с патронами для него, а электродубинку кладу на стелаж, после чего бегом направляюсь к лифту. Нужно спешить, чтобы как можно скорее добраться до покоев «Фальке»! Запрыгнув внутрь и вставив карточку, я нажимаю на самую нижнюю кнопку на наборной панели. Как только двери лифта стали закрываться, то я на секунду успела увидеть, как из-под вентиляционной плиты высунулась искорёженная сварочная маска, едва закрывающая лицо деградировавшей «Ары». Только больных реплик не хватало у нас в стенах!***
Восьмой этаж, финальный пункт назначения в этой лифтовой системе. Ниже только шахты, но, к моему облегчению, мне туда не нужно. На этом этаже располагаются наши вышестоящие: администратор «Адлер», являющийся временно исполняющим обязанности командующей на «Серпински», к которому следовало обратиться в данный момент, и наша печальная «Фальке», которая после посещения шахты однажды просто уснула и не проснулась. А также мелкие «Колибри», приписанные командующей. Мне интересно, остался ли хоть кто-нибудь из них? Едва я вышла из лифта, сделав несколько шагов по направлению к офису «Адлера», как услышала визг, который не сулил ничего хорошего. На меня несётся «Ойле», держа нож в руке. Её лицо... его нет. Как и волос, глазных яблок и всего остального. Маленькие красные окуляры смотрят на меня, будто видя во мне противника. Искажённая Ойле проходит по направлению ко мне около метра, после чего её походка ускоряется. «БАХ» Выстрел прямо в грудь, оставляющий зияющую рану на её корпусе. Все флешетты из моего дробовика легли точно ей в корпус, отчего дефектная падает на пол и начинает бешено трястись и биться в конвульсиях. Я морщусь, глядя на её «танцы», после чего прохожу мимо её тела и двигаюсь к офису администратора. Однако мне преградили путь. — Закрыто? В покои администратора попасть невозможно — ключ-карта на двери отсутствует. Может быть, он пошел за «Фальке»? Вполне вероятно. Хоть и являясь штатской репликой, «Адлер», как и мы все, был обязан защищать командующую от возможных угроз. Я разворачиваюсь и двигаюсь к её покоям. Стены, пол и потолок были покрыты следами борьбы и метками от огнестрельного оружия. Не знаю, повезло ли мне, что меня тут не оказалось, когда я услышала здесь пальбу, находясь этажом выше. Кроме этого, по всему коридору валялись коробки с документацией, которые доставали при возможной эвакуации станции с закрытием её на долгосрочной перспективе, и картины. Живопись в рамке, что не слишком была понятна мне, но имевшая эстетическую ценность для кого-то. Если им так хотелось посмотреть на островки, большое количество воды, а также деревья, то для этого могли сгодиться и книги с энциклопедиями. Но среди всех этих сложенных по углам стопок я не увидела ни одной книги. Что-то по-настоящему ценное было брошено и оставлено на полках. Двигаясь по восточному проходу, я наткнулась на тело другой лежащей «Ойле», свернувшейся на бок. Под ней была лужица истёкшего оксиданта, так что мир её корпусу. Но когда я проходила рядом с приёмной «Колибри», то внезапно остановилась. За дверью послышался глухой звук удара по столу, так что мне следовало проверить их покои. Вдруг там кто-то был? В самом помещении никого, кроме одиноко стоящей «Ойле», не оказалось. На её затылке были волосы, а на голове шапочка рабочих. Это хорошо. Спина не выглядела израненной или покрытой компонент-кровью, но опустив взгляд ниже, я заметила канцелярские ножницы в её руке. Она не отреагировала на звук открытия дверей, продолжая таращиться куда-то в стену и не обращать на меня внимания. Это плохо. Держа её на прицеле, я медленно подхожу к ней. — Ты в порядке? Можешь идти? Не отвечает. Я подхожу ближе и кладу руку ей на плечо, чтобы развернуть подозрительную реплику лицом к себе. Но в ответ я получаю... Крик. Кулаком я ударю её в голову быстрее, чем она успевает воткнуть в меня заострённый предмет. Удар приходится ей в зубы, которые, как я и