Ромком длиною в жизнь

— Так, готовы? — и без того громкий голос Екатерины Владимировны басом раздался по пустому актовому залу. Мы с Катей кивнули и под ответный жест учительницы математики (и по совместительству зама по воспитательной работе) официально начали. Синтезатор зазвучал уже зазубренной мелодией под моими пальцами, а Катя начала петь: — Сколько нам с тобой неба синего, моря пенного, тела бренного… В процессе я улыбалась, наблюдая за тем, как беззвучно подпевают и подтанцовывают Ида с Димой Журавлевым, назначенными ведущими на предстоящей школьной елке. Искоса поглядывала на Екатерину Владимировну в поисках одобрения своей игры и пения Кати Добрачевой. И жестко косякнула с тихим «Блять», остановившись, потому что в зал с громким смехом влетели Антон Шастун с Ильей Макаровым. — Че гогочем, гуси?! — заорала ЕВшка, — Вы не видите, что тут репетиция идет? Парни с закатанными глазами остановились перед учительницей. Макар решился заговорить с ней первым: — Нас Азамат Тахирович отправил к вам че-то где-то куда-то повесить. Мы че знали, что у вас уже репетиция в разгаре. Антон оглянулся на сцену и поймал мой взгляд, который уже около минуты был бессовестно устремлен на него. Я, то ли от слабоумия, то ли от отваги, глаза так и не отвела. А он, похоже, улыбнулся мне. Кажется, биение моего сердца заглушало голоса всех: и Варнавы, и Макара, активно о чем-то спорящих. А он все улыбался. — Кхм, Уль, — меня одернула Катя. Я пришла в себя, понимая, что наши с Антоном переглядки уже стали достоянием общественности и, вздохнув, ответила: — А, да? Играем? Екатерина Владимировна с нечитаемым взглядом ответила «Ну конечно!», а Катя, кажется, преисполненная сочувствием, медленно взяла в руки микрофон. И только гогочущий Макар, получивший пинок от порядком смутившегося друга, окончательно привел меня в чувство. Добив «Ты не верь слезам», мы спустились со сцены к первому ряду. Ида сразу же перехватила меня и отвела подальше, в глубь актового зала. — Ебать ты, подруга! Еще боялась, что я тебя спалю. — Все заметили, что мы друг на друга залипли? — ЕВшка до тебя несколько раз пыталась докричаться, поэтому, думаю, даже Макар, которому баскетбольным мячом по голове прилетало больше раз, чем Джордану, все с ходу постиг, понял и осознал. Я повернула голову в их сторону: Илья, придерживая стремянку, командовал Антону 'че, где и куда' повесить. Слава богу, они стояли к нам спиной. — Ну мы походу часто будем с ними пересекаться на репах, так что ты давай, держи быка за рога, — подбодрила меня Ида и прошла обратно к первому ряду. Остаток репетиции я украдкой пыталась смотреть на свой объект воздыхания и внимательно следила за тем, чтобы больше не пересекаться с ним взглядами. В голове крутилась только одна мысль: как же меня так угораздило? Ведь мы с Шастуном с самого детства прошли все стадии от яслей до выпускного. Точнее – от любви до ненависти. — То-о-оша! — кричала на детской площадке маленькая девочка, собирая раскиданные по песочнице игрушки. Напротив нее стоял, насупившись, темноволосый ребенок, то и дело подпинывая только-только собранные ведерки и лопатки. Девочка не переставала плакать и грязными руками терла глаза, продолжая вопить на весь двор: — То-о-оша! Послышался скрип велосипеда. С занесенными кулачками на темноволосого обрушился кудрявый мальчик, одновременно с криком добавляя: — Не обижай Ульяну! Не обижай Ульяну! Девочка, уже подуспокоившись, тихонько всхлипывала, когда к ней подбежал ее защитник и помог собрать игрушки. — Уля, не плачь! Он тупой! Мальчик взял девочку за ручку и повел домой.

***

— Я буду в «Б» классе учиться! — А я в «А»... Девочка опустила взгляд на свои ботиночки и качнула ножками – со скамейки они не доставали до земли. — Уля, не бойся! Если тебя будет кто-то обижать, говори мне! Я твой друг, я тебя защищу! — А если ты не сможешь? — Как это не смогу? Я самый высокий и самый сильный! Мальчик скривил лицо и издал что-то похожее на рев. Девочка звонко рассмеялась. — Ульяна, Антон! Поехали домой, — послышался мужской голос у ворот школы. Мальчик взял девочку за ручку и повел к машине папы.

