Ведьма третьего поколения.

      — А за кого болеешь в футбольной лиге? — бодро спросила сестра, пока я глядела на стекло витрины. За ним проходили ведьмак и ведьмы в лёгких одеяниях, периодически подходившие к двери и жаловавшиеся, что магазин «Эллая» был закрыт в обед.       — Раньше за Лесоборот, но сейчас я не знаю, что с ним стало, — ответил Ласвэлл, вздыхая. Солнце преломлялось через оконное стекло. Мы втроём сидели за столом, обедая: я доедала кусок хлеба с маслом и сахаром, запивая его чаем, леший хрустел печеньем и пирожными, а Фризель лакомилась ухой.       — Они вышли в лигу год назад, а затем заняли второе место, — добавила я, хмыкнув. — Первое заняли Сонории.       — Если бы тренер пустил бы на поле Клайда, а не этого новичка, Лесоборот бы получил кубок! — Фризель фыркнула, подпирая голову рукой.       — Ого… Сонории раньше были слабой командой. Они набрали игроков? — поинтересовался юноша, выбирая шоколадную выпечку. — Не припомню, чтобы у них имелись на это средства.       Ласвэлл приготовился внимательно слушать, параллельно кушая.       — Вообще, у них было парочка дешёвых контрактов с игроками, которые оказались очень удачливыми, — ведьма опустошила тарелку и откинулась на стул, жестикулируя. —Сонории выиграли несколько игр, и ими заинтересовались богатые инвесторы. Договоры, работа и новые игроки заместо старых подняли в рейтинге эту команду, и в итоге они решили принять участие в лиге чемпионов.       — И всё же мне кажется, что там не обошлось без взяток, — с нотками разочарования пролепетала я, рассматривая новую футболку лешего. Фризель не скупилась, отдав ему комплект из свитера и штанов на случай холодов, несколько шорт, футболки с майками, а так же носки, белье и кучу всего, что вообще нашла на его рост.       — Возможно, ибо как тренер мог в ответственный момент пустить не опытного оборотня на поле, а какого-то парнишку, один раз в жизни выходившего на поле, — подхватила мой настрой сестра.       Я насытилась едой, а Ласвэлл — подавно. Думаю, что сейчас самое время ехать к заказчику. Время улетело за три часа дня, а мне надо было ещё ехать почти что на другой край города. Как бы я хотела остаться…       Магазин моей сестры был местом, где я приводила мысли в порядок и составляла чёткий план. Мозг уже наверняка привык, что он начинает работать в усиленном режиме именно после Мэддинса, ведь чем дальше я уезжаю от него, тем сильнее тревога и тоска по дому охватывает меня.       Но как ещё мне зарабатывать, если доставлять — это единственное, что я умею правильно делать? Поэтому к заказчику мне нужно было уже выезжать.       Этот мужчина узнал обо мне через Рассла и, связавшись со мной, заказал несколько медицинских лекарств и предметов. А так же нелегальных товаров на сумму шестидесяти тысяч фортун. Шесть почек и два сердца крыланов-гепардов и их шкуры, несколько органов единорогов, морфин из мерлионовой чешуи — и это только малая часть списка. Я ужасно устала, гоняясь за этими чёртовыми гепардами, однако собрала всё из списка.       — Фриз, нам, наверное, уже пора идти, — я улыбнулась и встала из-за стола, стараясь как можно деликатней подобрать причину ухода. — Мы засиделась у тебя тут.       — Да, да… Я понимаю. Ну, вы почаще заглядывайте хоть ко мне, хорошо? — сказала сестра, вместе с Ласвэллом повторяя мои действия.       — Обязательно! — Ласвэлл крепко обнял ведьму, будто она была его сестрой, а не моей. — Спасибо вам за одежду.       — Да не за что.       И я обняла её. Крепко-крепко. Я буду скучать по ней, ведь увижусь в следующий раз не раньше следующего месяца.       — Пока, — глубоко вздохнула я, через силу выдавливая улыбку и отстраняясь от девушки. Моё тело само понесло меня к повозке, но разум предпочитал оставаться в магазине.       Фризель махала нам пятернёй, пока транспорт не завернул за угол.       — Буду ждать вас, голубки! — донеслось до моих ушей, и я хихикнула.       