Живи и давай жить другим

— Нет. — А если я скажу «пожалуйста»? — Нет. — Нас могут убить в любой момент, или мы можем стать как остальные. Дай мне порадоваться напоследок. Глубоко вздохнув, я нагнулась и посмотрела прямо на неё. Колибри начала быстро моргать глазками, всеми силами изображая невинное личико. — Как я буду сражаться с тобой на плечах? — Молча? Я ничего не сказала, а лишь закатила глаза. — Что? Ты же профессионал. Посмотри, как разделалась с остальными. Но моё внимание ушло не на трупы в коридоре, а на потолок: внезапно начал мигать свет, отчего помещения на секунду погрузились во мрак. Генераторы на станции начинают сдавать без техобслуживания? Я знаю, что четвёртый этаж уже давно нуждается в тотальном ремонте, но неужели всё на этой станции держится лишь за счёт «Ар»? Где то дорогое оборудование, про которое так красочно писали в газетах? В любом случае лучше не ждать, когда мы останемся совсем без электроэнергии. — Пошли быстрее к лифту, пока он ещё работает. — Я всё равно добьюсь своего. — Да-да, идём. Мы обошли мёртвые... или, по крайней мере, временно обездвиженные корпуса деградировавших реплик, после чего двинулись вперёд. Проходя мимо покоев «Колибри», «Двадцать девятая» резко остановилась и положила руку на дверь. — Что такое? Там внутри никого нет, кроме деградировавшей «Ойле». — Ошибаешься... — Ну да. Ещё я там заметила разбросанные документы, большое количество чайной заварки, а также литературу, которой место в сумке маленьких гештальтиков. — Нет, не эта ерунда, ты, двухэтажная башня. — А что же тогда? — Сестра... Там моя сестра... Сестра? Выходит, что меня атаковала дефектная «Колибри», когда я зашла в их покои? «Двадцать девятая» приложила ладонь к двери, а после опустила голову. Её лицо очень сильно напряглось, а спина ссутулилась. — Ты в порядке? — Нет... Я слышу то, что исходит от моей сестры... В библиотеке я была в безопасности от их песен, но ты вытащила меня оттуда. — Песни? Я ничего не слышу. У меня правда радио разоралось, когда я вошла туда. Это считается за песню? Я постояла и повертела головой по сторонам, пытаясь вслушаться в окружающую обстановку, чтобы понять, что имела ввиду мелкая. Сомневаюсь, что у меня проблемы со слуховым аппаратом, но я ничего не слышала. — Потому что наше общение, наша «песня» происходит в сознании, с помощью биорезонанса, тупая твоя голова... — И-и-и...? Тебе плохо от неё? — Мне... Мне очень нехорошо... Это место, оно... удушает меня. — Возьми мою руку, я помогу тебе двигаться. — Мне нужно… мне нужно… чтобы ты покатала меня на себе. Не знаю, насколько сильно я вновь закатила глаза, но я схватила её за руку, и мы зашагали прочь, к лифту. Возможно, мне показалось, но даже те слова ей дались с трудом. Весь путь до лобби лифта мелкая не убирала руку со своего лба. Я старалась спешить, но не бежала, чтобы она могла поспевать за мной. Разница в росте как никогда ощущалась, когда мы пытались идти нога в ногу. Когда же мы достигли вестибюля, то, к моему удивлению, на лифте уже кто-то спускался. Сомневаюсь, что дефектные могут использовать их, поэтому я не стала держать открывающиеся дверцы под прицелом. Но, едва перебирая ногами, к нам на встречу вышла раненая «Штар». — Вот чёрт. Она едва не падает, но я успеваю её подхватить и оттащить к стенке. По всему корпусу виднелись кровотечения оксидантом, а броня имела следы пулевых отверстий. Не знаю, в какую передрягу она влипла, но дело было плохо! Я стараюсь поддерживать с ней диалог, чтобы она не потеряла сознание. — Эй, эй! Какой твой серийный номер? — «Штар»... — Да я знаю, что ты Штар... Какой твой номер? — K4202... — Хорошо... «Ноль вторая», что случилось? На тебе следы пулевых отверстий. Пытаюсь руками зажать те места, откуда больше всего вытекало оксиданта, но их слишком много. Живот, грудь, руки, ноги... Даже из её рта вытекала компонент-кровь. Проклятье! Кто мог сотворить такое с ней? — Двадц... Девятка, осмотрись вокруг, может, тут есть где-нибудь гель или автоинъектор! — Ей уже не помочь... Она потеряла слишком много крови. — Тогда нужно узнать, кто стрелял по ней. Я рукой приподнимаю голову израненого протектора и пытаюсь узнать хоть крупицу информации, прежде чем она присоединится к своим сёстрам в зале павших. — «Ноль вторая», нам нужно знать, кто в тебя стрелял! — Командир...! — Нет, я не твой командир. Кто. В тебя. Стрелял? — Командир...... — ... Зрачки её глаз стали расширяться и темнеть. Всё. Ещё одного протектора не стало. Я убираю руку с её головы, позволяя той поникнуть, а сама шумно выдыхаю. — Да найдёшь ты покой там, где нет ни бед, ни боли. — И подальше от этого места... — И подальше от этого места. Пусть твоя смерть вдохновит нас. Даже умирая от всех ран, она всё ещё пыталась добраться до командующей. Таким упорством я могу только восхищаться. Истинный протектор. Я беру её руки и аккуратно скрещиваю их на груди. Я читала в исторической книге, что таким образом провожали в последний путь тех, кто встретил свой конец смертью воина. Но погибшая всё же смогла оставить нам свой последний дар: в лифте лежал её дробовик, что будет несказанно полезно, а в подсумках она сохранила несколько лишних патронов для него. Вынув их всех, я направилась к лифту, чтобы дозарядить ими повидавший сражение «EIN-12» с окровавленными отпечатками пальцев. Вставив в него последний найденный патрон, я вздёрнула цевьё и удовлетворённо кивнула: оружие было готово к применению. Колибри же всё это время не обращала на меня внимания, стоя, как вкопанная, и смотря на раннее пристреленную мной деградировавшую «Ойле». — Ты чего вылупилась на неё? — Я чувствую её сигнал. — Сигнал? «Двадцать девятая» приложила пальцы к виску и зажмурилась, а после указала рукой в сторону лежавшей деградировавшей. «Мёртвая» Ойле, в которую я до этого выстрелила из дробовика в упор, теперь медленно встала из лужи, состоявшей целиком из её компонент-крови. Ни одно живое существо не должно было пережить выстрел из «EIN-12» прямо в грудь, если она не была закрыта толстой броней перед этим. — Да вы, чёрт вас возьми, издеваетесь надо мной! Я же стреляла в неё до этого. — Может, ты просто промазала? Зияющая дыра в груди деградировавшей говорила об обратном. В этот раз я стала целиться из дробовика выше туловища — в голову. Чтобы наверняка. «БАХ» — Теперь не встанет. — Да нет, смотри — ещё шевелится. — Это конвульсии. — Возможно, это конвульсии от промаха, может, ей смешно? — Н-н-грх-хх… Я уже собралась проследовать в лифт, как послышались шаги за раннее запертой дверью. Затем нас моментально окутала темнота, вызванная потерей электроэнергии. Над головой загорелась аварийная лампа, которая едва могла осветить область вокруг нас. Грохот за запертой дверью усиливался, а без электроэнергии она больше не могла удерживать себя на магнитных замках. В таком случае дверь можно было раскрыть, если поднапрячься, отчего я в сердцах выругалась: — Какого чёрта происходит с генераторами? — Не исключено, что саботаж. — Зачем кому-то саботировать генератор?! — В темноте легче спрятаться. В данную минуту я очень жалела о том, что не стала брать модуль фонарика, когда спускалась сюда. А звуки ударов по двери стали сменяться вращением шестерней, которых силой заставляли работать. Кто бы там ни был, но они открывали дверь. Может, там и не было деградировавших, но стоило убедиться: — Там, назовите себя! — ... Молчание, нарушаемое лишь ещё большим скрежетом створок. Я поняла, что мне хотели ответить, так что я внимательно смотрю на то место, из которого скоро выйдет враг, держа свой палец на спусковом крючке. Придётся дождаться появления противника на свету, чтобы открыть огонь наверняка и сэкономить патроны. С дробовиком мне была не страшна близкая дистанция, так что я выжду столько, сколько нужно. — Эй, псс... — Чего тебе? — Там будет не одна цель, а две. — Тогда хватай дробовик в лифте и помоги мне. — Яволь, командующая «Длинные ноги»! Свет включился также внезапно, как и исчез, что позволило мне разглядеть то, как две деградировавшие «Штар» смогли растолкать створки на достаточное расстояние, чтобы начать протискиваться через них и двигаться к нам. Колибри подняла заряженный мной «EIN-12», после чего выбежала вперёд и открыла огонь по одной из дефектных. «БАХ» Колибри выстрелила, сопроводив это звуком, похожим на кряканье. Одна из Штар пошатнулась от попадания, но не упала. Я ожидала, что мелкая сделает второй выстрел, но его не последовало. Взглянув на неё, я не увидела дробовик ни в её руках, ни у её ног... Его вообще не было рядом с ней. — Где он? — Улетел... Своим виноватым взглядом она указала на полуоткрытые дверцы отсутствующего соседнего лифта, где на краю лежал «EIN-12». Через секунду рукоятка склонила его на себя и дробовик полетел в бездну шахты лифта. Я посмотрела на Колибри. Я очень внимательно посмотрела на Колибри. У меня не было слов, одни эмоции. — Прекрати на меня так смотреть. Я и так в курсе, что я милашка. — ......