***

— Ну ты зачем на него с кулаками полез? — девочка обрабатывала перекисью рассеченную бровь кудрявого подростка, — Вы опять Фролову не поделили? Мальчик тихо шипел, вспоминая, как одноклассник назвал Ульяну из «А»-шек «плоскодонкой». — Блин, Антон, так сильно еще… — Отстань. Ниче ты не понимаешь. — Ну конечно! Нашли из-за кого кулаками махать! Мальчик одернул руку девочки и пошел домой.

***

— Вы переезжаете? — Да, на следующей неделе. Мама сказала, что папа тут будет жить, а мы с ней в другом районе. Девочка сидела с мальчиком у песочницы, которая дождливым осенним днем была свободна от надоедливой мелкоты. — Капец… А в школе ты в нашей останешься? — Мама сказала да. Только добираться надо будет дольше. Девочка подняла глаза на мальчика. Тот смотрел куда-то сквозь, кажется, ничего не замечая вокруг и бросая только дежурные фразы в ответ на ее вопросы. — Зато ближе к Оксанке жить будешь! — подмигнула ему девочка, легонько толкнув плечом. Мальчик серьезно посмотрел на нее и грубо спросил: — Ты совсем тупая? Девочка подняла на мальчика округленные глаза и крикнула в ответ: — Че ты бесишься на меня?! Я же никому не рассказываю, я же только между нами! Я вообще тебе настроение пытаюсь поднять! — Отстань от меня со своим настроением, только испортила сильнее. — Ну и иди нафиг! Девочка поднялась с песочницы и пошла домой.

***

— Матвиенко, вы же с Шастуном из 9 «Б» рядом живете? Классный руководитель оторвал глаза от каких-то бумажек и посмотрел на девочку за первой партой. — Нет, они переехали еще в том году. — А вы не общаетесь? Вы же дружили вроде. Он вторую неделю школу прогуливает, а учителя дозвониться ни до него, ни до матери не могут. Похоже, она номер сменила, а он и рад этой безнаказанности. — Нет, Павел Алексеевич, не общаемся. — Екатерин Владимировна, уже четыре часа, у нас баскет сейчас начнется, можно мы пойдем? — законючил Дима Журавлев под одобрительные возгласы Антона и Макара. — Так, Шастун, Макаров, в пятницу также часам к трем подойдите, Журавлев – ты по расписанию к двум. Остальные, тоже можете быть свободны. Ида, задержись! Я бросила взгляд на подругу и с тихим «подожду в коридоре» вышла из зала. Последним из актового выкатился Антон. Я присела на подоконник напротив входа. Он долго стоял на месте, обдумывая что-то, а потом подошел ко мне и, громко выдохнув, начал свои попытки в коммуникацию с людьми: — Матвиенко, а ты это… То есть, у вас это… Воля же сейчас также классный руководитель? — Ну да. — А ты русский тоже сдаешь? — Ну как и все. Господи, блять, язык мой – враг мой. Ульяна, не можешь без язв нормально ответить? — Слушай, а ты на допы к нему ходишь? Че он, нормальный? — Да, хорошо объясняет. Я и на литературу к нему ходить буду. Антон усмехнулся: — Не, слава богу эту бурду мне сдавать не надо. Без обид, все такое. Короче, я к чему это. А по каким дням у него допы? Мда, Шастун, минимум литературы тебе в жизни, возможно, все-таки не помешало бы. Может и не переклинило меня? Да нет, стоит, сверкает глазами, и я явно плыву… — Так че молчишь? Блять, да, плыву сильно. — Вторник и четверг. — Ебать, ты из школы вообще что ли раньше пяти не вылезаешь? Короче, не суть. Короче, там много кто ходит? — Ну, из нашего класса пятеро и из вашего трое вроде. Из «В» не помню. Человек десять-двенадцать на каждом дополнительном. — Короче, понятно. Ладно, спасибо за инфу, я на тренировку опаздываю. Последнюю фразу он произнес таким напыщенным тоном, будто бы это я заставила его слушать про допы. Буквально герой мема «ты же сам мне позвонил». Глядя вслед на сверкающие пятки Шастуна я обдумывала, что, наверное, действительно в последний раз вылезала из школы после шестого урока второго сентября. Ну а что еще ждать от выпускного года? В тишине школьного коридора раздалось оповещение на телефоне. Я, будучи уверенной, что это папа, без задней мысли посмотрела на экран, уже готовая отвечать, как вдруг увидела: Неизвестно, [3.12.2018 16:13] Чашу полную жизнь отмерила У реки два берега Какой выберешь? Эм… Что за странный сталкеринг с дебильным ником в телеграме? Это меня напугать хотят? Предупредить? Выглядит как начало дешевого фильма ужасов. Или очень стремного ромкома.