предполагала, не были прикрыты кожей. Она неловко пытается подняться, чтобы попытать удачу во второй раз, но я пинаю её по животу, а затем опускаю ствол орудия на к её голове. «БАХ» Мерзавка решила застать меня врасплох, за что и поплатилась. Хотя нельзя исключать, что у них со слухом проблемы. Так... раз уж я зашла в кабинет к мелким «Колибри», то однозначно стоит проверить и их покои. Я подхожу к двери и открываю её, но меня встречает лишь полная темнота, а также невероятный приступ головной боли! — Нггхр! Какого чё-ё-рта...! Радио начинает сходить с ума и скакать по частотам, а в голове ощущение того, будто кто-то пытается вонзить в мой разум спицы. Мне приходится отойти от двери, позволяя ей закрыться на автоматике. Угх... Вроде... Вроде проходит. — Ай! Пока отходила назад, запнулась за стул этих малявок и упала на пол. Так... Я передумала. Их личные покои идут к чёрту, как и этот офис, так что я не жалею, что не была у них «в гостях» раннее. Была бы у меня граната, я бы напоследок закинула её в темноту того помещения. Но раз у меня её нет, то придётся, стиснув зубы, выйти наружу. До комнаты с «Фальке» оставалось всего пара коридоров, но количество дефектных реплик только увеличивалось. Это этаж нашего командования, но ни администратора, ни мелких реплик «Колибри» нигде не было. «Колибри»… А что, если они уже все пали от этой необъяснимой заразы? Скорее всего, даже та пискля из библиотеки уже давно осела где-нибудь и погибла или потеряла над собой контроль. Их считают элитными протекторами, но если и они поддаются этой необъяснимой заразе, то тогда и у моих сестёр нет шансов… И что всё-таки происходит с гештальтами, если их тел просто не было в морге? Какого чёрта здесь вообще творится? Идя в полной тишине по некогда жилому этажу, я попыталась выцепить хоть кого-нибудь из не деградировавших реплик. Должны же быть ещё уцелевшие после этой внезапной волны насилия среди… вообще всех. — Здесь есть кто-нибудь?! Кричу я, надеясь, что хоть кто-нибудь откликнется. Но вместо этого я лишь вижу, как на меня выходят дефектные: пара «Штар» и одна «Ойле». Бывшие протекторы и бывшая служащая. У всех холодное оружие, но если у штатской было то, что она успела найти при жизни, то деградировавшие протекторы были вооружены табельными электродубинками. Первой из всей этой троицы на меня решает наброситься Ойле. «БАХ» Я стреляю ей в грудь, отчего она начинает пошатываться и почти падает. Почти, я не дала ей, отбросив «EIN-12» и подняв дефектную обеими руками, держа над своей головой. Её оксидант капает мне на нагрудник, стекая с простреленной раны. Но держу её не для того, чтобы искупаться в компонент-крови своего врага. Давайте же, «Штары», подходите ближе ко мне... — НХА-А! Мёртвая Ойле падает прямо на этих двух бывших протекторов и роняет их вместе с собой на пол. Я быстро наклоняюсь и хватаю дробовик, после чего подхожу к ним ближе и целюсь в их корпуса. «БАХ» «БАХ» Из подсумка достаю запасные патроны и заряжаю «EIN-12» ими. Быстрый взгляд на пояса протекторов показал, что у них отсутствовала кобура с «Айнхорном». Тц. Я планировала разжиться ещё снаряжением, раз оно им было не нужно, но похоже, что они потеряли его где-то по пути. Мне удалось добраться до южного прохода, который вёл как к личным покоям командующей, так и к жилым помещениям «Шторх». Да, здесь отдыхали другие мои немногочисленные сестринские реплики, подальше от комнаты «Ойле». Меня что-то останавливает, и я поддаюсь желанию заглянуть туда, но там сплошная темнота в помещении. Зловещая темнота, как и в других комнатах до этого. Мне кажется, или?.. Нет. Нельзя думать об этом. Скорее всего, там никого нет. Мои сёстры должны были покинуть покои, в которых ничего не видно. Наверняка они находятся где-то ещё и сражаются, ведь иначе и быть не может. Наконец вхожу в приёмную командующей. Мне предстала безобразная картина, в которой бывшая секретарша яростно наносила