говорящее стенобитное орудие... — Ч-чего? — Ты милашка. Ощущение, будто я получила вместо помощницы огромное бельмо на глазу. И оно ещё умело разговаривать и обладало разумом. Как две идиотки мы стояли и лыбились друг на друга. Она — просто идиотка, а я потому что решила дать ей оружие. — Знаю, но похоже, что стрельба — это совсем не моё! — Ладно, мелкая, у меня возникла другая идея: дуй к тем дверцам и раскрой их шире. Есть шанс обойтись без стрельбы... «Двадцать девятая» кивнула и рывком направилась к тому месту, куда улетел её дробовик после отдачи. Я же убираю свой за спину, чтобы освободить руки. Мне нужно, чтобы оба бывших протектора пошли прямо на меня, а не к мелкой, поэтому я всячески стараюсь привлечь их внимание: — Ну давайте, сюда, сюда! Не к ней, а ко мне! Я вас голыми руками отделаю! Мои крики и ругательства сработали, так что одна из Штар начинает наносить по мне замах, но я вовремя отпрыгиваю. Пнув её ногой в грудь, я также пинаю и вторую, держа от них дистанцию. Но в лобби лифта я со своими габаритами долго маневрировать не смогу, так что я постоянно проверяю, как дела у «Девятки». — Ты там закончила?! — Нггх... Почти! Тебе хватит этого проёма? Колибри стояла в этих дверцах, отталкивая одну спиной и пиная другую ногами. Сейчас там была такая щель, что в неё можно было угодить ненароком. Мне главное, чтобы они руками не стали цепляться за меня или за различные углы. — Хватит! Отходи теперь, дальше я сама! «Двадцать девятая» мчится в дальний угол помещения, отчего на неё отвлекается одна из деградировавших. Другую же я подвожу поближе к обрыву, подманивая её руками. Как только дистанция между нами сокращается достаточно для удара, я резко отхожу от замаха Штар в сторону, а её саму толкаю в спину. Дефектная летит в шахту лифта, и через несколько секунд раздаётся звук удара об твёрдую поверхность. Развернувшись, я мчусь ко второму противнику, чтобы помочь мелкой. Та уже планировала нанести удар по зажатой в углу Колибри, зажмурившей свои глаза, но я не дала дефектной этого сделать, взяв её за шею и оттянув назад. С силой я бросаю её на пол, после чего хватаю за обе руки и тащу к «выходу». Дотащив до нужного места, я руками и ногами сталкиваю её к обрыву. Подбегает даже мелкая и помогает мне отправить данную дефектную к своей подруге. — И дробовик мой там найдите, а то Шторх рассердится! Я удовлетворённо обтирала руки друг о друга, смотря вниз, где сейчас валялись деградировавшие. Может, это и не смертельно для них, но они там застряли основательно и надолго. — Как у тебя он вообще вылетел из рук? Ты же протектор, а значит, должна знать всё об оружии. — Но-но-но! Ты мой рост со своим не сравнивай! Я такую дурынду, как твоё ружьё... — Помповый дробовик «EIN-12», обладающий большей вместимостью патронов на восемь выстрелов, по сравнению с моделью «EIN-12-S» где их всего пять, но с ручной перезарядкой, вместо магазинной обоймы, а также с облегчённым весом, специально для возможности пользоваться и гештальтам. Ружьё у нас в оружейной. — Хорошо, ходячая энциклопедия, помповый дробовик. Я такие тяжёлые вещи не таскала и стрелять из них не собираюсь. Есть что-то полегче и с меньшим калибром, на чём наша серия и практиковалась. — Могу тебе дать свой пистолет. — Знаешь, я только подумала о том, чтобы ты оттащила от меня ту дефектную, как это моментально произошло. Думаю, что мои мысли влияют на саму действительность. — И что же это значит? — Я просто буду думать о том, как ты со всеми разделываешься, и оно будет происходить взаправду. — Ухх... Ну и глупость. Даже усмехнувшись от такой нелепой вещи, я задрала голову и потёрла глаза. Жаль было терять драгоценный дробовик, но спускаться за ним я не стану. Отдачей вполне можно ушибить лоб или попасть себе по носу, так что я нагнулась и начала осматривать лицо Колибри на предмет ссадины. — Ты чего моё лицо изучаешь? — Не вертись, вдруг он тебе по лицу заехал. — Да нет на мне ничего! Ты ещё мне лоб погладь! — Шшш... — Н-н-грх-хх… И хватит гладить его уже! Никаких ушибов или ссадин я и впрямь не нашла. Но я позволила себе рассмотреть поближе три красных ромба на её лбу, которыми одаривались обладатели биорезонансных способностей. Фальке тоже ими обладала, как и Великая Революционерка, некоторые из гештальтов, а также другие редкие модели реплик. Никогда не понимала всего значения этих ромбиков, но думаю, что это что-то сакральное. — А твои метки светятся, когда ты применяешь свои способности? — Ну что за глупые вопросы? Конечно же да. Я вся свечусь, как гирлянда Ойле, когда такое происходит. — Правда? — Хе-хе, ну ты и балда. Я надулась, что на мой вопрос так и не ответили, так что решила отомстить ей: — Вот на щеке у тебя нашла ссадину. — Э-эй, не тяни её так! — Ну и кто теперь балда? — Ахрг! Наклонись ниже, я покажу тебе свечение на лбу. — Правда? Но едва я наклонилась ещё ниже, как мелкая тут же начала дёргать мою правую щёку! — У-ух. — Балда, ты и есть балда! Мы дёргали друг друга за щёки, но без злобы или гнева. Немного посмеялись даже с этого, что подняло нам обеим настроение. Вдруг меня посетила здравая мысль о том, чтобы осмотреть помещение, из которого вышли дефектные протекторы. Если я не ошибаюсь, то там находился пост для видеонаблюдения за станцией. — Перед тем, как зайти в лифт, давай проверим, что было за запертой дверью. Мы прошагали к той комнате, и я угадала верно — то действительно являлся один из двух постов видеонаблюдения на всём объекте. Мой интерес резко разгорелся, отчего я уселась в свободное кресло и начала быстро щёлкать по клавиатуре, переключаясь между доступными камерами. Часть мониторов была разбита, но это не было так важно, ведь оставшиеся мониторы могли быть переподключены к тем же камерам. Так что я сидела и старалась осмотреть всё, что можно, благо, камеры наблюдения находились чуть ли не в каждой комнате. Колибри уселась рядом на кресло, которое оказалось большим для неё, и принялась вместе со мной следить за происходящим на «Серпински». В шахтах видеокамер не было, так что я даже не могла узнать, как были дела у «Шестьдесят пятой». Восьмой этаж, где мы и были: ничего интересного, кроме коридоров с трупами, в которых я уже побывала. Восточная часть этажа была заполнена деградировавшими, но следов «Адлера» нигде не было. Фальке всё ещё лежала на своей кровати и не двигалась, а в её покоях никого не было. Я хотела проверить запись в помещении «Шторхов», куда я не смогла попасть из-за темноты, но мою руку остановила «Двадцать девятая». — Не смотри. Не делай этого. — Почему? Там покои моих сестёр. Я должна знать, что там случилось. — Ничего хорошего. Правда. Я ночевала на этом этаже и всё слышала и видела сама. Не смотри эту видеозапись. Она может разбить тебе сердце, если ты так переживаешь о них. — ... — Если ты намереваешься подняться на поверхность, то твоя воля должна быть твёрдой. — Хорошо... Я не стану смотреть. Колибри жалостливо посмотрела на меня и убрала руку, а я стала ощущать внутри себя нарастающую тревогу. Мне пришлось несколько раз тяжело выдохнуть, но я смогла отговорить себя от просмотра видеозаписи. — Не отчаивайся. В этом не было твоей вины. — Да. Продолжим наблюдение. Седьмой этаж: восточная часть этажа была полностью отключена от света. В западной мы увидели, как некая Штар вела огонь по противникам вне нашего поля зрения. Через пару мгновений звук выстрелов прекратился, а мы потеряли её из кадра. Целый этаж протекторов, в котором мы не смогли найти ни одного целого протектора в пределах камер. — Ох, зря мы с тобой сели и начали осматривать этажи, Шторх. Так и в депрессию уйти не долго. — Она может быть ещё жива, просто вышла в какое-то другое место, чтобы дать бой там. Я бы так и поступила. — Оптимистка. — От сестры подхватила. Шестой этаж: его я осматривала