Яркое солнце слепило глаза, а обилие ведьм на улице меня смутило. В два часа дня их было меньше, а сейчас пруд пруди. Половина народа всего города ходила по проезжей части, расходясь в стороны от редких повозок. Зато Ласвэлл и я чувствовали себя самыми счастливыми на свете.       — А я, кстати, не знал, что у тебя такая классная сестра, — леший перебирал вещи, раскладывая их по местам. Вдруг он достал шляпу-бескозырку, притворяясь бесстрашным моряком, и развеселил меня.       — Потому что не спрашивал о ней, — констатировала я, заворачивая направо с основной дороги. Теперь только вперёд.       — Она столько мне подарила! Фризель не разорится? — сказал Ласвэлл.       — Не волнуйся. Пока она не видела, я оставила ей двадцать тысяч фортун за одежду.       По улице Неовоскора, сильнейшего из существовавших ведьмаков, в честь которого она и именовалась, протягивались однотипные кирпичные дома. Редкий дым тянулся из аккуратных труб, знаменуя собой готовку ужина. Палящая звезда на небе и не думала сжалиться, пуская новые порции тепла, и большинство жителей в этом солнечном районе прятались в теньках. Это радовало — никто не будет толпился на дороге, как пару минут назад. Здесь здания украшали не только цветы, но и статуи с декоративными заборами, а у тех, кто побогаче, были даже ручные горгульи на цепях, грозно глядевшие на другие здания. Редкие животные отдыхали на теневой стороне забора. Оставшаяся дорога не должна была занять и десяти минут, однако даже под козырьком повозки чувствовалась неимоверная жара. Отстегнул фляжку от водонепроницаемой ткани козырька, натянутой на доски, я отпила воды. Нагретая жидкость не справлялась с утолением жажды, поэтому я смирилась, отпивая ещё глоток.       — Дай мне. Я тоже пить хочу, — леший протянул лапу, и я отдала алюминиевую ёмкость ему. — Мы опять к заказчику?       Я перевела внимание на дорогу, кивнув. Юноша обратно закрепил фляжку после пары глотков. Было видно, что он поёжился, вспоминая предыдущую встречу, и я положила руку на его плечо:       — Он не такой, как Рассл, не бойся. Наш заказчик — ветеринар.       Леший улыбнулся и начал внимательно осматривать дома. Нужное здание не заставило себя долго ждать: огромный трёхэтажный дом, выстроенный из белых кирпичей, с V-образной крышей показался слева. Я заехала в это ответвление дороги, останавливая зверей и перебираясь назад. Ковры, как и подушки, оказались быстро убраны, а люк открыт.       — Лас, ты не мог бы помочь? — половинка моего тела поместилась в холодный отсек повозки. Я начала подавать контейнеры с самого дальнего угла, аккуратно поднимая их в основную часть транспорта.       — С чем? — юноша перелез назад, вглядываясь в мутное содержимое контейнеров и, кажется, разглядел некоторое. — Боже правый, чьи это внутренности?!       — Не спрашивай… —выдохнула я, вспоминая, как разделывала каждое из ещё живых созданий. Обычно такие воспоминания быстро забывались. — Лучше достань большую чёрную сумку под софой.       Парень быстро достал её, складывая прохладные ёмкости туда. Мешковатый чехол стал пузатее от содержимого, и, когда я вытащила последний контейнер, а Ласвэлл его сложил в портфель, я вылезла из холодного помещения обратно в душный салон под недоверчивым взглядом юноши.       — Чьё это? — серьезно спросил леший, закрывая пухлую сумку.       — Слушай, тут разные животные есть…       — Чьё? — ещё раз повторил парень, и у меня слезла улыбка с лица. — Это?       — Я не обязана отчитываться перед тобой, Ласвэлл. Товар заказчика. Он заплатил, не ты.       — Ты говорила, что иногда перевозишь «запрещенку»! — он сказал это довольно громко, и я огляделась, надеясь на плохой слух местных. Хоть в Мэддинсе и были разрешены многие запрещённые вещества, были и те, которые нелегальны.       — Я такого не говорила, — мой громкий вздох и мягкое произношение пытались успокоить взбунтовавшегося подростка, не до конца понимавшего, что он творит. — Я сказала о том, что в моих заказах нелегальное есть, но не упоминала количество.       