удары канцелярским ножом по своей же сестре. Увидев меня, она перестаёт добивать лежачую и запрыгивает на стол, готовясь броситься в атаку. «БАХ» Деградировавшая отлетает от выстрела, рухнув вместе с креслом на пол. От грохота решает подняться та, которая лежала мёртвой всё это время. Дефектная Ойле быстро встаёт с пола, заодно вытаскивая из своей шеи кусок разбитого стекла, после чего берёт его в руку, как оружие. — Ты же лежала мёртвой, чёрт... «БАХ» Она падает недалеко от своей обезумевшей сестры. Её тело неистово дёргается, отчего я решаю добить её прикладом, чтобы не расходовать боезапас. С секретаршами было покончено. Секретарши... Ох, Адмирал, если здесь нет никого из протекторов, а ближайшее окружение тоже пало, то «Фальке» может быть в опасности! Я бегом пробегаю приёмную и мчусь через личный кабинет командующей, прямо к её покоям. Я с безумными глазами раскрываю двери и озираюсь по сторонам. Дефектных не было. Протекторов тоже не было. Только я и моя командующая, сражённая болезнью. Выходит, что добралась лишь я одна? Неважно. Я хватаю один из диванов и тащу его к двери, чтобы если не перекрыть проход им, то хотя бы сделать препятствие между мной и обезумевшими репликами. Затем я отхожу назад и останавливаюсь рядом с койкой «Фальке». Бедная командующая была подключена к капельницам и системе мониторинга жизненных показателей. Я ни разу не общалась с ней вживую, лишь видела пару раз, когда наши пути мимолётно пересекались на станции. И всё же мне было жаль её. Нам очень не хватало её лидерства, в особенности, когда вся «Серпински» катилась к чёрту. Мы все ждали возвращения командующей, но его не произошло. Более месяца всё разваливалось на части, и теперь, похоже, деградировавших больше, чем нормальных реплик. Но мои директивы остаются директивами, так что я держу свой дробовик у груди и внимательно смотрю в проход, ожидая, пока кто-то не зайдёт сюда. Кто-нибудь.***
В комнате была полнейшая тишина, нарушаемая лишь звуками монитора, считывавшего показатели жизненных сил. Никто не спешил к нам в комнату, и меня тревожило, что я не слышала звуков стрельбы от других протекторов.***
Пыталась выйти ещё на связь хоть с кем-то, но радиомолчание было гораздо красноречивее, чем крики о помощи. Но я не отчаивалась, ведь проблемы со связью у нас уже наблюдались и до этого. Может, это лишь временное явление, и скоро снова будет «чистый коридор», по которому можно будет вести диалог?***
А подруги? Что насчёт моих подруг? Ох, Адмирал, я искренне надеюсь, что Сюз смогла вывести Юту с этажа протекторов. Да и остальные тоже должны были добраться до своей комнаты и забаррикадироваться там. Должны были...***
Я обещала, что увижусь с ними. Я дала обещания. Но моя директива обязывает меня оставаться на месте. Кто я, если не служащий нации? Нация не создаёт реплик, чтобы те нарушали субординацию, когда им вздумается.***
........... ........... ........... Я обещала девяти перепуганным девушкам, что смогу защитить их. Мой долг остаться здесь и охранять командующую. Я обещала девяти перепуганным девушкам, что смогу защитить их. Мой долг остаться здесь и охранять командующую. Я обещала девяти перепуганным девушкам, что смогу защитить их. Мой долг остаться здесь и охранять командующую. Я обещала девяти перепуганным девушкам, что смогу защитить их. Мой долг остаться здесь и охранять командующую. — А-а-а! Проклятье! Я схватилась за голову и выругалась, испытывая неимоверное чувство злобы на саму себя. С досады я села на диван, который был рядом с командующей. — И что же мне теперь делать?.. Замечаю какой-то предмет у неё в руке, похожий на цилиндр, с рисунком совы на нём. Подарок от «Ойле»? Ойле... Я не знаю, как мне поступить. По идее, я должна остаться здесь и защищать свою командующую, но что насчёт остального персонала на «Серпински»? Что насчёт моих «Ойле»? Я должна обеспечить защиту и им тоже. Мои командиры находятся в