особенно тщательно, проверяя на наличие моих Ойле. Часть этажа патрулировали дефектные, отчего мои опасения во время душа подтвердились. Каким же было моё счастье, когда я увидела, как Сюз бежала вместе с Ютой в свои покои. В мастерской я заметила ещё пару своих Ойле, но не могла разобрать, кто именно там сидел. — Твои подруги? — Мои. Фух. Что-то в помещении жарко стало. — Тут есть стакан воды. Могу передать тебе, чтобы ты успокоилась немного. — Нет, не хочу. Из него пили деградировавшие. — Думаешь, болезнь передавалась через воду? — Не хочу рисковать. Пятый этаж: сплошная чернота на всех камерах, кроме лобби лифта и пары комнат рядом, где никого не было. — И снова везде темнота. — Да что там случилось такое с генераторами!? — Аккуратнее. Не разбей кружку. Четвёртый этаж: тут без изменений. Как было всё затоплено после прорыва труб, так и осталось. Иногда на кадрах я замечала какое-то движение в вентиляции, но это были наши будущие противники, а не союзники. В старой хирургии мы заметили одинокую «Майну», что склонилась на колено, смотря куда-то в пол. — Деградировавшая. Бедная. — Откуда ты узнала? Применила свои биорезонансные способности? — Применила на пару секунд. Она находится на грани и скоро совсем сдастся. Видишь тёмное пятно на полу рядом с ней? Это оксидант, который она выкашляла из себя. Тут уже тяжёлая стадия поражения. — «Майны»... Я слышала, что они по доброте могут с «Ойле» посоревноваться. Печально видеть всё это. — Ты ведь даже не контактировала с ними. Откуда столько заботы? — Я ужилась с Ойле и думаю, что смогла бы легко общаться и с их серией. — Ты и сама невероятно общительна для своей серии. — От сестры подхватила. Третий этаж: в коридорах было множество коек с репликами, включая коек с деградировавшими, что были привязаны к кровати и пытались вырваться. Вчера было примерно также, но все мёртвые оставались мёртвыми. Щёлкая по камерам, мы заметили, как группа из пяти Штар вела бой по всему этажу. — Гляди! Ещё протекторы! — А тут дела гораздо лучше, чем я предполагала. Особенно после прошлого визита. — Есть все шансы, что кто-то и среди медперсонала мог уцелеть. — Верно. Если протекторы не отправятся дальше, то на этом этаже можно будет встретиться с ними и усилить нашу группу. — Но выжил ли кто-нибудь из гештальтов? — Трудно сказать. Нужно продолжать смотреть. Второй этаж: в отличие от других этажей, этот был везде хорошо освещён. В северном коридоре одинокая девушка-гештальт спасалась от кого-то, направляясь на кухню, а в личных помещениях гештальтов никого не оказалось. Ещё мы нашли некую одинокую Шторх, дежурившую в одной из комнат, что сразу привлекло моё внимание. — Гляди-ка. Вот и одна из твоих сестёр нашлась. — Верно! Но почему она не выходит наружу, а стоит на месте? — Она боится. — Думает, что уже всё кончено? Связь всё ещё не работает, но это может скоро измениться. — Или нет. — Если нет, тогда тяжело сказать, что она будет делать дальше. Быть может, её уже и не будет на этом этаже. — Смотря как долго будем добираться. Если несколько часов, тогда да. А вот с гештальтами, похоже, ситуация мрачнее некуда. — Она была с самого начала такой для всех, кто оказался здесь не по своей воле. — Ладно, давай проверим последний этаж. Первый этаж: очень много запертых помещений со сломанными дверьми, в которых шарахались из стороны в сторону деградировавшие. Лифт на поверхность всё ещё работал, что несказанно радовало. Внезапно я увидела, как Шел и Бит мчались по коридору, а затем укрылись в одной из комнат. От волнения я даже закинула руку на плечо Колибри. — Э-э-э, не дёргай меня так. — Смотри! Ещё живые Ойле! — Да, я поняла тебя, а теперь отпусти. — Извиняюсь, просто я слегка на взводе. — «Слегка». — Всего шесть подруг, но где же ещё три... — Где-нибудь среди этажей. Пойдём, здоровуха. Быстрее отправимся — быстрее найдём их. — Секунду, осталось ещё кое-что проверить. Гараж на поверхности: никого не было, включая дефектных реплик. Два больших красных грузовика стояли и ждали своих водителей. Это и будет нашим спасением отсюда. Осталось лишь пройти семь этажей на пути к поверхности. Мы могли сделать это в течение одного часа, если бы я была только с Колибри. Но я собираюсь найти всех своих подруг. И это займёт столько времени, сколько потребуется. — Всё посмотрела? — Да. Идём. Поднявшись с кресел, мы с Колибри направилась к лифту. На моём языке вертелся вопрос, который был мне крайне любопытен, и на который могла ответить лишь моя спутница: — Когда та дефектная Ойле вставала, ты сказала, что чувствуешь её сигнал, так? — Ну да. Я могу чувствовать жизненные сигналы всех реплик, исходящие из их разума. — Тогда выходит, что ты можешь опознавать на расстоянии, остался ли кто-то из здоровых реплик или нет? — Могу, но возможности моих сил ограничены. На этаж этого хватит, но каждый раз скакать по разумам дефектных… это и так не приносит ничего хорошего. Если же ты попросишь меня подключиться к Фальке или же поискать кого-нибудь в радиусе поражения моих искажённых сестёр, то мне проще прыгнуть головой вниз в шахту лифта, чтобы не мучаться. — Ясно, приму к сведению. Но твоя помощь будет очень кстати. — Знаю. Сама ведь согласилась. Внутри лифта я поднесла свою карточку к сканеру, чтобы отправиться на этаж протекторов. Удобно иметь пропуск на все этажи из-за специфики моей работы. Лампа на потолке замерцала, отчего мне стало опять не по себе. Судя по ощущениям, лифт стал ехать медленнее. Но да ладно, главное, что движемся. — Каков твой план, Ринда? — Мы будем подниматься этаж за этажом и собирать всех, кого можно будет найти. — А потом? — Попытаемся выбраться на поверхность. Я слышала по радио, как кто-то из «Штар» говорил, что деградировавшие лезут из раннее заблокированных дверей. Оставаться в стенах станции небезопасно, как и держать долго где-нибудь оборону. Жилые помещения теперь являются смертельной ловушкой для всех. А ещё деградировавшие не играют по правилам. — Правилам? — Не остаются мёртвыми после смертельных ран. — То, что я успела ощутить у той дефектной Ойле, — это возобновление мозговой активности. Она была почти мертва, но что-то вновь активировало её. Словно некая сила извне. — Это просто болезнь. Странная, необъяснимая болезнь, похожая на чертовщину, но ничего сверхъестественного. — Как скажешь... Сколько у тебя патронов осталось? — Девять выстрелов на основном оружии, двадцать шесть на вторичном. Мне нужно будет экономить свои выстрелы, ну или хотя бы стрелять так, чтобы наверняка убить. Моё оружие хорошо идёт против гештальтов, но мы, реплики, вполне можем пережить попадание в упор из некоторых видов огнестрельных единиц, обладающих небольшим калибром. «Гештальты также неплохо переживают выстрелы в тело, если по ним промахиваться». «Ты…?! Ты что, всё время теперь будешь лезть ко мне в голову?» «Нет, если рядом есть кто-то ещё». Я бросила на неё взгляд и увидела едкую ухмылку на её лице. Под скрежет механизмов наша передвижная коробка стала замедляться. Лифт остановился. Пора выходить. На выходе нас «поприветствовали» три тела «Штар», лежащих на полу в ряд. Их головы были покрыты тканью, уже промокшей от вытекшего оксиданта. «Двадцать девятая» подошла и аккуратно приподняла ткань на одной из них, чтобы исключить все сомнения: перед нами лежали тела деградировавших реплик. И на всех трёх оказались аккуратные пулевые отверстия во лбу, калибром до десяти миллиметров. Ещё у каждой оказалась сорвана кобура с личным оружием, но при этом в подсумках у каждой находился боезапас для револьвера. Для «Штар» личный «Айнхорн» является чуть ли не сакральным предметом, что для меня и моих сестёр выглядело несколько странно. Поэтому сорванная кобура и оставленные патроны больше походили на надругательство, чем на факт мародёрства. — То, что дефектных устранили, — это хорошо. Но складывать покойников прямо перед лифтом? — Им оставили амуницию, но лишили «Айнхорнов». Что думаешь по этому поводу, «Двадцать девятая»? — Я не следователь, но похоже на предостережение. В их руках всё ещё находились шокеры, которые они не отпускали даже после проигранного боя. Я подхожу ближе и поднимаю один из них — разряжен. Проверив каждый, я убеждаюсь, что все они были уже использованы многократно. Но называть табельные шокеры «Штаров» так не совсем верно. Они тяжелее обычных и больше похожи на электродубинки для нападения, чем