Ромком длиною в жизнь

— Папочка, слушай… Опыт подсказывал, что к отцу лучше подъезжать именно так: с лестью, с толком, с расстановкой, пока он наслаждается субботним вечером в компании ‘хеннесси иксо’ и какого-то юмористического шоу по СТС. — Да, Ульяныш? — Папочка, мне одноклассница предложила вместе с ней спеть на концерте одном французские песни. Ну, в смысле, я на пианино буду играть, а она подпевать. — Ого, когда выступаете? — В субботу 22-го декабря. — А это где? В школе, в ДК? — Ну как на концерте… В ресторане… Папа отвлекся от телевизора и даже сделал потише, повернувшись ко мне. — На корпоративе каком-то подрабатывать? Тебе деньги нужны? Давай я дам, нет же проблем с этим. — Нет, пап, без корпоративов, просто культурный вечер в ресторане у Катиной мамы. Ну, Катя Добрачева, ты помнишь ее? — А, Добрачевы. Дочь, ну я не очень эту идею поддерживаю. Ты прям сильно хочешь? Тебе не кажется странным юной девушке из хорошей семьи вечерами в кабаках по клавишам стучать? Вот тут и включился знаменитый грозный, но справедливый начальник строительной компании Сергей Борисович. Но, зная отца, я была уверена, что это он еще старался помягче со мной разговаривать, максимально пытаясь не повышать голос. — Прям сильно хочу. Я же не допоздна буду, часов в десять уже домой, может и раньше. И вы с мамой можете прийти, ты все проконтролируешь, у нее как раз закончатся съемочные дни к этому времени. Мама действительно изредка уезжала на творческие проекты – она была художником по костюмам, и даже довольно востребованным, но после замужества занялась семьей, принимая по два-три предложения в год на съемки короткометражек или полных метров. В эти периоды, длиной в несколько недель, моим воспитанием занимался отец. — Давай мы с Олей этот момент обговорим, хорошо? Не к спешке же? — Ну-у, к понедельнику хотела Кате сказать. — Ну, к понедельнику и скажешь, не переживай. Я с победной улыбкой плюхнулась на диван, ластясь к отцу: — Хорошо, спасибо большо-о-е! — Не подлизывайся, — улыбнулся он в ответ. В одобрении идеи мамой я была уверена: творческие инициативы она всегда поддерживала. В 14 лет даже было обидно, что у меня нет бешеных желаний красить волосы в синий или красный или сделать дурацкую татуировку с именем кумира на запястье. Пока Ида жаловалась, что ей нельзя менять длинные волосы на модное в то время каре, моя мама, наоборот, с беспокойством выясняла: точно ли я не боюсь спрашивать у нее разрешения на какую-нибудь глупость? Семейная идиллия оправдалась и этой субботой: только-только обговорив ресторанные планы и погрузившись в экран телевизора, мы услышали рингтон папиного мобильного. Мама (после длительного молчания по эту сторону трубки и сурового «ладно, но только я тогда нам тоже столик бронирую») убедила отца в грамотности затеи. 22-е число обещает быть интересным! Недели до Нового года летели с бешеной скоростью: итоговое сочинение, тысяча контрольных, бесконечные репетиции елки съедали и без того отсутствующее время. Странный аноним не давал забывать о себе, подбадривая перед каждым знаковым событием. Я больше не испытывала страха или паники, получая сообщения от неизвестного отправителя с отсутствием возможности ответить ему. И даже иногда задумывалась: нормально ли это? Ведь явно он был приближен ко мне: возможно, ходил рядом каждую перемену… И точно был в рекреации в то же время, что и я. Неизвестно, [11.12.2018 7:32] Все получится. Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений. – получила я перед уроком по русскому. Интересно, что сообщение попало в одно из моих любимых произведений – «Капитанская дочка» в итоге была использована тогда как аргумент к предложенной теме. Неизвестно, [13.12.2018 11:32] Боишься — не делай, делаешь — не бойся! – получила я перед контрольной по истории. И писала эссе по битве на реке Калке, предварительно загуглив, кому принадлежала цитата, и обнаружив в авторстве Чингисхана. Неизвестно, [14.12.2018 13:32] Не бойся делать не только в учебе, Ульяна. – получила я перед репетицией, на которой уже традиционно прописались Шастун с Макаром, эксплуатируемые Екатериной Владимировной. Истолковала по-своему, решив, что больше не боюсь быть пойманной в гляделках с Антоном. Он, видимо, не ожидал такого напора от меня. С сведенными к переносице бровями отворачивался, спотыкался на протяжении всей репетиции, громко вздыхал, закатывая глаза. А окружающим как будто и не было до нас дела. Даже Ида за все время не попыталась уличить меня в палеве. Все-таки сила – в уверенности! — Ульян! Сначала я не особо поверила собственным ушам. Меня явно пытался окликнуть Антон, только вот имя, а не извечное «Матвиенко!», в последний раз звучало от него в мою сторону в классе восьмом. Школьный коридор был пустым – девчонки уже ушли, а парни были на тренировке. — Да, Антон, — развернулась я к нему с невесть откуда взявшейся уверенностью. Он подвис на секунду, а потом развел руки в сторону. — Ну? Что не так со мной было? Нитки где-то торчали? Худак грязный? — Расслабься ты, все нормально. — А че ты тогда глазами меня испепеляла? Вот это заявление. Вкладываешь душу, любовь, все мировые тайны во взгляд, а тебе потом за это предъявляют. — Никого я не испепеляла. И, вообще, что за привычка меня в коридоре допрашивать? — Ну и не буду больше. Сдалась ты мне. — Че ты бесишься на меня, Шастун? Вопреки ожиданиям он улыбнулся и подошел ближе. Уверенность тут же испарилась, а сердце забилось чаще. Где-то в пятках, а не в груди. Он протянул руку и потрепал меня по волосам. Сделать это было несложно – при моем росте выше среднего, Антон все равно всегда обгонял меня на голову. — Это что за выступление? — уже более тихим голосом, чем обычно, сказала я, стараясь до победного выдержать на себе смеющийся взгляд зеленых глаз напротив. — Да чтобы не петушилась сильно. Он сверкнул пятками и побежал в сторону спортивного зала. — Иди в жопу, Шастун, — с надутыми губами прошептала я. — Я все слышу! — Я говорю вслух! Громкий смех разбил тишину пустого школьного коридора. Его обладателя уже не было видно, но то ли в ушах, то ли в пространстве он все еще раздавался.