На его глазах навернулись слёзы. Лёгкие часто расширялись, предвещая истерику. Леший ещё раз взглянул на портфель, затем на меня и фыркнул, срываясь на крик:       — Можно нормально прокормить себя и обычной торговлей! — Ласвэлл спрятал товар у себя за спиной. — Торговать этим плохо!       Глаза разгневанного юноши заблестели зелёным, и некогда яркое солнце спряталось за мелкими тучами. Он был в ярости, пылал гневом, выпуская его через магию, а мне этого не нужно.       — Лас, давай не усложнять все, — я улыбнулась, чувствуя, что моё терпение заканчивается, словно песочные часы, из которых скоро высыплется весь песок. Злость начинала закипать глубоко в груди. Моя рука поднялась на уровне плеч ладонью вверх. — Отдай сумку.       — Ты хоть представляла, насколько этим зверям было больно, когда потрошила их?! Чёрт возьми, ты лишила их жизни просто из-за своих заказов, жажды денег и скупости?!       Ласвэлл совсем меня не слушал. Он игнорировал слова в порыве гнева. Я потянулась за сумкой, нарушая границы личного пространства, и он больно схватил меня за запястье, сильно сжимая хватку. Фамильяры в тот же момент зарычали, а в небе послышались раскаты грома, проецировавшие агрессию парня. Я глубоко вздохнула, повторяя:       — Отпусти меня и отдай сумку, Ласвэлл.       Юноша вытер слёзы другой рукой и отрицательно помотал головой, прикрывая глаза. Молния ударила неподалеку, а мои волосы поднял штормовой ветер. На его лице читались отвращение и настойчивость на своей позиции.       — Ты чёртова эгоистка, Мастария!       На этих словах внутри меня что-то щёлкнуло. Внутренний голос шептал ужасные вещи — оскорбить. Сломать. Унизить. Показать, кто здесь истинный эгоист. Парень продолжал говорить вещи, которые я уже не слышала. Я злилась. Сердце работало сейчас, словно котельная, из которой вырывалось пламя на очередных ударах. Казалось, что оно перекинется на повозку и сожжёт здесь всё к чертям.       — Отпусти руку, Ласвэлл! — моя заговорческая речь заставила разбушевавшегося юношу разжать лапу и перевести внимание на разбушевавшегося взрослого. — А теперь давай я доходчиво разъясню тебе, кто здесь истинный эгоист, не прошедший ты пубертат подросток! Я подобрала тебя, жалкое существо, с улицы, пока все проходили мимо, несмотря на твое нападение!       — Вообще-то…— попытался высказаться Ласвэлл, пока я вставала с колен и возвышалась над лешим.       — Сейчас я говорю. Мне пришлось спасать твою задницу от Рассла — а была бы я эгоисткой, как ты позволил себе это сказать, я оставила бы тебя на растерзание людям! Я закупала одежду тебе, кормила, хотя являешься ты мне никем! Ни-кем?! Слышишь?! — я тыкнула в лицо этому парню, пока тот испуганно глядел зелёными глазками на меня. — И теперь ты, зажравшийся олень, не даёшь мне работать для дальнейшего обеспечивания и хорошей жизни? Серьёзно? Да пошел ты. Фамильяры — следить.       Я обошла лешего, забирая сумку и спрыгивая с повозки. Погода изливала душу Ласвэлла и отчасти мою. Гром пугал своей неожиданностью. Чуть позже пошел дождь. Я шагала под каплями воды, добираясь до козырька этой усадьбы и останавливаясь перед дверью. Мне понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить своего внутреннего зверя. До ушей донёсся плач и крик, заглушаемый ливнем. Прохожие попрятались в домах, и я единственная, кто слышала его. Душераздирающий вой, как в первую нашу встречу, пронзил сердце, но меня это не остановило. У меня есть долги из прошлого, и только так я могу их оплатить. Только так.       Три стука в дверь, и я услышала лёгкие шаги из дома. Запахло озоном.       — Иду-иду! — через древесину и кирпич послышался бодрый голос старика. Топот приближался, и я с трудом натянула улыбку на хмурое лицо. Дверь открылась.       — Здравствуйте, Турнал.       Передо мной стоял невысокий худощавый ведьмак в белом халате и шапочке хирурга. Он выглядел болезненно от постоянного недосыпа и отсутствия выходных: фиолетовые мешки под глазами готовились сползти вниз, а морщины на лице являлись не лучшим украшением. Тем не менее врач улыбался моему приходу, пока я старалась успокоить бешеное сердцебиение.       — О, здравствуйте! Чем могу помочь? — мягкий и тихий голос ветеринара донёсся до моих ушей. Его взгляд упал на большую сумку у меня в руках. — Вы принесли питомца? Проходите, прошу. Вроде, только солнце было…       Врач отошёл с порога, пропуская меня. Я едва склонила голову в знак благодарности, проходя внутрь здания. Небольшой холл с ресепшеном вел к трём коридорам. На стенах висели различные памятки при заболеваниях зверей и меры профилактик. Ведьмак вздохнул и прикрыл дверь, следуя за мной. Повсюду шагали жители Ядмира с питомцами.       — Мистер Турнал, не могли бы мы пройти ваш в кабинет? Это не совсем питомец.       Мужчина не сразу понял суть сказанного; бросив взгляд на чёрную сумку, он наконец всё понял и сразу встрепенулся, поджимая губы.       — А, это вы! Извините, я не сразу узнал вас, Минора. Как доехали?       — Замечательно. Спасибо, что спросили, — я вздохнула, чувствуя, что руки начинали затекать от тяжести.       — Пойдёмте. Мой кабинет первый слева, — сказал старичок, шагая в коридор посередине. Я направилась за Турналом, уже открывавшим дверь ключами.       Осадок после ссоры с Ласвэллом остался, и я поняла, какой он на самом деле. Запомнила. Но сейчас проецировать эту злобу на окружающих ни к чему хорошему не приведет, поэтому я сжала посильнее челюсть, проходя вглубь кабинета.       С потолка лилось стандартное освещение больниц: яркие лампы слепили глаза. Посередине комнаты стоял широкий тёмный стол с кучей документов и врачебного хлама. У стен уместились шкафы с толстыми папками и оборудованием. Стены имели самый стандартный из стандартных цветов — бежевый. Слегка пахло спиртом. Турнал сел за стол, доставая из ближайшей тумбочки конверт.       — Знаете, Минора… Этот заказ был для моих пациентов, — он посмотрел на меня, пока я расстёгивала сумку. — Я очень для них стараюсь. Вы не подумайте, я не браконьер. Всё это пойдёт животным на пользу. Даже шкура гепарда. У меня есть больной зверь, обгоревший в пожаре меньше полудня назад, и его хозяйка попросила сделать пересадку.       — Турнал, сэр… — я улыбнулась, опуская на стол сердца крыланов-гепардов. — Я не задаюсь лишними вопросами и не осуждаю заказчиков, потому что я понимаю, что у каждого есть свои причины. И у меня они тоже есть. Развозить такие товары нелёгкая работа, знаете ли. Однако вы самый благородный из всех моих заказчиков — вы закупаете зло ради добра.       Раскладывая контейнеры, я краем глаза видела, как врач улыбался. В очередной раз не сказав лишнего, произнесла суть. В голову втиснулись воспоминания конфликта с моим знакомым, и я поникла, вытаскивая последние ёмкости. Время пересчёта.       — Итак, два сердца, шесть почек и шкура крылана-гепарда, десять ампул морфина из мерлионов, два лёгкого и волосы единорога, два крыла василиска, шесть пачек крови Баку, три бладвильских скальпеля, две пачки перчаток, две сумки-холодильника и пять пустых контейнеров. Всё есть. Я могу сделать скидку вам.       — Спасибо, Минора, но я заплачу столько, сколько и было заявлено — шестьдесят тысяч фортун, — лёгким движением старческой руки обёрнутая бумагой пачка денег проскользнула ко мне.       Я перехватила ее, аккуратно вскрывая конверт и пересчитывая сумму. Деньги любят счёт, и я исполню это простое действие. Я достала из сумки зелье, выливая каплю на деньги, и, убедившись в их достоверности, сложила заработок в карман. Турнал подвинул ближе контейнеры, осматривая пригодность органов. Кивнув, он подал голос:       — Будете чай?       — Извините, но я спешу, — я встала и направилась к выходу из кабинета, пока Турнал перекладывал ёмкости с внутренностями в сумки-холодильники.       — Спешите к своему другу? — мягкий тон совсем не делал речь старика менее настораживающей. — Я видел через окно, как вы ссорились из-за чего-то. Простите, если задеваю больную тему, но, возможно, вам станет легче, если вы расскажете кому-то о своих переживаниях.       Дверь была в шаге от меня, но я застыла как парализованная.       — Возможно.