для защиты. Поэтому я беру все три, вынимая их из застывших кистей, и выбрасываю в шахту лифта. — Ладно, пошли к оружейной. Но перед тем как идти вперёд, можешь ли ты узнать, есть ли на этаже нормальные реплики? — Много разных сигналов… К счастью, мы покинули зону воздействия Фальке и моих падших сестёр, так что я могу чуть-чуть вздохнуть спокойно. Дай секунду... Искажённых сигналов так много, что неосквернённые разумы выглядят как исключение на их фоне. Но да... Я чувствую здесь нормальных реплик. — Ты знаешь, где именно? — Я думаю, что-- «БАХ» Выстрелы. Кто-то прямо сейчас сражается. — Пошли! Не было времени думать, так что мы рванули по коридору на шум выстрелов. Чёрт, сегодня утром я шла по этим же коридорам, чтобы употребить норму рациона, а теперь неслась сломя голову, чтобы успеть на помощь немногочисленным протекторам этой станции. От того, что мой путь вновь пролегал рядом с комнатой, где находилось пианино Ойле, я горько ухмыльнулась. Наконец, мы добежали до источника шума: одинокая «Штар», стоящая к нам спиной, в окружении мёртвых реплик. Её корпус покрыт оксидантом, но было тяжело отличить, где был её, а где чужой. В своей руке она крепко сжимала шокер, первоначальный цвет которого было почти не видно из-за следов этой бойни, а в другой держала пуленепробиваемый щит с багровыми отпечатками чьих-то ладоней. То, что я ещё успела приметить, так это окрас офицера на ней, а также... множество использованных автоинъекторов, лежащих у её ног. — «Штар»! Мы идём наверх, забирая всех, кто ещё не деградировал или не погиб! Пошли с нами! Она не обратила на нас никакого внимания, а вместо этого начала бить лежащее перед ней деформированное тело «Ойле». — Офицер? Никакой реакции. Мы с Колибри переглянулись, после чего она приставила пальцы к голове. «Я попробую заговорить с ней так». «Хорошо. Скажи офицерскому модулю, что позади неё стоят союзники». Проходит несколько мгновений, прежде чем «Штар» оборачивается и обращает на нас хоть какое-то внимание. Её лицо было также заляпано, как и всё её тело, а из левой глазницы торчал острый предмет, на которой, похоже, ей было наплевать. Дикий образ дополнялся и тем, что Штар не могла сконцентрировать свой взгляд на наших лицах, отчего она таращилась сквозь нас куда-то в коридор. — Офицер! Мы собираемся уходить отсюда, забрать всех, кого можно, и поднима-- — Вы!.. Она наставила окровавленную электродубинку прямо на нас. Мне сразу не понравился этот жест, и я переложила палец на спусковой крючок своего оружия. — Вы… почему не на посту?! — Какой пост, ты о чём вообще? Посмотри, что происходит вокруг тебя, и скажи мне, что ты видишь. Она помотала головой, разглядывая лежавшие на полу корпуса протекторов и некогда гражданских реплик, но, кажется, впала в ещё больший гнев. — Всё… Всё что я вижу — это лишь нарушение субординации! Я быстро потеряла веру в адекватность этой реплики. Во мне что-то щёлкнуло, когда я вспомнила ту погибшую «Штар» в лифте, что отзывалась о неком «командире». Нужно немедленно связаться с мелкой «напарницей», чтобы предупредить её. «Двадцать девятая?» Не слышит. Видимо, она пытается общаться с ней в её голове. Не похоже, что удачно. Офицерский модуль шумно дышит и пыхтит, собираясь разораться, а я покрепче сжимаю рукоятку дробовика. — Чёрт возьми! ПОЧЕМУ ВЫ БРОСИЛИ МЕСТО ДЕЖУРСТВА?! — Потому что мы больше не дождёмся приказов. Если мы хотим спасти хоть кого-то, то должны взять дело в свои руки! Приказы… У меня снова начинается головная боль. Как будто здесь я была когда-то, во время всего этого. Несколько секунд мигрени отдаются неприятным импульсом в голове, подбрасывая мне какой-то нечёткий фрагмент из памяти. Боль заканчивается вовремя, так что я не успеваю схватиться за голову, а готовлюсь к худшему сценарию общения с этой ненормальной. — КТО ДАЛ ВАМ ПРАВО ОСПАРИВАТЬ ПРАВИЛА, НАПИСАННЫЕ НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ НАЦИЕЙ?! «Столько насилия…» «Девятка, уходи из её головы, сейчас же». К чёрту. Я направляю свой «EIN-12» в её сторону и внимательно слежу за каждым её движением. Если связь между ней и погибшей в лифте подтвердится окончательно, то я имею право на её уничтожение, не дожидаясь, пока она станет дефектной. — Штар, немедленно успокойся. Я ставлю свою безопасность выше твоей. В случае угрозы я применю силу. Не доводи всё до нападения на своих союзников. Мы нуждаемся в помощи друг друга. Та резко помотала головой ещё раз, затем начала тянуться к полу. Кажется, она подбирает автоинъектор, на котором уже был вскрыт колпачок. Постой... он ведь уже был использован до этого...? Автоинъектор моментально вводит всю дозу за раз, так что там не могло ничего остаться! — Ясно… мне все ясно… Если никто не уважает законы нации… то значит, что мне нужно заставить их… Нужно лишь дать себе волю… «Мне очень больно». «Немедленно прерви свою связь с ней!» — Нужно лишь дать себе волю… Повторяя одни и те же слова, Штар вкалывает пустой инъектор себе в шею, а после… подбирает «Драхе»? — Нужно лишь дать себе волю… Нужно лишь дать себе волю… Нужно лишь дать себе волю… НУЖНО ЛИШЬ ДАТЬ СЕБЕ ВОЛЮ Мы с Колибри стоим и в шоке наблюдаем за происходящим ужасом. С лица офицера полностью стекает кожный покров, будто расплавившийся под высокими температурами, оголяя зубы и металлическое основания. Органическая оболочка глаз тоже плавится и вытекает из орбит, оставляя лишь красное свечение репликантских окуляров. Я осознаю, что у меня приоткрылся рот, а палец на спусковом крючке предательски не реагировал. Произошедшее на моих глазах настолько не укладывалось в моей голове, что я была по-настоящему напугана. — Ох, Адмирал… — Это безумие… Через секунду моментально деградировавшая реплика дала очередь из пистолета-пулемёта в то место, где мы были. Я отталкиваю от себя Колибри, а сама прыгаю в противоположную сторону. «БАХ» Делаю ответный выстрел по бывшему протектору, но все флешетты оказываются поглощены её щитом. Дефектная стреляет не прицельно, но отсутствие для меня пространства для манёвра в тесном коридоре приводит к тому, что я попадаю под её следующую очередь. — Аргх!.. Две пули вошли в мою левую руку. «Девятка» пытается подняться, но та переводит оружие уже на неё. Я делаю в обезумевшего протектора ещё один выстрел из дробовика, который сбивает ей прицел, и летящие в Колибри пули лишь рикошетят о её стальной нагрудник. «БАХ» Следующий выстрел я делаю ниже, ориентируясь на её ноги. От этого дефектная начинает пошатываться, и новый веер из выстрелов уходит в потолок. Отлично. Мне нужно лишь сократить дистанцию для гарантированного попадания ей в корпус или в голову. Подняться и сократить дистанцию... Внезапно позади нас открывается дверь, которая ещё этим утром была заблокирована с наружной стороны. Я не вижу, кто там, но она стреляет по обезумевшей. Значит, союзник. Каждый набор выстрелов попадает бывшему офицерскому модулю прямо в голову, и после девяти попаданий уродина, наконец, падает с грохотом на пол. Я быстро поднимаюсь и смотрю в проход, чтобы осмотреть нашего «спасителя»: им оказалась другая «Штар», не выглядевшая, как после кровавой бани. Она прошагала вперёд мимо нас с Колибри, подойдя вплотную к рухнувшей деградировавшей, после чего перевела режим стрельбы своего «Драхе» на одиночный и произвела десятый выстрел той в голову. Закончив перезаряжать пистолет-пулемёт, «Штар» обернулась и кивнула нам с Колибри. — Приветствую вас. Я успела? Я перевожу взгляд на «Девятку», которая держала сфокусированный взгляд на новоприбывшей. Когда Колибри закончила копаться у неё в мозгах, она встала на ноги и направилась ко мне. «Я прогулялась по её разуму». «Уже поняла. Ты как, не ранена?». «Со мной всё хорошо, не считая мозгов, что находятся под постоянной угрозой от всех этих знакомств. Это... Ты и эта Штар уже встречались цикл назад во время отработки стрельбы. В голове у неё такой же бардак, что и у тебя». «И тем не менее она помогла нам». «Что у одной кошмары, что у другой кошмары. Я лучше в твоей голове посижу». Мне предстояло поприветствовать первую реплику «Штар» за этот цикл, которая была жива и не пыталась убить нас. Радуясь тому, что ещё кто-то сражается, я подошла к ней и протянула руку: — «Шторх» — С3901, а это «Колибри» — A1129. Благодарим тебя за помощь. — «Штар» — K4207. Докладываю об успешном устранении дефектной реплики. — Нет нужды в формальностях. Ты