приоритете для меня, так что, если я оставлю Фальке здесь, я могу считаться нарушившей директивы протектора. В таком случае меня можно полноценно считать дезертиром, который подлежит деактивации. Но как же остальные?.. Я хочу помочь им, обезопасить их… В конце концов, они дали мне эту кличку, и они рассчитывают на то, что я буду их оберегать. А если вокруг сходят с ума остальные протекторы, то как я могу доверить их защиту кому-нибудь другому? Если бы знала раньше, то осталась бы в комнате с моими Ойле и забаррикадировала дверь. Но теперь они уже разошлись по своим служебным местам, и я надеюсь, что они сейчас прячутся. Тогда ещё есть шанс… Я с грустью вздыхаю и принимаю тяжёлое для себя решение. Встав с дивана, я отдаю честь «Фальке» и готовлюсь выходить. Мне нужно добраться до своих подруг и спасти их. Возможно, я подписываю себе этим приговор, но я настроена решительно. Сначала действия, а размышления о своей судьбе — потом. Выйдя из покоев нашей несчастной командующей и пройдя всего метр, меня что-то резко схватило за ногу. Обернувшись, я увидела, как меня держит сумасшедшая «Ара», наполовину вылезшая из-под пола. Я направляю дробовик ей на лицо и произвожу выстрел в упор, от которого её сварочная маска разлетается на мелкие кусочки. Не получив новых приказов ни в офисе «Адлера», ни в покоях «Фальке», я оказалась в крайне нестандартной для себя ситуации. Без приказов я действую теперь, по сути, самостоятельно. Если мне нужно отыскать других уцелевших, то стоит проверить места, которые любили посещать остальные. Хмм. В южном проходе как раз находится библиотека по соседству, отчего сам проход именовался «библиотечным», может, я и смогу найти кого-нибудь там. Но войти внутрь мне помешал замок на двери. Возможно, дверь могли запереть и изнутри, когда прятались от деградировавших. — Кто-нибудь есть? Отзовитесь! Я начинаю стучаться, но никто не отвечает. Может, там кто-то и есть, но я их не слышу. Не придумываю ничего лучше, как начать стучаться сильнее. Надеюсь, я там никого не перепугала. — Это «Шторх» — С3901! Я устранила всех снаружи, так что тут безопасно! На мои крики ответили, но не те, кого я искала: дефектный офицерский модуль «Штар» с пуленепробиваемым щитом. Откуда она вообще вышла? Из комнаты с брифингом? Стрелять издалека в такую из дробовика бесполезно, поэтому я достаю из кобуры «Протектор». Бывший протектор не закрывается полностью, что для меня хорошо. Мой рост открывает гораздо больший угол для атаки, так что я прицеливаюсь и произвожу выстрел ей прямо в голову. «БАХ» Штар всё ещё идёт на меня, но уже медленно, прикрываясь щитом. Всё же некоторые рефлексы у них сохранились от прошлой жизни. Тем не менее, я видела брызги оксиданта, которые вылетели из её головы, но похоже, что калибр оказался маловат. Значит, нужно добавить ещё выстрелов. Я подбегаю к ней и пинаю со всей силы в щит, отчего дефектная отшатывается назад и открывается мне. Отлично. «БАХ-БАХ-БАХ» Делаю ещё несколько выстрелов ей точно в голову из пистолета практически в упор, после чего деградировавшая наконец падает. Перед тем, как двинуться дальше, всё же решаю вернуться к двери в библиотеку, чтобы вновь попытать шансы и доказать, что я ещё не померла. — Теперь тут точно безопасно! В библиотеке часто собирались «Колибри», так может, мне воспользоваться этим? Они ведь должны уметь читать головы тех, кто находится рядом. — Колибри, если вы меня слышите, войдите в мою голову! Вы поймёте, что я не вру! Я пришла собирать всех, кого могу, и двигаться наверх к остальным! Тишина. Стою с минуту, но никакого движения не слышу. Вздохнув, начинаю отдаляться отсюда, как вдруг ощущаю голос у себя в голове: «Это ты, та странная танцовщица Шторх?» Обернувшись, я резко подбегаю назад к двери и начинаю вновь колотиться об неё. — Да! Да, это я! Откройте дверь! Нужно уходить отсюда! «Зачем? Зачем мне куда-то идти? Я осталась одна… Я больше не могу