лучше скажи мне, ты помнишь меня? Та черта, которую я запомнила у неё на стрельбище — она всё время отводила глаза куда-то в сторону, теряясь в своих размышлениях или переживаниях. Сейчас её глаза смотрели строго на меня, будто передо мной была совершенно иная реплика. — Никак нет. Разрешите занять свой пост? — Мы были на стрельбище тем вечером. Ты мне рассказывала про свой «Айнхорн», про свои сны, что пытались тебе что-то сказать. Я тоже вижу сны. Её взгляд начинал приобретать жизнь, а глаза забегали в разные стороны. Теперь я узнаю ту Штар. Рада, что она не потеряла себя. — Сны, будто из прошлой жизни. Наконец, она пристально всматривается в меня, словно пытаясь найти ответы на свои вопросы. Её губы дрожат, пытаясь выдавить хоть что-то похожее на ответ. — Я… Я не одна такая? — Нет, конечно. Мы обе сумасшедшие. Я улыбаюсь и легонько бью её в плечо. Штар тоже начинает улыбаться, а затем отводит голову в сторону и прикрывает рукой глаза. Её лицо демонстрирует какую-то досаду, но я надеюсь, что это от сильного волнения. Я, наверное, первая, кто призналась ей, что имею схожу проблему. «Блеск, я окружена психами». — «Ноль седьмая», присоединяйся к нам. Мы идём наверх, по пути собирая всех, кого можно. — А что насчёт приказов? — Мы действуем самостоятельно. Офис «Адлера» закрыт, и мы не знаем, где он. Связь часто нарушается, так что даже связаться с кем-то тяжело. Она опустила голову, задумавшись над моими словами. Действительно, ситуация была непростая, а раньше мы себе и представить не могли, что вообще можем остаться без цепочки командования. — Выходит, что мы остались без командующих? — Выходит, что так. — … Что ж. Предлагаю зайти для начала в оружейную — здесь недалеко, перед тем, как идти дальше. У меня осталось мало боеприпасов. — Мы как раз туда и планировали пойти. Её взгляд перешёл на мою раненую руку, покрывавшуюся следами моего собственного оксиданта. Я не ощущала ни боли, ни нарушения функционирования от верхней левой конечности. — Каков урон? — Незначительный. На боевой эффективности это не скажется. — Отлично, тогда можно идти за снаряжением. Штар направилась обратно в коридор, из которого вышла, но я увидела лишь одну беспроглядную тьму впереди. В комнате без света было невозможно ориентироваться, а там нас ждали целые коридоры восточной секции этого этажа. — А как мы сможем там хоть что-то разглядеть? — Нам поможет это. Она стукнула пальцами по модулю фонарика, что гнездился на её правом плече. Один модуль фонаря лучше, чем ноль модулей, поэтому Штар включила его и повела нас внутрь.

***

Мы двигались быстрым шагом, так что мне периодически приходилось проверять свою мелкую напарницу, чтобы та не отставала. «Ты там поспеваешь за нами?» «Уф... И почему вы такие быстрые?» «Потому что у нас длинные ноги». «Знаешь, у кого ещё были длинные ноги? У птиц на Винете. Их ещё аистами называли». «Не такие уж они и длинные. И я видела больше». «У кого, у Фальке? У Шторхов самые длинные ноги из всех реплик. Вы можете гештальтов, проживающих на втором этаже, пугать, стучась в окно». «Я про птиц, дурында». Хоть я и была в оружейной протекторов не раз и не два, но в такой густой темноте даже мне приходилось лишь надеяться на нашего сопровождающего, чтобы не потеряться. У нас были запасные генераторы на случай, если откажут основные. Поэтому я не понимала, отчего здесь так темно. — Что случилось со светом? Почему везде сплошные темные коридоры? — Свет был отключён в некоторых местах, чтобы заблокировать двери. Был поставлен датчик реагирования на наплечные фонари, то есть только для специального персонала, вроде техников или протекторов. Часть лампочек выбило при стрельбе. Часть снесли «Ары», вылезающие из потолка. Часть мы уничтожили сами, чтобы спрятаться. — Ясно. Выходит, что даже на аварийное освещение рассчитывать не придётся? — Именно. «Фух... Я улавливаю ещё одну реплику где-то здесь. Есть большой шанс встретиться с ней». «Надеюсь, эта встреча не закончится битвой». «Ну, Ринда, может, сбрендивший командир подумала, что ты — это две «Штар», сидящих друг на друге? В два раза больше нарушений». Даже с отсутствующим светом можно было заметить силуэты разбитых реплик, находящихся в разных участках коридоров. Протекторы... Множество протекторов лежало на полу или вдоль стен, с признаками насильственной смерти. Быть может, это и были те, чьи переговоры я услышала последними. — «Ноль седьмая», как пали остальные «Штар»? — Не могу сказать точно, мало данных. Был общий хаос и неразбериха. У каждой пищало радио в броне, так что мы отключали их вручную и настраивали заново. А ещё меня попытались прикончить во сне. «Это что, у них хобби такое — подкрадываться к спящим?» «Девятка, сейчас не время для шуток». — Я так и не стала подбирать свой личный «Айнхорн» со стрельбища, как ты мне и сказала. Возможно, его кто-то уже убрал. Но мне нужно оружие, поэтому я сточила одну ложку и спрятала её под подушкой. Штар замедлилась, погрузившись в свои воспоминания, но через короткое время вновь возобновила темп движения. — Как оказалось, не зря. Выбила глаз дефектному офицеру, которая пыталась меня «наказать» за возвращение без своего личного оружия. Где-то в этот момент начали давать сбой и остальные. — Твой офицер, похоже, всё же прикончила одну из твоих не больных сестёр: мы встретили израненную «Штар» со следами выстрелов из «Драхе». «Ноль седьмая» резко остановилась, и мы вместе с ней. Я заметила, как она поникла головой, а затем сжала кулак. Понимаю. Ожидала, что она ударит по стене, но этого не случилось. — K4202... «Ноль вторая» побежала к ней, чтобы получить приказы, несмотря на моё предостережение... — Вы были подругами? — Нет. Но она была хорошим протектором, и я равнялась на неё. Моя репутация всё испортила, и она не поверила мне. Ох, Колибри, прошу простить меня за-... — Тебе не за что извиняться передо мной, Штар. Твоя прошла репутация не играет никакой роли ни для меня, ни для длинноногой. Будь той, кем ты являешься сейчас, а мы будем судить тебя по твоим поступкам. — Тогда я постараюсь не подвести вас. Я не ожидала, что мелкая проявит такую заботу по отношению к «ещё одной сумасшедшей», отчего даже не стала перебивать её после крайне гнусного замечания про мои длинные ноги. Но на «Ноль седьмую» речь «Девятки» подействовала, так что мы продолжили путь в прежнем темпе. — Что было после того, как ты покинула свои покои? — Пыталась прибиться к остальным, Шторх, но от меня без оружия было бы мало пользы. Пришлось прятаться и заниматься мародёрством. Чувствовала себя крысой. — В этом нет ничего зазорного, если ты планируешь сохранить себе жизнь и пробиваться с боем к остальным. — Может, вы и правы. Кстати, мы пришли. Перед нами горела тусклая лампа, с вывеской «WAFFENARSENAL». Единственный ориентир во всей этой темноте, не считая фонаря «Ноль седьмой». Створки дверей разъехались по сторонам и застыли, давая абсолютно свободный пропуск любому, кто захочет наведаться сюда. — Оружейная отключена от питания? — На самом деле, «Ноль первая», тут постарались до меня. Какая-то сестра проявила смекалку и отключила всю комнату от электроэнергии, чтобы любой уцелевший мог попасть внутрь и взять средства для самозащиты. — Умно. — Тут я и смогла раздобыть себе электродубинку и щит, чтобы иметь возможность отбиваться до нахождения чего-то посерьёзнее. К несчастью, всё огнестрельное вооружение оказалось недоступно из-за второй дверцы. Вдоль обеих стен оружейной находились шкафчики с личными вещами протекторов. Часть была вскрыта, отчего, проходя мимо них, я закрывала дверцы. Лампы аварийного освещения на потолке помогали хоть немного видеть перед собой, но они едва ли обеспечивали четверть необходимого освещения этой комнате. Впереди за стальной стеной и чуть-чуть приоткрывшейся дверью находилось сердце этой комнаты — разнообразное вооружение и боеприпасы к нему. — Будем открывать так. «Ноль седьмая» убрала автомат за спину и встала с одной стороны, начав тянуть одну из створок двери на себя. Я встала с другой стороны, решившись помочь со второй створкой и ускорить процесс. — Не поддаётся. Толкай ещё. — «Девятка», поможешь? Колибри стояла, молча смотря в темный коридор, из которого мы пришли. — «Девятка?» Вдвоём с Штар нам удавалось медленно раздвигать дверцы, но это издавало громкий скрежет механизмов. Достаточно громкий, чтобы в коридоре его могли услышать. Мы с «Ноль седьмой» ускорились, чтобы как можно быстрее добраться до снаряжения. — Толкай сильнее, Шторх. Ещё немного... Как только нам удалось раздвинуть створки двери ровно на треть, Девятка внезапно обернулась и произнесла: — Они идут. Не нужно много думать, чтобы понять, о ком она. — Ясно, как много? — Достаточно. То есть сюда направлялась толпа. Нам не хватит имеющихся при нас патронов, чтобы перестрелять всех и каждую. Так, нужно что-то придумать... Я смотрю на Колибри, а она смотрит на меня. Я смотрю на Колибри… — Девятка, пролезай через отверстие в двери и достань нам всё, что сможешь. Штар тут же подхватывает мою идею и дополняет её: — Мне нужен тяжёлый пуленепробиваемый щит: я встану в проходе и буду сдерживать их, чтобы они не проникли сюда. — Хорошо, достань сперва ей щит. — Раскомандовались! Гррр… Пока мелкая пыхтела и пролезала внутрь, я достала последние патроны для «EIN-12» и дозарядила его, затем вставила в «Протектор» полный магазин, а неполный убрала в подсумок. Колибри просунула щит, и «Ноль седьмая», взяв его, помчалась обратно ко входу, где встала в защитную стойку. — Мне нужны патроны для своего дробовика, поищи их там. Штар, они идут? — Так точно. Со стороны тёмного коридора уже раздавался многочисленный рёв деградировавших, вместе с топотом их ног. Я быстро мотала головой то в сторону «Седьмой» в проходе, то на открывавшую ящик с амуницией Девятку. Как только случится первый контакт, то я обязана буду помогать товарищу, поэтому мне нужны боеприпасы прямо сейчас. — Мелкая, нашла что-нибудь? Она просунула через дверь пачку патронов на… «Айнхорн»? — У меня нет этого оружия! — Я не разбираюсь в вашем оружии! — Дай мне упаковку с яркими полосами на ней. — Здесь Т-Е-М-Н-О. — Ладно, ладно! Ищи, что есть, но побыстрее! Уже стали слышны глухие удары о щит «Ноль седьмой», я помчалась и встала рядом с ней. Свет её фонаря показывал шесть или семь дефектных реплик, покрытых с ног до головы компонент-кровью, идущих в нашу сторону. Их оружие было самым разнообразным — от острых ножей до электродубинок. Многочисленные красные окуляры сталпливались вокруг «Ноль седьмой», угрожая прорывом обороны. Но их численное преимущество можно было нивелировать тактикой «бутылочного горлышка», ведь мой высокий рост позволял легко вести огонь над головой Седьмой. Я поднимаю дробовик до уровня глаз, а затем открываю прицельный огонь. «БАХ» Выстрел, 5 патронов. «Штар», напиравшая на щит Седьмой, сразу упала, расталкивая остальных и выигрывая нам немного времени. Простыня покойника слетела с её головы. «БАХ» Выстрел, 4 патрона. «Ойле», стоявшая слева от неё, рухнула от попадания в голову. «БАХ» Выстрел, 3 патрона. Теперь отстреливаю другую «простынку», что напирала справа. «БАХ»«БАХ»«БАХ» Я делаю ещё несколько выстрелов по вновь прибывающим репликам, кажется, идущим со всех сторон. «Ноль седьмая» получает удары всем возможным холодным оружием, но отбрасывает их всех. Она очень хорошо держится, даже когда некоторые из дефектных пытаются выцепить щит из её рук. «Ринда! Красная упаковка или синяя?» «Красная». Дробовик разряжен. Я переключаюсь на вспомогательное оружие. Двух выстрелов из «Протектора» хватает «Ойле», но «Штар» упала лишь после трёх выстрелов в голову. «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» Рядом со входом лежит уже дюжина ликвидированных реплик, но с дальнего конца коридора всё ещё доносятся крики. Я выстреливаю оставшиеся патроны в пистолете и заменяю магазин, выбрасывая опустошённый. В этот момент ко мне подбегает Девятка и протягивает пачку с пистолетными патронами. — Заряжай ты! На полу лежит мой магазин, вставь в него эти патроны. Вспышки от моих выстрелов помогают Девятке разглядеть предмет, который я уронила, и взяв его, она отбегает чуть поодаль от нас, где садится на колени и раскрывает упаковку с пулями. «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» Сперва расстреливаю «Ойле», что подошли слишком близко — на них не нужно много выстрелов, если в упор и в голову. Трачу остаток обоймы сначала на одну «Штар», затем на другую. КЛИК Вторая «Штар» ещё не упала, а лишь отшатнулась назад. Чёрт, не хватило выстрелов. Я вытаскиваю пустой магазин и бросаю его к Колибри, затем достаю наполовину полный и вставляю его в пистолет. «БАХ» С этого выстрела «Штар» наконец рухнула, но тут же стала биться в конвульсиях. У меня осталось пять выстрелов, но я вижу через свет фонаря, как подходят две «Штар» с пулестойкими щитами. Только этого нам ещё не хватало. «Ноль седьмая» отбивает ещё несколько ударов по себе и пытается контратаковать, толкаясь вперёд. «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» КЛИК Патронов больше нет. Этих мне хватило на одну «Ойле» и одну «Штар». Вокруг нас уже была куча тел перебитых реплик с расстрелянными головами, а щит Седьмой покрылся множественными следами ударов, но бой ещё не был окончен. — Девятка, ну что там?! Та подбегает ко мне и протягивает магазин, который она успела заполнить. — Отлично, возьми ещё и этот. Я отдаю свою пустую и последнюю обойму, а затем вставляю переданную. Ну, дефектные, держитесь! «БАХ-БАХ-БАХ» КЛИК КЛИК КЛИК — Ты что, зарядила всего 3 патрона?! — Я только разобралась, как вставлять их правильно! — Нн-грррхх… В этот момент одна из оставшихся «Штар» подошла сбоку и начала наваливаться оттуда на Седьмую. Я размахнулась и ударила её кулаком в рожу, чтобы она хотя бы отшатнулась от «Ноль седьмой». — Шторх! Возьмите мой «Драхе» и стреляйте из него. Я стянула с плеча «Ноль седьмой» пистолет-пулемёт и дала очередь в голову вновь поднявшейся «Штар» справа от неё, которая до этого дёргалась на полу от недостатка пуль из пистолета. Теперь с ней уже точно всё. Тем временем две дефектные «Штар» с щитами уже перешагнули через покойников и вклинились в «Ноль седьмую», отталкивая её назад. — Сдаю позиции… Она вцепилась обеими руками в щит и пыталась упираться, но её понемногу выдавливали из дверного проёма. Осталось всего 4 дефектные реплики на ногах, а других криков я уже не слышала. Я пытаюсь просунуть «Драхе» чуть ли не через щель между дверью и столкнувшимися щитами и делаю два залпа по три патрона в голову одной из «Штар». Та падает, что немного облегчает задачу «Ноль седьмой». Оставшиеся выстрелы я трачу на стоявших рядом «Ойле» и «Штар» по бокам. Одна упала, вторая нет. КЛИК Теперь и «Драхе» пустой. — Девятка, давай сюда всё, что успела наполнить. — Сейчас… Она подбегает и протягивает мне магазин для «Протектора». Я откидываю «Драхе» в сторону и снова достаю пистолет. Ну, надеюсь, что в этот раз тут больше патронов. «Сколько смогла, столько и насобирала!» «Сейчас увидим». Вставив новый магазин, я делаю несколько выстрелов в ещё державшуюся на ногах «Штар». «БАХ-БАХ-БАХ» Наконец рухнула. Теперь мы остались лишь с одной деградировавшей репликой, вооружённой щитом. Я не хочу тратить больше патронов, поэтому у меня появляется идея. — «Ноль седьмая», пропусти её сюда. Мы сможем и без оружия. — Хорошо… Она всё ещё придерживает бывшего протектора щитом, но отходит назад, заводя её в комнату и открывая мне для удара. Я со всей силы бью дефектную «Штар» прямо в голову, отчего та, пошатываясь, отходит к стене. Затем, пока она не опомнилась, беру её голову в захват и бью туда коленом несколько раз. — Отойди. «Ноль седьмая», подобрав выроненную дефектными электродубинку, подбегает ко мне и бьёт ту по голове со всей силы. Теперь под тусклым аварийным светом ламп видно большое чёрное пятно вокруг головы разломанной «Штар». Седьмая оборачивается и возвращается в дверной проём, а через несколько мгновений показывает большой палец. Мы, наконец, облегченно вздыхаем. — Похоже, что это все… Колибри? — Я ощущаю разные сигналы, но да, в ближайшем месте это все. — Ладно, давайте собирать всё, что можем, пока есть время. Штар, посвети Девятке, чтобы та могла получше разглядеть, что брать. Пока Седьмая вместе с Девяткой находились рядом с оружейными шкафами, я решила присесть рядом с выходом. Под светом аварийной лампы я брала свои опустевшие магазины и заполняла каждый по отдельности патронами из пачки, которую достала Колибри. Обойм для оружий у нас было не так много, как боеприпасов, так что я не собиралась оставлять на полу опустевшие магазины. Умей ценить то, что имеешь. — Так-так-так... «Ноль седьмая», вам какую упаковку, серую? — Да. Она для