слышать остальных… Мне слишком одиноко без них». Что она несёт? Дура. Она должна радоваться, что вообще жива осталась. «Мне незачем радоваться этому. Мои сёстры деградировали, и скоро я тоже деградирую, как и они. Вся станция потеряна, и не осталось никакой надежды для нас». А… Я постоянно забываю, что она… что ты можешь читать мои мысли. Это очень странный диалог. «Прошу тебя, пошли со мной. Командующая хотела бы, чтобы мы остались в живых». «Всё это случилось из-за Фальке». «Как это? Я хочу знать, что произошло. Почему все резко сошли с ума и нападают друг на друга?» «Я не могу показать тебе это, но могу рассказать. Мы пытались поймать сигнал нашей командующей, когда ей стало плохо. То, что она транслировала в нас, через нас, мы так или иначе перенаправляли на других. Одна из наших сестёр была поражена искажённым сигналом, и она стала изменяться. Давать новый сигнал, который мы также подхватывали и перенаправляли друг на друга». «Ты хочешь сказать, что всё случилось из-за вас?» «Я не могу сказать. Я не знаю. Я не знаю, с чем мы имели дело, когда пытались подключиться к Фальке. Как будто это был чужой сигнал, не её». «В таком случае… могу ли я тебе показать то, что я вижу?» «Мне незачем лезть в твою голову. Там нет ничего интересного для меня». «Малявка, не зазнавайся. Открой дверь, и я удивлю тебя». «Что я там должна увидеть? Твои танцы и то, как ты падаешь на пол?» «Пожалуйста, просто открой дверь и дай мне показать, что я вижу». «… А ты стала разговорчивее, чем в последние разы, когда я тебя видела. Хорошо, я открою дверь». Послышался топот ног, после чего дверь распахнулась, и я быстро зашла внутрь, пока на меня смотрела Колибри. Оглядываюсь по сторонам, но не замечаю ничего интересного или хоть кого-нибудь ещё. Во всей библиотеке находились лишь мы вдвоём. Я присаживаюсь на колени и подзываю её к себе. — Смотри, я хочу показать тебе, что со мной происходит. Она недоверчиво подходит ко мне, но всё же прикладывает руки к моей голове и закрывает глаза. Я закрываю свои. «Что ты видишь?» «Очень странно… Ты умеешь танцевать?» «Нет, дура, не это, смотри дальше». Колибри делает напряжённое лицо. Похоже, что она наконец доходит до моих видений. «Ты… ты хотела сломать магнитофон «Ойле». Но остановилась… Их магнитофон не был сломан, но я вижу его с ножом внутри…» «Да, смотри дальше». «Ты бьешь «Ару», кричишь… хотя подожди, ты не делала этого… Я не понимаю». Её голова начинает мотаться из стороны в сторону. Это плохо. Похоже, что она видит лишь мои плохие воспоминания. «Ах, как и мои сёстры. Они взаимодействовали с репликами, что жаловались на головные боли, на видения. Теперь до меня дошло. Я теперь понимаю, почему им становилось так плохо… Да, мне становится ясно. Так они начали петь новую песню, а новая мелодия меняла всех вокруг». Кажется, Колибри хочет провалиться в мои полные насилия видения. Нет уж, ты мне нужна здоровой. Я накрываю её руку своей ладонью и приставляю голову к её лбу. «Смотри, смотри как на меня повлияло то видение с магнитофоном. Смотри, к чему это привело меня. Я была счастлива, что всё изменилось». «У-х-х… Я видела твой танец уже, но теперь… Я вижу, как они относятся к тебе, а ты к ним. Вы ночевали вместе… Здесь много радостных моментов. Те другие, они говорили, что переживают события, страшные события. Но похоже, что у тебя всё изменяется, всё идёт не так, как должно было. Или не должно?» «Колибри — A1129, мне нужна твоя помощь, чтобы спасти остальных». «Я вижу, как ты пытаешься спрятать других нестабильных реплик. Думаешь, что-то можно изменить?» «Не попробуем — не узнаем». Наконец мы открываем глаза и смотрим друг на друга пристально. — Хорошо, я помогу тебе… Ринда. — ??!... !!!?...! — Спокойнее. — Чт-... Откуда?.. — Я же могу читать мысли. Неужели ты забыла? Хех, ладно. Можем идти? — Да. — Забавная ты. Ты и впрямь не похожа на остальных «Шторхов». Посадишь меня к себе на плечи? — Нет.