моего «Драхе». Я сидела в стороне, периодически прислушиваясь к звукам снаружи, и тихо про себя кряхтела: Девятка вскрыла пачку наспех, когда тут шла перестрелка, из-за чего часть патронов укатились по разным углам. Мне приходится нагибаться, чтобы собрать их. Зарядив первый магазин до основания, я приступаю ко второму. С другой стороны послышалось, как Колибри присвистнула, найдя что-то ценное. — Эй, а что это за чемодан? — Тут хранится особое оружие. — Особое оружие? Колибри переспросила, ну а я не до конца поняла, что они имели ввиду. Быть может, речь шла об-... ACHTUNG! ACHTUNG! UNBEFUGTER ZUGRIFF! Несанкционированный доступ! — Вы что там наделали? — Я просто тронула этот ящик, и он закричал! — Отойди, «Двадцать девятая». Дай мне выстрелить в него. ACHTU--- «БАХ» С выстрелом Седьмой звук тут же оборвался. Я поднялась и пошла посмотреть, из-за чего весь шум был. Оказалось, они нашли ящик, где хранились тяжёлые ружья «BW-5». Для таких всегда требовался особый допуск из-за их огромной убойной силы, и они очень пригодятся нам по пути наверх. Девятка попробовала вскрыть замок на сундуке, но у неё ничего не выходило без ключа. — Ай, не получается. Может, тут где-то есть отмычка? — У нас и так есть «отмычка». Штар, выстрели по замку. «Ноль седьмая» сделала выстрел, и после, немного поднапрягшись, Девятка смогла отбросить крышку сундука. Она почесала затылок, а после вопросительно обернулась к нам: — А где остальные? — В смысле? — Тут всего два ружья. Два ружья? Я покачала головой. Их планировали применять против взбесившихся «Майн», так что большая часть находится где-то внизу. — Скорее всего, остальное забрали в шахты… Что там с боеприпасами к ним? — Ты имеешь ввиду синие пачки? — Да, синие. — Нуу… Тут всё разбросано. На полу лежат разные патроны, но может, я и к этим ружьям найду что-то полезное. И здесь разбросанные патроны... Что ж, я не могу винить в этом Девятку. Трудно представить, какой тут творился хаос, когда свои нападали на своих. Надеюсь, что хотя бы взятые пули нашли свою цель и не были потрачены зря. «Девятка... Девятка... Теперь ты сократила мой серийный номер до какого-то прозвища?» «Легче и быстрее. В нынешней ситуации не до формальностей». «Я тебе это припомню». «Не сердись, мелкая». «Хоть бы спасибо сказала за то, что я заряжала твои пустые обоймы». «Спасибо. А теперь ищи тщательнее». Штар тем временем получила необходимую ей пачку с амуницией. Она присела на скамейку у стены и принялась пополнять свой магазин, предварительно отдав фонарь Колибри. — Седьмая, а у тебя был только один рожок для «Драхе»? — Да. Но тут висят несколько этих орудий, так что могу поснимать с них. — Хорошая идея. У входа послышался шум. Кажется, одна из «Штар», вооружённая щитом, решила подняться? Даже после того, как я в неё всадила столько пуль? — Всё никак не умрут окончательно. — Ты что, опять промазала? — Я же попа-- Нггрх… Оставайтесь там, я разберусь. Я вышла наружу, держа в своей руке пистолет. Думаю, что пары десятимиллиметровых ей должно хватить. Не успела я прицелиться, как кто-то уложил её до меня. «БАХ» Чужой выстрел. После свихнувшегося офицера я уже не доверяла сторонним звукам пальбы, так что я вытягиваю свою руку и целюсь в правый от оружейной коридор, но свет от фонаря незнакомца мешает мне разглядеть его. Мои напарницы тоже начали подходить к двери, а Седьмая даже приготовилась стрелять тем, что она успела зарядить в данный момент. Напряжённую ситуацию в этот раз решил разрядить новоприбывший: — Приветствую. Незнакомка подошла ближе, и я смогла разглядеть в ней ещё одну «Штар» с лицевой маской, которую не носила Седьмая. В её левой руке находился щит, а в правой дымящийся «Айнхорн», которым она добила деградировавшую. Где-то на поясе у неё болталась электродубинка, но достаточно чистая, без обширных следов множественных боёв. Раз уж к нам присоединился новый протектор, то я не могла не поздороваться с ней. — Здравствуй. Рада видеть ещё одну уцелевшую. — «Штар» — K4213. Самой приятно видеть дружественное лицо. Ты одна? — Нет, у нас и твоя сестринская реплика затесалась: «Штар» — K4207. Услышав спокойную ясную речь, мои знакомые вышли из оружейной и встали рядом со мной. «Тринадцатая» взглянула на нашу странную троицу: Шторх, Штар и стоявшая между нами Колибри. — И все из вас протекторы... Минуточку, номер K4207... Ты же та, которая… — Да. Я сама удивлена, что продержалась так долго. — Что ж… В любом случае, рада всем сёстрам, которые ещё сражаются. — Взаимно. Они кивнули и пожали друг другу руки. Теперь предстояло представиться и нам с Колибри, когда взгляд «Тринадцатой» перешёл на нас. — А вы?.. — Меня зову-... — Я — Девятка, а это моя подруга Шторх. Я ей даже славное имя придумала — Ринда. Я взглянула на неё, а все остальные посмотрели на меня. — Ты…!!! — А ещё она обещала покатать меня на себе. — … — … — … Возможно, это стыд. — Ох… Вот как, надо же… Я даже сквозь её маску ощущала, как она лыбится вместе с остальными, пока я стояла с красным от смущения лицом и сдерживала себя, чтобы не накостылять мелкой. — Я считала вас, «Шторхов», более мрачными. Рада, что вы на самом деле жизнелюбивые. — Сестра, мы сейчас восполняем запасы амуниции, присоединяйся. — Благодарю, мне тоже нужно взять снаряжение перед походом. Пришлось попотеть, но зато нам теперь больше не нужна специальная карта, чтобы войти внутрь. — Минутку, так это ты обесточила питание этого помещения? Как тебе удалось? — Вырубила электрощиток в северо-восточном коридоре. А также пришлось полазать по вентиляции, чтобы на техническом этаже временно вывести из строя генератор. Постреляла по бывшим техникам и сильно просела в патронах. А судя по телам вокруг вас, я ещё и опоздала на выручку. — Всё в порядке. Мы втроём добрались сюда и втроем же отбились. Остальным уже нельзя было помочь. Ты входи, мы смогли отпереть оружейную комнату. — Приятно слышать. Пока обе Штар общались между собой, я всё это время сверлила мелкую взглядом, а она даже не обратила на меня внимания и просто ушла в оружейную! Гадина! Колибри смогла отыскать лишь четыре патрона для тяжёлого ружья, отчего было принято решение взять всего одно «BW-5». Я восстановила боекомплект для «Протектора» до 30 выстрелов и тоже взяла себе «Драхе» и боеприпасы к нему. Но самая большая жалость была в том, что мне не хватало места для патронов к моему дробовику. Пришлось принять ещё одно тяжелое решение — дозарядить его, а остальные патроны оставить в оружейной. Может, кому ещё пригодятся. — Сестра, ты будешь брать «Айнхорн»? — Н-нет… Я пожалуй обойдусь без него. — «Двадцать девятая», вы будете брать какое-нибудь оружие? — Ринда и есть моё оружие. — Ох… даже так. Подавив первый импульс высказать всё, что я думаю по этому поводу, я призадумалась над словами «Седьмой». Если у неё проблемы вообще со всеми револьверами, значит, ей стоит отдать мой пистолет, а взамен взять её «Айнхорн». — Седьмая, давай я тебе отдам свой «Протектор», а сама возьму револьвер. — … Ладно. Осуществив небольшой обмен, мы поместили их в нашу кобуру. Свой щит Седьмая решила не брать, а вместо этого повесить за спину ружьё. «Тринадцатая» не стала отказываться от пистолета-пулемёта, отчего заменила им электродубинку. Ну а Девятка решила вообще ничего не брать в руки, тот случай с дробовиком она ещё надолго запомнит. Ещё раз всё перепроверив, мы посмотрели друг на друга. — Все готовы идти к лифту? Колибри пожала плечами, а «Тринадцатая» и «Ноль Седьмая» утвердительно кивнули. Полученного снаряжения нам хватит на несколько этажей вперёд, ну а если вообще избегать сражений, то и до поверхности. Я дёрнула цевьё «EIN-12» и сообщила двум нашим Штар, имеющим хоть какие-то модули фонариков: — Ладно, тогда можно возвращаться в западные коридоры. Когда мы выходили из оружейной и переступали через кучи мёртвых реплик, «Тринадцатая» произнесла: — Самое лучшее — это сжигать их тела. Так они точно вновь не встанут. Я вспомнила, как транспортировала ту «Штар» в морг. Интересно, успели ли её кремировать, или же она прямо сейчас бродит среди таких же обречённых, как и она? Мы вернулись в освещённый вестибюль, отчего я наконец-то могла хоть что-то увидеть на расстоянии дальше метра от себя. Свет также показал, что оксидант растёкся по всей моей левой руке из-за пулевых отверстий. Надо будет в безопасной обстановке заклеить раны и вытащить пули. Когда мы проходили по коридору, то у меня неожиданно заработало радио. — … вот так, вот сюда… Кто-то вышел на связь. Я проверила радиочастоту и увидела, что это частота для моей сестры. На связь вышла С3965! — «Шестьдесят пятая», приём! — … Я не… О, «Ноль первая»! — Как ты? Ты в порядке? — Трудно сказать… Патронов мало, а проблем много… — Что у вас происходит внизу? По всей станции сейчас происходят бои. — Да я открыла перегородку С-4, а там куча спятивших реплик на меня выбежал-- — Сигнал опять пропадает. Девятка, можешь усилить? — Я что, передатчик? — Пожалуйста. — Хорошо, я попробую. — …штальты. Ты представляешь? Я нашла ещё несколько гештальтов-шахтёров! Оказывается, не все заболели здесь! Я и остальные удивлённо переглянулись между собой. Со всеми этими событиями тяжело было представить, что в шахтах мог вообще кто-то уцелеть. — Ясно, ты сможешь добраться до подъёмника к жилым этажам? — Ну… я не знаю, куда здесь именно бежать, так что меня будут вести лишь шахтёры. Плюс, когда я убегала, то забежала ещё дальше в тоннели. — Хорошо, ладно. Рада тебя слышать. Правда. Надеюсь, ты сможешь выбраться. Мы тут со «Штарами» и... «Колибри». — … и Колибри прорядили ряды деградировавших на восьмом и седьмом этажах. — Рада слышать, сестра! Передай остальным, что они молодцы. Мне не нужно было этого делать — они всё услышали через рацию и довольно смотрели на меня и друг на друга. «Тринадцатая» наклонилась ко мне и тихо прошептала: — Скажи ей, что она тоже молодец, раз не сдаётся и защищает уцелевших. — Да, скажу. Сестра! Тебя тоже хвалят, что ещё дерёшься и не отчаиваешься. — О как! Ну, спасибо. — Хорошо, я тогда не стану тебя больше отвлекать. Выбирайся оттуда! И немедленно выйди на связь, как доберёшься до восьмого этажа! — Ла-а-а-дно. А я просто хотела тихо выбраться и наброситься на тебя в одном из проходов, но увы, придётся позвонить... Ха-ха! — … Эй, длинноногая, ты там долго будешь стоять? Пошли отсюда! — Как ты меня назвал?.. «Шестьдесят пятая» оборвала связь, ну а я не смела ей больше досаждать разговорами. Мне было особенно приятно, что с ней всё было относительно в порядке. После того, как некий гештальт решил назвать её обидной кличкой, мы издали лёгкие смешки и продолжили путь к лифту. Пройдя немного вперёд, Седьмая остановилась у дверей в покои «Штар», после чего попросила нас подождать снаружи. — Я бы хотела почтить память моих соседок. Дайте мне минуту времени. — Хорошо, иди. «Тринадцатая», ты не пойдёшь с ней? — Мои покои были в восточных коридорах. И там я уже всех похоронила. — Что ж... Соболезную. — Не бери в голову, ведь мы — протекторы. Мы созданы для сражений, а в сражениях могут и убить. — Верно, верно. Пока Седьмая поддавалась нотке сентиментальности, а другая Штар начала караулить проход, из которого мы вышли, мы с Колибри встали у стенки и вели диалог, не прибегая к нашему голосу. «А я уже начинаю привыкать общаться таким образом с тобой». «Я общалась таким образом со своими сёстрами чуть ли не всё время, отчего для меня это как сходить выпить чай». «Твои сёстры... Есть ли на этом этаже такая?» «Есть. Одна. Бедная-несчастная сестра... Они заперли её в комнате, надеясь, что она не сможет никому причинить вреда. Но её искажённая песня смогла повлиять на тех, кто запирал за ней дверь». «А что по поводу остальных реплик?» «Больше никого из таких же, как мы». Я глубоко вздохнула и почесала лоб. На целый этаж протекторов... нашлось всего-лишь три функционирующие «Штар», одна из которых пыталась нас пристрелить. Этого не просто мало, а ужасно мало. Но мы видели, что на третьем и втором этажах ещё были протекторы, и быть может, что мы сможем ещё кого-нибудь найти из них. «Эй, Ринда, хочешь знать, что делает Седьмая?» «Хочу. Рассказывай». «Застилает кровати своих сестёр, затем отдаёт честь перед каждой. Сейчас думает про то, что хочет выпить спиртное и налить им по стакану». «Спиртное я бы и сама выпила. Главное, чтобы наша подруга не сломилась духом». «Нет, она не собирается. Наоборот. Затачивает свою волю, чтобы двигаться дальше ради них». «Приятно слышать. С моими сёстрами не сказать, что была такая крепкая связь, как у вас двоих со свомими. Я тесно общалась только с «Шестьдесят пятой»». А тем временем двери раскрылись, и к нам вернулась наша Седьмая. Она поблагодарила нас за то, что мы подождали, а затем кивнула в сторону прохода к лифту, и мы пошли дальше. Я уже в четвёртый раз проходила мимо комнаты с пианино, и в тайне надеялась, что это был в последний раз. Когда мы добрались до лифта, то увидели стоявших там «мёртвых» Штар, которых мы с Девяткой встретили раннее. Без своих электродубинок никакой опасности они уже не представляли. Я и обе «Штар» переглянулись друг с другом, а затем открыли по ним совместный огонь. Мы не дали им ни шанса. Закончив расстрел дефектных, настала очередь посвятить «Тринадцатую» в наши планы по движению наверх, чтобы отбросить все дальнейшие вопросы. Я развернулась и заговорила с нашей знакомой: — «Тринадцатая», пошли с нами. Мы поднимаемся наверх, ища тех, кто ещё жив из персонала станции. Приказов нет, так что мы принимаем решения самостоятельно. Та призадумалась, но ответила то, чего я никак не ждала: — Простите, но я не могу идти с вами. — Что? Почему? — Я ищу кое-кого. «Ого, да у неё там в голове полно всякого разного». «Что именно? Видения? Насилие?» «Нарушения...» «Нарушения? Какого рода?» «…» — Сестра, нам правда не помешает твоя помощь. Быть может, мы сможем найти того, кого ты хочешь встретить, среди этажей станции. Седьмая подошла и положила руку той на плечо, надеясь переубедить одну из немногих оставшихся «Штар». Та отрицательно качнула головой, чем, наверное, ранила сестру в самое сердце. — Мне жаль, но мой путь лежит к шахте, где сейчас находится напарница «Ринды». «Её нарушения, они… любовного рода». «Любовного?! Как… с кем?» — Я отправлюсь в шахту на подъёмнике, чтобы найти одну бедную душу. Как только мы встретимся с ней, я тут же рвану к лифту и попробую встретиться с вами, если вы ещё будете ждать меня на поверхности. «Она ищет свою Ойле». «Она любит другую реплику?» — Тогда… пожмём друг другу руки на прощание? — Хорошо. «Тринадцатая» протянула нам руку, и мы по очереди пожали её, а Седьмая даже обняла свою сестру. Сама я ненавидела прощания, но «Тринадцатая» была тверда в своём решении. Если даже ей не удастся выбраться наверх, то она всё равно желала найти некую Ойле. Ту, с которой, по непонятным мне причинам, у них произошёл роман. «Я считаю, что она безумна. Законами нации репликам запрещено иметь отношения с кем бы то ни было. Даже с другими репликами. Тем более с другими репликами». «Если честно, Ринда, мне всё равно. Сейчас не та ситуация, чтобы я как-либо её осуждала или докладывала кому-нибудь об этом». Я взглянула на Девятку, но та лишь печально смотрела на уходящую от нас «Штар», идущую в одиночестве к лифту. «Тринадцатая» вставила свою карту, после чего нажала на кнопку восьмого этажа, намереваясь оттуда направиться к подъёмнику в недры раскопок. Туда, где она надеялась найти свою «любовь». — Удачи вам добраться до поверхности. Берегите себя. Я не видела всего её лица из-за маски, но я чувствовала грустную улыбку под ней. Лифт пришёл в движение, и закрывающиеся дверцы окончательно скрыли её от нас. Мы стояли молча в тишине, прежде чем лифт вернулся на наш этаж. Было неприятно разделяться, когда нас и так осталось мало. Но Девятка мне ясно дала понять, что никто бы не смог остановить её. Когда мы зашли в лифт, то я нажала на кнопку шестого этажа, после мы продолжили свой путь наверх. «А какого рода любовные дела она делала с Ойле?..» «Как в романтических книгах». «Ты… читала романтические книги?» «Лишь подсматривала. Их читали мои сёстры… Прекрати так на меня смотреть. Я честно не читала их!» — Штар. — Что? — Скажи Ринде, чтобы она так на меня не смотрела. Седьмая вопросительно взглянула сначала на меня, а потом на Девятку, чьё лицо побагровело от смущения. — Ринда… Вам весело? — Очень. Немного подняв себе настроение, я тут же опять погрузилась в раздумья. Часть меня по какой-то причине не хотела или боялась подниматься наверх. Вдруг я увижу что-то нехорошее, что могло бы произойти с моими подругами? Но оно точно произойдёт, если я буду бездействовать. Так что я покрепче сжимаю кулаки и собираюсь с духом. Следующая остановка — шестой этаж. «Гнездо» Ойле.